Текст книги "Германия. Полная история страны"

Городская культура

Вместе с подъемом городов и городских союзов расцвела в XII–XV веках и городская культура. В чем-то она тянулась за рыцарской, потому что несмотря на постоянное противостояние знати и городов, а также противопоставление друг другу представителей разных классов, богатые и образованные горожане всегда стремились максимально походить на дворян. А поскольку дворянская культура в этот период имела строго рыцарские ценности, их же примеряло на себя и бюргерство. Цеха заводили себе гербы как у рыцарей, городская верхушка устраивала свои турниры, а городская литература пополнялась произведениями, где добродетельные бюргеры оказывались лучше и благороднее дворян.

Отдельно надо сказать о такой сфере культурной жизни средневековой Германии, как карнавалы. «Первое упоминание о немецком карнавале приходится на начало 1200-х годов… – пишет М. Ю. Реутин в статье “Карнавал и комическая культура средневековой Германии: механизм возникновения и заката”. – Знаковое “сырье” для спонтанного производства пародий карнавал заимствовал у тех культурных традиций, с которыми столкнулся в тесных пределах средневекового города – нового центра культурной жизни страны. Кроме церковного обряда, придворного этикета, сектантских катехизисов и радений, “сырье” карнавалу поставляли университетский и цеховой быт, а также разные виды профессиональной деятельности: юридическая, торговая и т. д. …

Святочная пародия католической мессы носила название праздника дураков или иподьяконов. “С праздником дураков… были связаны следующие обычаи. В епархиях выбирали дурацкого епископа или архиепископа; это совершалось на особом собрании черного и белого духовенства в сопровождении многочисленных комических церемоний. Затем избранника с величайшей торжественностью отводили в церковь. Во время процессии, да и в самом храме все плясали и дурачились, предварительно обмазав лица, надев маски и переодевшись в женщин, животных и скоморохов. В церквах, находившихся в непосредственном ведении Римского понтифика, выбирали дурацкого папу, на которого с надлежащими смехотворными ужимками надевали папское облачение. После этого дурацкий епископ служил праздничную мессу и давал благословение. Переодетые клирики, вприпрыжку и пританцовывая, поднимались на хоры и пели непристойные песни. Дьяконы и иподьяконы поедали колбасы на алтаре, перед носом читающего мессу священника, играли у него на глазах в кости и карты, вместо ладана бросали в кадило навоз и ошметки старых подметок, так, чтобы смрад бил священнику прямо в нос. После мессы каждый бегал, танцевал и прыгал по церкви, кто как хотел, позволяя себе величайшие безобразия, так что иные даже раздевались донага. Потом все садились в телеги, груженные нечистотами, и, разъезжая по городу, с непристойной руганью бросали ими в сопровождавшую толпу”.

С историей карнавала тесно связана история собственно комической культуры… Этот процесс был инспирирован сугубо внешней причиной – всплеском градостроительства в первой половине XII в. и перенесением фокуса культурной жизни из монастыря и феодального замка в средневековый город».

На современный взгляд такое осмеяние церкви в глубоко религиозном Средневековье выглядит странно. Но Средние века вообще «странное» время – полное противоречий и крайностей. Подобное осмеяние важных и опасных вещей носило компенсаторный характер, люди выплескивали скопившийся страх, негатив, злость, агрессию, смеялись над тем, чего больше всего боялись – над смертью, королем, Папой, Дьяволом, и даже Богом. И видимо, это почти все понимали, поэтому светские и церковные власти к карнавальным традициям относились со снисхождением (кроме совсем уж ханжей, которые, к сожалению, тоже временами приходили к власти).

