Текст книги "Навсегда оффлайн"

Глава 14

Итак, как любой разумный человек, перед встречей я прилагаю изрядное количество усилий, чтобы разузнать о человеке. Сара постоянно твердила мне, что хотя бы ради безопасности я должна, по крайней мере, на скорую руку погуглить парней из «Коннектора» перед тем, как с ними встречаться. И она была права. Но, вбив в поисковик «Джош Литтл», я узнала только то, что Джош делил свое имя с игроком в бейсбол из высшей лиги из Сан-Франциско. И хотя меня крайне впечатлил тот факт, что этот Джош, по-видимому, сделал 44 хоумрана в прошлом сезоне и имел внушительную козлиную бородку, в данный момент от этой информации не было никакой пользы.

Я нацарапала записку «скоро вернусь» для Чарли, отцепила велосипед от задника фургона и поехала в сторону «Веселого мини-гольфа со зверятами», где развернулась катастрофическая сцена моего свидания с Джошем. Я решила, что если он бронировал наш сеанс онлайн, то у них, по меньшей мере, должен был остаться его имейл. «Веселый мини-гольф со зверятами» построили примерно десять лет назад в качестве детского развлечения, но недавно его переделали под хипстеров, где взрослые, по-видимому, находили забавным лупить по крошечным мячикам мимо гигантских пластиковых животных в крошечные дырочки.

Приехав, я подошла к будке на входе и постучала в окно.

– Привет, – сказала я, пытаясь привлечь внимание кассира-подростка, сгорбившегося над ноутбуком.

Он не оторвался от экрана. Заглянув в окно, я увидела, что он погружен в онлайн-покер. Я снова постучала.

– Эй! – позвала я, на этот раз громче.

Вздохнув, парень поднял голову и посмотрел на меня. Несмотря на то что, как я полагала, было ужасной прической и еще более неоднозначной растительностью на лице, чем у Джоша Литтла (того, который играет в бейсбол), у него оказались добрые глаза и он выглядел очень уютно в оверсайз-пуховике.

– Вход стоит четыре с половиной фунта, – промямлил парень. – Клюшки там.

Он ткнул рукой на металлический контейнер, набитый короткими клюшками для гольфа.

– Нет, я не хочу играть, спасибо. Мне нужна помощь. Мой друг, Джош Литтл, бронировал тут сеанс. Ты можешь посмотреть его в вашей компьютерной системе?

– Мы такого не делаем, извините, – ответил он.

– О, правда, даже для меня, – я оглядела его пуховик в поисках бейджика с именем, – эм, приятель?

– Стивен, – ответил он безразлично.

– Стивен, послушай, по правде говоря, у нас с Джошем здесь было просто потрясающее первое свидание, но потом я потеряла телефон! И мне просто нужен его номер, чтобы рассказать ему, как мне понравилось. Он, наверно, думает, что я его игнорирую. Он типа ужасно мне нравится, понимаешь? Ты же не хочешь помешать настоящей любви, правда?

Я выдала ему свою лучшую глуповатую улыбку в стиле Сандры Буллок.

– Подождите, вы были тут на первом свидании? Мне кажется, я слышал об этом. Это не вы…

– Нет, – перебила я его. – Это была не я. У нас было потрясающее свидание. Вот почему мне нужен его телефон, имейл, что угодно. Пожалуйста. Мне действительно нужно с ним связаться. У вас где-то должна храниться вся информация по бронированию.

– Я должен позвать менеджера, – сказал он.

– Нет, нет, подожди. Послушай меня, Стивен. У меня есть кофейный фургон на набережной. Я целую неделю буду делать тебе бесплатный горячий шоколад, если ты меня сейчас выручишь.

– С маленькими маршмеллоу?

– Конечно, с маленькими маршмеллоу. Просто посмотри для меня Джоша Литтла в своей системе, ладно?

Стивен начал печатать на ноутбуке.

– Да, вот он. У меня тут есть имейл и контактный телефон. – Он повернул компьютер экраном ко мне.

Когда я достала телефон и начала записывать контакты, Стивен оглядел мой потрепанный телефон, укомплектованный чехлом с ухмыляющимся единорогом в блестках.

– Это в шутку.

– Разве вы не говорили, что потеряли телефон? – уточнил парень.

