Текст книги "Несломленные каблучки"

Вероника принимает решение

В девять ноль-ноль утра Вероника села за рабочий стол, включила компьютер. И обнаружила кучу новых не требовавших отлагательств мейлов, поручений, запросов, директив, на каждой из которых красовалась отметка «срочно» – обыкновенных радостей, символизировавших успешный карьерный рост. Обыкновенно Вероника, не медля, бросалась в омут неотложных дел, позволяя себе лишь краткие перекуры и полчаса на обед. Но сейчас она устало потёрла лоб, обвела взглядом комнату. За соседним столом тихо бранилась ассистентка Римма, также разгребавшая рутинные завалы.

Воровато покрутив головой по сторонам и убедившись в отсутствии бдительного начальственного ока, Римма залезла в Интернет, открыла сайт с изображениями загорелых красавиц и красавцев на фоне сфинксов и пирамид.

– Заколебалась я этой работой. – Пожаловалась она Веронике. – Блин, скорей бы праздники. В Египет хочу отвалить. Отличная компания собралась.

– А-а. – Вяло отреагировала Вероника.

– Да ты не кисни. – Сказала Римма. – Подумаешь, с мужиком поссорилась. Мужик как трамвай. Один уйдёт, тут же придёт следующий…

Римма имела в виду скоротечный роман с Саней, про который Вероника обмолвилась как-то за обедом. Про переписку с Дэвидом она никому не рассказывала. И сейчас не собиралась объяснять, что не разрыв с соседом, об отношениях с которым она теперь вспоминала с лёгким удивлением, как о внезапном, но излечённом заболевании, а вовсе иное стало причиной её меланхолии.

На днях, старательно выбирая слова, Вероника написала Дэйву всю правду. О глупой Галкиной затее, на которую она повелась как легкомысленная девчонка. И о том, что не успела понять, когда чужая игра перестала для неё являться таковой. Она просила прощения за ложь, но ирония заключалась в том, что именно ложь и стала единственной правдой. Она не лгала, когда писала о себе, своём мире, взглядах и ощущениях, хоть и делала это под чужим именем. Вероника была откровенна в своих письмах к постороннему человеку как никогда и ни с кем в жизни. И именно виртуальный собеседник стал для неё настоящим другом и единственным мужчиной, который стал ей по-настоящему дорог. Но объяснить всё это на неродном языке в письменной форме было невероятно сложной задачей. Наверно, она с ней не справилась. После того, как она отправила своё послание, писем от Дэйва не приходило. И это повергло Веронику в уныние, которого она сама от себя не ожидала. Вероника объясняла себе, что это глупо: переживать о человеке, которого знаешь только по переписке. Точнее, вовсе не знаешь. Скорее всего, оригинал отличается от виртуального имиджа, как реальность разнится со сказочным вымыслом. Возможно, в жизни Дейв мелочный, скаредный, раздражительный… Или любитель выпить. А вдруг импотент? Или извращенец? Он может быть кем угодно. Саня вначале тоже был очень милым. А на деле оказался трамвайным хамом.

Вероника твердила это себе с утра до ночи, придумывая массу разных доводов. Но легче не становилось. Вот если бы она убедилась на самом деле…

– Ну, а ты-то куда двинешь на праздники? – Продолжала пытать Римма. – Не решила ещё? А то давай с нами. Будет весело…

– В Англию. – Неожиданно вслух произнесла Вероника окончание своей мысли, посетившей её как внезапное озарение. – Я поеду в Англию.

– Хм, – Римма непонимающе сложила губы трубочкой, – погода там гадкая.

Трещины

Утром в субботу Алёна обнаружила, что на новой плитке в коридоре образовалась трещина, и расстроилась. Плитка была дорогой, со вкусом подобранной. Трещина означала, либо плитку подсунули палёную, либо схалтурили мастера, что было одинаково неприятно. Валерка сказал, чтобы Алёна плюнула на трещину, и собиралась в гости к Бондаревым, но она видела, что ему тоже обидно. Димка от гостей категорически отказался.

