Текст книги "Охотники на мамонтов"

– Визгун – лиса, э-э! – крикнул Бельчонок вслед скрывшемуся среди зарослей охотнику.

– Визгун – волк, э-э! – добавил Копчем.

– Визгун – гиена, э-э!

– Визгун – рысь, э-э!

От сердитых выкриков мальчикам полегчало, и они вылезли на берег и поплелись к пещере.

Они пришли как раз тогда, когда охотники выкладывали перед ней свою сегодняшнюю добычу.

На земле лежали две лисицы, два зайца, утка, две вороны, два суслика, косуля и пять рыбин, нанизанных на прут. Упрямец с довольным видом ощупывал трофеи и даже поднимал для всеобщего обозрения наиболее приметные из них. Племя удовлетворенно урчало, хваля удачливого охотника.

Визгун тоже приблизился к вождю и подал ему шесть леммингов.

Упрямец взвешивал их одного за другим на ладони:

– Жирные! Хорошо!

И племя громкими возгласами выразило одобрение умелому добытчику Визгуну.

Копчем и Бельчонок стояли, стиснув зубы и не говоря ни слова. Визгун же, проходя мимо, вдруг склонился к ним, едва не боднув, и гаркнул во всю глотку:

– Гууу!

Копчем и Бельчонок отшатнулись и не смогли скрыть презрительные ухмылки: хорош охотник! Забрал у детей добычу и теперь хвастается ею!

Остальных же ловцов выходка Визгуна развеселила.

В тот вечер племя отлично поужинало. Запах освежеванных животных распространился по округе и привлек к пещере несколько волков и лис. Но мальчишки быстро отогнали их камнями.

– Волки – ночью! – произнес опытный Лохмач, имея в виду, что в темноте волки обязательно вернутся чем-нибудь поживиться.

Некоторые женщины резали мясо на куски, чтобы завялить на солнце. А другие тем временем скребли шкуры – завтра они будут их жевать, чтобы сделать мягче.

Племя расположилось в пещере для ночного отдыха. Как же тут было уютно – и ветер не дует, и сухо, и безопасно! Все радовались тому, что отыскалась такая замечательная пещера. У входа сторожил спящих Визгун, таково было решение вождя. В полночь его сменит Волчий Коготь.

Прежде чем уснуть, малышня не упустила случая подразнить Бельчонка и Копчема вопросами, удалась ли нынче у приятелей охота. Даже девчонки хихикали над тем, что оба вернулись с пустыми руками. Кончилось все несколькими тычками в спину и дерганьем за волосы.

Да и что в темноте за разговор? Крику много, смысла мало. Жесты и гримасы-то не видны.

Некоторые ребята в поднявшейся суматохе больно ударились головой о каменные стены и расхныкались. Но быстро успокоились и затихли. Матери уже обнюхали своих младенцев и прикрыли их шкурами.

Тишину теперь нарушал лишь шелест деревьев и кустов.

Бледный свет месяца заливал крутые склоны, из низины поднималась легкая туманная дымка.

На скале завыл одинокий волк. Его сотоварищи тут же ответили ему – их дразнил запах крови, доносившийся из пещеры. Но подобраться ближе хищникам мешал человечий дух – людей было явно много, так что волки ярились, но зайти в пещеру не осмеливались.

Так прошла первая ночь вестоницкого племени в краю пещер.

Схватка с медведем

На уступе скалы сидит перед пещерой Визгун. Он смотрит на долину, освещенную луной: сторожит. Ждет волков. Но волки пока держатся в отдалении. Вблизи же все спокойно, разве что филин иногда ухнет.

Визгун тихо бурчит себе под нос, будто рассказывая какую-то историю. Он сердится из-за нынешней неудачной охоты. Если бы не те лемминги, вообще бы ничего не принес… А еще вождем собирался заделаться! И он злобно сплевывает.

Визгун положил копье на колени и развязал шнурок на шее. Взял в руку маленький костяной амулет, стянул его со шнурка и принялся ощупывать. Под пальцами угадывался магический рисунок, вырезанный на плоской поверхности оберега. Он должен был приносить удачу на охоте, но вышло так, что все племя вот-вот станет потешаться над ним – мальчишки-то наверняка расскажут, как он забрал у них добычу! Тьфу!

Он швырнул амулет на землю, растоптал его да еще и копьем в пыль раздробил.

