Текст книги "Хочу бабу на роликах!"

Глеб же сделал из этого только один вывод – что Гарик в меня влюблен – и сходил с ума от ревности.

Но я всегда смотрела на Гарика просто как на старшего друга. А потом жизнь нас так закрутила, что мы перестали встречаться. Несколько лет назад кто-то сказал мне, что Гарик стал удачливым бизнесменом.

И вдруг эта встреча…

– Гарик, я вот только боюсь, что твоей маме может быть неприятно, если я приду. Она, наверное, не хочет сейчас видеть посторонних, не хочет, чтобы я знала…

Он вдруг резко остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Да, возможно… Я как-то не подумал…

– Так, может, я лучше пойду? Давай встретимся, когда ты придешь в себя. Ой, Гарик, тебе нужны деньги?

– Деньги? А у тебя есть деньги? – улыбнулся он.

– Есть.

– И сколько?

– А сколько тебе нужно?

Он окинул меня словно бы оценивающим взглядом и снисходительно улыбнулся:

– Сашенька, сто рублей меня не спасут. Боюсь, даже сто долларов не спасут…

– А тысяча долларов тебя спасет?

– Ты можешь мне дать тысячу долларов?

– Могу, вот! – Я полезла в сумочку и вытащила пачечку зеленых бумажек.

– Сашка, кого ты ограбила?

– Неважно! Бери, Гарик! Отдашь, когда сможешь! И не думай, я тебя не тороплю!

– Сашка… – Он все еще медлил, не брал деньги. – Сашка, я понимаю, у тебя порыв… Ты о нем не пожалеешь уже через пять минут, а?

– Гарик! Бери скорее, а то кто-нибудь увидит и отнимет…

Он взял деньги, спрятал в карман. Потом долго смотрел на меня.

– Санечка, – произнес он растроганно. – Ты даже не можешь себе представить, что ты для меня сделала.

– Ничего не сделала, просто денег дала. Это, Гарик, самое простое. Может быть, я действительно могу что-то для тебя сделать?

– Да! Можешь.

– Что?

– Не смотреть на меня с жалостью!

– Гарик! Тебе не стыдно? Ты ж мне как старший брат…

– Сашка, ты ничего не поняла. Я же любил тебя… Все! Иди! Я и так наговорил лишнего.

– Гарик, передай привет маме.

– Нет, ты же сама сказала, что мама не захочет, чтобы ты знала. Но поверь, Саша, эти деньги к тебе вернутся. А я завтра же пойду вставить зубы и начну новую жизнь… Прости, после Бутырок меня тянет на патетику… Я хотел бы тебя расцеловать, но этот тюремный запах…

Я встала на цыпочки и поцеловала его в плохо выбритую щеку.

– Ты моя маленькая любимая сестренка. Не бери в голову все, что я тут наболтал. До свиданья!

Он резко повернулся и пошел. А я с облегчением вздохнула. Мне почему-то было трудно с ним. Наверное, так всегда чувствует себя сытый рядом с голодным, конечно, если у него есть совесть.

Молоденькая корреспондентка смотрела на меня с недоумением. Вероятно, по ее представлениям не так должна выглядеть жена восходящей звезды. И возраст уже солидный, и ноги растут не от ушей, а ровно оттуда, откуда положено, и лишние килограммы тоже заметны. Все это явственно читалось на ее хорошеньком личике. Она явилась ко мне без предупреждения, а у меня в квартире все вверх дном – ремонт в самом разгаре.

– Девушка, я не буду давать никаких интервью!

– Не надо интервью. Всего несколько слов… Ну пожалуйста! Это мое первое задание! Поймите, для меня это так важно!

Глаза у девицы были действительно испуганными.

Мне стало ее жалко.

– Ну хорошо, пройдите на кухню, сами видите, у меня ремонт. Только я не понимаю, зачем вам интервью со мной. Бред какой-то.

– Но ведь читателям интересно все знать о новой звезде! Глеб Ордынцев сейчас у всех на устах! Он имеет такой оглушительный успех! Сериал «Частный сыщик» просто забойный! Самые высокие рейтинги! И все хотят знать…

Сказать по правде, мне это было приятно слышать. Жаль, что Глеб сейчас снимается в Италии и не может кожей ощутить этот успех. Но ничего, скоро он вернется – и тогда… У меня сердце заходилось от восторга и страха одновременно. А девчонка смотрела на меня нагло-жалкими глазами.

