Текст книги "Гвардия тревоги"

Глава 14
ЗАНЯТИЯ ОТМЕНЯЮТСЯ

– Да я понял, Гоша, понял интригу, – заверил Квадрата терпеливо выслушавший его Александр. – Что ж тут не понять? Мальчик Тимофей повсюду таскается за девочкой Машей. А девочка Маша с особой приметой – косой длиной в метр – регулярно ходит по адресу, где у нее никаких подружек или пожилых родственников не проживает, а проживает, наоборот, вполне молодой человек. Но, к сожалению, инвалид. Хотя и талантливый компьютерщик. По всей видимости, именно он-то нам и нужен.

– Никому чужому этот Роберт дверь не откроет, – картавя чуть меньше обычного, уточнил Квадрат. – У него там видеокамера стоит. И дверь вполне надежная. Я с человеком консультировался – ломать себе дороже выйдет.

– Господи, да никто и не собирается ломать эту дверь! – с шутливым ужасом воскликнул Александр. – Что за дикость!

– Правда, Гоша, ты бы уж со своими немозгами лучше не проявлял никакой самодеятельности, а? – поддержал старшего Константин. – Делай, что велят. Страшно даже подумать о твоих «консультантах»! Зачем нам лишний шухер в этом крысятнике, можешь мне объяснить?!

– А как же тогда?.. – слегка смутился Квадрат. Видно было, что он ожидал едва ли не поощрения за свою деловитость и расторопность.

– Мальчик Тимофей в квартиру Роберта не ходит? – уточнил Александр.

– Нет, – решительно сказал Яйцеголовый. – Хоть он и на их стороне, она, похоже, ему не слишком доверяет.

– И правильно делает, – наставительно заметил Константин. – Кто один раз перекинулся, за тем и дальше не заржавеет.

– Очень хорошо. Значит, вы войдете в квартиру вслед за девочкой Машей и вежливо – слышите: вежливо! – попросите молодого человека Роберта проехать с вами по адресу, который я вам сейчас скажу. Предварительно объясните, что там ему сделают предложение, от которого он, если захочет, сможет отказаться…

– Но предложение-то будет таким, от которого отказываться ему не захочется! – хохотнул Константин.

– А если он не поедет? Ну, откажется? – спросил Яйцеголовый.

– Тогда вы его уговорите, – терпеливо уточнил Александр. – Причем уговаривать будете настойчиво, но мягко. Самое главное – сразу изолировать его от всех компьютеров! Запомните: от всех! Включая те, которые и как компьютеры-то не выглядят! Какая-нибудь кнопка, вмонтированная в стол или в кресло, мобильный телефон, мини-компьютер – вы понимаете, о чем я говорю?

Яйцеголовый и Квадрат кивнули, но на их лицах явственно пропечаталось сомнение. Как мягко изолировать человека от компьютера, который не выглядит как компьютер?

– Запомните еще: Роберт – тяжело больной человек, к тому же творческая, а следовательно, тонкая натура. Не дай вам бог причинить ему какой-нибудь существенный вред! В самом крайнем случае просто аккуратно усыпите его, подождете до темноты, снесете вниз вместе с креслом и погрузите в машину. Если кто-то встретится на лестнице, объясните, что у больного друга-инвалида наступило ухудшение и вы везете его к специалисту, который его постоянно наблюдает…

– Константин, может, вы с нами?.. – предложил Яйцеголовый, явно прибалдевший от интеллектуальной сложности задания.

– Константину там светиться ни к чему! – решительно отмел предложение Александр. – Если хотите, можете взять кого-нибудь из своих, из тех, кому доверяете. Чисто в качестве рабочей силы.

– А чего с девчонкой-то делать? – вспомнил Квадрат. – Она же там, на хазе, будет! С собой, что ли, прихватить? Чтобы этот убогий не рыпался? Или – что? Пристукнуть?

– Девочку – отпустить! – решительно сказал Александр. – Предупредите ее, что она должна пока молчать, если не хочет навредить Роберту, пообещайте, что утром он будет уже дома, – и все. Не пугать ребенка!.. Да что же это такое, господа, в конце-то концов! Откуда, черт вас побери, у вас все эти бандитские привычки! Взломать! Пристукнуть! Ведь вы же в гангстерские девяностые годы еще пешком под стол ходили! Я-то ладно, все помню, а вы – ну никак не можете! Фильмов, что ли, дебильных насмотрелись?! Или книжек начитались в мягких обложках?! Романтики захотелось? Гоша, скажи мне: ты книги читаешь?

