Текст книги "Отвергнутая"

Глава 2
Загадочное Невестово озеро

– Милый мой, хороший, любимый, – страстно прошептала Василина на ухо Прохору.

Она обняла его, положила голову на широкую грудь парня.

– Не сердись, Прошенька, я ведь всё это ради нас с тобой сделала.

Прохор смотрел на Василину и молчал, внутри него в эти минуты боролись два чувства – любовь и негодование. Василина сначала завлекла его, а потом оклеветала. Вся деревня сейчас смотрит на Прохора как на врага, обсуждают его за спиной, шушукаются, пальцем в него тычут. Шура плачет днями и ночами, по словам матери, которая к ней накануне ходила. Отец с ним теперь почти не говорит, Прохор для него сейчас хуже предателя. Но зато у них с Василиной скоро будет свадьба, и он до сих пор не мог в это поверить.

Василина коснулась тонкими пальцами ссадины на лице Прохора, и он поморщился от боли. Отец хоть и был стар, но кулак его по-прежнему был крепок. После того, как тогда утром Иван ушёл от них, отец устроил Прохору такую взбучку, после которой сам потом полдня лежал, схватившись за сердце.

Мать причитала и ругала Прохора на чём свет стоит до тех пор, пока не охрипла. А Прохор молчал, не знал, как себя оправдать. Что бы он ни говорил в своё оправдание – всё равно он был виноват.

Шуру он не видел, она не вышла, когда он пришёл извиниться. Сам бы он ни за что не пошёл, да отец заставил. Простояв полчаса у Шуриного дома, Прохор поставил перед её окном корзину ароматных пряников и ушёл восвояси. Он знал, что всё то время, пока он стоял, Шура смотрела на него, прячась за занавеской. Ему было горько от того, что он так сильно обидел её. Но, придя домой, Прохор вдруг выдохнул облегчённо: больше не надо будет ходить к Шуре, смотреть на её широкое, надоевшее лицо, на противные усики над верхней губой, ему больше не надо будет притворяться. Теперь его невеста – Василина, о которой он думает ежесекундно. Он вдруг почувствовал себя свободным и счастливым…

И вот теперь Прохор смотрел на Василину, считал её ярко-рыжие веснушки, любовался зеленью глаз, слушал её ласковые извинения и думал о том, какая она умница и как всё ловко устроила.

– Проша, милый, не мучь меня, скажи же хоть что-нибудь, раз уж пришёл! – взмолилась Василина, и из глаз её потекли слёзы.

Прохор вытер прозрачные капли и поцеловал мокрые щёки девушки. Знала бы она, как сильно он её желает. Знала бы, как бредит о ней ночами, тоскует, мечется в горячем бреду. Знала бы, как сердце его болит и рвётся от любви, как всё внутри него пожирает огонь, стоит ему её увидеть.

– Я тебя люблю, Василина. И свадьбу нашу больше всего на свете жду, – сказал, наконец, Прохор, и голос его был полон тоски и нежности.

Она вытерла слёзы, улыбнулась и прильнула мягкими губами к его рту. Поцелуй был коротким, за дверью послышались шаги, и вскоре отец Прохора нарочито громко закашлял. Заглянув к молодым, он сурово глянул на Прохора и буркнул недовольно:

– Ну что, наговорились? Дома работы невпроворот, некогда миловаться. Пошли уже.

– Иду, отец, – ответил Прохор.

Отец вышел, а Прохор порылся в кармане, а потом протянул Василине на ладони маленькое серебряное кольцо с чёрным камушком. Василина ахнула, прижала ладони ко рту, а потом взяла колечко, покрутила его в руке и надела на палец – колечко оказалось ей в пору.

– Ты теперь моя невеста. Носи кольцо, не снимай. До свадьбы вряд ли уж увидимся: тебя отец не выпустит, да и на меня родители злятся. Но помни, на тебе теперь моё кольцо, и ты теперь навек моя, Василина, – прошептал Прохор.

– Твоя, твоя, Проша! Жду не дождусь, когда свадьбу нам сыграют. Тогда я тебя из своих объятий не выпущу! – страстным шёпотом откликнулась девушка.

