Текст книги "Отвергнутая"
Автор книги: Екатерина Шитова
Жанр: Ужасы и Мистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Мне стало не по себе, и я опустила глаза, склонила голову, как учила меня Марьяна. Этого преклонения перед мужчинами я не понимала и не одобряла, но здесь было принято, я не могла нарушать традиции.
Да и мужчины здесь были другими: более сильными и мужественными. На них лежала ответственность за жизнь Общины. Они были настоящими. Другого слова не подобрать.
– Так вот ты какая, мне уже много про тебя рассказывали, – проговорил, наконец, Витибор, и голос его оказался на удивление приятным и мелодичным.
– Отец Витибор, – Всемира встала на колени рядом с постелью Старейшины, взяла его сморщенную руку в свои ладони, поднесла к губам, – с вашего позволения, я бы хотела рассказать девушке всё, о чём она должна узнать.
Я непонимающе смотрела то на Всемиру, то на старика и не понимала, о чём идёт речь. Но Всемира не дала мне слова, она снова отослала меня в сени, где я села на широкую деревянную лавку. Ожидание было мучительным.
Мне казалось, что, если сейчас же мне не расскажут все, о чём я должна знать, я просто-напросто взорвусь от негодования и любопытства. Мне не нравилось, что Всемира говорила какими-то загадками, от этого мне было неспокойно.
Лестница, возле которой я сидела, заскрипела. Я посмотрела вверх: тяжелыми шагами по ней спускался Ярослав. Тот же тулуп, та же меховая шапка, те же сдвинутые в одну сплошную линию, чёрные брови, суровый взгляд, плотно сжатые губы.
Он как будто ожидал увидеть меня здесь: посмотрел пристально и строго. Этот взгляд, видимо, перёдается в их семье по наследству. В этот раз я поспешно опустила голову, не стала дожидаться его гнева. Он задержался в дверях кухни.
– Братец, не уезжай далеко. Тётушка Всемира сказала, что уже скоро… – тихо сказала Ярославу черноволосая девушка, также склонив голову перед братом. Она уже не улыбалась, и на лице её была такая скорбь, что у меня к глазам подступили невольные слёзы.
Ярослав ничего не ответил, только сильнее сжал зубы и вышел на улицу, запустив внутрь большое облако холодного воздуха. Я услышала, как на кухне раздались сдержанные рыдания. Мне хотелось пойти и утешить девушку, которая была ещё совсем девчонкой, но тут Всемира снова позвала меня в комнату Старейшины.
– Подойди ко мне, дитя. Дай руку, – прохрипел он.
Я подошла и, немного поколебавшись, аккуратно положила ладонь поверх его белой, прозрачной руки. Она была холодная, как лёд. Он закрыл глаза, долго молчал, а потом уголки его губ дрогнули в улыбке. Лицо его озарилось едва уловимым светом.
– Да, Всемира, это она. В ней есть жизнь, любовь и сила. Я чувствую. Её покровительница – Макошь, рядом с ней даже мне, почти холодному, становится тепло. Она такая, как твоя сестра. Точь-в-точь… – Витибор помолчал, видимо, утомившись от долгой речи, но потом продолжил. – Я разрешаю тебе всё, о чём ты просишь. Если ты обучишь её жизни в Общине, она будет достойной женой моему сыну…
* * *
Мы шли обратно теми же тропинками, но все они сливались передо мной в один непроходимый и бесконечный лабиринт. Они окончательно меня запутали и напугали, все эти люди. Или, может быть, я сплю, и это всё мне снится?
Я должна стать женой Ярослава? Так сказал Старейшина? В голове не укладывались эти слова. С какой стати? Что вообще здесь происходит?
Всю дорогу я торопливо ковыляла за Всемирой на ватных ногах и пыталась спросить её, что всё это значит, на что она строго отвечала, что сейчас не время разговаривать – духи могут разгневаться.
Но пока мы шли до её дома в полнейшем молчании, не на шутку разгневалась я сама: у меня тряслись руки от того, что я не могу даже задать вопрос и получить на него внятный ответ.
Едва переступив порог, я скинула с себя тяжелый тулуп, и закричала Всемире:
– Отдай мне мою одежду, я уйду отсюда!