– Да, потеряла. Уронила в ванну. А потом купила новый.

– Он не выглядит новым, – заметил он.

– Новый телефон, старый чехол.

Стивен прищурился на меня с подозрением и покачал головой. Он протянул руку и повернул компьютер, отворачивая от меня экран.

– Эй, что ты делаешь? Я не закончила.

– Простите, но я правда думаю, что надо позвать менеджера. – Он достал свой телефон.

– Подожди, подожди, нам что, правда нужно втягивать в это менеджера, Стивен? Он, наверно, очень занят? Я уверена, у него нет времени слушать о том, как его несовершеннолетний персонал играет в азартные игры на принадлежащем компании компьютере, правда?

Стивен поерзал на стуле и виновато посмотрел на компьютер.

– Вот что я скажу, – продолжила я. – Раз уж ты любишь пари, предлагаю сделку.

– Продолжайте. – Он стиснул зубы.

– Ладно, если я забью мяч в лунку с одного удара на поле с крокодилом, – сказала я, указывая на поле, – ты дашь мне номер. Если нет, будешь целый месяц получать бесплатный горячий шоколад. С маршмеллоу. И маффин сверху.

Секунду Стивен раздумывал над предложением.

– Вы не сможете этого сделать. – Он оглядел меня с ног до головы. – Никто не может. Это самая сложная лунка на всем поле.

Мне понадобилось все мои силы, чтобы не сообщить ему о том, что это прибрежное поле для мини-гольфа, а не поля в Сент-Эндрюсе[18]18
  В окрестностях Сент-Эндрюса, Шотландия, находятся старейшие поля для гольфа в Великобритании.


[Закрыть]. Но я закусила губу и выдавила улыбку. Лунка состояла из огромного пластикового зеленого крокодила с то открывающимся, то закрывающимся ртом. Чтобы забить мяч с одного удара, нужно запустить мяч через всю лужайку в открытый рот, от которого мяч пролетит к хвосту и попадет в лунку.

– Ну, тогда тебе нечего терять, – сказала я, протягивая руку.

– Как хотите. – Он с решимостью пожал мне руку. – Развлекайтесь.

– Отлично. – Я взяла клюшку и пошла к лунке. В нескольких ярдах от меня медленно открылись челюсти массивного пластикового крокодила, а затем захлопнулись с громким щелчком. Я положила мячик на белую метку в начале лунки, внимательно наблюдая, как пасть крокодила снова открылась и захлопнулась. И я закрыла глаза.

– У меня нет целого дня, – раздался голос Стивена из будки.

Я не отреагировала на его слова, осторожно посчитала до трех, перед тем как легонько стукнуть по мячу в направлении крокодиловой пасти.

– Да! – закричала я. Но затем в ужасе увидела, как как мячик во что-то врезался и прикатился обратно к моим ногам.

– Что? – воскликнула я. – Не может быть! С крокодилом что-то не так.

– Простите. Вы проиграли.

– Я так не думаю, – отрезала я, шагая к крокодилу по дорожке из искусственного дерна. Я ткнула клюшкой в пасть. Я ощутила, как что-то внутри перегородило проход.

– Там что-то есть. Я требую еще одну попытку! – крикнула я, наклоняясь, чтобы осмотреть пасть. Я вгляделась в рот крокодила, пытаясь понять, что там застряло.

Когда я снова потыкала клюшкой между челюстями, оттуда что-то вывалилось.

Я подавила крик.

Это была рука.

Глава 15

Час спустя я сидела на вращающемся офисном стуле, завернувшись в плед, и пила едва теплый чай из сколотой кружки с эмблемой «Веселого мини-гольфа со зверятами» под сердитым взглядом детектива Лайонса. На поле для гольфа толпились полицейские и криминалисты, которые обтянули крокодила желтой лентой и фотографировали все вокруг.

– Объясни мне еще раз, – медленно сказал детектив Лайонс, – почему ты решила прийти сюда?

– Я пыталась помочь, – тихо ответила я.

– Я же сказал не высовываться, пока мы расследуем дело.

– Ты называешь это расследованием? – прошипела я, указав на мешок для тела, лежащий на лужайке.

Несколько офицеров повернулись в нашу сторону.

– Гвен, послушай… – заговорил Лайонс.

