Текст книги "Преодоление преград"

– Вы? Я ничего не понимаю. В чем дело? Следователь достал удостоверение:

– Старший следователь Григорий Тимофеевич Буряк. Давайте присядем, вот сюда, пожалуйста…

Ирина присела за столик и удивленно посмотрела на следователя:

– Григорий, что за церемонии, мы с вами прекрасно знакомы! Разве вы не помните – я сестра Полины Самойловой.

– Почему же, я вас помню.

– Тогда почему вы так официально ко мне обращаетесь? – улыбнулась ему Ирина.

– Потому что сейчас я хочу с вами поговорить как официальное лицо.

– Становится интересно… – Ирина не переставала улыбаться.

– Да. Очень интересно. Вы подозреваетесь в причастности к совершению преступления.

– Ничего не понимаю, какого еще преступления? В чем конкретно вы меня обвиняете?

– В причастности к незаконному обороту драгоценных камней.

– Драгоценных камней? – переспросила Ирина.

– А точнее, бриллиантов. Этот молодой человек, – и Буряк указал на Леву, – утверждает, что вы хотели купить бриллианты.

– Ах вот в чем дело! – снова заулыбалась Ирина. – Да, хотела, но не купила же! Сделка не состоялась, клиент на встречу не пришел. – Ирина замолчала и сменила тактику: – И вообще – я вдова, у меня недавно умер муж…

– Примите соболезнования, – сказал следователь. .

– Спасибо… Я в трауре, а тут вы со своими подозрениями, – всхлипнула Ирина. – Разве так можно?

Следователь немного растерялся:

– Простите, я понимаю, что у вас горе… Но все-таки ответьте на мои вопросы.

– Подождите, я сейчас вам все объясню! Это какое-то недоразумение! Лева, можно вас?

Лева быстро подошел.

– Кофе? – спросил он.

– Что вы тут устроили? – напустилась на него Ирина. – Вы все не так поняли!

– Простите? Но вы же хотели купить бриллианты, – напомнил Лева.

– Да, хотела!

– То есть вы собирались нарушить закон, – определился следователь.

– Может быть, я и собиралась это сделать. Но хотеть – не значит нарушить! Мне интересно было просто посмотреть на бриллианты – какая женщина откажется от этого завораживающего зрелища! Я хотела купить один бриллиант на колечко – только и всего. Это преступление? – спросила Ирина.

– Но ведь речь шла о камнях на сумму два миллиона долларов, – напомнил следователь.

– Да вы что! Откуда у меня такие деньги? – махнула рукой Ирина. – Максимум, что я могла себе позволить, – это один бриллиант за одну тысячу – не больше. – Ирина решительно встала: – Надеюсь, это все?

Я очень спешу – меня ждут неотложные дела. Я могу идти? И учтите, Григорий Тимофеевич, если вы хотите меня допросить, вызывайте повесткой, как положено по закону! А так я вам ничем не обязана.

– Конечно, вы свободны, – подтвердил следователь. – Но если возникнет необходимость…

– Обоснованная необходимость… – уточнила Ирина. – Всего доброго.

Ирина ушла, сохраняя достоинство, но на душе у нее было неспокойно.

Лева, понимая, что Ирина его переиграла, наклонился и шепотом сказал следователю:

– Поверьте мне, чует мое сердце – эта дамочка непростая. Темнит она.

– Почему вы так в этом уверены? – спросил Буряк.

– Они с мужем очень активно интересовались этими бриллиантами. Причем сначала ее муж, а потом она.

Информация о муже очень заинтересовала следователя:

– Вы с ее мужем встречались? Как он выглядел?

– Такой… Высокий, чуть с сединой, здесь залысины небольшие, глаза с прищуром. Видно, что человек важный. Осанка такая… Представительный. Вот, собственно, и все.

– Большое спасибо, – сказал Буряк. Теперь у него действительно была информация для размышления.

* * *

Зинаида, пообщавшись с молодежью, расчувствовалась:

– Эх, Саныч, как все-таки прекрасна молодость!

– Это точно! А почему ты об этом заговорила? – поинтересовался Сан Саныч.

– Да просто… Я вот думаю: как хорошо Женьке с Ксюхой! Он – молодой моряк, романтик, она – любящая девушка! – Зинаида счастливо улыбалась.

– Прямо как мы с тобой! Когда-то… – нежно отозвался Сан Саныч.

– Да. Они отличная пара! Я так рада, что Маша с ними дружит, – тут Зинаида обнаружила, что перед Сан Санычем стоит пустая чашка. – Тебе чайку подлить еще?

– Подлей. И варенья еще дай, – охотно согласился тот.

– Я ж вчера только банку новую открыла, – развеселилась Зинаида. – Неужто кончилось? Ну, Саныч, ты прямо Винни Пух! Так сладенькое и метешь! Так скоро все зимние запасы съедим.

