Текст книги "Говорят что здесь бывали… Знаменитости в Челябинске"

В отличие от многих современных ей звезд советского кино, Орлова получила неплохое «профильное» образование. Училась в консерватории по классу фортепиано, окончила хореографическое отделение театрального техникума, брала уроки актерского мастерства у театральных педагогов Е.С. Телешёвой, К. И. Котлубай и др. Нелегкое материальное положение, как это ни странно звучит, помогло ей закрепить получаемые знания на практике. Во время учебы она подрабатывала тапером в кинотеатрах («Унион», «Арс» и др.). Там же будущая звезда дебютировала и с танцевальными номерами. Поэтому, когда в 1926 году девушка была принята в Музыкальную студию при МХАТе, она не потерялась и довольно быстро прошла путь от рядовой хористки до ведущей актрисы студии. Злые языки (в театральной среде их всегда было немало) утверждали, что причиной столь стремительного взлета стали личные отношения с руководителем студии В.И. Немировичем-Данченко и роман с его сыном Михаилом. Не беремся судить об этом, отметим лишь, что если бы Л.П. Орлова была лишена таланта и не имела успеха у зрителей, вряд ли подобные связи помогли бы ей. А ее успех у зрителей был несомненный, на всех видевших ее тогда она производила большое впечатление. Григорий Александров, впервые увидевший Любовь Петровну в спектакле «Перикола», позднее вспоминал: «Я увидел, что Орлова играет как хорошая драматическая актриса, превосходно поет и танцует».

К моменту этой встречи режиссера и актрисы ей было уже 32 года, и она имела за плечами немалый жизненный опыт. В 1926 году она вышла замуж за заместителя наркома земледелия Андрея Каспаровича Берзина. Казалось, мечта матери о выгодном замужестве Любаши реализовалась. Однако в 1930 году Берзина арестовали по «делу Чаянова», и это лишний раз показало Орловым всю шаткость положения любого человека в СССР. Выехать же из страны, где террор набирал всё большие обороты, было уже непросто. Возможно, мелькнувшая надежда на эмиграцию вызвала отношения, завязавшиеся у Любови Орловой с неким Францем, австрийским предпринимателем или дипломатом (точных данных об этом нет). Уже самих фактов связей с «врагом народа», а затем и с иностранцем в тридцатые годы было более чем достаточно, чтобы перечеркнуть не только карьеру, но и жизненный путь бывшей дворянки. Однако «славные наркомвнудельцы» Орлову не тронули. В силу их занятости ли или по другим причинам, сейчас сказать трудно, но актриса не только продолжила свою жизнь, но и начала стремительное восхождение по ступенькам славы. Этому в немалой степени способствовало ее знакомство с режиссером Григорием Александровым (1933). Фильм «Веселые ребята», поставленный им в 1934 году, сразу же сделал ее знаменитой. На съемках этого фильма, проходивших в Гаграх, Орлова приняла жизненно важные для себя решения – рассталась со своим гражданским мужем-иностранцем, отклонила ухаживания влюбившегося в нее знаменитого кинооператора Владимира Нильсена и ответила на любовь женатого Александрова. После завершения съемок они поженились и прожили вместе сорок лет. Результатом их совместных трудов стали фильмы, составившие классику советского кино: «Цирк» (1936), «Волга-Волга» (1938), «Весна» (1946) и др.

Фильмы Александрова с Орловой в главной роли любили в СССР, кажется, все. Тысячи и тысячи людей осаждали клубы, где выступала Любовь Орлова. Александров вспоминал: «Как ее встречали всюду, где бы она ни появлялась! Как родную, как желанную, как дочь и сестру…» Не остались равнодушными и вожди. Сталин, посмотрев фильм «Веселые ребята», глубокомысленно изрек: «Посмотрел, точно в отпуске побывал». Не удивительно, что награды не заставили себя ждать. Звания и лауреатства посыпались на Орлову как из рога изобилия. Ей позволяли то, чего не позволяли никому. Она свободно выезжала за границу, почти не посещала кремлевских «вечеринок», а потому без особой внутренней «ломки» могла петь: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».

В 1955 году Орлова вернулась на театральные подмостки. Для нее сделать это было совсем не просто. Имея опыт игры в музыкальных спектаклях и фильмах, в театре она соприкоснулась с совсем другим драматургическим материалом, требовавшим тонкого психологизма, точного жеста и интонации. На протяжении почти двадцати лет у Юрия Завадского (в театре им. Моссовета) Любовь Петровна играла отнюдь не простые роли. Ее Лидия («Сомов и другие»), Нора, Лиззи («Лиззи МакКей»), Патрик Кэмпбэлл («Милый лжец») и миссис Сэвидж («Странная миссис Сэвидж») запомнились зрителям. Публика с энтузиазмом шла на спектакли с ее участием, и Орлова оправдывала их ожидания. Челябинцы не стали исключением. В нашем городе актриса побывала дважды.

