Текст книги "Германия. Полная история страны"

Тридцатилетняя война

В 1618–1648 годах Германия погрузилась в пучину одной из самых масштабных за свою историю войн, затронувшую в той или иной степени почти все государства Европы. Но самое главное в этой войне то, что после заключения мира была создана абсолютно новая, так называемая Вестфальская система международных отношений, построенная на принципах соблюдения государственного суверенитета и международного права.

ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ ВОЙНА[41]41
  Дмитриева О. В. «Всеобщая история».


[Закрыть]

В первые десятилетия XVI в. в Германии усилились католические князья при покровительстве императора Рудольфа II Габсбурга. Он был ревностным католиком, питомцем иезуитов, воспитанным при дворе Филиппа II Испанского. В ответ на преследования протестантов в империи и требования католиков вернуть церкви ее земли немецкие протестанты объединились в Евангелическую унию и избрали ее главой курфюрста Фридриха Пфальцского. Католики же создали Католическую лигу во главе с Максимилианом Баварским. Оба союза стали лихорадочно искать себе сторонников в Европе.

Евангелическую унию поддержала католическая Франция, антигабсбургские интересы которой оказались сильнее религиозных. На стороне собратьев по вере выступили также протестантские Республика Соединенных провинций, Дания, Швеция и Англия. Католическую лигу поддержали германский император и испанские Габсбурги…

Искра, из-за которой занялся пожар войны, вспыхнула в Чехии. Чешское королевство находилось под контролем Габсбургов. В 1618 г. на трон здесь должны были избрать их ставленника – католика Фердинанда Штирийского (после смерти Рудольфа II он стал императором в 1619–1637 гг.). Однако в Чехии, где издавна были широко распространены симпатии к Реформации, зрело недовольство австрийскими Габсбургами и национально-освободительное движение, которое возглавило местное дворянство. В Праге начались волнения: толпа протестантов ворвалась во дворец Пражского града, захватила трех чиновников габсбургского правительства и выбросила их из окна. (Все они чудом остались живы.) Дефенестрация (от латинского de – от, из; fenestra – окно) положила начало восстанию и разрыву Чехии с империей. На свой престол чехи призвали главу Евангелической унии Фридриха Пфальцского. Началась война с Фердинандом, на помощь которому пришла Католическая лига.

Несмотря на героизм чехов и ряд успехов, у них не хватило сил для окончательной победы. Владения Фридриха Пфальцского были далеко, его армия невелика, в то время как католики сплотились и снарядили сильное войско под командованием опытного полководца Тилли. В 1620 г. он разгромил чешских протестантов у Белой Горы. В стране начался террор, запылали костры инквизиции.

Тем временем Тилли победным рейдом двинулся дальше, уже по германским землям, и изгнал Фридриха Пфальцского из его собственных владений. Успехи католиков сильно встревожили протестантских государей Северной Европы.

Датский король Кристиан IV (1588–1648), который был также герцогом германских государств Шлезвига и Гольштейна, вступил в войну на стороне Евангелической унии. На этот раз силы протестантской коалиции выглядели очень внушительно, в то время как у императора не было денег, а армии Тилли требовалось пополнение…

Тридцатилетняя война. Два ландскнехта в захваченной деревне. Рисунок Ханса Ульриха Франка, ок. 1643–1656

Валленштейн, командовавший отрядами наемников-профессионалов, предложил императору Фердинанду простой способ содержания армии. Следовало лишь узаконить разбой солдат на покоренных территориях и позволить им кормиться за счет очень высоких контрибуций с населения. Ограбленное, оно к тому же не смогло бы сопротивляться. Валленштейн быстро довел число своих наемников до 100 тыс. С помощью Валленштейна объединенные силы католиков разбили датскую армию Кристиана IV и стали готовиться к массовому возврату немецких земель католической церкви. Человека же, которому император был обязан победами, отправили в отставку. Валленштейн был отстранен от командования армией в результате интриг католических князей, испытывавших к нему жгучую ненависть.