– Ну его совсем, этакое никчемное волшебство! – бормотал он сердито.

И тут ему послышался какой-то звук. Зверь? Охотник замер, навострил слух.

Но вокруг царила тишина. Визгун опять уселся на камень – и ветерок донес до него то ли чье-то урчание, то ли слабый рык. Верно, зверь какой поблизости бродит. Нужно приготовиться.

Визгун забрался в пещеру – совсем неглубоко, – чтобы отыскать свою надежную каменную палицу и вооружиться ею[16]16
  Палица – это связка прутьев, к которым оленьими жилами примотаны тяжелые булыжники.


[Закрыть]. Но палицы Визгун не нашел – на ней явно заснул кто-то из охотников. Пришлось бы его разбудить, а тот со сна непременно пнул бы Визгуна в живот. Так что он решил вернуться на прежнее место перед пещерой. В случае чего копьем обойдется!

Спокойный храп заполнял пещеру и терялся в неизведанных далях известнякового прохода. Вдруг раздался чей-то особо громкий всхрап.

«Ага, это Толстяк бьется с волками или медведем, – подумал Визгун, уходя. Он, как и все тогдашние люди, не осознавал разницы между сном и явью. – Расскажет нам утром о том, что его духу пришлось пережить ночью!»

Визгун посмотрел на низко висевшую луну.

– Полночь скоро! – сказал он и сел на уступ.

И задремал.

Тут из пещеры показались двое мальчишек и остановились у самого входа. Почуяв их присутствие, Визгун встрепенулся.

– Туда идите, за скалу! – велел он сонным ребятам, собравшимся испачкать землю перед пещерой.

Мальчики послушались. Один споткнулся, ухватился за куст можжевельника и, хотя не упал, взвизгнул от ужаса.

Еще бы! Из-за куста поднималось чудище – огромное, фыркающее, сопящее.

От неожиданности мальчик сделал шаг назад. В темноте край площадки был не виден, так что он с плачем скатился вниз, прямо в ежевичные заросли. Второй мальчик от страха вжался в расщелину и почти слился со скалой. И это было лучшее, что он мог придумать. Он тоже увидел громадного зверя и теперь в ужасе закрыл лицо руками. Все, нет больше страшилища – малыш надежно от него защитился.

Визгун прыгнул за скалу, чтобы понять, что происходит. Копье выскользнуло у него из пальцев, но в темноте искать его бесполезно, так что охотник только руки пошире раскинул, будто надеясь уберечься этим жестом от грозной опасности.

В трех шагах от Визгуна ожил большущий валун, которого тут только что не было. Валун движется, качается, тянется к нему…

– Медведь! – завопил охотник и кинулся в пещеру.

У входа он столкнулся с двумя мужчинами, разбуженными детским криком.

Огромный пещерный медведь, намного превосходящий своими размерами медведя современного[17]17
  Длина тела пещерного медведя достигала трех с половиной метров, то есть он был примерно на 30 % крупнее знакомого нам бурого медведя. Вымерли эти древние звери около 15 000 лет назад.


[Закрыть], обнюхивает кровавые следы, ведущие к стойбищу. Его настолько привлек запах свежей крови, что он даже не напал на Визгуна, выскочившего прямо перед ним.

Визгун стремительно влетел в пещеру и разбудил всех криками, что к ним подбирается гигантский медведь. Охотники, не сразу сообразившие, что надо делать, принялись в панике разыскивать свое оружие. В темноте они путались друг у друга под ногами.

Плохо, как же плохо, что у них нет огня! Если чудище залезет в их пещеру, с ним придется сражаться не только в страшной тесноте, но и в темноте! Вот горе так горе!

Женщины тяжко вздыхали, дети плакали.

Самые храбрые охотники застыли у входа в пещеру, выставив перед собой острия копий и топоры. Может, зверь испугается и уйдет?

Визгун сказал, что двое малышей, Копуша и Жучок, остались снаружи.

Племя заволновалось еще больше.

Волчий Коготь и Мамонтенок оттолкнули ловцов от входа и вышли из пещеры. Они огляделись по сторонам, начали искать ребятишек. Никого не видно, но снизу доносятся всхлипы: это тот, кто свалился в заросли ежевики.