Конец Средневековья

«На рубеже XV и XVI вв. немецкие земли, как и ранее, являлись составной частью Священной Римской империи германской нации. В ее состав входили обширные территории в центре Европы: германские земли (Тюрингия, Саксония, Вюртемберг, Франкония, Рейнская область, Бавария, Швабия и др.), колонизированная зона на востоке Центральной Европы, австрийские наследственные владения Габсбургов, земли чешской короны, Эльзас, Лотарингское герцогство, Нидерланды. Причем с середины XV в. понятие “империя” уже регулярно связывается только с германскими землями, что было связано с представлениями о “немецкой нации” как обладательнице имперского достоинства, а о немецких землях – как ядре империи. Тем не менее термин “Германия” по-прежнему сохранял сугубо территориальное значение. К началу раннего Нового времени Германия оставалась политически раздробленной, не имела общего управления, единого центра и включала более 200 различных государственных образований, среди них 7 курфюршеств, 24 светских и около 50 духовных княжеств, 85 имперских и “вольных” городов».

Несмотря на то, что германским императором удалось добиться того, чтобы этот почетный титул ассоциировался уже с ними, а не с почившей тысячу лет назад Римской империей, и даже не с недавно захваченной турками Византией, раздробленность только усиливалась, а титул императора все больше превращался в красивое почетное звание. Росла власть князей, увеличивалась автономность вольных и имперских городов (разницы между которыми уже почти не стало). И даже семерка курфюрстов и рейхстаг уже почти ничего реально не решали, первые могли назначать императоров, а вторые принимать рекомендательные постановления, а настоящая власть на местах была сосредоточена в руках князей и ландтагов – местных парламентов, в к которые входили представители аристократии, церкви и крупных городов. «В компетенцию ландтагов входило обеспечение земского мира, обсуждение налогов, контроль за расходованием финансов, действиями княжеской администрации и судебной власти, участие в законодательстве».

Рост населения, особенно в городах, приводил к отмиранию феодальных отношений и развитию капиталистических, но князья, да и простые рыцари, этот процесс тормозили как могли. В каждом княжестве была собственная система финансов, налогов, денежного обращения, торговле мешали пошлины на границе чуть ли не каждой деревни, феодальные пошлины, разбой на дорогах, соперничество городов и князей. Тем не менее благодаря городским союзам торговля все равно росла, особенно морская. Развивалась система векселей, росла роль ярмарок.

В XVI веке начался подъем горного дела и промышленности – германские земли обладали богатыми рудными месторождениями свинца, ртути, цинка, железных руд, меди и серебра. «Немецкая техника горнодобычи и плавки металлов считалась самой передовой в Европе первой половины XVI в., а немецкие горные мастера и литейщики – самыми искусными. Промышленная разработка месторождения обычно сопровождалась закладкой города. Только с 1470 по 1520 г. возникло более 200 “горных” городов».

Император Фридрих III. Миниатюра из Greiner Marktbuch, около 1490

Последним средневековым императором Священной Римской империи стал Фридрих III. В 1452 году он совершил путешествие в Италию и был коронован в Риме Папой Николаем V. Впрочем, его не особо интересовали ни германские, ни религиозные дела. В свары между курфюрстами он почти не вмешивался, а с Папой заключил договор, по которому они поделили, кто скольких епископов назначает, и этот договор продержался до развала империи в 1806 году. Реально интересовала Фридриха только Австрия, и хотя там он тоже не проводил никаких радикальных реформ, тем не менее он ею постоянно занимался и кроме того постарался обособить ее от империи, на случай потери власти Габсбургами.

Максимилиан – первый император Нового времени

Зато наследник Фридриха, Максимилиан I, первый император Нового времени, стал еще и одним из самых ярких императоров Священной Римской империи. Покровитель искусств, физически сильный, большой любитель турниров, Максимилиан был из тех редких людей, которые полны энергии и везде успевают. Он дважды женился – первый раз на самой блестящей невесте Европы, Марии Бургундской, единственной дочери и наследнице бургундского герцога Карла Смелого. Второй раз, через 12 лет после трагической гибели горячо любимой им Марии, на дочери миланского тирана, безродного Галеаццо Сфорца, принесшей ему огромное приданое. Правда, это был утешительный приз после того, как французский король увел у него из-под носа Анну Бретонскую, которая, как в свое время Мария, была на тот момент самой выгодной невестой в Европе.