– Обижаете! – ухмыльнулся Квадрат. Даже он понимал, что отповедь Александра не настоящая, а так – игра на публику.

– Так вот, запомните: не было там никакой романтики! Не бы-ло! Дерьмо, страх и неразбериха во всем – и больше ни-че-го! И вообще, если хотите преуспеть, молодые люди, надо смотреть в будущее, а не оглядываться назад. Вот ты, Константин, в отличие от этих детей подземелья, рыцарей кулака и зуботычин, получил вполне приличное образование. Скажи мне, какие области предпринимательства приносят сейчас и будут приносить в ближайшем будущем наибольшую прибыль?

– Оружие, наркотики, проституция, – бодро, словно сдавая экзамен по любимому предмету, отрапортовал Константин.

– Стыдно! Фу! – поморщился Александр. – Я же сказал: не оглядываться! Почти сто лет назад нищие многодетные сицилийские босяки, лишенные жизненных шансов посреди выжженных солнцем камней своей родины, организовали мафию-camorr’у. А что им оставалось? Но мы-то сегодня строим правовое государство…

Молодые люди недоуменно переглянулись между собой.

– Я жду ответа!

– Нефть?.. Недвижимость?.. – неуверенно спросил Константин.

– Господи, с кем приходится работать! – Александр театрально закатил глаза. – Запомните: информационные технологии! Кто ими владеет – владеет миром… Впрочем, довольно на сегодня метания бисера! Гоша, запоминай адрес, куда надо доставить клиента…

Когда Александр уехал, молодые люди немедленно заказали водки.

– Чего это с ним? – спросил Яйцеголовый, кивая вслед отъехавшей черной машине.

– Стареет, наверное, – пожал плечами Константин. – Хочется уже жизни учить, мораль читать. Да с его биографией… Впрочем, иные, которые теперь с трибун говорят, небось, нашего босса похлеще будут… Правовое государство!

Квадрат одурело помотал квадратной головой, сжал стакан с водкой квадратной ладонью и шумно выпил. Яйцеголовый последовал его примеру.

– Тут же прятаться некуда, у камеры – полный обзор! – прошипел Квадрат. – У него все рассчитано. Девчонка сто раз успеет зайти и дверь закрыть, пока мы выскочим!

– А кто тебе сказал, что мы будем прятаться? – усмехнулся Яйцеголовый.

– Так босс же сказал…

– Босс боссом, да надо иногда и свою голову иметь. Впрочем, извини, Гоша, это не о тебе… Встанем рядом с девочкой, попросим его вежливо открыть. Неужели он откажет, бросит юную подружку на произвол судьбы? Особенно если ты рожу скорчишь, как умеешь…

– А если он ментов… сигнализация там какая-нибудь?

– Так менты-то через сколько приедут? В самом лучшем случае – минут через десять-пятнадцать. А где мы тогда будем? Где девочка? Что ж он, дурак, что ли? Не понимает?

– Я бы на его месте ни за что не открыл, – упрямо набычившись, сказал Квадрат.

– Так тебе, Гоша, и не бывать на его месте, – вздохнул Яйцеголовый. – Хоть у тебя и руки-ноги в порядке. Рылом, однако, не вышел…

Диковинное кресло Роберта стояло точно посередине комнаты, там, куда откатил его Квадрат. Сам Квадрат стоял за спинкой кресла, как заботливый медбрат, и наблюдал за движениями молодого программиста. Роберт не двигался. Маша стояла у окна молча, прижав стиснутые руки к груди. Яйцеголовому это нравилось. Он предполагал, что девчонка может начать визжать, плакать, пытаться выскочить из квартиры. Это бы все усложнило. В условиях девичьей истерики ни за Квадрата, ни за третьего члена группы захвата, ожидающего на лестнице, на площадке между этажами, он бы на все сто не поручился. Пока же оба клиента вели себя идеально. Прикованный к креслу темноволосый юноша-инвалид слушал внимательно, слегка наклонив голову набок.