Охотники пошли на звук, чтобы спасти малыша. И тут из-за туч показался месяц – и они увидели медведя. Люди едва с ним не столкнулись! Медведь водил мордой по земле, слизывая кровавые следы. Иногда ему попадались кости или ошметки мяса, и он радостно хватал их.

Наконец он заметил охотников и поднялся на задние лапы: высоченный, пасть разинута, клыки блестят. Зарычав, зверь кинулся на людей. Храбрый Мамонтенок сразу понял, что места для схватки маловато, и потому только рубанул топором по когтистой лапе и отскочил в тень, где наткнулся на прижавшегося к скале Жучка. Мамонтенок схватил мальчонку за руку и быстро потащил к пещере. Но проворный медведь взмахнул жуткой лапищей, чтобы ударить Жучка, и Мамонтенок, заметивший это при свете луны, самоотверженно закрыл ребенка своим телом.

Медвежья лапа выбила из рук охотника каменный топор и вдобавок сорвала волчью шкуру, которую Мамонтенок на ночь привязал к себе ремешком: на спине лишившегося оружия охотника остались следы от когтей.

Мамонтенок и Жучок скользнули в пещеру.

Мамонтенка ничуть не обеспокоили полученные им несерьезные ранения, и он немедля кинулся на подмогу Волчьему Когтю. Но тот как раз вбегал в пещеру, по пятам преследуемый злобным хищником.

В медведя сразу полетели копья, однако он только отмахнулся от них и ворвался в людское обиталище. Его страшные лапы молотили во все стороны, и очень скоро на каменном полу уже лежали несколько поверженных охотников. Женщины и дети в испуге убегали по длинному проходу вглубь горы. Их крики и визг, а также наскоки охотников вконец разъярили медведя.

Теперь люди бились не на жизнь, а на смерть. Они теснились в небольшой пещере и не могли с легкостью уклоняться от нападавшего хищника; к тому же вокруг царила кромешная тьма. Только изредка, когда охотники отпрыгивали от входа, в пещеру проникало немного лунного света.

Стоны раненых приводили остальных в смятение. Беснующееся животное разорвет их всех в клочья! Сопротивляться бессмысленно. Тяжелые каменные топоры в пещере почти бесполезны. Они задевают о низкие своды, не нанося зверю ни единой серьезной раны.

Мамонтенок упал, споткнувшись о раненого, и сломал свое копье. Теперь он безоружен.

– Копье! Копье! – крикнул Мамонтенок, но никто не бросил ему новое оружие – все сражаются, всем нужны их собственные копья.

Вжавшись в стену, перепуганный Копчем беспомощно наблюдал за страшной ночной схваткой. Вдруг к его ногам упал очередной раненый охотник. Копчем нагнулся, ощупал его руки. Да, вот оно, копье. Копчем хотел его забрать, однако пальцы охотника были судорожно сжаты. Тогда мальчик укусил мужчину за руку и взял оружие из разжавшихся пальцев.

Мамонтенок! Где же Мамонтенок?!

Ага, вот он, мелькнул у самого входа в пещеру…

Медведь вцепился зубами в плечо одного из ловцов, и бесстрашный Мамонтенок, не раздумывая, бросился сзади на медвежью холку и начал душить зверя голыми руками. Разумеется, никакого вреда мохнатому гиганту он причинить не мог, однако животное все же повернуло голову и, к счастью, отпустило плечо бедняги.

Мамонтенок в темноте наступил на камень, схватил его и принялся колотить медведя, – правда, тот этого почти не замечал. Что может сделать кулак человека – даже с зажатым в нем камнем – с могучим хищником? А вот удар медвежьей лапы может оказаться для человека смертельным.

– Мамонтенок, копье! – выкрикнул Копчем и протянул охотнику отличное ясеневое копье. При этом ему пришлось отскочить в сторону, потому что медведь и другие охотники едва не свалили его с ног.

– Бегите! Все бегите! – раздался громкий голос Упрямца. – Не надо биться!

Женщины оттащили Лохмача назад, в узкий проход: медвежья лапа проехалась по его голове, так что лицо опытного ловца было залито кровью.

