Текст книги "Имя, которое помню"

– Лиззи, ну что ж ты не подойдешь, тетку родную не обнимешь! В такую даль из-за тебя ковылять пришлось…

Совершенно обескураженная Эллис поднялась и на деревянных ногах пошла к старухе, заставив себя пролепетать:

– Тетя?

Старуха удивительно бойко подскочила к ней и стиснула «племянницу» в своих не по возрасту крепких объятиях. Эллис отшатнулась и внимательно посмотрела старухе в глаза, которые блеснули серебром и снова хитро сощурились.

Трэвор… – охнула про себя Эллис, до которой наконец дошло, кто скрывается под этим бутафорским нарядом. Что он здесь делает?!

Судя по ехидному взгляду и поведению Трэвора, ему совершенно не приходила в голову мысль, что он может подставить не только себя, но и Эллис.

– Родненькая ты моя… – продолжал глумиться Трэвор, топчась вокруг Лиз и разглядывая ее так, словно не видел уже тысячу лет. – В такую даль от тетки уехала… А какая красавица стала… И брючки новые, и кофточка… Надо же, как ты в городе-то похорошела… А у нас была – замухрышка замухрышкой, – сообщил он онемевшим от шока Ральфу и Лесли. – Тощая, бледная… Я уж думала, замуж никто не возьмет такую – будет век на шее у тетки сидеть. Ан, нет… Гляди, какая стала…

– Лиз, это – твоя тетя? – пробормотал Ральф, к которому наконец вернулся дар речи.

– Тетя, – кивнула Эллис и похолодела, предположив, каким будет следующий вопрос и как из этой ситуации вывернется Трэвор, который продолжал крутиться вокруг нее, постукивая клюкой, и бормотать похвалы в адрес ее внешности.

– Как же вы ее отыскали в таком большом городе? – поинтересовалась у «тетки» дотошная Джемми.

Трэвор прекратил крутиться вокруг Эллис и стукнул клюкой по полу так, что со стола тихим звоном откликнулись приборы.

– Как же я родную кровь-то не найду! – укоризненно покосилась «тетка» на Джемми и, немного успокоившись, объяснила: – Сынок нашего соседа у вас тут в городе живет. Так вот он к папашке своему приехал, гостинцев привез. И говорит: «Я тут вашу Лиз видел. Одета модно, а с ней этот Витборо, богатый наследник – о нем в газетах еще писали»… Это он, видать, о ком-то из вас говорил… – «Тетка» обвела взглядом Лесли и Ральфа. – Ну да я-то сама уже скверно вижу, газет не читаю. Парень даже не подошел к моей Лиззи, постеснялся. Вот я и подумала: дай-ка попробую Лиззи отыскать. Приехала сюда и давай у всех спрашивать, где дом Витборо…

– Вы что же, у прохожих спрашивали? – По лицу Лесли Эллис догадалась, что он буквально давится от смеха, и только грозная «теткина» клюка мешает ему дать волю эмоциям.

– А у кого ж я еще спрашивать-то буду? – недоуменно воззрилась на него «тетка». – Тут мне один добрый человек и помог. Вы, говорит, не того ли Витборо ищете, которому папаша кучу денег в наследство оставил? Того, говорю, видать, раз про него в газетах пишут… Вот он-то мне и объяснил, где ваш дворец находится. Да, – «старуха» еще раз огляделась и удовлетворенно кивнула, – всем домам – дом… Повезло, значит, моей девочке, что такой у нее жених отыскался…

– Жених? – вспыхнула Джемми и покосилась на окончательно растерявшегося Ральфа.

– Видите ли, миссис Дулитт… – раздраженно ответил Ральф, изо всех сил стараясь сохранить остатки самообладания. – Ваша племянница – вовсе не моя невеста. Я нанял ее, чтобы она ухаживала за садом.

– Вот, значит, как, – неодобрительно покосилась на него «тетка». – Чего-то я такого не припомню, чтобы садовником молоденькую девушку нанимали. – Чего-то вы, мистер Витборо, темните… Вы – мужчина в самом соку. Она – совсем молоденькая… Как-то это нехорошо получается…

Эллис почувствовала, что ей пора уже остановить Трэвора, пока он не вывел Ральфа из себя.

– Тетя, – укоризненно посмотрела она на Трэвора, – чего это вы такое говорите? Мистер Ральф из жалости меня к себе взял служить. Вы что же это, хотите, чтобы он меня из-за вас выгнал?