– Чё там делать? – Воспротивился он. – Смотреть, как младенцу памперсы меняют? Слушать, как все сюсюкают: «Ути-пути, маленький!» Я лучше с ребятами погулять схожу.

– А что если у тебя будет братик или сестричка? – Вдруг объявил Валерка.

Димка выпучил глаза.

– Папа шутит. – Вымученно улыбнулась Алёна и украдкой ущипнула мужа.

– Очень смешно. – Фыркнул Димка. – Лет-то вам сколько?

– Возраст тут не при чём. – Тут обиделась Алёна. – И в сорок женщины рожают. Просто нам это ни к чему.

– Ага, – сказал Димка, – дуры и в пятьдесят рожают. И в пятнадцать.

– Слишком умный стал. – Повысил голос Валерка.

– Валер, помоги молнию застегнуть. – Быстро сменила тему Алёна.

Она надела чёрное с бирюзовыми вставками платье, которое купила во время их совместной годовалой давности поездки в Париж. Тогда платье было писком и стоило немалых денег. В России, куда, несмотря на все старания воротил модной индустрии, последние коллекции доползали с опозданием, даже год спустя, смотрелось хитово. К тому же Алёна подобрала бирюзовые, в тон, туфли и сумку. В глубине души она считала, что наряд чересчур шикарен для домашней вечеринки, но не так часто они выбирались с мужем «в люди», и Алёне хотелось выглядеть на все сто. Ей это вполне удалось. Валерка одобрительно прищёлкнул языком и украдкой от сына легонько шлёпнул жену по ягодице.

– Всё-таки молодцы Бондаревы, что сподобились на второго. – Сказал в машине Валерка.

– Подумаешь, большое дело. – Отозвалась Алёна.

Валерка покосился на жену и замолчал. Алёна хотела попросить, чтобы он прекратил болтать глупости при сыне. Но сдержалась. Не хотелось спорить. Да ещё некстати вспомнилась дурацкая байка, поведанная Галкой, про впечатлительных мужчин, их генетическую программу и игры подсознания. Алёна понимала, что всё это глупости, но где-то в глубине, наверно, того же глупого подсознания, зародилось сомнение: а вдруг?

Ольгу Алёна видела ещё до беременности, и первым, что бросилось в глаза, стали новые Ольгины формы. Прежде Ольга не была щепкой, но диетами и тренажёркой стойко держала сорок восьмой размер одежды. Теперь же раздалась минимум до пятьдесят второго. Видно, Ольга и сама комплексовала по этому поводу, поэтому при приветствии, предвосхищая возможные бестактные реплики, с наигранным безразличием спросила:

– Сильно я поправилась?

– Вовсе нет! – Воскликнула Алёна.

– Ой, так тебе даже лучше! – Всплеснула ладошками Настёна – маленькая щуплая в оранжевом костюме, с невообразимой рваной чёлкой, крашеной яркими перьями. – Скажи, Валер?

Самсонов кивнул. Но от Алёны не ускользнул его оценивающий взгляд. Муж не любил полных. Он частенько подкалывал Алёну по поводу её худобы, но при виде «пышек» начинал страдальчески морщиться. И это стало для Алёны ещё одним из веских доводов против пополнения в семействе.

Макс тоже раздобрел и приобрёл вид почтенного отца семейства. Но когда послышался детский плач, заметно напрягся. На Валеркины поздравления отреагировал с оттенком усталой обречённости.

– Ну, Машка выросла, как-то грустно стало. Стариками себя почувствовали. Вот и решили, так сказать, омолодиться.

В гостиной уже собралась разношёрстная компания из родственников, друзей, приятелей и просто знакомых. Разговоры велись, естественно, вокруг детей. Говорили в основном женщины, мужчины периодически выскакивали на лестницу покурить. Среди прочих Алёна узнала Риту – симпатичную шатенку с алебастровой кожей, как-то пересекалась у Бондаревых. Вспомнила, что Настёна рассказывала, якобы у Риты и её мужа проблемы – никак не могут завести ребёнка. Алёна подумала, что прийти со стороны Риты было мужеством.