Было похоже, что схватка с медведем вот-вот закончится гибелью всех охотников – если, конечно, люди как можно быстрее не оставят пещеру. Но медведь, точно понимая, что добыча хочет скрыться, все время держался у входа: никому не удалось бы проскочить мимо него. Однако и убежать далеко вглубь пещеры по известняковым коридорам людям тоже бы не удалось – на стороне медведя было явное преимущество, охотники лишь вяло отражали все его яростные атаки. Никто больше не нападал на зверя. Сейчас мужчин заставляло сражаться только осознание того, что медведь растерзает беззащитных детей и женщин.

Медведь был весь покрыт собственной кровью, но это его нимало не тревожило – не раны, а так, легкие царапины.

Однако это еще был не конец. Упрямцу, Волчьему Когтю и Мамонтенку удалось окружить медведя у входа в пещеру, там, куда падал свет месяца.

Упрямец снова велел всем остальным спасаться бегством. Ему и его товарищам требовалось побольше места для того, чтобы в последний раз попытаться одолеть врага.

Волчий Коготь сумел загнать копье глубоко в медвежье брюхо. Зверь страшно взревел, и от этого рева сотряслась вся пещера, а эхо отозвалось в самых дальних концах известняковых коридоров. Точно гроза пронеслась под каменными сводами. Упрямец и Коготь в ужасе отступили.

Медведь повернулся к Мамонтенку, стоявшему у самого выхода и потому залитому лунным светом. Чудище разинуло пасть и широко раскинуло передние лапы. Мамонтенок должен был спасти свою жизнь! Смелый охотник, опершись одной ногой о стену, сжал обеими руками копье. И тут заросший густой шерстью гигант кинулся на него и чуть не раздавил о камни.

Но Мамонтенок, собрав все свои силы, ткнул копьем прямо в разверстую страшную пасть. В глотку зверя он не попал, однако – поскольку был ниже ростом – угодил острием в нёбо медведя. И сумел так ловко скользнуть вдоль стены, что чудище его даже не задело. Правда, вытащить копье из раны он не смог.

Медведь, жутко взревев, начал кататься по полу пещеры. Пытаясь вынуть застрявшее в пасти копье, он сломал его.

Кусок копья, оставшийся в ране, мешал медведю закрыть пасть. Чем больше он старался, тем глубже погружалось оружие в его голову. От боли зверь метался по пещере и колотил по камням лапами. На охотников он уже внимания не обращал, думая только о том, как избавиться от острия.

Охотники быстро поняли, что ловкий удар Мамонтенка сделал их победителями в этой схватке. При слабом свете заходящей луны они видели метавшегося медведя, видели, что теперь он почти беспомощен. Люди вновь исполнились веры в себя. Они осторожно подкрадывались к раненому животному и то кололи его копьями, то били топорами.

Хотя казалось, будто медведь почти не замечает наносимых ударов, он все-таки на глазах слабел от потери крови. Воспользовавшись передышкой, охотники отнесли всех раненых в задний коридор и передали на попечение женщин.

Схватка все длилась и длилась. Иногда люди думали, что медведь уже мертв, так как он не двигался и вроде бы не дышал, но жизненных сил в хищнике оказалось с избытком. Вождь один раз даже отважно схватился за медвежий мех, однако зверь дернул задней лапой – чудо, что Упрямец сумел увернуться.

Но вот зверь все-таки издох. Бой закончился.

Охотники встретили смерть лютого врага громким ликованием. Женщины и дети прибежали на радостный шум и поняли, что опасность миновала. Пещера гудела от криков и визга.

– Гойа-гойа-гойа! Айяя-айяя!

Наконец вождь Упрямец велел всем замолчать и укладываться спать.

Племя затихло. Дети прижались к убитому медведю и грелись о густой мех. Слизывали кровь с его ран. После ночного страшного боя люди успокаивались. Даже стоны раненых затихли.

Снаружи донеслось слабое хныканье.

Мамонтенок, тоже раненный, но легко, вылез из пещеры и пошел на голос. Вскоре он вернулся с замерзшим и зареванным малышом Копушей и положил того подле матери.

Первый луч солнца упал в пещеру, где отдыхало после пережитых ночью ужасов вестоницкое племя.

Огненный камень

Раненые охотники поправились на удивление быстро. Даже глубокие раны у всех затянулись, хотя и оставили по себе большие шрамы. Лохмач тоже выздоровел. К счастью, оба глаза у него оказались целы, и это очень радовало опытного охотника, а тому, что его изуродованное многочисленными шрамами лицо теперь вечно ухмыляется, он значения не придавал.

