Текст книги "Городищенский дневник. Записки деревенского обывателя"

Энто я тебе, голуба,

Говорю, как краевед!..

Л. Филатов

Так как в воздухе стали «носиться» разные прогнозы на будущее: кто-то судорожно ищет в Апокалипсисе упоминание массовой гибели голубей; кто-то потирает руки, злорадствуя по поводу проблем, свалившихся на действующую власть – тут и общемировой кризис, и стихийные бедствия, и свара «элит» (которые уже не монолит); а кто-то, в ожидании смуты, выбирает «запасной» аэродром и внимательно изучает цены на недвижимость в Западных краях – вот и я решила не отставать от наметившегося тренда: пофантазировать на счет будущего родного края и составить свой прогноз на ближайшее время. Что ни говори, но все новое – это хорошо забытое старое. Модное нынче словечко пришло из моего далекого детства, правда, использовалось оно тогда исключительно в форме глагола. Если кто-то начинал «пророчествовать» и «заливать», ему так и говорили: «Ой, не тренди!».

Следуя железному правилу, что ветви будущего всегда уходят корнями в прошлое, присмотримся для начала повнимательнее к тому месту, из которого растут «корни» нынешней власти – то есть будем плясать от печки. Уже стало расхожим местом, что нынешние обитатели российского Олимпа, мягко говоря, несколько ангажированы другими государствами. Одни кивают на Вашингтонский обком – мол, все наши денежки давно уже там и тю-тю. А раз ситуация изменилась, то теперь заокеанские хозяева решили и старого «царька» на нового поменять – даже фамилию ему соответствующую придумали: «Навальный». Кто-то там из эмигрантов, мол, «акал», так что неувязочка вышла. Другие упорно твердят-трендят что-то про германских шпионов: вроде это тоже как бы в русле русской истории – то кивают на Бирона, то на Ленина в пломбированном вагоне. А уж «свиту» вообще трудно как-то одной фразой описать: холуйская недвижимость по всем материкам раскидана, поди разберись, на кого они все работают: то ли на Моссад, то ли на королевство Тувалу. А что, столица последнего – Фунафути, почти Тутти-Фрутти; имя премьер-министра – Вилли Телави, тоже явно «наш» человек, все по приколу. Я же человек без фантазии, смотрю на все гораздо проще.

Суровая правда жизни состоит в том, что никогда в нашем государстве не было более народной (в смысле – от сохи), более представительной (все социальные слои жителей нашего всероссийского Буя), более интернациональной (тут уж точно – всякой твари по паре) власти. Это и придает современной трагедии обычных российских граждан такой беспощадный характер. Может быть, впервые в своей истории – по крайней мере, за последние 1000 лет – народ России встретился с самим собой лицом к лицу, полюбовался на свою «неописуемую красу» во всех видах – и ужаснулся. Казалось бы: сброшены цари и ненавистные попы – никто не гундит над ухом о грехах; «паршивую интеллигенцию» изничтожили наконец-то под корень; евреи – эти вечные «козлы отпущения» – давно поразъехались, так что днем с огнем ни одного настоящего иудея на бескрайних русских просторах не сыщешь; власть принадлежит исключительно исконно-посконным, даже националистам бороться практически не с кем – хорошо хоть родная до боли милиция за 20 лет прирабатывала себе и детишкам на молочишко, от работорговцев мзду регулярно получала, так можно теперь с беззащитными «гастарбайтерами» силами померяться (ну-ну, удачи!). А счастья как не было, так и нет! И откуда его теперь ждать, растеряв все иллюзии – неведомо.