А потом, взмахнув рыжей косой, она убежала из девичьей комнаты, стыдливо опустив глаза перед отцом своего жениха. Фёдор метнул грозный взгляд в сторону сына.

– Пошли уже скорее домой! – позвал он, сурово сдвинув брови, и Прохор пошёл за ним, опустив голову, словно нашкодивший ребёнок.

– Договорились с Иваном о свадьбе в аккурат после Первого Спаса, – сказал Фёдор, не глядя на сына, когда они шли к дому по синим летним сумеркам, – так что скоро уже.

Прохор кивнул в ответ, свадьба его мало волновала, все мысли его были лишь о Василине. Он задумчиво смотрел, как от реки к деревне тянется белый туман и думал о том, что его жизнь до неё была таким же пустым, непроглядным туманом. В небе зажигались первые звёзды, и Прохору казалось, что это их с Василиной счастье загорается. Скоро, совсем скоро они будут вместе…

Проходя мимо дома Шуры, Прохор увидел её через забор. Она шла с вёдрами в руках. Наверное, только закончила убирать коровник. Увидев Прохора, Шура покраснела, с грохотом поставила вёдра на землю и убежала в дом.

Отец обернулся и изо всех сил стукнул Прохора по затылку.

– Такая девка – статная, мясистая! Такое приданое за ней было богатое! А ты, кобель, что вытворил? Променял на какую-то рыжую тощую поганку!

Фёдор сплюнул в сторону, отвернулся и зашагал к дому, яростно размахивая руками.

– Хватит уже, батя. Не мила она мне, я Василину люблю, – сказал Фёдор в спину отцу.

Тот ничего не ответил, только махнул рукой и ускорил шаг.

* * *

Василина смотрелась в маленькое зеркальце, доставшееся ей от матери. Глаза её блестели, щёки были бледны, а губы припухли от поцелуев. Вчера ночью Прохор тайно пришёл к её окну, и она высунулась к нему по пояс в одной тонкой, почти прозрачной сорочке. Прохладная, свежая летняя темнота обнимала их, и они целовались, пока у обоих не заболели губы.

А сейчас Василина смотрела в зеркальце и улыбалась своему отражению. Через несколько дней они с Прохором поженятся, её жизнь изменится, она будет жить со своим возлюбленным, будет ухаживать за ним, готовить ему еду, делить с ним постель. Представив последнее, Василина покраснела от сладостного предвкушения.

Рядом послышались тяжёлые шаги, Василина спрятала зеркальце под подушку и торопливо взяла в руки пяльца с незаконченной вышивкой. Отец подошёл к ней, грузно опустился на край кровати.

– Волнуешься? – спросил он.

Василина неуверенно кивнула, не глядя на отца.

– Не волнуйся. Твоя мамка моложе тебя была, когда замуж за меня пошла. Так что стерпится, слюбится, дочка.

Василина снова кивнула. Отец по-прежнему считал, что Василина выходит замуж не по своей воле, а потому что вынуждена это сделать, чтобы избежать позора.

– Если хочешь, сходи с подружками на последнюю вечёрку, так и быть, отпущу тебя, – сказал отец и похлопал Василину по плечу. – Навеселись, напляшись там вдоволь, дочка. Попрощайся с вольной жизнью. После свадьбы не до плясок уж будет.

Василина оживилась, поблагодарила отца и убежала переодеваться.

На вечёрке она и вправду плясала без передышки, как в последний раз. Когда ноги загудели от усталости, Василина отошла в сторону и присела на бревно перевести дух, и тут вдруг рядом с ней села незнакомая девушка, красивая, черноволосая, черноглазая. Василина не видала её прежде в деревне.

– Ты, что ли, та Василина, которая замуж за Прохора идёт? – спросила девушка, хитро улыбнувшись.

Василина обернулась и наткнулась на уверенный взгляд и ехидную усмешку незнакомки.

– Ну я. А ты кто такая? – спросила в свою очередь Василина, вытирая пот со лба и откидывая назад растрепавшиеся косы.

