Текст книги "Научитесь говорить ребенку «нет» и «нельзя»"

7.2. Смотрим на мир глазами младенца

На конференции Гильдии психотерапии и тренинга психолог Татьяна Бороздина предложила участникам провести простой эксперимент. Группа разбилась на пары, один человек в которой был младенцем, а второй – мамой. «Малышам» предлагалась следующая инструкция: «Вы недавно появились на свет. Вам недавно исполнился месяц. Вы лежите на спинке, ваши ножки еще не разгибаются до конца, головка не держится, переворачиваться и самостоятельно менять положение тела вы еще не умеете. Ваше зрение способно выхватывать только отдельные большие объекты, и ему трудно фокусироваться долго на одном. Звуки тоже трудно различать, вы воспринимаете сплошной звуковой поток. Вы не понимаете смысла слов, не знаете названий и назначения окружающих предметов. Зато прекрасно ощущаете все происходящее внутри вашего организма. Вы погружены в себя». После того как «младенцы» входили в это состояние сознания, к ним подходила «мама» и 10–15 минут проводила во взаимодействии с ребенком. Потом участники менялись местами. Таким образом, у каждого из членов группы была возможность побыть и в той и в другой позиции.

После окончания эксперимента, во время обсуждения, участники тренинга практически единогласно сошлись на том, что в позиции мамы совершенно непонятно, что делать с ребенком, о чем с ним разговаривать (все думают, что детям в этом возрасте надо что-то обязательно говорить). Очень хочется получить ну хоть какую-нибудь реакцию на свои монологи. Так как по понятным причинам ответа от младенца не дождаться, мамы начинали с ним что-то делать: перекладывать, переворачивать, шуметь погремушками и т. п. Таким образом, возникала иллюзия диалога. Выяснилось, что общаться с ребенком в режиме монолога – очень сложная задача.

«Младенцы» единогласно признавали, что им было очень комфортно просто лежать и предаваться своим ощущениям. Кроме того, было очень интересно просто скользить взглядом по окружающим предметам или смотреть на один из них. Например, разглядывать висящую перед глазами игрушку. Потом, когда заходила «мама», она воспринималась как раздражающий фактор в случае, когда начинала суетиться, пытаться что-то сделать с «телом» и т. п. Все «младенцы» физически ощущали напряжение в «мамином» голосе, и хотелось, чтобы она поскорее замолчала.

Мы понимаем, что оно возникает, когда мама пытается вступить с ребенком в диалог. Зато все без исключения отмечали комфортные ощущения, когда мама пела, спокойно сидела рядом или занималась чем-то своим: шила, вязала, читала. Ее речь было приятно слушать, когда она разговаривала вслух сама с собой или просто выстраивала монологи по принципу: «Что вижу – о том пою». Все пространство вокруг воспринималось как одна большая мама. Ее состояние чувствовалось телом. Если она была напряжена, ребенок чувствовал это и напрягался, и все пространство вокруг воспринималось как нечто некомфортное. Если мама была расслаблена, это тоже ощущалось каждой клеточкой.

Вхождение ребенка в мир, его социализация невозможны без языка. Именно слова – те досточки, по которым мы проходим над трясиной подсознательного. Младенец не знает, кто он. Зачастую малыша очень долго называют котиком, зайчиком или каким-нибудь другим милым прозвищем. Психолог Екатерина Вовк рекомендует вовремя дать родившемуся человеку четкую «инструкцию», или, если можно так сказать, «навигацию» по ситуации, в которую он «попал» родившись. Сделать это нужно, как только представится такая возможность, в самом раннем периоде жизни, даже если вам кажется, что «он(а) еще ничего не понимает» и не владеет родным языком. С любовью и радостью (нежностью, теплотой) сообщите сыну или дочери, отчетливо проговаривая слова: «Ты – живой человек. Мальчик (девочка). Твой родной язык – русский (немецкий, татарский и т. д, или два языка). Тебя зовут (имя). Ты родился (-ась) и живешь в (название населенного пункта), на планете Земля, сейчас 20.. год. Я – твоя мама. Меня зовут Оля. Я – твой папа, меня зовут Сережа. Мы рады тебе, любим тебя, осваивайся тут среди нас, расти и развивайся» и т. д. Замечено, что дети, получившие такую информацию, более устойчивы к различным испытаниям, легче (чем сверстники в аналогичных ситуациях) преодолевают трудности и в целом «хорошо относятся к себе, жизни и людям». Это результат более чем двадцати лет наблюдений Е. Вовк.