– Дети – это счастье. – Проповедовала дама в полупрозрачной блузе, дававшей возможность продемонстрировать шикарный бюстгальтер модной апельсиновой расцветки. – Чем детишек больше, тем семья крепче.

– Да, только слишком дорогое удовольствие по нашим временам. – Отзывалась другая.

– Ой, и не говори! – Кивала третья.

– А у моей знакомой сын и дочь, так они никак квартиру с дачей не поделят. – Сказала эффектная брюнетка в бордовом свитере крупной вязки. – Чуть не до суда дошло. Так что лучше, когда один.

– Один ребёнок – эгоист. – Возразила дама в апельсиновом белье.

– Ну и что? – Невозмутимо пожала плечами брюнетка. – Я тоже одна. И нисколько не страдаю. А как представлю, что пришлось бы полквартиры кому-то отдать, бр-р, аж мурашки по коже.

– От современной молодёжи помощи не дождёшься. – Посетовала Ольга, появившись в гостиной с маленьким сыном на руках. Ребёнок был премиленький, похожий на куклу, с очаровательными ямочками, в нежно-голубом костюмчике и чепце с оборками. Он хмурил бровки и тёр кулачками глазки. Женщины разом прекратили дискуссию и хором принялись умиляться и гулькать на все голоса.

– Никак спать не хочет. Сегодня у нашей няни выходной, и мы крутимся сами. А Машка к подружкам усвистала. Говорит, это ваш ребёнок, родили, сами и возитесь. – В голосе Ольги сквозила обида.

– Успеет ещё со своими навозиться. – Сказал Макс.

– Своих нам подкинет, бабушке и дедушке. – Возразила Ольга.

– Ну и подкинет, что тебе ещё делать?

– Не забывай, у меня ещё есть работа. – Обиженно произнесла Ольга.

– Уже нет. – Напомнил Макс.

– Почему это нет? Я скоро выйду снова.

– Куда ты выйдешь? Зачем тогда было рожать, если так работать тянет? Сиди уж.

– Не разговаривай со мной в таком тоне! – Взвилась Ольга.

– Не капризничай, а? Ты уже не беременная.

Гости смолкли и следили за пикировкой, переводя взгляды от Ольги к Максу и наоборот.

Малыш вдруг заревел громким басом. Ольга затрясла погремушкой, но малыш не унимался.

– Уложи его, наконец, – сказал Макс, – и давайте выпьем.

– Ты можешь и сам попытаться, всё-таки отец! – Зашипела Ольга.

– Не надо было отпускать няню. – Таким же свистящим шёпотом сказал Макс, демонстративно подошёл к столу и стал разливать водку. Ольга удалилась в детскую, громко хлопнув за собой дверью.

– Мне не надо, я за рулём. – Сказал Валерка, откупоривая минералку.

– Такси возьмёшь.

– Нет, я лучше на своей. – Возразил Самсонов. – Мысленно я с вами.

Малыш тем временем унялся, и Ольга присоединилась к гостям. Она выглядела утомлённой и, похоже, сама была не рада веселью.

Как часто бывает, вскоре гости позабыли о цели визита, пошла болтовня обо всём и ни о чём. Воспользовавшись моментом, Алёна выскользнула в уборную и на обратном пути столкнулась с Ритой.

– Куришь? – Спросила та.

Алёна сказала, что нет.

– Может, просто составишь компанию? – Попросила Рита.

Они вышли на лестницу.

– Красивый малыш. – Печально проговорила Рита.

Алёна согласилась.

– Мы с мужем хотим детей, но у нас не получается. – Сказала Рита. – Уже всё перепробовали. Дело во мне. А Коля очень любит детей. Он мне говорит, что можно прожить и без них, но я вижу, как он смотрит на чужих малышей. Иногда я боюсь, что однажды он уйдёт к другой женщине, которая родит ему ребёнка.

