Текст книги "Прекрасный принц"

– Но ведь еще даже не весна, – возразила Виктория. – Нам надо обо всем подумать заранее, – наставительно проговорила Тэйлор. – Мы не сможем купить всего, что нам хочется, живя в глуши, поэтому отправляться туда следует в полной готовности. Мне кажется, вам тоже пора начать составлять свой список.

Виктория тут же согласилась с ней:

– Ваш энтузиазм заразителен. Для меня и моего будущего ребенка Редемпшен – это новый старт в жизни. Мне тоже кажется, что я там буду в полной безопасности. Какое странное противоречие. Там будут дикие звери, суровый климат, недружелюбные индейцы и еще Бог знает что, но, честно говоря, Тэйлор, я не могу дождаться, когда мы наконец поедем. Думаю, что сразу после обеда я отправлюсь к себе в номер и начну писать список. Вы пойдете со мной в Дамский Ресторан? Я бы съела печеньице, чтобы немного успокоить желудок. Похоже, что утреннее недомогание женщин в моем положении на меня нападает днем.

Тэйлор охотно отправилась с подругой в ресторан. Они провели вместе еще час, и за едой Тэйлор рассказывала о маршруте, которым они поедут к месту своего назначения. Виктория с удивлением узнала, что большую часть пути им предстоит проделать на речном пароходе вверх по течению Миссури.

– Когда будем делать покупки, надо не забыть купить карту, – сказала Тэйлор.

– Вы могли бы объяснить кое-что? Ваш дядя Эндрю… Он ведь младший брат вашей бабушки, да?

– Да.

– Он знает, что вы собираетесь воспитывать девочек, как своих собственных детей?

Тэйлор пожала плечами:

– Я не уверена. Он иногда бывает забывчив.

– И он может забыть о своих внучатых племянницах?

– Весьма возможно.

– А он читал все эти ваши любимые грошовые романы про Америку?

– О да, он был почти так же, как и я, увлечен рассказами об этой дикой земле, – улыбнулась Тэйлор. – Помню, мы много спорили о жизни в тех краях. Я сказала ему, что когда-нибудь сама поеду туда жить, а он отвечал, что не уверен, хватит ли у меня сообразительности.

– Именно поэтому он построил хижину?

– Да. Мы оба читали, что переселенцы часто жили в дерновых хижинах, и поэтому он велел своим слугам построить для меня такую, прямо на лужайке перед домом. И сам всем этим руководил. Я не могла предположить, что он будет настаивать, чтобы я жила в ней, но он настоял. – Тэйлор рассмеялась. – И вот я пошла туда и прожила почти целый месяц. Сначала все мне казалось ужасным. Каждый раз, когда шел дождь, грязь падала прямо с…

Виктория перебила ее:

– Вы хотите сказать, что потолок был тоже из дерна?

– Ну да, крыша была целиком сделана из дерна, а пол земляной – если не было дождя. Тогда он превращался просто в грязь. У меня было одно окошко, ничем не прикрытое. Внутрь могло залететь что угодно.

– Ужас! – ахнула Виктория. – Как вы думаете, нам тоже придется жить в такой хижине?

– Если это будет зависеть от меня, то нет, – пообещала Тэйлор. – А если и придется, то совсем недолго. Я уже знаю, как превратить хижину в настоящий дом. Теперь, когда вспоминаю об этом, я понимаю, что научилась многому. Через некоторое время все оказалось вовсе не таким ужасным. К концу июня крыша превратилась в настоящий цветущий сад из прелестных розовых, алых и пурпурных цветов. Они обвивали мою хижину со всех сторон, словно плющ. Со стороны это было безумно красиво. Однако внутри… казалось, что живешь в цветочном горшке.

– Я все же надеюсь, что у нас будет дощатый пол и настоящая крыша. Но не стану возражать, если придется пожить и в цветочном горшке. Обещаю, что вы не услышите от меня ни слова жалобы.

– А вам и не придется жаловаться, – засмеялась Тэйлор. – Я буду ныть за нас двоих.

