Текст книги "Печать света"

– Я хотел бы, чтобы Виктор остался здесь еще на некоторое время.

– А? Но зачем?

– Несмотря на Лехин оптимизм по поводу местных властей, я бы предпочел подстраховаться… – несколько неопределенно заметил молодой человек. – Виктор может в случае необходимости выступить свидетелем. Чтобы не получилось, что мы проехались по тракту, оставив за собой груды трупов. Он со мной, кстати, полностью согласен.

Мири уставилась на Виктора.

– Пока вам особо ничего не грозит, – сказал тот. – А к финальному моменту, то есть когда ты вылечишь ногу и соберешься в поход к Золотому городу, дайте мне знать, и я приеду.

– Но… на сколько же ты планируешь здесь задержаться?

– На неделю… дней на десять. – Виктор налил Мири еще вина, а себе соорудил очередной бутерброд с бужениной и невозмутимо принялся жевать мясо.

– Спешить некуда, – поддержал его Андрей. – Никто не знает, что мы нашли сапфир. «Мудрость Сиона» будет ждать, пока звезды сведут вместе все три артефакта. Поэтому сейчас самое важное – вылечить твою ногу. Ты же не собираешься пробираться по лабиринту на костылях? А уж потом наступит следующий этап операции «Золотой город». Мне такой план действий представляется вполне логичным.

Мири растерялась, потому что вдруг поняла: мужчины все оговорили заранее и просто поставили ее перед фактом. Технически говоря, именно она является работодателем Виктора и может приказать ему лететь завтра в Москву. Но Мириам привыкла полагаться на здравость суждений своего телохранителя и так устала от всего пережитого, что ей очень-очень хотелось, чтобы кто-то все за нее решил и сказал: «Так будет лучше». И она согласилась с доводами мужчин.

Мири разнервничалась чуть не до слез. Слишком много всего навалилось сразу: сломанная нога, перстень, то, что рядом не будет верного и надежного Виктора. Да еще на краю сознания отравленными шипами кололись воспоминания о пережитом в горах Алтая. Пытаясь хоть как-то расслабиться, она слишком много выпила, поела плохо и не осмелилась попросить у Андрея кольцо еще раз. Что-то в том, как братец клал его на стол, как следил за ней глазами, пока она разглядывала камень, как торопливо убрал перстень в карман, почти с видимым облегчением скрыв его от глаз окружающих, поразило девушку.

Мужчины ушли, оставив ее отдыхать. Мири забралась в кровать, устроила ногу поудобнее и задумалась. Вряд ли когда-нибудь им удастся узнать, как сапфир попал к человеку, который был известен как провидец и проповедник, старец Кирилл. Когда его арестовали, перстень, видимо, остался у Марины, и она забрала его с собой на Алтай. Мири вспомнила белое лицо, белые волосы женщины и бледные голубые глаза… Колдунья поразила ее странной, неживой какой-то внешностью, но… сколько ей было лет? Мири попыталась вспомнить все, что говорил Яромильский, и подсчитать хоть приблизительно. Лет сорок. Не выглядела Колдунья на сорок. Вообще возраст определить казалось невозможно… Как местные говорили: Снежная королева. Значит, она успела что-то рассказать Андрею, отдала ему перстень и попросила похоронить себя в озере. Мири вздохнула, вспомнив бирюзовые воды. Страшно как.

Но, может, так было нужно… судьба странная штука и повернулась так, что теперь они смогут закончить ее собственную миссию. Золотой город… Найдем, не найдем – это еще вопрос. Но Мири очень надеется, что город они найдут и будет от этого какая-нибудь польза. Не для нее самой: слава богу, у нее все есть: здоровье (ох, нога ноет и ребра тоже), деньги, жених. Мири вздохнула, вспомнив, как Эмиль вскинул брови и поджал губы, услышав ее сбивчивый лепет по поводу неудачного похода в горы. Потом она немного разозлилась на себя и на него: «А с какой стати я вообще стала оправдываться? Да, пошла в горы – это мое дело, куда я иду. Ишь, какой правильный! Поехал бы со мной и берег бы лично! Не буду в следующий раз ни в чем оправдываться!» Злость несколько улучшила настроение, но заснуть не помогла.