– А может, и хочу, – повернулась к ней «тетка», и Эллис снова увидела знакомый хитрый прищур серых глаз. – Может, я по своей Лиззи соскучилась…

– Миссис Дулитт, – судя по смягчившемуся тону, Ральф все же вознамерился решить вопрос мирным путем, – может быть, вы присядете за стол, и мы поговорим спокойно? Наверняка вы устали с дороги, проголодались… Миссис Пабл накормит вас ужином, правда же, миссис Пабл?

Миссис Пабл кивнула и отправилась на кухню, чтобы принести еще один прибор.

Трэвор, кряхтя по-стариковски, уселся на стул, который отодвинула перед ним Эллис, и приставил к столу свою клюку.

А он неплохо держится… – подумала Эллис. –

Только какого черта ему понадобилось устраивать весь этот цирк?

На еду «тетка» набросилась с жадностью, не меньшей, чем ее племянница, когда первый раз оказалась в этом доме.

– Видно, аппетит передается по наследству, – пошутил Лесли.

– Миссис Дулитт, – обратилась к «тетке» Джемми, – а вы что, правда питаетесь одними бобами?

Ну вот, началось… И кто тебя все время тянет за язык? – Эллис метнула в сторону Джемми полный ненависти взгляд, которого, слава богу, никто не заметил, потому что все ждали, что ответит «Дулитт-старшая».

– Бобами… – Эллис похолодела. Лишь бы только Трэвор догадался согласиться с Джемми… – А чем же еще питаться-то? – У Эллис отлегло от сердца. – Дешево: посадил и съел. У нас их много, бобов-то… Только вот одна с ними неприятность. Как поешь, так аромат по всему дому стоит, – хихикнула «тетка». – Дышать нечем – окна в доме вечно отворять приходится…

Лесли не выдержал и покатился со смеху. Если бы Эллис не так волновалась, она тоже посмеялась бы от души. Джемми густо покраснела и спряталась за чашкой с травяным отваром, который сделала для нее миссис Пабл.

– Тетя, а как там маленький Фрэнки? – осмелев, поинтересовалась Эллис у Трэвора.

Теперь она знала, что он прекрасно справляется с ситуацией, и испытала неодолимое желание поиграть с ним, заставить его почувствовать то же самое, что чувствовала она, когда «миссис Дулитт» переступила порог этого дома.

– Фрэнки? – чавкая, переспросила «тетка». – Совсем наш Фрэнки по тебе заскучал. Все к твоей фотографии тянется, улюлюкает…

– Улюлюкает? – недоуменно поинтересовался Ральф. – Я думал, ему не меньше десяти. Ведь твоя мама, Лиз, давно уже умерла?

Засыпался… – Эллис с тоской поглядела на Трэвора, но тот, как ни в чем не бывало, засунул в рот очередной пирожок и, чавкая, ответил:

– Лиззи что – не сказала? – покачал он головой, не переставая работать челюстями. – Малыш Фрэнки родился больным – отец-то Лиззи за воротник закладывал… Вот наш Фрэнки как младенцем улюлюкать начал, так и улюлюкает до сих пор. Ни слова сказать не может. Только звуки издает да пузыри изо рта пускает.

Эллис мысленно поаплодировала Трэвору. Надо было отдать ему должное – выкрутился он отлично.

– Какой ужас… – закашлявшись, прошептала Джемми.

– Поучительная история, тебе не кажется, Ральф? – ехидно полюбопытствовал Лесли, косясь на друга. – Пора тебе завязывать с виски. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы у вас с Джемми появился маленький Фрэнки.

– Очень смешно, – пробурчал Ральф. —

Я ценю твое чувство юмора, Лесли, но сейчас оно совершенно неуместно. – Нет ничего смешного в том, что у людей такая беда…

– Мы люди бедные… – Трэвор потряс седой головой, не забыв при этом потянуться за новым пирожком. – У нас что ни день, то новые беды. Судьба, видать, такая… То сарай сгорит, то птица подохнет, то еще чего приключится. Несчастье за несчастьем. Мы уж привыкли, правда, Лиззи?

Эллис молча кивнула.