Еще несколько минут подруги продолжали строить планы. А потом разошлись по своим номерам. Виктории не терпелось начать составлять свой список. Тэйлор собиралась написать мистеру Шерману письмо с указаниями. Надо было все уладить до отъезда. Она трудилась над письмом довольно долго, и когда наконец его содержание удовлетворило ее, поставила подпись и взяла еще один лист бумаги. Здесь она должна быть предельно краткой и четкой. Этот документ будет фигурировать в суде, поэтому свои мысли необходимо изложить очень доходчиво. Нельзя позволить себе никаких туманных просьб и объяснений. Тэйлор вздохнула. Это дело не доставляло ей удовольствия. И вдруг она ясно представила себе бал-маскарад в Лондоне, тут же поймала себя на этом и чуть не рассмеялась. Какой странный, удивительный оборот внезапно приняла ее жизнь! Она опять вздохнула и принялась за дело, не думая больше ни о своих мечтах, ни о своем прошлом. Взяла перо, макнула его в чернильницу и начала писать свою последнюю волю и завещание.

10

…страх упасть страшней паденья самого.

Уильям Шекспир «Цимбелин»

Лукас заснул в ожидании Тэйлор. Он намеревался было зайти к Виктории, забрать жену и притащить ее в постель, но потом отказался от этой мысли. Тэйлор и сама прекрасно представляет себе, который час, и если хочет просидеть полночи, болтая с подругой, его это не должно волновать.

Но почему-то волновало. Тэйлор необходим был покой, и потом, Лукасу хотелось, чтобы она спала рядом с ним. Ему нравилось, как она уютно устраивалась возле него. Нравилось обнимать ее и засыпать, вдыхая ее аромат. А кроме того, существовала еще одна причина. Во сне он был уязвим. В совсем недалеком прошлом все его ночи были удручающе похожи. Один и тот же кошмарный сон преследовал его, сжимал в своих мерзких тисках – и он всегда просыпался, готовый закричать в голос, с ощущением, что его сердце вот-вот выскочит из груди.

И этот кошмар никогда не менялся. Каждую ночь повторялось одно и то же. Так продолжалось, пока не появилась Тэйлор. Лукас даже не понял, как это произошло, но она стала его личным шаманом. Никакие демоны не проникали в его сны, когда она спала рядом. Если бы он был глупцом, верящим в сказки, то решил бы, что ее добродетель и чистота души оберегают его.

Лукас покрутил головой, безуспешно пытаясь отогнать эти мысли. Только дурак может позволить женщине иметь над собой такую власть. Если он не примет меры, то в конце концов она заставит его поверить, что все у него будет. И он, возможно, даже начнет думать, будто может стать таким, как и другие мужчины, и состариться в окружении семьи, которая любит его и нуждается в нем.

Но он реалист. Его не проведешь – он не станет предаваться столь безнадежным мыслям. Лукас устало вздохнул. Может, Хантер все-таки прав. Может, была какая-то неведомая причина, по которой его миновала беда. Его друг был единственным, кому Лукас доверился после войны. Хантер один знал все об убийстве людей из отделения Лукаса. Всех остальных солдат дома дожидались семьи. А у Лукаса ничего не было. И, конечно, он-то и не должен был остаться в живых.

Но, тем не менее, именно его смерть пощадила. Хантер настаивал, что причина для этого была и что когда-нибудь время и Господь Бог дадут ему знать, что это за причина. Насчет времени Лукас понял. Но вот что касается Бога, он не до конца осознавал, что это вообще такое. Он верил в Его существование, но никак не мог постичь Его логику. И в ^каком-то дальнем уголке его сознания все еще жила с детства мысль, что Господь совсем забыл о нем.

Если собственная мать не умела любить его, то как же мог это Бог?

Лукас не желал больше думать обо всем этом. Прошлое – это прошлое. Его не переделать. Но где же Тэйлор, разрази ее гром? Время уже перевалило за полночь. Он снова подумал, что ей необходимо выспаться, чтобы с утра быть свежей и отдохнувшей. И уверял себя, что только поэтому и волнуется о ней. Им обоим просто жизненно необходимо обсудить их будущее. Они должны наметить планы. Ведь не может же он просто так оставить ее одну в Бостоне, не представляя, что будет с ней завтра. Она говорила, что у нее здесь родственники. Так где же они тогда, черт побери? Почему не встретили ее в порту? Вопросы громоздились один на другой и не давали покоя. Лукас твердо решил настоять на том, чтобы познакомиться с этими родственниками. Он должен непременно быть уверен, что оставляет Тэйлор в надежных руках.