Рите было необходимо выговориться, и Алёна оказалась в роли случайной попутчицы по купе, которой подчас поверяешь то, о чём не сумеешь сказать никому из близких. Алёна принялась говорить стандартные слова о том, что детьми мужа не удержишь. И что если любит, то никакая другая ему не нужна. С детьми или без. Но, поймав отстранённый Ритин взгляд, поняла, что та слышала всё это сотни раз, но жизнь сложнее и жёстче избитых в своей правильности фраз.

– А если усыновить? – Спросила Алёна.

– Я думала об этом. И Коля как-то обмолвился. Но я боюсь. Вдруг дурная наследственность, какие-нибудь болезни, отклонения?

– Собственный ребёнок тоже может родиться нездоровым. – Возразила Алёна. – Но ты же его от этого меньше любить не станешь. Вон, я Димку всё детство по врачам таскала. То оно, то другое. Думала, чокнусь.

– Да-а. – Задумчиво протянула Рита, думая о своём.

Она покрутила сигарету в тонких нервных пальцах, увенчанных безукоризненным маникюром, затушила, бросила в пепельницу.

– Я, наверно, пойду. – Сказала она. – Что-то голова побаливает. Попрощаюсь.

Алёна снова подумала, что Рите было тяжело сюда прийти. Возможно, Ольге не стоило её приглашать? И ещё подумала о том, как всё непросто и отчасти несправедливо. Рита, которая хочет ребёнка, не может родить. А Алёна думает, как бы не залететь.

На обратном пути с Самсоновыми в машину увязалась Настёна, которой было по пути.

– Ольга выглядит ужасно. – Заявила она, плюхаясь на заднее сиденье. – Просто корова. Зря она родила. Теперь Макс, может, и не уйдёт, но гулять меньше точно не станет. Вот ты молодец, прекрасно выглядишь. Машина новая? Классная! Ой, стойте, вот мой дом! Спасибо, дорогие, была очень рада вас видеть.

– Взаимно. – Хором ответили Самсоновы.

– Стерва. – Сказал Валерка, когда Настёна вышла.

– Точно. – Согласилась Алёна.

– Она сейчас замужем?

– Недавно развелась с третьим мужем. Так что, в творческом поиске. Смотри, не заглядывайся. – Алёна шутливо подтолкнула мужа в бок.

– Я не извращенец. – Сказал Самсонов и включил дворники.

– Не пойму, – проворчал он, – снег или дождь?

– Мокрый снег. – Отозвалась Алёна.

– А ребёнок миленький. – Обронил Валерий.

– Как все младенцы. – Сказала Алёна.

– Верно. – Согласился Валерка. – Ну, так как? Делаем такого же?

– Нет. – Выдохнула Алёна. – Честно говоря, мне не хочется.

– Почему?

– Я хочу написать книгу. Хочу стать кем-то ещё, кроме жены и матери, понимаешь?

Валерка скептично покачал головой.

– Послушай, ты же не думаешь всерьёз, что станешь Жорж Санд, или кто там ещё есть?

– Хорошего же ты мнения о моих способностях. Спасибо. – Обиделась Алёна.

– Я очень высокого мнения о твоих способностях. – Возразил Самсонов. – Но давай смотреть реально: великой писательницы из тебя не получится. А писать дамские книжки и с двумя детьми можно.

– Знаешь, когда ты ходил в ассистентах и даже не мечтал о директорской должности, я тебя всячески поддерживала. Хоть в глубине души и не считала, что ты можешь стать руководителем. – Сглотнув обиду, произнесла Алёна. – Как видишь, время всё расставило по местам. Дай же и мне возможность реализовать себя не только в приготовлении борщей. Но даже если писатель из меня не получится, это вовсе не значит, что я должна рожать. Что за дилемма, в конце концов?

– Когда-то мы хотели двоих детей. – Нахмурившись, сказал Валерий. – Ты тоже хотела, разве нет?

