Текст книги "Безымянный Бог"

«Нет! – Эвелина до крови прикусила губу. – Нет! Никто не умрет. Ты обещал!»

«Как скажешь, – с явным разочарованием вздохнул перекидыш. – Жаль, что моя хозяйка так мягкосердечна».

Девушка уже не слушала зверя. Она подалась вперед, едва не стукнувшись лбом о стекло, увидев, как светлеет край неба, предвещая скорый восход луны. Хотелось запрокинуть голову вверх и выть от счастья, что все же дожила до этого мига – когда волны призрачного света мягко обнимают тебя.

Далион настороженно следил за Эвелиной, чей силуэт отчетливо выделялся на фоне светлого окна. В руках он сжимал рукоять меча, который успел достать во время недолгого сна имперки.

Мужчина пропустил момент превращения. Он никогда не мог уловить этой секунды – когда в человеческой фигуре проявлялись черты звериного облика. Одно биение сердца назад в комнате находилась девушка, но уже сейчас – напротив него стоял могучий и прекрасный в своей первозданной свирепости зверь. Безо всякого воя или катаний на полу. Просто имперка опустилась на колени и тряхнула волосами, и уже через миг непостижимым образом около окна хищно сверкнул глазами перекидыш, раздраженно хлестнув себя по бокам хвостом.

– Эвелина? – тихо спросил Далион, невольно делая шаг назад. Животное ответило приглушенным ворчанием. Звякнули, падая на пол, кандалы.

– Эвелина, – повторил мужчина, пятясь от оскаленных клыков перекидыша. – Это я, Далион. Ты помнишь?

Зверь с недовольством мотнул головой, будто слова гончей причиняли ему не сильную, но ощутимую боль. И двинулся вперед, бесшумно перетекая из одной тени в другую. Далион невольно залюбовался тем, как лунный свет играл на ровных блестящих роговых пластинках, под которыми перекатывались рельефные мускулы.

– Эвелина, – жалобно выдохнул Далион. – Остановись, прошу. Я не могу тебя убить.

Бесполезный меч выпал из ослабевших пальцев гончей. Зверь удивленно моргнул и растерянно облизнулся длинным влажным языком. Потом лег на брюхо, осторожно подполз к мужчине и игриво ткнулся головой в ноги. Правда, не рассчитал силы, из-за чего Далион с размаху уселся на пол. Но перекидыш тут же покаянно заскулил, будто прося прощения, и шершаво лизнул его руку.

– Хорошая моя, – улыбнулся Далион, с трудом заставляя себя потрепать животное по загривку. Зверь довольно растянулся и едва ли не мурлыкнул от удовольствия. Правда, почти сразу же вскочил на ноги и нетерпеливо встряхнулся, показывая, что пора идти. Глаза перекидыша горели во тьме комнаты голодным зеленым пламенем, пока мужчина проверял, все ли на месте. Два меча: один – для себя, другой – Эвелине, немного еды в заплечном мешке, там же – запасная одежда для девушки. Ведь на рассвете она вновь превратится в человека.

Животное вдруг недовольно сощурилось, словно в первый раз заметив оковы на запястьях гончей. Рыкнуло, требуя чего-то. Далион, недоумевая, чего хочет зверь, протянул перед собой руки. И буквально остолбенел от неожиданности, даже не успев испугаться, когда совсем рядом с лицом пронеслась когтистая лапа, которая без малейшего усилия разорвала цепь.

– Спасибо, – сглотнув застрявший в горле комок, неразборчиво пробормотал мужчина. Перекидыш усато усмехнулся и осторожно отстранил человека в сторону. Сосредоточился, примериваясь к прыжку перед дверью, и без малейших усилий вышиб ее, черной молнией метнувшись во тьму коридора. Там сразу же послышался приглушенный всхлип ужаса, звуки борьбы и… Далион почувствовал, как бегут по спине мурашки страха и отвращения, когда он отчетливо услышал довольное чавканье.

– Эвелина! – Голос от переживаний отказывался служить ему. – Не надо!