Один ловец все же умер. Огромная медвежья шкура досталась вождю племени Упрямцу, а вот клыки получил Мамонтенок, который, просверлив, повесил их себе на шею – теперь он будет сильным, как медведь.

Бесчисленное количество раз пересказывалась членами племени история наполненной ужасом ночи. И все сетовали, что нет у них огня.

Эх, огонь! Вот был бы он у них! Люди постоянно вспоминали то время, когда горел в их стойбище неугасимый общий костер…

Мамонтенок, Сова, Коготь, Заяц и другие охотники объявили, что пойдут за огнем обратно к Дые, к подножию Павловских гор. Однако Упрямец их не отпустил – он не хотел ослабить племя, лишив его нескольких лучших ловцов. Ведь было похоже, что воротятся из такого похода не все. Чужое племя, поселившееся возле Дыи, сильно и осторожно, оно наверняка бережет свой костер как зеницу ока. Каждый, кто осмелится похитить хотя бы уголек оттуда, обречен на смерть.

Шли дни, зима была все ближе. Племя привыкло к своей пещере. Правда, до конца известнякового коридора так никто и не добрался. Самые храбрые из охотников уверяли, будто кончается он пропастью, глубокой-преглубокой, и без света идти туда опасно и бессмысленно. Вдобавок из этой пропасти доносится шум воды. Соплеменники только головой от изумления покачивали, слушая такие рассказы.

Пропитания в округе было достаточно. Если люди и голодали, то не дольше одного-двух дней. Охотники почти всегда приносили в пещеру какую-то дичь. И несколько шкур прибавилось – пригодятся в зимние морозы. Плохо только, что у охотников не было кремня. А ведь без него ни копья не починишь, ни орудия новые не сделаешь. Надо пока довольствоваться кварцем и другими твердыми камнями, от которых можно отщепить нужные куски. Но с кремнем-то ничто не сравнится!

Охотники часто взбирались на крутые холмы и смотрели во все стороны – вдруг заметят вдалеке дым от костра какого-нибудь бродячего племени? Тогда мужчины пойдут туда и попросят уголек или головешку, а то и куском кремня разживутся… Но все было напрасно: нигде не поднимался сизый дымок, нигде не попадались охотникам человеческие следы, оставленные перебирающимся с севера незнакомым племенем.

Да и чем бы заплатили они за драгоценный кремень? Добытые ими шкуры – тонкие, годящиеся на лето – уже поистерлись и никому не понравятся. Красивые, мягкие и густые меха остались на прежней стоянке вестоницкого племени… Значит, придется людям зимовать и без огня, и без кремня.

Хорошо еще, что в племени есть умелые охотники, следопыты и бегуны. Они могут преследовать оленя хоть целый день – и не устанут, и непременно его загонят. Будут бежать за оленем до тех пор, пока, выбившись из сил, он не упадет бездыханным.

В самом начале зимы в жизни племени произошло великое событие: у него появился огонь!

И вот как люди его заполучили…

Однажды дети играли в пещере. Наружу им не хотелось: там было холодно, сыро, шел снег с дождем.

Они нарыли себе немного глины и вылепили из нее небольшого медведя. Его всего обсыпали хвоей, из листка подорожника сделали хвостик, из чешуек шишки – уши, из ягод можжевельника получились отличные глаза. На зубы пошли осколки костей, на язык сгодился раздавленный шиповник. А потом ребятня вступила с медведем в настоящий бой. Вся пещера гудела от криков, смеха и охотничьих возгласов.

Копчем и Бельчонок в детской забаве не участвовали. Не по возрасту им уже с малышами возиться. Но зато им очень понравилось копать глину. Вооружившись костью и деревяшкой, они рыли ямки, длинные проходы, пещеры. К ним присоединились и две девчонки – Жабка и Кукушка. Обе охотно помогали приятелям. Клали в выдолбленные отверстия красивые камешки, желуди и шишечки. И приговаривали: «Это волк, а это лиса, а вот выдра…», так что получился настоящий зверинец.

– Нужно еще одну нору, для барсука, – попросила Жабка, и Копчем начал рыть в полу пещеры очередную ямку.

И наткнулся на что-то довольно крупное. Он без раздумий отбросил находку и тут же вернулся к работе: уж очень она была ему по душе. Жабка с Кукушкой старательно выгребали глину наверх, где скоро возник целый глиняный холм. В конце концов Бельчонок решил выкинуть всю эту ненужную гору наружу, чтобы она не загораживала Копчему свет.

