Текст книги "Гость из астрала"

Глава 21

Сейчас мне больше всего на свете хотелось отоспаться. Но эта физиологическая потребность была для меня пока непозволительной роскошью. Я должна предпринять максимум усилий для того, чтобы защитить мою подругу Дашу. Кроме меня это не сможет сделать никто. А ей угрожает серьезная опасность.

У меня, как мне казалось, был план решительных действий, но теперь, полусонная, я брела по весенним московским улицам, заблудившись в малознакомом мне районе Орехово-Борисово. Можно спросить дорогу у прохожих, но я сама точно не знала, куда мне надо: идти к ближайшей станции метро, к троллейбусной остановке или… Конечно, я хотела зайти в церковь! Надо же, я вспомнила о первом пункте своего плана, только увидев впереди золотые купола. Хорошо, что шла в правильном направлении.

Я зашла в небольшой церковный сад, он почти пуст. Центральная аллея дремала в тени огромных акаций и лип. Я подошла к широко открытым дверям церкви. Сквозь них доносился запах ладана, виднелся сверкающий в свете многочисленных свечей алтарь. Доносились скорбные звуки хора, заставляющие мое сердце больно сжиматься. Я поняла, что идет заупокойная служба.

Я остановилась при входе, потому что церковь полна народу. Хор достиг своего апогея в горестной молитве. Сквозь все его голоса, сливающиеся в одну скорбную мелодию, вырвался один, неповторимо сильный и звучный, поднимающий до небес предельно горькую печаль, страдание, но вместе с тем и смирение.

Я не знала, кого отпевают сегодня, но вспомнила день похорон моей сестры Натальи. Затем быстро в обратном порядке замелькали передо мной кадры от того прощального дня до нашего детства, когда нам было по два с небольшим годика. Я начала помнить себя и свою сестренку-близняшку именно с того момента, когда мы с ней бегали по залитой солнцем лесной поляне и ловили бабочек.

Мне так не хватает ее! Но ничего изменить нельзя. Наталья никогда не вернется на землю… Сначала мне было невыносимо трудно свыкнуться с мыслью, что ее больше нет, казалось, что я вижу Наталью в метро, на улицах, в магазинах. Мое мятущееся сознание искало сестру среди живых. И только, когда я поняла, что с ее смертью надо смириться, видения перестали являться ко мне. Я научилась жить без Натальи, но теперь мне нужна ее помощь.

Мне кажется, что сейчас она может прочитать мои мысли, а значит услышать мой крик о помощи.

Я подняла глаза на небо и утонула в его бездонности. Мне не верилось, что еще совсем недавно, два дня назад, мое подсознание могло свободно плавать в иных измерениях: во времени и космическом пространстве. Теперь я могу только взывать о помощи своих родственниц, смотрящих на меня с небес…

Последняя мощная нота молитвы взвивается в недосягаемую высь. Народ начал выходить из церкви. В основном это женщины, одетые в черное, старые и молодые. Черная ленточка, повязанная на шляпе одной из них, колыхалась перед моими глазами и напоминала клочок темного тумана. Не знаю, зачем я пошла за этой женщиной. Она вывела меня на аллею, по которой я пришла сюда, остановилась, обернулась, и я сквозь пелену навернувшихся слез увидела родное знакомое лицо Натальи. Я вытерла платочком слезы, чтобы повнимательней всмотреться в лицо женщины, но… ее уже нигде нет. Остался голос, проникший в глубину моей души: «Тебе здесь нечего делать, выходи из этого сада. Пусть все идет своим чередом».

Я не могла сразу понять, что означают эти слова, поможет ли мне сестра или нет. Ясно одно, что Наталья меня услышала, и мне, действительно, здесь больше нечего делать. Из церкви стали выносить гроб… Я развернулась и пошла под величественной молчаливой тенью вековых деревьев, словно под сводами храма, и моя дума наполнилась одновременно светом и смутными надеждами.

Выйдя из сада, я минут десять шла по какой-то улице наугад, пока не заметила вход на станцию метро «Орехово», но мне совсем не хотелось спускаться в подземку. «Куда мне спешить? – задала я себе вопрос и ответила: – На работу». Там встретит меня своими дотошными расспросами Игорь. Теперь ИИИ – исполняющий обязанности директора, и еще неизвестно, как он поведет себя в этом новом качестве. Надо что-то придумать в свое оправдание, но в моей голове сейчас – полный винегрет.