Я подняла ладонь, делая ему знак замолчать. Последнее, в чем я нуждалась, – это лекция. Я закрыла глаза, и перед мысленным взором опять появилась рука Джоша, покрытая брызгами темно-красной крови. Единственным трупом, который я видела до того, было тело папы, неподвижно лежавшее на больничной кровати, и это не слишком пугало. Просто до ужаса и боли в груди грустно. Но окоченевшие, скрюченные пальцы Джоша походили на кровавую, изломанную куклу.

– Гвен, кто бы это ни сделал, он явно хотел, чтобы тело нашли, – сказал Лайонс, на этот раз мягче.

Мне пришло в голову, что Лайонс, вероятно, привык к убийствам. Он, должно быть, думал о них целыми днями – по крайней мере, с девяти до пяти. На самом деле я понятия не имела, какое расписание у младших офицеров в убойном отделе.

– Он хотел, чтобы его нашла я? – спросила я голосом, в котором явно слышалась дрожь.

Лайонс покачал головой.

– Кто угодно мог его найти. Теперь внимание, это важно. Когда ты пришла, никого больше не видела на поле, ничего подозрительного?

– Только парня в будке, – ответила я. – Больше никого.

– Хорошо. Мы поговорим со всеми сотрудниками и проверим камеры наблюдения, – сказал Лайонс. – Наверняка кто-то что-то видел.

Я кивнула и отпила чаю. Лайонс опустился на колени рядом со мной.

– То, что ты оказалась на месте преступления, выглядит далеко не лучшим образом, – произнес он тихим голосом, чтобы нас не услышали остальные полицейские.

– Что ты имеешь в виду? Я все утро проторчала на работе, а тело было в чертовом крокодиле, как я могла… – Я замолкла.

Я чувствовала, как глаза наполняются слезами. Учитывая все случившееся, меня только сейчас озарило, что все эти обстоятельства, вероятно, заставляли меня выглядеть немножко, эм, виновной.

– Мы все еще выясняем точное время и место его убийства, – продолжил Лайонс тем же тихим голосом.

– Он так и истекал кровью, – выпалила я.

Полицейские снова повернулись в нашу сторону.

– Возможно, раньше тело было спрятано где-то, и убийца принес его на поле прошлой ночью, – сказал Лайонс.

– О, конечно, то есть ты думаешь, что я приволокла мертвое, истекающее кровью тело на поле для мини-гольфа посреди ночи, а на следующий день заявилась сюда, чтобы меня тут нашли? Вы так думаете, детектив? Мне кажется, вам надо бы попросить вернуть деньги за ту программу подготовки.

– Гвен, успокойся, я пытаюсь объяснить, что… – начал он.

– Не трудись. – Я встала. – Мне надо домой.

Я вся тряслась и была на грани истерики, но мне не хотелось, чтобы Лайонс это заметил. Мне нужно убраться из этого ужасного места и оказаться дома с Сарой.

– Сядь, мы еще не закончили, – велел Лайонс. – Это крупное расследование. Наша команда в Льюисе круглосуточно работает над ним сейчас. Полиция Лондона хочет подключиться. Мы должны постоянно быть в курсе твоего местонахождения.

– Зачем, чтобы вы убедились, что я больше никого не убью? – огрызнулась я.

Теперь на нас по-настоящему таращились остальные полицейские.

– Гвен, все хорошо, – тихо сказал Лайонс, осторожно произнося каждое слово. – Никто ни в чем тебя не обвиняет. Нам просто нужно быть уверенными, что с тобой все в порядке.

– Ладно, я буду дома, кажется, вы знаете, где это, так ведь? – Я демонстративно допила остатки своего чая.

– Мне жаль, Гвен, мне правда жаль, но ты будешь нужна нам в участке, чтобы прояснить некоторые моменты.

Я взглянула на него, пытаясь понять, было ли это образцовым полицейским трюком и наблюдением, или это хитрость для ареста без шума и пыли.

– Я обязана прийти?

– Думаю, будет лучше, если вы придете, – раздался голос позади него.

Я подняла голову и увидела мопсоподобное лицо детектива Форрестера, который маячил позади Лайонса, и мое сердце упало.

