Текст книги "Охотники на мамонтов"

Чужие охотники

Тем временем на Белой скале ожидали возвращения разведчиков. Вглядывались поверх Пражского озера в Петршинский холм, в Белую гору, выискивали глазами какой-нибудь знак.

Миновало несколько дней, а посланцы все не возвращались. Возле общего костра поговаривали уже о том, что они погибли.

Однажды очередь сторожить огонь выпала Кукушке и Жабке. В стойбище было тихо – почти все, сытно поев, уснули.

– Эй – эгей – ухаха!

– Что?! Что случилось? – спрашивали люди сонными голосами у прыгавшей и визжавшей Жабки.

– Там – на острове!

Действительно – на острове кто-то размахивал огромной веткой.

– Идут! Идут! Это они!

Жабка и Кукушка быстро накидали в костер побольше хвороста, чтобы столб дыма показал, что человека на острове заметили.

Двое юношей побежали к воде – они на челне перевезут разведчиков на Белую скалу.

Все племя было уже на ногах. Люди напряженно следили за тем, как челн доплыл до острова, как двое разведчиков сели туда… И вот они уже дома.

Вождь занял свое почетное место на возвышении и принялся самолично расспрашивать Поломанного Зуба и Голову о пережитых ими приключениях. Остальные молча и с интересом слушали.

Разведчики продемонстрировали всем оленью шкуру и подробно рассказали о том, что с ними приключилось.

Потом Мамонтенок сказал:

– Хорошие вести. Оленей много. Чужаков нет. Дождемся, когда олени пойдут к реке.

И ушел спать.

Тут-то наконец и начался общий шумный разговор. У всех накопилось множество вопросов, так что посланцы еле успевали отвечать на них.

Несколько дней племя ждало появления огромных оленьих стад. Мужчины не утруждали себя охотой даже на мелкую дичь.

Молодой лось перегрыз ремень, которым был привязан к дереву, и сбежал. Ловцы сразу помчались следом, но им вряд ли повезло бы поймать животное, не взберись оно по крутой тропинке на скалу, откуда дорога ему была только назад. Охотники начали приманивать его ольховыми и березовыми веточками и в конце концов схватили и вернули в стойбище. Там лося решено было без промедления убить, тем более что запасы еды истощались на глазах. Так что жизнь рогатого пленника оборвалась.

Две девчушки сосредоточенно соскребали широкими оленьими лопаточными костями мясо и жир с его шкуры.

А утром Копчем крикнул громко:

– Олени! Олени!

Со стороны острова через Влтаву плыли три дюжины оленей. Их целью была долина рядом с Белой скалой. Все – и взрослые, и дети – поскорее бросились к воде.

Но они опоздали. Олени были уже на берегу и бежали вверх по долине. Разочарованное племя вернулось в стойбище.

Мамонтенок созвал охотников, чтобы устроить большой совет. Потом он заключил:

– Оленей много! Придут! Будем ждать их внизу!

Нынче они ночуют на Белой скале последний раз. Наверняка сегодняшнее стадо было только первым – за ним появятся другие, и тут-то охотникам либеньского племени и удастся выказать свою ловкость.

Утром возле костра обнаружилось нечто странное: заяц, пронзенный двумя стрелами.

Что бы это значило?

Никто из охотников этого зайца не убивал, никто его сюда не клал!

Ловцы внимательно осмотрели стрелы. И пришли к выводу, что они принадлежали чужакам.

Какой-то незнакомый охотник принес ночью в их стойбище этого мертвого зайца!

Племя разволновалось. Мужчины принялись обсуждать странное и явно зловещее послание. И порешили, что где-то неподалеку наверняка бродит чужое охотничье племя. Подстреленный заяц – от него. А сказать чужаки хотят вот что: «Убирайтесь отсюда подобру-поздорову! Бегите прочь, как зайцы, иначе мы пустим в вас наши стрелы!»

Дурная весть!

Значит, чужое племя намерено захватить их охотничьи угодья. И оно не остановится перед насилием. Грядет скорый бой!