Император Сигизмунд. Портрет работы Альбрехта Дюрера, 1512 г.

Путем брачных союзов, дипломатии и конечно войн, Максимилиан сосредоточил в своих руках все владения Габсбургов, которые долго были под властью разных членов семьи, закрепил за собой богатые Нидерланды, а также заключил такой договор, по которому его наследники получили Венгрию и Чехию. А потом и сын Максимилиана, Филипп, очень удачно женился на испанской принцессе, брат которой неожиданно скончался, оставив ее наследницей престола.

Император Максимилиан I. Портрет работы Альбрехта Дюрера, 1519 г.

Видел Максимилиан и то, что Священная Римская империя в глубоком кризисе, более того, с ним многие были в этом даже согласны. Города, рыцарство, образованные слои общества – поддерживали идею усиления императорской власти. И даже князья, хоть и не стремились к усилению императора, мысль о необходимости реформ в основном тоже поддерживали, настолько неудобной и неповоротливой была устаревшая средневековая система.

На рейхстагах в Вормсе (1495) и Аугсбурге (1500) была принята так называемая «Имперская реформа». Для обеспечения «вечного земского мира» был создан имперский палатный суд из шестнадцати представителей (6 от курфюрстов, 2 от Габсбургов, 8 от имперских городов). Суд финансировался за счет налоговых поступлений, и в его юрисдикцию попадали все конфликты между государствами империи, между монархами и сословиями, между княжествами и императором. Теперь они все должны были решаться в суде, а не военным способом.

Территория империи была разбита на шесть (с 1512 года на десять) округов, в каждом из которых были сформированы региональные органы управления. Право на участие в собрании округа получили все государственные образования (княжества, имперские рыцари, вольные города, церковные владения), расположенные на его территории.

Самой важной частью реформы должно было стать создание сословного имперского правительства с широкими полномочиями. Однако оно находилось под полным контролем курфюрстов и не было способно ни на какие серьезные действия. В 1502 году это правительство было распущено, затем в 1521 году восстановлено следующим императором Карлом V с совещательными функциями и окончательно ликвидировано в 1531 году.

Заманчиво сказать, что реформы загубили князья-сепаратисты, но строго говоря, императоры сами не довели их до конца. Габсбурги были в первую очередь правителями Австрии, во вторую – императорами с большими амбициями и только в третью очередь их интересовала сама Германия. Так что для них она была в первую очередь источником ресурсов для реализации амбиций во внешней политике – для войн с Францией и очередных попыток присоединения богатых итальянских земель. Поэтому императоры ради сиюминутных интересов шли на уступки князьям и сводили на нет собственные попытки реформ.

С другой стороны, возможно, такое положение устраивало и императора, и князей, не зря же Священная Римская империя просуществовала в таком виде до XIX века.

Кризис католической церкви

Церковь давно играла в Германии большую роль, еще с тех времен, когда короли и императоры жаловали ей земли и создавали крупных духовных феодалов, чтобы опираться на них в борьбе с феодалами светскими. И среди курфюрстов, избиравших императоров, трое тоже представляли церковь – это архиепископы Трира, Кёльна и Майнца.

Но к началу XVI века уже только слепой не видел, что к Богу духовные князья имеют мало отношения. Церковные должности покупались и продавались в открытую, епископы обирали народ хуже князей, среди клириков всех рангов царили невежество и безнравственность. И словно всего этого было мало, иерархи католической церкви додумались до индульгенций.

