Текст книги "Охотники на мамонтов"

В жерле Мацохи

Охотники долго разговаривали и долго ели. Жареная оленина пахла так вкусно, что волки и лисы до утра шныряли вокруг пещеры. Ночной мороз одел деревья и кусты белоснежным искрящимся инеем.

Мамонтенок, Коготь и Заяц так и не вернулись. Племя думало, что в пути их застигла ночь и что с рассветом они объявятся.

Джган и Укмас взобрались на гору и долго и внимательно оглядывали окрестности. Никого.

Куда же запропастились эти трое? Они, конечно, хорошие и опытные ловцы, так что волноваться о них не стоит. Но вдруг все же… Да нет, не может быть! И соплеменники дружно гнали прочь дурные мысли о судьбе троих мужчин.

Молодой охотник Сова подмигнул Копчему и Бельчонку: это было приглашение совершить совместную вылазку.

Подготовились к ней все основательно – поели, вооружились.

– Слышали? – сразу спросил Сова. – Там есть еще олень.

Подростки кивнули, поняв его с полуслова. План им понравился. Во время ужина друзья не упустили ни единой детали из хвастливого повествования Визгуна и его спутников, а ведь они рассказывали не только о том, как не убоялись страшного льва и утащили у него из-под носа недоеденную добычу, но и о том, что на снегу остался еще один олень.

– Вот мы его и заберем! – решили трое парнишек.

Сова неплохо знает местность, так что укажет, куда идти. Тем более взрослые охотники несколько раз повторили, откуда именно они волокли оленя.

И вот уже все трое весело шагают по снежному склону, переваливают через горушки, проходят ложбинами… Долгая дорога утомила юных путников, хорошо еще, что вчерашний снег скован настом и потому идется легко.

Наконец приятели наткнулись на следы оленьего стада и охотников. Потом отыскалось и затоптанное место: кровавый снег красноречиво свидетельствовал о том, что здесь лежал убитый олень. Распознали они и глубокие отпечатки львиных лап.

Страхом веет даже от этих следов!

Задрожав, парнишки принялись боязливо оглядываться. Однако никаких признаков опасности они не приметили и постепенно успокоились. Лев уже далеко, он ушел, так что страшиться нечего.

Неподалеку обнаружились еще и следы двух волков; один нашелся совсем рядом, за кустами – лев разорвал его, но есть не стал. А еще там были следы росомахи – судя по ним, росомаха подобралась к мертвому оленю, но ненароком разбудила льва, и тот ее прогнал.

Но где же второй олень?

Наконец длительные поиски увенчались успехом – мертвое животное, совершенно окоченевшее, лежало на снегу, там, где бросили его спасавшиеся бегством охотники. Вот их-то точно бояться не надо, потому что этих наглых пришельцев лев давно растерзал.

Юные ловцы очень обрадовались. Еще бы – ведь они притащат домой целого оленя! Однако путь им предстоял неблизкий, так что они решили поскорее возвращаться, чтобы оказаться в пещере до темноты. Копчем и Бельчонок примерились к оленю – насколько тот тяжел. Ничего, справятся! По насту идти удобно. И мальчишки, схватив оленя за затвердевшие ноги, перевернули его на бок.

Но глазастый Сова тут же заметил нечто необычное. Обломок стрелы, вот что! Он вытащил его из оленьего хребта и показал приятелям. Все внимательно изучили прекрасно изготовленный наконечник и кусок гладкого орехового прута. Наконечник был кремневым: мастер аккуратно вставил его в расщепленную деревяшку, залил смолой и обвязал для крепости оленьей жилой.

– Стрела – Коготь! – с болью в голосе воскликнул Копчем, узнав изделие, вышедшее из рук пропавшего соплеменника.

Сова и Бельчонок застыли, словно громом пораженные. Они молча, с ужасом в глазах смотрели друг на друга. Значит, вовсе даже не чужие охотники бежали вчера от разъяренного льва! И значит, вот куда подевались Мамонтенок, Коготь и Заяц! Огромный пещерный лев растерзал самых храбрых и ловких охотников племени!

Они опять принялись разглядывать обломок стрелы. Нет, сомнений не было – ее изготовил Коготь. Подростки чуть не плакали…

Да, вот почему трое смельчаков не вернулись домой… Ох, какую страшную весть принесут ребята в пещеру!