В комнату удивленно заглянул перекидыш. Фыркнул, предлагая мужчине поторопиться, и нарочито оскалил белоснежные клыки, показывая, что его пасть чиста. Далион с облегчением выдохнул и поспешил в коридор, где неподвижно лежал один из охранников. Беглый осмотр показал, что тот жив – просто потерял сознание от страха. Мужчина усмехнулся и ловко связал невольному тюремщику руки, а также крепко-накрепко заткнул ему рот, когда у него за спиной вновь послышалось уже знакомое чавканье. Далион резко обернулся, внутренне приготовившись лицезреть сцену кровавой расправы над каким-нибудь несчастным свидетелем. Но тем большим было его удивление, когда он увидел перекидыша, засунувшего морду в тарелку с остывшим ужином, который не доел охранник. Зверь, почувствовав взгляд гончей, поднял голову и слизнул с усов остатки каши.

– Молодец, – ободряюще улыбнулся ему Далион. – Но нам пора. Ты помнишь? Бежать.

Перекидыш кивнул и, не удержавшись, еще раз лизнул тарелку. Потом в один шаг подскочил к мужчине и прилег, предлагая тому залезть на спину. Далион с опаской покосился на когти, которые оставили на каменном полу длинные глубокие царапины, потом перевел взгляд на здоровые клыки, влажно поблескивающие во мраке. И смело уселся между двумя роговыми пластинами, словно в седло. Надо сказать, это место оказалось на удивление удобным для езды. Перекидыш вопросительно рыкнул, словно спрашивая, все ли в порядке.

– Я готов! – Мужчина похлопал зверя, показывая, что можно двигаться дальше. Тот легко поднялся на ноги, словно не чувствуя на себе тяжести чужого тела, и беззвучно метнулся на улицу.

Во дворе было тихо и темно. Только снег чуть слышно похрустывал под лапами перекидыша, когда он осторожно пробирался меж спящих домов. Далион облегченно вздохнул. Кажется, все проходит лучше, чем на то можно было бы надеяться. Вполне вероятно, их не хватятся до рассвета, и это, в свою очередь, даст им приличную фору. Если бы еще быть уверенным, что преследователи будут лишены возможностей для погони… Беглецам, даже несмотря на выигранное преимущество во времени, не сравниться в скорости с лошадьми. Их быстро догонят и вернут обратно. Если только…

Словно уловив эту встревоженную мысль, перекидыш повернул к приземистому домику на окраине поселка. Втянул в себя свежий морозный воздух, будто убеждаясь в правильности выбранного направления, и неторопливо потрусил к конюшне.

– Что ты задумала? – прошипел Далион, когда зверь остановился около стен дома и передернул шкурой, предлагая мужчине спуститься. Перекидыш издал низкое горловое ворчание и едва ли не встал на задние лапы, скидывая с себя гончую.

– Можно было бы и поаккуратнее, – недовольно заметил тот, поднимаясь со снега и потирая ушибленный после падения локоть. Зверь фыркнул и раздраженно повел ушами, прислушиваясь к тому, что творилось за плотно закрытой дверью. Потом без усилий вышиб дверь и скрылся во мраке помещения, откуда сразу же послышались испуганное ржание лошадей.

– Слишком громко. – Далион аж застонал от огорчения. – Нас же обнаружат!

Поздно. В окне ближайшего дома мелькнул отблеск свечи. Кто-то, удивленный странной реакцией лошадей, которые уже бились в нешуточной истерике, видимо, решил убедиться, что все в порядке.

Мужчина подкрался к крыльцу, сжимая в потной от волнения ладони рукоять меча и готовясь перехватить любопытствующего. Тем большим было его замешательство, когда на порог вышла маленькая девочка – лет семи-восьми, закутанная в шерстяную шаль.

– Ой! – без малейшего испуга и с легким любопытством произнесла она, глядя снизу вверх на незнакомого человека с оружием на изготовку.

Далион растерянно опустил клинок и приложил палец к губам, пытаясь безмолвно сказать ребенку, что не стоит поднимать шума.

Девочка заговорщицки подмигнула, словно показывая, что все поняла. И вдруг, без малейшего предупреждения, издала звонкий пронзительный визг, от которого даже стекла в домах зазвенели.

– На помощь! – захлебываясь, верещала она. – Помогите! Убивают!