7.3. Первое «нельзя» мы говорим себе

Первое «нельзя» мы говорим себе. Нельзя впадать в отчаяние, раздражаться, опускать – руки в первую очередь тогда, когда маленькому человеку плохо. Только так мы можем показать ему, что мы сильнее и нам можно доверять.

Возникает закономерный вопрос: как именно это сделать? В первую очередь надо научиться заботиться о себе. Как известно, в самолетах есть кислородные маски, которые пассажиры могут надеть в случае необходимости. Инструкция техники безопасности гласит: «Если с вами рядом сидит ребенок, сначала наденьте маску на себя и только потом – на ребенка». Работа быть матерью малыша – очень тяжела и изнурительна. У мам ненормированный день, почти нет отпусков, выходных и больничных. Поэтому очень важно научиться распределять энергию, грамотно задействовать близких, находить время для отдыха. Если ребенок очень долго не может успокоиться, возможным утешением может стать надпись, выгравированная на перстне царя Соломона: «Проходит все, пройдет и это». Рано или поздно он обязательно успокоится. Это произойдет быстрее, если вам самим удастся сохранить спокойствие. Показателем того, насколько успешно вы овладели профессией матери, может являться факт, что во второй половине первого года жизни ребенок в бодрствующем состоянии спокойно относится к тому, что вы уходите и оставляете его одного. Это значит, что все ваше предыдущее общение с ним внушило ему чувство доверия к окружающему миру, и он готов отпустить вас.

Хотелось бы отметить, что в разных культурах принято по-разному заботиться о младенцах. Это зависит от того, каким общество хочет видеть своего будущего члена. Например, в некоторых индейских племенах, когда ребенок во время кормления кусал грудь матери, она била его по голове, провоцируя громкий и яростный крик. Индейцы считали, что этот метод позволяет вырастить настоящего воина. В русских крестьянских семьях было принято туго пеленать детей и спокойно относиться к крику ребенка: считалось, что таким образом у него развиваются легкие.

Окончание младенчества связывают с прорезыванием зубов. Это первый кризис в жизни ребенка. Малыш становится раздражительным из-за постоянного физического дискомфорта. Если вам удастся сохранить внутреннее равновесие в этот период, ребенку будет легче. Ваше умение сохранять внутреннюю стабильность, когда он громко заявляет о себе, – основа для формирования способности конструктивно сказать «нет» и «нельзя».

7.4. Методы экстренной саморегуляции

Очень часто мне задают вопрос, как быстро взять себя в руки. Есть несколько приемов. Один из них – поглаживание гладких и продолговатых предметов: стола, подлокотника кресла, поверхности мобильного телефона и т. п. Такие жесты мы делаем, когда нам комфортно. Следовательно, таким образом в экстренной ситуации мы в некоторой степени обманываем мозг. Но надо понимать, что жест – это не волшебная палочка. До мозга должно дойти, что делает тело. Время осознания, латентный период, может быть различным, оно прямо пропорционально степени нервного напряжения. Поэтому надо повторять поглаживания, пока состояние не выровняется. Если стресс-фактор не исчезает, стоит продолжать действия до самого конца. Ребенок упрямится, мы разговариваем с ним и поглаживаем поверхность мобильного, он продолжает упорствовать, мы продолжаем уговаривать и поглаживать телефон. Этот прием особенно хорош в принципе при любых переговорах с кем-либо.

Другой прием экстренной саморегуляции помогает справиться с приступами гнева и раздражительности. Но к нему надо предварительно приготовиться. Если человеком овладел приступ гнева, он может выйти на лестничную площадку, на улицу, где его никто не видит, разбить пустую банку или бутылку, собрать все осколки и выбросить их. Если одной банки окажется мало, разбить еще одну и еще – до полного успокоения. В этой процедуре очень важно соблюсти все этапы: разбить, собрать и выбросить. Таким образом в символической форме мы принимаем на себя ответственность за свою склонность к разрушению. Если по техническим причинам бить стекло не получается (как правило, мешает опасение, что будет слышен звон), можно рвать бумагу. Ее клочки стоит сжечь, а пепел спустить в унитаз. Но бить банки все-таки эффективнее.

На неконтролируемые эмоциональные всплески, не обязательно гнева, но и отчаяния, тревоги, страха, можно влиять с помощью самогипноза или методики самоприказа аутогенной тренировки. Но чтобы это сделать эффективно, лучше обратиться к специалисту.