Посовещавшись, они решили выяснить, где именно погибли Коготь, Мамонтенок и Заяц. Вряд ли они сумели убежать далеко, так что их обглоданные кости почти наверняка найдутся где-то поблизости.

Сова повел друзей по печальному пути – туда, куда вели следы их погибших соплеменников. Они увидели то место, где люди перешли на бег, увидели и отпечатки большущих львиных лап: зверь неотступно преследовал обреченных на смерть охотников.

Внезапно между скалами появился просвет. Исчезли деревца, кусты, занесенные белым снегом, кончились скалы, и… кончилась сама земля. У их ног зияет пропасть, бездонная, темная. С другой стороны высятся над провалом белые скалы – но это далеко, там уже совсем другой мир. Туда не добраться – такое под силу разве что птице[21]21
  Всемирно известная пропасть Мацоха глубиной в 138 метров. Диаметр входа туда составляет 440 метров. – Примеч. автора.


[Закрыть].

Ошеломленные юные охотники замерли на краю пропасти.

Следы ведут прямиком туда – человеческие следы и следы льва. Так вот где все они погибли – и охотники, и жуткое чудище!

Подростки вздрогнули, зубы у них застучали от страха, но Сова все же набрался храбрости и подполз поближе к краю.

Оба друга тоже захотели глянуть вниз и на четвереньках поползли за Совой. Ухватившись за березку, ребята устремили взгляды в пропасть. Но головы у всех тут же закружились, так что они отпрянули и сели подальше от края пропасти.

У пропасти же нет дна? Так куда же тогда упали Мамонтенок, Коготь и Заяц?

Любопытство пересилило в Копчеме страх. Он опять склонился над бездной и громко крикнул. И быстро откинулся назад, потому что эхо оказалось просто оглушительным. Бельчонок и Сова тоже не утерпели – провопили несколько раз что-то невразумительное, а потом изумленно вслушивались в эхо.

– Гойа! – крикнули они все вместе. Пропасть поглотила их голоса, но через некоторое время они вернулись, отразившись прежде от скал.

Ребята устроили передышку – помолчали.

И – вздрогнули.

Снизу донесся стонущий зов… а потом еще один.

Голос был тихий, слабенький, неразборчивый, но, безусловно, принадлежал человеку. Кто же это?

Вот, опять стон…

Сова прошелся вдоль края пропасти. Нашел среди камней нечто вроде длинной промоины и спустился по ней к торчавшему из стены скальному выступу. Встать на него он не осмелился, тем более что все вокруг было завалено снегом – не понять, есть ли тут прочный, годный для опоры камень. Оба приятеля, не выдержав, тоже полезли к Сове, цепляясь за выступы в скале. Отсюда видно было хотя и лучше, но ненамного: внизу царила непроглядная темнота.

Копчем улегся на живот и сказал, чтобы Сова держал его за ноги. Продвинувшись как можно дальше, смелый мальчик вгляделся в глубины пропасти и вдруг вскрикнул:

– Там наши!

Снизу, хотя и не из самых глубин, послышались какие-то восклицания.

Молодые ловцы узнавали голоса:

– Коготь!

– Мамонтенок!

– Заяц!

– Все там! Они не упали на дно! Они живые лежат на уступе скалы! – объяснил Копчем друзьям и тут же громко спросил провалившихся охотников, как им помочь.

– Топор! – отчетливо раздалось снизу.

Молодые охотники даже представить не могли, зачем нужен топор на уступе скалы, но тут же начали соображать, как переправить его вниз.

Копчем предложил использовать его одежду, сшитую из двух шкур молодых оленей, и все принялись резать ее на тонкие ремни. Шкура была мягкая, а у Совы, на счастье, оказался при себе отличный острый нож с роговой рукояткой. Тоненькие ремешки связали вместе, и скоро длинный прочный ремень был готов.

Сова прикрепил к одному концу свой топор, и Копчем опять улегся на край провала. Он начал медленно опускать топор вниз.

Крик Мамонтенка подтвердил, что охотники его получили.

Пустой ремень Копчем вытащил обратно и принялся следить за действиями взрослых ловцов.

