Текст книги "Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи"

Задача выработки системной модели культуры, приближенной к реальным процессам общественной жизни

Хотя уровень современного культурологического знания уже позволяет осмыслить культуру как целостный механизм осуществления социальной самоорганизации, наши знания о культуре как реальной целостной системе еще очень несовершенны. Достаточно сказать, что на сегодняшний день мы пока не располагаем приближенной к реальным процессам общественной жизни общей моделью культуры и ее основных составляющих. Предпринятые в литературе попытки выразить культуру как систему пока не отвечают этому критерию, хотя некоторые из них и представляют значительный интерес с точки зрения характеристики отдельных сторон данного явления [например, Каган, 1974]. Отмеченный критерий означает прежде всего необходимость отражения культурой экологических условий существования общества.

Лишь после того как культура, рассмотренная во всей ее целостности, будет приближена к реальным условиям функционирования и развития социальных организмов, может начаться этап исследования существующих системных связей между ее компонентами как составляющими процессов социальной самоорганизации. На данном же этапе исследования задача пока больше состоит не столько в исследовании собственно процессов социальной самоорганизации, во вскрытии системных (и прежде всего обратных) связей между соответствующими компонентами культуры, сколько в установлении самих этих компонентов.

Для того чтобы приблизиться к решению задачи выделения основных компонентов культуры, рассмотренной как способ социальной самоорганизации, укажем на два взаимно предполагающих друг друга направления человеческой активности, обусловливающих и интегрирующих в конечном итоге все возможные виды и формы культуры. В данном случае имеются в виду направленность деятельности, ориентированная на упорядоченное взаимодействие социальной системы с внешней средой и на сам социальный организм с целью его поддержания в качестве целостной системы. Эти две фундаментальные ориентации позволяют вычленить три различных оси, вокруг которых можно расположить всю систему культуры как целостный механизм социальной самоорганизации. Если первые две оси обращены к внешней среде, то третья – к самой социальной системе.

Любое общество существует в окружении природной среды, а также в окружении других обществ. И эти два качественно различных вида среды предполагают наличие качественно различных подсистем культуры, благодаря которым то или иное общество способно взаимодействовать со своим биофизическим и социально-историческим окружением. Первую можно назвать природно-экологической подсистемой культуры. Она представляет собой способ универсального (по своим родовым потенциям) адаптивно-адаптирующего воздействия на природную среду [Маркарян, 1977; 199].

Вторая подсистема культуры также по своему характеру носит экологический характер, если исходить из понимания экологии как области научного знания, изучающей взаимодействие живых систем со средой. Поэтому ее можно назвать общественно-экологической подсистемой культуры. В целом же она является проявлением носящей более общий характер культуры межобщественных (межплеменных, межгосударственных и т. д.) связей и взаимодействий, рассмотренной в перспективе деятельности того или иного общества, взятого в контексте его социально-исторического окружения. Поэтому общественно-экологическую подсистему культуры можно охарактеризовать как способ упорядоченного взаимодействия рассматриваемого общества с иными обществами, с которыми оно вступает в контакт посредством институционализированных мирных (дипломатических, торговых и др.), а также военных средств.

Что касается третьего отмеченного блока культуры, то его можно назвать социорегулятивной подсистемой. Необходимость ее выделения в качестве одной из трех фундаментальных подсистем культуры обусловлена следующими соображениями. Возникнув как средство, обеспечивающее совместную кооперированную деятельность индивидов, социальная система выдвинула ряд новых специфических проблем, связанных уже не просто с удовлетворением витальных и иных потребностей людей, а с поддержанием ее самой (социальной системы) в качестве интегрированного целого. Основной функцией социорегулятивной подсистемы является поддержание общественного организма как целостного образования и тем самым создание условий и предпосылок для осуществления всех без исключения проявлений специфической человеческой деятельности, в том числе и экологической.

В свою очередь, социорегулятивная подсистема культуры может быть подразделена на соционормативную, гуманитарную и когнитивную сферы. Цель подобной дифференциации состоит прежде всего в том, чтобы суметь соответствующим образом сгруппировать три доминантные функции, осуществление и системные комбинации которых позволяют дать общий социорегулятивный эффект. Основанием выделения соционормативной и гуманитарной культуры оказываются различные объекты регуляции – коллективная жизнь людей, с одной стороны, и личность – с другой. Что касается когнитивной культуры, то ее выделение обусловлено относительно автономным с функциональной точки зрения характером задач получения социально значимой объективной информации о действительности.

Определяющей для выработки общего типа культуры является ее природно-экологическая подсистема. Это объясняется тем, что она является выражением прежде всего культуры материального производства, т. е. культуры той области трудовой деятельности, благодаря которой осуществляется специфический обмен веществ между обществом и природной средой. А этот обмен веществ как раз и является фундаментом процессов социальной самоорганизации, выраженным в процессах получения источников свободной энергии, необходимой для понижения в ней энтропийных процессов [Маркарян, 1981].