Мамонтенок ободрял своих людей:

– Голова сильный, Поломанный Зуб сильный, Волчий Коготь сильный, Пайда сильный, Толстяк сильный – кто сможет выстоять против нас? Или эти чужаки сильнее мамонта, сильнее овцебыка, сильнее медведя? Мы не боимся ни мамонта, ни овцебыка, ни медведя! Мы никого не боимся! Ух! Ух! Ух!

Закончив свою речь, Мамонтенок повел племя к озеру, чтобы на берегу дождаться оленей.

Дело шло к полудню, когда Копчем, оставленный на Белой скале дозорным, закричал, что видит оленей. Неисчислимое их множество плыло к острову.

Мамонтенок отдал нужные приказы. Каждый знает, где ему следует быть и как действовать, чтобы охота оказалась удачной.

И вот уже все видят, как стадо оленей бросается из островных зарослей в воду. Первым плывет статный самец с ветвистыми рогами, остальные следуют за ним – голова к голове. А между тем в озеро прыгают все новые и новые животные.

Впереди – самки и оленята, за ними – самцы, чьи развесистые рога, вздымающиеся над водной гладью, напоминают густой кустарник. Озеро точно поросло им.

От берега двинулись два челна. На каждом – двое охотников. Один правит, второй держит наготове несколько гарпунов. Мамонтенок первым подобрался к стаду и бросает гарпуны в бока проплывающих рядом оленей. Охотник на втором челне тоже занят делом, и скоро вода окрашивается кровью жертв.

Вожак уже на песчаном берегу. Отряхнувшись, он бежит вперед; другие не отстают от него. Как только олени достигают зарослей, оттуда гурьбой высыпают охотники с острыми копьями. Олени мечутся из стороны в сторону, но потом все-таки отыскивают дорогу и несутся вверх по долине.

Несколько оленей уже мертвы. Раненых добивают женщины и дети. Делать это надо стремительно, потому что оленьи рога и копыта очень опасны, а упавшего человека стадо тут же затопчет. Но охота явно удалась, это уже понятно.

Однако что такое творится в воде?! Олени перевернули один из челнов, который заплыл в самую глубь стада! Мамонтенок и Волчий Коготь оказались в воде, окруженные шевелящейся массой оленьих тел. Опустевший челн удаляется, покачиваясь на волнах. Где же вождь? И где храбрый Волчий Коготь?

Разгоряченные охотой, люди ничего не замечают. Только Копчем, который, не утерпев, тоже спустился к воде, видел, что случилось с двумя ловцами.

Мальчик страшно перепугался. Если олени погребли Мамонтенка под собой, то живым ему из воды не выбраться. Шум, плеск, крики разносятся очень далеко, но даже они не могут заглушить голос Копчема, звавшего вождя своего племени.

Стадо кажется бесконечным. Охотник на втором челне уже израсходовал все свои гарпуны и теперь просто колотит животных палицей по головам.

Копчем подбежал к увлеченным охотой мужчинам и громко закричал, что вождь утонул. Несколько человек выскочили на берег, и Копчем показал, где это произошло.

Но что это?

Мамонтенок все-таки сумел выбраться на сушу! Он крепко вцепился в оленью шею – это его и спасло. На берегу Мамонтенок разжимает руки и падает на песок. Охотники хватают его и оттаскивают в сторонку, подальше от копыт и рогов. Мамонтенок лежит на земле и плюется водой.

Потом он садится, прислоняется спиной к дереву…

Тем временем стадо переправилось через озеро; охоте конец. Последние отставшие животные взбегают по косогору и скрываются в зарослях, поспешая за своим вожаком.

Радостные охотники тащат вождю убитых оленей. Скоро сюда же подходит и Волчий Коготь. Рассказывает, что течение отнесло его довольно далеко, но он вплавь добрался до берега. Лодка, конечно, потеряна навсегда.

То-то веселья и ликования было в красивой долине под Белой скалой! Уже много лет не случалось у племени такой удачной охоты! Столько мяса, столько рогов, столько теплых шкур на зиму!