Мальчик сидел у самой стены и уже несколько раз пребольно стукнулся головой о низко нависающий свод пещеры. Он продолжал рыть до тех пор, пока яма не стала ему по колено: теперь он мог сесть на ее край и не бояться опять набить себе шишку.

– У-у-у! – закричал Бельчонок, показывая то, что отыскалось в глине. Это были угли! Древесные угольки!

Значит, когда-то в этой пещере было костровище!

Но кто же сидел возле него? Тоже, наверное, охотники – сидели себе да жарили на огне добычу.

Прошли столетия, костровище затянуло глиной, нанесенной дождями, но вот наконец заброшенную пещеру оживили своими голосами новые люди.

Копчем с интересом осмотрел угольки и нашел среди них запеченную косточку.

– Искать – что еще найдем?! – решили мальчишки и продолжили раскопки.

Очень скоро они отыскали множество угольков и костей. И замечательный обломок оленьего рога. Ценная находка! Всегда в хозяйстве пригодится!

– Камень! – предупредил Копчем и принялся долбить глину вокруг камня, чтобы вытащить его. Жабка пришла ему на помощь – и скоро из пещеры вылетел камень размером в два мужских кулака.

В этот момент в пещеру как раз заходил Лохмач с убитой рысью, и камень угодил ему в ногу. Охотник тут же бросил добычу и схватил его.

– Прячься, Копчем! – шепнул Бельчонок своему другу. Он боялся, что разгневанный Лохмач швырнет камнем в Копчема, чтобы отомстить парнишке.

Но что это творится со старым Лохмачом?

Охотник прыгает перед пещерой и перебрасывает камень с руки на руку. Он вовсе не злится – наоборот, он очень рад и весел.

Дети выбежали из пещеры, чтобы поглядеть на танцующего Лохмача.

– Кремень, кремень! – ликует Лохмач и подкидывает камень вверх, и ловит его, и смеется.

Тут вернулись из леса другие охотники. Поначалу они не могли понять, что случилось, но, когда Лохмач показал им огромный кусок кремня, тоже обрадовались и принялись кричать и прыгать. Теперь у них будут острые кремневые ножи, острые наконечники, острые скребки, острые шила!..

Лохмач обхватил Копчема своими сильными руками. Мальчик думал, что сейчас его за волосы оттаскают и тумаков надают, но вместо этого старый охотник прижал его к себе и погладил пальцами по щеке. То же самое он проделал с Бельчонком и Жабкой. Этим троим удалось отыскать кремень! Все племя хвалило ребят.

Первым взяться за кремень должен был, разумеется, вождь Упрямец. Он внимательно осмотрел находку и посоветовался с самыми опытными охотниками, с какой стороны ее лучше всего разбивать. На камне обнаружилось несколько извилистых трещин. И Мамонтенок сказал:

– Кремень в огонь – в воду!

Это означало, что когда-то кремень раскалили в огне, а потом бросили в холодную воду. Судя по всему, подобное действие повторялось несколько раз, вот почему камень треснул.

Что ж, тем лучше! Упрямец взял кремень и ушел с ним к валунам. Охотники последовали за ним: все хотели видеть, что станется с кремнем. Упрямец поднял его обеими руками над головой и с силой швырнул на самый плоский валун. Затем за кремень взялся Визгун, за ним – Укмас и Мамонтенок. И вот уже камень разлетелся на три части.

Упрямец, Лохмач и Мамонтенок сели на уступ и принялись отбивать каждый от своего куска тонкие острые пластины.

Охотники наблюдали за происходящим, затаив дыхание. Это очень сложная работа, требующая сосредоточенности и ловкости. От цельного камня нужно правильным ударом отколоть тонкие листки для ножей либо, если осколки будут неправильной формы, удобных скребков для обработки костей и шкур.

Кучка новых орудий все росла, а вместе с ней росла и радость охотников. Они ждали, когда же вождь приступит к дележу.

Тем временем Копчем, Бельчонок и Жабка выкопали новые кости и угольки. Они больше не выкидывали свои находки из пещеры, а внимательно их рассматривали. И вдруг Жабка вскрикнула от боли – из пальцев у нее текла кровь. Она чем-то порезалась. Второй рукой она указывала вниз, где из-под земли торчало какое-то острие.