– Это ведь у вас, богатых, не жизнь, а сплошной праздник. Так оно частенько бывает: счастье – к счастью, а несчастье – к несчастью притягивается…

Наблюдая за Трэвором, Эллис пыталась понять, зачем же он все-таки пришел в этот дом. Ей вспомнились слова, которые он сказал еще в первую их встречу: «Если вдруг я узнаю – а я обязательно узнаю, – что план провален по вашей вине, вы догадываетесь, что вас ждет». Может быть, это проверка? Может, Трэвор хочет узнать, не играет ли Эллис в другой команде? Во всяком случае, это единственное разумное объяснение тому маскараду, что он устроил…

Вдоволь наевшись, Трэвор принялся причитать, что обратный путь далек, первый поезд пойдет только утром, а его «старые ноженьки» болят с дороги. Ральф благородно предложил «тетке» переночевать в особняке, а с утра отправиться в обратный путь.

Значит, он еще и ночевать здесь останется! – Эллис бесилась, чувствуя, что никак не может этого изменить. Попросить Ральфа выставить в ночь тетку, пусть даже нелюбимую и зловредную, означало выказать полное равнодушие к родственнице, что было совершенно не в духе добросердечной Лиз Дулитт. Тем не менее, когда гости разъехались и Ральф попросил миссис Пабл постелить Трэвору на втором этаже, в комнате, находящейся рядом с той, что отвели для Лиз Дулитт, Эллис все-таки устроила Трэвору «сюрприз».

– Миссис Элеонора, – обратилась она к домработнице, – можете в комнате все окна отворить? Тетя моя так спать привыкла. И еще не гасите, пожалуйста, лампы. Миссис Дулитт без света не засыпает – страсть как боится темноты.

– Удивительные привычки… – покачала головой миссис Пабл. – Хорошо, Лиз, сделаю, как ты просишь.

Трэвор неодобрительно покосился на Эллис, и она злорадно улыбнулась ему в ответ. Пусть не думает, что она останется у него в долгу за сегодняшнюю выходку…

Эллис долго ворочалась и никак не могла уснуть.

Все-таки странный человек этот Трэвор. Ему так важны эти картины, что он готов выложить любые деньги, чтобы сделать из Эллис «светскую штучку». А теперь заявляется сюда и ставит под угрозу весь их хитроумный план… Что, если бы он засыпался на одном из вопросов? Что, если бы его раскусили? Или он настолько уверен в себе, что совершенно не опасается разоблачения?

За дверью послышались крадущиеся шаги. Эллис подняла голову с подушки и прислушалась. Раздался тихий стук.

О нет, не собирается же он…

Стук повторился. Эллис, вне себя от злости, выбралась из-под одеяла и, включив лампочку над кроватью, пошла открывать.

– Черт бы вас побрал, Трэвор… – возмущенно прошептала она, разглядывая стоящего на пороге мужчину в нелепой женской одежде и парике. – Вы что, хотите все завалить?

– Не завалю, если вы не будете шуметь и предложите мне войти. Не очень-то вежливо держать на пороге собственную тетку, которую вы заставили спать со светом и распахнутыми настежь окнами…

– Заходите… – сквозь зубы процедила Эллис и закрыла за Трэвором дверь. – Может, объясните наконец, чего ради устроили это представление?

Вместо ответа Трэвор подошел к ее кровати и по-хозяйски завалился на постель.

– А ваше ложе мягче, чем мое…

– Вы еще жаловаться будете? – вспыхнула Эллис. – А вы не думаете, что будет, если вас кто-нибудь тут застукает?

– У вас что, ночью бывают гости? – усмехнулся Трэвор. – Неужели вы поступились своими принципами и пустили Ральфа Витборо в свою постель?

– Идиот!

Эллис почувствовала, что если не стукнет чем-нибудь этого наглого типа, то взорвется. Первым, что попалось под руку, была щетка для волос, лежавшая на трюмо, и она немедленно полетела в Трэвора. Тот пытался увернуться, но сделал себе только хуже – толстая деревянная ручка стукнула его прямо по лбу.

– Что же вы делаете, Эллис Торнтон… – сдавленно пробормотал Трэвор, прижав руку ко лбу.

– Что же это вы говорите, Трэвор, как вас там… – прошипела в ответ Эллис.

– Признаю, сказал глупость… Вы всегда так реагируете на шутки?

– Нет, вы единственный человек, которому удалось вывести меня из себя, – призналась Эллис.

– Как я теперь объясню эту шишку вашему Ральфу?