Социорегулятивная, природно-экологическая и общественно-экологическая подсистемы культуры органически связаны между собой. Они взаимодействуют, взаимопроникают, взаимообеспечивают и взаимодополняют друг друга. Эти подсистемы могут быть охарактеризованы как три различные стороны единого механизма, благодаря которому осуществляются процессы социальной самоорганизации. Причем сколько-нибудь существенные изменения в одной из них неизбежно сказываются на других и на всей системе культуры. Для того чтобы убедиться в этом, возьмем определенную, когнитивную сферу культуры и посмотрим, к каким последствиям во всей системе культуры и общественной жизни в целом привели за последние столетия изменения в ней.

Когнитивная культура и наука

Сразу же оговоримся, что когнитивную сферу культуры не следует отождествлять с наукой. И до возникновения этого особого, специализированного вида поиска и получения знаний общество всегда в той или иной форме располагало источниками получения определенной требуемой информации как о самой общественной жизни, так и об окружающей ее среде. Ведь нормы (как универсальное регулятивное средство) и системы знаний органически связаны между собой. Эффективно осуществлять нормативную регуляцию соответствующими объектами в принципе невозможно без достаточного знания об этих объектах. Поэтому процесс функционирования и развития нормативных систем предполагает аккумуляцию определенных элементов знаний о соответствующих объектах.

Но способы получения этих знаний могут быть качественно различными. С этой точки зрения следует выделить два принципиально отличных способа получения информации и регуляции – традиционалистский и научный. Если первый основан на постепенном, эмпирически осуществляемом получении, накоплении и передаче из поколения в поколение необходимой информации, то второй базируется на специальном исследовании объектов, личностном, постоянно обновляемом и совершенствуемом рациональном постижении возникающих ситуаций. Хотя основания науки были заложены еще в Античности, свои социальные функции она в полной мере стала осуществлять лишь за последние столетия. Эти функции связаны прежде всего с обеспечением определенных сфер социальной практики требуемой информацией с целью совершенствования способов осуществления этой практики, выработки ее соответствующих технологий.

Первоначально научное обеспечение сфер социальной практики и совершенствования технологий охватывало лишь очень узкие и ограниченные секторы человеческой деятельности. Пробив брешь в общей системе традиционализма в отдельных участках материального производства, наука свое непосредственное воздействие на социальную практику и в дальнейшем расширяла преимущественно в этой сфере. Лишь относительно недавно возникла задача систематического и многопланового использования достижений науки для удовлетворения потребностей всех основных участков социальной практики, научно обоснованного системного управления ими. Важно при этом отметить, что длительное односторонне направленное обеспечение наукой лишь сферы материального производства привело к весьма серьезным общественным последствиям, выраженным в значительных диспропорциях в характере и темпах развития различных подсистем культуры.

О фундаментальных управленческих задачах НТР

До последнего времени НТР часто однозначно сопрягалась и ассоциировалась лишь с прогрессом материальной технологии и непосредственно обеспечивающими этот прогресс областями естествознания. Для современного, а тем более последующего этапа НТР подобное ее понимание оказывается явно недостаточным. Более того, сегодня все более становится очевидным, что сама суть НТР, ее стратегическая задача состоит в приведении в соответствие и в системной корреляции двух фундаментальных технологий: материальной технологии, благодаря которой осуществляется прежде всего процесс взаимодействия общества с природной средой, и социальной технологии, направленной на регуляцию отношений между самими людьми и поддержание общественного организма. Иначе говоря, если использовать предложенную выше классификацию, задача эта состоит в приведении в соответствие природно-экологической и социорегулятивной подсистем культуры.

Тем самым научно-техническая революция означает собой не только революционные сдвиги в материальной технологии и соответствующих областях естествознания, но аналогичные сдвиги и в социальной технологии, а также в сфере тех общественных наук, которые призваны ее обеспечивать и совершенствовать. Причем кардинально важным моментом в данном случае является требование тесного взаимодействия этих технологических и научных подсистем. Начавшиеся процессы интеграции общественных, естественных и технических наук как раз и выражают собой усиление этого взаимодействия.

На данном этапе крайне важной задачей является выработка единых методологических принципов, позволяющих не только системно осмыслить различные компоненты НТР, рассмотренной как культурный процесс, но и создать единый язык описания и анализа этих компонентов как сопоставимых объектов. Иначе говоря, требуется общая теоретико-культурная характеристика процессов НТР.