Она вдруг подумала, что хорошо бы еще раз взглянуть на перстень… Если потихоньку постучать в дверь… а может, у них открыто? Тогда, чтобы не будить Виктора… Тут Мири вспомнила, что на ноге у нее гипс и «потихоньку» – это не про нее. Повздыхав, она опять принялась думать об Эмиле, расстроилась окончательно и заснула в слезах.

Глава 10

Мири почувствовала себя человеком, только когда они вернулись в Москву. Огромный аэропорт выглядел уже почти по-европейски, и она вздохнула с облегчением. «Мы вырвались, – сказала себе девушка, с содроганием вспоминая оставшийся позади ужас. – Еще чуть-чуть, и я сбегу в Европу и сдамся на милость Эмиля».

Никакого багажа у них не было, и после паспортного контроля молодые люди сразу пошли к выходу. Андрей нес рюкзаки, а Мириам неловко прыгала на костылях. Откуда-то вывернулся плотненький мужичок и, ловко выхватив у Андрея рюкзак, сказал:

– Пойдемте, машина близко совсем стоит, дамочка и то доковыляет.

– Вы кто? – с привычной осторожностью вскинулась Мири.

– Как кто? Таксист! Лицензированный, между прочим! – дядька гордо выпятил грудь, обтянутую синтетической водолазкой, на которой болтался кривовато приколотый бейджик. – Бомбил теперь внутрь не пускают, тут только которые с лицензией. Но моя машина ближе всех.

Машина – серый «шевроле лачетти» – и правда оказалась близко от выхода. Был уже одиннадцатый час вечера. Мири, закусив губы, чтобы не стонать, потому что ребра ныли и нога тоже разболелась, села в салон. Андрей устроился рядом, положив костыли вперед, рядом с водителем.

– Ты когда в Париж? – негромко спросил Андрей, когда машина тронулась с места.

– Не знаю… Впрочем, нет, знаю: как можно скорее!

– Послушай, я помню, что мы уже об этом говорили, но… Когда выбираешься из странного места в город, где все такое обычное, хочется взглянуть на вещи по-другому, более рационально. И поэтому я должен спросить тебя еще раз: ты решила пойти до конца? Будешь искать Золотой город?

– Да, – Мири не колебалась ни секунды.

– Меня возьмешь?

– Куда ж я теперь без тебя…

Он улыбнулся, довольный.

– Только сперва надо снова начать ходить на двух ногах, – продолжала Мири.

– Само собой!

Они успели отъехать от Домодедово, но до Москвы было еще далеко. Шоссе в будни по вечернему времени было не слишком загружено. Шофер, завздыхав, сказал, что бензина маловато, и свернул на поъездную дорогу к заправке, но потом вдруг крутанул руль еще раз, и машина съехала на узкую и неосвещенную дорогу, ведущую перпендикулярно шоссе.

– А куда вы, собственно… – начал было Андрей, но машина уже затормозила. Дальше все происходящее напоминало сцену из плохого детектива, идущего по НТВ. Из припаркованной впереди машины выскочили двое, подбежали, распахнули дверцы «шевроле», выволокли Мири и Андрея из салона. Мири завизжала и тут же получила наотмашь ладонью по лицу. Из разбитых губ брызнула кровь, и девушка замолчала. Андрей не успел даже крикнуть: удар в живот, потом по шее – и он распластался на асфальте.

– Что вам нужно? – быстро заговорила Мири, с трудом шевеля непослушными губами. – Все деньги у меня, вот, возьмите, не нужно его бить…

Нападавшие молчали, слышно было только тяжелое дыхание мужчин. Один прислонил Мири к машине и быстро обыскал; она содрогнулась от отвращения, когда его руки шарили по телу и залезали в карманы. Потом он отобрал у нее сумку и толкнул девушку на обочину дороги. Мири упала, с трудом села, увидела, как второй обшаривает тело Андрея. Потом нападавшие сели в «лачетти», машина, стоявшая впереди, тронулась, «шевроле» следом – и вот уже Мири и Андрей остались на дороге одни.