– Я та, кто тебе глаза раскрыть хочет. Ты, наверное, не знаешь, что Прохор всё ещё ходит к Шуре. Извиняется перед ней, подарки носит.

Василина побледнела, сжала кулаки, готовая вцепиться наглой незнакомке в волосы.

– Враньё! Проша меня одну любит! У нас свадьба через несколько дней. С чего бы ему к Шуре ходить? – Василина посмотрела на колечко с чёрным камушком, которое недавно подарил ей Прохор.

– Ты, видно, мужиков-то совсем не знаешь. Смотри-ка на Шуру. Что-то не похоже, что она сильно страдает.

Василина бросила беглый взгляд в сторону Шуры. Та и вправду сидела в кругу подружек и смеялась чьей-то шутке. И тогда, когда Василина только пришла на поляну, она тоже улыбалась. Василина ещё подумала, что она назло ей улыбается. Теперь же ей подумалось по-другому. Ещё минуту назад Василина была уверена в Прохоре, но, увы, в сердцах молодых и впечатлительных девушек так легко всходят брошенные туда семена сомнений! Василина снова перевела взгляд на лицо темноволосой незнакомки.

– Ты зачем мне всё это говоришь? – возмущённо спросила она и соскочила с бревна.

– Помочь хочу, – ответила девушка.

– Помочь? И чем же, интересно знать?

– Советом!

– Ну советуй. Послушаю, что за совет такой, – растерянно проговорила Василина и снова опустилась на бревно.

Девушка наклонилась к ней и прошептала на ухо:

– В лесу покойников есть Невестово озеро. Та, кто не побоится в нём искупаться при свете полной луны, обретёт вечную красоту и непобедимую женскую силу. Только представь, Прохор всю жизнь будет видеть лишь тебя одну, Василина, все остальные для него померкнут.

Василина нахмурилась. Про лес покойников она слыхала, там деревенские хоронили всех неотпетых. А вот о Невестовом озере услышала впервые.

– Кто же ты такая и почему мне помочь хочешь? – недоверчиво спросила она.

– Я Нина, сестра Шуры.

– Как это сестра? Шура одна в семье, нет у неё ни братьев, ни сестёр, – уверенным тоном ответила Василина.

– Родных нет, а вот сводная есть. Отец её по молодости мою мамку охмурил, обрюхатил и бросил. Видите ли, жениться на ней ему родители не разрешили. Меня он никогда своей родной дочерью не признавал, всю жизнь сторонился, хотя знал, хряк старый, что я его кровинушка. Всё у него было только для Шуры: и забота отцовская, и пряники сладкие. А я как была никем, так и осталась. Обидно мне. Вот я и хочу им всем отомстить.

Василина смотрела на Нину, широко раскрыв глаза от удивления. Неужели и вправду Нина – сестра Шуры?

– Ты, гляжу, девушка красивая, смелая. Пусть у вас с Прохором будет крепкая семья. А Шурка пусть локти кусает! – продолжила Нина.

– Думаю, и без этого семья наша будет крепкой, – ответила Василина.

– Как знать… Обиженки-то способны на всё.

Нина загадочно посмотрела на Василину, встала с бревна и перед тем, как уйти, сказала:

– Я на краю деревни живу, дом с петушком на крыше возле леса. Если надо будет к озеру провести, приходи, проведу, я дорогу знаю.

Василина кивнула и отвернулась. Увидев в толпе девушек Марусю, она улыбнулась ей. Маруся замахала руками, подзывая Василину к ним в круг, но плясать больше не хотелось. После разговора с Ниной, на душе было тяжело, как будто Василина случайно проглотила камень. Она оглянулась на Нину, но той уже и след простыл. Ушла также незаметно, как и появилась. Василина встала и вдруг заметила, что подол её платья промок от огромной лужи, которая растеклась по земле возле бревна.

– Откуда здесь сырость? Дождя-то ведь не было! – воскликнули девушки, которые хотели присесть на бревно.

Василина, не обращая на них внимания, отжала мокрый подол и побрела домой в растрёпанных чувствах.