И вдруг из-за деревьев выступила какая-то фигура. Все удивленно воззрились на вооруженного копьем чужака. На шее у него ожерелье из волчьих и даже медвежьих клыков… Сразу видно отважного охотника!

Мамонтенок встал. Он, правда, пока еще слаб, но ему нельзя показать этого чужеплеменнику, который уже направляется к вождю.

Незнакомец быстро что-то проговорил. Мамонтенок не разобрал ни слова. Как и никто другой из его людей.

Чужой охотник жестами показал, что хочет получить всех их сегодняшних оленей.

Мамонтенок, опираясь о дерево, вскидывает подбородок и сердито мерит наглеца взглядом. Потом решительно качает головой.

Тогда чужак жестами же объясняет, что совсем рядом есть много его соплеменников: он несколько раз взмахивает рукой с растопыренными пальцами – вот, мол, их сколько!

Однако либеньское племя вовсе не готово расстаться с такой богатой добычей.

Чужак хватает одного оленя за рога и пытается уволочь его с собой. К нему немедленно подскакивает Жабка и впивается зубами ему в руку. Укус такой болезненный, что нахал бросает оленя и, бормоча что-то, убегает.

Но через некоторое время он возвращается, причем не один, а в сопровождении многочисленного племени.

Племя Мамонтенка не ожидало столь стремительного наступления. Едва завидев чужаков, Мамонтенок сразу понял, что их больше и что битва будет неравной. И приказал отходить, чтобы сохранить жизни своих людей. Женщины и дети бегут первыми, торопясь вскарабкаться на Белую скалу.

Мамонтенок и другие охотники спешат следом.

Чужое племя с криками заняло весь берег, усеянный убитыми оленями. Пришельцы скакали рядом с тушами и издавали громогласные вопли. А потом ринулись в погоню за беглецами.

Мамонтенок быстро сообразил, что оставаться в прежнем стойбище опасно, потому что там они окажутся в окружении, и повел своих людей к скалистому хребту.

Но враги были все ближе и ближе, а племя Мамонтенка очень устало после долгой охоты. Хорошо, что ему известна здесь каждая ложбинка, иначе никому не спастись бы от чужаков. Когда люди, задыхаясь, добежали до ущелья среди скал из песчаника, женщины закричали, что там водятся пещерные медведи, что туда идти нельзя!

– Вперед! – приказал Мамонтенок.

И все полезли вверх: вождю наверняка виднее!

Но за ними следуют и враги, которые уверены, что вот-вот настигнут беглецов.

Люди Мамонтенка карабкаются по скалам, помогая своему измученному вождю. Известное им медвежье логово они обходят стороной. Повезло им, что медведь крепко спит!

Копчем с Бельчонком лезут по узкой вымоине, оскальзываясь на мелком сыпучем щебне. Даже съезжают несколько раз вниз, шумя при этом камешками и цепляясь за скальные выступы. Взрослые охотники бранят их, говоря, что они могут разбудить медведей.

Добравшись до верха гребня, Мамонтенок переводит дыхание. Смотрит на двоих мальчишек, отважно карабкающихся по скалам. Тут как раз один из них задевает ногой камень, который с грохотом катится по вымоине. Охотники пугаются, а Мамонтенок почему-то радуется.

– Сбрасывайте камни! Да побольше! – командует он. Мальчишки его не слышат, так что он помогает себе жестами.

Сообразительные друзья быстро понимают, чего от них хотят, и с удовольствием устраивают камнепад. Множество валунов катится по вымоине, грохоча и подскакивая. Шум стоит оглушительный!

Камни залетают в пещеру, где спокойно дремлют страшные хищники.

И как раз тогда, когда разгоряченные преследованием чужие охотники добрались до самого подножия скал, из своего логова вылез жуткий, огромный пещерный медведь. От ужаса чужеплеменники застыли на месте.

Медведь, вырванный из сна, заревел сердито и двинулся вперед.

А за ним из логова показался второй, еще больше первого… и третий – чуть поменьше, но тоже огромный и злой.

