Текст книги "Преодоление преград"

– Витя, не слушай ее!

– Тая, помолчи. Я слушаю вас, Люда.

Таисия была вынуждена замолчать. Она со страхом и ненавистью смотрела на Людочку.

– Вы должны знать, Виктор Гаврилович, что это ваша жена уговорила Самойлова лишить вас всего. Борис Алексеевич долго не соглашался, сомневался, он не хотел мстить вам таким образом, но Таисия Андреевна… – Люда повернулась к Таисии и, собравшись с духом, выпалила: – Она убедила его. Потому что хотела отомстить вам за вашу любовь к Полине.

Буравин гневно повернулся к Таисии:

– Это правда, Тая?

Таисия поняла, что потеряла Буравина навсегда.

Буравин молча взял Людочку под руку и направился к входной двери. За ними из гостиной выбежала и Таисия:

– Витя, постой! Куда ты?

Буравин так же молча подошел к двери и открыл ее.

– Я тебя никуда не пущу! – Таисия стала у двери, загораживая Буравину дорогу.

– Уйди, Таисия. Я больше не собираюсь разговаривать с тобой ни о чем, – холодно сказал он.

– Витя, умоляю, выслушай меня! – Таисия схватила Буравина за руку, кивая на Людочку. – Она все придумала! Я никакого участия в твоем разорении не принимала!

Людочка смотрела на нее с неприязнью.

– Это все Самойлов. А она с ним заодно, у них интрижка, она замуж за него хочет! – горячо уверяла Таисия. Буравин брезгливо вырвал руку, но Таисия не унималась: – А теперь, когда Самойлов дал ей от ворот поворот, она решила ему отомстить: тебе все рассказать. А меня-то зачем приплела, секретутка? Не верь этой вертихвостке, Витя! Она все врет!

– Прекрати, Таисия! Не смей оскорблять Люду! У меня гораздо больше оснований верить ей, а не тебе, – с этими словами Буравин отодвинул Таисию от двери. – И впредь держи себя в руках. Умей проигрывать достойно.

Буравин ушел с Людочкой, хлопнув дверью. Таисия разрыдалась.

* * *

Буравин привез Люду к следователю. Зайдя в кабинет, он сказал: . – Здравствуй, Григорий Тимофеевич. Можно к тебе?

– Здравствуй, Виктор Гаврилович. Хорошо, что пришел, облегчил мне задачу, – улыбнулся следователь.

Буравин удивленно посмотрел на него и следователь пояснил:

– Я должен перед тобой извиниться. Мы нашли настоящих похитителей Леши. Это смотритель маяка с сыновьями.

– Вы их задержали? – поинтересовался Буравин. Следователь развел руками:

– К сожалению, нет. Сыновья погибли во время погони, Михаил жив, но успел скрыться. Мы его обязательно найдем. В любом случае, вся эта странная история с наветом на тебя закончилась.

Буравин кивнул, и они пожали друг другу руки.

– А я пришел к тебе по поводу другой странной истории, – начал свой рассказ Буравин. – Как ты помнишь, Самойлов обвинял меня в похищении Леши. Якобы именно так я мстил Борису за мое разорение.

Следователь кивнул, и Виктор продолжил:

– Самойлов перерегистрировал фирму и обнулил счета, пользуясь моей генеральной доверенностью.

– На ней действительно стоит твоя подлинная подпись, – сказал следователь.

Буравин заявил:

– А у меня появился свидетель, который подтвердит, что Самойлов все-таки сфальсифицировал документы. Следовательно, перевел средства на свою новую фирму совершенно незаконно.

Буравин повернулся к Людочке. Людочка молча кивнула, подтверждая слова Буравина.

Уже через четверть часа Людочка сидела за столом в кабинете следователя и писала заявление.

Дописав, она отдала бумагу следователю:

– Вот, я написала, как все было.

Следователь взял заявление, прочитал его, качая головой: »

– Не ожидал такого от Бориса, мы столько лет с ним дружим…

– Но теперь ты дашь ход этому делу? – настойчиво спросил Буравин.

Следователь развел руками:

– Теперь я должен это сделать. Если все подтвердится, я не посмотрю, что Борис – мой друг. Раз поступил подло – будет отвечать.

– Я написала чистую правду, – твердо сказала Людочка.

– А вы готовы подтвердить свои показания Самойлову? В лицо? – уточнил следователь. Людочка медлила, раздумывая. Буравин напряженно смотрел на нее. Наконец Людочка утвердительно кивнула.