– Андрей, ты жив? – встать она не могла и подползла к брату.

– Да, – он дышал хрипло, но тоже сел. – Живот свело, черт, надо подождать, пока пройдет… Мири, – в его голосе была такая боль, что сестра испугалась.

– Что с тобой? Ты ранен?

– Нет… Мири, они забрали перстень. У меня… у нас больше нет Путеводной звезды.

Неловко встав на колени, она обняла брата за плечи. Мириам прекрасно понимала, что для Андрея сапфир значил гораздо больше, чем для нее самой. Не просто ниточка, которая должна привести двух авантюристов к некоему мистическому месту (честно сказать, Мири не больно-то верила, что из этой затеи с поисками Золотого города что-нибудь выйдет). Для Андрея Путеводная звезда являлась наследством родителей, чьи жизни оборвались преждевременно и трагически.

– Что за страна такая, – пробормотала Мири. – Только подумаешь, что все хорошо, как опять оказываешься в заднице. – Некоторое время они просто сидели рядышком на грязном асфальте и переводили дыхание. Потом Мири сказала: – Как только доберемся домой, надо будет позвонить в банк и заблокировать кредитки. Сколько раз летала, но про такое только слышала…

Когда жертвы ограбления более-менее пришли в себя и поковыляли в сторону шоссе, началась вторая серия кошмара: поймать машину на шоссе двум грязным, выбравшимся из кустов особям без денег и документов очень трудно. Мири прекрасно понимала, какую живописную картину они собой являют: она тяжело опирается на Андрея, потому что костыли ей отдать никто и не подумал, по лицу размазана кровь, которую даже нечем вытереть – сумочки нет, а значит, ни платка, ни салфетки. Оба порядком вываляны в пыли и грязи. И все же какой-то узбек пенсионного возраста на раздолбанном жигуленке сжалился над молодыми людьми, довез до дома, дождался, пока Андрей вынес ему деньги (которые одолжил у консьержа), и уехал, довольный. Мири позвонила в банк, чтобы заблокировать карточки, но с посольством решила подождать до завтра. Была у нее надежда, что паспорта могут подкинуть, слышала она о таком бизнесе.

Ожидания оправдались. На следующий день ближе к обеду, когда Мири, устав разглядывать в зеркале опухшие губы и синяки под глазами, собиралась звонить в посольство и каяться, позвонила какая-то шепелявая бабулька. Радостно объявила, что нашла на газончике, аккурат подле ларька с пивом, сумочку, а в сумочке – паспорта. Так вот она, бабулька, отыскала в сумочке визитку и звонит в надежде сделать доброе дело… Андрей поехал на встречу с «доброй самаритянкой», заняв у консьержа еще денег. Затем завернул в банк, еще раз озвучил печальную историю про карточки и получил небольшую сумму наличными. Купил поесть и отдал долг (плюс проценты в качестве благодарности) консьержу, который вздохнул с видимым облегчением.

Им пришлось провести в Москве еще несколько дней. Андрей все время где-то пропадал, а Мири лежала дома и успела много чего обдумать. Да, она слышала, как грабят тех, кто ловит частника от аэропорта. Но ведь они с Андреем вернулись не из-за границы. Они прилетели из Сургута и выглядели небогатыми русскими туристами. Кто мог знать, что они иностранцы? Паспортный контроль? Таможенники как сообщники грабителей? Как-то это… сомнительно. Если уж рисковать теплым местом в таможне, то ради чего-то значительного. Но, глядя на их купленные в местном магазине свитера и простые спортивные сумки, кто мог предположить, что у них вообще есть что отнимать? Чем дольше она об этом думала, тем больше убеждалась, что их ждали, и грабеж был затеян именно ради кольца с Путеводной звездой. Но кто мог знать, что на Алтае они нашли камень? Кто? Мири сотни раз задавала себе этот вопрос. Про кольцо знала она сама, Андрей и Виктор. Все. Ну, Андрей, скорее всего, поделился с Лилу, но у той нет даже подруги, которой девочка могла бы выболтать этот секрет. Может, за ними следили? Жучок? Мири покачала головой. Ни один жучок не пережил бы всех злоключений на Алтае. Из привезенной с собой одежды у них мало что осталось, да и то было постирано. Свои рюкзаки, перепачканные и пропахшие дымом, они выкинули. Купили в Бийске самые дешевые, просто чтобы сложить немногие оставшиеся вещи. Нет, это не техника, это человек. Но кто? Кто и почему?