Я решила оттянуть на некоторое время разговор с Игорем, направляясь в рекламное агентство не на метро, а на троллейбусе. Я безучастно смотрела в окно на входящих и выходящих пассажиров, на машины, дома, деревья, и удивляюсь сама себе. Мое сонное состояние куда-то улетучилось, можно бы, пока есть время, обдумать план охоты на астрального невидимку или хотя бы придумать, что сказать Игорю, но в моей голове не было ни одной толковой мысли. Мне нравится просто сидеть в троллейбусе у окна, вверив свою жизнь водителю. Нет спешки, суеты, боязни принять неправильное решение. Пока он везет, от меня самой ничего не зависит.

Как ни тянула я время, делая несколько пересадок с одного транспорта на другой, но все равно добралась до рекламного агентства еще до обеденного перерыва. Что может быть хуже, чем сразу столкнуться в коридоре с Игорем! Мы молча смотрели друг на друга, глаза в глаза, и я первой отвела взгляд. А раньше он не выдерживал моего.

– Здравствуйте, Ольга Антоновна, – официально проговорил Игурдин. – Хорошо, что вы успели вернуться, пока не ушел коммерческий директор фирмы «Пласт-М».

Я поняла, что такой тон разговора вызван тем, что из своего кабинета вышла бухгалтерша и стала невольной свидетельницей нашей немой сцены, а не тем, что он сердится на мое опоздание.

– Да, я никак не могла прийти раньше, пришлось ждать Данилевского…

Я сама не знаю, зачем приплела в разговор эту фамилию, она вылетела сама собой. Я в тот момент анализировала отношение Данилевского к Даше, и тут Игорь со своим вопросом… Мои слова предназначались для ушей бухгалтерши, и, по-моему, та удовлетворила свое любопытство, услышав, что я была на встрече с очередным заказчиком.

Мы все проходим в директорский кабинет. Мой вчерашний знакомый заметно оживился, увидев меня. И я широко улыбнулась ему, подавая руку. Ясно, что этот толстячок не решался сам назвать процент обещанных мною вчера скидок, потому что не умеет торговаться. Я живо подключилась к переговорам и чувствовала себя, как рыба в воде. Сколько раз мне приходилось рассказывать заказчикам о всех направлениях работы нашего рекламного агентства, о сроках исполнения заказов и, конечно, о ценах, заставляя поверить в то, что только наши услуги наиболее подходят для той или иной фирмы. Но Игорь в таком качестве меня никогда не видел. Я заметила, как он раскрыл рот от изумления, а его глаза-щелочки говорят о восторженной любви.

«Только бы Игорь не стал жестикулировать, как он обычно делает при разговоре со мной, а то все испортит. Этот толстяк поймет, что мы с ним играем», – думала я. Но все прошло гладко. Коммерческий директор ПКФ «Пласт-М» решился потратить солидную сумму на агрессивную рекламную кампанию, и бухгалтерша ушла выписывать счет на оплату.

Секретарша Таня принесла нам кофе. Крепкий тонизирующий напиток – это как раз то, что мне сейчас нужно. Жаль, что не могу попросить вторую чашку, меня никто не поймет…

Счет готов, лысый толстяк из фирмы «Пласт-М» скрупулезно изучал каждую букву и цифру.

– Все правильно, повезем в банк, – проговорил он и подал Игорю руку, прощаясь, затем поклонился мне и ушел.

Мы остались с Игорем наедине, и это меня не вдохновляло.

– Олечка, я готов дать тебе отгул на завтра, но при одном условии… Ты будешь, действительно, отдыхать. Я не знаю, чем ты занимаешься после работы, но вижу, что очень устаешь и не высыпаешься.

– Спасибо, – ответила я. – Я с удовольствием возьму завтра отгул.

– Я мог бы и сейчас тебя отпустить, но есть один вопрос по размещению рекламы на телевидении, без твоей помощи я не справлюсь. После обеда обсудим это поподробнее. Олечка, хочешь, пообедаем вместе?

– Нет, – ответила я, но мне почему-то хотелось, чтобы Игорь повторил свое предложение, уговаривал меня, даже настаивал.

Но он безропотно принял мой отказ, и этим даже разочаровал меня. Игорь остался сидеть за столом Вениамина Борисовича, а я вышла в приемную.

– Ольга Антоновна, вам несколько раз звонил Василий, у него какое-то очень важное дело, он обещал перезвонить…

Я не сразу поняла, о ком идет речь. Среди моих знакомых кроме Васика нет больше никого с таким именем. Я решила позвонить ему сама, но вспомнила, что снова не подключила свой сотовый телефон, поэтому я зашла в свой кабинет. Сначала я подошла к окну, чтобы раздвинуть жалюзи, и вдруг заметила внизу Дашину машину.