Мужчины начали топором вырубать ступеньки во льду! Ага, так вот почему они не могли выбраться: вся скала там обледенела.

Спустя какое-то время стук прекратился, и Копчем расслышал голос Мамонтенка:

– Колышки!

Сова велел Копчему не шевелиться, и Бельчонок бережно, но крепко схватил друга за ноги. А Сова выбрался наверх и наломал там охапку березовых веток. Обратно он спускался очень медленно – еще бы: одно неверное движение – и бум! Костей не соберешь! Да еще ветки мешают видеть, куда ставишь ногу.

Но спустился он благополучно, перевязал охапку ремнем и отправил ее вниз. Удары топора тут же возобновились.

Копчем пояснил:

– Они забивают колышки в стену!

Стук был таким упорным, что сомнений не оставалось – мужчины прикладывают все силы, чтобы выбраться наконец из пропасти. Подменяя друг друга, они упорно забивают колышки в углубления и трещины.

Копчем крикнул вниз:

– Нет, там не вылезете! Сюда!

Но вдруг стук прекратился – вопль – топор полетел в пропасть!

Ребят пробрала дрожь.

Спасение было так близко! Что, неужели конец?! Второго топора у них нет, а стрелы тут не помогут!

Бледные от разочарования, подростки переглядываются. Жизнь точно гаснет в их глазах, они растеряны и испуганы.

Значит, все пропало?

Снизу опять кричат. Копчем опускает голову в темноту.

– Ремень!

Копчем свешивает вниз ремень и смотрит, что теперь будет.

Мамонтенок обматывает ремень вокруг руки, карабкается, цепляясь за ледяные наросты и выступы, тянет вверх руку с ремнем:

– Держите!

Сова и Бельчонок хватаются за ремень, упираются изо всех сил ногами. Они понимают, что речь идет о жизни и смерти. Оба уже красные, от натуги глаза у них лезут на лоб…

Мамонтенок решился на почти безрассудный поступок. Оттолкнувшись от последнего вбитого в стену колышка, он судорожно хватается за выступы в противоположной стене. Старается нащупать ногой хоть какую-нибудь опору. Находит ее, передвигает вторую ногу и пытается поставить ее на выпирающий из скалы камень. У него получится? Копчем в ужасе зажмуривается.

Но вот наконец Мамонтенок выбрался наружу и упал на снег.

Копчем обрадованно машет ремнем и опять опускает его вниз, чтобы за него уцепился Коготь.

И ему тоже удалось взобраться наверх. Обессиленный, Коготь ложится рядом с Мамонтенком.

Теперь – черед Зайца. Под его ногой с хрустом подламывается один из колышков, и бедолага повисает на ремне. Если ремень порвется или кто-то из тех, кто его держит, разожмет пальцы, Зайцу конец.

Сова осторожно тянет ремень, а Заяц нащупывает ногами хоть какую-нибудь трещину в стене, чтобы оттолкнуться от нее. Наконец и он оказывается наверху, на скальном уступе, где ждут его измученные друзья.

Мамонтенок уже набрался достаточно сил, чтобы вылезти из жерла пропасти. Он медленно ползет все выше и выше – к счастью, это не очень сложно: в широкой вымоине много камней, которые годятся для опоры. Наверху же Сова подал ему руку и подтянул к себе.

Двое других ловцов настолько слабы, что даже стоять не могут, однако после недолгой передышки они все-таки принимаются карабкаться вверх, чтобы достичь наконец самого края пропасти. Копчем поддерживает Когтя, а Заяц пробует обойтись без подмоги, но на полпути, изнуренный, падает на снег.

Когда Сова и Бельчонок бережно уложили на наст Мамонтенка и Когтя, они вернулись за Зайцем. И какое же это было счастье, когда все шестеро оказались наконец на твердой земле!

Они укрываются от ветра в небольшой ложбинке. Постепенно спасенные охотники приходят в себя и снова чувствуют вкус к жизни.

– Голодны? – спрашивает Сова.

В ответ Мамонтенок и его спутники только жадно фыркают.

Сова ушел.

У людей над головой промчалась шумная стайка ворон.

Копчем дрожит от холода. Мальчик почти нагой – ведь его оленья рубаха потребовалась для изготовления ремней, – но он не жалуется. На нем осталась одна лишь безрукавка из беличьих шкурок. Хорошо еще, что ноги защищены!