– Тогда я прямо сейчас устрою вам очную ставку с Самойловым. Чего тянуть? – поднялся следователь, и Люда напряглась, понимая, что встреча будет не из легких. Буравин поддержал ее:

– Ничего не бойся. Все будет нормально. Следователь подошел к столу и снял трубку телефона.

* * *

Зинаида, расстроенная, сидела за столом, грустно подперев рукой щеку. Открылась дверь и вошла Маша, она была потеряна и подавлена. Баба Зина испуганно посмотрела на нее:

– Ты… что так рано, Машенька?

– Я не смогла помочь Леше… – чуть слышно произнесла Маша. Зинаида поняла ее по-своему, она изменилась в лице и всплеснула руками:

– О, Господи! Неужели… все? Вот горе-то людям… Бедный мальчик!

Маша села напротив нее.

– Ты о чем подумала, бабуль? Жив Леша, жив.

– Фу, напугала… – схватилась Зинаида за сердце. – А что ж ты тогда такая… несчастная? И почему не с ним?

– Потому что бесполезно. Я ничем не могу ему помочь, – грустно сказала Маша.

– У тебя же всегда получалось, – удивленно взглянула на нее бабушка.

– Да. Лешу я чувствовала лучше всех. Даже на расстоянии могла помочь, поддержать… а теперь… – Маша тяжело вздохнула. – Я хотела снять боль, но ему стало только хуже.

– Погоди, выходит, у тебя ничего не получилось? – поняла Зинаида.

Ничего. Я как выжатый лимон, бабуля. Совершенно пустая. Я чувствую, что у меня не осталось больше той силы, – понуро пояснила Маша.

– То есть… ты считаешь, что потеряла эту свою способность к целительству? Ты больше не можешь лечить? – выспрашивала Зинаида настойчиво.

Маша горько покачала головой:

– Нет, не могу. Наверное, это потому, что я работала в салоне за деньги. Ведь чувствовала, что это не к добру. Говорят же, что Божий дар продавать нельзя.

Зинаида неожиданно с облегчением вздохнула и улыбнулась:

– Выходит, иногда можно, Машенька! Фу, прямо гора с плеч! Это не дар у тебя пропал, это заклятие с тебя спало, Машенька!

Маша пораженно смотрела на бабушку:

– Ты о чем, бабуль? Какое заклятие?

Баба Зина испуганно прикрыла рот ладонью, шлепая себя по губам. Но поздно – слово не воробей. Маша пристально смотрела на нее.

Зинаида торопливо оправдывалась:

– Разве я сказала «заклятие»? Да ты меня не так поняла, Машенька. Проклятие, а не заклятие. Я имела в виду, жалко, что пропал твой дар. Ты ж стольким людям помогала.

Маша с укоризной покачала головой, грозя бабушке, как маленькой:

– Бабуля, я все прекрасно поняла. Ты сказала, что с меня спало заклятие. Расскажи мне, что это?

– Да оговорилась я, – настаивала Зинаида. Маша требовательно сказала:

– Не ври, а? Ты ж не умеешь. Сразу видно. Если это касается меня, то я имею право знать.

Баба Зина тяжело вздохнула:

– Вот уж правда: язык мой – враг мой! И как ляпнула? Сама не заметила… – сокрушалась она, но под требовательным взглядом Маши все же сдалась: – Ну ладно, раз уж так вышло. В общем, это старая история. Когда ты была маленькая, у нас в городе, неподалеку от дольменов, стоял цыганский табор. И там была старая цыганка.

– Неужели ты ходила к цыганам гадать, бабушка? Ты же никогда в это не верила! Говорила, что они людям мозги пудрят, – удивилась Маша.

– Эта цыганка никому не гадала. А когда увидела нас с тобой, сама подошла и сказала, что у тебя необычная судьба. – Зинаида со значением посмотрела на Машу, которая слушала ее, затаив дыхание. – Это от нее я узнала, что ты наделена даром лечить людей. Но цыганка предупредила, что за все придется платить. И эти способности окажутся опасными для тебя самой, Машенька.

– Но в лечении нет ничего опасного, – удивилась Маша.

Бабушка ей пояснила:

– Дело в том, что тебе нельзя будет лечить только одного человека – того, кто станет твоим суженым, потому что ему ты можешь отдать все свои силы. Без остатка. Понимаешь? И исцелить его можешь ценой собственной жизни.

Баба Зина печально смотрела на Машу.