– Ладно, спрашивайте! Только пообещайте, что покажете мне готовый материал!

– Готовый материал? Ну конечно! Спасибо вам, Александра Андреевна! Я задам вам всего несколько вопросов! Вы давно замужем?

Она задавала мне вполне стандартные вопросы, на которые я старалась отвечать как можно короче и односложнее. В основном да и нет.

– А вы не могли бы рассказать что-то интересное, ну, например, как вы познакомились?

– Мы познакомились в ГИТИСе, мы оба там учились.

– Ну а какие-нибудь подробности?

– Нет никаких подробностей.

– Ну хорошо. А вы всегда верили, что успех рано или поздно придет?

– Конечно!

И все в таком роде. Надеюсь, разгуляться ей тут будет не на чем. Наконец она от меня отвязалась.

– До свиданья, жаль, что вы так сухо отвечали…

И она убежала. А я начала бритвочкой соскребать с оконного стекла краску. Ремонт уже подходил к концу. Уля привела двух замечательных девушек, которые работали быстро и очень умело. Конечно, это не евроремонт, но в квартире будет чисто. Тем более что Уля заставила меня просто вынести на помойку многое из обстановки, а почти в пустом помещении работать удобнее и легче.

Нет ничего упоительнее, чем выбрасывать старый хлам. Сначала я боялась, все думала: вот это еще может пригодиться, и вот это, но потом вошла во вкус, и в результате на данный момент в квартире остались только книжные полки, кровать, круглый стол, столик на кухне и четыре табуретки. Но я надеюсь, потом их тоже можно будет выкинуть. Посуда в картонных ящиках на балконе, наша нехитрая одежонка в чемоданах. Одним словом, гуляй Вася!

Завтра мы с Улей собираемся в шведский магазин «Икеа», где можно подешевле купить мебель.

Когда я захожу в нашу комнату, оклеенную почти белыми обоями, совершенно пустую – я сплю сейчас на кухне, – и мысленно ставлю там диван, который присмотрела в рекламном проспекте «Икеа», вешаю занавески, ставлю цветы, у меня сладко ноет под ложечкой. Новая жизнь! Новая жизнь! К приезду Глеба все, наверное, не успеется, но это не страшно!

Главное, он войдет и ахнет! И тоже почувствует, что началась новая жизнь!

Нина шпаклевала стенку в прихожей, а Алена докрашивала дверь в ванную, когда раздался звонок.

Неужели свекровь? Это она так звонит. Долго и требовательно. Она ничего не знает про ремонт, лечилась в каком-то подмосковном санатории и должна была вернуться только послезавтра.

Так и есть! Светлана Георгиевна.

– Саша, что это значит? У тебя ремонт? Я уже на лестнице почувствовала запах краски.

– Да, заходите, Светлана Георгиевна, я вас не ждала.

– Ты никогда меня не ждешь.

Начинается!

– Я думала, вы вернетесь послезавтра! Только и всего.

Она не слушала меня, а в задумчивости бродила по квартире.

– Зачем такие светлые обои? Это непрактично!

– Зато как красиво! Светло, современно!

– Не понимаю, а где же вся мебель?

– На помойке!

– Как – на помойке? Ты что, все выбросила?

– Да! – восторженно подтвердила я. – Выбросила! Вернее, выставила во двор, и кто-то быстренько все забрал.

– Ты сошла с ума! Как ты посмела?

Я вытаращила глаза.

– Ты выбросила сервант? Мой сервант?

– Но он же… совсем рассохся, и вообще… У него дверцы косые были, – начала оправдываться я.

После того как я продала квартиру родителей вместе с мебелью и мы переехали сюда, в однокомнатную квартиру Глебовой тетки со старой советской мебелью, я люто возненавидела этот сервант и с особенным восторгом вышвырнула его из дому.

– А ты знаешь, скольких трудов мне стоило его купить? Я записывалась на него, отмечалась… А как я была счастлива, когда наконец его купила…

– Ну и держали бы его у себя, вы же с ним расстались и отдали сестре. Я не знала, что это музейная ценность, вы никогда не говорили…

– А если бы сказала, ты бы его оставила?

– Нет, но предупредила бы вас, и вы могли бы его забрать, если он дорог вам как память!

– Саша, не смей мне дерзить!

Боже мой, что за человек!

– Ты можешь дать мне чаю?