– Уважаемый Роберт, вы можете ни о чем не волноваться, – точно выполняя инструкцию Александра и улыбаясь с максимально возможной доброжелательностью, сказал Яйцеголовый. – Мы в любом случае не причиним никакого вреда ни вам, ни девочке. Просто некие деловые люди желают с вами переговорить и сделать вам некое чрезвычайно выгодное предложение. Мы с Гошей всего лишь доставим вас туда, а потом привезем обратно. Наш босс особо просил вам сказать, что от предложения, которое вам будет сделано, вы можете отказаться, и за этим совсем ничего не последует…

– Берт, не верь им! – глухо сказала Маша.

– Ты, мочалка перелетная… – начал Квадрат.

– Гоша, заткнись, пожалуйста, – вежливо улыбаясь, попросил Яйцеголовый. – Девочка волнуется за вас, Роберт, и это понятно. Но напрасно. Скорее всего, уже сегодня вечером вы будете дома. Если переговоры вдруг затянутся – то завтра утром. Это максимум. Ваша юная подружка сможет забежать к вам завтра перед школой и проверить, что с вами все в порядке…

– Берт, не верь им! Ты же видишь, какое у них поле!

Квадрат скрипнул зубами. Яйцеголовый улыбался. У него было странное предчувствие, но он старался его не замечать.

Роберт улыбнулся в ответ.

– Я поеду с вами, господа, – сказал он. Маша закусила губу и отчаянно замотала головой.

«Интересно, а какое у меня поле?» – подумал Яйцеголовый.

– Но у меня есть несколько условий. Первое: вы немедленно отпустите девочку. Она не имеет к моим делам никакого отношения. Я уже второй год занимаюсь с ней как репетитор по математике и физике, ее семья платит мне деньги и даже слегка подкармливает… – Роберт улыбнулся. – Вот сегодня Маша принесла мне… Маша, что там, в банке на окне?

– Треска под маринадом, как ты любишь, – шевельнув сухими губами, прошептала Маша.

– Очень люблю! – Роберт медленно облизнул темные губы ярким розовым языком. – Жаль, не удастся попробовать… прямо сейчас, я имею в виду… Значит, первое условие: я отдаю Маше задание на неделю, и вы ее отпускаете. Второе условие: прямо сейчас, при вас, я звоню еще одному своему ученику, который должен прийти ко мне через два часа, отменяю занятие и диктую ему, опять же, задания на следующую неделю. Вы должны меня понять: как бы ни были выгодны предложения ваших боссов, но репетиторство – это основной приработок бедного инвалида, и я не могу подводить людей, которые платят мне деньги… После того, как оба условия будут выполнены, я, господа, – в вашем распоряжении.

– Дело пацан говорит, – буркнул Квадрат, который понял все, что сказал Роберт, и оттого проникся к инвалиду симпатией. Обычно из правильной литературной речи других людей Квадрат понимал едва половину.

Предложения Роберта были безукоризненно логичны и идеально вписывались в ту схему, о которой говорил Александр. Но что-то мешало Яйцеголовому согласиться…

– Ну?.. Чего тянуть-то? – принял решение Квадрат, отошел к стене и присел в вертящееся кресло. – Давай девчонке свои задания, и пусть валит отсюда!

– Маша, слушай меня, – ровным голосом сказал Роберт. – Чтобы не задерживать этих господ лишнее время, сегодня ты возьмешь уже готовые задания. Они не очень сложные, но ты должна решить каждое задание не меньше чем двумя способами. И совершенно самостоятельно. Возьми вон ту картонную папку, видишь? Осторожно, не урони. Положи ее в мешок, в котором принесла мне рыбу. Хорошо. Все. До свидания, Маша… Спасибо… за рыбу…

Маша смотрела на Роберта. Он смотрел в сторону.

– Ну, иди! Чего тебе еще? – поторопил девочку Квадрат.

Проходя мимо кресла, Маша вдруг присела и обняла Роберта за шею.

– Никому, – прошептал Роберт в розовое ухо, обнял девочку и слегка дернул ее за косу. – Если угроза жизни, отдай. Не смогут, никто. Нет ключа.

– Берт, знай: ты – мое солнышко! – вслух сказала Маша, поднимаясь. – Навсегда.

– Я знаю, – кивнул юноша. – Спасибо.

Квадрат смотрел и слушал ошалело. Яйцеголовый боролся с предчувствием.