* * *

На следующий день Василина встретила Прохора, когда он возвращался с поля. Поманив парня за собой, она скрылась в высокой траве. Укрывшись от посторонних взглядов, они сначала вдоволь нацеловались, а потом Василина спросила его тихим, вкрадчивым шёпотом:

– Проша, милый, скажи, ты правда ходил к Шуре с подарками?

Прохор, зарывшись лицом в волосы Василины, ответил:

– Ходил. Извиниться хотел, гадко я с ней поступил.

Василина разволновалась, сжала зубы, нахмурила брови.

– Так ты её ещё любишь, что ли? – спросила она, и голос её дрогнул.

– Глупая! Я тебя люблю и с ума схожу от этой любви, – засмеялся Прохор, – но Шурка, она же мне не чужая! Считай, выросли вместе. Она как сестра. Вот бы ещё простила, тогда бы груз вины с моих плеч сошёл.

– Как сестра, говоришь? – Василина подозрительно взглянула на жениха.

– Ну да, – Прохор улыбнулся, притянул к себе девушку, – ты ревнуешь меня, что ли? Перестань, Василинка! Ты одна у меня на сердце. Всё место в нём занимаешь.

Василина снова поцеловала Прохора. Ей очень хотелось верить ему, но слова Нины не выходили у неё из головы. Они засели где-то в груди и то и дело навязчиво звенели, напоминая о том, что можно разом избавиться от всех сомнений. Нужно только искупаться в Невестовом озере в полнолуние, которые выпадало в аккурат на сегодняшнюю ночь…

* * *

Вечером Василина прибежала к Марусе. Подруга мыла посуду, Василина помогла ей вытереть насухо и разложить по местам чашки и ложки. А когда Маруся сняла передник и села, Василина спросила, заглядывая ей в глаза:

– У вас тут недалеко есть Невестово озеро. Скажи, Маруська, а правда, что если в нём окунёшься, то обрётешь вечную красоту?

Маруся сначала прыснула, залилась звонким смехом, но потом, поняв, что Василина спрашивает всерьёз, с тревогой посмотрела на неё.

– Насчёт красоты не знаю, – сказала она, – но, говорят, у того озера дна нет, и в нём водяной живёт. А ещё там когда-то давно девушка утопилась. Так что нечистое это место, люди стороной его обходят.

Василина задумалась, а потом прильнула к подруге, взяла её за руку.

– Марусенька, миленькая, сходи на Невестово озеро вместе со мной сегодня ночью! Мне очень нужно, – взмолилась она.

– Ты что ещё выдумала, Василинка? – воскликнула Маруся. – Я туда ни за какие коврижки не пойду. Ночью идти через лес покойников? Да там днём-то жуть берет!

– Маруська, милая, сходи, пожалуйста! – Василина упала перед девушкой на колени, обхватила её ноги руками.

– Нет! Не пойду! – строго сказала Маруся. – И ты не смей ходить, дурная! Тебе красоты и без этого хватит. Кто вообще надоумил тебя на такое?

– Да так, никто, – Василина отвела глаза в сторону.

В это время хлопнула дверь и заскрипели половицы в сенях – это в дом вошли родители Маруси.

– Вставай скорее! Что отец с матерью подумают? Расселась тут на полу!

– Ладно, – вздохнула Василина и поднялась с пола, – пойду домой. К свадьбе ещё венок надо доделать.

– Не пойдёшь на озеро? Обещай! – строго сказала Маруся на прощание.

– Не пойду, – грустно улыбнулась девушка, убирая косы под платок, – так, пошутила.

* * *

Дома Василина не могла себе места найти от тех терзаний и сомнений, которые разрывали её душу на части. Она то снимала кольцо, подаренное Прохором, то снова надевала его на безымянный палец. Измаявшись, она легла в постель, накрылась с головой тонкой простыней, пытаясь скрыться под ней от назойливых комаров и своих тяжёлых мыслей, но сон никак не шёл к ней. Тогда она оделась и на цыпочках, чтоб не разбудить спящего отца, чей мерный, свистящий храп разносился по всему дому, прошла к двери и выскользнула на улицу.