Еще один способ экстренной саморегуляции – молитва. Я убеждена, что основной функцией любых молитв является умиротворение и успокоение. Чтобы использовать молитву для саморегуляции, не надо ничего просить у Бога. Просто повторяйте один и тот же текст, пока не успокоится сердце. В православном варианте это могут быть «Иисусова молитва» или «Отче наш». Если мировоззрение не позволяет вам молиться, читайте стихи, пойте. Поэзия – это тоже своего рода молитва.

7.5. Мать как психотерапевт

Бывают случаи, когда мать сама может выступить психотерапевтом для ребенка. Приведу два примера из практики. Первый – это рассказ самой мамы. Когда сын только что родился, то едва не погиб в родильном доме из-за врачебной ошибки. После чего ее стали преследовать ужасные фантазии. Так, по крайней мере, тогда казалось. Ей мерещились ужасные сцены гибели мальчика. Она стала опасаться притянуть ситуацию: это когда предчувствие несчастья настолько изматывает, что подсознательно человек провоцирует реальность, чтобы прекратить мучительное ожидание. Каждый раз, когда ее внутреннему взору представлялись картины ужасной смерти сына, она начинала твердить «Отче наш». Ее целью было успокоить себя, свою душу.

Так продолжалось около года. За это время им с ребенком пришлось столкнуться еще с одной смертельной опасностью, избежать которой удалось чисто случайно. Когда сыну исполнился год, она увидела странный сон: на нее надвигалась тройка черных коней. Огромное копыто было уже занесено над ее головой, но вдруг раздался низкий мужской голос: «Мальчик умер». Копыто замерло, потом тройка развернулась и умчалась в другую сторону. На следующее утро клиентка проснулась с чувством облегчения. Она почувствовала, что больше ее сыну ничего не угрожает. Пришедшая в гости соседка по даче рассказала, что этой ночью на мопеде разбился живущий неподалеку подросток-сирота. Его родители умерли, воспитывался он бабушкой и дедушкой. После аварии он был в реанимации с травмой основания черепа, дедушка в больнице, бабушка не отходила от икон. Клиентке стало не по себе, и она вернулась в город. Вечером ей позвонила другая соседка по даче, с которой они практически не общались: «Я звоню, чтобы сказать тебе, что мальчик умер». Тут в голове у клиентки пазл сложился. Она вспомнила, что у бабушки первым ребенком был мальчик, умерший вскоре после родов. У матери был аборт на позднем сроке: нерожденным ребенком был мальчик. Третий мальчик был у нее, и она смогла отмолить его. Смерть забрала того, кого слабее держали. Ей рассказывали, что на похоронах Толика, так звали погибшего подростка, бабушка все время гладила его по голове и просила прощения за то, что не смогла дать сил к жизни.

Я с некоторым опасением представила этот клинический случай в институте Бехтерева на кафедре детской и подростковой психологии. Зная материализм врачей, я ждала критики и обвинения в мистицизме. Лучшие на тот момент специалисты в городе (в частности, профессор Э. Д. Эйдемиллер) не только не критиковали эту историю, но даже поддержали ее. Они сказали, что мать иногда может стать сильнее судьбы.

Во втором случае моей клиентке мама помогла справиться с неврозом в подростковом возрасте. Когда девочке было шесть лет, она впервые увидела весенний паводок в деревне. На городского ребенка произвела сильное впечатление река, вышедшая из берегов. Вода, окружившая дом со всех сторон, позволяла перемещаться на «большую землю» только на плотах. Дети устали сидеть взаперти, и взрослые договорились, вывезли всех на главную дорогу, посадили в машину и повезли гулять туда, где не было воды. Самое высокое место в деревне было там, где располагались церковь и кладбище. Туда ребят и доставили.

Там девочка впервые увидела мертвеца, лежащего в гробу. Это был нестарый мужчина, худой, с заострившимся носом и желтоватым цветом лица. Клиентка рассказывала, что для нее тогда все смешалось: половодье, солнце, синее небо, весенний ветер, колышущий ветки деревьев с набухшими почками, цветение вербы и мертвое лицо в гробу.

Она неожиданно вспомнила эту картинку, увидев в возрасте двенадцати лет в автобусе мужчину, похожего на мертвеца из детства. Потом стала находить все больше и больше таких лиц, просто смотрела на любого человека, и воображение рисовало ей, как он будет выглядеть в гробу. Из-за этого ей стало трудно выходить из дома.