Маша ушла. Дверь в коридоре закрылась.

Роберт попросил трубку радиотелефона, набрал номер и сказал:

– Дима? Это Берт. Сегодня занятия отменяются. Нет, все в порядке, просто я буду занят. Слушай и запоминай задания, которые ты должен будешь приготовить к следующей неделе. Нет, записывать некогда, я сказал: запоминай! Ты можешь! Будь внимателен! Это важно! Поехали: АС/1345(37)832Р12…

Две пожарные машины прибыли на место через 20 минут после первого вызова, поступившего из дома напротив. Квартира на четвертом этаже пылала так, словно была изнутри набита соломой. Огонь тушили с лестницы, через окно. Потушили быстро.

Милиция тоже приехала оперативно. Опрошенные соседи сокрушенно качали головами.

– Где же ему выбраться-то, бедняге? Он же с детства не ходил совсем…

Взрыва, ссоры или выстрелов никто не слышал. Некоторые знали, что квартира была до отказа набита электроникой.

– Замкнуло там что-нибудь, вот и…

Специалисты-пожарные отрицательно качали головами.

– Поджог, не иначе. Бензином облили или еще чем… Жалко парня, но, когда мы приехали, он уже того… Вы уж разберитесь, кто его и почему…

– Разберемся, – обещали милиционеры, сами себе не веря.

– Идиоты! Гамадрилы! …! …! – Александр бушевал уже несколько минут.

Подчиненные пережидали у телефона.

– Где же вы были, кретины? Как могли допустить?!!

– Понимаете, шеф, у него, похоже, все было готово заранее, – заметил Константин, который первым выслушал сбивчивые, потрясенные объяснения неудачливых захватчиков. – Наши болваны просто не сумели бы такое придумать. Слишком абсурдно, потому – правда. Он вел себя крайне вежливо, на все соглашался, потом попросил принести ему верхнюю одежду и ботинки из коридора, а сам нажал какую-то кнопку, и все вспыхнуло прямо у них под ногами. Они едва успели выскочить из квартиры… А он, естественно, остался…

– Лучше бы они тоже там остались, – вздохнул Александр. – Ведь наверняка их кто-нибудь да видел… Если теперь милиция на них выйдет, неприятностей не оберешься…

– Так что же, получается, он знал?.. – спросил Константин.

– Выходит, знал… Или предполагал… В том-то и дело, что у него были возможности, которые мы с тобой даже представить себе не можем… И деньги, которые можно было за это его изобретение получить… Архипелаг в Тихом океане… Чертовски обидно! Идеалист хренов, рыцарь в сияющих доспехах, спалил все вместе с собой…

– Шеф, по словам Гоши, он как-то странно напоследок разговаривал со своими учениками…

– С этими детьми? Ну, прощался, наверное, идиот благородный…

– Нет, не в этом дело. Мальчику он диктовал какие-то цифры и буквы. А девочка унесла с собой толстую папку, в которой, как я понял, уместился бы небольшой компьютер…

– Что-о?!! И ты до сих пор молчал?!!

– Это не я молчал, это вы кричали…

– Константи-ин!!! …!!!

– Твой голубь опять нагадил в рояль!.. Ну, что ты скажешь?

Все то и дело раздражались друг на друга. В воздухе плавало электричество. Как перед грозой. Ничего нельзя было сделать.

– Наверное, ты, бабушка, не закрыла крышку…

– Да, я музицировала. Но почему я должна все время помнить?! Из-за какой-то птицы… Что ему, собственно, там нужно?

– Может быть, он хочет свить там гнездо?

– Абсурд! Гнездо в рояле! Я понимаю, если бы он попытался устроиться на ветвях Вольфганга…

Фикус в ужасе передернулся от этого предположения и уронил большой пожелтевший лист.

– Бабушка, городские голуби не вьют гнезда на деревьях.

– А где же…

– Они гнездятся на чердаках. Наверное, Голубю показалось…

– Сравнить беккеровский рояль с грязным чердаком! Уволь, Дима, ты слишком много…

– Хорошо. Уволю, – Дима отложил книгу, вышел в коридор, оделся, снова зашел в комнату, подозвал Голубя, взял его рукой и спрятал за пазуху.

– Что ты делаешь? – растерянно спросила Александра Сергеевна.