– Конечно, минутку… Только у меня, наверное, нет лимона.

– Ну еще бы! – обиженно проговорила свекровь. – Глеб звонил?

– Позавчера.

– Как его дела?

– Говорит, занят страшно, съемки в основном натурные, в горах.

– В горах? Это опасно! Ты сказала ему, чтобы он одевался теплее?

– Светлана Георгиевна, ему тридцать пять лет, и он сам заинтересован в том, чтобы не простужаться.

– Тебе никогда не понять чувств матери.

Ах, сука! Я бы ей сейчас сказала… Но я промолчу и на этот раз, не желаю скандалов.

– Что еще он говорил?

– Что ему там очень интересно и еще что он ужасно хочет взять меня с собой в следующий раз.

– Что значит – в следующий раз?

– Ему предложили еще одну роль в Италии.

– Так почему же ты молчала? Почему самое главное скрыла?

– Я думала, для вас самое главное, чтобы он не простудился в горах.

– Саша, ревновать мужа к матери очень глупо.

Я уже едва сдерживалась. Как она умеет за четверть часа достать меня до печенок! Наконец она выпила чай, съела два бутерброда и пошла осматривать квартиру. Я осталась скоблить краску со стекол и только слышала, что она о чем-то толкует с маляршами. Только бы она их не обидела!

– Ну что ж, надеюсь, ремонт кончится к приезду Глеба. Ему совершенно незачем дышать всеми этими запахами. Это раздражающе действует на носоглотку. А кстати, ты с ним советовалась насчет цвета стен? Уверена, что ему понравится?

– Уверена.

– И что за мода такая дурацкая – белые стены. Мне лично не нравится.

Я промолчала. Что тут скажешь, на вкус и цвет товарищей нет.

– Светлана Георгиевна, а почему вы уехали из санатория? Вам не понравилось там?

– А что там может нравиться? Скучно! И потом, я хочу спокойно смотреть «Частного сыщика», а там каждый вечер начинались споры у телевизора, какую программу включать.

– Да, это я понимаю!

– Как ты считаешь, что подарить Глебу на день рождения?

– Ну это вы сами решите. Вы мать.

– Но ты же лучше знаешь, что ему нужно. Я вот подумала, может быть, я куплю ему мобильный телефон?

– У него уже есть!

– Есть? Откуда?

– Я ему купила. – Ох, черт, сейчас опять будет смертная обида. Дело в том, что Глеб не велел мне давать номер его мобильника матери. «Она мне житья не даст», – сказал он тогда. Но не могу же я допустить, чтобы она зря тратила деньги.

– Ты ему купила? На бабкины денежки? А мне не удосужились сказать об этом? Невероятно! Просто поразительно!

– Я была уверена, что Глеб вам сообщил номер, – соврала я. Но это ложь во спасение ее и моих нервов.

– Наверное, он замотался… – поджала она губки.

– Естественно, он в последние дни был в таком замоте! Сам себя не помнил, – попыталась я выгородить мужа. – А я купила ему мобилу буквально накануне отъезда.

– Саша, что за выражения! Мобилу! Так изъясняются бандиты в наших сериалах! А ты женщина из интеллигентной семьи! Да, кстати, тебе нравится эта Ушакова?

Лена Ушакова снималась с Глебом в «Частном сыщике». Она была замужем за приятелем Глеба, оператором Костей Вильчеком. Удивительно милая молодая женщина и очень неплохая актриса.

– Нравится, а вам?

– Мне очень нравится! По-моему, она на редкость женственная и изящная. Ты не ревнуешь?

– Господи, Светлана Георгиевна, я же понимаю, что Глеб – актер. Я бы с ума сошла, если б стала ревновать его ко всем партнершам.

Тут я немного кривила душой. Иногда я все-таки ревновала. Но даже самой себе не хотела в этом признаваться. Но вот к Лене ревности не было. Она так влюблена в своего Костю…

– По-моему, у нее тоже большое будущее! – торжественно проговорила свекровь.

– Что значит – тоже?

– Надеюсь, ты не сомневаешься, что у Глеба большое будущее?

– У него, по-моему, уже не будущее, а настоящее…

Когда она ушла, ко мне заглянула Алена:

– Саня, это что, свекруха твоя?

– Да.

– Ну и зануда! Представляешь, начала мне вкручивать, что я должна добросовестно работать. Я разве плохо работаю?