– А теперь не хочу. – Резко ответила Алёна. – А тебе-то зачем ещё один ребёнок, ты и Димку почти не видишь? Показывать на работе фото? Или мне нужно удерживать тебя детьми, как Ольга Макса? Нет, спасибо, это не для меня.

– Что ж, по крайней мере, честно. – Помолчав, сказал Валерий. И Алёна почувствовала, как между ними образовалась тонкая, но ощутимая трещинка.

Всю последующую дорогу не проронил ни слова. Алёна тоже молчала. Возможно, точки зрения психоаналитика, она всё сделала неправильно, но, по крайней мере, честно.

Весёленький вечерок

Все последние дни Галка пребывала в приподнятом настроении. Она прибегала с работы, разделывалась с ученическими тетрадками и поурочными планами и принималась что-то мыть, тереть, кулинарить – в общем, делать то, о чём прежде отзывалась с лёгким пренебрежением: быт заел. Испортить присутствия духа не удалось даже родителям, в один голос объявившим Галку сумасшедшей на её признание о возобновлении отношений с блудным бывшим мужем. Ленька робко попытался вступиться за сестру, но получил строгую отцовско-материнскую отповедь, мол, мал ещё рассуждать, и умолк. Только толстый серый кастрированный перс Мартын не разделял хозяйского негодования: привычно запрыгнул на Галкины колени и громко замурлыкал. После долгой дискуссии сошлись на том, что Галина – большая девочка, и, наверно, знает, что делает. В благодарность за неожиданную поддержку со стороны младшего брата, Галка, уходя, сунула ему тысячную купюру. Тот поломался для приличия, но стоило сестре сказать с безразличным видом, мол, не хочешь – не надо, как купюра тотчас перекочевала в карман Лёнькиных потёртых джинсов.

Вечером в пятницу Галка, мурлыча по нос популярный хит, отдраивала кафель в ванной. Звонок в дверь застал её в положении «каком кверху». Мысленно посетовав на ранний Вовчиков приход и на то, что не успела навести в ванной окончательный глянец, поднялась, откинула со лба прилипшую чёлку, наспех вытерла руки и, на ходу отряхивая спортивные штаны, щёлкнула замком и замерла, на миг утратив дар речи.

Из тамбура пахнуло слащавым запахом парфюма. На пороге стоял расфуфыренный Дедуля с большим букетом и сиял как его начищенные штиблеты.

– Здравствуй, Галя. – Торжественно провозгласил он, вручая букет.

– Привет. – Озадаченно произнесла Галка. – А ты, собственно, зачем?

– Может, не будем разговаривать в дверях? – Всё ещё заговорщицки улыбаясь, сказал Дедуля.

– О чём разговаривать? – Спросила Галка, загородив собой дверной проём.

– О нас. – Объявил Дедуля как о чём-то разумеющемся, пытаясь отодвинуть Галку и проникнуть в квартиру.

Но Галка стойко держала оборону.

– Слушай, Михалыч, – сказала она тоном. Каким обычно беседовала с нерадивыми учениками, – нас уже давно нет. У тебя своя свадьба. У меня своя. Усёк?

– Спокойно, Галчонок, – умиротворяюще проворковал Дедуля. – Я знаю, ты на меня сердилась за то, что я хотел оставить семью…

Галка открыла рот, чтобы возразить: она никогда не требовала, чтобы Дедуля оставлял свою драгоценную семью, но Дедуля не давал слова вставить.

– …я тоже на тебя разозлился, когда ты в отместку притащила того хлыща…

Галка вновь хотела возразить, и снова Дедуля не дал ей этой возможности.

– …но кто старое помянет, тому глаз вон. Вот. – Он, наконец, замолчал, вытащил из кармана малиновую обитую бархатом коробочку и протянул Галке.

– Что это? – Растерянно спросила она.

– Открой.

Галка положила букет на столик в прихожей, открыла коробочку и невольно ахнула. В коробке лежало кольцо из белого золота с большим мерцающим камнем.

– Это что? – Переспросила она.