Луна на небе была полная и сияющая, как счастливое девичье лицо. Её серебристый свет заливал спящую деревню, рассеивая тьму. Василина бежала на край деревни, где жила Нина. Светлое платье девушки белело пятном на фоне чёрных домов.

До крайнего дома Василина так и не добежала – Нина сама встретила её. Высокий тонкий силуэт девушки возник посреди дороги так неожиданно, что Василина отскочила в сторону, вскрикнув от страха. На Нине была лишь длинная белая сорочка, тёмные волосы её были распущены и гладко причёсаны. Лицо девушки было очень бледным, даже губы побелели, как будто она сильно замёрзла. Вид её смутил Василину, но она пыталась не поддаваться волнению.

– Ты что же, в одной сорочке в лес пойдёшь? – тихим голосом спросила Василина.

– Конечно! Я же из окна вылезла, чтоб мать не узнала, что я из дома посреди ночи ушла, – ответила Нина и улыбнулась.

– А как ты узнала, что я приду? – переведя дух, спросила Василина.

– Так я это ещё тогда, на поляне поняла по твоему взгляду. Слишком сильно твои глаза светятся, слишком крепко ты любишь Прохора. А те, кто крепко любит, не отступят, сделают всё ради своей любви.

Василина покраснела, опустила голову, покрутила на пальце колечко, подаренное Прохором. Здесь, на дороге, в ночной темноте, она вдруг поняла, что больше не может бороться со страхом. Как вообще она решилась на такое? Нина как будто почувствовала её волнение.

– Не испугаешься идти через лес покойников? Не свернёшь на полпути, если вдруг померещится что-нибудь? – с таинственным выражением на бледном лице спросила Нина.

Василина сжала кулаки, собралась с силами и ответила:

– Не испугаюсь.

Нина ещё раз измерила её оценивающим взглядом, вскинула подбородок.

– Ну что ж, идём.

После этого она развернулась и пошла вперёд, и Василина, оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто не идёт за ними, засеменила следом. Когда они шли мимо крайнего дома с петушком на крыше, за которым начинался лес, Нина вдруг прибавила шаг и потянула Василину за руку.

– Пошли быстрее, нечего медлить!

Василина побежала и не заметила, что дом Нины, откуда она, по её словам, только что вышла втайне от матери, весь потемнел, зарос густым кустарником, окна его были заколочены досками крест-накрест, а заросшая мхом крыша давно провалилась. В доме никто не жил, он был заброшен, но Василина, старавшаяся не отставать от своей загадочной проводницы, этого не видела…

Глава 3
Смерть

В лесу Нина внезапно остановилась, обернулась. Тёмные глаза проводницы сверкнули недобрым блеском, и сердце у Василины отчаянно заколотилось в груди от её тяжёлого взгляда.

– Вижу, что боишься, – сказала Нина и положила руки Василине на плечи.

Лес был наполнен туманной прохладой, наверное, потому ладони Нины были ледяными. По телу Василины побежали мурашки от её прикосновения.

– Тут любой может испугаться. Но помни, зачем мы идём на озеро! – проговорила Нина. – И, главное, не отставай, иди за мной по пятам. По сторонам не смотри, даже если что-то тебе померещится. На зов не откликайся, не оборачивайся. Иди вперёд, не останавливайся. Пусть даже покажется, что кто-то знакомый тебя зовёт, это покойники могут так шутить. Место сама знаешь какое… Всё поняла?

– Поняла, – ответила Василина.

После такого предупреждения она почувствовала, как страх заполняет её изнутри липким холодом.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросила Василина.

– Водила уже не раз туда невест. Так что я дорогу к озеру хорошо знаю, могу даже с закрытыми глазами провести.

– И что же? Хорошо потом у других девушек жизнь сложилась?

Нина кивнула с загадочным видом.

– Лучше некуда. Не жалуются.

Она развернулась и быстро пошла вперёд, перешагивая пни и коряги.

– Смотри! Отстанешь – потеряешься, – крикнула Нина через плечо.