Копчем и Бельчонок раскидали глину вокруг него и вытащили комок глины, из которого выпал сработанный из кремня и заостренный с двух концов предмет, напоминавший лист растения. Оба мальчика взялись за острия и понесли находку взрослым охотникам, сидевшим снаружи, у входа в пещеру.

– Что там опять у вас? – улыбнувшись, спросил Упрямец.

Мальчики положили к ногам вождя странный кремневый лист[18]18
  Из-за своеобразной формы археологи присвоили ему название «лист лавра». – Примеч. автора.


[Закрыть].

– О-о-о! – одновременно выдохнули охотники, пораженные видом этого кремневого орудия. Как тщательно оно сделано! Как бережно отточено и отшлифовано!

«Лист лавра» переходил из рук в руки, вызывая все большее изумление. В племени были, конечно, мастера по обработке кремня, но такую вещь никто из них изготовить бы не смог. Тот, кто ее сделал, был умельцем из умельцев. И достанется она, разумеется, вождю. Он наденет ее на свое копье и станет обладателем смертоносного оружия.

Теперь возле детей, копавших глину, собралась целая толпа их ровесников – добровольных помощников. Все хотели попытать счастья и найти еще один «лист лавра». Но копошившиеся возле Копчема ребята заслоняли ему свет, так что скоро мальчик попросту не смог работать. Тогда он решительно их разогнал, и они разбрелись по пещере и принялись ковыряться в земле самостоятельно. В полу появилось множество дырок разного размера…

Женщины, вернувшиеся с лукошками, полными желудей, ягод шиповника и рябины, чуть ноги себе не переломали, не заметив в темноте эти ямы.

Однако никто больше ничего не нашел, так что ребятня угомонилась и дырявить пол перестала.

Но Копчем, Жабка и Бельчонок оказались куда упорнее и отыскали еще несколько обломков кремня и нижнюю челюсть лося. Эта удача так их вдохновила, что они разворотили немалую часть пещеры. Однако ничего примечательного друзьям больше не попалось, и они тоже решили отказаться от поисков.

Дождь усилился, и охотники забрались в пещеру. К счастью, дыры в полу уже успели заделать. Проголодавшиеся мужчины ели, женщины и дети ждали своей очереди.

В углу пещеры удачливые копатели мечтали о том, чтобы найти не просто уголек, а уголек раскаленный, пылающий. Тогда у племени появился бы огонь!

– Огонь! Хорошо! – восклицали они.

Охотники жевали мясо и рассказывали друг другу, что совсем недавно на соседнем утесе стоял огромный козерог.

– Вот такие рога!

– И прыгает!

– Не поймать!

– Хорошая стрела догонит козерога!

– Хорошая стрела, хороший загонщик, хороший ветер!

Тот из охотников, кто хотел что-то сказать, перемещался поближе к свету. Как понять смысл речей человека, если ты его не видишь? Жесты помогают объясниться. Так что настоящий рассказчик должен быть еще и неплохим актером. В темноте много не скажешь.

Плохому же оратору, которому недоставало слов и жестов, приходилось спасаться от насмешек слушателей следующим образом: он разводил руками, как бы намекая на глупость присутствующих, разочарованно сплевывал и неспешно возвращался на свое место. Охотники частенько поднимали на смех рассказчика-мямлю, который несвязно бормотал, заикался и издавал бессмысленные звуки, например фыркал или повизгивал.

– Что это у тебя? – спросил Копчем у Жабки.

Девочка все это время с чем-то увлеченно играла; когда очередной охотник отошел от входа в пещеру, свет упал на блестящий предмет в ее руке.

– Нашла в глине! – сообщила Жабка хвастливо и стремительно убрала руку за спину. Копчем повалил девочку и поставил колено ей на живот.

– Покажи! – приказал он.

Жабка в ответ высунула язык. Но в темноте этого, к сожалению, видно не было, и потому она сдалась и протянула мальчику сжатый кулак.

Копчем разжал пальцы и увидел блестящий золотой камешек. Он хотел было хлопнуть девочку по руке, чтобы камешек отлетел подальше, но тут на него опять упал свет – и камешек ярко сверкнул. Копчему это понравилось, так что игрушку он отобрал: сам с ней позабавится. К примеру, нацепит на шею.