Первый ее приезд в Челябинск состоялся в декабре 1936 года и широко освещался местной прессой. На экранах с ошеломляющим успехом шли «Веселые ребята» и «Цирк». А потому увидеть «вживую» Любовь Орлову хотели многие.

График концертов и творческих встреч был напряженным. 17 и 18 декабря состоялись ее выступления в кинотеатре «Сталь». Зал кинотеатра был переполнен. Любовь Орлова исполнила ряд романсов композиторов Мусоргского, Даргомыжского, Чайковского, Глинки, а также песни из полюбившихся зрителям кинофильмов. Корреспондент «Челябинского рабочего» Л. Владис отмечал, что «вокальные достоинства их исполнения замечательно дополнялись мимической игрой артистки, сумевшей воссоздать перед зрителями их любимые образы». В Челябинске, в полном соответствии духу времени, прошло и несколько творческих встреч заезжей знаменитости с трудящимися ферросплавного и тракторного заводов, с железнодорожниками и строителями. Актриса дала несколько концертов в Магнитогорске, а затем вновь возвратилась в наш город, где в Драматическом театре 26 декабря 1936 года еще раз выступила перед зрителями.

Встреча с тракторостроителями имела особенный резонанс. О причинах этого рассказывал в своих воспоминаниях К. Мирошниченко, бывший во время приезда Орловой в Челябинск начальником литейного цеха ЧТЗ. Вот что он писал:

«…ЧТЗ переходил на выпуск новой модели трактора с быстроходным дизельным двигателем. Американская фирма „Катерпиллер“ на выпуск первых десяти тысяч таких машин затратила около восьми лет с довольно длительной остановкой производства. Челябинские тракторостроители этот же путь прошли за три года, не останавливая работы. Но ритм выпуска нередко нарушался, нет-нет и прервется поток деталей на главный конвейер сборки. Чаще всего темп сдерживали литейщики. Не хватало поршневых колец – небольших деталей, выпускаемых отдельным участком литейного цеха. Участок этот изо дня в день недодавал из-за брака большое количество колец. И вот в те дни в Челябинск с концертами приехала Любовь Петровна Орлова, замечательная киноактриса. Выступала она и в клубе ЧТЗ. Были заполнены все места и проходы, зрители сидели на полу у сцены, но зал не вместил и десятой доли желающих. На другой день актриса попросила ознакомить ее с заводом. Пояснения по литейному цеху давал я. А при прощании, воспользовавшись случаем, попросил выступить для литейщиков. Любовь Петровна пообещала специально вернуться через неделю из Магнитогорска и дать на заводе еще два концерта. Вернувшись в цех, я зашел на участок поршневых колец и сообщил: „Орлова согласилась спеть для литейщиков, но с какими глазами идти на концерт, не знаю – колец не хватает, подводим завод“. Один из рабочих (к сожалению, не помню его фамилии) ответил: „Были бы билеты на концерт, а за кольца не беспокойся“… Сказано – сделано. В день концерта я вручил рабочим участка билеты на лучшие места, а они вместо обычных девяти-десяти тысяч колец дали рекордную выработку – почти двенадцать с половиной тысяч штук. И предложили преподнести Л.П. Орловой рекордное кольцо. Его отполировали и захромировали, на одной стороне выгравировали слова: „Нам Ваша песня строить и жить помогает. Л.П. Орловой – литейщики ЧТЗ“; на другой: „12310 рекордное кольцо в честь Вашего приезда“ и дата. После исполнения „Марша веселых ребят“ на сцену поднялась наша цеховая делегация во главе со старейшим литейщиком Петровым и вручила актрисе кольцо. Какая была овация!.. Любовь Петровна сказала: „Спасибо“ и не могла сдержать слез, потом добавила: „Я лучше спою“. И как она тогда пела!..»