Ему надо скорее уезжать из Бостона. У него было чувство, что стены этого города сдавливают его. И, кроме того, чем дольше он с Тэйлор, тем труднее ему будет расстаться с ней. Господи, она просто сводит его с ума. Из-за нее у него в голове возникают невероятные мысли. Мечты, подумал он. Несбыточные мечты.

Так, незаметно для себя, Лукас заснул с мыслями о своей жене. Он не стал раздеваться, снял только обувь и визитку и улегся поверх одеяла.

Проснулся он сразу, как только услышал, что ключ вставили в замочную скважину, но не открыл глаз. Через несколько секунд дверь с шумом захлопнулась. Что-то Тэйлор не слишком внимательна, подумал он, а это не в ее духе.

Что-то случилось. Лукас сел на кровати и свесил ноги, и в это время Тэйлор ворвалась в альков. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: произошло нечто ужасное. У нее был совершенно обезумевший вид. Что-то случилось с Викторией, решил он, ведь они весь вечер провели вместе.

Но Тэйлор не дала ему времени ни на какие расспросы.

– У вас есть с собой оружие? Он не смог скрыть удивления:

– Да. А что?

– Вам надо пойти со мной, Лукас. Поторопитесь! Наденьте башмаки и достаньте оружие. Мой револьвер в саквояже. Слава Богу, я не упаковала его в один из чемоданов!

Она повернулась и побежала к гардеробу. Разыскала на дне саквояжа револьвер и небольшую коробочку с патронами. Но руки у нее дрожали, и она тут же уронила и саквояж, и револьвер. Подняла револьвер, засунула его в карман пальто, потянулась за коробочкой с патронами. Но уронила и ее. Пули разлетелись по всей комнате. Тэйлор присела, собрала пригоршню и положила их в другой карман. Остальные боеприпасы и перевернутый саквояж оставила лежать на ковре.

Лукас стоял рядом с альковом и наблюдал за ней. Она бормотала что-то, но слов он не разбирал. Что-то насчет хищников…

– Тэйлор, что все-таки происходит? – Надевайте ботинки, – снова приказала она. – Надо спешить.

Но он не собирался никуда идти, пока ему не объяснят, в чем дело. Было очевидно, что она напугана до смерти. Надо успокоить ее и узнать, чем вызвана эта паника. Если ее кто-то обидел, то оружие не понадобится – он убьет негодяя голыми руками.

Лукас сделал шаг вперед, намереваясь заключить жену в объятия и потребовать ответа. Но она ускользнула от него, подбежала к кровати и, схватив лежавший там камзол, бросила его Лукасу. Она была полна решимости добиться своего.

– Не стойте просто так. Ради Бога, возьмите револьверы. Вам могут понадобиться два. Он скажет вам, где их спрятал. Вы его заставите это сделать. Мы не можем допустить, чтобы он сбежал. Я никогда их не найду.

Тэйлор говорила сбивчиво и очень взволнованно. Лукас никогда прежде не видел ее такой. Она была как безумная. В глазах плескался ужас. Она рыдала и тянула его за руку, то причитая, то срываясь на крик, требовала и умоляла одновременно.

Потом она встала на колени и попыталась надеть на него ботинки. Лукас силой поднял ее на ноги.

– Постарайтесь взять себя в руки и успокоиться, Тэйлор, – приказал он. – Объясните мне наконец, кого вы никогда не найдете?

Он говорил ровным, спокойным и ласковым голосом. В ответ раздался отчаянный крик:

– Моих детей! Он спрятал моих малюток! Пожалуйста, Лукас! Помогите же мне! Я все сделаю, лишь бы вы мне помогли!

Он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Послушайте меня. Я помогу вам. Обязательно. А теперь успокойтесь. Я пока ничего не могу понять. – И, с трудом скрывая раздражение, добавил:

– У вас же нет никаких детей.