С сочувствием и даже некоторым состраданием относясь к этим большим проблемам маленьких людей, не устаю удивляться их наивности. Ведь, казалось бы, автохтонные народы России, которые так долго добивались самоуправления, получили его не просто в каких-то отдельных сферах, но полностью. Во главе государства и на ключевых постах находятся прямые потомки тех языческих народов, которых так жестоко и насильственно крестила Византия и Рюриковичи. Уж сколько за последние 100 лет было соплей и воплей по этому поводу: как их бедных крест целовать заставляли и своих любимых народных традиций и праздников лишали. Все нацепили на себя какие-то амулеты от сглаза, вытряхнули из сундуков полусгнившие прабабушкины сарафаны, бросились составлять словари своих родных языков и громко и с помпой отметили 1000-летие дружбы с братским русским народом! Круто! Поговорка о дураках на Руси последние годы не слезала с моих уст практически круглосуточно. Вместо священников и дьяков народ выбрал себе в главные специалисты по просвещению Тину Канделаки (прости господи!), чью биографию из Википедии можно прочитать любому. Ну что же, выбор вполне достойный – особенно в связке с нынешним премьер-министром смотрится даже закономерно. С этим я, собственно, тот российский народ, который так удачно определился с выбором «элиты» и отдал голоса за «своих» людей – и поздравляю!

Что касается прогнозов на будущее – не рискну озвучить. Но уверена, немало людей уже запаслись кто поп-корном, кто семечками (как я), заняли места в партере и ложе бенуар и готовы с неослабевающим интересом наблюдать, как российский народ будет расхлебывать эту заваренную им самим и его «элитой» кашу.

Дерзкий нынче стал народ,

Не клади им пальца в рот, —

Мы не жалуем Федота,

А народ – наоборот!

Л. Филатов

Начну с новости, которая должна была бы пройти заглавной строкой во всех СМИ мира, но из соображений политкорректности наши «братья и сестры» за рубежом ее проигнорировали. Только российские газеты отметили, практически без комментариев:

«Госдума РФ приняла в третьем чтении закон, запрещающий чиновникам, госслужащим, депутатам и сенаторам иметь иностранные счета и ценные бумаги в банках за рубежом. Чиновникам будет запрещено иметь за рубежом не только счета и облигации, но и любые ценные бумаги, включая дорожные чеки. Также запрещено использовать доверительное управление относительно иностранных финансовых инструментов и хранить в зарубежных банках не только деньги, но и любые ценности».

Так же вступает в силу закон о запрете на владение недвижимостью за рубежом для этой же категории граждан. Если в двух словах все же описать реакцию всего цивилизованного мира на эти судьбоносные решения, она будет выглядеть так: «Ура!!! Наконец-то!». Нет, мы все понимаем, что будет масса каких-то лазеек, но согласитесь, разница все-таки есть: или канализация прорвалась и все хлещет в квартиру беспрепятственно, или приехали наконец-то сантехники и – с жуткого похмелья, чертыхаясь и матерясь – все же перекрыли трубу. Да, она ржавая, где-то подтекает, но ее можно замотать старой тряпкой или подставить таз. Даже запах еще будет долго выветриваться, но есть время съездить в магазин и купить новую трубу.