– Уношу его, чтобы он тебе не мешал. Его крыло поправилось. Пусть живет на голубятне.

– Но…

– Всего доброго, бабушка, я скоро вернусь.

Дима ушел. Александра Сергеевна опустилась в кресло и долго и тщательно протирала очки. Когда она наконец закончила это занятие и снова водрузила очки на нос, мир вокруг продолжал оставаться мутным. Пожилая дама догадалась, что дело не в очках, и снова потянулась за носовым платком. Промокнула глаза, продолжительно рассматривала монограмму, потом перевела взгляд на фикус.

– Ну что, Вольфганг? – спросила она. – Останемся мы с тобой…

– Да пусть бы и гнездо… – ответил фикус. – Подумаешь, endlich… (в конце-то концов – нем.)

Тимка сидел в палисаднике на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье, и грыз сухарики из пакета. Маша схватила его за руку и потащила куда-то, задыхаясь и приговаривая: «Скорей, скорей!»

– Чего? Чего?! – не понимал Тимка, однако бежал за Машей.

Завернув за второй угол, Маша остановилась и протянула руку.

– Дай телефон!

Тимка, естественно, дал. Он знал, что у Маши один телефон на двоих с Людой. Наверное, сегодня Люда опять выпросила его у сестры.

Маша тыкала в кнопки, промахиваясь и кусая губы.

– Что?! – крикнул тот, кто ответил на номере. – Что случилось?!

– Они убьют его! – сказала Маша. – Они убьют Берта. Или он сам что-то сделает. Надо скорее…

В трубке задавали какие-то вопросы. Маша отвечала.

– Всего двое… Да, кажется, на машине… Надо увезти… Отдал мне… Скорее…

Потом нажала на кнопку отбоя, протянула телефон Тимке, смотрела пустыми глазами.

Тимка сильно встряхнул ее за плечи.

– Да что там у вас происходит, черт вас всех побери?!

Маша молчала. Не говоря ни слова, прошли квартала полтора.

– Давай понесу, – предложил Тимка и протянул руку к пакету. Маша отрицательно помотала головой. Сели на низкую кирпичную загородку. Пакет Маша поставила на землю, между ног. Тимка достал сигарету и закурил.

– Дай мне! – сказала Маша.

Не говоря ни слова, Тимка отдал ей свою сигарету, себе прикурил новую.

Мимо с воем проехала пожарная машина. За ней другая.

Девочка проводила их глазами, потом перекинула косу со спины на грудь и вцепилась в нее зубами.

– А ну пойдем взглянем! – решительно сказал Тимка, подхватил пакет и за руку сдернул Машу с загородки.

Дима медленно шел вдоль длинного дома по Мытнинской улице и пытался вспомнить, через какую парадную они с Кириллом поднимались на чердак и оттуда – на крышу. Все парадные казались одинаковыми. Дима дошел до конца дома и повернул назад. План у него был такой: добраться до голубятни, с помощью шила и отвертки открыть незамысловатый замок («Пальцем открывается!» – так, помнится, характеризовал его Кирилл). Посадить Голубя в любую свободную клетку, оставив ему достаточное количество еды и воды. Написать Кириллу и Федору записку с объяснениями и извинениями и прикрепить ее на клетку Голубя. Снова закрыть замок. Спуститься вниз. Все.

Самым сомнительным этапом Диме представлялся его поход по крышам к голубятне. «Это только кажется, – убеждал себя мальчик. – А на самом деле ничего страшного нет. Нигде не нужно куда-то прыгать или переходить по доске. Никаких каскадерских штучек. Крыши почти везде горизонтальны, а если где-то есть наклон, то он никак не больше, чем на даче на Сходне, когда спускаешься к речке. Там-то я ничего не боюсь…»

Впрочем, на чердак Дима особенно не торопился. Он и из дома ушел отчасти для того, чтобы подумать на ходу. Странный звонок Берта не давал ему покоя. Что за отмена занятий? Чем будет занят Берт и о каких вообще занятиях идет речь? На прямой Димин вопрос о здоровье Роберт ответил, что все в порядке. Может быть, он внезапно сошел с ума? Совершенно не похоже. И что это за странные номера упражнений, похожие на какую-то шифровку, которые Дима должен непременно запомнить? Ну хорошо, он запомнил. А что с ними делать потом, ведь Берт не оставил на этот счет никаких указаний… Что вообще происходит в этом научно-фантастическом мире, в центре которого Дима внезапно оказался?! В конце концов, преодолевая неловкость, мальчик набрал определившийся на телефоне номер Роберта. Никто не отвечал. Вспомнив слова Кирилла о Маше Новицкой, которая хорошо знакома с Бертом и к тому же неплохо читает мысли, набрал номер Маши.