– Он такой же мой, как и ваш. Не будет у вас никакой шишки. Расхныкались, как девчонка.

– Я не расхныкался, – обиженно отозвался Трэвор. – Я забочусь об образе. Не могу же я сказать Ральфу, что меня побила собственная племянница? Посмотрите, пожалуйста, что у меня со лбом. Раз уж вы меня изувечили…

– Как девчонка… – покачала головой Эллис и подошла к кровати. – Во-первых, сядьте. Нечего валяться на моей постели. Тем более, в этих ваших грязных штиблетах.

Трэвор послушно сел.

– Поднимите голову.

Трэвор откинул голову назад, и Эллис снова увидела хорошо знакомый серебристый блеск и хитрый прищур. Губы Трэвора в таком положении были слегка приоткрыты, и Эллис только сейчас обратила внимание на то, как причудливо изогнута его верхняя губа: правый уголок был чуть-чуть выше левого, отчего казалось, что Трэвор постоянно иронично улыбается.

– Что вы на меня так смотрите? – поинтересовалась она.

– Никогда не видел вас в таком ракурсе, – улыбнулся Трэвор. – Я даже представил, что вы меня сейчас поцелуете.

– Обойдетесь.

– Фи, как грубо… А я только хотел сказать, что у вас очень красивые губы. Небольшие, но при этом очень красивые, яркие, как будто вы их красите. Хотя сейчас вы, кажется, без макияжа.

– Нет у вас никакой шишки, – сообщила Эллис, оставив без внимания его комплимент. – Даже царапинки не осталось. – Она отошла от Трэвора и заметила, что он ехидно улыбнулся.

– Вы меня боитесь?

– Да, кое-что меня пугает. Ваша непоследовательность, например, – язвительно ответила Эллис. – Зачем вы сюда заявились? Вам наплевать, что нас разоблачат?

– Да что вы все заладили: разоблачат, завалим, застукают… Раньше вы были увереннее в себе, Эллис.

– В себе-то я и сейчас уверена. А в вас – нет.

– По-моему, из меня получилась отличная миссис Дулитт, – пожал плечами Трэвор. – Очень даже убедительная старушонка. Даже ваша коварная задумка с маленьким Фрэнки не поставила меня в тупик. Между прочим, это была очень рискованная шутка…

– Не более рискованная, чем ваша, – хмыкнула Эллис. – Хватит вилять, Трэвор. Можно подумать, я не понимаю, что вы изо всех сил пытаетесь увернуться от ответа. Вначале я звоню вам, и ваш телефон заявляет мне, что вы витаете где-то в облаках, потом приходите сюда в этом хэллоуинском костюмчике… Что все это значит?

– Вы всегда добиваетесь, чего хотите? – поинтересовался Трэвор и внимательно посмотрел на Эллис.

– Если бы я добивалась, чего хочу, то никогда не оказалась бы в этом доме, – сухо ответила Эллис.

– А чего вы хотите?

– Думаете, я сейчас выверну перед вами душу? – холодно поинтересовалась Эллис. – Мне казалось, вы знаете, что я не настолько наивна.

– Знаю, – вздохнул Трэвор. – Вы мне не доверяете. Да ладно, мне. Вы вообще не верите мужчинам. Они для вас что-то вроде дрессированных тигров: вы их приручаете, можете даже покормить с руки, но никогда не повернетесь к ним спиной… Что до вашего вопроса, – резко переключился Трэвор, – я отвечу, раз вы так хотите. Нет никакой особенной причины, которая заставила меня сюда прийти. Обыкновенный интерес. Азарт, если хотите. Я ведь тоже игрок, Эллис, хоть и не такой профессиональный, как вы… Не боялся ли я разрушить все свои планы? Нет, не боялся. Если я что-то задумал, иду до конца. Терпеть не могу растерянных людей, которые смотрят на жизнь выпученными от страха глазами и боятся даже собственной тени.

– Да, это точно не о вас. Скорее, о Ральфе, – задумчиво произнесла Эллис. – Отец отгородил его от внешнего мира и вселил в него непомерное чувство вины. Ральф ни на что не может решиться, ничего не может изменить в своей жизни. Еще бы – он привык к тому, что все и всегда решает Витборо-старший…

– А вы, сдается мне, прониклись к нему симпатией… – Эллис показалось, что в голосе Трэвора скользнуло недовольство. – Вы… Впрочем, не буду углубляться, а то вы еще, чего доброго, размозжите мне голову…

– Да, он мне симпатичен, – честно призналась Эллис. – Он – неплохой человек и привлекательный мужчина. Да, вначале он показался мне ворчливым стариком, но теперь, когда я пожила с ним под одной крышей, у меня на многое открылись глаза.