– Есть, есть! – снова закричала она. – У меня двое малюток. А он забрал их. Моя сестра… она умерла, а я… о Боже, поверьте мне! Я все расскажу вам по дороге. Я знаю, он сбежит. Мы не можем этого допустить!

Она умоляла его и почти рвала на нем рубаху. Наконец он начал понимать, что дело не терпит отлагательств. И не стал больше тратить время на то, чтобы добиться от нее какого-то внятного объяснения. Взял револьверы и, проверив, все ли патроны в барабанах, закрепил на поясе. Поскольку оружие под камзолом не спрятать, достал из гардероба и надел длинный, ниже колен, черный плащ.

Тэйлор бежала за ним с его ботинками в руках. В дверях он обулся, взял ее за руку и пошел по коридору.

– Прошу вас, пока мы добираемся до места, постарайтесь прийти в себя, Тэйлор.

И голос его, и весь его вид таили в себе угрозу. И темный мрачный плащ еще усиливал это впечатление. Воротник был поднят и закрывал нижнюю часть лица.

Он вдруг сделался похож на настоящего разбойника. У Тэйлор появилась смутная надежда. Холодный взгляд его глаз и жестокое выражение лица немного успокоили ее.

Ведь он был с ней – на ее стороне, А ей сейчас были нужны именно холод и жестокость. Вольно или невольно Лукас выступал в роли ее заступника и мстителя.

– Прошу вас, прибавьте шагу, – то и дело умоляла она. Хотя ей и так, чтобы не отстать, приходилось бежать. Тэйлор почти не понимала, что говорит, потому что была слишком напугана. От потрясения она даже не сознавала, что плачет, пока Лукас не велел ей прекратить.

Больше он не сказал ни слова, пока они не вышли из гостиницы. У входа ждал извозчик. Тэйлор торопливо назвала ему адрес.

– Форт-Хилл? Я туда не повезу, – заявил извозчик, косясь на Лукаса. – Этот район слишком опасный.

У Лукаса заходили желваки, когда извозчик отказался во второй раз. Тэйлор пообещала заплатить тройную цену, но убедить этого несговорчивого типа удалось именно Лукасу. Причем довольно просто: он протянул руку, схватил его за куртку и почти оторвал от сиденья.

– Или ты везешь, или я сам. Так или иначе, через десять секунд мы трогаем. Тэйлор, садитесь.

Извозчик быстро понял свое шаткое положение.

– Хорошо, поехали, – пробормотал он, заикаясь. – Но, когда доберемся, я вас ждать не буду.

С этим Лукас спорить не стал. Не было времени. Он забрался в экипаж и уселся напротив жены.

Тэйлор вытащила свой револьвер. Это был кольт, как заметил Лукас, сверкающий, будто только что из магазина. Из этого он сделал вывод, что Тэйлор купила его совсем недавно.

Патроны лежали у нее на коленях. Он наблюдал, как она ловко щелкнула барабаном, заложила в него все патроны и снова закрыла. Потом положила револьвер обратно в карман и сложила руки на коленях.

Лукас был потрясен. Одно то, что у нее имелось собственное оружие, было само по себе удивительно, но его особенно ошеломило, как она с ним обращается. Она сумела зарядить и подготовить револьвер меньше чем за полминуты… причем сильно дрожащими руками.

– А стрелять вы умеете? – спросил он.

– Да.

– Это вас дядя Эндрю научил? Значит, вы не шутили, когда говорили, что он научил вас стрелять и играть на фортепьяно. Теперь припоминаю.

– Нет, я не шутила. Он коллекционирует оружие. И любит разбирать и собирать револьверы. У меня очень медленно и неуклюже выходит сборка шестизарядных, но зато я…

Он не дал ей договорить. Она собиралась сказать ему, что зато очень метко стреляет, а это, по ее мнению, компенсирует недостаток скорости сборки. Дядюшка говорил, что у нее глаз орлицы, поэтому не имеет большого значения, сколько времени она тратит на подготовку к стрельбе. Это мужчинам важна скорость, потому что они страшно любят всякие перестрелки. А для женщин важнее меткость.

– Дайте-ка мне револьвер, Тэйлор. А то еще, не дай Бог, выстрелите в себя случайно. Нечего носить на себе заряженное оружие.

– Неужели нельзя заставить извозчика ехать побыстрее?