– Понимаешь теперь, почему я была против того, чтоб ты ходила к Самойловым? Ведь все начало сбываться, Машенька! И дар целительский у тебя появился. И Леша тебе понравился.

Маша была потрясена. Она с жалостью смотрела на бабушку:

– Бедная моя… Представляю, как ты переживала. Ты боялась, что я могу умереть?

– Боялась, Машенька. Но теперь, слава Богу, все позади. Раз у тебя пропал этот проклятый дар, значит, тебе теперь больше ничего не угрожает.

Маша, недоумевая, спросила:

– Бабушка, а почему же ты мне раньше ничего об этом не говорила? Почему скрывала?

– Не хотела, чтоб ты знала. Да и не уверена была, что цыганка правду сказала. А зачем же тебя попусту волновать?

Маша укоризненно возразила:

– Значит, предпочитала сама волноваться? С твоим больным сердцем!

– Я же давно заметила, что ты мне боль снимаешь и приступы лечишь. Вот и стала бояться: вдруг влюбишься в кого, вдруг появится этот суженый. И что тогда? Даже подумать страшно! – и она с тревогой и любовью посмотрела на Машу. – И как только ты с Алешей этим встретилась, я поняла – он это! Никогда так не переживала, с тех самых пор, как нашла тебя.

Тут Зинаида опять осеклась. Маша переспросила:

– Погоди. Ты меня нашла? Как это? Где?! Бабушка, что ты еще от меня скрывала?

Зинаида сокрушенно вздохнула:

– Вот опять с языка сорвалось. Ну уж, ладно. Знать, время пришло открыть тебе всю правду, внучка, – она с любовью смотрела на Машу. – Я всю жизнь говорила, что твои родители уехали, что они погибли. А на самом деле…

– Что? – затаила дыхание Маша.

– На самом деле, двадцать лет назад я нашла тебя, Машенька. В старом парке, недалеко от Ворот любви, – бабушка смотрела перед собой, словно видя ту самую картину. – Ты была совсем крошечная. Лежала в корзиночке, в лоскутном одеяле и улыбалась…

Маша была потрясена.

– Выходит, ты нашла меня на улице, как котенка?

– Ну, не могла же я пройти мимо! Я взяла тебя и принесла домой…

Маша переспросила:

– Значит… ты мне не родная бабушка? Зинаида с трудом вымолвила:

– Нет…

Маша изумленно спросила:

– И ты так и не смогла узнать, откуда я там взялась… в этой корзинке?

Не смогла, Машенька. Я пыталась, писала запросы, узнавала в роддоме, в милиции – никаких следов твоей родни. Никто не писал заявлений о пропаже ребенка, никто не рожал в это время девочку. – Зинаида смотрела на Машу и грустно улыбалась. – Словно ты с неба упала. Как звездный мальчик… помнишь?

– Ты мне в детстве часто эту сказку читала, – растерянно кивнула Маша.

– Мне предложили сдать тебя в дом малютки, но я не смогла. Ты мне сразу как родная стала, – продолжала Зинаида.

– И что, никто не знал, что я приемная? Зинаида поправила:

– Анфиса знала. Но она – баба надежная, язык попусту не распускает. А кроме нее, никто. Сказала всем, что дочка с севера внучку к морю отправила…

– Так у тебя же не было дочки… Или была? – с интересом взглянула на бабушку Маша.

Зинаида грустно покачала головой:

– Нет. Не завела я детей по собственной дури. Одна ты у меня, Маша. На всем свете одна…

– Значит, ты двадцать лет меня растила, а я неизвестно кто… подкидыш с пустыря?

Баба Зина вздохнула, с еще большей любовью глядя на Машу:

– Да я и не вспоминала об этом. Как документы оформила, так и выбросила из головы, постаралась забыть. И о том, что нашла тебя, и о цыганском пророчестве.

Она помрачнела, встряхнула головой, словно отгоняя черные мысли.

– До тех пор не вспоминала, пока ты не встретила Лешу и предсказание не начало сбываться.

Трудный для Зинаиды разговор завершился. Она словно тяжелый груз с плеч сняла. Теперь Зинаида понимала, что все будет хорошо. Маша может любить своего суженого и быть счастливой с ним.

* * *

Сан Саныч уныло плелся по набережной. Он должен был сообщить Женьке о пропаже бриллиантов, а потому особо не торопился. Его нагнала веселая, радостная Ксюха с цветами.

– Ой, Сан Саныч! Здравствуйте!