– Ах, вот как… – скептически усмехнулся Трэвор. – Открылись глаза? Уж не возомнили ли вы, что этот папенькин сыночек – сказочный принц? А вы – Золушка? С криминальным прошлым…

– Почему вы считаете меня такой наивной?

– Потому что вы постоянно твердите, что ни капельки не наивны. Если человек с таким завидным упорством что-то отрицает, значит, в глубине души это ему свойственно… Все-таки вернемся к нашему другу Ральфу. Вам удалось узнать что-нибудь о коллекции?

– За этим я вам, недоступный вы мой, и звонила, – ехидно заметила Эллис. – Я видела картины, и мне удалось сделать несколько неплохих фото.

– Видели коллекцию? – Трэвор мгновенно оживился, и его серые глаза блеснули серебром. – Где она?

– Внизу, на цокольном этаже, – ответила Эллис, открывая дверцу шкафа. – Войти туда можно через кухонную стену. Но ключ Ральф Витборо прячет в железном сейфе, кода которого я не знаю. – Она вытащила из кармана своего комбинезона маленький фотоаппарат и сверток с фотографиями, который давал ей Трэвор. – Осталось только распечатать то, что я наснимала. Как быть с сейфом, я не знаю – никогда не имела дел с ограблениями… – укоризненно покосилась она на Трэвора.

– Я знаю, – кивнул Трэвор, не обращая внимания на ее взгляд – И не требую от вас взламывать сейф… Кто-нибудь, кроме Ральфа Витборо, имеет к нему доступ?

– Кажется, нет.

– И никто, кроме него, не спускается в эту комнату Синей Бороды?

– Нет, похоже, я была первой, кого Ральф пустил в этот, как он сам выражается, «склеп». Даже миссис Пабл там не бывает, впрочем, как я поняла, ее это нисколько не беспокоит. Вы оказались правы, картины Ральфа действительно не интересуют. Он пополняет коллекцию только потому, что дал отцу эту нелепую клятву. Меня удивляет, что Ральф так привязан к отцу, ведь Витборо-старший…

– Меня не интересуют ни Витборо-старший, ни Витборо-младший, – резко перебил ее Трэвор. – Я хочу знать, кто еще вхож в эту святая святых…

Эллис удивил его резкий тон и этот взгляд, окативший ее холодом. Она почувствовала себя так, словно прошлась без зонта под холодным осенним дождем. Еще минуту назад Трэвор казался абсолютно спокойным и даже не в меру ребячливым. Но стоило ей заговорить о Ральфе и его картинах…

Может быть, между ними какие-то старые счеты? – мелькнуло у Эллис. Хотя Ральф не похож на человека, который способен перейти кому-то дорогу. Он и своей-то еще не нашел… Если бы речь шла о делах… Но ведь Ральф не ведет никаких дел. Все, что он делает, – сидит в своем кабинете и пишет что-то, что никому не осмеливается показать…

– Там бывают рабочие, – теряясь в догадках, ответила Трэвору Эллис. – Когда Ральф покупает очередную картину, они вешают ее на стену. Он даже обещал мне, что я смогу лицезреть воочию этот процесс…

– Когда? – Трэвор буквально впился в нее взглядом.

– Я точно не знаю… – ответила Эллис, с трудом выдерживая этот цепкий взгляд, холодный и блестящий, как серебро. – Кажется, на следующей неделе.

– Думаю, вам не составит труда задержаться здесь еще на какое-то время?

– Зачем вы спрашиваете? – криво усмехнулась Эллис. – Вы же знаете, что мне придется это сделать.

Трэвор ничего не ответил. В его глазах промелькнула неуверенность, которую Эллис видела первый раз за все время их знакомства. Странно, кто-кто, а Трэвор производил впечатление вполне уверенного в себе человека…

Глядя куда-то сквозь Эллис, Трэвор поднялся с кровати и направился к двери. На пороге он обернулся.

– Спокойной ночи, Эллис Торнтон. И простите меня за вторжение.