– Не беги от самой себя и от своей судьбы, Ассира! Тебе не убежать. Твоя мама хотела убежать, но у неё ничего не получилось. И у тебя не получится. Твоё место здесь. Твой путь – стать женой Старейшины и родить ему наследника. Такова твоя судьба, таков твой путь. И раз уж ты добровольно пришла к нам, ты не сможешь уйти.
– Отдай мне мою одежду! – завопила я так, что Марьяна подскочила ко мне и принялась успокаивать, гладить по волосам, шептать мне что-то на ухо.
Я оттолкнула её от себя и раскрыла комод, в котором лежали мои джинсы и свитер. Надев свою одежду, я стала метаться по избе в поисках куртки и рюкзака, в котором лежали давно разряженный телефон и деньги.
– Хорошо, уходи, – Всемира спокойно протянула мне куртку с рюкзаком, – но, когда пойдешь, вспомни о том, как несчастна ты была в городе, какую боль ты там пережила, как ты запуталась в своей жизни и с каким облегчением ты сюда ехала.
– Откуда ты это всё знаешь? – дрожащим голосом спросила я, точно зная, что я никому в Общине этого не рассказывала.
– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь, я Пророчица, – ответила Всемира и отвернулась, – и знаю, что ты не сможешь уйти от той судьбы, которая предначертана тебе духами.
Я накинула куртку, сунула ноги в свои кроссовки и выбежала из избы, хлопнув дверью.
– Не смогу, говоришь? Это мы ещё посмотрим! Уйду и забуду всё, как сумасшедший кошмар! – бубнила я себе под нос.
Это действительно напоминало мне сейчас какой-то бред, странный, нелепый сон, больное забытьё, которое поглотит меня, если я не буду сопротивляться. Я бежала вперёд, в лес, не обращая внимания на холод и ветер.
Это не Община, это самая настоящая секта. Меня тут одурманили, заколдовали, хотели полностью подчинить мою волю. Но я не стану их рабыней, не дождутся. Пусть найдут другую дуру! Я бежала вперед, вытирая на ходу злые слёзы. Бежала долго, не видя ничего вокруг – слёзы застилали глаза. Потом снег стал глубоким, вязким, и я уже не могла бежать – брела, еле-еле передвигая замерзшие ноги.
Сколько я так пробиралась между деревьями в поисках дороги к Агеево? Как я свернула с тропы и оказалась в глубоких сугробах? Этого я не знала. Внезапно в голову мою пришло страшное осознание, что я заблудилась. Я стала кричать и звать на помощь, но кто мог мне помочь в этом густом зимнем лесу?
Обессилев, я села прямо в снег, накинула на голову капюшон и закрыла глаза. «Сейчас, посижу буквально минуту, а потом пойду дальше», – подумала я и внезапно провалилась в глубокий сон.
Снился мне отец. Мы сидели с ним на нашей кухне, пили чай и разговаривали – так, как будто он жив, а не умер много лет назад.
– Ты всегда была недовольна своей жизнью, с самого раннего детства. Казалось, твоя душа рвется туда, в Общину, несмотря на то, что ты ничего не знала об этом месте. Даже если сейчас ты сбежишь и вернёшься в город, ты всегда будешь жалеть об этом решении. Твоя жизнь будет несчастной.
– Но я не хочу выходить замуж против своей воли, папа! Это пережитки прошлого, никто не может меня заставить быть с тем, кто мне не мил!
– Никто. Кроме тебя самой…
Тут лицо отца стало туманным, расплылось дымкой, а вместо него оказалась Всемира. И сидели мы уже не на моей кухне, а в её избе. Точнее, она сидела, а я лежала на кровати. Рядом со мной стоял Добромир.
– Спасибо тебе, Добромир! Непростое дело я тебе поручила в этот раз, но знала, что ты справишься, – сказала Всемира.
– Для меня это было несложно, Пророчица, – сухо ответил Добромир и отвел взгляд в сторону.
Перед моими глазами пронеслась картинка: чьи-то сильные руки поднимают меня из сугроба и садят рядом с собой на лошадь. И это опять был Добромир.
– Получается, ты снова спас меня, – сказала я хриплым голосом.