– Здравствуй, Ксюша, – кивнул он понуро.

– Вы в порт? Женьку встречать? Я так соскучилась, просто не дождусь, когда он сойдет на берег! – радостно щебетала Ксюха, в радости не замечая состояния Сан Саныча. Тот подтвердил:

– Да. Корабль уже подходит.

Ксюха еще пару шагов прошла рядом с Сан Санычем, пытаясь приноровиться к его медленным шагам, но не выдержала – ей безумно хотелось скорее увидеть Женьку.

– Сан Саныч, я побегу. Ладно? – выкрикнула она и побежала к причалу. Сан Саныч пошел еще медленнее.

На причале навстречу Ксюхе бросился Женя, обнял ее, закружил:

– Ксюша! Пришла!

– Женечка! Как я соскучилась! – воскликнула она, невлюбленные крепко поцеловались, не обращая внимания на прохожих.

– Куда пойдем? Ко мне, к тебе? – глядя на нее сияющими глазами, спросил Женька.

– Ко мне. Я тебе такую вкуснятину приготовила! Пальчики оближешь! – пообещала Ксюха.

Женька хитро подмигнул:

– Ничего не может быть вкуснее этого… – и он снова поцеловал ее.

– Ой, Жень, я же тебе так и не отдала талисманчик! Мне его Маша на удачу зарядила, чтоб с тобой ничего не случилось, – вспомнила Ксюха.

– Помню. Ты его нашла? – спросил он.

– Конечно! Вот он. Возьми и всегда с собой носи! Слышишь?

Женя шутливо вытянулся:

– Слушаюсь!

– Вот. А то я так переживала за тебя, – робко взглянула на него Ксюха.

Женька рассмеялся:

– Глупая, что со мной в море может случиться?

И он опять собрался поцеловать ее, но тут к ним подошел мрачный Саныч.

– Привет, Жень, – и он пожал Женьке руку. Сан Саныч не знал, как сказать Женьке, что бриллианты пропали, и мучительно вздыхал.

– Извини, Ксюша. Жень, тебя можно на минутку? – наконец решился он.

– Только на минутку, – пригрозила Ксюха. Женька пообещал:

– Я быстро, Ксюш.

Саныч отвел Женьку в сторонку и тот спросил:

– Ну что, Саныч? Ты отнес бриллианты? Что тебе сказали в милиции? Про меня не спрашивали?

– Понимаешь, Жень… тут такое дело… В общем, не получилось, – неловко начал Сан Саныч.

– Не понимаю. Что не получилось? Ты отнес или нет? Не темни.

Сан Саныч решительно ответил:

– Нет.

Женька, не понимая, смотрел на Саныча:

– Почему? Мы же с тобой договорились. Ты мне обещал.

– Ты знаешь, это долгий разговор, – предупредил тот, но Женька потребовал:

– Ну так объясни все! Сан Саныч стал объяснять:

– Я каждый день думал: вот завтра я отнесу эти бриллианты в милицию. Но сначала ждал, пока ты уедешь, чтобы…

Женя перебил его:

– Я помню, чтобы меня не сняли с рейса. А потом?

– Потом эти гады Лешку похитили. Его отец не успевал собрать деньги на выкуп, я и решил отдать камни за парня.

Женя удивленно смотрел на Сан Саныча, а тот продолжал:

– А потом меня ограбили. Пришел бандит с пистолетом, и я отдал бриллианты ему. Не уберег я, старый дурак, то, что ты мне, Женька, доверил, – сокрушенно закончил он.

Но Женю потрясло совсем другое:

– Сан Саныч, Лешку похищали? Я правильно понял?

– Да. Смотритель маяка со своими сынками. Лешка сбежал, но покалечился сильно, еле жив остался, – подтвердил Сан Саныч.

Женя взволнованно спросил:

– Что с ним? Где он сейчас? Саныч вздохнул:

– В больнице Лешка. В тяжелом состоянии.

Женя беспомощно молчал. Ксюха встревоженно наблюдала за Сан Санычем и Женей издалека. Женя молча отошел от Сан Саныча и направился к Ксюхе.

– Женька, что случилось? У тебя такое лицо… – спросила она.

– Ксюш, Саныч говорит, что Лешка в больнице, – сообщил Женя.

– В больнице? Что с ним? – озабоченно взглянула на него Ксюха.

– Он в тяжелом состоянии, я должен его увидеть. Пойду в больницу, – решил Женя.

Ксюха даже не раздумывала:

– Я с тобой!