Все медвежье семейство, раздраженное падавшими камнями, мгновенно накинулось на оторопевших чужих охотников. В ущелье началась ужасающая бойня. Пришельцы сразу растеряли всю свою смелость. Несколько задранных медведями людей уже лежат на земле, несколько тяжело раненных расползаются в поисках укрытия, а оставшиеся в панике разбегаются, преследуемые разозленными медведями, которые явно хотят добраться до каждого из потревоживших их сон наглецов.

Что же до племени Мамонтенка, то оно успело забраться в расположенные высоко в горах пещерки. Там люди и провели всю ночь, опасаясь до поры до времени покидать свои более-менее надежные убежища.

Рано утром посланный на разведку охотник сообщил, что в медвежьем ущелье лежит несколько растерзанных мертвых тел, а в остальном повсюду царят тишина и спокойствие.

Мамонтенок, хорошо отдохнувший и набравшийся свежих сил, повел свое племя обратно на Белую скалу. Шли люди, конечно, с опаской, оглядываясь по сторонам и чутко прислушиваясь. К счастью, стойбище оказалось нетронутым.

Песик, брошенный на произвол судьбы в нарочно вырытой для него норке, встретил племя жалобным воем. Он очень проголодался. Жабка вытащила его наружу, и щенок побежал вместе со всеми вниз, на берег, где лежали добытые накануне олени.

Кукушка и Волчица порылись в костровище и отыскали там парочку тлеющих угольков. Они долго их раздували, и огонь в конце концов разгорелся.

На берегу пировала стая волков и две гиены. Это означало, что чужаки, атакованные пещерными медведями, больше сюда не возвращались. Вокруг бегала и большая собака, но волки ее к мясу не подпускали и упорно гнали прочь.

Голодные охотники с воплями набросились на волков и гиен, распугали их и немедля занялись разделкой туш.

Девушки принесли с Белой скалы горящие сучья и развели у озера большой костер. Потом они отправились за дровами, а женщины тем временем уложили на раскаленную золу огромные куски оленины, чтобы как можно быстрее накормить изголодавшихся мужчин.

Предусмотрительный Мамонтенок расставил повсюду караульных, чтобы враги, которые могут опять попробовать отнять такую заманчивую добычу, не застали либеньское племя врасплох. Но все шло замечательно, и никто не мешал его людям наслаждаться вкусным мясом. Щенка тоже накормили досыта.

Однако пир все же пришлось прервать.

Столб дыма поднимался высоко вверх – не заметить его было невозможно. И его таки заметили! Внезапно примчались взволнованные караульные и наперебой закричали, что неподалеку показались враги.

Племя от неожиданности растерялось.

Женщины уже собрались спасаться бегством, но Мамонтенок велел перепуганным стражникам взять каждому по четверти печеной оленьей туши и отнести чужакам.

Караульные сделали, что им было велено.

Голодные чужие охотники – те немногие, что выжили после нападения медведей, – только сейчас покинули свои убежища. Поколебавшись, они все же взяли предложенное мясо и тут же начали с жадностью его поедать.

Насытившись, они осторожно приблизились к стоянке либеньского племени. Мамонтенок приказал развести для них поодаль еще один костер и сам приволок туда двух оленей. Затем он вернулся к своим людям.

Чужие охотники недоверчиво посмотрели ему вслед, переглянулись и расселись вокруг нового огня.

Либеньское племя не обращало на них никакого внимания.

Видя, что никто на них не косится и нападать не собирается, чужеплеменники ловко освежевали обоих оленей и принялись запекать в золе их мясо.

Оба племени, совсем недавно враждовавшие не на жизнь, а на смерть, мирно пировали у соседних костров в красивой озерной котловине.

Высокие костры пылают днем и ночью, а запасы не убывают, так что люди Мамонтенка щедро делятся олениной с чужаками. Мяса хватает всем!

Но однажды под утро чужое племя ушло, исчезло без следа, и никто так и не понял, откуда оно появилось и куда делось.

Племя Мамонтенка опять осталось одно на Белой скале.

Да, пока еще эти охотничьи угодья находятся в их распоряжении, но что будет дальше?