После разгрома Дании в войну за протестантское дело в 1630 г. вступила Швеция при финансовой поддержке Франции. Король Густав-Адольф Шведский (1611–1632) был талантливым государственным деятелем и одаренным полководцем… В шведской армии служили солдаты-протестанты, убежденные в правоте своего дела и в божьей поддержке ему…

Армия Густава-Адольфа действовала по последнему слову военной науки: умело комбинировала действия пехоты, кавалерии со скорострельной стрельбой и огнем полевой артиллерии… Армия Густава-Адольфа разбила Тилли и вошла в Баварию – оплот католических сил в Германии.

Чтобы спасти положение, император Фердинанд спешно вернул Валленштейна, дав ему неограниченные права распоряжаться армией и покоренными территориями. Тот быстро набрал войска и выступил против Густава-Адольфа. Война между ними была затяжной. В ходе ее обе армии становились все более похожи друг на друга. Шведам не хватало припасов и требовалось подкрепление. Они стали брать на службу наемников и мародерствовать; моральный дух шведской армии снизился. Со своей стороны, Валленштейн перенимал новые тактические находки шведов. Силы сторон уравнялись.

В 1632 г. недалеко от Лейпцига, у небольшого городка Лютцен, произошла решающая схватка армий Густава-Адольфа и Валленштейна. Войскам католиков был нанесен большой урон, но шведский король погиб в битве. Протестантский лагерь остался без талантливого лидера. Валленштейн ненадолго пережил противника. Начав переговоры о мире с протестантами, он по навету завистников был обвинен в измене. Его предательски убили с молчаливого согласия императора. В войне наступила передышка. Исчерпав все силы, католические и протестантские князья заключили перемирие.

Видя, что нанести решающий удар Габсбургам не удается, последней в войну в 1635 г. вступила Франция, до сих пор, как и Англия, поддерживавшая протестантов «из-за кулис» – деньгами. Французы заключили союз со Швецией. Силы испанских Габсбургов отвлекала на себя Республика Соединенных провинций.

Однако, несмотря на численный перевес франко-шведских войск, война текла вяло, все ее участники были истощены. Не было денег на содержание армий, долгая война утомила даже наемников, которые дезертировали, и самих полководцев. Земли Германии, Австрии, Чехии были разграблены до такой степени, что местное население стало нападать и бить солдат-мародеров, не различая, свои они или чужие. Стало ясно, что пришла пора заключать мир.

Вестфальский мир

Когда наконец в 1648 году был подписан мир, Швеция получила господство на Балтике, Франция – Эльзас и три епископства (Мец, Туль и Верден), за которые ей предстояло потом воевать с Германией еще триста лет, а Швейцария и Нидерланды получили независимость от империи. Из протестантских князей добавили себе земель курфюрст Бранденбургский и курфюрст Саксонский. Общее число курфюрстов империи увеличилось до восьми. Все князья и города получили амнистию.

Несмотря на то, что власть императора и до этого уже была практически формальной, после Вестфальского мира империя окончательно осталась только на бумаге. За всеми германскими князьями было признано право заключать союзы, право войны и мира и самостоятельной внешней политики, пусть приличий ради и с оговоркой, что она «не должна быть направлена против императора и империи». Все равно ее никто не соблюдал.

Впрочем, это все мелочи, сиюминутные интересы великих и малых держав. Куда важнее то, что Вестфальский мир стал началом религиозной толерантности в Европе, уравняв в правах католиков и протестантов, пусть пока и на уровне князей или городов. Впервые за последние полторы тысячи лет религия была объявлена недостаточным поводом для войны.

Другим не менее важным результатом Вестфальского мира стало утверждение принципа государственного суверенитета и невмешательства во внутренние дела других стран. Пожалуй, с этого времени можно говорить о потере прежней значимости титулов – если раньше император как бы стоял над всеми, то теперь каждый князь или герцог стал полновластным сюзереном в своих владениях и фактически сравнялся в правах с королями и даже императором.

После войны

В эпоху абсолютизма, которую в Германии по традиции отсчитывают с окончания Тридцатилетней войны (с сильным запозданием по сравнению с другими странами), большинство германских княжеств вступили в состоянии полной катастрофы, как экономической, так и гуманитарной. Хуже чем после чумы в XIV веке. Не пострадали только Пруссия, после этого сильно рванувшая вперед по сравнению с другими княжествами, и несколько более мелких государств.