Мири не знала, какие мысли терзали Андрея, но он как-то замкнулся в себе. Они мало разговаривали и старались не касаться того, что пережили на озере Уч-Кель и на перевале. И уж совсем не хотелось говорить о будущем, которое, как казалось, было так близко – и вдруг вновь стало совершенно недостижимым.

– Зачем было отбирать у них перстень? – смуглое личико девочки кривилось от злости и презрения. – Мириам привезла бы его сама!

– Вот это меня и беспокоило, – отозвался Поль. – Сами привезли, сами все нашли и всем попользовались.

– Вы меня недооцениваете, – Лилу смотрела на мужчину в упор. – Я узнаю, где находится вход в лабиринт, и сообщу вашим людям. Они прибудут на место заранее. Так вы сможете избежать ненужного шума и драки.

– А если Мириам просто пошла бы туда одна? Не поставив в известность Анри?

– Это абсолютно исключено! Перстень формально принадлежит ему, а у Мириам, как это ни смешно, есть очень твердые принципы. Думаю, она возьмет с собой не только брата, но и Виктора – не забывайте, теоретически вход охраняет дракон и, хоть она не знает ту часть легенды, где говорится, что дракон обязательно должен получить человеческую жертву, иначе он не даст пройти… все же, думаю, она сообразит взять с собой людей, которые могли бы помочь справиться со зверем.

Так что Анри будет точно знать день и час, а также место входа в лабиринт. А у Анри от меня нет тайн.

– Я подумаю над вашими словами, – сказал Поль и отключился.

Оторвавшись от монитора, он придвинул к себе стопку бумаги и принялся вырисовывать затейливый вензель. Неприятная девочка, но людьми манипулировать умеет, ничего не скажешь. Объективно говоря, она права: особой необходимости отбирать камень не имелось – достаточно было установить слежку за парнем. Но Поль просто не смог с собой совладать. Ему захотелось увидеть, взять в руки хоть один артефакт, почувствовать, что он, наконец, стоит на пороге своего Золотого города.

Да, именно так! Только он, Поль Танье, может назвать этот город своим. Он искал его двадцать лет! Еще будучи студентом-историком и проводя долгие часы в архивах, он наткнулся на несколько разрозненных документов. Юноша с интересом прочел пасквиль, написанный против императора Рудольфа. Автор утверждал, что Рудольф собрал при своем дворе всех грешников и чернокнижников, превратив Прагу в одно из самых нечестивых мест в Европе. В качестве доказательств сего обвинения приводились поиски философского камня, опыты с гомункулусом, сожительство с демоном и дружба с Львом Бен Бецалелем. Раввин старой пражской синагоги спас жизнь императору, и тот в благодарность рассказал ему, где находится Золотой город. Тайна эта, по утверждению автора пасквиля, предназначалась лишь для избранных и праведных и уж никак не для иудея, да еще колдуна. Но, хоть император Рудольф и владел ключом от города, путь туда ему открыт не был, потому как таким грешникам дорога в Золотой город заказана.

Поль лишь подивился, что это за город такой, и почему то, что именуется тайной, обсуждается столь широко и известно чуть ли не каждому, и сосредоточился на той стороне документа, которую можно было использовать для написания статьи о настроениях общества в империи того периода.