Чтобы оценить эту несказанную радость, надо иметь опыт проживания за рубежом, желательно ранее 2000 года. Еще в начале 90-х Европа, хоть и удивлялась на вновь прибывающих граждан, но как-то справлялась психологически с новыми для себя обитателями. Первыми из России они «получили» детей бойцов нашего «невидимого фронта»: те шумно гуляли в самых дорогих ресторанах, плохо знали иностранные языки, но сорили деньгами так, что удивляли даже самых беспринципных официантов и владельцев отелей. За ними потянулись наши вновь образовавшиеся «слуги народа» – депутаты и чиновники. Эти выглядели не менее нелепо, но уже по-другому: обедали в Макдональдсе, не давали «чаевых» таксистам и носильщикам, скупали на распродажах все барахло и долго веселили меня в самолетах авиакомпании SAS тем, что прямо после взлета начинали вытаскивать какие-то дамские «штучки» и сортировали их по мешкам: отдельно жене и дочке, отдельно – любовнице, особо – секретарше шефа. Третьими двинулись на Запад наши братки. Вы не поверите, но они стали самыми любимыми «русскими» всех обитателей заграничных земель. Во-первых, они никогда не «жмотничали», и обслуга была всегда щедро вознаграждена за любые свои телодвижения. А деньги обычно любят все. Во-вторых, они были невероятно колоритны: наблюдать этих суровых «ребят» – «в тату», в малиновых пиджаках, в обнимку с яркими рыжими красотками – было даже интересно. Брутальность в сочетании с языковой беспомощностью смотрелась забавно, особенно в магазинах. Надо отдать должное сообразительности этих не очень образованных мужчин из далеких провинциальных городков и поселков, они первыми догадались, что самое лучшее вложение денег – это выпускницы факультетов иностранных языков всех педвузов страны. Девочки побойчее в свое время сделали очень неплохой «гешефт», подрабатывая переводчицами у этой группы «руссо туристо», особенно если наши красотки не очень заморачивались на счет «облико морале». И только в начале 2000-х началось настоящее варварское нашествие на крошечную, самую западную оконечность Евразии, что стало подлинным ужасом для местных аборигенов. Старые обитатели французской Ривьеры, лондонского Челси и итальянской Тосканы узнали все прелести общения с новыми «хозяевами» жизни из России. Отдельно отметим Германию, ей мне хочется выразить особое соболезнование. Как долго удивлялась одна немка на Кипре в 1996 году, учитель начальной школы, рассказывая мне о вновь обретенных соотечественниках, прибывших из Казахстана: «Елена, они вовсе не похожи на немцев, у нас таких никогда не было». Что я могла ей ответить на это? Что это им за грехи Господь Бог послал такое «наказание»? Так бедные немцы давно уже расплачиваются за то, что не совершали лично: ни они сами, ни их родители. Сказать, что все эти «новые немцы», в общем-то, и не русские, так вроде бы не политкорректно. Так что я молчала и кивала ей в ответ.

Нет ни малейшего желания описывать особенности поведения всех наших нуворишей на Западе. Все те, кто много бывает или просто живет в Европе, очень хорошо знает этот «паноптикум». Для европейцев, переживших в последнюю пару-тройку веков немало своих катаклизмов: и войн, и революций, но все же оставшихся в рамках своих национальных традиций – жить бок о бок с большей частью выходцев из бывшего СССР очень не просто. Я не говорю, конечно, об ученых, людях творческих профессий – они выезжали «по своей линии», исключительно благодаря своим талантам и способностям. В европейской традиции эта категория граждан считается «своей», случайно оказавшейся по ту сторону Днепра. Так как все остальные, «понаехавшие» из современной России с большими деньгами, считаются ворами, ограбившими свой народ в трудную минуту, то и отношение к ним и их детям соответствующее: чем богаче, тем хуже для них. Эти «господа» подняли цены на недвижимость до небес, принесли с собой криминальные разборки и вездесущие СМИ. Они нарушили покой тех жителей Европы, кто не любит публичности, сторонится хамства и «плебса» в любых его проявлениях. В конце концов, граждане цивилизованных стран положили столько жизней и сил на то, чтобы достичь какой-то гармонии у себя, избавиться от тех, кто не любил соблюдать закон: самые беспокойные или погибли, или отъехали в Америку, Австралию и на острова. И для чего – для того, чтобы получить все это неожиданно оттуда, откуда они уже не ожидали: с Востока и Юга. Можно спорить, есть ли вина собственно европейцев в их сегодняшних проблемах с африканской и ближневосточной эмиграцией, но уж точно они не заслужили «всероссийского хама». Так что закон, ограничивающий возможность его пребывания там, безусловно, должен вызвать полный восторг у жителей Старого Света.