– Что ты, Алена, по-моему, и ты, и Ниночка работаете просто прекрасно, – искренне сказала я. – Честно говоря, я даже не ожидала.

– Так чего она? Хотела я ей сказать, что целому дураку полработы не показывают, но, думаю, охота была связываться… И потом, мы ж не на нее работаем, а на тебя, правда же?

– Чистая правда. Не бери в голову, она всегда зудит…

– И как ты ее терпишь? Хотя если ради мужика… Тем более он у тебя такой… У нас все девчонки прямо с ума спятили, когда узнали, что мы у Глеба Ордынцева работаем. «Частного сыщика» все смотрят. Слушай, Сань, а ты можешь мужа попросить фотки нам подписать, а?

– Алена, нет вопросов! Как только приедет, сразу попрошу! Получите вы фотки, не сомневайся.

– Саш, а я вот чего еще спросить хотела… Можно?

– Валяй.

– Вот как у вас… это… Ну ты чисто такая простая, а он вон прямо граф… Ты как с ним живешь, хорошо?

– Очень хорошо!

– И ты не боишься, что он тебя на какую-нибудь вешалку променяет?

– Как тебе сказать? Боюсь, конечно. Но мало ли чего я в жизни боюсь… Необязательно все страхи сбываются.

– А я вот слыхала, если чего-то очень боишься, то оно и сбудется.

– А я не очень боюсь, так, немножечко побаиваюсь.

– Хорошая ты баба. Дай тебе Бог… – тяжело вздохнула Алена и пошла работать.

Да что ж это такое? В последнее время у меня создается впечатление, что все кругом считают, будто я не пара Глебу Ордынцеву. Даже родная бабушка…

Она, правда, выразилась очень мягко: мол, мне будет с ним трудно… А кому и с кем легко? Что-то я не знаю… Мне-то как раз с Глебом достаточно легко.

Было, во всяком случае. Жизнь у нас была трудная, теперь должно стать полегче… Но ведь сон про эстафету я начала видеть уже года два назад, когда нынешними успехами еще и не пахло. Фу, как противно пахнет шпаклевка… Настроение у меня совсем упало.

Я посмотрела на свои руки. От роскошного маникюра не осталось и следа. Ну ничего, до приезда Глеба я еще успею привести их в порядок. Я глянула в зеркало. Да, вид у меня далеко не авантажный. Чувырла самая типичная. И как назло, эта корреспондентка теперь всем расскажет, что я чувырла. Хотя у меня ремонт, это все-таки оправдание.

Мои грустные мысли прервал звонок Ульяши.

– Сашка, как дела?

– Нормально. Комната почти готова!

– Слушай, есть возможность поехать в «Икеа» сегодня, ты как на это смотришь? Не боишься девочек одних оставить?

– Да ты что! У нас и брать-то нечего, да и вообще, они очень хорошие девочки. Уля, а что это у тебя с голосом?

– Что у меня с голосом?

– Он какой-то ликующий. Ты ликуешь?

– Есть немножко!

– У Сигизмундыча была? – догадалась я.

– Представь себе!

– И что?

– Не по телефону!

– Уля, ты меня пугаешь!

– Я сама испугана, если хочешь знать. Так я за тобой заеду, а?

– Когда?

– Минут через сорок. Заодно посмотрю на твой ремонт.

Когда Уля вошла, я ее не узнала. Она помолодела лет на десять. Глаза блестели, и чувствовалось, что ее просто распирает радость.

– Ну, девки, класс! – закричала она, войдя в комнату. – Я же говорила, что они умеют работать!

Кстати, мы сделали одну грандиозную глупость!

Надо было сперва отциклевать полы, а потом уж клеить…

– Не волнуйтесь, Ульяна Михайловна, – перебила ее Нина, – у нас есть один циклевщик, все сделает в лучшем виде, у него машинка просто улет! Почти нет пыли, и к тому же можно будет стены пленкой прикрыть. Не волнуйтесь. В пустой квартире работать-то просто… Между прочим, у него шведский лак – чудо! Не пахнет вообще, сохнет за два часа, и никаких соплей…

– Соплей? – переспросила я.

– Ну да, – засмеялась Нина. – Мне сильно лакированные полы всегда застывшие сопли напоминают. А тут никаких соплей, у полов такой вид, будто никакого лака нет. А грязь отталкивает.