– Настоящий бриллиант. – Горделиво сказал Дедуля. – Видишь ли, малыш, мой бизнес пошёл в гору. И я теперь могу позволить себе и тебе разные приятные вещи. Ну, собирайся, отпразднуем наше примирение? И, если хочешь, помолвку. Я столик в «Праге» заказал.

– Не поняла, – озадаченно пробормотала Галка. – Ты что, мне предложение делаешь? А как же твоя жена?

– Это тебя не должно волновать. – Сказал Дедуля. – Дети выросли. Нас больше ничто не связывает.

– Ясненько… – Протянула Галка. – На молоденьких, значит, потянуло. Сейчас это модно.

Ей неожиданно стало жаль жену Михалыча и стыдно за себя за то, что прежде обзывала её старухой и говорила разные гадости. Вдруг явственно представила себя на её месте. Как ей было больно, когда узнала об измене Вовчика!

Галка захлопнула коробочку и сунула Дедуле обратно в карман.

– Я очень рада, за тебя и твой бизнес, честное слово. Но между нами всё кончено. Я замуж выхожу.

– Слушай, Галя, кончай свои бредни про Англию. – Меняясь в лице, сурово произнёс Михалыч. – Ты что, маленькая?

– Это не бредни. – Повысила голос Галка. – Я встретила человека, которого когда-то очень любила. Между нами вспыхнуло старое чувство, мы снова вместе и подумываем о ребёнке.

Дедуля озадаченно захлопал белесыми ресницами.

– А как же я? – Спросил он жалобно.

Он выглядел таким несчастным, что Галке расхотелось потешаться. Стало жаль и его тоже. В последнее время она стала такой жалостливой! Наверно, оттого что ей было хорошо, и хотелось всех вокруг тоже видеть счастливыми.

– Слушай, Михалыч, так нельзя, – затараторила она. – Я была неправа. Ты не можешь, не имеешь права говорить, что тебя с женой ничто не связывает. Это нечестно, понимаешь?

– Нет, не понимаю. – С нажимом произнёс Дедуля. – Ты сама всегда так говорила. Ты хотела. чтобы я развёлся.

– Неправда. – Отрезала Галка. – Я никогда не просила тебя уйти от жены. Я всегда говорила, что наши с тобой отношения временные, и нас связывает только секс. Разве нет? У тебя склероз, Михалыч? Да, я иронизировала по поводу твоей жены, но теперь поняла, что это было гадко. Я раскаиваюсь, честно. Подари кольцо ей, и пусть у вас всё будет хорошо.

Дедуля застыл на пороге с выпученными глазами и приоткрывшимся от изумления ртом.

– Ты… ты мне отказываешь? – Промямлил он после паузы.

– Ну, наконец, дошло. – Всплеснула руками Галка. – Ступай домой, горе луковое. Давай. Привет семье.

– Стерва ты! – Тоненьким голоском завопил Михалыч. – Нахалка!

– Тс-с! – Зашипела Галка, – совсем спятил, старый дурак? Заткнись, люди кругом.

При этих Галкиных словах, как после произнесённого заклинания, приоткрылась дверь соседней квартиры.

– А мне плевать! – Разъярился Дедуля. – Пусть все знают! Они думают, ты порядочная женщина?! А ты подлая, корыстная! Сука ты!

– Пошёл вон, идиот! – Заорала и Галка.

Дедуля попятился к лифту, по пути изрыгая ругательства. Неожиданно лифт за его спиной отворился, из него вышел Вовчик.

– Та-ак, – проговорил он зловещим тоном, поставив портфель на пол, – ну и что тут происходит?

– Старый друг, свататься приходил. – Уперев руки в бока, сказала Галка. – Отказала, вот и блажит. Может согласиться, пока весь дом на ноги не поднял?

Увидев счастливого соперника, Дедуля орать перестал, втянул голову в плечи и забормотал что-то вроде поздравлений. Вовчик поблагодарил, затем подхватил Михалыча подмышки, поставил в лифт и, наказав забыть Галкин адрес, нажал кнопку первого этажа.