– Людмила у телефона, – пропищал в динамике тоненький голосок. – Дима Дмитриевский, что вы хотите мне сообщить? – и мелодичное многоголосое хихиканье, похожее на стрекотание стайки мелких обезьянок в зоопарке.

Дима нажал отбой и, подумав, сообразил, что Машин телефон в настоящее время находится в цепких лапках младшей сестры и ее подружек.

«Ладно, думай не думай, все равно ничего понять нельзя. Завтра утром в школе выясню все у Кирилла…»

Пристроить Голубя – дело куда более ясное.

В конце концов Дима выбрал две наиболее подозрительные на предмет хода наверх парадные и решил начать обследование с одной из них.

Неожиданно рядом с ним припарковалась машина, и выглянувший оттуда молодой человек позвал:

– Мальчик, можно тебя на минутку?

– Да, пожалуйста, – вежливо ответил Дима. Он решил, что водитель попросту заблудился в переплетении мелких улочек Центрального района. Сам Дима когда-то со свойственной ему основательностью изучал свое новое местопребывание по карте. Теперь он ориентировался на местности не хуже старожилов района.

Димино предположение оказалось верным.

– Мальчик, ты не подскажешь… Вон там Шестая Советская начинается, а вот здесь уже Четвертая. А нам нужна Пятая Советская, дом восемнадцать, детский садик. Где она вообще-то есть?

– Пятая Советская проходит вон там. Видите, магазин «24 часа» на углу?

– Черт! Не вижу! – водитель высунулся из окна, потом открыл дверцу, вышел из машины и остановился рядом с мальчиком. Дима заметил, что в машине сидят еще двое мужчин и внимательно прислушиваются к разговору («Вот забавно, что трое мужиков едут в детский садик», – мелькнула мысль). – Так от магазина – куда? Направо или налево?

– Это я вам наверное сказать не могу. Надо будет посмотреть на углу номера домов, – уточнил Дима. – Вон туда номера возрастают. Но мне кажется, что 18 – это будет все-таки уже направо…

– Ага, спасибо тебе большое, – кивнул водитель. – Теперь найдем… Тебя ведь Дима зовут? – неожиданно уточнил мужчина.

– Да, Дима, – удивленно кивнул мальчик. – А что…

Водитель крепко обнял Диму за плечи и прижал к себе. Один из сидящих внутри мужчин распахнул дверцу машины.

– Садись, Дима, – тихо и внушительно сказал водитель. – Не рыпайся понапрасну и не бойся. Никто тебе ничего плохого не сделает.

Дима, собственно, и не рыпался. В руководстве по поведению в экстремальной ситуации, которое как-то подсунул ему Михаил Дмитриевич, Дима читал, что в случаях, подобных данному, надо громко кричать, звать на помощь, драться, падать на землю и вообще сопротивляться изо всех сил. Проблема заключалась в том, что Дима не любил громко кричать, не умел драться, к тому же за пазухой у него сидел Голубь, который мог при всех этих действиях существенно пострадать. Из людей же он видел только двух старушек, которые медленно, оскальзываясь на тротуаре, шли с авоськами из магазина на углу. Чем они ему помогут?

«Наверное, надо было ту брошюру не просто прочитать, а еще и заранее потренироваться», – самокритично подумал Дима, очутившись в едущей куда-то машине между двумя крепкими молодыми мужчинами.

– Не бойся, – повторил один из них. – Никто тебе ничего не сделает. Ответишь на пару вопросов и домой пойдешь.

– Давай-ка сюда мобильник, пацан, – велел второй. – На всякий случай, чтобы не мог своих предупредить. Потом, когда все кончится, отдадим.

Дима хотел было сказать, что забыл мобильник дома, потом понял, что хитрость шита белыми нитками – обыщут, и все. К тому же – Голубь…

– Возьмите, пожалуйста, – вежливо сказал он похитителям.