Если же обратиться к простым граждан РФ – ее народу, то невольно хочется сказать им от лица «цивилизованного мира»: «Если вы выбрали себе в „господа“ таких одиозных людей – это ваше дело. Только вы вправе решать свою собственную судьбу. Но почему должны страдать ни в чем не повинные простые обитатели Западной Европы, да и всего остального мира тоже. Держите своих „правителей“ у себя дома, и желательно под замком и в электронных браслетах, охраняйте их всеми доступными средствами и за любые деньги. Избавьте нас от общения со всеми этими барыгами и их семьями, они – ваша судьба!».

И действительно. Получается довольно странная вещь: российские граждане, в своем большинстве никуда не выезжающие за пределы своих городов, как-то интуитивно все эти годы избегали тесного общения со своей новой «элитой». Эта последняя живет, учится, отдыхает и тратит деньги исключительно за границей. И их можно понять. Только там есть четкое законодательство, хороший сервис, достойное образование, слаженная работа правоохранительных органов – и все это «добыто» в результате общественного договора в каждом из европейских и других государств; договора между всеми социальными слоями. Ничего подобного нет в современной России: ни элиты, ответственной за общее состояние государства; ни рабочего класса – с профсоюзами, с борьбой за свои права, с трудовой солидарностью; ни высокопрофессиональной сферы обслуживания. Есть толпа людей, делящих остатки «советского пирога» и нефтяную ренту, есть чудом уцелевший островок самостоятельных и независимых людей, готовых в любой момент сняться с насиженных мест и уехать за рубеж. А больше никого и нет. И это печально, но это – факт. Так же как и то, что каждый в нашей стране сейчас – сам за себя. Так что любой закон я лично рассматриваю только с точки зрения своей выгоды.

Я довольна принятым решением – оставить всех госслужащих и депутатов в стране. Во-первых, они наконец-то соединяться со своими семьями, а не будут летать к ним бизнес-классом по выходным дням. У нас тут так много говорят об укреплении семейной морали, так что – «лыко в строку». Многие, пообщавшись побольше друг с другом, сделают полезные для себя выводы. Во-вторых, наконец-то можно будет начать путешествовать по Европе спокойно, без этой толпы русскоязычных чиновников, их толстых или тощих жен, их невоспитанных детей, я уж не говорю об их «зазнобах» и проч. Цены на недвижимость явно пойдут вниз, можно будет присмотреть себе что-то в цивилизованном или, наоборот, в пустынном уголке милой каждому романтическому сердцу старушки-Европы. Но есть в этом законе и глубоко заложенный смысл.

Я думаю, не случайно все эти годы народ откладывал тесное общение со своим «хозяином» – и в прямом и в переносном, и в единственном и в обобщенном смыслах этого слова. То чувство, которое таится в сознании каждого мало-мальски здравомыслящего человека, живущего в современной России, философы бы назвали экзистенциальным ужасом, или, попросту, страхом взглянуть в свое собственное будущее. Потому что, несмотря на все подачки власти, лабуду по телевизору и пышные спортивные празднества, интуитивно народ понимает, что ему снова предстоит делать свой выбор, и это не будет выбор лотерейного билета, это будет Выбор судьбы для себя и своих детей. И ответственность будут нести не вышестоящие инстанции, не какие-то чужие «дяди и тети», а весь народ коллективно. Потому что самое страшное на свете – это коллективная ответственность, так как цена ошибки – существование самого народа и его тысячелетнего государства.

Буду шить, стирать, варить,

За обиды не корить,

И играть тебе на скрипке,

И клопов тебе морить.