А через полгода он нашел письмо. Вернее, это было завещание знатного вельможи, барона и потомка одной из боковых ветвей дома Габсбургов. Собираясь на очередную войну, сей достойный муж писал сыну, который пока был слишком мал, чтобы понять слова отца. Барон весьма красочно изложил легенду о Золотом городе, который стережет дракон Фафнир. Мы, наследники Сигурда, писал он, храним печать от врат города. Печать эту надлежит передавать от отца к сыну (или другому достойному преемнику благородного рода) вместе с легендой, пока не сойдутся звезды так, что Печать света и путеводная звезда не окажутся в руках одного человека, и тогда сможет он пройти лабиринт от начала и до конца и отомкнуть врата Золотого города.

Легенда Полю понравилась. Он иной раз представлял себе этих рыцарей, потом дворян, которые из века в век несли на своих плечах ответственность хранителей некоей печати.

Закончив университет и желая продолжать заниматься наукой, Поль по протекции дяди получил место в организации, которая называлась «Мудрость Сиона». В задачи общества входило хранить память и подробности жизни сынов Израилевых, для чего организация – на деньги благотворительных пожертвований – покупала семейные и прочие архивы. Кто-то из стариков завещал обществу свои бумаги, зная, что дети могут и выбросить. Это было весьма малооплачиваемое место, и в обязанности молодого историка входило разбирать пыльные архивы единоверцев.

И однажды, копаясь в очередных папках, Поль наткнулся на записи раввина, который жил в Праге в конце девятнадцатого – первой половине двадцатого века. Там было много всякой неудобочитаемой чуши – про демонов и ангелов, про зелья и заклинания, были записи легенд, среди которых он с изумлением прочел и уже знакомую историю о Золотом городе. А потом он увидел бумагу, на которой был нарисован круг, испещренный непонятными узорами. Подпись, сделанная крупными буквами, гласила: «Печать света». Рядом изображен кружок размером сантиметра два в диаметре и тем же почерком написано: «Размер медальона». А еще в бумагах раввина оказались записи и рассуждения о разговорах с неким Карлом фон Райнцем. Насколько понял Поль, немец считал Золотой город сказкой, а рабби – метафорой. И только Поль Танье увидел в легенде руководство к действию.

Он работал как проклятый, объездил всю Европу и Ближний Восток и за двадцать лет собрал все возможные сведения об артефактах, которые, согласно легенде, должны были привести его в Золотой город. Поль превратил третьеразрядное благотворительное общество в мощную организацию с крупными денежными потоками и влияниями во многих сферах. Одержимый одной идеей, он растерял друзей и не желал тратить время на такие глупости, как женщины или брак. И вот теперь, теперь наконец он увидел, как складываются карты судьбы: нашлась печать, Мириам знает место, где находится вход в лабиринт и – как подарок судьбы, как знак, что его цель близка, – в невероятной глуши, в каких-то горах Сибири вдруг объявляется утерянная несколько веков назад Путеводная звезда.

«Если мы не смогли удержать сапфир, значит, время еще не пришло, и не мне суждено отыскать клад, который охраняет дракон Фафнир», – решила Мири. Сказать, что она по этому поводу расстроилась, было бы ложью. Напротив, с души словно камень упал. Мириам вернулась в Париж и занялась лечением и делами.

Вспомнив, что твердо решила выйти замуж, она старалась больше времени проводить с Эмилем. И даже попыталась научиться готовить. «Вот он придет с работы, а тут я с его любимым блюдом!» Да еще не хуже, чем у его мамы. Решив провести разведку и выведать рецепты любимых блюд жениха, Мири напросилась в гости к маме Эмиля. Та прослезилась, узнав, что будущая жена ее мальчика такая домовитая и заботливая. А потом заявила, что сама готовила очень давно, наверное, еще когда мальчики ходили в школу. В начальную. А уж потом она взяла кухарку. Так гораздо удобнее. Мири просто рот открыла. Черт, а ведь правда! Это все ее русское воспитание и воспоминания о походах в гости к друзьям, где, как правило, готовили жены и матери. А на самом деле секрет семейного счастья прост – нужно найти хорошую кухарку!