– Спасибо большое, – усмехнулся первый, пряча Димин мобильник в карман и кивнул напарнику. – Гляди, какой нам правильный пацан попался! Вежливый, спокойный… Может…

– Делаем, как велели, – загадочно ответил второй. – Один вежливый и спокойный в этом деле уже был. Ты в курсах, чем все кончилось?

«А чем все кончилось?» – захотелось спросить Диме. Как ни странно, он уже почти все понял в происходящем. Оставались детали. Что с Робертом?

– Извини, пацан, – сказал один из мужчин, натягивая на глаза Диме черную шерстяную шапочку. – Через нее дышать можно, хоть и неудобно. Я проверял. Приедем на место – снимем.

Маша была похожа на сломавшуюся куклу наследника Тутти. Тимка никогда не читал произведения Олеши, но в детстве не раз смотрел мультфильм, который ему очень нравился.

Из окна валили клубы черного дыма. Снег плавился и стекал в грязные, угольные лужи. Воробьи, собираясь в стайки, тревожно чирикали. Люди, от малышей до стариков, стояли на противоположной стороне улицы с блестящими от любопытства глазами.

– Ты не кукла! – крикнул Тимка прямо Маше в лицо. – Ты – живая танцовщица Суок! Что случилось там?! Что у тебя в мешке?

– Это надо сохранить… спрятать… Берт сказал…

– Что сказал Берт? Дословно!

– Маша!

Из старой темно-красной «тойоты» выскочили Вадим и еще один очень похожий на него молодой человек.

Маша беззвучно бросилась на грудь Вадиму и спряталась там.

«Н-да… была бы у меня такой ширины грудь…» – без зависти подумал Тимка.

– Это Вик! – сказал Вадим, указывая на своего приятеля. – Мы вместе тренируемся.

Вик отчего-то показался Тимке смутно знакомым. На куртке ромбик-значок.

«Ага!» – подумал Тимка.

– Вадим! – сказал мальчик. – Вашему Берту, кажется, уже не поможешь. В квартире тоже ловить нечего. Вся оставшаяся от него фишка, как я понял, вот в этом мешке.

– Вик, что ты думаешь? – Вадим обернулся к приятелю.

– Засада! – сказал тот.

В собравшейся толпе ходили двое милиционеров. Тимка инстинктивно подался в сторону.

– Гляди, вон коса! – вдруг почти рядом сказал голос незнакомого Тимке мужчины. – Вон девочку парень обнимает. А мешок – у другого парня.

– Точно! А вон и Сатирик в толпе крутится! – голос Яйцеголового.

– Вадим, тикаем! – скользнув назад, тихо сказал Тимка. Вадим оглянулся и сразу все понял – ринг приучает реагировать быстро.

– Вик?

– Полная засада! – подтвердил Вик, который явно не отличался разговорчивостью. – В машину.

Синяя «бээмвушка» не отпускала «тойоту» дальше, чем на две-три машины. Вик водил хорошо и стильно, но пока сделать ничего не мог.

– Двигатель у них мощнее, – объяснил Вик. – Но в городе это нам фиолетово.

Тимка и Маша скорчились на заднем сиденье.

– Может, мы выскочим и – в проходные дворы? – предложил Тимка.

– Сколько их? – спросил Вик.

– Полная коробочка, – ответил Вадим. – Четверо.

– Не выйдет. Двое навяжут нам драку, а двое побегут за вами. Догонят. Нельзя рисковать.

– А что делать? – спросила Маша.

– Да, засада… – повторил Вик свое любимое слово и резко свернул в переулок.

Когда поднимались по лестнице, Дима считал пролеты и ступеньки. Получилось девять пролетов и сто пятьдесят девять ступеней. «Вероятнее всего, четвертый этаж», – сделал он первый вывод.

В просторной комнате с Димы сняли надоевшую шапочку, но не подпустили к окну, усадили на стул возле стены. Дима сидел послушно, Голубь тоже вел себя на удивление тихо.

Человек, расположившийся в кресле напротив, был похож на депутата из телевизора. «А может, он и есть депутат? – подумал Дима. – Если все сложится в его пользу, разбогатеет и купит себе остров, машину «майбах» или футбольную команду; если в мою – его лишат депутатской неприкосновенности и посадят. Обычное дело…»

– Здравствуй, Дима.