1 мая 1937 года в главной газете Советского Союза «Правде» было опубликовано стихотворение Виктора Гусева, излагавшее эту историю и начинавшееся словами:

 
«Объехав с концертами Свердловск и Пермь,
И многие города,
Экспрессом в Челябинск, на энский завод,
Приехала кинозвезда…»
 

Известная челябинская журналистка Лия Вайнштейн заинтересовалась этой историей ив 1969 году смогла встретиться с Любовью Петровной, которая рассказала ей в те дни, что она бережно хранит подарок челябинцев и что история с «челябинским кольцом» имела продолжение. После войны, возвращаясь с кинофестиваля в Венеции, они с Александровым остановились в Париже и провели пресс-конференцию. На ней среди прозвучавших вопросов был и вопрос о том, преподносят ли в СССР подарки кинозвездам. «Я на мгновение задумалась. А затем сказала: – Я однажды получила кольцо, цену которого даже трудно определить. Журналисты переглянулись, как мне показалось, удивленно и недоверчиво. И тогда я рассказала историю, происшедшую в Челябинске, историю рабочего подарка. В зале на мгновение настала тишина. А затем – гром аплодисментов», – вспоминала актриса. В последние годы увидело свет несколько книг, посвященных жизненному пути Л.П. Орловой, и почти в каждой из них в том или ином объеме рассказана история про то, как в Челябинске актрисе подарили рекордное поршневое кольцо.

Второму приезду Л.П. Орловой в Челябинск повезло значительно меньше. О нем нет публикаций не только в названных книгах, но и в челябинских краеведческих изданиях. Второй раз Любовь Петровна приехала в Челябинск в июле 1955 года в рамках гастролей Театра им. Моссовета в нашем городе. В том году Орлова только вошла в труппу театра, поэтому челябинская пресса уделила ей минимум внимания. В публикациях, посвященных этим гастролям, звучат фамилии В.П. Марецкой, Ф.Г. Раневской, Р.Я. Плятта, Н.Д. Мордвинова и ничего не говорится об Орловой. У нас даже возник вопрос, а была ли актриса во время этих гастролей в Челябинске? Вопрос этот сняла рецензия на спектакль «Сомов и другие», опубликованная в «Челябинском рабочем». Ее автор В. Викторов отмечает, что роль Лидии Сомовой играет Л.П. Орлова, которая «до сих пор была известна челябинцам только по кино и концертам», и что «Л. Орлова своей искренней и мастерской игрой оставляет большое впечатление».

Когда сравниваешь реакцию городской общественности на два разделенных десятилетиями приезда Орловой в Челябинск, невольно ловишь себя на мысли, что что-то не так. Еще недавно собиравшая огромные залы, в свой второй приезд Орлова оказалась почти незамеченной. Но потом понимаешь, что это символично. Театральная актриса так никогда и не затмила в ней актрису кино. Орлова продолжала неплохо играть спектакли, мечтала о новых удачных фильмах, но ее звездный час был уже позади. 26 января 1975 года ее не стало. В 1983 году покинул этот мир и Григорий Александров. С каждым днем всё меньше и меньше остается людей, которые помнят ее театральные роли, но лучшие фильмы с участием Любови Орловой продолжают жить и, думается, будут жить еще долго.

Впервые очерк опубликован в журнале «Челябинск-Сити» (2008, № 2).

Александр Остужев

Александр Остужев

Две жизни Александра Остужева

В жизни радость часто соседствует с грустью и болью. Приносить радость, испытывая страдания и боль, – удел мужественных и сильных людей. Одним из них был знаменитый актер Александр Алексеевич Остужев. На заре своей популярности он стремительно стал терять слух. Глухота, казалось, в очередной раз продемонстрирует несправедливость мира, и талант, данный человеку в избытке, так и останется нереализованным. Но Остужев повторил подвиг гениального Бетховена и остался в искусстве. Восторженные зрители, в том числе и челябинские, не раз устраивавшие овацию любимому актеру, часто не подозревали, что их кумир играет спектакли, почти не слыша реплик партнеров. Вместе с героями Александра Алексеевича они плакали, смеялись, тихо грустили. А спустя годы вспоминали о выпавшем на их долю счастье – видеть игру гениального актера.

В театре прошла главная жизнь Остужева – с людьми и для людей. В этой жизни он стал победителем, человеком известным, популярным, любимым. О другой, внутренней и домашней жизни знаменитого артиста можно только догадываться. Вспоминая об Остужеве, Евгений Весник писал: «Мне казалось, что его слабый слух был причиной больших психологических переживаний и даже страданий. Он был замкнутым, очень скупо говорил, редко появлялся на людях и производил впечатление человека одинокого». Кто знает, может быть, именно благодаря этой невидимой людям жизни, Остужев и достиг в своих трагедийных ролях потрясающей глубины. Ведь какими бы разными не были выпавшие на долю Остужева жизни, обе они умещались в одном уме, в одной душе и в одном сердце.