Женя взял Ксюху за руку, и они направились в больницу. Сан Саныч окликнул их:

– Женька, а что мы…

– Саныч,» я сейчас к Лешке. С нашим делом разберемся позже, – остановил его Женя. Сан Саныч виновато кивнул.

* * *

Медсестра, сделав обезболивающий укол, вышла из палаты Леши.

– Не волнуйтесь, сейчас ему станет легче. Лекарство скоро начнет действовать, – успокоила она Полину и Катю.

К ним подошел врач:

– Я не понимаю, зачем вы звали Машу? На что надеялись?

– Ну, она же сумела один раз поставить Лешу на ноги. Я думала, она и во второй раз сможет, – объяснила Катя.

– К сожалению, чудеса не случаются по нашему заказу. Я не знаю, что помогло Алексею в тот раз: Маша ли, либо его организм сам сумел справиться… Но сейчас, увы, не тот случай, – сурово сказал врач.

– Значит, нет никакой надежды? – растерянно спросила Полина.

– Будем смотреть правде в глаза, – подтвердил он. – Несколько секунд все молчали, потом врач добавил: – Но вы не должны говорить этого Леше. Надо его поддерживать, вселять уверенность. Иначе он сдастся, и организм совсем перестанет бороться. И держите себя в руках, иначе он все может понять по вашим лицам.

– Да… я понимаю… – пролепетала Полина.

Катя, всхлипывая, быстро вытерла глаза. Вдвоем Полина и Катя зашли в палату Алеши.

– Как ты себя чувствуешь, сынок? Укол помог? Доктор сказал, что перед выздоровлением всегда бывает обострение. Надо чуть-чуть потерпеть… – начала было Полина.

Леша остановил ее:

– Мама, не надо, не пытайся меня успокаивать. Он пытливо смотрел то на маму, то на Катю. Катя отвела глаза.

– Ну что ты! Мы не успокаиваем, – все еще пыталась уверить его мать. Но Леша потребовал:

– Посмотрите мне в глаза: я правильно все понимаю? Маша ничем не смогла мне помочь. Похоже, на этот раз я безнадежен?

– Нет, что ты, Лешенька! Все будет хорошо, – сказала Полина.

Катя стояла, закусив губу, чтоб не расплакаться.

– Леш, ну, не молчи! Давай поговорим о чем-нибудь, – наконец выдавила она.

Леша безразлично смотрел в потолок:

– Прости, Кать. Мне как-то не до разговоров. Нужно привыкать к мысли, что я таким останусь навсегда.

– Ты так говоришь из-за того, что Маша тебе не смогла помочь? Она же не волшебница! – воскликнула Катя.

– Она была моей последней надеждой… – возразил Леша.

– Леша, перестань раньше времени себя хоронить! Мы все сделаем, чтобы тебя вылечить, на ноги поднять. Все будет хорошо, – стала уговаривать мать.

Алеша кивнул без энтузиазма, Полина стала гладить его по голове:

– Лучше расскажи про шар, который мне здесь отдали. Я там обнаружила древние украшения. Где ты его нашел?

– Там, где меня держали. Я пытался им сбить замок, он раскрылся, я увидел украшения. И знаешь, я и узнал. Я их раньше видел! – неожиданно воодушевился он.

– Где? – удивленно спросила Полина.

– Во сне! Мне снилась Маша в этих украшениях.

– Маша? – еще больше удивляясь, переспросила Полина.

Леша закивал:

– Да. Мам, мне постоянно снятся эти странные сны: Маша, одетая, как древняя принцесса, в этих украшениях. И зовут ее как-то странно… Марметиль…

Катя слушала Лешу, пораженно глядя на него. Полину интересовало другое:

– Ты хорошо рассмотрел эти украшения? На них символ – трезубец. Они вполне могли принадлежать древнему народу, атлантам.

– Тем, которые приплыли сюда на корабле? – уточнил Леша.

– Да, по легенде. И, может, дочку их капитана так и звали – Марметиль? – предположила Полина.

– Но почему они мне снились? Я же их никогда не видел, – задумчиво сказал Леша.

– Наверное, с детства запомнил мои рассказы. Когда я возвращалась с раскопок, он устраивался у меня на коленях и часами мог слушать, что я нашла, как это называется, – пояснила Полина Кате. – Всю жизнь я искала украшения атлантов. Но не подозревала, что именно так получу доказательство их существования. Ты попал в беду, но нашел подтверждение научной гипотезе.

Алеша осознал важность своей находки.