Мириам занялась поисками женщины, которая могла бы пару раз в неделю приходить и готовить. Но пока таковой не нашлось, Эмиль продолжал упражняться в кулинарии, привлекая к этому и Мири. В один из дней октября он позвонил и виновато сказал:

– Милая, я купил свежие овощи на ужин, но придется задержаться на работе: позвонил старый друг, я не могу отказать… Сделай на ужин запеканочку, хорошо? А я принесу тебе подарок.

И вот теперь Мири, ругаясь на всех известных ей языках – то есть на четырех, – пыталась справиться с запеканочкой. Из овощей в холодильнике нашлись вечные брокколи, кабачок и цветная капуста, а также пучок вызывающе оранжевой морковки. Некоторое время она просто любовалась ярким натюрмортом на кухонном столе, потом достала форму для запекания, выложила в нее кочешки брокколи и цветной капусты. Задумчиво покрутила в руках цуккини, но, вспомнив, как это обычно выглядит на тарелке, порезала кабачок кружочками. Потом так же порезала морковь. После чего уставилась в заполненную на две трети плошку. А вот теперь самое сложное: чем-то это надо залить, чтобы получилась запеканка. Но чем? Вздохнув, Мири отправилась к компьютеру. Из всего разнообразия она выбрала самый простой рецепт: взбила яйца со сливками, залила овощи и, посыпав сверху сыром, засунула в духовку.

Честно сказать, про запеканку она после этого забыла, но Эмиль пришел через полтора часа, так что все оказалось вполне съедобным. Морковка, правда, была жестковата, а кабачки почти растеклись, и про соль Мири тоже не вспомнила, но тем не менее ужин удался. Эмиль был весел, Мири горда тем, что стряпня вышла съедобной, они открыли вино и прекрасно поужинали, что-то рассказывая друг другу наперебой и веселясь по поводу и без. Держась за руки, они отправились в спальню, а через какое-то время решили выпить еще вина. Мири пошла в кухню – она уже почти не хромала – и скоро появилась на пороге комнаты с двумя бокалами. Села на край кровати и протянула вино мужчине своей мечты.

– Ты сказочно хороша, – сказал Эмиль. – Даже этот ужасный медальон, – палец его коснулся золотого дракона, распластавшегося на ониксовой пластине, словно на облачном небе. – Даже этот китч не портит тебя.

– Ну не такой уж и китч, – пробормотала Мири, несколько обиженная за свое творение.

– Как скажешь, ты у нас эксперт, – он поцеловал ее в уголок губ и продолжал: – Но я принес нечто действительно ценное. Человек, у которого брат – помнишь Поля? – купил перстень, уверял его, что кольцу не меньше четырех сотен лет. Думаю, он соврал. Но Поль заставил его зайти к ювелиру и проверить камень. Камень настоящий. А оправу ты сможешь заказать современную…

Эмиль сунул руку под кровать и извлек оттуда бархатный мешочек. Мири, которая, несмотря на взрослость и профессию геммолога, обожала камни и драгоценности, тотчас же уселась в кровати, схватила мешочек (тяжелый!) и принялась нетерпеливо дергать за завязки. Эмиль наблюдал за ней со снисходительной улыбкой.

В конце концов Мири все же распустила шнурок и вытряхнула на ладонь тяжелый перстень. Это был очень странный момент – один из самых удивительных в ее жизни. Даже бегство от призрачного автомобиля на улицах Москвы и странные картины, увиденные – или пригрезившиеся? – ей после, казались реальнее и проще. Тяжесть кольца давила на ладонь. Оправа была ближе к бронзе, чем к золоту, металла оказалось много, и странно трудно было представить руку, на которой хорошо смотрелся бы столь массивный перстень. Выпуклые дорожки на металле по обеим сторонам камня образовывали узор лабиринта, каким его рисовали древние, – извитой путь от входа к центру. Камень помещался в верхней части оправы, а в нижней, нарушая всякую симметрию, находилось грубое изображение какого-то свирепого идола: вывороченные губы, вылезшие из орбит глаза; уродливое и отталкивающее лицо. Сам камень был темен – темно-синий, почти черный сапфир, овальный и выпуклый. Его гладко-шлифованная поверхность словно подернута молочным туманом. Помедлив, Мири взяла перстень и заглянула в камень. Там жила звезда. Плененная давным-давно, на заре сотворения этого мира, она сияла вечным блеском. Свет этот, призрачный и яркий одновременно, не потускнел от многих веков и множества взглядов, устремленных в глубину камня. Луч притягивал взгляд, манил за собой, хотелось смотреть и смотреть на него, ожидая чуда, откровения, утешения…