– Да я ж тебя даже пальцем не тронул! – горестно выдохнул мужчина, ощущая всей кожей, как просыпается поселок.

Из конюшни со всей возможной скоростью выбегали лошади. Видимо, перекидыш наконец-то справился со своей задачей и распахнул стойла. Первые скакуны, не удержавшись на обледеневшем насте, кубарем полетели на землю, ломая ноги и калечась. Мужчина печально хмыкнул при виде этого. Ему было жалко великолепных животных, так глупо погибающих сейчас на его глазах. Но помочь им не представлялось возможным. Рядом продолжала захлебываться в вопле девочка, и ее крики уже возымели первые результаты. В доме послышались невнятные восклицания и шум. Вот-вот на крыльцо должны были выскочить родители ребенка. В соседних домах тоже загорелся свет и слышались звуки торопливых сборов.

Далион раздраженно ударил кулаком по стене и, оставив девочку надрываться в одиночестве, поспешил к конюшне. В замешательстве замер около входа, где образовалась целая мешанина из лошадей, которые были уже не в состоянии встать на ноги.

«Эвелина, – мелькнула в голове мысль. – Как же она выберется?»

Словно в ответ на это с крыши послышался душераздирающий скрежет, и прямо под ноги мужчины мягко спрыгнул перекидыш. Присел, предлагая вновь оседлать себя, настороженно косясь на приближающиеся со стороны поселка факелы.

– Вперед! – приказал Далион, прыгая на спину зверя. – Быстрее!

Им почти удалось уйти. Темная стена леса была так заманчиво близка, когда перекидыш вдруг резко остановился, – да так, что мужчина едва не перелетел через его морду.

– Что случилось? – с недоумением спросил Далион, чувствуя, как неумолимо приближаются крики преследователей. Наверное, они уже обнаружили, кто именно сбежал из темницы.

Вместо ответа зверь зарычал и осторожно попятился, не сводя пристального взгляда с тропинки, уходящей под сень деревьев. Мужчина напряг все свои чувства, пытаясь понять, что так напугало перекидыша. И неожиданно увидел далекий отблеск света на заснеженной земле. Кто-то приближался к ним навстречу. Их было много.

– Это имперцы? – спросил Далион и тут же продолжил, не дожидаясь ответа: – Не бойся, Эвелина. Они не могут пользоваться тут магией. Беги!

Перекидыш с сомнением рыкнул, но послушно двинулся вперед. Мужчина чувствовал, как заходится сердце зверя в бешеном ритме, то замирая, то вновь пускаясь вскачь.

Животное, словно оставив все сомнения, метнулось с тропинки в спасительный мрак между деревьев. Далиону пришлось пригнуться, чтобы его не сбили на землю ветви. Мужчина прильнул к могучей шкуре зверя и лишь изредка успокаивающе поглаживал его по загривку. Мир вокруг слился в разноцветные полосы.

Перекидышу оставалось совсем чуть-чуть, чтобы обогнуть имперцев по дуге и невидимым уйти в лес. Но в последний момент все сорвалось. Что-то громко щелкнуло, и Далион непроизвольно зажмурился, спасая зрение от ярких всполохов, заметавшихся среди замершего в ожидании леса.

Зверь с разбега ткнулся мордой в зеленую нить, гирляндой повисшую между деревьями, и тут же жалобно взвыл. Споткнулся на ровном месте и кувырнулся в ближайший сугроб, уткнулся мордой в пушистый снег, будто пытаясь остудить ее. Далион едва успел соскочить со спины зверя, прежде чем животное, обезумев, принялось кататься по земле. Затем замерло в изнеможении и тихо заскулило.

– Эвелина. – Мужчина, со всей осторожностью минуя ловчую паутину, кинулся перекидышу на помощь. – Ты в порядке?

Зверь с трудом поднял голову, и сердце Далиона зашлось от сочувствия, когда он увидел влажные дорожки слез, протянувшиеся по морде перекидыша.

– Нам надо бежать, – проговорил, запинаясь, мужчина, прекрасно осознавая жестокость этого приказа. – Прошу. Я знаю, что тебе больно. Но постарайся.