– А ты сидишь тут и тратишь драгоценное время! Мам, ты хоть кому-нибудь сообщила об этом?

– Не успела, – виновато призналась Полина. Леша скомандовал:

– Так иди и поражай научный мир! Я уже не умираю, мам. Иди.

– Но… Я хочу быть рядом с тобой, – сказала Полина.

– Не хочу ничего слушать! – запротестовал сын. Полина подумала и согласилась:

– Ладно. Пойду. Но ненадолго. Полина ушла, и Леша сказал Кате:

– Я так рад за маму…

Но Катя заговорила о другом.

– Значит, ты постоянно видишь во сне Машу? – хмуро уточнила она. – Но почему ты никогда мне об этом не говорил? Почему ты скрывал от меня, что во сне видишь другую?

Алеша повернулся к Кате, собираясь ответить, но тут в палату вошли Женя с Ксюхой.

– Привет! Кто тут прохлаждается? – радостно завопил Женя.

– Женька! Вернулся! – так же радостно воскликнул Леша.

– Точно! И сразу к тебе. – Женя подошел к Леше, и они пожали друг другу руки.

Катя недовольно наблюдала за ними со стороны.

– Я тебя так ждал… – тихо признался Леша Жене. Тот сел рядом, быстро посерьезнев:

– Если бы я только мог подумать, что тут такое случится, никогда бы не ушел в рейс. Был бы постоянно рядом. Как ты?

– Ладно, Женька. Кто мог знать, что так получится, – отмахнулся Леша. – Я выкарабкаюсь. Ты же знаешь.

– Знаю, – сказал Женя и обнял друга, но в глазах его читалась боль.

Леша повернулся к Ксюхе:

– Как я рад, что вы пришли. Рассказывайте, что у вас нового?

Ксюха подошла к постели и села рядом с Женей. Катя нахмурилась еще больше.

Через некоторое время, когда уже пришла пора прощаться, Леша с грустью спросил:

– Значит, ты скоро снова в рейс? Женя кивнул:

– – Скорее всего. Начальство, похоже, простило мне мои подвиги с твоим купанием. Парни рассмеялись. Леша похлопал друга по плечу:

– Удачи тебе, Женька.

– Рано прощаешься. Я еще к тебе похожу. Да и дела кое-какие у меня есть на Большой земле, – Женя многозначительно посмотрел на Ксюху. Та смутилась, а Катя посмотрела на них с завистью.

Женя повернулся к Леше:

– Кстати, об удаче. Мне Ксюша тут кое-что подарила, чтобы ничего со мной не случилось.

Женя снял с шеи амулет и протянул его Леше.

– Я хочу отдать его тебе. Тебе он нужнее сейчас, чем мне. Надеюсь, чем-нибудь поможет.

– Спасибо, Жень, – Леша был очень тронут, он бережно сжал амулет в руке.

Женя и Ксюха встали:

– Не скучай тут, Лешка. Мы скоро зайдем. Может, и новость какую сообщим, – сказал Женя и снова посмотрел на Ксюху, а та улыбнулась ему в ответ.

– Счастливо вам, – кивнул Леша.

Женя и Ксюха ушли, Катя провожала их завистливым взглядом.

– У твоих друзей такой счастливый вид, – сказала она.

– Я рад за Женьку с Ксюхой. Они так друг другу подходят, – согласился Леша.

– Совсем как мы. Да? – спросила Катя, но Леша промолчал. Катя наклонилась к нему. – По-моему, Женя собрался сделать девушке предложение. Он так на нее поглядывал…

– Значит, погуляем на свадьбе, – улыбнулся Леша.

– Но сначала сами поженимся. Да? – Катя хотела поцеловать Лешу, но он отстранился.

– Кать, я должен тебе сказать…

– Что? – удивленно взглянула она.

– Ты, наверное, сама уже все поняла, – вздохнул Леша.

– О чем ты? Что я должна была понять? – недоумевала Катя.

– Я возвращаю твое слово. Нашей свадьбы не будет.

Катя потрясенно смотрела на него, Леша был серьезен.

– Леша… Что ты говоришь? Поверь мне, я никогда тебя не брошу, я сделаю все, чтобы ты снова встал на ноги! – воскликнула Катя.

Леша прятал глаза:

– Нет, Катя. Ничего не надо. Я не люблю тебя. Я люблю Машу.

– Этого не может быть. Ты это говоришь нарочно. Ты хочешь меня обидеть, чтобы я ушла и не страдала по тебе. Но я готова ждать сколько угодно! – взмолилась Катя.