Л. Филатов

После десятилетия чтения громких, скандальных и разоблачительных журналистских статей в перестроечной России, статьи в «Times» и «Daily Telegraph» мне казались просто бабушкиными сказками «на ночь». Но особенно произвели впечатление заметки-рассуждения авторов-женщин на всякие «жизненные» темы: о взаимоотношениях с детьми и любимыми мужчинами, о психологических проблемах и возрастных изменениях, о тайных мечтах и надеждах. Все это так отличалось от отечественной журналистики тех лет. Журнал «Cosmopolitan» был открыт мною на английском языке в те же годы и, несмотря на косые взгляды и на критические замечания мужа в адрес известного женского издания, читался мною с удовольствием, так как был хорошо написан и вполне соответствовал своему названию. Стиль есть стиль, если вы им владеете в совершенстве – можете писать о чем угодно, даже о варке борща. Все равно будет интересно. Это доказал Борис Бурда: его кулинарные рецепты читать одно удовольствие. Удивительно, но «мужская» журналистика на «бытовые» темы оказалась в России намного интереснее «женской». Сразу оговорюсь, что речь не идет о серьезной аналитике, исключительно – «о всякой всячине». Единственным исключением была Божена Рынска: ее статьи о светской жизни, неизбежной в любом буржуазном обществе в эпоху первоначального накопления капитала, были написаны с юмором, знанием дела и тем изяществом, которое дается человеку от природы, а не приобретается тяжелым и упорным трудом. Есть вещи, о которых писать могут далеко не все. Остальные «удачи» на этом благодатном поле принадлежали исключительно мужчинам: Дмитрий Быков, Отар Кунашашвили – их статьи в «Собеседнике» всегда читала в первую очередь.

Казалось бы, 20 лет бурной светской столичной жизни, наличие гламурных журналов и просто всевозможных изданий для женщин, обширные международные связи должны были породить в России хотя бы пару-тройку журналисток-тяжеловесов, пишущих «за жизнь». Возможно, они и есть, но, к сожалению, мне не посчастливилось познакомиться с их трудами. А вот со статьями ни о чем приходится сталкиваться даже в солидных изданиях «с репутацией». Рассуждения обо всем на свете носят поверхностный характер, не имеют никакой маломальской сверхзадачи, претенциозны и подражательны: видно, что авторы знакомы с подобной формой женской журналистики из зарубежных изданий, но писать на достойном уровне не умеют. И еще одно замечание. Для того, чтобы сочинять статьи на разные темы: об «информационных войнах» в Интернете, об усыновлении, о мигрантах, о португальской этнике – нужно очень хорошо разбираться во всех тонкостях этих вопросов. Но еще опаснее писать о ресторанных меню, если вы родились в Тамбовской области. Экспертами в вопросах «гурманства» могут быть исключительно жители мировых столиц, с молоком матери впитавшие нежный дух высококлассных ресторанов. Только тот, кто знал о «мишленовских звездах» с возраста детского сада, может судить о кулинарных изысках. Это вопрос даже не дискутируемый – что называется, «сермяжная правда». Если бы мне позволили дать совет немолодой, умудренной жизненным опытом женщины, он был бы следующим. Девочки, не старайтесь подражать серьезным «мастерам» этого сложнейшего журналистского жанра – эссе, выберите себе одну тему и работайте над ней долго и упорно, не забывая читать при этом русскую классическую литературу, и тогда у вас появится шанс превратиться в хорошего журналиста – с годами. И еще. Все известные мне английские журналистки, пишущие на схожие темы, закончили лучшие школы Британии и один из двух знаменитейших университетов на островах, а это все решает. Вам, к сожалению, за ними не угнаться никогда.

А так, «Московские новости» – одна из моих любимейших газет еще с тех юных лет, когда под названием «Moscow news» она была обязательна для изучения на уроках английского языка у нас в школе, и помимо политических статей с речами Л. И. Брежнева, мы читали в ней маленькие заметочки о выставках в Москве и о новинках музыки на Британских островах.

Делать тонкие намеки невсурьез и издаля.

Л. Филатов

С сочувствием и пониманием прочитала статью одного из журналистов о том, что современная эпоха (пресловутая эпоха трэша) не создала в России никакой мощной культурной «волны»: ни в музыке, ни в литературе – в общем, нигде и ни в чем. Казалось бы, свободы хоть отбавляй: и в кашу ее клади, и на хлеб намазывай! Нет и реального «протестного» творчества – пишет автор – несмотря на увеличивающиеся протестные настроения в самых разных слоях населения. В чем причина такого «бескультурья», если можно так выразиться?