Глава 16

Не знаю, приходилось ли вам бывать в полицейском участке. Сенсация: оказывается, тут невесело. Я думала, что вряд ли окажусь там за дело, но мне всегда казалось, что это будет, по крайней мере, чуточку забавно. Это не так. На самом деле полицейский участок Истборна был таким же неприметным, как и любой другой офис, – ничего общего с сериалами про крутых полицейских, которые суетятся вокруг и орут друг на друга, между делом макая пончики в черный кофе. Это больше похоже на операционную, набитую людьми с несчастными лицами, съежившимися на пластиковых стульях, и скучающим дежурным на входе, который записал мои данные и велел подождать.

Спустя пятнадцать минут он назвал мое имя, и меня провели через укрепленную дверь с железной решеткой в другую жутко невзрачную комнату с маленьким телевизором, висящим на стене. На столе стоял кассетный диктофон со зловещим видом. Я присела на очередной пластиковый стул, и некто безликий принес мне чай в пластмассовом стакане. Я с минуту разглядывала чай, когда в комнату вошел детектив Форрестер, а следом за ним Лайонс и сел напротив меня. Он выдавил неловкую полуулыбку в мою сторону, прежде чем нажать кнопку на диктофоне на столе и отчеканить время и дату холодным, официальным тоном.

– Мисс Тернер, мы просто пробежимся по хронологии событий для записи, – объяснил он. – Не волнуйтесь, нам нужно просто собрать записи обо всем случившемся.

Я пожала плечами.

– Вы помните ведущего детектива Форрестера, – продолжил Лайонс, ткнув в сидящего слева от него человека своей шариковой ручкой. – Я должен сообщить вам, что это интервью записывается, и вы можете уйти в любую минуту.

Ведущий детектив Форрестер безучастно посмотрел на меня, будто я была всего лишь очередным чужим чемоданом на багажной ленте.

– Ага, привет, – сказала я, а затем, склонившись к диктофону: – Кстати, вы можете звать меня Гвен.

– Спасибо, Гвен, – произнес Лайонс.

Я осознала, что вся трясусь, и сжала в ладонях стаканчик с чаем. От тепла пластмассы пальцы начало покалывать, но боль хорошо отвлекала.

– Мы зададим вам несколько вопросов о том, что случилось с Джошем Литтлом.

– Погодите, мне разве не нужен адвокат или что-то в этом роде?

– Вы вправе нанять адвоката, если хотите, – сказал Форрестер совершенно безэмоциональным тоном.

– Гвен, все в порядке, – вставил Лайонс. – Вас ни в чем не обвиняют, и вы не под арестом. Нам просто нужно установить ваше местонахождение, чтобы мы могли исключить вас из дальнейшего расследования.

Я такое уже слышала. В кино копы всегда говорят это человеку, которого считают виновным.

– Я правда ничего не знаю о Джоше, – вздохнула я. – Мы встретились с ним один раз, свидание прошло нормально, мы выпили по паре бокалов. Конец истории.

– Когда? – уточнил Форрестер.

– Эм, в прошлую среду, кажется. В семь вечера.

Форрестер наклонился ко мне и медленно проговорил:

– И куда вы ходили?

– В «Веселый мини-гольф со зверятами».

На мгновение Лайонс перевел взгляд на своего босса, который едва заметно ему кивнул.

– Кто выиграл? – спросил Лайонс.

– Я не помню.

– Вы не помните? – переспросил Форрестер. – Мне казалось, свидание было удачным?

– Я сказала, что оно прошло нормально.

– Во сколько вы разошлись?

– Около девяти, точно не помню.

– Рановато, – протянул Форрестер.

– Мы не особо сошлись, – объяснила я.

– Вы не поладили? – спросил Форрестер, изогнув бровь.

Черт. Какого черта я это ляпнула?

– Я имею в виду, что пара из нас вышла так себе, так что я придумала отговорку и ушла.

Ок, может, это была не полная и абсолютная правда. Но момент для этого неподходящий. В эту самую минуту я находилась в антикризисном режиме.

– И куда вы направились после этого? – спросил Лайонс.

– Я села на автобус и поехала домой. Спросите у Сары, моей соседки. Она может подтвердить. Мы сидели дома и смотрели телевизор.

– Что смотрели?

– «Реальных домохозяек из Нового Орлеана». Мы всегда смотрим это шоу.