«Зачем же она приехала?» – пронесся в моей голове гневный вопрос. Я же объясняла Даше, что мы не должны пока встречаться. Сначала я решила не спускаться к ней, потом, приглядевшись, заметила, что Даша положила голову на руль. У меня создалось впечатление, что она плачет. Я разрывалась на две части, не зная, как поступить. С одной стороны, я понимала, как опасно нам встречаться, а с другой стороны, осознавала, что приехать ко мне, несмотря на запрет, могли заставить Дашу только чрезвычайные обстоятельства. И это перевесило ту чашу весов моих внутренних колебаний, на которую я положила плюсы за то, чтобы выйти к подруге.

Уже на улице я вспоминаю слова Натальи: «Пусть все идет своим чередом». Значит, все правильно, я не должна препятствовать этой встрече, – думала я, подходя к машине.

Я заметила, что у Даши очень странный вид, она сама не своя, на ее лице застыл немой укор мне. Я терялась в догадках, что же такого плохого я натворила, но не находила ответа. Чувствовалось, что разговор будет сложным. Даша открыла мне дверцу, и я села рядом с ней.

– Привет, – сказала я, но в ответ не услышала ни слова.

Даша резко включила зажигание, и машина тронулась с места. Я ударилась затылком о подголовник и спросила ее:

– А потише нельзя?

Подруга отрицательно качнула головой. Через окно с ее стороны я заметила Игоря, который садился в свою «девятку». Потом, оглянувшись, я увидела, что он ехал за нами.

– Даша, что случилось? Почему ты молчишь? – спросила я разъяренную подругу.

Она не произнесла ни звука. Ее лицо растворилось в дымке, я невольно закрыла глаза и отключилась.

Глава 22

Игорю Игоревичу Игурдину казалось странным то, как вела себя Ольга в последние дни. Она была похожа на загнанного зверька, что совершенно не соответствовало, по его мнению, ее характеру и темпераменту. Сегодня он узнал Ольгу с новой стороны. Оказалось, что она очень красноречива и хорошая артистка, поэтому, умело пользуясь этими качествами, может оказывать влияние на людей.

Все эти обстоятельства нисколько не разочаровали его. Игорь любил Ольгу с той самой минуты, как только увидел ее в первый раз. Он нашел предлог и пересел в кабинет к Калиновой. Он не скрывал своих чувств, но Ольга все время делала вид, что не воспринимает всерьез его слова. Он решил, что сердце этой красивой девушки занято другим, но вдруг она нежданно-негаданно пригласила его в театр оперетты на нашумевший мюзикл «Notre-Dames de Paris». Именно в это время с Ольгой стало происходить что-то невероятное. Игорь чувствовал, что у его возлюбленной серьезные проблемы, и хотел ей помочь, только она не ждала этой помощи.

До того, как Игурдин устроился креатором в рекламное агентство, он работал дамским парикмахером. По своему опыту он знал, что в каком бы плохом настроении женщина ни приходила к нему в парикмахерскую, уходила она оттуда всегда одухотворенной, сбросившей груз прежних проблем, чувствовавшей себя по меньшей мере самой обаятельной и привлекательной, а по большей – королевой красоты. У него были свои постоянные клиентки из числа очень обеспеченных и капризных дам, которые записывались к нему за месяц. Но он всегда находил время и для бедных девушек, случайно заходивших в этот салон, на которых другие мастера смотрели свысока. Игорь проявлял снисходительность и творил настоящие чудеса парикмахерского искусства за умеренную плату. Эти клиентки не были капризными, поэтому он мог смело экспериментировать с их волосами, придумывая новые прически, одновременно доставляя девушкам радость и вселяя в них уверенность в себе.

Игорь посоветовал Ольге сходить в парикмахерскую, чтобы сделать прическу и маникюр, не потому, что она внешне плохо выглядела в тот день. Ему не нравилось ее душевное состояние. Но прекрасная, на профессиональный взгляд Игурдина, работа парикмахера не разрешила внутренних проблем Ольги. Правда, тогда он не подозревал, насколько эти проблемы серьезные. Он думал, что все дело в каком-то пустяке, в мелочи жизни. Но как она могла уснуть на таком спектакле, это было выше его понимания!