– Да-да, это то, что нужно! – энергично согласилась Ульяша. – Это довольно дорого, но стоит того, тем более если мы будем обставляться в шведском стиле. Самое оно! Я уже вижу эту комнату, Сашка! Ну поехали?

– Ульяна Михайловна, вы что, мебель собираетесь покупать? – поинтересовалась Нина.

– Да, а что?

– И сразу ее сюда привезете?

– Ох, черт, ты права, Нинулька, рано еще, да?

Сперва надо отциклевать. Ну ничего, мы сами все равно привезти не сможем, закажем доставку на понедельник. К понедельнику ваш циклевщик управится?

– Мы с ним еще не говорили.

– Должен управиться, ничего не знаю! В пятницу возвращается хозяин, и все должно быть готово! А нам еще мебель приводить в человеческий вид, так что, девочки, вся ответственность за встречу кинозвезды ложится на вас! Все, Санька, поехали!

И она буквально вытащила меня из квартиры.

Когда я села с ней в ее раздолбанные «Жигули», первым делом спросила:

– Уля, что такое сделал Сигизмундыч, ты вся светишься!

– Пока он еще ничего не сделал, он только сказал…

– Что?

– Что я действую на него как кумулятивный снаряд.

– Это еще что такое? – рассмеялась я.

– Вот и я не знала, а он объяснил, это такой снаряд, который пробивает маленькую дырочку и выжигает все внутри…

– Ни фига себе комплимент!

– Мне понравилось… – смущенно засмеялась Уля, заводя мотор. – И вообще, когда я с ним разговариваю, я забываю, что мне пятьдесят шесть, что я… И еще… такое ощущение, будто я знаю его сто лет… И, по-видимому, у него тоже… Понимаешь, он мне за час столько о себе рассказал…

– Ты влюбилась!

– Нет, еще не влюбилась, но… Это уже не кажется мне невозможным, понимаешь?

– Понимаю, что ж тут не понять.

– Санька, тебе тоже необходимо влюбиться! Ничего прекраснее нет!

– Так я уже…

– Шутишь? В кого?

– Уля, что за вопрос!

– Ты хочешь сказать, что до сих пор влюблена в Глеба? Глупости! Так не бывает!

– Почему не бывает? Я вот смотрю фильм и заново в него влюбляюсь, открываю в нем что-то новое…

– Ты безнадежная идиотка! – махнула рукой Уля. – Проорала свою жизнь ради красивого актера.

Ты же была умная, интеллигентная девочка, острая, а во что превратилась? Впрочем, это мое сугубо частное мнение. Извини.

– Уля, почему ты так говоришь? Ты же знаешь, как все получилось…

– Знаю, знаю. Я вообще в этой жизни слишком много знаю.

– Что ты хочешь сказать? Ты знаешь что-то про Глеба, да? Что-то плохое?

– Глупости! По-твоему, весь мир вертится вокруг твоего Глеба?

– Нет, просто мне показалось…

– Когда кажется, надо креститься, – проворчала она.

Дальше мы ехали молча. Уже за «Соколом» она спросила:

– А ты к бабке-то собираешься?

– Конечно. Только осенью, летом там жара жуткая. Я по ней скучаю. Странно, да? Общались всего ничего, а я ее ощущаю такой родной… Ты не подумай, что из-за денег…

– Сашка, ты совсем глупая стала, да? По-твоему, я не понимаю таких простых вещей?

– Уля, не ворчи. Давай лучше подумаем, что нам надо купить в первую очередь, – постаралась я перевести разговор. И мне это удалось.

– В первую очередь ты должна решить, на чем ты хочешь спать со своим прынцем. На диване или на кровати. Потому что, на мой просвещенный взгляд, в однокомнатной квартире кровать надо прятать за перегородкой, а диван – нет. Я понятно объясняю?

– Конечно! Я и сама уже думала. Но теоретически мне трудно сказать, вот поглядим… В принципе комната большая – и можно сделать какую-нибудь выгородку.