Форрестер нацарапал что-то в своем желтом линованном блокноте.

– Вы что, это записываете? Вы пишете «Реальные домохозяйки из Нового Орлеана»? – удивилась я. – Зачем вы это записываете?

– Вы еще общались с Джошем? – спросил он, игнорируя мой вопрос.

Я помедлила. Я еще крепче обхватила стаканчик с чаем и очень осторожно отпила глоток, чтобы не вылить чай себе на лицо, с такой же осторожностью обдумывая свои следующие слова.

– Да, кажется, он поблагодарил меня за встречу или что-то вроде того, – промямлила я.

– Во сколько? – уточнил Лайонс.

– Точно не помню.

– Можете проверить?

– Ну, я заблокировала его в приложении. Так что нет, не могу.

– Вы его заблокировали? – спросил Форрестер, выгнув свою чертову бровь так высоко, что мне показалось, она вот-вот улетит с его лица.

Он нацарапал что-то в лежащем перед ним блокноте.

– Да, – выдохнула я. – Я уже говорила, пары из нас не вышло.

– А вы можете объяснить, зачем вы сегодня вернулись на поле для гольфа? – задал следующий вопрос Форрестер.

– Я уже говорила, я волновалась за Джоша. Я боялась, что кто-то мог ему навредить.

– У вас есть причины думать, что кто-то хотел бы навредить Джошу? – спросил на этот раз Лайонс.

– Я не знаю, по какой такой причине кто-то может захотеть причинить кому-то вред. – Мой голос стал громче. – Такие вещи вообще никогда не приходили мне в голову, потому что последние новости: Я. Не. Убийца.

Наступила короткая пауза.

– Нам бы хотелось, чтобы вы взглянули на это, – сказал Форрестер. Он кликнул по тачпаду ноутбука, и на экране телевизора появился скриншот. – Эти сообщения мы обнаружили на телефоне Джоша, который изъяли с места преступления.

Изображение на экране демонстрировало нашу с Джошем переписку в «Коннекторе». Передо мной во всей красе было мое последнее сообщение. Когда я его прочитала, желудок перевернулся, словно репетировал концовку гимнастического номера на Олимпийские игры следующим летом.

Джош: Ты мне руку сломала, долбанутая сука.

Гвен: Увижу тебя еще раз, яйца оторву. Отвали и сдохни.

Я смотрела на экран, переваривая собственные слова.

– Может, вы хотите что-то рассказать? – начал Лайонс.

– Ну, во-первых, я не сумасшедшая, это возмутительно. Во-вторых, я дала ему легкую пощечину. Если он думает, что это больно, тогда он и понятия не имеет, как ощущается мой настоящий удар.

Снова наступила тишина.

– Гвен, если ты хочешь сделать перерыв… – сказал Лайонс.

Я снова склонилась над диктофоном.

– Да, простите, мы можем вычеркнуть это из протокола, пожалуйста?

– Это не так работает, – мягко произнес Лайонс. – Это полицейский участок, а не а зал суда, и только судья может решить, что…

– Я знаю, все это выглядит плохо, но я… – запинаясь, пробормотала я. – Ладно, хорошо, я его ударила, но он сам напрашивался.

На этот раз оба офицера что-то быстро записали в своих блокнотах.

– Подождите, выслушайте меня, просто… просто перестаньте писать! Все не так, как выглядит.

– Гвен, я думаю, тебе лучше рассказать нам, что случилось, – Лайонс отложил ручку и посмотрел мне в глаза. – Прямо сейчас.

Глава 17

– Я в баре, хочешь выпить? – говорится в сообщении.

Ну конечно, я хочу выпить. Я промокла до нитки и потерялась, пока искала это дурацкое место, несмотря на семифутовую пластиковую гориллу, висящую над входом. Давайте сюда чертову выпивку немедленно, да побольше.

Кроме того, Сара только что напомнила мне, что она переезжает в конце месяца, после того как вернется из медового месяца в Ванкувере, а я никак не могу позволить себе снимать квартиру в одиночку. Конечно, я знала об этом уже давно и едва ли старалась найти нового соседа. Но у меня было полно дел поважнее, вроде запросов в Гугл «понимают ли кошки, когда вы мяукаете им в ответ» или «сколько лет самому старому яйцу в мире».