8

Ральф задумчиво сидел в гостиной, молча пил кофе и даже ни разу не прошелся насчет подгоревших тостов, чем вызвал у миссис Пабл определенное беспокойство.

– С вами все в порядке, мистер Витборо? – поинтересовалась она. – Уж не подцепили ли вы эту ужасную простуду, которой заболела мисс Фарстон?

– Все в порядке, миссис Пабл, – отозвался Ральф. – Как видите, я не кашляю, не чихаю и не прошу принести мне пледа, который вы все равно бы не принесли, сославшись на то, что я не поднимаю вам жалованья.

– Никогда не отказывала в помощи старикам, детям и больным, – обиженно возразила миссис Пабл.

– Про себя-то вы наверняка думаете, что я отношусь ко всем трем категориям, – мрачно усмехнулся Ральф.

– Что-то вы сегодня в унылом настроении. Это болезнь мисс Фарстон так на вас сказалась? Или вы расстроились из-за отъезда миссис Дулитт? А вчера мне показалось, что тетка Лиз вам не понравилась.

– Вам не показалось. И меня нисколечко не печалит ее отъезд. Меня другое беспокоит, – поделился Ральф с миссис Пабл. – Лиз говорила чистую правду: эту старую грымзу волнуют только деньги. Представьте, она вздумала меня шантажировать.

– Да что вы? – охнула миссис Пабл.

– Да. Сказала, что с моей стороны неприлично держать у себя в доме такую молоденькую девушку. И даже грозилась судом. Сказала, что увезет Лиз, если я ей не заплачу.

– И что же вы предприняли?

– Пришлось заплатить, – вздохнул Ральф. –

Наверное, кто-то на моем месте поступил бы иначе. Но я не представляю, как еще можно договориться с таким человеком… Если в миссис Дулитт, конечно, осталось хоть что-то человеческое…

– Я сразу поняла, что она не просто так сюда заявилась, – кивнула миссис Пабл. – Дорогая Лиззи! Как я соскучилась! – передразнила она тетку Лиз. – Ломала эту комедию, а сама разглядывала дом и прикидывала, сколько денег сможет из вас вытащить… И сколько вы ей дали?

– Вы не поверите, она попросила так мало, что мне даже не пришлось снимать деньги со счета. Наверное, они совершенно нищие, если эта сумма показалась ей большой…

– Вы скажете об этом Лиз? – поинтересовалась миссис Пабл, убирая со стола тарелку с нетронутым тостом. – А вот, кстати, и она… – прошептала миссис Пабл, покосившись на лестницу, и вышла, оставив Ральфа наедине с девушкой.

– А где тетка? – спросила Лиз, спустившись со ступенек.

– Она уже уехала, – объяснил Ральф. – Мне неприятно говорить тебе об этом, но твоя тетя меня шантажировала.

– Она это может… – огорченно вздохнула Лиз. – Вы уж простите, мистер Ральф…

– За что? – удивленно взглянул он на девушку.

– Это же моя тетка…

– Ты знаешь, я слышал, что дети отвечают за грехи отцов, но чтобы племянницы отвечали за грехи теток… – Ральф попытался улыбнуться, но ощущение гадливости, оставшееся после разговора с миссис Дулитт, все еще не проходило. – А еще она попросила у меня конверт и оставила тебе письмо. – Ральф вытащил из кармана конверт. В тех местах, где он был заклеен, тетка поставила метки авторучкой. – Видно, боялась, что я открою, – кивнул он на метки. – Не думал, что она умеет писать…

– Умеет, – растерянно кивнула Лиз и взяла конверт.

– Мистер Ральф, вы опять забыли на кухне свой мобильный, – донесся до них голос миссис Пабл. – Вы что, хотите, чтобы я его запекла в духовке? И, между прочим, кто-то вам названивает…

Ральф нехотя вышел из-за стола и поплелся на кухню. По дороге он обернулся и посмотрел на Лиз. Вид у девушки был подавленный. Может быть, зря он рассказал ей про тетку? Во всяком случае, теперь у нее не останется иллюзий на ее счет, что бы миссис Дулитт не написала в этом письме…

Ему звонил Лесли. Этот любитель повеселиться не сдал своих позиций и снова принялся уговаривать Ральфа поехать на вечеринку к Мэриголд. Ральфу же сейчас хотелось только одного – выпить. Впрочем, спиртного на вечеринках, которые обожала устраивать Мэриголд, было предостаточно…

– Лесли, у меня нет настроения. К тому же Джемми заболела и не сможет пойти со мной, – попытался отвязаться он от друга.