«Индульгенция – письмо, которое удостоверяло, что его обладателя церковь, располагавшая запасом “божественной благодати”, освобождала от епитимьи (наказание, которое назначал священник грешнику после исповеди) на определенное количество лет. Востребованность индульгенций была связана с тем, что люди боялись умереть, не исполнив все наказания за грехи, а индульгенция давала гарантии отпущения грехов и тем самым надежду на попадание в рай. С увеличением доходности индульгенции резко расширился их ассортимент… В итоге получение бумажной “милости” превратилось в откровенную покупку “отпущения грехов”… Ежегодно доминиканские монахи везли индульгенции из Рима в Германию, где уже существовала широкая сеть “продавцов”. Многие считали индульгенции обманом, но по-прежнему покупали их из-за страха не достичь спасения. Церковь, которой нужны были деньги, запугивала мирян ужасами Страшного суда и ада».

В Германии кризис католической церкви осложнялся тем, что ее власть в разных сферах жизни, не связанных непосредственно с духовными вопросами, была слишком уж велика. Церковь была слишком богата, слишком влиятельна и слишком привыкла во все вмешиваться. Поэтому ею все были недовольны. Крестьяне мечтали избавиться от поборов, которые у церковных феодалов были еще выше, чем у светских, бюргеров раздражали платежи в Рим, самовластие аббатов и слишком высокие расходы на церковное убранство и обряды, ну а князья и рыцари просто считали, что у церкви слишком много земель, которые хорошо бы отобрать и поделить.

Гуманизм в Германии

Если вспомнить хотя бы борьбу императоров с Папами, становится понятно, что католическая церковь и ее иерархи никогда не были идеалом христианских добродетелей. Церковные должности и раньше продавались и покупались, Папы и епископы в первую очередь интересовались собственной выгодой, да и широкие круги духовных лиц не отличались добродетелями, не зря же в народной культуре так много сатирических произведений о жадных монахах или сластолюбивых аббатах.

Так что, церковь, наверное, не так уж изменилась в худшую сторону. Просто времена наступили другие. В Италии расцвел Ренессанс, книгопечатание резко увеличило число образованных людей, а также доступность знаний и информации, понемногу складывался капиталистический уклад, полным ходом шла ломка средневекового менталитета. И на фоне всего этого как никогда громко звучали голоса, призывающие к реформам. Громко – прежде всего потому что стало много тех, кто имел возможность и желание их слушать. Так в Германии пришло время гуманистов.

Конечно, гуманизм эпохи Возрождения – это вовсе не то, что мы привыкли понимать под этим словом. Гуманизм того времени – «это не защита прав человека, а исследования человека таким, каков он есть. Гуманизм, с точки зрения Петрарки и других философов, означал перенесение человека в центр мира, изучение человека в первую очередь. Термин “гуманизм” в этом плане является в чем-то синонимом слова “антропоцентризм” и противостоит термину “теоцентризм”. В противовес религиозной философии Западной Европы гуманистическая философия ставит своей задачей изучение человека со всеми его земными и не-земными нуждами. Взамен онтологических вопросов на первый план выдвигаются вопросы этические»[38]38
  В. П. Лега. Лекции по истории западной философии.


[Закрыть].

ГУМАНИЗМ[39]39
  История средних веков под ред. Колесницкого Н.Ф.


[Закрыть]

Гуманизм в Германии распространился в середине XV в., охватив широкие круги интеллигенции, группировавшейся вокруг университетов. Здесь были выдающиеся ученые-философы, естествоиспытатели, лингвисты; литераторы, странствующие поэты и проповедники. В своих произведениях радикально настроенные гуманисты боролись против схоластики, за научное мировоззрение и откликались на волновавшие широкие оппозиционные круги вопросы национального развития Германии. Литераторы и философы обличали невежество и тупость богословов и монахов, пропагандировали свободное развитие человеческого духа. В немецкой гуманистической литературе широкое распространение получил сатирически-обличительный жанр. В конце XV в. появилась сатира на немецком языке «Корабль дураков».