Перекидыш поднялся на подгибающиеся лапы. Сделал несколько неуверенных шагов и тихонечко рыкнул, предлагая Далиону следовать за собой. Тому не оставалось ничего иного, как подчиниться.

Животное шло с видимым усилием, то и дело останавливаясь и слизывая с носа выступающие капли крови. Видимо, зверь сильно расшиб морду, когда пытался нейтрализовать заклинание. Мужчина не решался торопить перекидыша, хотя видел, как приближались поисковые факелы.

Неожиданно зверь остановился, прижал уши и тихо, угрожающе зарычал, раздраженно хлеща себя по бокам хвостом и напряженно вглядываясь во мрак.

– Идем, – буквально взмолился Далион. – Пожалуйста, Эвелина.

– Эвелина? – прервал его удивленный возглас. Мужчина отпрянул от неожиданности в сторону, машинально вытащив меч, и стал в боевую стойку, безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в той стороне, куда сейчас смотрел перекидыш.

Животное всхрапнуло и попятилось. Затем, переборов страх, остановилось, оскалив клыки. Но это выглядело по крайней мере неубедительно и смешно. Будто щенок пытался напугать могучего волкодава.

– Эвелина, – с удовлетворением повторил уже знакомый голос, и в просвет между слепящими нитями заклинаний ступил незнакомый мужчина. Далион окинул его быстрым взглядом. Высокий рост, темные волосы и карие глаза. Чужак выглядел весьма измученным и усталым; бледное от недосыпания лицо и измятая одежда лишь усугубляли это впечатление. Но в диссонанс с ним шло непонятное чувство опасности и силы, которым веяло от фигуры чужестранца.

Мужчина с улыбкой посмотрел на зверя, который прижался брюхом к земле и без устали рычал. Затем перевел внимательный и оценивающий взор на гончую.

– Я пришел за своей племянницей, – без предисловий произнес имперец. – Хочешь остаться в живых – посторонись.

Далион лишь крепче сжал рукоять меча. Перекидыш подполз к нему ближе, словно умоляя о помощи. Это было странное зрелище – могучий зверь, пятящийся в ужасе от обыкновенного человека.

– По-моему, твоя племянница не рада этой встрече, – хмыкнул Далион, успокаивающим жестом положив руку на загривок зверя.

– Это моя племянница? – издевательски поднял брови незнакомец. – Вижу, правду говорят, что на Запретных Островах тяжело остаться в прежнем облике.

Мужчина настороженно прислушался, не сводя взгляда с иноземца. По всей видимости, кольцо преследователей смыкалось. Еще немного промедления – и им не уйти отсюда.

– Даже не думай, – усмехнулся маг, угадав его мысли. – Я пришел за племянницей – и я получу ее. Ты можешь бежать, мне ни к чему препятствовать тебе. Но она останется.

Перекидыш фыркнул и впился когтями в промерзшую землю.

– Лучше не вставай на моем пути, – спокойно отозвался Далион. – Это тебе не империя, чтобы кичиться своим могуществом. Тут мигом поставят на место.

– Да неужели?! – с издевкой рассмеялся имперец. – Рискни.

Мужчина, словно дожидаясь только этих слов, метнулся вперед, не обращая внимания на предостерегающее ворчание зверя. И тут же полетел на землю, сбитый мощным ударом защитного заклинания.

– Не может быть, – изумленно прошептал Далион. – Мы на землях Безымянного Бога. Тут не действует магия, тем более – иноземцев.

– Теперь понял? – без тени улыбки осведомился незнакомец. – Не вставай на пути, иначе уничтожу. Эвелина, ко мне!

Перекидыш едва не поддался на этот властный приказ. Даже покачнулся вперед, но в последний момент тряхнул головой и угрожающе зарычал, роняя на снег белые клоки пены.

– Не заставляй меня делать тебе больно, – скривился имперец. – Тебе или твоим друзьям.

Далион едва успел увернуться от белой молнии, которая угодила в ветку около его головы. Перехватил насмешливый взгляд незнакомца и внезапно отчетливо осознал, что, если бы тот захотел – гончая бы не смогла уйти от удара.

Зверь настороженно исподлобья следил за действиями дяди, но сдаваться не спешил. Далион вдруг вспомнил, как этого родственника звали в рассказах девушки.