Дверь соседней квартиры быстренько затворилась.

– А это что? – Спросил Вовчик, обнаружив на тумбочке в прихожей позабытый букет.

– Цветы. – Виновато сказала Галка. – Хотела вернуть, но он так раскипятился, что у меня вылетело из головы. Вообще-то красивый букет…

– Красивый. – Согласился Вовчик, прошёл на кухню и выбросил букет в открытое окно.

Букет описал в воздухе грациозную дугу и приземлился аккурат под колёса отъезжавшей Дедулиной машины. Тот высунулся, погрозил кулаком, что-то выкрикнул на прощание и, газанув, умчался со двора.

– Эй, ты чего на кухню – в уличных ботинках? – Проследив полёт букета, грозно спросила Галка.

– Виноват. – Всё ещё хмурясь, ответил Вовчик и вернулся в прихожую разуваться. – Скажи, сколько ещё сюрпризов мне ждать?

Галка тяжело вздохнула, потупившись. Пальцы нервно теребили футболку.

– Вов, ну ты должен понимать, что за столько лет у меня бывали мужчины… Но такого больше не повторится, обещаю. Я сама обалдела, честное слово. Мы с Михалычем уже давно расстались. Не знаю, что на него нашло?

– Это ж тот самый хрыч, с которым я в прошлый раз у твоего подъезда сцепился. – Мрачно припомнил Вовчик. – Если ещё раз появится, я забуду, что надо уважать старость.

– Не появится. Я ему всё рассказала про нас с тобой. – Молитвенно сложила руки на груди Галка. – Вов, пожалуйста, давай ужинать!

– И что же ты ему рассказала? – Продолжал допытываться Вовчик.

– Всё. – Галка загадочно улыбнулась и, исполнившись детского хвастовства, объявила:

– А он мне, между прочим, кольцо купил. С во-от таким большим бриллиантом.

– Ну, если с во-от таким, надо было брать. – Уязвленно съехидничал Вовчик.

– Да брось. – Галка потёрлась щекой об его колючую щёку. – У-у, зарос за день. Я тебя и без кольца люблю.

– Правда, любишь?

– Честное слово. – Серьёзно подтвердила Галка. – А ты меня любишь?

– Угу. – Сказал Вовчик. – Подумаешь, кольцо. Пойдём и купим.

Во-от такой бриллиант, правда, не обещаю…

– Может, он ненастоящий был. – Усаживаясь за стол, сказала Галка, – может, фианит.

– Скорее всего, ненастоящий. – Охотно согласился Вовчик и потянулся за чайником.

Зазвонил телефон. Галка взяла трубку и внутренне похолодела, услыхав мужской голос.

– Привет, это Алик. Помнишь? Чё на фитнес не ходишь?

– Вы ошиблись номером. – Сказала Галка.

Вовчик недовольно покосился на трубку, потом на Галку.

– Ошиблись. – Подтвердила Галка.

– Бывает.

Телефон зазвонил снова.

– Дай-ка я возьму. – Сказал Вовчик, перехватывая трубку, и произнёс зловещим голосом:

– Слушаю.

Раздались короткие гудки. Галка вздохнула с облегчением. Слава Богу, инструктору по фитнесу хватило ума понять, что Галка уже не одна и, уж конечно, не собирается общаться.

– Налей мне чаю, пожалуйста. – Елейным голоском попросила она.

Вовчик молча выполнил просьбу.

Галка принялась рассказывать забавную историю про своего ученика, двоечника Иванова, как тот списал у отличницы Герасимовой сочинение на свободную тему, и даже не удосужился заменить род женский на мужской. Вовчик развеселился, вспомнил что-то из приколов студенческой жизни, и вскоре оба хохотали от души.

Веселье прервал звонок в дверь.

Вовчик переменился в лице, скрежетнул зубами.

– Я открою. – Галка вскочила и унеслась в коридор.

– Если это твой очередной кавалер, я выброшу его в окно. – Пообещал он, поднимаясь следом.