Сова воротился с несколькими ломтями мяса и с оленьей печенью.

– Это твой олень! – сказал он, протягивая Когтю еду.

Коготь впился зубами в печень и у самого рта отрезал острым ножом Совы огромный кусок. Это была его часть, а остаток он подал Мамонтенку, который, в свою очередь, отрезал ломоть печени для себя. Также все трое разделили между собой и оленье мясо. Спасенные охотники оживали прямо на глазах. Сытость вернула им силы. Да и Копчему стало чуть теплее.

Мамонтенок поднялся на ноги и попробовал идти. До чего же приятно было расправить онемевшие члены!

– Домой! – велел Мамонтенок, и все с радостью подчинились: встали и отправились в путь, прихватив с собой мертвого оленя, вокруг которого уже увивалась голодная лиса. Охотники отогнали ее и поволокли тушу по снегу.

Копчем повеселел и даже попросил, чтобы ему тоже позволили тащить оленя, – тогда-то он точно согреется!

Но мы с вами знаем, почему Копчему теперь не холодно. Тепло идет из самого его сердца. Подросток не осознает этого, но ему так хорошо и весело, что он готов плясать и петь прямо посреди снежной пустыни…

Мамонтенок крепко обнял Копчема, а Сову и Бельчонка ласково похлопал по плечу. Он не произнес ни слова, но его взгляд был красноречивее слов. Он благодарил ребят за спасение.

На обратном пути люди говорили мало и случившееся не обсуждали, хотя думали, конечно, об одном – о том, как счастливо все обернулось.

Они торопились, потому что небо потемнело, а в воздухе запорхали крупные снежные хлопья.

Ночью наверняка разыграется метель.

В пещере уже готовятся ко сну.

Джган сторожит у входа и следит за костром.

Вдруг ему послышались чьи-то голоса. Подхватив копье, он на несколько шагов отошел от пещеры. Опять голоса в темноте…

Кто бы это мог быть? Скорее всего, Сова и оба подростка. Упрямец уже говорил, что всех их ждет наказание. Сова – охотник молодой, неопытный. Придумал тоже – отправиться на лов с двумя мальчишками! Вот пускай только вернутся!

– Гойа-гойа! – кричит Джган.

В ответ раздаются веселые восклицания.

Мамонтенок, Волчий Коготь, Заяц, Сова и Копчем с Бельчонком – все живые и здоровые, да еще и оленя за собой волокут! Путь им уже освещает огонь племенного костра.

Джган влетел в пещеру и завопил точно умалишенный:

– Они здесь! Они здесь!

Сонные люди выскакивают из-под теплых шкур и приветствуют путников. Каждого, кто входит в пещеру, тут же хватают, обнимают, обступают тесным кольцом; все вокруг скачут, словно малые дети. Радость вернулась в пещеру, и крики восторга никак не утихают. Пещера от них, кажется, даже дрожит.

Немедленно зажаривается свежая дичь, и пришедшие с жадностью уплетают вкусное мясо, наперебой рассказывая о своих приключениях.

Племя не спало почти всю ночь, внимая истории о страшном пещерном льве и о спасении из бездонного провала.

Наибольший интерес вызвало повествование Мамонтенка о том, как погиб ужасный лев, который гнался за ними до самой пропасти. Люди не спускали глаз со смелого охотника, который, поев и отдохнув, уже почти оправился от пережитого.

– Мы шли за убитым оленем. Вдруг рядом рычит лев. Ой! Ой! Мы все бросили. Со львом драться нельзя. Вот такие когти! Вот такие зубы! Лев прыгает – гоп! Мы бежать. Лев за нами – прыг-скок! Совсем близко. Что это перед нами? Глубина, страшная глубина. Отвесная скала – вниз, в пропасть. Лев рычит – рррр! Гром гремит, скалы трясутся – гррр! Мы скользим и падаем вниз. Шур-шур! На скале много льда. Не удержаться. Мамонтенок не знает, куда он летит… Съезжаем на заснеженный выступ скалы над пропастью. Держимся. Лев за нами! Скользит по льду. Его когти скребут лед, лед ломается. Шуррр-шуррр! Лев прыгает на наш выступ. Лапы – на нас! Хочет разорвать Мамонтенка. Снег подо львом осыпается. Лев ревет и летит вниз, в глубину – ух! Поворачивается в воздухе – вниз бух! Тихо – мы одни…