– Ладно, поглядим. Только давай сразу ничего не решать. Походим, посмотрим, а потом подумаем. Теперь ведь не надо как раньше – хватать что ни попадя. Помню, одна моя подруга обставляла новую квартиру. Деньги у нее водились, а с мебелью были жуткие проблемы. В наши дни в это даже трудно поверить, мебельных магазинов как грязи. Так вот, приехали мы с ней в Дом мебели в Медведкове прямо к открытию, и вдруг я вижу просто чудо какое-то – золотистым бархатом обитый угловой диван, два дивных кресла и журнальный стол. Явно не отечественной работы, и почему-то совсем не дорого. То есть, конечно, дорого, но доступно. «Катька, – говорю, – надо брать». А она растерялась, рассчитывала на другую сумму. Я ей шепчу: «Выписывай, дура! Думать потом будешь!» Ну мы выписали и вправду стали думать, а вокруг народ ходит и все на эту красоту кидаются. Но товар выписан уже. Вот так мы жили!

– А твоя подруга купила эту мебель? – полюбопытствовала я.

– Конечно, купила и была счастлива до полусмерти. Оказалось, это венгерский гарнитур с какой-то выставки, он потому и стоил не очень дорого, что некондиционный был. Нам просто жутко повезло. Я это к тому, что нас никто и никуда не торопит, мы можем все спокойно обдумать и прикинуть.

Мы бродили по «Икеа» часа два, а то и больше. У меня разбегались глаза, но Уля совершенно четко объясняла мне, почему та или иная приглянувшаяся вещь подходит или не подходит для моей квартиры.

– Нет, – говорила она, – этот шкаф слишком узкий, места займет ненамного меньше, чем тот, но зато вместит значительно меньше. А этот диван явно неудобный, он без подлокотников.

Наконец мы сели в кафе за столик, поели, выпили кофе – Значит, так, Сашка, смотри…

Она быстро начала что-то чертить на листке бумаги.

– Вот тут мы поставим кровать… Ту, из ротанга, которую ты назвала соломенной, и отгородим ее вот этими полками. Получится удобно и уютно. Отличный уголок для любовных утех, зрительно даже увеличит комнату, как тебе это ни покажется странным. Вот тут стол и стулья. По стенам стеллажи, а вот тут маленький диванчик и кресло, отлично все умещается… Смотри, нравится?

Мы заглядывали в каталог, что-то немного меняли, но через полчаса я пришла в полный восторг.

– Уля! Блеск! Квартира как на картинке будет!

– Да уж! И кстати, недорого получается. Но надо еще купить занавески…

– И тот мохнатенький ковер, он всего пять тысяч рублей стоит! И надо еще…

– Сашка, успокойся и подумай, ты готова потратить эти деньги?

– Конечно! О чем ты говоришь! Кстати, бабушка будет рада, если я потрачу деньги на устройство квартиры, я уверена… И потом, Глеб ведь тоже привезет деньги, ему должны хорошо заплатить… так что… Я хочу еще купить посуду, кастрюли, ножи… Все новое!

– Сашка, ты сейчас такая хорошенькая… Вон за тем столиком мужик просто глаз с тебя не сводит, – засмеялась Уля.

– Да ну его, нужен он мне!

– Понятно, тебе только твой Глеб нужен, хоть это и дурь, по моему мнению. Впрочем, ладно. Ну что, пошли покупать?

Но вот наконец все готово. Завтра прилетает Глеб.

Я как зачарованная брожу по своим преображенным владениям. Это просто чудо! Всего за три недели и девять тысяч долларов квартиру просто нельзя узнать. А кухня! Мечта! И стиральную машину я себе купила! И даже постельное белье новое, модное! Вот удивится Глеб! И обрадуется! Теперь сюда не стыдно кого угодно пригласить! Меня просто захлестывало радостью. К счастью, свекровь у меня еще не была, а то наверняка сказала бы какую-нибудь гадость.

Зато Уля заезжает каждый день и помогает советами.

– Сашка, у тебя очень недурной вкус, должна тебе сказать. Ты так все здорово расставила, просто не к чему придраться, молодчина! А знаешь, я сегодня опять была у Сигизмундыча!

– И что?

– Ты можешь себе представить, он в разговоре упомянул одного общего знакомого и сказал: «Он уже совсем старый!» А я удивилась сначала, вроде я помню его вполне авантажным мужчиной, а потом соображаю, что это было лет двадцать назад, и смеюсь: мол, чему удивляться, я и сама уже старая, – а Сигизмундыч вдруг так проникновенно произносит: «Не надо со мной кокетничать, просто я еще не готов сказать вам то, что мне бы хотелось». Как тебе это нравится?

– Уля! Да это же просто объяснение в любви!

– Думаешь?

– Еще бы!