Александр Остужев родился 16 апреля 1874 года в семье железнодорожного машиниста в Воронеже. Поначалу жизнь его текла в рамках того слоя, из которого он происходил. Учился в техническом училище, чтобы получить специальность, но из-за конфликта с педагогом, отвечавшим за поведение учащихся, был отчислен с третьего курса. Работал. Увлекся театром. Играл в любительских спектаклях, с 1895 года – в антрепризе А.М. Медведева. Талант его проявился сразу, поэтому, когда в Воронеж приезжали гастролеры, его нередко приглашали в состав временных трупп.

В 1895 году в Воронеже выступал артист Малого театра А. Южин, который, увидев игру начинающего актера, помог ему поступить в 1896 году на драматические курсы при Московском театральном училище. Его педагогом стал известный российский актер и режиссер А.П. Ленский.

21 октября 1898 года Александр Алексеевич был включен в труппу легендарного Малого театра, в которой играл вплоть до 1949 года. Небольшой перерыв им был сделан лишь в сезоне 1901–1902 годов, когда он выступал в театре Корша. Именно в этом театре артист приобрел свой звучный псевдоним. Его настоящая фамилия была Пожаров. Во время одного из спектаклей публика с галерки бурно приветствовала игру Александра Алексеевича криками «Браво!» и «Пожаров!». Зрителям же в партере послышалось, будто кричат «Пожар!». Недолго раздумывая, публика в суматохе и панике начала быстро покидать зал, образуя в проходах давку. Капельдинерам и артистам стоило большого труда успокоить людей. Как следствие, владелец театра потребовал от артиста сменить фамилию, дабы навсегда избежать подобных недоразумений. В ходе коллективного обсуждения коллеги предложили Александру Алексеевичу несколько вариантов псевдонимов, связанных с его настоящей фамилией, – Огнёв, Костров, Пламенев, но артист решил остановиться на псевдониме «Остужев». Под этой фамилией к нему и пришла слава.

Александр Остужев с успехом играл различные роли – Ромео («Ромео и Джульетта»), Незнамова («Без вины виноватые»), Буланова («Лес»). В пьесе А.Н. Островского «Доходное место» его партнершей была знаменитая М.Н. Ермолова. Он играл с азартом, необыкновенным темпераментом. Евдокия Дмитриевна Турчанинова вспоминала: «Никто на сцене не умел так страстно и нежно любить, как Остужев. Сила, глубина и искренность остужевских переживаний и его обжигающий, подобно огню, темперамент заставляли самого Остужева сгорать в огне страстей воплощаемых им сценических образов. Он жил на сцене, растрачивая себя без остатка, не умея быть холодным и расчетливым художником, строго контролирующим свои силы и возможности и видящим себя со стороны „незримым контрольным оком“. Его партнерам приходилось зорко следить, чтобы не пострадать от цепких, сильных рук Остужева, способных сжать ваши, подобно клещам, до боли… В „Бое бабочек“ Зудермана, будучи партнершей Остужева, я после каждого спектакля была „пострадавшей стороной“: муслиновые рукава платья, которое я надевала по пьесе на костюмированный бал, оказывались порванными, а мои руки в синяках».

Сильный голос Остужева, необыкновенного тембра, буквально завораживал зрителей. При этом мало кто знал, что этому предшествовали длительные занятия. Так, отдыхая в имении Южина, он обычно на заре и на закате уходил в лес и там так «вопил», что мужики, бывшие на покосе, однажды, всё побросав, в ужасе бежали, решив, что в лесу завелся леший.

Не получив хорошего общего образования, Александр Алексеевич всю жизнь занимался самообразованием – и слыл большим интеллектуалом, знатоком в самых различных областях знаний.

В 1908 году, вследствие болезни Меньера, Александр Остужев начинает терять слух и к 1910 году почти полностью глохнет. Чтобы продолжить жизнь в театре, он разработал собственную систему слуховой ориентации. Евдокия Дмитриевна Турчанинова вспоминала: «Очень рано, в расцвете лет и таланта, Александр Алексеевич Остужев начал терять слух. Надо только представить себе его отчаяние, когда он впервые это обнаружил. Многие и очень многие на его месте растерялись бы, растворились бы в этом отчаянии, но Остужев не опустил рук и не опустился сам, а с удвоенной, утроенной силой и энергией начал работать над собой. Он не бросил сцены. Он не искал снисхождения. Он работал, запоминая наизусть роли своих партнеров, ловя реплики по губам партнеров во время спектаклей и, не слыша себя, умел соразмерять звук своего пленительного голоса. Зритель, зачарованный талантом Остужева, и не думал о том, какой героический подвиг происходит у него на глазах, когда глухой актер потрясает его своей игрой…»

Евгений Весник, видевший артиста позднее, в начале Великой Отечественной войны, вспоминал: «Остужев говорил громко, и ему отвечали очень громко, потому что он плохо слышал. Мало кто знал, что Остужев, общаясь с партнером, произносил свои реплики не по звуку голоса, а по смыканию его губ, а если он был на подмостках один, и текст его зависел от разного рода машинерии, то – по сигналу, дававшемуся суфлером, загоравшейся лампочкой или взмахом руки».