Лукас высунулся в окошко, крикнул извозчику, чтобы прибавил ходу, а потом снова откинулся на сиденье, вытянул свои длинные ноги., положил их одну на другую, а руки скрестил на груди.

У него был совершенно безмятежный вид, но ее не проведешь. Когда он заговорил, в его голосе и взгляде явно сквозила злость.

– Значит, как я понимаю, сегодняшний вечер вы провели в Форт-Хилле, а вовсе не в номере Виктории.

– Да.

И хотя он был уверен, что она, конечно же, признается в совершенном злодеянии, ее ответ все-таки взбесил его.

– Кто ездил с вами?

– Я ездила одна.

Об этом он тоже сам догадался, и ему вдруг ужасно захотелось придушить ее. Он рисовал в своем воображении, как она идет совсем одна по улицам самого опасного в городе квартала… Господи! Легче и приятнее было представить ее в Содоме и Гоморре.

– Вы хотя бы представляете, какой опасности подвергали себя?

Он не повышал голоса. На ее памяти Лукас ни разу не кричал. Она поняла, что в этом попросту не было необходимости. Что-то в тоне его голоса, похожем на лезвие бритвы, было куда эффективнее воплей и криков. Она чуть не вздрогнула в ответ, но вовремя взяла себя в руки.

– Я жду объяснений, Тэйлор, – приказал он. – И выкладывайте все без утайки.

Она не представляла, с чего начать и сколько рассказывать. Паника все еще не оставляла ее, и потому ей было трудно выстроить свои мысли.

Тогда она сцепила руки, попросила его набраться терпения и рассказала почти все.

– Я поехала повидаться с детьми своей сестры, – начала она. – Мэриан умерла полтора года назад. Инфлюэнца, которая тогда свирепствовала в Бостоне…

– Ну? – поторопил он, когда она на минуту замолчала.

– Мэриан не отличалась крепким здоровьем. Несколько лет она страдала чахоткой. Из-за инфлюэнцы у нее началось обострение. И она умерла, проболев месяц. Дочерей после ее смерти воспитывал ее муж, Джордж.

– И что? – снова поторопил он после очередной минутной паузы.

– Джордж заболел несколько недель назад. А так как в округе была очередная вспышка холеры, мы полагаем, что именно от нее он и умер, но точно не знаем. Миссис Бартлсмит написала нам об этом.

– А кто такая миссис Бартлсмит?

– Это няня девочек. Она обещала присмотреть за малышками до моего приезда в Бостон.

– Продолжайте.

– Я поехала по адресу, куда писала миссис Бартлсмит, но ее там не оказалось. Женщина, которая открыла мне дверь, очень участливо отнеслась ко мне и старалась помочь. Она не знает, что произошло с няней и девочками. Она напоила меня чаем и целый час рылась в бумагах, пока не нашла адрес супружеской пары по имени Генри и Перл Уэсли. Они работали у моего зятя. Жена готовила, муж выполнял разные работы по дому. Эта пара надеялась, что новые постояльцы тоже воспользуются их услугами, но хозяйка не захотела, чтобы они работали в ее доме. Она говорит, что от них обоих частенько пахло виски. Она сообщила им, что в их услугах не нуждается, однако Перл Уэсли настояла, чтобы она записала ее имя и адрес на случай, если вдруг передумает.

– И вы отправились к этим Уэсли в поисках детей, – подсказал он.

Она кивнула.

– Я не ожидала, что найду их там. Просто я надеялась, вдруг эти люди знают, куда миссис Бартлсмит увезла их.

– И вы поехали в форт-Хилл?

– Да. Это на противоположном конце города, поэтому, когда я туда добралась, было уже темно. Слава Богу, что извозчик не бросил меня. Он велел мне не задерживаться долго и пообещал подождать. Генри Уэсли открыл дверь. Он сообщил мне, что миссис Бартлсмит умерла, но не объяснил, когда и при каких обстоятельствах. Жена его тоже была там. Правда, она не показывалась из соседней комнаты. И все время кричала мужу, чтобы он прогнал меня поскорее. Они оба были пьяны. Перл Уэсли говорила неразборчиво, язык у нее заплетался. Однако я поняла, что она чем-то напугана. А вот он – нет. Он разговаривал нагло и с ненавистью. И крикнул жене, что я уже ничего не могу сделать, потому что поздно. Он вел себя крайне вызывающе.