Честно, у меня сейчас не особо романтичное настроение, но, по правде говоря, «Веселый гольф» и не самое романтическое место в Истборне. Конечно, там наверняка можно весело провести время, если вы любитель иронии, в удивительно хорошем настроении или вдрызг пьяны. Читатель, ничего из этого нельзя сказать обо мне.

Сегодня «Веселый гольф» полон людей, о которых можно такое сказать, и, проталкиваясь через них, я замечаю парня, который выглядит, нуу, процентов на восемьдесят похожим на Джоша Литтла.

– Джош? – уточняю я, оказываясь в поле его зрения, и машу рукой.

– Гвен! – Широкая улыбка расползается по его лицу, значительно менее красному и мокрому, чем мое. – Прости, мне только что принесли заказ.

Он показывает на пинту светлого пива, стоящую на подносе перед ним.

– А, ничего страшного, – отмахиваюсь я, в ту же секунду пытаясь поймать взгляд официантки, пока та поспешно удирает в другой конец бара.

Пожалуйста, отдай мне эту пинту прямо сейчас, вопит мой мозг. Но рот говорит: «Я закажу себе еще, ничего страшного».

Из профиля Джоша я узнала, что ему тридцать четыре, и он работает в рекрутинге. У него короткая стрижка, безупречная кожа и густые, нахмуренные брови, как у одного из братьев Галлахеров[19]19
  Имеются в виду Ноэл и Лиам Галлахеры, участники британской рок-группы Oasis.


[Закрыть]. Этим вечером на нем темно-зеленая рубашка, судя по виду, только что купленная, модные кроссовки и узкие джинсы. Я делаю вдох и собираюсь с силами. Мне нужно расслабиться и хорошо провести время, не срывая свою фрустрацию на бедного, трезвого Джоша с его прелестной большой пинтой пива.

В конце концов мне удается заказать бутылку «короны», и мы протискиваемся на поле для мини-гольфа.

– Как прошел твой день? – интересуюсь я, протягивая ему одну из мини-клюшек. – По шкале от одного до десяти.

– Эм, наверно, на пятерку. Я целый день сижу за компьютером, так что, честно сказать, все мои дни практически одинаковы.

– Ты давно, эм, занимаешься наймом? Все правильно? Рекрутинг?

– Черт, наверно, уже больше десяти лет, – отвечает Джош. – Я устроился в компанию сразу после университета вообще-то. Работа не особо захватывающая, но зарплата хорошая, и у нас есть скидка в спортзал.

Я положила свой неоново-оранжевый мячик на разметку в начале первой лунки. Задача, видимо, заключалась в том, чтобы забить мяч в пасть большого крокодила, и, если удар будет точным, он покатится, постепенно замедляя движение, к хвосту, а затем попадет точно в лунку.

Я послала свой мяч в сторону крокодила, но он отлетел от его челюсти, едва она закрылась, и откатился ко мне, оказавшись почти там же, где был в начале.

– Классное место, – решаюсь сказать я, глядя, как как мяч катится и останавливается у моих ног. – Хороший выбор.

– Да, офис прямо за углом, так что мне очень удобно.

– А, от меня это как раз далековато. Я живу на другой стороне города.

– Мы иногда ходим сюда по пятницам после работы. – продолжает Джош. – Бывает, тут такое творится!

– Правда? Что, вы типа танцуете на столах и подкатываете к главному бухгалтеру? – пытаюсь пошутить я.

– Ой, если б. – Джош делает глоток пива, на его верхней губе остается полумесяц пивной пенки, и он улыбается мне.

Я смотрю на почти полную пинту Джоша и внутренне вздыхаю. Несмотря на, по меньшей мере, десять минут форы, она выглядит так, будто до этого момента была нетронутой. Я жду, не спросит ли он о том, как прошел мой день, или чем я занимаюсь, или, по крайней мере, какая у меня любимая пицца. Но Джош молчит, поэтому вместо этого мы некоторое время потягиваем свои напитки в тишине. Я начинаю думать, что этот вечер будет очень долгим.

Джош берет свою клюшку, чтобы попытать удачи с ухмыляющимся крокодилом, который резко поднялся до четвертого места в списке моих злейших врагов всех времен. Он ждет, пока пасть крокодила закроется, делает паузу, а затем посылает мяч прямо между челюстей. Мяч пролетает через хвост, выскакивает с другого конца и шлепается точно в лунку.