Нам неизвестны попытки теоретико-культурного анализа этого рода. Но их отсутствие вовсе не означает, что научная мысль не проявляет интереса к НТР как феномену культуры. Наоборот, интерес к данной проблеме очень велик. Но попытки ее теоретико-культурного анализа производились пока под углом зрения характеристики отдельных основных составляющих НТР: материальной технологии, социорегулятивных механизмов, а за последние годы также и отдельных сторон науки. Отсутствие же обобщающих работ, специально посвященных НТР как культурному феномену и процессу, мы объясняем неспособностью используемых для этой цели культурологических концепций дать единый язык описания и анализа различных компонентов НТР, представить их как сопоставимые, однопорядковые по определенному основанию объекты. Причем наибольшие сложности вызывает в данном случае характеристика науки как явления культуры. Основная проблема, которая возникает при этом, состоит в том, чтобы суметь в единой системе понятий, как сопоставимые, однопорядковые объекты выразить, с одной стороны, науку и ее отдельные составляющие, а с другой – материальную технику и социорегулятивные механизмы. Ниже мы попытаемся показать, что понимание культуры как специфического способа человеческой деятельности создает все необходимые теоретические предпосылки для выполнения этой задачи.

Научная культура и проблема ее обоснования

Проблема характеристики науки как явления культуры затрагивается во многих работах, но обычно не как специальная, а производная от других проблем. Но за последнее десятилетие все чаще стали появляться и специальные работы, посвященные проблеме науки как проявлению культуры. Характеризуя эту сферу исследований, можно сказать, что синтетические задачи в ней практически пока не решаются. Скорее теоретико-культурный анализ затрагивает отдельные стороны этой сферы [например, Richter, 1973, Межуев, 1974].

Важнейший фактор, препятствующий целостному рассмотрению науки как феномена культуры, на наш взгляд, тот же, что был отмечен в связи с аналогичной характеристикой НТР. Проблема и тут состоит в нахождении и выработке единой системы понятий и языка для анализа в качестве однопорядковых по определенному основанию таких составляющих науки, как сами системы научного знания, логико-методологические средства добычи, воспроизведения и выражения этих знаний, научные учреждения, организации, нормы и ценностные установки, благодаря которым действуют и направляются научные коллективы и сообщества.

Но это лишь одна сторона проблемы. Не менее важна другая ее сторона, связанная с вопросом о том, как взаимодействует наука с внешней по отношению к ней культурной средой. Этот вопрос возникает в связи с тем, что различные компоненты науки образуют особую, относительно автономную культурную систему. Поэтому они взаимодействуют с иными сферами культуры обычно не непосредственно, а опосредуясь этой системой. Для целостной же характеристики данной системы необходимо ввести понятие «научная культура». Удивительно, но несмотря на огромный интерес к науке как проявлению культуры, подобное понятие пока еще не обосновано и не введено в научный оборот. Между тем аналогичное понятие «художественная культура» уже прочно закрепилось в сфере изучения искусства.

Отталкиваясь от разработок в этой области [Каган, 1980], можно на базе понимания культуры как специфического способа человеческой деятельности построить определенную целостную модель научной культуры. Прежде всего любая научная культура должна включать способы производства и потребления научных знаний. Остановимся сначала на первом из этих компонентов и выясним, какие основные составляющие предполагает культура производства знаний. Мы в данном случае имеем в виду системы средств, благодаря которым, с одной стороны, научная деятельность выступает как кооперированная активность множества индивидов, организованных в научные коллективы, а с другой – непосредственно осуществляется процесс исследования соответствующих объектов и упорядоченно выражаются знания о них.

Социально-организационный и логико-методологический аспекты науки изучаются различными дисциплинами, преимущественно независимо друг от друга – науковедением и логикой и методологией науки. Несмотря на непрекращающиеся попытки объединить и интегрировать эти две области знания, они пока не увенчались успехом. Основная причина этого состоит в том, что пока не найдены единые критерии сопоставимости объектов науковедения и логики и методологии наук, общие принципы, понятия и термины их соотносительного анализа. Каковы, скажем, критерии сопоставимости социального параметра науки, выраженного в человеческих коллективах, капиталовложениях в нее (явлений, относящихся к классу изучаемых науковедением объектов) и категориальной системы соответствующих дисциплин, характерных для них исследовательских процедур (явлений, относящихся к классу объектов, изучаемых логикой и методологией науки)?

Нахождение подобных критериев – вполне достижимая задача с позиций теории культуры. Ведь если рассмотреть научные коллективы или же капиталовложения в науку под углом зрения способа организации научной деятельности, способа ее материального обеспечения или же стимуляции, то эти объекты окажутся вполне сопоставимыми с категориальными системами и исследовательскими процедурами. Они в этом случае выступят в качестве различных звеньев в структурно и функционально единой цепи средств осуществления научной деятельности, иначе говоря, соответствующей сферы культуры. Этот угол рассмотрения делает данные объекты не только сопоставимыми, но и позволяет вскрывать многие, часто ускользающие от внимания, реально существующие между ними существенные системные связи и взаимозависимости.