– Вы вошли в дом?

– Нет, я стояла на крыльце.

– Слава Богу, у вас хватило здравого смысла не войти в дом.

– Это хибара, а не дом, – поправила она. Голос ее снова задрожал от страха. – Генри и Перл, оба сделали вид, что ничего не слыхали о малютках. Конечно, они лгут.

– А вы видели или слышали там еще кого-нибудь?

– Нет, возможно, кто-то и был наверху, но я больше никого не слышала.

Тэйлор заплакала. Она ненавидела себя за то, что проявляла подобную слабость перед мужем, но не в силах была сдерживаться. Лукас полез в карман за платком, хотя был почти уверен, что оставил его в гостинице, но она не дала ему исполнить свое намерение, схватив за руку.

– Я не паникерша, Лукас. Но по голосу Перл я поняла, что она напугана. И я видела, как нагло ведет себя Генри. Они знают, где девочки. Вы ведь сможете заставить их сказать вам, правда? Ведь вы найдете моих племянниц?

– Да, я найду их для вас, – пообещал он ласковым шепотом. – А миссис Бартлсмит? Она не могла увезти их к кому-нибудь из ваших родственников?

Она отрицательно покачала головой.

– А зачем этим Уэсли делать вид, что они вообще никогда ничего не слышали ни о каких девочках? Ведь они оба работали у моего зятя. И не могли не знать о них. Они что-то скрывают. Если малышкам причинили какое-нибудь зло, если их обижали или…

– Ну все, хватит, – приказал он. – Не давайте воображению брать верх над разумом. Вам сейчас необходимо спокойствие.

– Да-да, вы правы, – согласилась она. – Мне надо сохранять спокойствие. Я буду делать все, что вы скажете. Позвольте только помогать вам.

Она выпрямилась и прислонилась к спинке сиденья, сложив руки на коленях, стараясь вести себя сдержанно и собранно. Это было почти невероятным подвигом. – Я попрошу вас остановиться на месте и держать двери экипажа запертыми, – распорядился Лукас.

Она не стала спорить. Но вовсе не собиралась прятаться, оставив его одного управляться с этой замечательной парочкой. Они подлые и непредсказуемые люди. Лукасу может понадобиться ее помощь, и она должна быть где-то поблизости, чтобы суметь оказать ее.

Лгать ей не хотелось, поэтому она просто промолчала. Через мгновение выглянула из окошка, чтобы понять, далеко ли им еще до места назначения, и, когда увидела, как обшарпаны и неприглядны дома, мимо которых они проезжают, сразу поняла, что они уже недалеко от дома Уэсли. В воздухе запахло чем-то кислым. Значит, они совсем близко. В тревожном ожидании Тэйлор сжала руки. А потом начала молиться.

– А бабушка знала, что муж вашей сестры умер?

– Да. Я сообщила ей сразу, как только получила письмо.

– И что вы тогда сделали?

– Я написала миссис Бартлсмит, после того как Мадам составила свой план.

Он подождал дальнейших объяснений, а когда их не последовало, вновь подтолкнул ее:

– Какой план?

– Относительно вас.

Лукас не понял. Это было заметно по тому, как он нахмурился. Но Тэйлор не собиралась говорить больше, чем уже было сказано. Он сам все поймет позже, когда они разыщут малюток.

– В детстве Мэриан оберегала меня. Она была для меня настоящим ангелом-хранителем. Поэтому я готова сделать все, что только в моих силах, чтобы защитить ее дочек. Я несу за них ответственность.

– От чего же защищала вас Мэриан?

– От змеи.

– От Малькольма? – Он вспомнил их разговор, когда они выходили из банка: она назвала тогда своего дядю змеей.

– Да, – прошептала она. – От Малькольма. Сейчас у нее не было никакого желания обсуждать своего родственничка. Она хотела думать только о малютках.

– И что же будет с вашими племянницами теперь, когда нет в живых их родителей? Их заберут к себе родственники их отца или вы думали отвезти их обратно в Англию?