Он посмотрел на меня странным взглядом и ничего не ответил. Кивнув Всемире, парень надел шапку и вышел из избы.
– Что это с ним? Всегда был таким весёлым! – спросила я у Марьяны, подсевшей ко мне с чашкой горячего отвара.
– Он только что узнал, что ты невеста Ярослава, – тихо прошептала Марьяна, убедившись, что Всемира нас не слышит.
Перед сном Всемира подошла к постели, поцеловала меня в лоб и сказала:
– Я же предупреждала, Ассира, что духи тебя не отпустят отсюда, – она подоткнула моё одеяло, – стань одной из нас, делай то, что велят тебе духи. Только так ты сможешь почувствовать себя на своём пути. Это не так сложно, как кажется.
Я кивнула ей, а потом лежала и думала лишь о блаженном тепле, которое окутало меня со всех сторон. Моя мама хотела, чтобы я осталась в Общине. Она хотела, чтобы я не совершала её ошибок – не бежала туда, где невозможно найти счастья.
Пусть же будет так. Зачем бежать от того, от чего убежать невозможно?
* * *
Через несколько дней мы с Марьяной ходили на Капище. По пути она много чего рассказала мне о семейной жизни в Общине. Мне сложно было смириться с тем, насколько здесь переоценивают личность мужчины. Общиной, порядком, семьёй – всем управляют мужчины. И главный из них – Старейшина, мой будущий муж.
По пути домой я увидела Добромира. Он запрягал коня, чтобы ехать в лес. Улыбнувшись, я поприветствовала его, но он лишь кивнул мне в ответ.
– Ты сердишься на меня, Мир? – спросила я и положила руку ему на плечо. – Я думала, мы с тобой друзья.
– Неужели ты ничего не поняла, Ассира? – Добромир резко развернулся ко мне, взгляд его был ледяным, таким я его ещё не видела.
– Чего не поняла? – переспросила я, хотя догадывалась, что он имеет в виду.
Добромир быстро вскочил на коня и ответил:
– Неважно. Ты скоро станешь женой Ярослава, а я через год-два женюсь на прекрасной Алёне, дочери кузнеца. Какая между нами может быть дружба? У нас так не положено – мужчине дружить с женщиной! Так что прощай, Ассира!
Он пришпорил коня, а я осталась стоять на дороге. На сердце было тяжело от того, что я понимала, что мне и самой нравится этот молодой и храбрый парень. Но в этих местах любовь выбирают не люди, а бестелесные духи и властные отцы, и спорить с их выбором нельзя, неправильно, не положено.
Я пнула ногой сугроб, отчего искрящийся на солнце снег фонтаном брызнул во все стороны.
– Прощай, Добромир…
* * *
Я стала женой Ярослава.
Это случилось в день всех свадеб в Общине: когда Ярило, весенний и молодой Бог язычников, вступил в свои права. В этот день пять пар Общины связали себя брачными узами, в том числе и мы с Ярославом.
Со склона Красной горы покатилось огромное горящее колесо. Люди здесь, как и их далекие предки, верили в то, что, если призывать весну, она наступит быстрее. Огненное колесо – символ смены времён года, символ обновления и жизненных перемен, так сказала мне Всемира. Я наконец-то увидела этот образ наяву. Но страха при этом не испытала, только крепче сжала руку Ярослава, который с этого дня приходился мне мужем.
Восторженные крики заставили меня на секунду оглохнуть. Вереница возбуждённых человеческих лиц закружилась вокруг меня, увлекая в праздничный, дикий круговорот. Мне вдруг стало страшно от того, на что я себя обрекла, горло сдавил спазм, я начала кашлять.
Я не помню, как вырвалась из движущегося двойного хоровода, как на ватных ногах обогнула холм, на котором круговертью шёл шумный весенний праздник.
Скользя по подтаявшему снегу, я спустилась в низину и скрылась от всех в небольшой рощице. Прислонившись к стволу осины, я закрыла глаза, ощущая её терпкий, древесный аромат. Наконец-то можно спокойно вздохнуть. Я набрала полные лёгкие воздуха, и мне показалось, что дерево наполнило меня своими силами. Я медленно опустилась на землю, прижалась спиной к стволу и закрыла глаза.