– Значит, ты – Ронни? – спросил мужчина, поднимаясь с земли и вновь преграждая путь незнакомца к животному.

– Неужто моя милая племянница рассказывала обо мне? – невесело хмыкнул маг и тут же угрожающе сжал кулаки. – Отойди прочь. Иначе в следующий раз я не промажу.

Далион попытался было создать какое-нибудь заклинание, пусть даже самое простое. Бесполезно. Окружающий воздух лишь загустел, надежно блокируя его попытки хоть как-то воздействовать на незнакомца. Видимо, тут мог колдовать только он.

– Мне бы понравилось твое стремление защитить Эвелину, – одобрительно кивнул маг и тут же жестоко добавил: – Но при других условиях. А сейчас мне очень жаль, но…

Через миг неведомая сила отшвырнула гончую с едва угадывающейся в сумраке тропинки. Словно нашкодившего котенка. Далион больно ударился о ствол ближайшего дерева и едва не потерял сознание, но немыслимым усилием воли удержался по эту сторону реальности. Он видел, как шагнул вперед незнакомец, как перекидыш совсем по-человечески всхлипнул от ужаса, и, как-то неуверенно виляя задом, попытался отползти прочь.

– Эвелина, не усугубляй, – холодно предупредил Ронни. – Иначе мне придется забыть о наших родственных отношениях.

Зверь продолжил пятиться, прикрывая лапами расшибленную морду. Маг неодобрительно цокнул языком и щелкнул пальцами, вызывая из пространства шар света.

– Я предупредил, – с сожалением отметил он. – Но ты не оставила мне другого выбора. Жаль…

В следующее мгновение произошло сразу несколько событий. Во-первых, на поляну выбежал первый загонщик, и слепящие всполохи горящего факела заставили мага прикрыть ладонью глаза. Перекидыш обрадованно фыркнул и молнией метнулся в просвет между деревьями, где еще не полыхали костры погони.

– Стой! – страшно крикнул имперец, и заклинание, сорвавшись с его пальцев, рвануло вперед. Зверь лишь прибавил ходу. Он улепетывал сейчас, будто несмышленый щенок, настигнутый на месте преступления, – испуганно прижав уши и жалобно тявкая при этом. И Далион впервые ужаснулся, подумав, что должны были делать с Эвелиной в Академии, если она так боялась возвращения в Рокнар. А потом бездумно кинулся наперерез магическому шару. Поймал его грудью и безвольно осел на снег, чувствуя, как уходит сила из тела.

– Беги, девочка, беги, – прошептал Далион.

Позади невнятно выругался имперец. Затем неторопливо подошел к обездвиженной гончей и одной рукой без усилий поднял его на ноги.

– Ты проиграл, – нашел в себе мужество улыбнуться в лицо врага Далион. – Твоя племянница спаслась.

– Я хорошо знаю Эвелину, – презрительно усмехнулся чужак. – Она вернется. И прежде всего – из-за тебя.

Мужчина промолчал, потому как знал: противник прав.

Далиона привели в тот самый дом, из которого он с Эвелиной с таким трудом выбрался. Имперец, словно не доверяя людям глашатой, сам надел на пленника антимагические оковы и наложил несколько охранных заклинаний.

– К чему такие предосторожности? – не выдержав, хмуро поинтересовался мужчина, едва ли не сгибаясь от тяжести магических пут. – Ты же видел, что я все равно не могу здесь колдовать.

– На всякий случай, – с неохотой отозвался Ронни, еще раз проверяя надежность браслетов на запястьях гончей. – Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, особенно когда имеешь дело с моей милой племянницей.

– Хорошее получилось воссоединение любящей семьи, – не удержался от сарказма Далион.

– Не твое дело, – огрызнулся маг и небрежным жестом подозвал ближайшего охранника. – Ну и где ваша главная? У меня к ней много вопросов.

Рослый крепкий мужчина побледнел от подобной наглости чужака, невольно вцепившись в рукоять меча, но потом совладал с гневом и достаточно вежливо ответил:

– Глашатая скоро будет. Она просто отдыхала.