Эти связи очень четко прослеживаются благодаря рассмотрению различных компонентов науки сквозь призму общих научных культур и присущего им принципа организации науки, характерных для соответствующих эпох. Так, например, в качестве очень важной особенности научной культуры за последние столетия следует отметить монодисциплинарный принцип организации науки. Непосредственным проявлением этого принципа выступает ярко выраженная тенденция к институциональной и логико-методологической автономизации различных областей научного знания, ведущая к все большему их дроблению и односторонней специализации. Эта тенденция в равной мере проявлялась на различных уровнях организации науки, начиная от автономизации основных групп наук и кончая их элементарными единицами, выраженными в соответствующих субдисциплинах обществознания и естествознания. Этот же принцип стал пронизывать и всю систему образования.

На определенном этапе развития науки и образования монодисциплинарный способ их организации соответствовал общей системе культуры общества и был, по-видимому, единственно возможным в рассматриваемых исторических условиях мирового развития. Но в наши дни он стал вступать во все большее противоречие с этой системой, точнее с теми требованиями, которые предъявляются современной эпохой ее организации. Для того чтобы сделать понятными источники данных противоречий, необходимо перейти к рассмотрению системных связей, существующих между двумя основными звеньями научной культуры, – способами научного производства и способами научного потребления.

Соотношение культур научного производства и научного потребления

Потребление в обществе продуктов, производимых теми или иными подсистемами культуры, находится в непосредственной зависимости от выполняемых данными подсистемами функций и тех субъектов деятельности, на которые они ориентированы. В обществе же существуют два качественно различных типа потребителя продуктов культуры: человеческие индивиды и социальный организм со своими групповыми подразделениями. Так, например, потребление продуктов художественной культуры обусловлено той генеральной функцией, которую призвано осуществлять искусство – выступать в качестве особого стимулирующего и программирующего механизма человеческой деятельности. Художественное потребление поэтому так или иначе замыкается на человеческих индивидах, выражаясь в восприятии и переживании ими произведений искусства. Само собой разумеется, что это отнюдь не исключает воздействия последних на человеческие коллективы. Речь в данном случае идет об индивидах как единственно возможных каналах потребления, каналах, по которым осуществляется воздействие искусства на общественную жизнь людей. Научное же потребление имеет качественно иной характер. Если непосредственным каналом воздействия искусства на общественную жизнь выступает удовлетворение индивидуальных потребностей, то системы научного знания призваны удовлетворять преимущественно потребности социального организма.

Наука также в конечном счете является регулятором общественной жизни, выступая в качестве составной части социорегулятивной подсистемы культуры. Но эту роль она осуществляет весьма своеобразно, путем раздвоения выполняемых ею непосредственных (когнитивных) и опосредованных (собственно регулятивных) функций. Будучи призванной прежде всего обеспечивать совершенствование материальной и социальной технологий, наука способна осуществлять эту конечную свою функцию лишь путем объективного постижения тех ситуаций, которые являются объектом приложения и воздействия этих двух фундаментальных технологических подсистем. И именно данное обстоятельство создает определенную дискретность и относительную самостоятельность двух процессов, из которых слагается общий процесс осуществления наукой своих функций. По существу они являются не чем иным как процессами производства и потребления научных знаний.

Отмеченная дискретность этапа производства научных знаний и выработка характерных для него целевых установок, ориентированных на объективное постижение исследуемых объектов и ситуаций, как раз и являются тем реальным основанием, отталкиваясь от которого и формируются концепции, обосновывающие самоценность данного этапа и однозначно сопрягающие с ним основные функции науки. Фундаментальный недостаток подобного рода концепций состоит в том, что вне их поля зрения оказываются конечные, опосредованные регулятивные функции науки. Весьма благодатной почвой для их выработки явилась монодисциплинарная культура организации науки. Ведь она к «вертикальной» дискретности функционирования последней (этапы производства и потребления знаний) добавляла все более усиливающуюся «горизонтальную» ее дискретность, выражающуюся в односторонней специализации и разобщенности различных областей знания.

Задача научно обоснованного управления всеми основными участками социальной практики настоятельно требует коренной перестройки научной культуры, базирующейся на монодисциплинарном принципе производства и потребления знаний. Подобную перестройку и призвана осуществлять НТР. Перестройка же культуры ее научного звена неизбежно будет означать коренную перестройку и самой технической культуры. Тем самым осуществление НТР знаменует собой выработку новой научно-технической культуры. Каковы же основные черты этой культуры, контуры которой уже начинают достаточно рельефно просматриваться сегодня?