«Когда после окончания войны были составлены так называемые официальные инвентари мекленбургских деревень, там сплошь и рядом встречались записи: “крестьянин и вся его семья мертвы”, “крестьянский дом в развалинах”, “поля пустуют”. В 1640 г. в районе Лютице из существовавших там 333 крестьянских дворов сохранилось лишь 27. В Мекленбурге количество жителей в результате войны сократилось с 200–250 тыс. до 40–45 тыс. человек, т. е. около 80 % жителей погибло или покинуло родные места. В герцогстве Вюртемберг из 400 тыс. жителей (1619) в конце войны осталось едва 50 тыс. Запустели не только деревни, но некогда крупные и богатые германские города. Так, к концу войны в Аугсбурге из 80 тыс. жителей осталось 16 тыс., в Кёльне из 60 тыс. – 25 тыс., из 6,5 тыс. жителей города Левенберга в Силезии – всего 40 человек. Пфальц лишился 70–80 % своих жителей… Согласно новейшим подсчетам сельское население сократилось на 40 %, городское – на 33 %, а в абсолютных цифрах – с 15–16 млн человек в 1620 г. до 10 млн в 1650».

О степени катастрофы можно судить даже по политике католической церкви, пошедшей на беспрецедентные в ее истории меры. В особо пострадавших землях крестьянам запретили уходить в монастырь до 60 лет и разрешили иметь двух жен. Двух жен – я даже поверить не могла, когда такое прочитала, церковь никогда и никому не делала таких уступок. Но тогда, в разоренной, обезлюдевшей и наполовину протестантской Германии, похоже, цель сохранения рода человеческого (а для церкви это означало – добрых католиков) оказалась превыше всех прочих соображений.

Впрочем, не везде ситуация была такая катастрофическая. Некоторые княжества вышли из войны с небольшими потерями и быстро восстановились. Ганзейские города с наступлением балтийского господства Швеции потеряли прежнюю силу, но развивались новые торговые центры, такие как Франкфурт-на-Майне и Лейпциг, проводившие огромные международные ярмарки. И даже сельское хозяйство не везде было в упадке – в восточных княжествах оно, наоборот, переживало небывалый подъем.

Многоликая Германия

И вот здесь надо снова остановиться на том, что я писала еще в предисловии, а потом неоднократно повторяла в разных вариациях – истории Германии как таковой не существует, потому что та страна, которую мы знаем как Германию, возникла всего около 150 лет назад. А до того на ее территории существовало множество мелких государств с постоянно изменяющимися границами, короли и князья которых одновременно правили еще и другими странами. В период раннего и даже Высокого Средневековья это была нормальная картина для многих государств, и поэтому я рассказывала сначала о территориях, занимаемых германскими народами, потом о княжествах, находящихся в зоне влияния Священной Римской империи германской нации и осуществлявших совместную политику.

Но после Тридцатилетней войны от империи осталось одно название, бывшие германские императоры фактически стали королями Австрии, а территории, населенные этническими германцами, стали независимыми государствами, часто враждующими между собой. Что дальше можно назвать историей Германии? Историю каждого ее отдельного княжества? Боюсь, для этого не хватит и нескольких томов. Поэтому придется совмещать несовместимое – как-то рассказывать о германских княжествах в целом, не фиксируясь на деталях.

Империя после Тридцатилетней войны

На первый взгляд удивительно, что империя не приказала долго жить уже после войны, ведь фактически княжества получили самостоятельность, и император им стал еще меньше нужен, чем раньше. Да и выборность его давно превратилась в фикцию, исключая короткое правление Карла VII Виттельсбаха в 1742–1745 годах, на престол постоянно избирались представители династии Габсбургов. То есть, княжества формально продолжали признавать себя вассалами практически наследственного императора, фактически не имевшего над ними никакой власти. И тем не менее об упразднении императорского титула речь даже не шла.