Впрочем, наши друзья не задумываются о будущем. Перед ними лежат груды мяса, и они пользуются возможностью наесться вдоволь, нимало не заботясь о том, что их ждет.

Лица лоснятся от сытости, сияют удовольствием. С губ стекают струйки жира.

Ах, как прекрасны дни изобилия!

Голод

Охотничье племя осталось зимовать на Белой скале. Оно было попробовало подыскать новые угодья в устье Влтавы и Лабы, да его прогнало оттуда сильное полабское племя. Ловцы-чужеплеменники разбрелись постепенно незнамо куда. Обитатели прокопской пещеры перессорились из-за новых женщин, и многие покинули племя, так что оно, считай, распалось.

Зима в этом году суровая и длинная, и людям на Белой скале приходится туго. Голодные охотники изо дня в день возвращаются в стойбище с пустыми руками. Дети покрыты сыпью и болезненными язвами, взрослые тоже от них мучаются. Все затянули ремни на пустых животах, все жуют старую кожу, гложут кору, а то и сосут глину. Песика – этого любимца детворы и первое прирученное людьми животное – давно уже испекли в золе.

Силы у охотников кончились, теперь нет и речи о том, чтобы сразиться с каким-нибудь могучим зверем или загнать и убить пускай даже раненую, но все же спасающуюся бегством жертву. Люди едва ходят, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега, и разве что пускают изредка стрелу в ворону или снежную куропатку. Охотник, который утром проломил камнем лед в озере, чтобы наловить рыбы, был днем найден мертвым и без улова. «Зима-зима!» – так называют в племени очень долгую и очень холодную зиму.

Грусть поселилась на Белой скале, и Мамонтенок напрасно отыскивает приметы, говорящие о приближении весны.

Люди теперь, подобно эскимосам, живут в норах, вырытых в снегу и устланных шкурами. Греются, прижимаясь друг к другу, голодают и покорно ждут смерти.

Мамонтенок как раз выбрался из такой норы на свет. Он весь закутан в теплые шкуры. На голове у него шапка, окаймленная собачьим мехом. Но закрывает она не только голову, а и плечи и напоминает капюшон. Ноги вождя защищают от холода куски оленьей шкуры, привязанные к щиколоткам. Внутрь этой своеобразной, выложенной мехом обуви засыпана сухая трава – для тепла. Мамонтенок оглядывает снежную равнину. Все по-прежнему: ни единого звериного следа!

Он подозвал Копчема, единственного мальчика, который не заболел, и велел подать копье. Копчем повиновался, но принес не одно, а два копья – прихватил на всякий случай и свое тоже.

Мамонтенок улыбнулся:

– Хочешь на охоту? Что ж, пойдем!

Копчем радостно подпрыгнул и взмахнул копьем. Гойа! Он пойдет с самим вождем! Парнишка тоже обмотан шкурами; щеки у него все такие же пухлые, хотя тело худое: голод никого не щадит.

Мамонтенок и Копчем направились вдоль леса вверх, на Либеньский хребет. Вождь шагал первым, а мальчик ступал в его следы. Снег блестит под солнцем так, что глазам больно. Засыпанные снегом деревья клонятся к земле, а некоторые маленькие елочки удивительно похожи на снеговиков – ишь, разбежались по склону, чуть не весь его усеяли.

Взобравшись на утес, охотники решают передохнуть. Они вспотели, пар вырывается изо рта белыми облачками. Зверей не видно, хотя люди старательно всматриваются в даль.

Наконец они достигли вершины гребня. На юге расстилается широкая Либеньская долина, на которой высится несколько холмов, а на севере – бескрайняя и безжизненная равнина.

Копчем тихонько заворчал.

– Устал? – спросил Мамонтенок.

Мальчик ответил коротко:

– Голод!

Мамонтенок вздохнул.

Тут ветер вдруг усилился. Погода в один миг изменилась. Серая тяжелая туча затянула небосклон и просыпалась мелким снежком.

Мамонтенок и Копчем укрылись за кустами. Копчем жует свежий снег. Губы у него воспалены, глаза мутные… Как же он устал!