Ронни устало потер красные припухшие глаза и вполголоса пожаловался:

– Мне бы тоже не мешало поспать хоть пару часов. Три дня на ногах.

Охранник застыл около мага в подобострастной услужливой позе, безмолвно говоря – приказывайте, мы все исполним. Но иноземец тряхнул головой, словно прогоняя невольную расслабленность и дрему, встал и отошел к окну, за которым уже серели зимние предутренние сумраки.

– Разместите моих людей, – негромко приказал он. – Пусть отсыпаются.

– Вам тоже приготовить комнату? – переспросил мужчина.

– Нет, – невесело хмыкнул Ронни. – Потом. Слишком много дел.

Далион с невольным почтением посмотрел на чужака. Кажется, теперь становится понятно, почему Эвелина так уважала и боялась своего дядю. Если он настолько безжалостен к себе, то и к девушке наверняка предъявлял завышенные требования.

– Чашку чего-нибудь горячего и бодрящего, – попросил между тем мужчина. Затем с явным неудовольствием покосился на старшую гончую и поправился: – Две чашки. У моего пленника тоже выдалась трудная ночь, а следующая вряд ли окажется легче. К тому же, чувствую, нам предстоит интересный и долгий разговор. Перед ним не мешало бы хорошенько подкрепиться.

– Какое благородство! – ядовито хмыкнул Далион. – Я поражен столь великодушным поступком.

Ронни никак не отреагировал на эти слова, словно не расслышал их вовсе. Немного подумав, подтащил к лавке, на которой сидел его недавний противник, стул и удобно на нем расположился.

– Полагаю, нам стоит познакомиться до появления глашатой, – на удивление спокойно начал он разговор. – Мое имя тебе известно. Я Ронни, глава рода Старшего Бога, к которому принадлежит Эвелина, и, как ты уже знаешь, дядя этой несносной и упрямой девчонки. А с кем я имею дело?

– Я не обязан отвечать на твои вопросы, – вызывающе улыбнулся Далион.

– Глупо начинать разговор ссорой, – в ответ хищно оскалился маг. – Поругаться мы всегда успеем. Почему бы не попытаться просто поговорить? Я ведь все равно узнаю то, что меня интересует. Рано или поздно, так или иначе. Но именно в данный момент я не вижу причин для твоего упорства. Ведь мои вопросы пока не переходят рамок приличий. Когда ты решишь, что более не намерен откровенничать, – то замолчишь. А я, в свою очередь, перейду к другим методам ведения беседы. Думаю, чем позже эта неприятность произойдет, тем будет лучше для нас обоих. Не так ли?

Собеседник неопределенно пожал плечами. Что ж, если чужак желает поиграть в добропорядочного человека – почему бы не поддаться ему на первое время.

– Меня зовут Далион, – коротко представился мужчина.

– Отлично, – ухмыльнулся маг. – И кем ты являешься для моей племянницы? Другом, знакомым? Быть может, любовником? Уж больно рьяно ты ее защищал.

Далион раздраженно забарабанил пальцами по лавке. Ему не нравился требовательный тон чужака. Казалось, будто Ронни обвинял его в чем-то, но, к сожалению, осадить мага сейчас не было никакой возможности.

– Она была моей тенью, – все же ответил мужчина, решив пока не обращать внимания на наглость иноземца. – Ученицей, другими словами.

– В первый раз слышу, чтобы тени считались учениками, – хмыкнул Ронни, показав этим удивительную осведомленность в традициях Запретных Островов. – Только у вас безымянных рабов могут именовать так гордо. Неудивительно, если учесть, кем является ваш бог.

– Не оскорбляй чужих порядков, имперец! – прервал его гневный голос, раздавшийся с порога. Маг удивленно повернулся к глашатой, которая застыла у входа в комнату, прислушиваясь к разговору двух мужчин.

– И это ваша главная? – скептически спросил Ронни, изумленно выгнув бровь при виде затянутых бельмами глаз вестницы. На миг Далиону стало смешно – настолько потешно сейчас выглядела разъяренная вестница. Но ему хватило такта и уважения, чтобы не выказывать истинных чувств.

– Не забывайся, – чуть слышно прошелестела глашатая. – То, что наш Высочайший решил оказать добрососедскую услугу твоему правителю, еще не дает тебе права оскорблять.