Наибольшей известностью среди немецких гуманистов в начале XVI в. пользовался Эразм Роттердамский (1466–1536) – один из образованнейших людей своего времени. Выходец из Голландии, он в разное время жил во Франции, Англии и Италии. Преподавал в Кембриджском университете, служил при дворе Карла V. На склоне лет Эразм поселился в Базеле, всецело отдавшись литературной деятельности. Из многих произведений Эразма Роттердамского самую широкую популярность получила сатира «Похвальное слово глупости», в которой высмеиваются пороки феодального общества и его признанные авторитеты. Глупость в своем монологе заявляет, что ей подчинены все существующие общественные и церковные порядки и что она признана высшей добродетелью в современном обществе. Эразм не щадил ни князей, ни королей, ни прелатов, ни самого папы. По его словам, у церкви нет более зловредных врагов, нежели ее нечестивые первосвященники (папы), «которые убивают Христа своей гнусной жизнью»…

Выдающимся представителем немецкого гуманизма был Иоганн Рейхлин (1455–1522) – филолог и философ, пользовавшийся всемирной известностью благодаря своим познаниям в области древних языков. Рейхлин стремился примирить христианскую мораль с гуманизмом и показать божественное в самом человеке. Такое понимание христианства в корне расходилось с церковной догматикой. По мнению Рейхлина, изучать христианство необходимо было на основе критического анализа первоисточников. Выступление в защиту еврейских книг поставило его в центре борьбы гуманистов с мракобесами-католиками. Все образованное общество Германии разделилось на два лагеря-рейхлинистов и «обскурантов» («темных людей»).

В ходе этой борьбы появился знаменитый памятник немецкой гуманистической литературы – «Письма темных людей» – сатира на невежественных мракобесов-теологов, составленная группой молодых гуманистов эрфуртского кружка – Ульрихом фон Гуттеном, Кротом Рубианом и др. Перед читателем проходят длинной вереницей мракобесы с учеными степенями – магистры, бакалавры и суеверные монахи, обращающиеся за советом по самым глупым вопросам к своему идейному наставнику кёльнскому теологу Ортуину Грацию и обнаруживающие при этом свое невежество, тупость и высокомерие. «Письма темных людей» сначала были приняты читающей публикой за подлинные произведения обскурантов и широко распространились даже в их собственной среде. Сатира имела большой успех, она нанесла сокрушительный удар по схоластам и явилась триумфом немецких гуманистов.

В плеяде передовых гуманистов первой четверти XVI в. видное место занимал Ульрих фон Гуттен (1488–1523). Выходец из рыцарства, испытавший долю монастырского послушника и отвергнутый своими родителями за побег из монастыря, Гуттен вел жизнь странствующего поэта. Он был участником бурных литературных и политических столкновений своего времени и оставил глубокий след в немецкой литературе. В стихотворении «Никто» Гуттен указывал, что истинным носителем образованности и нравственности является «Никто» – человек без официального положения в обществе. Особенно резко Гуттен выступал против папства. В диалоге «Вадиск, или Римская троица» он разоблачал паразитизм папского двора и призывал к борьбе с римской курией. Устами одного из участников диалога он заявлял, что нужно уничтожить все папские декреты вместе с их составителями и вдохновителями. Таким образом, Гуттен встал на сторону непримиримых противников католической церкви и сторонников Реформации. Как сын своего класса, он возлагал надежды не на народное выступление, а на вооруженное восстание рыцарей.

Резкая критика радикально настроенными немецкими гуманистами католической церкви и папства подготовила почву для широкого распространения в Германии идей Реформации.

Сразу стоит сказать, что когда дошло до дела, многие гуманисты не приняли Реформацию. Они хотели что-то изменить, но не так, как предложил Лютер. Первенство культа веры над культом разума и образования, ограничение мысли библейским пространством, да и сам раскол между людьми и странами, который она принесла – все это отвратило гуманистов от Реформации. «Показательна позиция Эразма Роттердамского, который считал, что Реформация не принесла человеку духовной свободы, сковала его цепями нового лютеранского догматизма, что наряду с нетерпимостью католической твердо встала нетерпимость протестантская».