У меня есть несколько соображений по этому поводу, и выглядят они приблизительно так. Внимательно вглядываясь в лица (Интернет – великая сила) и вчитываясь в строки пишущих статьи в сетевых и бумажных СМИ авторов, я всегда стараюсь определить, что это за человек, какое «культурное прошлое» за ним стоит: где родился, кто родители, где и как учился, есть ли какие-то реальные прорывы в творческой деятельности. Если это мощно раскручиваемые медийные персоны, подробные сведения всегда есть в Википедии. Если это даже мелкие и невзрачные фигуры, слабо пишущие, но, по какой-то причине, работающие для солидных изданий – о них всегда можно что-то раздобыть в сети. Вполне очевидно, что всех их объединяет тот факт, что работают они исключительно за деньги, но есть и несколько других весьма примечательных особенностей СМИ-обслуги. Речь, естественно, пойдет не о серьезных аналитиках, не о самостоятельных политических фигурах – как бы противоречивы они ни были, не о профессиональных журналистах еще «советского разлива». Разговор исключительно о некоем культурном фоне, который и должен складываться в период формирования «новой эры» в постсоветской России. И если в области законодательной деятельности у нас оформился некий обобщенный образ под названием депутат Мизулина (или «депутат М.»), то в сфере культуры (и, как недавно выяснилось, образования) – это журналист и общественный деятель Тина Канделаки. Это такой символ современной эпохи, не существовавший в прошлом Российского государства и вряд ли имеющий будущее (при самых разных сценариях дальнейшего развития государства), поэтому как присутствующий здесь и сейчас, заслуживающий подробного изучения. Люди, которые так старательно «лепили» этого «общественного деятеля», имели странное чувство вкуса и, боюсь, не обладали чувством юмора напрочь. Дочка директора овощного магазина и врача-нарколога из Тбилиси, окончившая школу для военных, учившаяся на косметолога и журналиста, получившая диплом РГГУ (бедный ИАИ!) и распространяющая сетевую косметику – это уже сюжет для романа или, по крайней мере, для «дела» ведомственного архива. Насчет романа я сомневаюсь, что кто-то будет его писать, а вот о наличии «дела», и не одного, могу сказать с твердой уверенностью профессионала. Ее членство в Общественной палате для меня вообще за гранью «добра и зла» – я с трудом представляю солидных ученых, ведущих дискуссии о судьбах терпящего бедствия российского образования с Тиной Канделаки. Это то же что-то из области черного юмора. Но если взглянуть на все это шире, с точки зрения Cui prodest, то вырисовывается довольно ясная картина. Но сначала несколько предварительных замечаний.

Любой народ существует как общность только в том случае, когда он полностью сформировал то, что называется обобщенно словом культура. Оно настолько емкое, что включает практически все стороны жизни любого представителя данного народа. Культура складывается очень постепенно и является результатом исключительно свободы творчества. В этом фундаментальное отличие культуры от псевдо-культуры. Последняя – это всегда результат искусственного насаждения, насильственного вмешательства в скрытые для обычного человека сферы его сознания и подсознания. Это то, что в современном мире называется пиар и все, что за ним стоит: НЛП, манипулирование общественным мнением и отдельным человеком, «черные или грязные технологии», сетевые организации как способ распространения, Интернет-боты и т. д. Многие считают, что пиар-технологии рассчитаны только на предвыборные кампании, и вроде бы это неизбежное зло демократической формы правления в современных государствах. Это большое заблуждение. Пиар – это серьезный механизм разрушения национальной культуры, планомерная замена последней эрзац-культурой, смешивание добра и зла, «черного и белого». Это гораздо опаснее, чем все чеченские боевики вместе взятые – у государства существует оружие для борьбы с ними. Коллективная «Тина Канделаки» (какие бы боголепные фамилии не носила она и ее пиар-агентства) – скрытая и ползучая диверсия, направленная на разрушение страны. Надо быть объективной: антисистемы возникают во все времена, когда государство слабеет по тем или иным причинам. Об этом подробно писал Л. Н. Гумилев. Удивительно, однако, то, что современную антисистему в России создали как раз те силовые структуры, которые по своей природе призваны защищать страну от внешнего и внутреннего врага; те, кто – одной рукой создает из ничего Тину Канделаки и иже с ней, а другой – отправляет своих бойцов воевать на Северный Кавказ. А ведь нет ничего страшнее процесса, когда «правая рука не знает о том, что делает левая» – это зловещий признак начала конца. Алогичность ситуации еще и в том, что в русской традиции такое поведение характеризуют следующей поговоркой: «Рубить сук, на котором сидишь». Первыми, кого уничтожают при развале государства, причем полностью с семьями и до одного, являются работники тайной полиции. В современном мире, где давно уже нет необходимости архивировать под грифом «секретно» сведения о сексотах, такое поведение главных Джеймс Бондов нашей страны кажется более чем странным. Но, в конце концов, это исключительно их собственные проблемы.