Руками роем яму в снегу. Прижимаемся друг к другу. Так – целая ночь. Длинная ночь – холод, холод! Закоченели – о-о-о! Солнце, день. Едим снег. Мамонтенок лезет по скале. Нет, скользко. Шаг – и в пропасть. На скале лед. Наверх не можем – сидим в снегу. Мерзнем – конец нам. Ой! Ой!

Наверху крик. Гойа-гойа! Опять крик! Гойа! Там кто-то есть. Мамонтенок отвечает. Узнает Копчема. Ремень – топор – колышки. Наверх! Спасены! Гойа-гойа!..

Никогда еще под сводами пещеры не произносилась такая длинная и такая ясная речь. Все точно увидели случившееся своими глазами. И конечно, ни один прежний рассказ не выслушивался с таким интересом и восторгом.

Как только Мамонтенок умолк, его и всех остальных участников приключения забросали вопросами. Племя хотело знать все до единой подробности этой необычайной истории.

Дети засыпали. Под утро Копчем и Бельчонок тоже заснули – полулежа, прислонившись к стене. Охотники же по-прежнему сидели вокруг костра, обсуждая поразительное происшествие. Но теперь они говорили медленнее и тише.

Снаружи бушевала метель.

Часть третья
На перекрестке дорог первобытных людей

Перед Моравскими Воротами

Племя с трудом пережило длинную зиму. Оно сильно оголодало. Охотники зачастую возвращались с лова с пустыми руками, так что дети иногда жевали старые шкуры, чтобы обмануть желудок. Люди часто болели – из-за недоедания на руках и ногах открывались язвы и появлялась сыпь. Особенно тяжко стало под конец зимы.

Когда же пришла весна и все вокруг зазеленело, вождь Упрямец решил, что племя должно переселиться на новое место. Возле костра, где проходили общие советы, некоторые охотники увлеченно рассказывали об обширных равнинных землях, что раскинулись к востоку отсюда: там, дескать, пасутся многочисленные стада оленей, лошадей, а то и мамонтов. Вдобавок земли эти очень похожи на те, что были покинуты племенем, то есть на родные места, о которых никто никогда не забывал. Бродя по окрестностям, охотники часто забирались на высокие холмы и подолгу глядели на восток. Их неумолимо тянуло туда. Наверное, это был охотничий инстинкт, но люди не умели еще хорошенько разбираться в своих ощущениях. Они просто знали, что здесь царила нужда и что пещера была тесной и не слишком удобной. Зато на востоке племя ожидали изобилие и свободная бродячая жизнь – во всяком случае, все на это надеялись.

Женщины сплели из молодого весеннего лыка торбы и сшили мешки из козьих шкур – в дороге они непременно понадобятся. Людям очень хотелось поскорее оказаться на свежем воздухе – в пещере давно уже было нечем дышать. Женщины ее почти не покидали, и из-за дыма и духоты глаза у них опухли и покраснели; многие так и вовсе почти ослепли.

Копчем и Бельчонок тоже сшили себе мешочки. Сложив кусок кожи, они проткнули три его края кремневым обломком, а потом протянули сквозь дырочки тонкий ремешок – получилась шнуровка. А вот короткая сторона четырехугольника осталась открытой: ее затянут отдельным ремешочком, чтобы в пути ничего из содержимого не потерялось.

Копчем со своим новым мешочком подошел к Упрямцу:

– Копчем понесет огненный камень!

Вождь кивнул и прибавил:

– А где огненный камень?

Никто в племени этого не знал. Огненный камень пропал!

Копчем чуть не расплакался. Как же им теперь развести в пути огонь?

Люди обыскали всю пещеру, но пропажа так и не нашлась. Все страшно расстроились и разозлились – ведь никто не забыл, как плохо приходилось племени без огня и какая радость охватила людей, когда огненный камень спас их от холода. Теперь все обвиняют друг друга в беспечности и неаккуратности. Нет больше камня!