Она не дала ему прямого ответа.

– Девочкам понадобится кто-то, кто будет любить и лелеять их и воспитывать их добрыми и нежными, похожими на мать. Им нужен защитник, чтобы ни одна змея не подобралась к ним. Это их право, Лукас. – И моя обязанность, добавила она про себя.

Думает ли она отвезти их обратно в Англию, спрашивает он. Да ни за что на свете, хотелось крикнуть ей в ответ. Она уедет как можно дальше от Англии. Лукасу она свой план пока не открыла. Разумеется, ей прекрасно известно, что там, в глуши, подстерегает масса всяких опасностей, и Лукас обязательно скажет, что это совсем неподходящее место для детей. Но одному Богу известно, сколько она ломала голову над этой проблемой. И с какой бы стороны она ни пыталась взглянуть на нее, все время приходила к одному и тому же выводу. Двойняшкам лучше жить на границе, чем в Англии под пристальным оком дяди Малькольма. Угроза, исходящая от него, куда опаснее. Она была уверена, что с возрастом его аппетиты не уменьшились. Змеи ведь до конца своих дней остаются змеями. Малькольму, который на десять лет младше ее отца, еще нет и пятидесяти. У него в запасе еще годы и годы распутства.

Экипаж замедлял ход. Тэйлор выглянула в окошко, чтобы понять, узнает ли она это место. Луна светила ярко, и можно было легко разглядеть некоторые приметы. Дома, а точнее, лачуги стояли почти вплотную друг к другу. Улицы были пустынны – в первую очередь, вероятно, из-за позднего времени, но еще и потому, что начал моросить дождь, сопровождаемый холодным и порывистым мартовским ветром.

Показался дом Уэсли. Во всех окнах на нижнем и на верхнем этажах горел свет. Уэсли все еще находились в доме; Тэйлор заметила тень человека на тонкой занавеске в одном из окон второго этажа. Кто-то беспокойно ходил взад-вперед по комнате.

Она чуть не зарыдала от облегчения. Значит, они не успели скрыться. – Они все еще там, – сказала она. – Посмотрите, на втором этаже в окне виден женский силуэт. Эта женщина носится по комнате туда-сюда. – Как крыса, подумала Тэйлор про себя.

– Похоже, что она упаковывает вещи, – отвечал Лукас. Он приоткрыл дверцу и легким толчком усадил Тэйлор обратно на сиденье. – Что бы вы ни увидели или ни услышали, не выходите из экипажа. Обещайте мне.

– Хорошо, – согласилась она. – Я останусь в экипаже. Если только не понадоблюсь вам. – И, схватив его за руку, шепнула:

– Будьте осторожны.

Он кивнул, вылез из экипажа и закрыл за собой дверцу. Тэйлор выглянула из окошка.

– На вашем месте я не стала бы доверять нашему извозчику, – прошептала она. – Он наверняка попытается уехать, пока вас не будет.

– Он никуда не уедет, – пообещал Лукас. Наклонился к ней, прикоснулся губами к ее губам, потом резко отвернулся и подошел сбоку к недовольному извозчику. – Моя жена будет ждать в экипаже, пока я не вернусь.

– Нет уж, забирайте ее тогда! – запротестовал извозчик. – Я не буду никого ждать в этих краях. Здесь небезопасно.

Но Лукас, казалось, не слышал его возражений. Он сделал ему знак наклониться и, придвинувшись поближе, произнес:

– Как очухаешься, отвезешь нас обратно в гостиницу.

У извозчика не оказалось времени поразмышлять над словами Лукаса. Потому что тот изо всех сил ударил его кулаком в челюсть. Извозчик обмяк на своем насесте.

Тэйлор не видела, что происходит с извозчиком. И решила, что Лукасу удалось договориться с ним. Она смотрела, как ее муж переходит через немощеную улицу. Вот он подошел к входу в дом, поднялся на шаткое крыльцо, но, подойдя к двери, не стал стучать. Сначала он подергал ручку, а потом нажал плечом и открыл дверь. И вошел внутрь.