– Ну если честно, мне тоже так показалось, а на прощание он взял мои руки, стал поочередно целовать и как-то очень интимно, если так можно выразиться… Понимаешь?

– Понимаю, что ж тут не понимать. Разбила сердце старика Сигизмундыча!

– Ну не такой уж он старик! – вдруг залилась краской Уля.

– Признайся, ты влюблена?

– Не знаю, влюблена ли, но безусловно захвачена. Просто я эту сторону жизни уже не считала для себя возможной. А это так приятно…

Короче говоря, мы обе летали как на крыльях и потому все успели. К тому же девочки-малярши в предвкушении фотографий с автографом знаменитого артиста по собственной инициативе отдраили. после ремонта все так, что любо-дорого.

Самолет из Рима прилетал вечером. Я решила приготовить роскошный ужин, накупить цветов, заранее накрыть стол, чтобы когда Глеб войдет, сразу оценил все мои старания. Я поехала на рынок, накупила всего, что он любит, и понеслась готовить. И только уже войдя в квартиру и взглянув на себя в новое зеркало, громко застонала. Зеркало оказалось безжалостным. Я привела в порядок все вокруг, а о себе забыла. Чувырла чувырлой! Я даже не купила себе ни одной новой шмотки. Руки опять ни на что не похожи, морда какая-то старая… Что же делать? – запаниковала я. Потом сказала себе: ничего, Санька, прорвемся! Когда нужно, я многое успеваю. Ну с руками я уже ничего сегодня не сделаю, а привести в божеский вид волосы и физиономию мне вполне по силам. Но сначала займусь ужином, а потом уж собой. Через час ужин был готов, и я намазала лицо смесью желтка и оливкового масла. Так делала еще моя мама. Эта смесь быстро высыхает на коже и надо вновь и вновь освежать ее. На это уходит примерно полчаса. Вот и хорошо, я хоть немного успокоюсь, а то меня трясет от возбуждения.

В дверь позвонили. Кого это черт принес, когда я в таком виде?

– Кто там?

– Сашка, открой, это я, Лика!

Я облегченно вздохнула.

– Привет! Что это с тобой? Чем морду намазюкала, желтком, что ли? Ой, мама дорогая, что творится, красотища, блин! Ремонт, мебеля новые! Ну, Сашка, блеск! А я тебе с Кипра глянь какую лапочку привезла!

Она протягивала мне крохотный подарочный пакетик.

– Лика, спасибо, это что? Ой, подожди, замазка на роже высохла, сейчас!

Я кинулась в ванную, освежила маску, сполоснула руки и вернулась на кухню, где Лика деловито все осматривала.

– Ну, Санька, ты дала шороху! Все новое!

Я открыла пакетик и вытащила оттуда маленькую белую кошку из меха, пушистенькую и ужасно милую.

– Лика! Спасибо! Это как раз то, что я хотела! Как ты догадалась?

– Да ты ж все долдонила, что тебе белая кошка дорогу перебежала и это к счастью. Ну и вот, пусть у тебя все будет окейно!

– Окейно? – засмеялась я.

– Ага, это я на Кипре от одной бабы подхватила. Она все восхищалась, как там окейно. Ну, подруга, я оттянулась по полной программе! Советую – съезди! Недорого, виз не надо, а отдых – балдежный! А где твой мужик? Говорят, от него тут уже вся Москва кипятком ссыт, а?

– Похоже на то.

У меня опять сводило кожу, и я в последний раз намазала лицо.

– Мебеля из «Икеа», да? Молодец, здорово все подобрала. Как на картинке! Много бабулек вгрохала? А ковер такой не очень практичный, по-моему. Ну да ничего, ты теперь в этой хате не задержишься. Если надумаешь продавать, скажи мне, я для мамани куплю, а то она через весь город ко мне мотается. Значит, говоришь, сегодня Глебка приезжает? Надо будет как-нибудь вечерком собраться и обмыть ремонт. Как считаешь?

– Можно.

В этот момент в дверь опять позвонили, долго и повелительно. Меня даже мороз подрал по коже.

Свекровь.

– Во, дурная кровь пожаловала, – прошептала Лика, тоже хорошо знавшая Светлану Георгиевну. – Все, я убываю! Созвонимся, Саня! Здрасте, – поклонилась она свекрови. – И всего наилучшего!

– Саша, что у тебя с лицом?

– Проходите, Светлана Георгиевна, мне надо в душ, а вы пока посмотрите, как все получилось!