– Лунка с одного удара! – улыбается он.

– Погоди, как ты это сделал?

– Тут есть хитрость, – говорит Джош. – Все дело в том, чтобы рассчитать время. Я был на этой лунке сто раз, и ее всегда можно забить с одного удара. Дождись, когда крокодил закроет пасть, считай до трех и бей по мячу.

Сто раз? Скольких женщин он сюда водил, думаю я.

– Так вот как ты производишь впечатление на свиданиях? – спрашиваю я.

– Эй, не рассказывай никому о моем секрете.

– Я унесу его с собой в могилу.

Мы переходим к следующей лунке, где мячик надо забить сквозь ноги гигантского тарантула.

– А здесь нужно ударить так, чтобы мяч отскочил от той задней ноги… – начинает он, подстраиваясь для удара.

– Ты всю жизнь прожил в Истборне? – Я перебиваю его, пока он не продолжил свое обучение.

– Да. Мои родители родились здесь, и бабушки с дедушками тоже. Если б я рос здесь сейчас, то возненавидел бы это место.

– Почему? – удивляюсь я.

– Теперь тут слишком много иммигрантов.

Я внимательно изучаю его лицо в поисках хоть каких-то знаков, что это была просто неудачная шутка. Я не знаю, что ответить, и это оказывается ошибкой, потому что он воспринимает мое молчание как сигнал продолжать.

– Примерно лет пять назад тут было довольно приятно. Но они пригрели кучу беженцев в жилом комплексе по соседству, и после этого все покатилось по наклонной.

– Джош, это звучит немного, эм, по-расистски, – замечаю я.

– Нет, это не так. – Он опускает клюшку. – Я не говорю, что они плохие люди. У нас на работе взяли одного такого. Странный тип. Я просто думаю, это ошибка – пускать в страну слишком много иностранцев, особенно если они не могут внести свой вклад.

– Что ты имеешь в виду под «не могут внести свой вклад»? Они находят работу и платят налоги.

– Да, они находят работу, то есть они отбирают ее у нас.

– Я и представить не могла, что ты – твиттер-бот. – Я пытаюсь сдержать смех.

– Шутки тут не к месту, – заявляет он, по виду слегка злясь. – Я только говорю, что мы должны защищать свои границы.

– Защищать свои границы? – фыркаю я. – Никто к нам не вторгается. Этим людям нужна наша помощь.

– Нам бы для начала о своих людях позаботиться. Британцах, которые живут в крошечных муниципальных квартирках в ужасных домах. Британцах, которые борются за выживание на социальных выплатах и банке еды. Не всем же жить в приятном среднем классе, в домике с тремя спальнями с хорошими родителями и хорошей школой, – говорит он. – Это ведь ты, да? Я угадал?

К моему раздражению, Джош недалек от правды. До того как умер папа, все в моем детстве было «приятным». Моя собственная комната. Две гиперопекающих старших сестры. Один кот (ладно, он недолго прожил, но это был несчастный случай). Счастливо живущие в браке родители, которые наслаждались этой благодушной сельской романтикой, принадлежавшей последнему поколению, которое женилось молодыми и осталось вместе ради детей. Хотя я благодарна им за такую стабильную домашнюю жизнь, но иногда размышляла, не было ли им до смерти скучно. Но все это совершенно не значило, что меня не волновали люди, которым не так повезло в начале, как мне.

– Забавно, что ты считаешь, будто все обо мне знаешь. Хотя не задал мне ни единого вопроса за весь вечер.

– О, ну началось, – тянет он. – Не говори, что ты одна из этих женщин.

– Этих женщин? – От изумления у меня отвисла челюсть. – Это еще что значит?

– Это значит, – он тяжело вздыхает, – все женщины, с которыми я познакомился в «Коннекторе», вы все одинаковые: привилегированные снобы со своим мнением по любому вопросу, только и болтаете о том, как навести в мире порядок, пока папочка платит за вашу квартиру.

Эти слова резанули по мне, вскрыв старую рану.

– А это еще что значит?

– Я раскошелился на немалые деньги, чтобы познакомиться с вами, а вы думаете, будто слишком хороши для меня. Мне стоило бы потребовать назад свои деньги, – бормочет Джош себе под нос.