Основная причина этого была, по-видимому, в том, что никому не хотелось дополнительных перемен. После тяжелейших религиозных войн практически все государства хотели передышки и сохранения определенного статус-кво. Великие державы, такие как Франция и Швеция, понимали, что разрушение империи нарушит существующее равновесие. Для Испании и других католических стран, больших и малых, существование императора означало все-таки некоторый перевес влияния католиков в германских землях. Да и сами князья тоже не стремились к абсолютной независимости, считаться частью империи было даже престижно и к тому же давало определенную защиту – все же кроме Пруссии, Саксонии и Ганновера все остальные княжества были недостаточно велики и сильны, чтобы полагаться только на себя. А давно сложившаяся система управления и вассалитета в империи гарантировала им независимость и поддержку в случае нарушения наследственных прав, причем не только моральную. И Габсбурги в роли императоров тоже многих устраивали – они были достаточно богаты и влиятельны, чтобы обеспечивать устойчивость имперским структурам, но уже растеряли свои зарубежные владения, поэтому не были настолько могущественны, чтобы пытаться превратить полуноминальную императорскую власть в реальную.

Так что, Священная Римская империя германской нации сохранилась, императора по-прежнему избирали курфюрсты (католические, кстати, поэтому зорко следившие, чтобы на престол не попал протестант), и он формально представлял империю во внешнеполитических делах. Собирать рейхстаг он, правда, уже не мог, тот от него больше не зависел, но зато право вето у императора сохранилось, и закон, принятый рейхстагом, вступал в силу только после ратификации императором. Также у него сохранилось право помилования и вообще он оставался высшей судебной инстанцией, мог присваивать имперские титулы, назначать членов имперских судов и т. д. Но на деле обращаться в императорский суд все равно могли только князья, имперские города, аббаты имперских монастырей и имперские рыцари, всем остальным судья был их князь. Так что этот суд служил в основном для защиты князей и городов от нарушения прав друг друга.

Рейхстаг

«В рейхстаге заседали имперские сословия, обладавшие территориями: курфюрсты, князья и имперские города. Коллегия курфюрстов составляла первое сословие (курию) в рейхстаге… В Совет князей – вторую курию – входили светские и духовные князья. Здесь существовали как единоличные голоса, так и куриальные голоса графов и прелатов. Третью курию составляли магистраты свободных имперских городов… Император и имперские князья появлялись на заседаниях рейхстага достаточно редко, поэтому их интересы представляли специальные комиссары». Небольшие города экономили на представителях, ведь рейхстаг стал постоянно действующим органом, и поручали голосовать за себя другим участникам или нанимали местных юристов.

По идее, компетенция рейхстага была крайне широкой и касалась всех имперских дел. Решение, принятое всеми тремя куриями, ратифицировалось императором и становилось имперским законом. И все бы хорошо и демократично, но единогласие всех трех курий да еще и императора (который мог наложить вето) было делом очень редким, поэтому за весь XVIII век рейхстаг сумел принять только два имперских закона – «Ремесленный устав» в 1731 году и «Монетный устав» в 1737 году.

Имперские округа

Несмотря на независимость германских княжеств и городов, было в империи и собственное административное деление на десять округов:

1) Австрийский, объединявший владения Габсбургов;

2) Бургундский (Испанские Нидерланды, Лотарингия и Франш-Конте, которая до Нимвегенского мира (1678–1679) принадлежала Испании);

3) Франконский;

4) Баварский, в который вместе с курфюршеством Бавария входили архиепископство Зальцбургское, епископства Пассау и Фрайзинг;

5) Швабский;

6) Верхнерейнский;

7) Среднерейнский;

8) Нижнерейнско-Вестфальский;

9) Верхнесаксонский;

10) Нижнесаксонский.

Возглавляли их наиболее значимые князья, в обязанности которых входило собирать и возглавлять окружное войско, созывать представителей на крайстаги (местные советы), собирать имперские налоги и т. д. «Особую важность для империи имели среди них те, в которых не было доминирования каких-либо княжеств: Франконский, Швабский, Верхнерейнский, Среднерейнский и Нижнерейнско-Вестфальский. Их войска составляли ядро имперской армии. В этих округах долгое время сохранялось имперское сознание, а к концу XVIII столетия именно они олицетворяли само понятие империи».

От большинства окружных властей, конечно, не было никакого толку, князья злоупотребляли властью, имперские вооруженные силы никто содержать не хотел, а крайстаги и вовсе мало где собирались. Хотя в некоторых округах, особенно в Швабском, окружная власть все же помогла наладить какой-то порядок для защиты торговли и охраны дорог.