Значит, придется нести с собой пылающие уголья – по-другому никак. А если они погаснут? Даже подумать о таком страшно!

Копчем, чувствуя себя очень несчастным, долго еще продолжал бесполезные поиски. Он винил во всем себя – надо было не спускать с камня глаз! Так и будет, если ему удастся найти это сокровище!

И вот в один прекрасный солнечный день племя выступило в путь…

Впереди – вождь, за ним – охотники. Следом идут женщины с детьми. Женщины несут все имущество племени. У каждой на спине ребенок или тюк со шкурами. Девушки тащат мешки с сушеным мясом. Сзади идет охрана – двое ловцов. Но они несут только собственное оружие.

Земля усыпана разноцветными крохотными цветочками. Несметное множество подснежников, ветрениц и фиалок красуется на горных склонах, в расщелинах скал желтеют лепестки мать-и-мачехи, приветственно кивают головками одуванчики, ковром стелются под ноги синие горечавки. Кое-где виднеются высокие темные стебли можжевельника.

Земля расцветает под теплыми лучами ласкового солнышка.

Но путники не обращают на окружающую их природу никакого внимания. Цветы есть нельзя, какими бы прекрасными они ни были. А вот то, что пока еще нет кусачих назойливых комаров, людей радует.

Вечером племя разбило лагерь у небольшой речки. Раздули угли, которые сохраняли в полусгнившем пенечке, развели костер. Охотники принесли трех зайцев и парочку уток, мальчишки притащили пол-лукошка яиц. Девочки насобирали свежих съедобных трав.

Дождь загнал людей под накидки из звериных шкур.

На третий день все вокруг изменилось. Горы отступили, холмы стали пониже. Племя очутилось на почти плоской, с невысокими пригорками равнине.

Следы на земле означают, что дичи тут много. Тянутся вдаль луга – ярко-зеленые, всегда привлекающие диких лошадей и прочих степных животных. Пропали наконец скалистые гребни, так мешавшие племени продвигаться вперед: это очень хорошо. Нет больше пустошей, поросших бледно-зеленым и лиловым оленьим лишайником. Виднеются лишь редкие березовые и ольховые рощицы. Их низенькие деревца не станут помехой ни людям, ни зверью.

Однако вождь настоял на том, чтобы племя шло дальше. Он указывал влево, на заснеженную ленту высоких гор, и вправо, где тоже вздымались горы. Между ними, твердил Упрямец, есть что-то вроде широких ворот, образованных долиной, и наверняка через эти ворота часто проходят огромные стада. Нет у племени другого пути! Надо идти туда, где ждут людей места обильной охоты, где будет им так же уютно, как на родине, под Павловскими горами.

И племя опять тронулось в путь…

Вскоре люди добрались до болотистой низины, где гнездилось множество птиц. Когда племя подошло поближе, вверх взмыли стаи лебедей, гусей и уток. Маленькие уточки-чирки скользят над водной гладью, и их протяжные покрикивания – уу-гу-уу – сливаются с громкими скрежещущими криками стремительных чаек.

Племя перебралось через несколько широких и несколько совсем узких речных рукавов и идет теперь к Моравским Воротам[22]22
  Моравские Ворота – это горный проход между восточными отрогами Судет и западными отрогами Бескидов. Протяженность Ворот – 60 километров. Здесь пролегал важнейший торговый путь из бассейна Дуная в бассейн Балтийского моря.


[Закрыть], соединяющим северный край, где протекает река Одра, с землями, расположенными вдоль Дуная.

Однако люди должны вести себя осторожно – они уже увидели следы каких-то охотников, бродивших тут недавно в поисках добычи.

Скорее всего, тут и сейчас есть чужие племена.

Наши приятели – Копчем, Бельчонок и Сова – были далеко впереди: можно сказать, разведывали дорогу.

Они поднялись на пригорок и оттуда внимательно оглядели окрестности. Их внимание привлекла странная туча, висящая низко над землей. Но она не просто висит – она быстро приближается. Цвет у нее желтоватый, необычный. Что же это?

Тучу гонит сильный ветер, наверху ее косматые клочья рассеиваются, зато внизу она густая, темная.

– Олени! Олени! – выкрикнул в радостном возбуждении Сова, и оба парнишки подхватили его крик.