Когда минут через двадцать я, распаренная, довольная, вышла из ванной, Светлана Георгиевна встретила меня взглядом, исполненным трагизма.

– Саша!

– Что случилось? – испугалась я.

– Почему у тебя стол накрыт всего на две персоны? Мне уже нет места за столом в доме моего сына?

– Господи, Светлана Георгиевна, я же не знала, что вы придете, если б вы позвонили…

Настроение у меня сразу упало до нуля. Значит, она попрется со мной в аэропорт, потом притащится сюда. Глеб будет раздражаться…

Я молча достала еще один прибор.

– Вот все и улажено, правда? – попыталась я улыбнуться. – Вам нравится ремонт?

– Это что, теперь модно – некрашеные деревяшки?

– Да. Очень модно. По крайней мере, для людей с нашим достатком.

– Так сказать, достойная бедность…

– А по-моему, все очень даже элегантно, не роскошно, но мило.

– Да, довольно мило, но…

– По крайней мере, уж точно лучше, чем раньше.

– А почему пол такой? Разве можно циклевать и не крыть лаком? Он же моментально затрется и будет грязный.

– Это такой шведский лак! Незаметный!

– И тебе это нравится? А по-моему, тебя просто надули и украли лак.

– Вам приятно думать, что меня надули? Но я должна вас разочаровать.

– Саша, ты опять дерзишь!

– Извините, я не хотела, – выдавила я из себя. Я надеялась полежать спокойно, отдохнуть, привести в порядок мысли и чувства. А она опять явилась без звонка. И что за манера?

– Кто тебя повезет в аэропорт?

– Меня? А вы разве не поедете? – с надеждой спросила я.

– Не отвечай вопросом на вопрос. Так кто же тебя повезет?

– Тимур.

– Это кто?

– Таксист с первого этажа, я с ним договорилась.

– Это, наверное, дорого?

– Ничего, осилю.

– Саша, ты очень легкомысленно относишься к деньгам. Потратила бог знает сколько на мебель, на всякие штучки… А я надеюсь, вы скоро сможете купить себе престижную квартиру! И все твои труды и траты пойдут прахом.

Мне хотелось завыть в голос, но я, как всегда, сдержалась. И не завыла, а только довольно кротко сказала:

– Но нам пока и тут нетесно.

– Ну это будет решать Глеб. Думаю, ему скоро будет очень важно, в какой квартире он живет, в какой машине ездит…

– Ну уж договаривайте, Светлана Георгиевна, вы ведь хотели сказать – с какой женщиной появляется, да?

– Саша, не делай из меня монстра! Я просто думаю о своем сыне, это же естественно.

Думаешь ты о сыне, как же! Когда мы с твоим сыном голодали, то почему-то помогала нам не ты, а Уля. А ты делала вид, что не в курсе наших обстоятельств. И когда я продала буквально все до нитки, чтобы спасти Глеба, ты только нотации нам читала, а денег не дала, хоть они у тебя и были, я точно знаю.

Но все это я произносила молча. Пока у Глеба все было плохо, она твердила, что никогда не хотела видеть его артистом, что это ужасная профессия, что быть незаметным актером стыдно, и все в таком роде, зато теперь…

– А этот Тимур, он хорошо водит машину?

– Прекрасно, а что?

– Нет, я просто спросила…

Между тем я взяла свои вещи и ушла в ванную одеваться. Подсушила волосы феном, накрасила глаза и подумала: «Черт подери, очень неплохо!» Конечно, свекровушка сейчас скажет какую-нибудь гадость, но я не стану обращать на нее внимания.

– Зачем ты так накрасила глаза? – поморщилась она. – Тебе не идет.

– А Глебу нравится! Так вы поедете в аэропорт?

– Нет, я лучше тут посижу, телевизор посмотрю.

Кстати, к этому интерьеру лучше бы купить новый.

– Вы недавно спрашивали, что подарить Глебу, думаю, новый телевизор его бы обрадовал.

– Ну это мне не по средствам, тем более я недавно купила видеомагнитофон, чтобы записывать «Частного сыщика», так что…

– Да ладно, сами купим, я пошутила!

К счастью, вскоре позвонил Тимур – сообщить, что через десять минут будет ждать меня внизу.

– Светлана Георгиевна, я пошла, машина ждет!

Лучше я на улице постою, чем с ней общаться.