– Конечно, очень печально, что Джемми подхватила простуду. Однако это не повод пропускать вечеринку века, – не сдавался упрямый Лесли. – Будет очень весело. Хотя, конечно, я понимаю, что лучшее веселье – в твоем кабинете, где ты снова запрешься на весь день.

– Хватит язвить, Лесли, – огрызнулся Ральф.

– Хватит играть в затворника. Если Джемми не может пойти, возьми с собой Лиз.

– Ты что – спятил?

– Я разумен, как никогда. Она будет на седьмом небе от счастья, а ты, если уж тебе так не хочется веселиться, напьешься где-нибудь в уголке.

– Нет, ты точно нездоров, Лесли… – раздраженно пробормотал Ральф. – Что обо мне подумает Джемми, если я попрусь на эту вечеринку, когда она лежит с температурой? Да еще и Лиз с собой прихвачу?

– Джемми Фарстон – самое рассудочное существо на свете. И потом, ее же не беспокоило, что ты покупаешь Лиз одежду?

– Одежда – это необходимость. А вечеринку можно и пропустить. Уверяю тебя, Мэриголд не умрет от горя, если я не приду. Можно подумать, кто-то огорчится, если мое «ворчливое Величество», как Мэриголд меня окрестила, не испортит своим мрачным видом веселья…

– Ты ничего не понимаешь, Ральф, – смеясь, возразил Лесли. – На каждом празднике должна быть парочка недовольных, иначе все веселье – псу под хвост. Кто же будет критиковать, выражать свое недовольство? Ужасно скучно, когда все всем довольны. К тому же Мэриголд сама звонила мне и просила уговорить тебя приехать.

– Вот это новости, – пробурчал Ральф и невольно почувствовал себя польщенным. – Но все равно, Лесли, твоя идея – бредовая. Ты только представь себе Лиз среди всех этих умников и эстетов. Они же набросятся на нее, как ястребы на цыпленка…

– Вот уж кого-кого, а твою Лиз цыпленком не назовешь. Поверь, она сможет за себя постоять. А Джемми скажешь, что хотел сделать приятное девочке. Или насолить Мэриголд. Как тебе больше нравится.

– Значит, я еще и врать должен? – усмехнулся Ральф.

– Да почему врать? – искренне возмутился Лесли. – Скажи, в конце концов, что не смог отвязаться от меня. Это будет чистейшей правдой, потому что я не отстану от тебя, пока ты не скажешь, что поедешь.

– Да никуда я не поеду, – раздраженно буркнул Ральф.

Ближе к вечеру Эллис улучила момент и поднялась в комнату, чтобы спокойно прочесть письмо. Ее руки дрожали, а саму ее трясло от возмущения. Зачем Трэвор это сделал? Зачем ему понадобились эти деньги? Он ведь все время твердил ей об этих картинах, а о деньгах не говорил ни слова… Жаль, она не спросила Ральфа, какую сумму он отдал этому мошеннику…

Эллис развернула листок, сложенный вчетверо, и из него выпорхнуло несколько зеленых бумажек. Бумажки упали на ковер, и Эллис наклонилась, чтобы их собрать. Теперь она окончательно растерялась. Зачем Трэвор засунул в письмо деньги?

Собрав разлетевшиеся по ковру купюры, Эллис засунула их в конверт и принялась читать письмо, написанное мелким убористым почерком.

«Дорогая Эллис Торнтон! Или Лиз Дулитт – как вам больше нравится…

Подозреваю, что Ральф Витборо уже рассказал Вам о чудовищном поступке Вашей тетки. Представляю, как изменится Ваше красивое личико и как в Вашу хорошенькую головку закрадутся самые нехорошие мысли. Не думайте обо мне так плохо, Эллис. Я просто следом за Вами пытаюсь «цитировать» классику. Неужели Вы не помните той сцены, когда к покровителю Элизы Дулитл пришел ее отец? Я всего-навсего сыграл очередную сцену из нашего с Вами спектакля. По-моему, получилось неплохо. А Вы как считаете?

Деньги я возвращаю. Вы можете сделать с ними все, что Вам заблагорассудится. Хотите – верните их Ральфу, хотя для него эта сумма, поверьте, не имеет значения. Хотите – отдайте бедным, вроде вашей придуманной Лиз.