Спустя какое-то время кто-то легонько тронул меня за плечо. Неужели Ярослав пришёл за мной? Не хотелось его видеть сейчас. Я нехотя обернулась и вздрогнула, встретившись с небесно-голубым взглядом.
– Добромир? Как ты здесь оказался? – спросила я и почувствовала, как сердце наполняется теплом.
После нашего последнего разговора мы больше не общались. Я несколько раз видела его в Общине, но лишь издали, не решалась подходить близко. А Добромир делал вид, что не замечает меня.
Сейчас он смотрел мне в глаза внимательно, и во взгляде его читалась забота и нежность.
– С тобой всё в порядке, Ассира? Мне показалось, что тебе стало плохо, – ответил он.
Я удивилась, что он заметил, как я ушла с праздника. Я даже не видела его в общей толпе.
– Спасибо, Мир, со мной уже всё хорошо. Просто я с детства не люблю большие скопления людей, да и отвыкла уже от сильного шума, – я немного помолчала, потом добавила, – не волнуйся, иди… Девушки в хороводе, наверное, уже заждались тебя.
Он смотрел на меня, как тогда в лесу, когда я рисовала его, – преданно, заботливо, с едва уловимой тоской. Совсем юный мальчишка, но такой добрый, заботливый, сильный и мужественный. Ему всего девятнадцать. Через год его невеста достигнет возраста совершеннолетия и их поженят на этой же Красной горке. Всё это мне рассказала Марьяна.
И тут совершенно неожиданно Добромир наклонился ко мне и поцеловал в губы. У меня перехватило дыхание, в груди вспыхнуло что-то горячее, пламенное.
Поцелуй был неловким и несмелым. Но я, вместо того, чтобы оттолкнуть от себя Добромира, снова нежно приникла к его губам.
Потом я отстранилась от него, и мы ещё долго молча сидели рядом, сохраняя тепло объятий и не зная, что сказать друг другу и стоит ли вообще что-либо говорить.
Вдруг поблизости хрустнула надломленная ветка. Я вздрогнула, оттолкнула от себя Добромира и прошептала, чтобы он уходил. Мы быстро разошлись в разные стороны, так и не поняв до конца, что же между нами произошло.
Марьяна в тот день стала женой молодого парня Яромира с чёрными усами и озорными зелёными глазами. Яромир был вне себя от счастья и гордости. Он то и дело брал молодую жену за руку, кружил её в танце. На них было приятно смотреть.
Глядя сбоку на суровое лицо своего мужа, я тайком глотала слёзы. За весь праздник Ярослав не сказал мне ни слова, лишь пару раз взглянул на меня отчужденным взглядом. Что же ждет меня в его доме сегодня? А завтра? Не хотелось думать.
* * *
После окончания праздника, Ярослав привёл меня в свой дом и показал, где расположена моя спальня, а сам ушёл. Я сняла с себя свадебный наряд – красный сарафан с вышитыми птицами на подоле. Дрожащими от волнения руками надела на себя чистую льняную сорочку, расплела волосы.
Глядя на себя в зеркало, я покраснела, вспомнив, как днём целовалась с Добромиром. Не знаю, что на меня нашло. Я ещё раз поправила кровать, стараясь не думать о том, что я натворила со своей жизнью и что назад пути нет.
По рассказам Марьяны, Ярослав был отчаянный. «Буйная голова» – так звали его в Общине. Он был вспыльчив, своенравен, горд и силён.
– С чего вы решили, что он захочет жениться на мне? – спрашивала я после того, как дала Всемире понять, что согласна на тот путь, который предопределили мне духи.
– У него, как и у тебя, нет другого выбора, Ассира. Вас выбрали друг для друга духи. Вместе вы будете жить и править Общиной. Вместе родите наследника, который займёт потом место Старейшины. Не переживай, всё будет так, как должно быть. Ты привыкнешь, – отвечала Всемира.
– Ты ведь видела, как он смотрит на меня. Такое ощущение, что он уже сейчас ненавидит меня.
– Не придумывай. Ты просто переживаешь, вот и лезут в голову ненужные мысли. Сходи поутру на капище, помолись Макоши. Она великая богиня, она поможет тебе, направит на нужный путь, избавит от тяжелых дум.