– Ты вообще о чем? Это бесплатное приложение.

– Да, конечно, – фыркает он. – Для тебя, может, и бесплатное. Готов поспорить, ты получаешь кучу мэтчей, никаких проблем. Но не всем так везет.

Я почувствовала, как сквозь мой влажный кардиган поднимается жар – вся кровь в теле прилила к щекам.

– Я всего-то думала, что мы мило поболтаем и поиграем в гольф вместо твоих лекций о том, как мне жить. Слушай, давай просто отмотаем назад и продолжим швыряться маленькими мячиками в пластиковых животных, ладно? Я имею в виду, ты тяжело потрудился, организовав нам такой роскошный вечер, было бы досадно, если мы не оторвемся по полной.

– И снова началось, – едва слышно бормочет Джош, но достаточно громко, чтобы я услышала. – Маленькая Мисс Лучше всех.

– Что, прости? – рявкаю я.

Меня вот-вот выселят, мой бизнес висит на волоске, а этот придурок заявляет, что я Истборнская Кендалл Дженнер.

– Остынь, – говорит Джош. – Мы просто общаемся, ты же этого и хотела? Из-за таких, как ты, парням вроде меня очень трудно позвать кого-то на свидание в этом городе.

– Ты это называешь общением? Потому что, когда я проверяла в последний раз, в разговоре обычно участвовали двое.

Я делаю вдох. Я вот-вот взорвусь и рискую дать ему требуемые основания, чтобы он растрепал своим друзьям, что я чересчур эмоциональная девица, которая не может держать себя в руках, если дискуссия наберет обороты.

– Прости, Джош, – произношу я спокойным тоном. – У меня был реально долгий и тяжелый день, и мне кажется, я не в настроении спорить. Я пойду. Спасибо за пиво.

Затем я вспоминаю.

– Ой, точно, ты на меня не заказал. Хорошего вечера.

Я беру его пинту, допиваю последний глоток и встаю. Подбираю с пола свое пальто и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Эй, подожди, – зовет Джош. – Не глупи, мы только пришли.

Я не отвечаю. Этот парень что, сумасшедший? Последние десять минут стерлись из его памяти? Я продолжаю идти.

– Я ухожу домой, – резко бросаю я.

– Боги, да у тебя гормоны шалят. – Он встает и приобнимает меня за талию. – Мы даже не закончили эту лунку. Неудивительно, что у тебя никого нет.

– Отвали от меня, – говорю я, на этот раз громче. Все вокруг замолкают, и удивленные лица поворачиваются в нашу сторону.

– Джен, давай ты просто сядешь, и мы все обсудим, – просит он таким тоном, будто разговаривает с ребенком. – Если ты со мной не согласна, ничего страшного, но давай, по крайней мере, спорить как взрослые, а не устраивать скандал.

– Меня зовут Гвен. И нет, спасибо.

– Не устраивай сцену. Ты ставишь меня в неловкое положение, – шипит Джош.

Не успела я осознать происходящее, как почувствовала его руку, которая хватает мое запястье – не сильно, но достаточно крепко, чтобы меня захлестнул яростный поток адреналина. Его пальцы будто обжигают мою кожу. Я поворачиваюсь, пытаясь стряхнуть его.

Может, дело в том, что я только что опрокинула большую часть пинты чересчур крепкого эля, или в том, что устала, замерзла и все это мне осточертело, но в этот момент что-то внутри сломалось.

– Я сказала, отвали от меня.

Я взмахиваю над головой клюшкой для гольфа и с силой опускаю ее вниз. Я вижу, как у него в страхе отвисает челюсть, когда клюшка с глухим стуком врезается в его предплечье.

– Твою мать! – кричит он.

Я разворачиваюсь и направляюсь к выходу, не оборачиваясь. Я остываю с каждой секундой, и, когда добираюсь до автобусной остановки, мой пульс почти приходит в норму. Как и следовало ожидать, Джош присылает мне сообщение, еще до того как я подхожу к двери своего дома.

Джош: Ты мне руку сломала, долбанутая сука.

Я сообщаю ему, какая часть его тела пострадает в следующий раз, если он еще хоть раз мне напишет, блокирую его и иду спать.