– Это была моя глина! Нашла там! – оправдал он свой поступок, а когда Жабка сердито оскалилась, легонько ее ударил.

– Жабка – кусок, Копчем – кусок! – тут же, впрочем, предложил он мириться и пощекотал девочку под мышками. Жабка засмеялась, и они снова стали друзьями. Блестящий камешек будет поделен пополам.

Копчем извлек из щели в стене пещеры кусок кремня. Он припрятал его, чтобы попробовать сделать себе ножик, но теперь решил разбить им камешек – а вдруг получится? Только для начала надо проверить, насколько тверда эта блестящая находка. И он ударил по камешку кремнем. Ой! Вылетела сияющая искра и, описав яркую дугу, скрылась в темноте. Ударил еще раз – опять искра!

Копчем быстро-быстро колотил по камешку, любуясь неожиданным фейерверком.

Во тьме пещеры не заметить искры было невозможно.

Охотники столпились вокруг мальчика и зачарованно следили за его рукой, высекавшей из блестящего камешка все новые снопы искр.

Огненный камень![19]19
  Огненный камень – это железный колчедан, или пирит. Встречается в больших количествах в залежах угля (Кладно и др.) и в рудных месторождениях (Пршибрам, Кутна-Гора и т. д.). При ударе сыплет искрами. – Примеч. автора.
  В переводе с греческого «пирит» значит «огниво», «камень, высекающий огонь». Это одна из самых распространенных в природе горных пород. Пирит прозвали «золотом дураков», потому что его нередко принимали за этот драгоценный металл. В частности, конкистадоры, отправлявшиеся в XV–XVI веках завоевывать Южную Америку, даже нагружали пиритом корабли, полагая, что отсылают на родину сокровища инков. Он до сих пор используется ювелирами, но в основном его все же применяют для получения серной кислоты и в прочих промышленных целях. Свойство пирита давать при ударе искры пригодилось при изготовлении кремневых ружей (искра высекалась при ударе о пирит стали).


[Закрыть]

У них есть огненный камень! Будет огонь! Будет хорошо!

Ловцы кричали, визжали и прыгали так высоко, что бились головой о каменный свод. Некоторые даже в пляс пустились на радостях.

– Копчем, сюда! – велел Упрямец и положил на землю у входа в пещеру клок сухого мха.

Копчем послушно бил кремнем о камешек, но от волнения у него дрожали руки. Тогда Лохмач забрал у мальчика кремень и огненный камень и принялся сам высекать искры. Очень скоро надо мхом возник маленький столбик дыма, который все увеличивался под дождем новых искр.

Лохмач отложил камни, наклонился и несильно подул на мох. Облачко дыма качнулось в сторону. Лохмач подул опять.

И все увидели крохотный красный язычок пламени. Лохмач снова дунул – и огонек разгорелся и весело заплясал.

– Горит! Горит! – закричали охотники и принялись бешено кружиться и подпрыгивать.

Вестоницкое племя обрело огонь. Какая же это была радость!

Копчем и Лохмач осторожно подложили в костерок несколько сухих листочков, занесенных в пещеру ветром. Заяц и Сова выбежали наружу, насобирали в скальных расщелинах немного хвороста да еще и сухой травы прихватили.

Все племя наблюдало за происходящим, замерев в ожидании. А когда к потолку пещеры взметнулся высокий язык пламени, люди возликовали пуще прежнего.

Женщины с визгом бегали по пещере туда-сюда. Дети скакали вокруг огня. Мужчины помчались за дровами.

Слава огню! У племени опять есть огонь!

Дым щипал глаза, дышать стало трудно. Сначала никто не придавал этому значения, но вскоре, когда огонь накормили новыми дровами, все поняли, что так нельзя – можно задохнуться. Люди кашляли, из глаз у них текли слезы.

Тогда вождь приказал передвинуть огонь к выходу из пещеры. Дым сразу повалил наружу, воздух внутри жилища очистился.

Конечно, дрова же сырые, вот и чадят. Ничего, скоро они подсохнут, и дыма станет поменьше. Ну а сегодня они будут подбрасывать в костер сухие кости: огню нужна жертва.

Женщины и дети скучились у костра – всем хотелось погреться возле него. Как же это приятно! Как долго не хватало им общего огня!