У Василины всё внутри ещё сильнее похолодело от её слов. Она прибавила шаг, догоняя Нину. Василина не раз слышала от подруг страшные истории о покойниках, встающих из могил, но не верила в то, что всё это может быть правдой. Люди редко верят в то, чего не видели своими глазами. Сейчас же, стоя в ночной темноте посреди леса, Василина дрожала от страха и верила каждому слову Нины. Она мечтала о том, чтобы это поскорее закончилось, и она смогла бы залезть в кровать в своей маленькой комнатушке и накрыться с головой одеялом.

Луна освещала лес, обливала серебром могучие, широкие еловые лапы. Лунный свет проникал к самой земле, касался мха, стелющегося мягким ковром под ногами.

Василина перепрыгивала поваленные деревья, перешагивала пни и кочки. Она не смотрела по сторонам. А Нина шла впереди, на расстоянии вытянутой руки. Внезапно Василине померещилось, что справа от неё кто-то стоит. Она машинально обернулась в ту сторону и увидела тёмный, пугающий силуэт. Это был дряхлый, сгорбленный старик. Василина вздрогнула, отшатнулась, но, к несчастью, запнулась о корягу, лежащую на земле и упала. Несколько секунд она не могла пошевелиться, чувствуя, что не в силах отвести взгляда от пустых, чёрных глазниц покойника.

Старик протянул руку в сторону Василины и поманил её к себе. Она замерла, и ей показалось, что ещё чуть-чуть, и она сойдёт с ума, потеряет рассудок от страха.

– Василина! Ну, чего расселась? – прокричала, обернувшись, Нина.

Василина очнулась, затрясла головой.

«Нельзя смотреть по сторонам! Это всё мне лишь кажется», – напомнила она сама себе, быстро поднялась и, стараясь не смотреть на покойника, побежала за Ниной.

А потом они появились откуда-то все разом, как будто и вправду выползли из-под земли – жуткие мертвецы с чёрными дырами вместо носов, с пустыми глазницами. Тела их были едва прикрыты разорванными лохмотьями, сквозь которые виднелись остатки гниющей плоти. Василине в нос ударил смрад, заполнивший лес и словно вытеснивший весь воздух. Это был запах смерти, тлена. Василина видела боковым зрением, что мертвецы тянут к ней свои руки, пытаются схватить её. С трудом преодолевая жуткий страх, глотая слёзы, она бежала за Ниной, на ходу отбиваясь от лап покойников.

А потом Василина услышала шёпот. Кто-то звал её по имени.

– Василина! Иди сюда…

Шёпот звучал близко, как будто кто-то стоял рядом и шептал ей на ухо. Василина изо всех сил зажала уши, но шёпот всё равно доносился до неё, звучал внутри головы.

– Остановись! Присядь с нами, отдохни…

Василина не реагировала, она смотрела лишь на белую сорочку Нины, мелькающую впереди. Запнувшись за трухлявый пень, она снова упала, ободрала колени, вскрикнув от боли.

– Нина! – окликнула она свою проводницу, но та быстро шла вперёд и даже не обернулась на зов.

Василина неуклюже поднялась с земли, и тут её дыхание перехватило от звука до боли знакомого голоса. Это был голос матери, она не могла ошибиться.

– Ушиблась? Больно тебе?

Василина остановилась, замерла и не выдержала – обернулась.

– Мама? Ты где? – она смотрела по сторонам, но лес внезапно опустел, покойники исчезли.

А потом из темноты чащи вышла мама, умершая несколько лет назад.

– Я так соскучилась, доченька. Иди ко мне, дай обнять тебя!

Василина отчётливо слышала её слова, но при этом лицо женщины напоминало застывшую маску, а губы не шевелились, когда она говорила. Но это была она, мама.

– Мамочка… – сквозь слёзы прошептала Василина. – Я иду!

Она сделала пару шагов по направлению к матери и остановилась. Что-то удержало её на месте. А потом руки матери стали неестественно длинными, потянулись между деревьями к Василине, и вскоре чёрные пальцы коснулись её лица. Девушка испугалась, отступила назад и тут увидела, что перед ней вовсе не мама. На неё уставился пустыми глазницами оголившийся череп мертвеца. Василина в ужасе закричала, отскочила в кусты.