Игорь считал, что хорошо разбирается в женщинах, поскольку был женат четыре раза. Несмотря на свою не слишком красивую внешность, он пользовался большим успехом у прекрасной половины человечества и был настоящим дамским угодником. После развода с четвертой женой, которая была одной из тех девушек, забредших случайно с пустым кошельком в суперэлитный салон красоты, а через полгода после свадьбы ушедшая от него к депутату Госдумы, Игурдин оставил профессию парикмахера.

Он долго не мог найти себя, даже запил, что раньше с ним никогда не случалось. В состоянии глубокого запоя застал Игурдина его давнишний приятель – Вениамин Борисович и на следующее утро пригласил его на работу в свое рекламное агентство. Игорь несколько дней подумал и принял это предложение, хотя рекламный бизнес был для него абсолютно нов. Никто их сотрудников не догадывался о близком знакомстве Вениамина Борисовича и Игоря Игоревича, а назначение новоиспеченного креатора исполняющим обязанности директора вызвало у многих недоумение.

Сам Игурдин был не слишком рад такому повороту событий, он думал не о работе, а об Ольге. С одной стороны, ему казалось, что в ее глазах стали появляться проблески интереса к нему, а с другой стороны, она все больше погружалась в свои неразрешимые проблемы. Это неимоверно разжигало страсть в душе Игурдина, но он не мог найти подхода к этой таинственной девушке…

Ольга отказалась пообедать с ним, а Игорь был на девяносто девять процентов уверен, что именно в этот момент она согласится. Вопрос о том, кто или что повлияло на ее отрицательное решение, не давал ему покоя. И когда Игурдин увидел, что Ольга, едва успев явиться на работу, снова куда-то отправляется со своей подругой, он решил проследить за ними. Это было скорее импульсивным решением, чем осознанным. Толчок неведомой силы заставил поступить его так низко и глупо. В его жизни были измены жен, но никогда он не опускался до слежек.

Игорь держал приличную дистанцию между машинами, но он понимал, что после третьего поворота его преследование становится явным. Тем не менее, сдаваться он был не намерен и продолжал следовать за Дашиной машиной. Девушки вновь и вновь пытались уйти от его преследования, чтобы не обнаружить пункта своего назначения или просто играли с ним в «кошки-мышки». Это стало злить Игурдина, он перестал выдерживать дистанцию и решил во что бы то ни стало догнать преследуемый автомобиль, остановить его и объясниться с Ольгой. Он увеличил скорость, и расстояние между двумя машинами сократилось, но не надолго. Лихая Ольгина подружка снова вырвалась вперед. Игорю пришлось идти с одного обгона на другой. Его «девятка», соревновалась со всеми иномарками, встречающимися на пути. Но те не желали быть обставленными, и он не раз рисковал получить удар сзади. Игорю везло, и он чувствовал себя почти Шумахером, рассчитывающим к следующему перекрестку обойти Дашину машину и стать лидером. И это ему почти удалось. Его «девятка» и преследуемый автомобиль вошли в поворот с Кутузовского проспекта на Минскую улицу одновременно, и Игорь не поверил своим глазам, потому что вместо знакомой ему Даши за рулем сидел какой-то парень с длинными волосами.

После этого Игорь стал сдавать свои позиции. Как ни хотел он выжить из своего автомобиля максимально возможные для города лошадиные силы, это ему не удавалось. Казалось, что он загнал своего «коня», и тому требовался отдых. Расстояние до машины, увозящей Ольгу в неизвестном направлении увеличивалось. Теперь уже все, кому не лень, обгоняли его «девятку», и в конце концов Игорь потерял свою ненаглядную из вида. Ехать далее в том же направлении не было смысла, и он решил вернуться в офис.

Постепенно приходя в себя от неудавшейся погони, он благодарил судьбу за то, что на самом напряженном ее этапе не появился на их пути ни зазевавшийся пешеход, ни неумелый водитель, ни бдительный инспектор ДПС. Раздражало то, что горячо любимая Олечка никак не реагировала на него, ни разу не оглянулась и даже не посмотрела в сторону, когда обе машины поравнялись на повороте и едва успели проскочить на желтый свет.