Ронни лишь скривил рот, тщетно пытаясь сдержать ироническую улыбку, однако промолчал.

– Замечательно, – сочтя затянувшуюся паузу за знак примирения, миролюбиво продолжила глашатая. – Полагаю, ты уже познакомился с Далионом, бывшим хозяином Эвелины?

Мужчина чуть заметно поморщился, когда девочка произнесла эту фразу, особенно подчеркнув недавний позорный статус имперки.

– Да, – буркнул он, окидывая глашатую откровенно оценивающим взглядом. – Я не знал, что на островах принято столь отчаянно защищать рабов.

Далион неожиданно почувствовал, что начинает получать удовольствие от этого спектакля. Он поудобнее расположился на лавке, наблюдая за тем, как покраснела глашатая, и наслаждаясь ее замешательством. По всей видимости, она еще не успела сообщить чужакам, насколько резко поменялось за последнее время положение Эвелины в обществе.

– Значит, тебя еще не ввели в курс дела? – смутившись, тихо задала вопрос глашатая.

– В курс какого дела? – холодно поинтересовался Ронни. – Мне еще ничего не успели рассказать. Сначала я скакал сюда сломя голову, делая остановки лишь на замену лошадей. Потом пытался остановить огромную черную зверюгу, в которую, как оказалось, превратилась ученица императора. А когда начал расспрашивать того, кто так настойчиво мне мешал разобраться с Эвелиной, появилась ты.

Телохранители глашатой одновременно стиснули пальцы на рукоятях мечей, когда услышали, с какой фамильярностью чужак обратился к глашатой на «ты». Но девочка молча стерпела подобную наглость, и они, недоумевая, опустили руки. Если имперец заметил это, то никак не отреагировал. Лишь повысил голос и с явным удовольствием проговорил:

– Теперь же я просто жажду получить все необходимые разъяснения. Хотя едва стою на ногах от усталости. И надеюсь, что ты, главная из гончих, окажешь мне всяческое содействие, как и было тебе ранее указано.

Девочка проглотила и это оскорбление, хотя даже Далион побагровел от едва сдерживаемого гнева. Он даже представить себе не мог, что имперец осмелится разговаривать в подобном тоне с глашатой, более того – приказывать ей.

– Я готова ответить на все твои вопросы, – почтительно склонила голову вестница бога, словно не замечая, как оторопели от этого смиренного движения находящиеся в комнате гончие.

– Несомненно! – Ронни встал и неторопливо прошелся по комнате. – Но перед началом разговора я все же надеюсь получить свой напиток, ибо уже во рту пересохло. Заодно пусть и Далиону принесут что-нибудь перекусить. Нам предстоит долгое общение.

Имперец больше не произнес ни слова, пока в комнате не накрыли стол. Затем широким жестом пригласил недавнего противника разделить с ним трапезу и с удовольствием принялся поглощать еду. Далион сначала хотел отказаться, но затем увидел, с какой жадной поспешностью насыщается чужак, и подумал, что в голодовку всегда успеет поиграть. Поэтому, не церемонясь особо, также придвинулся к столу. Глашатой ничего не оставалось, как присесть в стороне, дожидаясь, когда своеобразный завтрак двух мужчин подойдет к завершению.

– А теперь приступим. – Наконец Ронни отодвинул подальше пустую тарелку и внимательно посмотрел на вестницу бога: – Рассказывай, глашатая.

Девочка сцепила перед собой пальцы, в очередной раз не реагируя на недопустимые вольности при обращении к ней чужака, и послушно стала говорить:

– Мне очень жаль, иноземец, но бывшая ученица вашего императора сбежала.

– Да неужели? – хмыкнул маг, не выдержав и перебив собеседницу. – А то я не заметил. Давай-ка начнем с самого начала. Во-первых, с какой стати Эвелина превратилась в это чудище? И навсегда ли она останется в подобной ипостаси? Не хотелось бы применять надстихийную магию к собственной племяннице, пытаясь расколдовать ее.