Поняв, что с этим надо что-то делать, она решила рассказать все матери. Напросившись спать вместе с ней и выдавив скупую детскую слезу (клиентка была ребенком мало плачущим), она рассказала ей о своих фантазиях. Видимо, мать очень сильно испугалась, но клиентка помнит те ее слова до сих пор: «Что ты, Машенька, как ты можешь думать о смерти? Ведь жизнь так прекрасна. Я любуюсь и восхищаюсь ею каждый день. Даже когда нечем восхищаться, на улице грязь и слякоть, я бегу на работу, вижу смешного снеговика с морковкой вместо носа и радуюсь ему», – горячо говорила мама. На следующий день девочка проснулась абсолютно свободной от всех своих страшных фантазий.

Сочетание трех форм любви: к жизни, к ребенку и к себе позволяют матери стать убедительной. Благодаря этому у нее появляется сила внушения, способная изменить негативные детские установки.

Глава 8. Что можно запретить ребенку от года до двух лет

8.1. «Позвольте представиться – Стол!»

После того как ребенок начинает самостоятельно перемещаться в пространстве, начинается наша борьба с его неуправляемым исследовательским инстинктом. До этого момента вы даже не представляли, какое количество опасных предметов есть в вашем доме. Если себя не контролировать, наша речь будет состоять исключительно из слов «нельзя», «не смей», «не трогай», «не лезь». Надеюсь, вы исключите из своего лексикона фразу «не вздумай». Именно это «волшебное» выражение способно подтолкнуть отпрыска к самым ненужным поступкам. Как это работает? Движимые благими намерениями, мы говорим: «Не вздумай хвататься за чайник, лезть на подоконник» и пр. Учитывая изложенную выше особенность восприятия частицы «не», мы неосознанно даем команду подумать над совершением тех мрачных действий, которые пугают нас больше всего.

Давайте привыкнем к тому, что в этом возрасте ребенок воспринимает не более двух-трех запретов. Думать о том, какие именно «табу» будут в вашем доме, лучше после того, как будут предприняты превентивные меры безопасности. Все бьющиеся, ломающиеся и ценные вещи должны быть подняты на недосягаемую для ребенка высоту. Шкафчики закрыты на ключ или завязаны, ключи тоже убраны, розетки закрыты специальными крышками, ручки у плиты сняты и убраны, желательно оставить одну рабочую, но она тоже должна находиться отдельно от плиты. Подумайте, что будете делать с кошачьим туалетом, если у вас есть кот. Возможно, я указала далеко не весь перечень потенциальных опасностей.

После того как будут приняты первые меры необходимой безопасности, стоит перевести дух и подумать о трех «табу». Учтите: все, что будет в зоне досягаемости малыша, им будет потрогано, испробовано на вкус и на прочность. В этом возрасте у детей понимание смысла и ценностей окружающих его предметов отличается от взрослого восприятия. Им интересно все новое и незнакомое, неудержимо притягивает все яркое и блестящее. Ребенок не специально ломает электрочайник, ему просто интересно, что у него внутри.

Однажды мама двухлетнего мальчика пригласила в гости подругу. Чтобы ребенок дал ей возможность немного поговорить, она разрешила ему поиграть с водой в душевой, зная, что это сможет его отвлечь на некоторое время. Действительно, в течение часа малыш ее не дергал. За стенкой слышался звук льющейся воды, подруги самозабвенно болтали. Когда через час мама решила посмотреть, чем так занят ее сын, то обнаружила, что только что поглаженное ею белье аккуратно стопочками сложено в ванне, заполненной водой до краев.

Взрослому человеку очень сложно абстрагироваться от привычного восприятия окружающих его вещей. В литературе описаны примеры, когда люди, находящиеся в состоянии глубокой медитации, забывали смысл и названия предметов. После выхода из этого состояния они говорили, что на какое-то время им показалось, будто их сознание заблудилось в мире предметов. Самые обычные вещи, такие как чашка или шкаф, воспринимались как нечто абсолютно непонятное. Точно таким же загадочным кажется мир вещей маленькому ребенку. Именно в это время появляются классические детские истерики, с воплями, слезами, с катанием по полу и по земле.

8.2. Бывают ли дети без синяков и истерик?

Детей без синяков, ссадин и истерик не бывает. Давайте заранее настроимся на то, что все равно наш ребенок будет ставить себе шишки, делать себе больно. И нам тоже будет становиться больно и страшно. Невозможно все предусмотреть, да и не нужно. Для нас проживание этого возраста с малышом – получение опыта прощения и отказа от душевной лени. Казалось бы, какое отношение имеет способность прощать к детским синякам и истерикам?