Меня же больше интересует само понятие свободы творчества, и как она сочетается со всеобъемлющей коммерциализацией культурной сферы. Можно ли совместить работу «на заказчика» и собственную позицию «художника», существует ли понятие Божественного вдохновения, или все делается исключительно из духа противоречия и сопротивления официально-навязанной повестке дня, и почему современные оппозиционные писатели и журналисты, художники и галеристы подняли свой голос протеста только пару-тройку лет назад, а не 10—12, когда процесс распада шел полным ходом. Я больше чем уверена, что умные и талантливые люди (если хотите, креативные), не могли не замечать всего этого трэша уже тогда. Ведь именно они, будучи выходцами из советского культурного истеблишмента, имея прекрасное образование, много бывая за границей и общаясь там с лучшими представителями современного мирового искусства, могли стать «флагманами» новых направлений культуры в постсоветской России. Ведь они были – не Тина Канделаки и не Света Курицына, и даже не несчастные девочки, сидящие в тюрьме за дурацкую выходку в Храме Христа Спасителя. Это были зрелые, самодостаточные и очень самостоятельные взрослые люди. Что заставило их так долго закрывать глаза на вполне очевидные вещи. Я уж умолчу о таком деликатном моменте, как их «генетическая память» – кто-кто, а они не могли не знать все «тонкости и прелести» зарождения тоталитарных режимов: сначала полное Кабаре и моральная распущенность, потом – закручивание гаек «по просьбам трудящихся»; сначала «все люди – братья», а далее и везде – черная сотня и борьба с нелегальной эмиграцией. Так же, как и в случае с бойцами невидимого фронта, парадокс ситуации в том, что так называемая творческая интеллигенция становится второй на выход в случае аннигиляции государства. Она, эта самая интеллигенция, существует только в конкретной языковой и шире – национальной – среде. В Париже она, в лучшем случае, подает в баре ананасовую воду (ну вы помните контекст). Когда меняются хозяева в стране, они в первую очередь уничтожают всю идеологическую и культурную «сферу обслуживания». История России начала XX века хранит яркие картинки этого процесса: «философские пароходы», «пражские школы» – это только для ученых. Судьба писателей, поэтов и художников (за редчайшим исключением) – очень печальна. Все эти странности поведения постсоветской творческой интеллигенции для меня, очень не публичного, не тусовочного человека, родившегося далеко от московской богемы – тайна за семью печатями. Возможно, теперь, когда власть так жестко и подчас не политкорректно начинает указывать их «место», у них будет время: во-первых, задать самим себе всего лишь один вопрос: «Все ли на свете продается и покупается за деньги?»; во-вторых, начать создавать те подлинные образцы искусства, которых измученное «духовной жаждой» российское общество ждет от них с таким нетерпением.