Глашатая издала едва слышный вздох удивления, когда услышала, кем именно приходилась девушка столь наглому имперцу. Метнула быстрый испуганный взгляд в ту сторону, где, по ее предположениям, должен был находиться Далион, однако тот предпочел сделать вид, будто не заметил робкой безмолвной просьбы о помощи. Пусть сама разбирается в запутанных родственных отношениях беглянки.

– Хорошо, – с неожиданным достоинством произнесла девочка, взяв себя в руки. – Тогда, полагаю, тебе лучше расспросить Далиона. Именно он проводил с Эвелиной большую часть времени.

– Это еще успеется, – нетерпеливо отмахнулся от предложения глашатой маг. – Сначала я желаю услышать твою версию. Или ты не в курсе, чем занимаются твои подчиненные?

Далиону внезапно стало жалко несчастную вестницу бога, которую сейчас унижали на глазах многочисленных присутствующих. Девочке будет нелегко смириться с тем, что ее так невежливо и резко поставили на место, причем сделал это чужак, ненавистный имперец. Интересно, почему молчит Высочайший? Или ему безразличны переживания своих слуг?

– Как тебе будет угодно, – с трудом пробормотала глашатая. – Тогда я начну.

Далион почти не слушал рассказа девочки. Он и так прекрасно знал все, что она сообщала чужаку. Пожалуй, мужчина был несколько удивлен тем, насколько кратко и точно глашатая передала суть дела. Даже ритуал обмена именами в ее сухом изложении выглядел скорее как некая обязанность, событие, которое не могло не произойти.

– Тебе есть чем дополнить эту захватывающую историю? – Маг перевел тяжелый немигающий взгляд на Далиона. Дождался от него отрицательного жеста, глубоко вздохнул и надолго замолчал, видимо обдумывая услышанное.

– Значит, истинное имя Эвелины ты мне не сообщишь, – наконец, с непонятной смесью удовлетворения и разочарования, констатировал он, вновь обращаясь к глашатой.

– Я – нет, – печально улыбнулась она. – Если готов оскорбить божество, то попробуй самостоятельно вызнать его у Далиона.

– Нет, спасибо, – хмыкнув, поблагодарил чужак. Затем наклонил голову и с любопытством взглянул на мужчину, сидящего напротив: – Полагаю, ты тоже по доброй воле истинное имя Эвелины не откроешь?

– Совершенно верно, – лучезарно улыбнулся Далион. – Стал бы я проводить ритуал, чтобы потом так поступить?

– Кстати, хороший вопрос, – с удовлетворением кивнул маг. – Зачем ты вообще проводил ритуал? За истинное имя моей племянницы тебе хорошо заплатили бы. Очень хорошо. Император Рокнара умеет быть щедрым и благодарным. Но кроме этого он умеет быть жестоким и мстительным по отношению к тем, кто разрушает его замыслы. Неужели не страшно было встать на пути Дэмиена Третьего?

– Я похож на безумца? – задал риторический вопрос Далион. – Конечно, определенные опасения были и есть. Но изменить уже ничего нельзя.

– Тогда я совсем не понимаю причин твоего поступка, – с искренним недоумением пожал плечами Ронни. – Ты вполне отдаешь отчет в своих действиях, не хочешь выторговать побольше денег и благ за истинное имя Эвелины. Что тебе вообще надо от моей племянницы? Почему вдруг решил ей помочь? Или не решил, а просто пытаешься набить себе и своим знаниям цену? Говори, что желал бы получить взамен, и начнем торг без лишних предисловий.

– Я не продам Эвелину за все золото мира, – печально улыбнулся Далион. – Только в империи принято предавать друзей, которым доверяешь самое сокровенное.

Чужеземный маг встал, едва не опрокинув стул, и угрожающе покачнулся по направлению к собеседнику. На миг гончей показалось, будто имперец наконец-то собрался перейти от слов к делу и начать настоящий допрос. Но в последний момент Ронни совладал с собой и раздраженно стукнул кулаком по столу, отчего глашатая испуганно вздрогнула.

– Что-то не пойму я тебя, – прошипел он, потемневшими от ярости глазами всматриваясь в невозмутимое лицо собеседника. – То Эвелина является твоей тенью, почти рабыней, теперь ты уже говоришь о ней как о друге. Что дальше? Признаешься, что она твоя возлюбленная?