Оглянувшись, она поняла, что, поддавшись этому мороку, отстала: Нины нигде не было видно. Тогда у Василины всё внутри оборвалось, сердце застучало, выпрыгивая из груди, а жуткий страх сковал руки и ноги.

– Нина! Нина! – что есть сил закричала Василина, стараясь не смотреть по сторонам, где во тьме копошились многочисленные руки и ноги покойников, почуявших запах живой плоти.

Никто не откликнулся на её зов. Увидев, что со всех сторон к ней вновь ползут мертвецы, жуткие и гниющие, Василина бросилась бежать, не разбирая дороги. Её платье то и дело цеплялось за колючие ветви деревьев, которые ранили нежную кожу, оставляли на ней всё новые и новые кровоточащие царапины.

Василина кричала, звала на помощь, ей казалось, что со всех сторон её пытаются схватить цепкие пальцы. Голова закружилась, и она почувствовала, что больше не может бежать. Тогда она рухнула на землю, закрыв лицо руками и завыла от страха. Мертвецы подступали всё ближе и ближе, ещё чуть-чуть и они разорвут её своими ненасытными ртами.

– Почему я не послушалась Марусю? Зачем я пошла в этот лес? – плакала Василина, чувствуя, что сейчас умрёт от страха.

И тут кто-то властным движением взял её за плечо. Василина притихла, замерла и вскоре услышала голос Нины.

– Чего разлеглась тут? Я же говорила – не слушай, не оборачивайся! – она рывком подняла Василину с земли и с силой встряхнула её. – Иди за мной! Немного уже осталось.

Лицо Нины было бледным и злым. Василина, устыдившись своей слабости, вытерла слёзы и побежала за ней, не глядя по сторонам. Она по-прежнему слышала шёпот и зов мертвецов, чувствовала запах смрада, заполняющий всё вокруг, видела тянущиеся к ней чёрные руки со страшными крючковатыми пальцами. Но она больше не оглядывалась, не смотрела по сторонам, она бежала вперёд и видела перед собой лишь белую сорочку Нины, которая развевалась на ветру, словно флаг.

* * *

Когда лес расступился, Василина увидела перед собой большое озеро, раскинувшееся зеркальной гладью. В свете луны чёрная вода сверкала яркими серебряными блёстками. Здесь было нестрашно: квакали лягушки, звенели комары, почуяв тёплую кровь. В воздухе пахло тиной и то тут, то там плескались, выпрыгивая из воды, мелкие рыбёшки. От дуновения ветра по воде пошла рябь, как будто само озеро встрепенулось, приветствуя девушек, замерших на берегу.

Василина посмотрела на воду, и душу её отчего-то наполнила тоска – такая сильная, что всё внутри свернулось, сжалось в комок, а на глаза выступили слёзы. Она взглянула на Нину: та тоже неотрывно смотрела на воду, как будто чего-то ждала. Потом она медленно повернулась к Василине и сказала:

– Ну вот, наконец-то пришли.

– Да, наконец-то… – отозвалась Василина. – Я думала, умру от страха в этом лесу. Знала бы, что так будет, не пошла бы. А ещё обратно как-то идти.

– А ты не думай об обратном пути, Василина, – тихо проговорила Нина, и голос её прозвучал в ночной тишине зловеще.

– Как не думать-то, – ответила девушка, отгоняя от лица комаров, – не навсегда же я сюда пришла!

Нина ничего не ответила и лёгким движением скинула с себя сорочку. Нисколько не смущаясь своей наготы, она закинула руки за голову, потянулась, выгнув спину, а потом поманила за собой Василину.

– Вода, наверное, тёплая! Чего стоишь? Раздевайся, пошли!

Нина скрылась в высоких зарослях прибрежного рогоза, и Василина неуверенно стянула с себя платье. Аккуратно сложив его на земле, она раздвинула руками траву и ступила в воду. Тело её сразу же покрылось мурашками: вода была не просто холодная, она была ледяная. Видно, где-то на дне озера били подземные родники. Василина замешкалась, но Нина протянула ей руку, и она пошла дальше, ухватившись за неё.