Надо вернуться к племени!

Надо подготовиться к большой охоте.

Известие об оленях вызвало в племени переполох. Однако охотники быстро поняли, как надо действовать, и, повинуясь Упрямцу, растянулись цепью, чтобы охватить стадо с боков.

Туча растет, надвигается. Уже слышен бешеный топот бегущих животных. Огромное стадо перепуганных оленей несется по равнине неудержимой лавиной.

Сотни и сотни тонких, но крепких ног ударяют по земле, сотрясая ее. Олени сбились в кучу, их развесистые рога кажутся неразрывно переплетенными и напоминают лес. Облако пыли взметается ввысь, затмевая добрую половину неба.

Вожака не видно. Он затерялся в несметном стаде, словно воронье перышко, унесенное вихрем в лесную чащу.

Сбитые с толку, растерянные животные спасаются бегством от своего главного врага – от человека.

Топоры и копья Волчьего Когтя, Укмаса, Зайца и Совы мелькают в воздухе, разя мчащихся мимо них оленей. В приступе охотничьего азарта люди громко вопят, блестя крепкими зубами.

Два оленя уже убиты, несколько тяжело ранены, а еще одного, в которого угодила стрела Когтя, добили каменными палицами.

Успех гнал ловцов вперед.

Но внезапно стадо останавливается. Олени толкаются, в панике подскакивают, мечутся, поворачивают к густому кустарнику.

Это потому, что перед ними внезапно появились несколько охотников, которые прежде укрывались в траве. Среди них и могучий Мамонтенок, и сам Упрямец, вождь племени. С криками и улюлюканьем они гонят стадо обратно.

Ах, до чего славно! Охота удалась! Много дичи получит нынче племя. Острые ясеневые копья – с закаленными наконечниками, тщательно отшлифованные – так и мелькают в воздухе. Счастливые охотники набрасываются на раненых животных, жадно глотают горячую кровь и опять идут в бой, за новой добычей.

Олени разбиваются на две группы и уносятся в разные стороны. Но там их поджидают женщины и дети – они машут ветками, пронзительно визжат, и испуганные животные поворачивают назад, навстречу стрелам и палицам распаленных охотников.

Но вот наконец все олени рассеиваются по равнине. Топот затихает вдали. Пыльная туча постепенно оседает. Крики и гам прекращаются.

Охотничье племя гордо сносит к ногам вождя сегодняшнюю добычу.

Бережливый Упрямец, опершись на окровавленное копье, удовлетворенно глядит на убитых оленей. Как много мяса! Никто не останется голодным!

Теперь племя ожидают дни непрерывного обжорства, дни радости и буйного веселья.

Упрямец криками и жестами дал свое разрешение, и люди накинулись на добычу.

Они ловко разделывают жирные оленьи туши. Хотя у членов племени нет ничего, кроме острых кремневых обломков, орудуют они ими быстро и умело: режут мясо, отскребают его от шкур, отделяют от костей.

Женщины и дети побежали за дровами. Лохмач – с вечной ухмылкой на лице – раздувает пламя, а хранитель огня Копчем внимательно наблюдает за действиями старого охотника.

И вот уже первый олень полностью освежеван. Печень, еще теплую, отдают вождю.

Упрямец с удовольствием впивается зубами в мясо. Отрезает от него кремневым ножом прямо у рта ломоть за ломтем и громко жует.

Мамонтенок, Коготь, Заяц, Визгун и другие мужчины разделили между собой желудок и кишки. Каждый взял себе по куску.

Лохмач тем временем разрубает тушу на четыре части. От нетерпения по подбородку у него текут слюни.

Косой Рог скоблит острым камнем снятую с оленя шкуру, а Волчица и Ласочка усердно ему помогают. Широкой оленьей лопаточной костью они на удивление ловко соскребают со шкуры, которую придерживают обеими ногами, остатки мяса и жира.

Лохмач откладывает отрезанную оленью голову и кричит:

– Коготь, рога!

Коготь хотел уже было заняться рогами, но его опередил Мамонтенок.

– Мамонтенок сам резать! – заявил он и уселся рядом с головой.