Болезнь не смогла лишить Остужева любимого дела, он продолжал жить активной жизнью в театре, создавая всё новые и новые великолепные образы, с восторгом встречаемые зрителями и критикой, – Освальда («Привидения»), Чацкого («Горе от ума»), Хлестакова («Ревизор»), Теодоро («Собака на сене»), Мешема («Стакан воды»), Квазимодо («Собор Парижской Богоматери»). Большой и заслуженный успех А.А. Остужев имел в ролях Отелло и Уриэля Акосты в одноименных спектаклях. В советский период жизни артист был удостоен самых высоких государственных наград. Он был кавалером двух орденов Ленина. В 1937 году за выдающийся вклад в театральное искусство получил звание народного артиста СССР, а в 1943 году стал лауреатом Сталинской премии. При этом главной наградой его жизни были театр и любовь зрителей. Свидетелем поразительного проявления этой любви в Челябинске стал Евгений Весник.

Вместе с училищем им. Щепкина Евгений Яковлевич Весник, будущий народный артист России, был эвакуирован в 1941 году в Челябинск. Отсюда он ушел на фронт, успев сыграть несколько эпизодических ролей в Малом театре. В книге его воспоминаний несколько страниц отведено Александру Алексеевичу Остужеву, который произвел на мемуариста большое впечатление. В Челябинске Весник стал свидетелем триумфа Остужева, названного им «самым благозвучным аккордом жизненной коды великого мастера». Челябинцы должны знать эти строчки, потому что свидетельствуют они не только об одной из вершин в биографии Александра Остужева, но и о событии в культурной жизни города, которое не имеет аналогов в челябинской истории.

«1942 год. Челябинск. Спектакль Малого театра „1812 год“. Зрительный зал полон – аншлаг. На спектаклях с участием Александра Остужева не могло не быть аншлага, нигде и никогда.

В роли есть текст о том, что Москва освобождена от врага и снова русская! И хотя речь шла о войне 1812 года, Остужев произносил его с таким вдохновением, вкладывая в него свое гражданское отношение к тогдашней военной ситуации, с такой физической и голосовой отдачей, что нам, стоявшим за кулисами, было страшно за него, пожилого человека. А зрители в едином порыве вскочили со своих мест и устроили длительную овацию, сломавшую и ход, и темп, и ритм спектакля… Я в этом спектакле исполнял безмолвную роль камер-лакея Наполеона и оказался счастливым свидетелем происходившего. Помню раненного молодого солдата-фронтовика с костылем, пытавшегося влезть на сцену. Помню крики „ура“ зрительного зала, скандированное „Ос-ту-жев“, „Ос-ту-жев“…

Александр Алексеевич должен был по ходу спектакля произносить текст, однако сделать этого никак не мог. Он уходил со сцены, снова выходил и снова уходил: овация не стихала. Тогда опытный и находчивый помощник режиссера, ведущий спектакль, решился на сокращение оставшегося текста Остужева и закрыл занавес. Артисты продолжили спектакль, но под овации, которые только минуты через две наконец-то смолкли. Люди расселись по своим местам, и спектакль благополучно завершился. Но! Когда артисты разгримировались, вышли через служебный ход на улицу, ожидавшая их толпа окружила Остужева, подняла на руки и понесла! Понесла в гостиницу, где он жил (Остужев жил в гостинице «Южный Урал», в 135 номере. – Прим. авт.). Я понял, что только в эти минуты кончился этот поистине уникальный спектакль, в котором финальную точку поставили не артисты, не режиссер, а зрители! Уникальный спектакль! Уникальный зритель! Уникальнейший артист – Александр Алексеевич Пожаров-Остужев».

После описанного Евгением Весником спектакля Александр Алексеевич еще много раз выходил на сцену и покинул театр только в 1949 году, когда ему исполнилось 75 лет. 1 марта 1953 года Остужев ушел из жизни, оставив современникам и потомкам пример необыкновенной силы духа, без которой его талант вряд ли бы принес людям столько волнительных минут счастья…