Население

Численность населения восстановилась до довоенного уровня только к середине XVIII века, то есть через сто лет. Что поделать, хоть таких разрушительных войн, как Тридцатилетняя, потом еще долго не было, но жизнь была тяжелая, и смертность высокая, особенно детская. Да и рождаемость упала, особенно в городах, где средний брачный возраст у женщин вырос до 25 лет.

Спасала, как обычно, иммиграция – самые дальновидные протестантские князья активно принимали «понаехавших», спасавшихся от религиозного преследования в родных странах. Правда, в середине XVIII века недостаток населения очень резко сменился его избытком, и пришлось подстегивать уже эмиграцию в пустующие земли за Дунай, в Америку и даже в Россию – именно тогда, при Екатерине II, в Нижнем Поволжье поселились десятки тысяч немцев.

А вот немецкие города восстанавливали численность медленно, к концу XVII века только габсбургская Вена сумела преодолеть рубеж в 100 тысяч человек, в Берлине и Гамбурге было чуть больше 60 тысяч, а другие города были и того меньше. И это в то время, когда Париж и Лондон уже приближались к полумиллиону жителей.

Экономика

Недостаток населения привел к сильному упадку сельского хозяйства. Несмотря на дешевизну земли и низкую стоимость аренды, найти на нее покупателей или работников было практически невозможно. И разумеется, помещики вместо того чтобы как-то стимулировать крестьян, старались изо всех сил закабалить их, чтобы те не разбежались. Особенно это проявилось в восточной части Германии, где были типовые «радости» крепостных – барщина и оброк. Сдерживало развитие крепостной зависимости в основном то, что князья использовали крестьян в качестве солдат, поэтому сами были в них заинтересованы и ограничивали произвол помещиков.

В западной части Германии помещичье землевладение было мало распространено, там традиционно сдавали землю в аренду и жили на ренту и налоги, поэтому и прав у крестьян было гораздо больше. Но в XVII веке была установлена неделимость крестьянского двора, чтобы предотвратить дробление крепких хозяйств на мелкие, неспособные кормить арендатора и платить налоги. Поэтому с ростом населения многим пришлось уходить в город на заработки.

Торговля, ремесло и зарождающаяся промышленность вышли из кризиса быстрее, чем сельское хозяйство, уже к концу XVII века. И здесь помогло то, что цеховая система еще не успела полностью отмереть – цехи помогали мастерам, давали кредиты, создавали рабочие места, пересматривали производство и отдавали предпочтение товарам, приносящим доход. Князья, в свою очередь, поддерживали их, а для наиболее насущных нужд даже создавали собственные мануфактуры.

Даже на уровне империи была поддержка – уже упомянутый «Ремесленный устав», принятый в 1731 году, сделал цехи более открытыми для новых людей, но в то же время, блюдя интересы владельцев, запретил забастовки.

Основной формой производства все больше становилась смешанная мануфактура, зарождавшаяся еще до войны, точнее, ее немецкая форма – ферлагсистема, особенно распространившаяся в производстве ткани. Ее смысл был в том, что богатые торговцы нанимали ткачей-надомников, не входящих в цеха, часто деревенских, выдавали им сырье, забирали готовую ткань, а дальнейшую обработку – покраску и набойку – уже проводили в городе, централизованно. «К концу XVIII в. продукция, произведенная в рамках этой системы, составляла 43 % общей массы продукции ремесла… Только 7 % всей продукции давали смешанные и централизованные мануфактуры, которые возродились в XVII в., но стали заметным явлением только в XVIII в. Мануфактуры возникали, как правило, при появлении новых видов ремесла (производство шелка, предметов роскоши). Характерным для них было максимальное разделение производственных операций и использование труда как квалифицированных, так и необученных рабочих, а также женщин и детей».

Внешняя торговля после потери господства на Балтике развивалась медленно, но все же старые торговые связи не пропали, и постепенно, восстановилась торговля во всех направлениях. А вот в колонии Германию не пускали, Америка была уже поделена, да и из Азии немцев быстро выдавили.

С внутренней торговлей тоже не все было гладко. Не помогало даже интенсивное строительство дорог и судоходных каналов. Раздробленность, разница в законах, многочисленные внутренние таможни, путаница в денежных системах и т. д. – все это не способствовало складыванию сильного единого рынка.