Тэйлор стала молиться. Лукас долго не появлялся. Ей показалось, что целую вечность. Дважды она протягивала руку к дверце. И дважды говорила себе: остановись! Она дала слово не двигаться с места и, если только не услышит выстрел, ни за что не нарушит обещания. И если только Лукас не придет с пустыми руками. Если ему не удастся узнать, где девочки, тогда ей придется самой попытаться это сделать. Тэйлор вынула револьвер из кармана и положила его на колени. Она чувствовала, что руки ее дрожат, но не понимала: от страха или от злости.

Внезапно раздался грохот, за которым последовал звон разбитого стекла. Тэйлор мгновенно представила себе, что это о голову Лукаса разбили вазу. Она больше не могла ни секунды усидеть на месте. Открыв дверцу и спрыгнув на мостовую, она устремилась вперед, но остановилась, так как в дверях появился Лукас.

Только увидев, что с Лукасом все в порядке, Тэйлор поняла, как сильно волновалась за него.

– Слава Тебе, Господи! – прошептала она.

В это время извозчик громко застонал. По голосу его было слышно, что ему нездоровится.

– Мы уже скоро поедем, добрый человек, – крикнула она, не оборачиваясь. Все ее внимание было обращено на мужа. По выражению его лица она силилась понять, хорошие или плохие у него новости.

Но понять ничего не удавалось. Лукас уже шел через дорогу, когда на пороге дома Уэсли появилась фигура. Это был мужчина, и, когда на него упал свет, Тэйлор вполне ясно увидела Генри Уэсли. Лукас, без сомнения, ударил его в нос, потому что кровь струилась оттуда, стекая ему в рот и на подбородок, и он вытирал ее тыльной стороной левой руки, держа правую за спиной. Он с ненавистью уставился на Лукаса, а когда поднял правую руку, Тэйлор заметила револьвер. Дальше все происходило как бы в замедленном темпе, однако длилось не больше одной – двух секунд. Уэсли поднял револьвер и прицелился. Мишенью его был Лукас, а намерение не вызывало никаких сомнений. Он собирался стрелять Лукасу в спину.

У нее даже не было времени криком предупредить мужа об опасности. Тэйлор прицелилась, но в это самое мгновение Лукас неожиданно резко обернулся и выстрелил на долю секунды раньше нее. Пуля Тэйлор угодила Уэсли в левое плечо. Лукас был более метким. Своим выстрелом он выбил револьвер из рук мерзавца.

Звуки выстрелов вывели извозчика из оцепенения. Он выпрямился, схватил вожжи и собирался хлестнуть лошадей, чтобы пустить их в галоп, но тут Лукас добежал до экипажа. Он широко распахнул дверцу, буквально втолкнул Тэйлор внутрь и одним прыжком последовал за ней. Дверца захлопнулась сама собой, когда экипаж резко поворачивал за угол на двух колесах.

Тэйлор выпрямилась на своем сиденье. Она была так потрясена, что не сознавала, что все еще держит в руках револьвер и целится в сидящего напротив мужа. Он протянул руку и отобрал у нее револьвер – пока их экипаж не попал на какой-нибудь ухаб и она случайно не сделала из него евнуха. Тэйлор молча оцепенело наблюдала за ним. Он положил револьвер к себе в карман, а потом отвалился на подушку и громко устало вздохнул.

– Как вы поняли?

Этот вопрос она задала шепотом.

– Что понял? – спросил он в свою очередь, но только гораздо громче.

– Ну, что Уэсли выстрелит в вас? Я даже не успела предупредить… а вы уже знали, что он там. Это что, инстинкт? Вы почувствовали, что он у вас за спиной?

Он отрицательно покачал головой:

– Это вы предупредили меня.

– Каким образом?

– Я смотрел на вас. И по вашему выражению понял все, что мне надо было знать. А уж когда вы подняли руку…

Но она не дала ему закончить:

– Вы стреляли раньше меня.

– Да.

– Я могла убить его.

– Могли, но не сделали этого. Это очень просто, Тэйлор. Вы не хотели делать этого.

– Как и вы.

– Да, – проговорил Лукас. – Но только совсем по другой причине. – Он принялся объяснять раньше, чем Тэйлор успела сама спросить об этом. – Вы не убили его, как я понимаю, из соображений нравственности, а я – только чтобы не связываться с властями.