Тот самый перстень, который бандиты отобрали у Андрея на темной дороге неподалеку от Домодедово. Тот самый перстень, который умирающая Белая колдунья отдала сыну. Тот, о котором писал Тавернье и рассказывали легенды. Путеводная звезда, чей луч укажет направление и приведет хранительницу Печати к сокровищу, что охраняет дракон. Мири мельком глянула на отталкивающее лицо на оправе. Она помнила легенду о волшебном золоте древних богов, асов, которое охраняет Фафнир. В книге герра Рольфа легенда излагалась в нескольких версиях. И одна из них гласила, что изначально сокровища Золотого города не принадлежали асам. Они украли их у какого-то карлика по имени Андварри. Что это был за персонаж и почему боги не погнушались его обворовать, Мири не помнила. Но почему-то она твердо была уверена, что на оправе кольца изображен тот самый карлик Андварри. Мириам смотрела в его несимпатичное, злобно-насмешливое лицо и понимала, что этот ужасный, нереальный момент означает неизбежность шага, от которого судьба уберегла ее бабушку. Именно ей, Мири, придется пройти лабиринт и встретиться с драконом.

– …оправа ужасна! – говорил Эмиль. – Я хотел сам оправить кольцо заново. Но потом подумал, что если оно такое древнее, то нельзя просто уничтожить историческую реликвию. Да и дизайн ты лучше выбери сама.

– Да, – сказала Мириам.

– Тебе понравился подарок? – с некоторой тревогой спросил он, глядя на невесту, которая словно окаменела в позе будды, неподвижными глазами созерцая перстень, лежащий на ладони.

– Это невероятно, – пробормотала Мири. Потом, немного опомнившись, опустила перстень обратно в мешочек и лишь тогда перевела дыхание. Сердце колотилось, словно она не сидела на кровати, а убегала от погони. – Ты не представляешь, сколь ценен для меня этот подарок, – сказала она, внимательно глядя на Эмиля. И, чуть поколебавшись, все же спросила:

– Как к тебе попал перстень?

– Это важно?

– Да. Кольцо считалось утерянным много лет назад… больше ста лет назад. И странно, что оно появилось именно теперь. И что купил его ты.

– Почему это странно?

– Ходили слухи, что оно в России… И вдруг вот так просто кто-то его продает…

– Какие вы, ювелиры, подозрительные люди, – пожал плечами Эмиль. – Во всем норовите найти тайну. Или это ты у меня такая романтичная девушка, и вечно тебя тянет к загадкам и секретам? Ну, неважно. А важно то, что ничего загадочного в этой истории нет. Я был на заседании благотворительного комитета, когда ко мне подошел Поль, мой старший брат. Я ведь знакомил тебя с ним. Он сказал, что один знакомый попал в затруднительные обстоятельства, дела идут из рук вон плохо. Чтобы удержать фирму и не ухудшать положение семьи, этот человек не хочет брать очередной кредит – сама знаешь, чем это может кончиться в наши дни. Поэтому он решил продать драгоценности, принадлежавшие когда-то родителям. Он сказал, что продал почти все. Но остался один перстень, и дают за него мало… а вещь старинная, и камень редкий. Поль вспомнил, что ты эксперт по драгоценным камням, – Эмиль улыбнулся снисходительно и добавил: – Он сказал, что ты лучший эксперт. И ты сможешь оценить камень и дать настоящую цену. Или посоветовать человека, который сможет его купить. Кого-то, кто любит такого рода антиквариат. Я посмотрел на вещь – она была у него с собой. Перстень показался мне любопытным. И я решил сделать тебе подарок. Может, я немного переплатил, но решил, что если тебя порадует необычная безделушка, то оно того стоит.