Леша покачал головой:

– Катя, я понимаю, что тебе трудно в это поверить. Но я говорю правду.

Катя в растерянности продолжала настаивать:

– Леша, но ведь этого просто не может быть! Я люблю тебя! Мы же собирались пожениться! Все было так хорошо! А ты меня хочешь предать?

Алеша молчал, глядя в потолок, отрицательно качая головой.

– Я просто не хочу тебе врать. Больше не хочу. Я очень благодарен тебе, но… я не люблю тебя, Катя. Не люблю.

Наступила неловкая пауза. Катя чуть не плача смотрела на Алешу, а затем выбежала из палаты.

* * *

Маша пришла в салон, и Римма радостно к ней кинулась со словами:

– Машенька, здравствуй, дорогая! Так рада тебя видеть. Проходи.

– Здравствуйте. Как у вас дела? – огляделась Маша.

– Тебя заждалась! Ты отдохнула? Можешь возвращаться к работе? Я сейчас же всех пациентов обзвоню.

Но Маша покачала головой.

– Не хочешь сегодня работать? Ладно. Начнешь прием с завтрашнего дня, – тут же согласилась Римма.

Маша подавленно сказала:

– Римма, я вообще больше не смогу у вас работать. Римма озадаченно смотрела на нее:

– Не успела восстановиться? Ничего страшного. Можешь пока работать неполный день.

– Дело не в этом. Римма туг же нахмурилась:

– Ты нашла себе другое место работы? Что, предложили больше денег, чем я? Или ты решила открыть собственное дело?

Маша тяжело вздохнула:

– Ни то и ни другое. Просто… Я больше не могу помогать людям.

Римма, не понимая, смотрела на Машу, и та пояснила:

– Понимаете, ничего не восстанавливается. Я по-прежнему ничего не чувствую.

Римма потрясенно переспросила:

– Ты хочешь сказать, что потеряла свои способности… навсегда?

Маша удрученно подтвердила:

– Я больше ни на что не способна. Римма вскинулась:

– Чепуха! Этого просто не может быть! Способности или есть, или их нет: они – твоя сущность. Это не гости, чтобы приходить или уходить.

– Я тоже надеялась, что все вернется, – печально сказала Маша.

Римма взволнованно прохаживалась по салону.

– Все и вернется! Ты просто раскисла, расслабилась. Теперь ты должна сосредоточиться, сконцентрироваться. Попробуй!

Маша ответила:

– Пробовала. Меня попросили помочь Леше.

– И что? – застыла Римма.

После минутного молчания Маша с трудом выговорила:

– Как ни старалась, не почувствовала его боли. Хотя раньше всегда чувствовала ее больше и острее, чем чью-либо!

Римма озабоченно смотрела на Машу:

– Но как эта могло с тобой случиться? Просто наказание какое-то…

– Вы правы. Мне кажется, это действительно наказание, – согласилась Маша.

– Что же ты такого сделала? – удивилась Римма.

– Я стала брать деньги за лечение, – тихо сказала Маша.

– Глупости! Ты их зарабатывала! Вое берут деньги за работу, – возразила Римма.

Но Маша думала иначе.

– Я не имела права. Я не приложила никаких усилий, чтобы уметь лечить. Мне это досталось при рождении. Как подарок. Значит, и я должна была помогать людям совершенно бескорыстно.

Я с тобой не согласна: не могут деньги быть виноваты в том, что ты потеряла способности. Обычно они помогают людям в жизни, – уверенно заявила Римма. Маша с горечью заметила:

– Наверное, я просто не умею правильно пользоваться этой помощью. В любом случае, в вашем салоне я теперь совершенно бесполезна.

Римма категорично возразила:

– Глупости. Очередь пациентов расписана на месяц. Они ждут тебя, и никто не в курсе о состоянии твоих способностей!

– Придется им сказать, – вздохнула Маша. Римма замахала на нее руками:

– Ни в коем случае! Ты, конечно, можешь относиться к деньгам как хочешь, но я на них рассчитывала. Давай не забывать о моих интересах.

– Но я не могу вам помочь! – с отчаянием воскликнула Маша.

– Можешь! Просто делай вид, что лечишь. Маша не понимала, о чем речь:

– Опять обманывать? Римма завелась:

– Да никакой это не обман! Это внушение плюс самовнушение. Самовнушение – великая вещь! Как синдром «плацебо»: берут таблетки, пустышки. Убеждают людей, что они помогают. И те, кто верят, – исцеляются! Люди тебе верят. Им поможет все, что угодно, лишь бы это исходило от тебя. Соглашайся, вот увидишь, через неделю из салона выйдут первые исцеленные тобой люди!