Позвоните мне через пару дней. Вечер, проведенный в Вашем обществе, придал мне вдохновения. У меня даже появилась идея, как воплотить в жизнь наш хитроумный план.

Ваша любящая тетя, миссис Дулитт, он же – Трэвор.

P.S. Удачи! И не забывайте, что Вы – не Золушка, а Ральф Витборо – не Принц на белом коне».

Красиво, ничего не скажешь… – покачала головой Эллис. Даже я поверила в то, что моя «тетя» – мошенница и шантажистка. Хотя, если хорошенько подумать, Трэвор и есть – мошенник и шантажист. Только размах у него куда шире, чем у какой-то миссис Дулитт… Но все равно – сыграно красиво… И это человек говорил, что по мне плачет сцена…

В дверь постучали. Эллис скомкала письмо, запихнула его в конверт, а конверт засунула под подушку.

– Заходите! – крикнула она.

Дверь открылась, и на пороге появился Ральф. Его утренняя мрачность сменилась каким-то странным возбуждением. Эллис не без удивления заметила, что его обыкновенно бледные щеки покрылись пятнами румянца.

– Ты занята? – поинтересовался он.

– Ну да, – кивнула Эллис, гадая, в чем причина такого подозрительного волнения. – Иду смотреть, как там азалии. А что, у вас ко мне другое поручение?

– Не совсем это, конечно, поручение… Но, думаю, азалии подождут. Ты не хочешь развлечься, Лиз?

– Развлечься? – недоуменно уставилась на него Эллис.

– Одна моя знакомая устраивает вечеринку. Не хочешь сходить со мной? Джемми заболела, а Лесли чуть ли не силком тащит меня на этот праздник жизни. Составишь мне компанию?

– Мистер Ральф… – Эллис опустила глаза и изобразила такое смущение, как будто Ральф пригласил ее в заведение с сомнительной репутацией. – Я не могу…

– Да почему – не можешь? Я же сказал, азалии подождут. Ничего страшного, если ты сегодня не поработаешь в саду. Считай, что я даю тебе выходной.

– Неловко мне, ей-богу… – пробормотала Эллис, не поднимая глаз.

– Неловко пойти со мной на праздник? – уставился на нее Ральф.

– Да я ж вас опозорю, мистер Ральф. Ваши знакомые – люди воспитанные. А я кто? Деревенщина. Да что я вам-то объясняю… Вы-то меня знаете.

– Вот именно, – продолжал упорствовать Ральф. – Я тебя знаю. И приглашаю, как видишь. Сделай одолжение, Лиз. Лесли ведь не оставит меня в покое…

– Ну… – протянула было Эллис, но Ральф нетерпеливо перебил ее:

– Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться?

– Собраться?

– Ты же не поедешь в этом костюме? – улыбнулся Ральф. – В костюме, конечно, ничего плохого нет… Но на вечеринки в таких не ходят.

– Мистер Ральф, а может, все-таки не надо…

– Возражения не принимаются. Считай, что это тоже твоя работа. Ты ведь обещала помогать мне во всем? Вот и помогай.

– Ваша взяла, – вздохнула Эллис. – Я быстро.

К словам «я быстро», сказанным девушкой, Ральф привык относиться скептически, а потому, проигнорировав недовольный взгляд миссис Пабл, плеснул в стакан виски и устроился на диване в гостиной.

Джемми обычно прихорашивалась не меньше часа, поэтому Ральф настроился на долгое ожидание и вооружился книжкой какого-то модного автора, которую посоветовал ему Лесли. Но не успел он прочесть и двух страниц, как на лестнице послышалось цоканье каблучков.

Ральф оторвался от книги, и было ради чего: к нему спускалась прекрасная, как сон, девушка в коротком платье, усыпанном алыми маками. Ее вьющиеся волосы струились по плечам, а лучики солнца, играющие в кудряшках, окрашивали их легкой позолотой. На шее у нее красовалось аквамариновое сердечко, которое Ральф купил по ее просьбе в «Юме».

Вот оно, «миленькое платьице в цветочек»… Ральф едва удержался от того, чтобы не раскрыть рот, как герой какой-нибудь плохонькой комедии.

– Ну как я вам, мистер Ральф? – поинтересовалось фантастическое существо, спустившись с лестницы. – Гожусь в ваши спутницы?

– Годишься, – кивнул Ральф.