А вот водитель посмотрел на него с явной озлобленностью. Облик этого парня был будто бы знаком, но Игорь сразу не мог вспомнить, где видел его раньше. Было странным и то, как тот собственно оказался за рулем. Машина, которую преследовал Игурдин, только однажды не более чем на минуту полностью скрылась от его глаз за поворотом, когда Игорь не успел повернуть направо из-за красного света светофора. «Пусть у Олечки есть другой, но почему он сам не мог приехать за ней? К чему эта конспирация? – размышлял Игурдин, подъезжая к рекламному агентству. – Здесь что-то не то… какая-то мистика… Они столько незапланированно колесили по Москве, а этот длинноволосый оказался в нужное время и в нужном месте… Олечка, Олечка, а вдруг тебе угрожает опасность?»

С такими мрачными мыслями Игорь припарковал машину на служебной стоянке и пошел в офис. На послеобеденное время еще у Вениамина Борисовича были запланирована важная встреча с телевизионщиками, но он внезапно взял отпуск и улетел отдыхать с молодой красоткой в Турцию. Игорь Игоревич был совершенно не готов к этой встрече и рассчитывал на Ольгину помощь, но она укатила неизвестно с кем и неизвестно куда. Теперь Игурдин должен был рассчитывать только на себя, и он боялся не оправдать надежд Вениамина Борисовича, который однажды обмолвился, что хочет совсем отойти от дел и назначить его исполнительным директором рекламного агентства. По прошествии одного неполного рабочего дня Игорь Игоревич сделал вывод, что ему интересней менеджмента для него был творческий процесс. Тем не менее ближайшие две недели Игурдину предстояло возглавлять работу всего рекламного агентства и как-то сочетать это с решением своих личных вопросов.

Войдя в приемную, он увидел незнакомого мужчину лет тридцати с небольшим, с которым любезно беседовала секретарша Таня.

– А вот и Игорь Игоревич, – сказала она. – А это Костюков Петр Федорович…

– Проходите, – недослушав секретаршу до конца, сказал Игурдин.

Он решил, что это именно тот человек с телевидения, с которым предстояла встреча. Дело было даже не в том, что этот опер был очень похож на артиста, сыгравшего роль Ларина в «Улицах разбитых фонарей». Игорь не смотрел сериалов, просто никого другого он не ждал. Когда Костюков представился, на лице Игурдина застыло недоумение.

– Чем обязан? – не сразу выговорил он.

– Меня интересует ваша сотрудница Калинова Ольга Антоновна. Она вернется сегодня на работу?

– Я тоже очень хотел бы это знать… А вы почему ею интересуетесь? Что произошло с Оле… с Ольгой Антоновной? Она что-то натворила?

Игорь Игоревич задавал эти вопросы и размахивал своими длинными руками перед самым лицом Костюкова.

– Калинова стала невольным свидетелем одного преступления, и я хотел бы уточнить у нее детали.

– Какого преступления? Ей угрожает опасность? – почти кричал испуганный Игорь.

Костюков понял, что Игурдин так волнуется неспроста.

– Вам, Игорь Игоревич, что-то известно? Почему вы решили, что ей угрожает опасность?

– Нет, мне ничего неизвестно, но я хотел бы узнать, что происходит. Меня, как исполняющего обязанности директора, очень интересует, что творится с моими подчиненными, – говорил Игурдин, стараясь скрыть свой личный интерес за общественным.

Петр понял, что должен раскрыть хотя бы одну карту, поскольку разговор стал буксовать нам одном месте.

– Калиновой стали известны обстоятельства угона автомобиля ее знакомого. И тот сегодня пришел к нам с заявлением, что Ольга Антоновна пропала. Поскольку эта история приобрела, так сказать, неожиданный поворот, он стал разыскивать ее по всем телефонама, но нигде не нашел. Может, она никуда и не пропадала? Была Калинова все-таки сегодня на работе или нет?

Игорь сидел задумавшись в кресле Вениамина Борисовича и не спешил отвечать. Он прокручивал в памяти все этапы своей неудачной погони за Ольгой и в результате пришел к страшному выводу. Рот Игоря искривился, правый глаз стал дергаться. Костюков смотрел на него и начинал подозревать в причастности к таинственным угонам. Он молча изучал отстраненное нервное лицо Игурдина, и обдумывал следующий вопрос. Но Игорь его опередил.

– Я чувствовал, что с ней что-то происходит… И это было не бегство, а скорее похоже на похищение, только очень странное…

– Странное похищение, говорите, – оживился Петр, который избегал в разговоре слова, характеризующие неординарный мистический характер расследуемого преступления. – Расскажите подробнее, каждая деталь важна. А главное объясните, почему вам показалось, что похищение необычное, странное.