– Спасибо, – без тени улыбки ответила Мири. Потом наклонилась, поцеловала Эмиля в лоб и сказала: – Ты спи. А я теперь не смогу. Надо… успокоиться. Это очень ценный подарок.

– Ну и хорошо, – кивнул он, устраиваясь на подушке. – Значит, я не зря отдал немалые деньги. Погаси свет, ладно?

Мириам накинула шелковый халат, погасила в спальне свет и ушла в гостиную. Села на диван и положила на стол мешочек с камнем. Вот оно как… Кто же прислал ей этот подарочек? Таких совпадений не бывает. Значит, все подстроено. Этот якобы стесненный в обстоятельствах и деньгах человек не случайно предложил перстень именно брату Эмиля. Или – она метнула быстрый взгляд в сторону спальни – или любимый рассказал ей сказочку, а все было совсем по-другому?

Закрыв лицо руками, Мири тихонько застонала. «За что мне это? Ну почему я? Почему, черт возьми, именно на меня сваливаются всякие неприятности? Вот бабушка всю жизнь носила медальон – и ничего! Никто не требовал от нее сражаться с драконами, искать сокровища… Почему же все это свалилось именно на меня и сейчас?» У каждого человека своя судьба, и каждый должен выполнить свое предназначение. Так гласит мудрость. И бесполезно плакать и просить. Если три артефакта сошлись вместе в ее руках – значит, настало время для чего-то.

Мириам долго сидела, обдумывая свое прошлое, настоящее и будущее и пытаясь понять, как именно надлежит ей действовать в подобных обстоятельствах. Она заснула здесь же, на диване, измученная. Утром, проснувшись оттого, что Эмиль включил кофеварку, Мири целую минуту не решалась открыть глаза, из последних сил то ли молясь, то ли надеясь, что ей приснился и вчерашний разговор, и тот ужасный подарок, что принес любимый. Но, разомкнув ресницы, она сразу же увидела мешочек синего бархата, лежащий на столе. И только теперь, при свете дня, Мири заметила, что на мешочке имеется вышивка. Не веря своим глазам, она схватила его, расправила… Львы и семисвечник. Ах вот, значит, как!

Мири едва дождалась, пока Эмиль уйдет. Его неспешность и тщательность в бритье, завтраке, выборе галстука и прочих утренних делах буквально сводили ее с ума. Еще вчера она подозревала его в причастности к заговору «Мудрости Сиона», но сегодня она проснулась с уверенностью, что он лишь жертва манипуляции, а управляет всем кто-то другой.

Когда за Эмилем закрылась, наконец, дверь, Мири заметалась по квартире, одеваясь и собираясь, хотя спешить ей было, в общем-то, совершенно некуда. Никакого плана действий она вчера так и не придумала. Когда на компьютере звякнул вызов скайпа, Мири вздрогнула так, что сердце пропустило удар, и по телу прошла волна неприятной слабости. Она остановилась, глядя на компьютер. Экран мерцал, и Мири, не в силах двинуться с места, как зачарованная смотрела в синий прямоугольный омут. Сигнал повторился. В этот раз она взяла себя в руки, подошла к столу и ответила на вызов.

Когда появилось изображение, Мириам не сразу узнала несколько искаженное веб-камерой лицо.

– Здравствуйте, – сказала девочка, неулыбчивая, как всегда.

– Лилу? Ох ты меня напугала… – Мири опустилась в кресло, с неудовольствием отметив неприятное ощущение в коленях. Этак нервы скоро совсем ни к черту будут. – Я тут жду звонка, – туманно пояснила она. – Но мы можем поговорить, если недолго. Ты что-то хотела?

– Я хотела узнать, получили ли вы кольцо.

Мири тупо уставилась на смуглое хмурое личико.

– Кольцо?

– Да. Перстень с Путеводной звездой. Впрочем, можете не отвечать, – едва ли не презрительно продолжала девочка. – Судя по вашему испуганному виду – получили. Тогда я хочу знать, когда мы отправляемся на поиски Золотого города?