– Добрый день… Простите?..

– Ты можешь называть меня Александром Петровичем.

– Добрый день, Александр Петрович.

– Ты умный мальчик, поэтому я не буду играть с тобой в прятки. Нам нужен ключ к программе, который продиктовал тебе по телефону юноша-компьютерщик по имени Роберт. Он нам очень нужен, поэтому мы его все равно получим. Но хотелось бы, как ты понимаешь, обойтись без эксцессов…

– Понимаю, – кивнул Дима. – Вы можете мне сказать, что случилось с Бертом… я хотел сказать, с Робертом?

– Роберт погиб. Поверь, нашей вины в этом нет совершенно. Мы не собирались причинять ему никакого вреда. Но он почему-то решил…

– Берт должен был скоро умереть, – уточнил Дима. Следующим пунктом его плана было завоевать доверие Александра Петровича. – Он знал об этом…

– Вот как? Ну что ж, это кое-что объясняет. Роберт, несомненно, был человеком сильным, ярким, талантливым, может быть, даже гениальным. Но при его образе жизни инвалида-опорника ему не хватало мужских страстей и событий. По-видимому, из этих соображений он и решил: не угасать тихо в больнице, подключенным к дюжине аппаратов, а превратить свою смерть в захватывающее и эффектное приключение в соответствии со всеми законами жанра. Теперь уже можно признать, что это ему вполне удалось…

– Безусловно, вы правы, – согласился Дима.

– Что же касательно ключа?

– Роберт действительно продиктовал мне набор цифр и букв, – качнул головой Дима. – Но, к сожалению, он диктовал так быстро и не позволил мне записать… Я просто не помню…

– Постарайся вспомнить, Дима. Поверь, это в твоих же интересах. Я готов дать тебе время, оно пока есть. Но как только в наших руках окажется замок, в который нужно вставить хранящийся в твоей памяти ключ… Тогда времени уже не будет. Существуют фармакологические средства, которые позволят тебе вспомнить. Но мне не хотелось бы к ним прибегать, потому что это достаточно неприятно и рискованно… К тому же, чем дольше ты отсутствуешь, тем больше будут волноваться твои родные… Решай, Дима.

– Если я вспомню, я обязательно скажу, – подтвердил Дима. – Я постараюсь. Мне это не надо. Я все равно скоро в Америку уезжаю… А если я вспомню, вы меня сразу отпустите?

– Нет, не сразу, – отрицательно качнул головой Александр Петрович. – Видишь, я с тобой предельно откровенен. Мы отпустим тебя в тот самый момент, когда убедимся, что ключ подошел к замку. Сразу после этого тебя в той же шапочке отвезут к твоему дому и высадят на том же самом месте… Сейчас тебя проводят в помещение, где ты будешь ждать и вспоминать. Если вспомнишь, сразу стучи в дверь. Тебе что-нибудь нужно?.. Разумеется, ты понимаешь, что телефон мы тебе пока не вернем… Что-нибудь, кроме телефона?

– Да, я хотел бы посетить туалет, и, если можно, дайте мне, пожалуйста, стакан воды и кусок хлеба, – попросил Дима.

Александр Петрович удивленно поставил брови домиком, как делают большие овчарки. Потом сказал грустно и со значением:

– Это не игра, Дима. К моему сожалению…

Дима довольно похоже отзеркалил гримасу своего визави:

– Я не играю, Александр Петрович. Я хочу пить и проголодался. Конечно, я мог бы попросить у вас пирожное буше или бутерброд с икрой, но, согласитесь, это тоже было бы немного странно…

Александр Петрович улыбнулся.

– Ты прав, Дима. К тому же у тебя есть чувство юмора. С тобой приятно иметь дело. Не знаю, как насчет корочки хлеба, но что-нибудь поесть тебе непременно дадут.

– Спасибо большое. Только, пожалуйста, – из питья именно чистую воду. У меня аллергия на большинство современных напитков.

– Конечно, конечно…

В небольшой длинной комнате единственное окно было закрыто жалюзи, а перед ними еще и забито чем-то вроде наборного фанерного щита. Впрочем, под потолком горела трехрожковая люстра. Из мебели имелось два кресла, небольшой диван, стильный стеклянный столик на колесах, на крышке которого лежали журналы, и телевизор с DVD-проигрывателем.