Маша твердо остановила ее:

– Нет, Римма. Если вам позволяет совесть, сами исцеляйте таким способом. Только постарайтесь никому не навредить.

Маша встала и вышла из салона, Римма с досадой смотрела ей вслед. Уходила не Маша, уходили деньга, которые она могла бы для Риммы заработать. Прямо из рук уходили.

* * *

Зинаида" на кухне изливала душу Анфисе: – В общем, я все Маше рассказала. О тайне ее рождения, о предсказании цыганки.

– И как она это восприняла? – встревоженно поинтересовалась та.

– Просто выслушала и ушла. Даже не знаю, что теперь будет, как она все это переживет.

Анфиса озабоченно покачала головой:

– Наверное, она просто в шоке. Нелегко узнать, что ты не такая, как все. И зачем ты ей рассказала? Не нужно было, пусть бы девочка жила себе спокойно.

Зинаида только вздохнула:

– Все тайное становится явным. Маша уже взрослая, я не имела права продолжать скрывать правду. У меня таким камнем все это на душе лежало.

– Так ты теперь на Машу повесила! – воскликнула Анфиса.

Однако Зинаида считала, что поступила правильно:

– А я уверена, что нужно было даже раньше ей все рассказать. Может, удалось бы избежать того, что произошло.

– О чем ты? Что еще стряслось? – удивилась подруга.

– У Маши пропал ее дар. Она больше не может лечить.

Анфиса после недолгого раздумья решила:

– И слава Богу, что это произошло! Если дар ушел, теперь с Машей все будет хорошо. Предсказание цыганки не сбудется.

– Боюсь, что для Маши правда оказалась слишком большим потрясением, – посетовала Зина.

Анфиса ее утешила:

– Просто информация для нее была неожиданной. Ей нужно подумать, все переварить. Главное – сил у нее нет, она не отдаст их своему любимому Леше. А значит, не погибнет и ничего страшного с ней не случится.

– Мне пришлось рассказать, что я ей никакая не бабушка, – расстроенно сообщила Зинаида. – А я так боюсь, что она теперь от меня отдалится, станет чужой.

– Ну что ты! Не будет такого! Ты же ее растила как свою! Вы с ней за эти двадцать лет такие родные стали!

Роднее кровных родственников, – заявила Анфиса уверенно и обняла Зину за плечи. – Успокойся! Машенька все обдумает и поймет. А ты поступила правильно: было бы хуже, если бы она узнала правду от кого-нибудь другого.

* * *

Следователь сидел за столом в своем кабинете, перед ним навытяжку стоял милиционер.

– Значит, младший сын смотрителя маяка погиб… – хмуро сказал следователь.

– Он бежал по стройке, и его сбила машина, – подтвердил милиционер, – старший сын Михаила Родя, Георгий, тоже погиб. Мы вытащили его из моря, опознали.

Следователь покачал головой:

– В один день потерять обоих сыновей… А сам Михаил? На его след напали?

– Видимо, убегая от погони, они с сыном разделились. Мы отвлеклись на Анатолия. А вот самого смотрителя упустили, он успел скрыться, – отрапортовал милиционер.

Следователь приказал:

– Начинайте план-перехват: перекрыть все дороги, усилить режимы на вокзалах, в аэропорту.

– Есть! – милиционер отдал честь. Следователь задумчиво добавил:

– Его необходимо задержать как можно быстрее.

Ирина любовалась бриллиантами. Какое-то время она наслаждалась игрой света в них, а потом спрятала в мешочек и подошла к столу, на котором стояла урна с прахом Якова. Открыв ее, она спрятала мешочек с бриллиантами в урну.

– Видишь, Яша, в каком приятном окружении ты теперь лежишь. Ты всегда хотел купаться в роскоши. Вот наконец и дождался этого момента, – с мрачной иронией усмехнулась Ирина и поставила урну на стол. Справившись с этим делом, она принялась приводить себя в порядок.

Ирина кропотливо поработала над макияжем, подобрала себе к элегантному вечернему платью украшения, уложила феном волосы.

Через некоторое время перед зеркалом стояла совсем другая женщина: загадочная красавица, которую все любят и которой все восхищаются. В ее движениях появилась уверенная грация.