К счастью, то была всего лишь соседка снизу Тамара Эдуардовна, которой Галка на днях сбросила адрес интернетной службы знакомств. Глаза соседки возбуждённо блестели из-под прореженных бровей, волосы приобрели модный завиток и рыжеватый отлив, и вообще она казалась помолодевшей на добрую пятилетку.

– Галочка, ты хорошо понимаешь по-английски? Не забежишь на минутку? А то мне письмо пришло.

– Я это… – Промямлила Галка, покосившись на Вовчика.

Тамара Эдуардовна ойкнула, вытянулась в струнку, манерно поправила локон, расплылась в голливудской улыбке и произнесла нараспев:

– Хелло!

– Хелло. – Басом ответил сбитый с толку Вовчик.

Галка сделала страшные глаза и затрясла головой, как паралитик, но до Тамары не дошло.

– Ду ю лайк Москоу? – По слогам, с восторженным идиотизмом продолжала соседка.

– Чего? – Ошалело спросил у Галки Вовчик, когда-то учивший немецкий.

– Ой, а я подумала, что это твой англичанин. – Громко разочарованно произнесла Тамара.

– Тамара Эдуардовна, я потом зайду, хорошо? – Галка вежливо, но настойчиво выставила соседку. Та успела помахать Вовчику и лучезарно улыбнуться на прощанье.

Когда дверь за Тамарой закрылась, Вовчик стал мрачнее тучи.

– Что, весь дом в курсе твоей бурной личной жизни?! – Гаркнул он.

– Слушай, – возмутилась Галка, – я тебя, между прочим, на аркане сюда не тащила. Да, я говорила Тамаре, что собираюсь замуж в Англию. Я, действительно, собиралась, пока ты появился ты и не расстроил мои планы. А теперь претензии предъявляешь. Если помнишь, мы давно развелись. Или ты думал, что я сидела в одиночестве и ждала, пока Ваше величество вновь не забрезжит на горизонте?!

– Ладно, успокойся! – Немного поостыл Вовчик. – Я не собираюсь ссориться. Просто не хочу стать очередной пищей для сплетен твоих соседей.

– Можем переехать к тебе. – Сказала Галка. – Там я стану очередной пищей для твоих соседей. Я готова.

– Про мою личную жизнь никто слова не скажет. – Возразил Вовчик.

– Значит, ты вёл монашеский образ жизни. – Парировала Галка. – Так что, поедем к тебе? Или переночуем здесь?

– Здесь. – Сдался Вовчик. – Только предупреди всех своих друзей, что место занято.

– Надолго? – Ехидничала Галка.

– На ближайшие лет сто. – В тон ответил Вовчик и отправился в ванную.

Галка, прислонив ладонь к груди, прерывисто выдохнула. Весёленький выдался вечерок, нечего сказать. Воистину, то густо, то пусто.

Из коридора послышалась мелодичная трель. Галка двинулась на звук, как хищница на голос потенциальной добычи. В кармане Вовчикова пальто надрывался мобильник. Галка вытащила трубку, прислонила к уху.

– Алло! – Раздался приятный женский голос, – алло! Володя, ты меня слышишь? Это Нина, из Волгограда! Я в Москве! Ты меня слышишь?! Алло!

– Девушка, не вешайте трубку, он сейчас подойдёт. – Поспешно сказала Галка и понеслась к ванной, размахивая трубкой как трофеем.

– Володя! – Проорала она, перекрикивая шум воды, – тебя к телефону! Приятный женский голос!

Впервые в жизни от звонка другой женщине к её мужчине Галка испытывала не ярость, а торжество.

Голый и мокрый Вовчик с мобильником выглядел столь комично, что она расхохоталась.

Вовчик сухо объяснил собеседнице, что никак не может с ней встретиться, поскольку очень занят. Чрезвычайно. И вряд ли освободится…

– Ближайшие лет сто, – подсказывала Галка, и её чёрные глаза блестели мстительно и радостно.