Свист и шелест пронеслись по лесу, деревья закачались, снег полетел крупными хлопьями…

Началась метель.

И вдруг поблизости раздалось чье-то сопение.

Мамонтенок вскакивает. Черная туша движется прямо на людей! Отважный вождь, не боящийся бурь и опасностей, преграждает ей путь. Он готов сразиться даже с мамонтом, даже со львом!

Но не успел еще смелый охотник подготовиться к встрече с неведомым врагом, как совсем рядом с ним промчался гигантский носорог!

Копчем вскрикнул.

Мамонтенок, не раздумывая, воткнул копье в шею великана. Не успев вовремя остановиться или хотя бы развернуться, раненый носорог, резко толкнув человека, рухнул с крутого обрыва в долину. Внизу его поджидали глубокие сугробы, и он тяжело заворочался в снегу, пытаясь освободиться. Кровь струилась из раны, унося с собой силы могучего зверя.

Мамонтенок лежал на земле и не шевелился. Копчем совершенно растерялся, не зная, что предпринять: метель никак не унимается, снег летит в лицо, застит глаза…

Мальчику захотелось взглянуть на раненого носорога, однако ветер тут же сбил его с ног, так что он рад был хоть и на четвереньках, но опять доползти до потерявшего сознание Мамонтенка. Стволы деревьев трещат под порывами ветра, ветви ломаются…

Когда метель ненадолго утихла, мальчик услышал приближающийся топот.

По степи, гонимая бурей, быстро движется какая-то туча. Это страшно перепуганное большое стадо оленей. Метель и ветер так переполошили животных, что они мчатся вперед, сами не зная, куда направляются.

И вот они уже на хребте. Глаза, ослепленные снегом, не замечают обрыва, да если бы даже они его и заметили, это ничего бы не изменило – остановиться невозможно! Задние ряды подпирают передние – и стадо летит с кручи в высоченные сугробы. Некоторые олени выбираются из глубокого снега и бегут дальше, но многие завязли и так и остались лежать, не в силах справиться с метелью, бросавшей на них все новые и новые снежные хлопья.

Копчем молча провожает стадо глазами. Он так ошеломлен, что даже не догадался воспользоваться своим копьем. Усталый и голодный мальчик решил хорошенько выспаться, свернувшись клубочком подле Мамонтенка.

Он вспоминает, как два солнца (то есть два дня) назад ему удалось найти вмерзшую в лед рыбку, и как он принес ее домой, и как лед растаял и рыбка вдруг ожила. Все ребята сбежались тогда к нему посмотреть на такое чудо. А потом он эту рыбку насадил на прутик, испек и съел. И с тех пор не ел уже ничего.

Вьюжить наконец перестало, и сквозь редеющие тучи пробирается ясное солнышко.

Все, снежная буря позади.

Мамонтенок уже пришел в себя и теперь жадно глотал свежевыпавший снег. Копчем обрадовался, что вождь очнулся; спать ему больше не хотелось. Мальчик решил взглянуть на носорога – удалось ли тому освободиться из снежного плена? Копчем сделал всего несколько шагов, когда корка наста у него под ногами хрустнула и сломалась. И вот уже парнишка с криком летит с крутого обрыва – совсем как носорог, а потом и олени.

Копчем провалился в снег с головой, его даже не видно. Он торопливо работает руками, разгребая сугробы вокруг себя, и вдруг чувствует под пальцами олений рог. Нащупывает голову… ох, да здесь же целый олень!

Охотничий азарт заставил мальчика взрезать острым кремневым наконечником копья оленью шею, чтобы от души напиться теплой крови.

Потом он полежал немного, отдохнув, вспомнил о Мамонтенке и громко его окликнул. Однако тот ничего ему не ответил, и тогда Копчем пополз вверх по склону, цепляясь за кусты и выбирая путь полегче.

Он ощущает прилив сил, а радость его так велика, что он чуть не играючи справляется с усталостью последних часов и дней. Наконец он предстает перед своим вождем, по-прежнему лежащим на снегу.