Он очень гордился своим искусством. Никто в их племени не умел резать рога и кости так, как он. Ему удалось придумать совершенно новый и быстрый способ. Раньше, при прежнем вожде, рога отрезали обычными кремневыми обломками, и это было долго и муторно. Но однажды Мамонтенок случайно взял для работы не гладкий, а выщербленный обломок, то есть обломок с несколькими зубцами. Поначалу он хотел его выкинуть, потому что решил, что щербатым ножом резать нельзя: сколько ни дави, такой нож не режет. Но, разозлившись, он потянул осколок на себя – а потом толкнул его обратно. Надо же! На роге появилась глубокая царапина.

Мамонтенок ездил ножом по кости туда-сюда, с каждым мгновением убеждаясь в том, что надрез становится все глубже.

Он даже закричал от радости, а потом так долго прыгал вокруг костра, что многие подумали, будто он лишился ума.

Так Мамонтенок изобрел пилу.

С тех пор мужчины сами начали делать подобные пилки, специально отламывая кусочки от большого кремневого осколка. Такие орудия очень облегчали работу.

Но не успел Мамонтенок достать свою пилку, всаженную в роговую рукоять, как Пайда крикнул:

– Эгей! Идут!

Вдали, среди невысоких зарослей ольхи показались женщины и дети, ходившие за дровами.

Мамонтенок отбросил оленью голову и вскочил. Он сразу почуял неладное. Уж слишком торопятся женщины, стремясь поскорее вернуться на стоянку, да и дети бегут перед ними так быстро, что даже спотыкаются. И почему они не несут, как обычно, на головах охапки дров, а держат в руках всего по нескольку веток?

Что-то случилось? Что-то помешало им спокойно заниматься делом?

Другие охотники тоже обратили внимание на необычное поведение женщин. Быстрый Заяц помчался им навстречу.

Уже слышны предостерегающие женские повизгивания.

Охотники немедленно схватились за оружие. Мамонтенок с копьем в руке и с каменным топором за поясом готов отразить нападение хищного зверя или другого неведомого врага. Огромные, еще свежие шрамы на его шее и спине набухли и налились кровью. Это следы когтей страшного пещерного медведя; они служили доказательством его мужества и стойкости.

Лохмач и Коготь встали рядом с Мамонтенком. Вождь Упрямец, пыхтя, возился где-то сзади – его больше всего заботила сохранность шкур и еды.

Наконец запыхавшиеся женщины приблизились. Они испуганно кричали, что заметили чужое племя.

В кустарнике, дескать, шныряли незнакомые охотники.

Мамонтенок испустил оглушительный рык, подобный тому, какой издают раненые звери, и огромными скачками обежал всю стоянку.

Нет, ни одного врага он не обнаружил.

Женщины и дети собрались возле убитых оленей, и мужчины взяли их в кольцо.

И тут же появились чужаки.

Они выходят из зарослей и шагают к нашему изумленному племени. В волосах у каждого торчит длинное перо.

Их все больше и больше. Гораздо больше, чем насчитывает племя Упрямца! Они размахивают оружием, грозно скалятся, ворчат, скулят, скрежещут зубами и страшно пучат глаза.

Их вождь, высокий силач, одетый в волчью шкуру, потрясает тяжелой палицей и сердито вопит. Коготь, Заяц, Лохмач, Сова и все прочие охотники вестоницкого племени отвечают врагам криками и угрозами.

Визгун поднял камень, но метнуть его не успел – Мамонтенок перехватил руку соплеменника.

Смелый и умный охотник резко приказал своему племени отступить: силы были явно неравны. Сейчас именно Мамонтенок был истинным предводителем – перепуганный Упрямец лишь метался по стоянке и перетаскивал с места на место меха и еду.

Мамонтенок принял правильное решение. Никто ему не возразил. Люди бросили все свое имущество и сгрудились для обороны. Кучка женщин и детей, воины-мужчины – их защитники – и Мамонтенок, который, повернувшись лицом к врагам, идет последним: слабые всегда уступают сильным.

Упрямец, Коготь и Косой Рог тащат за собой убитого оленя.

Вражеское племя отделяет от них всего несколько шагов. Силач-вождь сердитыми криками дает понять, что туша тоже должна принадлежать его людям.

Что ж, делать нечего. Мамонтенок кивает – и олень, законная добыча племени, остается лежать на земле.