С тех пор я каждое утро ходила на капище, смотрела на деревянное изваяние, похожее на женщину, но разговаривала больше сама с собой…
И вот я сидела на краю кровати в льняной сорочке и ждала, что же будет дальше. Ярослав зашёл в спальню, хлопнув деревянной дверью. Он посмотрел на меня и стал молча раздеваться. Я затушила лучину около своей постели и забралась под одеяло, натянув его подбородка. Щёки мои пылали. Мне было неуютно до такой степени, что к горлу подкатывала тошнота.
Ярослав лёг рядом со мной и отвернулся. Комнату заполнила тягучая тишина. Я боялась вздохнуть, но душу мою заполнило облегчение от того, что он не прикасается ко мне. И тут он, по-видимому, передумал, повернулся ко мне и сорвал с меня сорочку, которая треснула по швам…
Когда всё закончилось, я подумала, вытирая слёзы крепко сжатыми кулаками, что то, что со мной происходит – это злая шутка. Но огненное колесо прокатилось накануне для меня. Я сама так захотела. Назад пути нет.
* * *
Каждый день стал для меня мукой. Днём я что-то делала по хозяйству вместе с помощницей Дарьей. А ночью страдала, разделяя ложе с нелюбимым мужчиной. Всемира повторяла, что я привыкну, но к такому, по-моему, невозможно привыкнуть.
Снег совсем сошёл, у Ярослава было много работы, и днём я его почти не видела. Переделав все дела по хозяйству и огороду, я уходила в лес и там наслаждалась единением с природой, изучала новые места, гуляя всё дальше и дальше, не слушая предостережений Дарьи.
Я не знала, как общалась с природой моя покойная мама Всемила, о которой столько всего рассказывала мне тётя, но мне казалось, что мать-природа понимает и меня. Меня завораживала красота здешних мест, от самой земли исходило ощущение силы и тепла.
Я часто снимала с головы платок, распускала волосы и ложилась на землю. Смотрела сквозь траву в небо на плывущие белые облака. В траве летали насекомые, жужжали шмели, пищала мошкара. Лес жил, и посреди деревьев, рек, озер, холмов и гор я тоже чувствовала себя живой.
Перед тем, как идти домой, я снова заплетала волосы в тугую косу. Ярослав не разрешал ходить с распущенными волосами и с непокрытой головой. Как-то он увидел меня без платка и влепил пощёчину. Я еле сдержалась, чтобы не залепить ему пощёчину в ответ. Но Дарья одёрнула меня и сказала шёпотом, что я сама виновата в этом.
Иногда я приходила к Всемире. Но я не рассказывала ей о том, как идёт моя семейная жизнь. Мне было стыдно рассказывать ей о том, что с каждым днём я всё больше и больше ненавижу ту жизнь, на которую добровольно обрекла себя.
Всемира знала о том, какой Ярослав на самом деле. Получается, она изначально понимала, на какую участь обрекает меня. Тем не менее ей было меня ничуть не жаль. Она ни разу не спросила, откуда синяки на моих руках, словно бы и не замечала их вовсе.
Только Марьяна жалела меня всей душой. Их союз с Яромиром был счастливым. Марьяна уже ждала ребёнка и сияла от счастья, словно начищенный до блеска самовар. Я радовалась тому, что моя единственная подруга нашла своё счастье и в глубине души завидовала ей.
* * *
– Тебе надо понести от него, – как-то сказала мне Дарья, – тогда он отстанет от тебя. Беременных мужья не трогают. Продолжение рода – это священный женский долг перед Общиной.
Время шло, но ничего не менялось. Дарья вечером, проверив скотину, уходила к себе в каморку на первом этаже, я же на ватных ногах поднималась в свою спальню, где с тяжёлым сердцем ждала Ярослава.
Мне не у кого было попросить помощи, потому что Ярослав сейчас был в Общине вторым по важности после богов и духов – он был старейшиной, и перечить ему запрещалось.
В нашем доме царили не любовь и мир, а мрак и ненависть друг к другу. Это угнетало и меня, и его самого. Но этот союз был определён духами, как говорили все вокруг, в том числе и Всемира. У него тоже не было выбора.