Мамонтенок с первого же взгляда понял, что Копчем нашел еду. Догадаться было нетрудно: вся его одежда, не говоря уж о лице и руках, была в кровавых брызгах.

– Там – олень! Внизу! – воскликнул Копчем.

Мамонтенок сразу оживился. Покачиваясь от слабости, он подошел к краю обрыва, откуда совсем недавно сорвался мальчик, и они оба – Копчем и вождь – съехали вниз, к вожделенной добыче.

– Хорошая охота! И кровь еще теплая!

Мамонтенок пил долго – никак не мог напиться. Наконец он окреп настолько, что смог высвободить из-под снега половину оленьей туши. Отличный олень, с огромными рогами!

– Копчем, тащи сюда толстые ветки! Уложим на них добычу!

И вот уже наши охотники волокут белого оленя на этих ветках, как на салазках.

Конечно, вскарабкаться по косогору им бы не удалось, поэтому пришлось идти в обход, там, где склон был пологим. И все-таки оба очень быстро устали.

Когда они наконец дотащили оленя до гребня, то увидели вдалеке своего соплеменника, с трудом бредущего по снегу. Надо же было людям понять, куда подевались вождь и Копчем!

– Гойа! Гойа!

Это оказался Поломанный Зуб, который отправился их искать. Теперь он ликовал, потому что после такой жуткой вьюги не только нашел обоих живыми, но еще и увидел, что племя получит много мяса!

Поломанный Зуб сразу ухватился за ветки, так что выбившиеся из сил Копчем и Мамонтенок просто шагали рядом и молчали.

Возле леса они встретили двух женщин, которые несли на спине кожаные мешки с младенцами. Обе радостно приветствовали охотников, и их крики долетели до стойбища.

Из душных снежных нор на Белой скале вылезли наружу люди – исхудавшие, с обмороженными руками и ногами – и побрели навстречу своему вождю.

Сегодня на Белой скале будет пир!

Конец голоду! Конец всем бедам!

Мамонтенок впился зубами в оленью печень. Отрезав себе ножом большой кусок, он передал печень второму охотнику. Тот тоже взял свою долю и отдал мясо третьему. И так продолжалось до тех пор, пока печень не поделили до последнего кусочка.

Женщины – молча или поскуливая – ждали, когда насытятся мужчины.

Копчем стал героем дня. Он увлеченно рассказывал обо всех приключениях, особенно напирая на тот момент, когда нащупал рукой под снегом олений рог.

На следующий день Мамонтенок повел нескольких охотников проверить, не найдется ли под косогором еще парочка оленей. И поход этот закончился неожиданно.

Оленей там оказалось очень много – столько, что люди утомились, перетаскивая их в стойбище!

Конечно, можно было бы оставить туши прямо здесь, но Мамонтенок опасался гиен и волков, которые очень скоро сбегутся сюда и лишат племя такой богатой добычи. Так что надо было поднапрячься и доставить все это на Белую гору.

Мало того: раскапывая сугробы, люди наткнулись еще и на мертвого носорога! В его шее по-прежнему торчало острие пущенного Мамонтенком копья[37]37
  На территории нынешнего кирпичного завода в усадьбе «На Бани» было в 1908 году найдено кремневое острие – наконечник копья, единственный в Чехии. Он имеет форму лаврового листа. Там же отыскалось много костей древних животных. – Примеч. автора.
  В 1872 году в усадьбе, построенной в XVIII в., появился кирпичный завод, а при нем – дом для рабочих с двенадцатью квартирами. Однако в 1955 году все постройки были снесены, и на месте усадьбы возникла улица На Бани (теперь она носит имя Франтишека Кадлеца, участника чешского Сопротивления, погибшего в 1942 году в концлагере Маутхаузен).


[Закрыть]. От огромной носорожьей туши охотники отрезали только несколько кусков, потому что оттащить на Белую скалу животное целиком они бы не смогли.

Какое же множество зверей погубила та страшная вьюга! Впрочем – к счастью для оголодавшего племени.

Оно спаслось.

Теперь ему точно удастся дожить до весны.