Простить – значит понять, почему это произошло, и сделать все, что в ваших силах, чтобы этот поступок или ситуация не повторились. Если мы простим их за то, что они набивают себе шишки, нам проще будет принимать их более серьезные жизненные ошибки. Можно сказать, что с принятия первого детского синяка начинается тренинг родительского терпения.

Тем не менее ребенку надо как-то объяснить, что утюг – горячий, а ножик – острый. Помните, что дети медленно и плохо понимают смысл слов, а также связанных с ними действий. Они в большей степени ориентированы на язык ощущений. Им ближе и понятнее слова: горячий – холодный, острый – мягкий, больно – приятно. Ребенку можно причинить маленькую боль, чтобы он избежал переживания большой. Можно поднести пальчик малыша к умеренно горячему утюгу так, чтобы он почувствовал дискомфорт, и сказать: «Утюг – горячий. Это – больно». Потом можно познакомить с другими горячими предметами, не прибегая к подобной демонстрации. Можно самим изобразить, как засовываете руку в кипяток, и показать, как вам больно.

Этот прием очень удобно использовать, когда ребенок может причинять боль другим. Например, маленькая девочка взяла прут и изо всех сил ударила им маму. А та изобразила, как это ей больно и неприятно, потом взяла тот же самый прут и слегка ударила им девочку: «Бить прутом нельзя. Это больно». Если мы не причиним маленькую боль сейчас, ее причинят другие позже и сделают это более жестко.

Понимание и принятие ваших поступков у детей тоже формируется постепенно по мере их взросления. Недостаток понимания абсолютно не мешает оценивать им наши действия. Они искренне негодуют, когда папа уходит на работу, а мама пытается заниматься домашним хозяйством. И уж какая буря возмущения поднимается, когда мы не выполняем их желания. Протест и требования выражаются средствами, доступными ребенку в этом возрасте. В два-три года он не в состоянии аргументировать свою просьбу. Более того, этот чудесный навык не сформирован даже у многих взрослых. Что делает малыш, когда хочет чего-то добиться от нас? Он начинает упрямо продавливать ситуацию: повторяет одно и то же, постепенно возбуждаясь все больше и больше, переходит на плач и крик. В какой-то момент он может настолько раствориться в слезах и агрессии, что даже забудет, с чего все началось.

Недавно наблюдала типичную сцену на улице. Малыш двух-трех лет чего-то требовал от мамы. К тому моменту, когда я поравнялась с ними, ребенок был уже в слезах, а мама то демонстративно не замечала его состояния и молча смотрела в другую сторону, то так же демонстративно спокойно что-то ему объясняла. Ребенок раздражался все больше и больше. В какой-то момент лицо мамы исказила гримаса. Одной рукой она схватила под мышку ребенка, другой – самокат. Перенесла все это через дорогу, зашла за какие-то кусты, там, где было меньше людей, и тряхнула малыша так, что голова его болталась, как у куклы. И заорала… Хоть раз, но многие из нас бывали в подобной ситуации. Предотвратить это очень просто – нужно отказаться от психологической лени.

– Мама, я хочу в парк.

– Уже поздно, нам пора домой.

– Мама, я хочу в парк.

– Уже поздно, в парк пойдем завтра.

– Но я хочу в парк сейчас! Я не хочу домой!

– Я тебе русским языком сказала, уже поздно, нам пора домой!

Вы уже поняли, что будет дальше. В данном случае психологическая лень мамы проявляется в том, что она не хочет замечать нарастание напряжения ребенка. Она его попросту игнорирует и «замечает», что с малышом что-то не так, только когда он устраивает «цыганочку с выходом». Если он настойчиво повторяет свою просьбу – проявите встречную активность, расскажите, какие открытия его ждут дома. Будьте готовы, что он не сразу откажется от идеи погулять в парке. Но чем более творческими и активными будут наши доводы, тем больше шансов избежать «цыганочки». Да, конечно, за беспричинными истериками могут стоять и физиологические причины: дурное самочувствие, недосып, общая усталость. Но, как ни странно, в этих случаях мы готовы к сложному поведению своего отпрыска и общаемся с ним более конструктивно.

«Маша, когда сыновья перестанут выносить мозг матери?» – спрашиваю свою подругу. Оба ее сына намного старше моего. «Когда сами женятся и кого-нибудь родят. Знаешь, это так интересно, когда они начинают размножаться». Окончательное взаимопонимание возникнет, когда наши дети сами станут родителями. Но до этого времени необходимо как-то дожить, научившись находить компромиссы между желаниями ребенка, своими потребностями и требованиями жизни.