Дарья косо смотрела на меня по утрам. Она ревновала меня к Ярославу. Но к середине дня обычно настроение её менялось, и она начинала болтать без умолку. Мне казалось, что она бы стала Ярославу хорошей женой: полная, цветущая блондинка.
Дарья научила меня готовить, стирать, правильно штопать бельё. Она была добра ко мне, интересовалась моей прошлой жизнью, и я понемногу рассказывала ей про себя и про свою прежнюю жизнь, в которую уже и сама не верила.
Однажды Дарья ставила тесто на пироги и напевала себе под нос грустную песню о любви. У неё был красивый высокий голос. Песня была о безответной любви, и я спросила у неё:
– Ты же любишь его?
– Кого?
– Ярослава.
Дарья залилась румянцем, отвернулась к окну и стала усердно мять руками тесто.
– Марьяна мне рассказывала твою историю. Он спас тебя. И в твоем взгляде я вижу не только благодарность. Ты любишь его, Дарья.
– Зато ты не любишь! Ни капли! По глазам твоим вижу…
Дарья взглянула на меня – смело, в упор. Но потом её взгляд потух, и тут я увидела слезинку, покатившуюся по щеке и капнувшую прямо в тесто. Я подошла к ней сзади и обняла её полную фигуру. Я не знала, что ей сказать, как утешить, но я прекрасно понимала её чувства.
* * *
Добромира я больше не видела, но он часто снился мне по ночам. Иногда я осмеливалась спросить о нём у Всемиры, но она сухо отвечала, что у Добромира всё в порядке, всё так, как должно быть.
Как-то, заварив нам травяной чай, Всемира сказала:
– Как же ты любишь всё усложнять, Ассира! В Общине нужно жить просто – так, как указывают духи… Пойми, Добромир, этот молодой парень, не для тебя. И ты не для него. Поэтому не изводи себя, не думай о нём. Не поддавайся обманным чувствам. Лучше присмотрись хорошенько к мужу…
«Куда уж ещё лучше присматриваться!» – подумала я и тяжело вздохнула.
– Скоро твоя жизнь изменится, я это чувствую. Ты уже готова, пора бы важному случиться… А пока живи и принимай всё с благодарностью, – после этих слов тётя подошла ко мне и обняла меня за плечи, – живи просто…
* * *
В один день я не могла встать с постели: кружилась голова, и к горлу подступала тошнота. Предсказание Всемиры сбылось, я ждала ребёнка, долгожданного наследника.
Об этом событии объявили всей Общине. Я стояла на деревянном помосте рядом с Ярославом, бледная и измученная. Его же лицо сияло от гордости.
Внезапно я увидела, что от толпы отделился мужской силуэт и стремительным шагом направился прочь. Это был Добромир. Добромир, который, видимо, так же, как и я, не мог принять тот путь, который избрали для него духи…
* * *
С наступлением беременности, жизнь моя, как ни странно, изменилась в лучшую сторону. Ярослав наконец оставил меня в покое. Он вообще перестал подниматься наверх в мою спальню. При этом отношение его ко мне стало другим: уважительным, порой даже ласковым. Его холодный взгляд потеплел.
Сейчас Ярослав говорил со мной, часто спрашивал, как я себя чувствую, не нужно ли мне чего. Он стал приносить мне подарки: то новый просторный сарафан, то платок, а один раз накинул мне на плечи тёплый полушубок из овчины. Я не знала, как реагировать на его внимание, и скромно благодарила.
Шли дни, и сердце моё как будто успокоилось, из него ушло волнение и беспокойство. Я перестала думать о Добромире и сосредоточилась на ребёнке, которого ждала и которого уже любила всей душой.
Как-то я сказала Всемире, что наконец приняла тот путь, который предопределили мне духи и что теперь я готова идти по нему, никуда не сворачивая.
Внимательный взгляд Всемиры задержался на мне дольше обычного, но потом она крепко обняла меня и ответила:
– Надеюсь, всё так, как ты говоришь, Ассира…
Тогда я действительно была убеждена, что у нас с Ярославом отныне всё наладится, а с рождением ребёнка в нашу семью придут мир, понимание и, возможно, любовь. Всё будет так, как указали духи.
Но, как выяснилось, даже всемогущие языческие духи могут ошибаться…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.