Они остановились друг напротив друга по пояс в воде. Василина дрожала, губы её посинели от холода, зубы застучали.

– Дальше иди сама, а я на берегу подожду, – сказала Нина. – Когда зайдёшь по грудь, скажи озеру следующие слова: «Я невеста, к тебе пришла!» – окунись с головой и выходи на берег.

Василина кивнула, положила руки на воду и стала осторожно продвигаться вглубь озера. Ноги вязли в илистом дне, тело сводило судорогой от холода, но она шаг за шагом отходила всё дальше от берега. Волосы её намокли, стали тяжёлыми и тянули ко дну. Внезапно откуда-то послышался громкий всплеск воды. Василина вздрогнула, всмотрелась в туманную даль, и ей показалось, как будто что-то промелькнуло на тёмной глади озера. Василина испугалась, ей захотелось побыстрее выйти на берег. Сделав ещё несколько шагов вперёд, она почувствовала, как ледяная вода сдавила ей грудь. Втянув в себя воздух, девушка прошептала:

– Я невеста, к тебе пришла.

Задержав дыхание, Василина опустилась с головой под воду и тут же почувствовала, как её спины коснулось что-то холодное и скользкое. В ужасе она вынырнула, расплескав вокруг себя множество брызг, торопливо развернулась в сторону берега. Но вода как будто превратилась в тягучий, густой кисель, который делал её движения медленными и неповоротливыми. И вот под тёмной толщей что-то снова коснулось её тела. Василина закричала:

– Нина, тут что-то под водой! Помоги!

Но Нина словно не слышала её. Она стояла на берегу и, раскачиваясь из стороны в сторону, пела. Грустная песня разносилась над озером, словно тоскливый плач. По белому, стройному телу девушки стекала вода, волосы мокрым шёлком облепили пышную грудь и тонкую талию. Это была Нина, но что-то в ней изменилось после того, как она вышла на берег. Василина, с трудом приблизившись к берегу, взглянула в лицо своей проводницы и остолбенела – лицо Нины сильно распухло. Она улыбалась Василине почерневшими, вздутыми губами, а глаза её были круглыми, как у рыбы, и безжизненными.

Василина поняла, что Нина не человек, что она тоже покойница. Но было уже слишком поздно. Жуткий страх сдавил её горло.

– Ты что же, обманула меня? – с трудом выговорила она, обхватив себя руками. – И что? Что теперь со мной будет?

Нина подняла руку и указала длинным пальцем куда-то в темноту – туда, где воды озера серебрил лунный свет.

– Ты, как и я, станешь женой.

– Чьей женой? У меня уже есть жених – Прохор! Я ради него сюда пришла! – закричала Василина.

– Была невестой Прохора, а станешь женой Водника!

Василина открыла рот от изумления. Нина смотрела на неё безжизненным, безразличным взглядом. Выскочив на берег, Василина набросилась на обманщицу, вцепилась в её мокрые, пахнущие тиной волосы и повалила её на землю.

Но тут с озера послышался сильный шум, Василина замерла, а Нина произнесла, улыбаясь чёрными распухшими губами:

– Вот он.

– Кто? – прошептала побледневшая, как снег, Василина.

– Муж твой. Водник.

Василина поднялась на ноги и увидела, как по воде к ней приближается нечто тёмное и огромное.

– Нет! – закричала она, и голос её сорвался, превратился в визг.

Она бросилась бежать к лесу, путаясь в густой озёрной траве, но Нина догнала её, схватила за волосы и поволокла назад.

– Не надо, не губи меня! – взмолилась Василина.

Но Нина с безразличным видом толкнула её в воду. И тут же из тёмной глубины показались два огромных щупальца. Нечто огромное, тёмное схватило напуганную до смерти, отчаянно кричащую Василину, и уволокло под воду – во тьму бездонного озёрного омута. Туда, откуда ей уже не суждено было выплыть живой…