– Я расскажу вам все с самого начала, а уж вы, Петр Федорович, решайте, странно это или вполне нормально… Только найдите Олечку… Я не могу ее потерять…

Костюкову показалось, что лицо Игурдина снова перекосится, но он ошибся. Игорь лишь нервно постучал рукой по столу и стал рассказывать свою историю. Он начала с того, как Ольга неожиданно пригласила его на мюзикл «Notre-Dame de Paris», как все они опоздали, а Ольга потом заснула.

– Вспомнил! – вдруг вскрикнул Игорь. – Я вспомнил, где видел этого парня с длинными волосами. После спектакля он подходил к Даше. Ольга сказала, что это, вероятно, и есть Васильковский… Нет, скорее, Данилевский. Ольга и сегодня о нем упоминала, говорила, что ждала Данилевского. Только я понятия не имею зачем.

Петр записал фамилию и сказал:

– Давайте все по порядку. Расскажите мне, кто с вами был в театре, а про Данилевского особенно подробнее.

– Я всех там видел в первый раз. Это были Ольгины друзья. Васек, нет Васик с женой или подругой Ниной… Да, между прочим, они говорили об угнанном автомобиле…

– Это какой такой Васик? – усмехнулся Петр. – С длинными светлыми кудрявыми волосами?

– Да, он еще в пыльных брюках был.

– Эти брюки мне известны. Интересная картина получается. У него украли автомобиль, и он после этого спокойно идет в театр, нормально… Лично я бы после угона напился, а он культурно развлекаться отправился… Впрочем, продолжайте, это я так, мысли вслух.

– О чем я говорил? Ах, да! Еще была девушка Даша, но ее кавалер Данилевский сразу не пришел, а встретил ее после спектакля. Мы не стали мешать им выяснять отношения и я развез всех по домам… На следующий день мы с Ольгой практически не общались, она с утра ездила к заказчикам, а я – после обеда. Сегодня утром я хотел встретить ее около дома, чтобы подвезти до агентства, но так и не дождался, боюсь, что она дома не ночевала… Ольга пришла перед самым обедом, у меня как раз был ее вчерашний заказчик. Мы заключали договор… Ольга побыла в офисе не больше часа, потом за ней приехала ее подружка Даша и увезла ее.

Далее Игурдин рассказал Костюкову обо всех обстоятельствах погони и снова подтвердил свой первоначальный вывод:

– Да, теперь я нисколько не сомневаюсь, что это какое-то странное похищение. Ольга не тот человек, чтобы никак не проявлять своих эмоций, а в машине она сидела как неживая…

– А может быть, она спала, как в театре? – спросил Петр, подразумевая, что Калинова была под воздействием гипноза, так же, как милиционеры утром на станции техобслуживания.

– Знаете, я об этом как-то не подумал. Спала? Почему же Олечка все время спит? Может быть, она пьет снотворное? А знаете, это похоже на действие антигистаминных препаратов! Сейчас как раз цветет тополь, и у нее может быть аллергия на пух… Я сам аллергик, только у меня аллергия на какие-то травы, когда они цветут, я пью супрастин и все это время нахожусь в сонном состоянии. Тогда я даже за руль не сажусь…

– Игорь Игоревич, возможно, вы и правы насчет антигистаминных препаратов, но как вы объясните превращение Даши в Данилевского?

– Не знаю, что сказать, чертовщина какая-то!

– Вот именно, что чертовщина, – сказал Костюков. Спасибо, Игорь Игоревич, вам за откровенный рассказ, если вспомните еще какие-нибудь детали, то позвоните… Вот я пишу мой номер телефона… Да, если Ольга Антоновна вдруг появится или еще как-то даст о себе знать, то вы немедленно сообщите.

– Конечно-конечно… А вы, Петр Федорович, будете ее искать? – спросил Игурдин и жестами попытался усилить значимость этого вопроса.

– Да, именно ее мы и будем сейчас искать. До свидания, – сказал Костюков, протянул Игурдину руку, а после рукопожатия решительно вышел из кабинета.

Игорь последовал за ним. Таня закрыла папкой книжку, которую читала и, опережая вопросы, произнесла:

– Ольга Антоновна не появлялась и не звонила.

Костюков поблагодарил ее за информацию, точнее за отсутствие таковой. Игурдин тяжело вздохнул, проводил взглядом Петра.

– Игорь Игоревич, звонили с телевидения. Узнав, что Вениамин Борисович в отпуске, они отменили встречу.

– Хоть одна хорошая новость за сегодняшний день, – сказал Игурдин, чем очень удивил секретаршу.