– А ты теперь больше варенья вари, Зин. Я ж теперь не в море, а на берегу весь год, – напомнил Сан Саныч.

Зинаида полезла в шкаф за новой банкой варенья, но задержалась, прислушиваясь к голосу из приемника:

– Внимание! Передаем срочную сводку новостей! Разыскивается особо опасный преступник, смотритель маяка Родь Михаил Макарович. Он подозревается в совершении ряда тяжких преступлений и в данное время скрывается от органов правопорядка.

Зинаида и Сан Саныч переглянулись.

– Тише, Зин. Погоди. Сядь, – попросил Сан Саныч.

– Известно, что двое его сыновей, Анатолий и Георгий Родь, погибли при задержании. Если у кого-либо есть какая-то информация о местонахождении Михаила Родя, просьба срочно сообщить об этом в милицию.

Зинаида села на стул и спросила:

– Это что же такое? Это значит Толик погиб? Боже мой, боже "мой… Бедный Толя! Как это ужасно, такой молодой мальчик. Он же только жить начинал! Как же это так случилось-то, а?

– Поплатился Толя за грехи отца, – задумчиво отозвался Сан Саныч.

– Я хорошо Толика знала, он ведь учился у меня и к Маше часто ходил. Он был таким милым, добрым мальчиком! – запричитала Зинаида.

– Вот я и говорю, что это отец и брат сбили его с истинного пути, – настаивал на своем Сан Саныч.

– Как это ужасно и несправедливо…

– Да. Не повезло ему с родителем. Я Мишку-то давно знаю. Всегда негодяем был, подлым, эгоистичным. И детей пытался так же воспитывать… Ни стыда, ни совести, ни понятия о чести!

– Толя просто мягким был по характеру, – вспоминала Зинаида. – Ни в чем не мог отцу перечить…

– Вот его отец и сгубил… Зинаида стала плакать:

– Толик Машку нашу любил… ракушки ей дарил… Полный дом этих ракушек, а он все дарит и дарит… Дарит и дарит… Боже, как же об этом сказать Маше?

* * *

Первой, кого Самойлов увидел в офисе, была Людочка. Вот уж кого ему совсем не хотелось видеть. Самойлов поморщился, как от зубной боли, и сказал:

– Люда, надеюсь, вы понимаете, что я не намерен больше терпеть вас на работе? Я не нуждаюсь больше в ваших услугах. Вы уволены.

– Вы меня немного опередили, – с достоинством ответила Людочка, – Но я как раз хотела вам сказать то же самое. Я увольняюсь. Я не собиралась больше с вами работать. Я сама от вас ухожу.

– Так, – усмехнулся Самойлов. – Интересная штука получается, Людочка. Значит, это не я вас увольняю, а вы уходите?

– Именно так!

– И почему же, интересно, вы решили от меня уйти? – Самойлову вдруг действительно это стало интересно. – Можно полюбопытствовать?

– Можно, почему же нет? – согласилась Людочка. – Я вам так верила, Борис Алексеевич… Надеялась, что вы испытываете ко мне чувства, а вы меня использовали для своих интриг. Вы оказались совсем не таким, как я думала.

– И какой же я оказался? – с обидой спросил Самойлов.

– Вы? Вы – подлый, низкий человек. И я очень жалею, что работала и общалась с вами, – тихо ответила Людочка.

– Знаешь что, Люда! Я тоже не ожидал от тебя такой подлости! Как ты могла написать на меня заявление следователю?

Людочка чуть не задохнулась от возмущения:

– Это вы говорите о подлости? Вы?! Нет, я знаю, есть на свете справедливость! И запомните мои слова, Борис Алексеевич: вы за все понесете наказание! И я буду отмщена. Вот так!

Людочка ушла, а Самойлов стал ждать Буравина. Ожидание было недолгим. Встретились они настороженно.

– Витя, я все вернул, деньги перевел обратно! – сообщил Самойлов.

– Очень хорошо, – без особой радости сказал Буравин.

– Мы больше вместе работать не будем. Не волнуйся. Больше ты меня не увидишь. И, конечно же, между нами никаких дружеских отношений больше никогда не будет.

– Конечно. Я тоже так думал, – кивнул Буравин. – Но кое-что, изменилось.

– Что, интересно? – напрягся Самойлов.

– Моя дочь ждет ребенка от Леши.

Это было действительно новостью для Самойлова.

– Ждет ребенка! У меня… будет внук?

– Да. Поэтому, как ты понимаешь, мы все равно будем связаны. Хоть и не дружескими, зато родственными связями.

– Так. Ц, что ты предлагаешь?

– Давай сохраним нашу компанию для потомков, – предложил Буравин.

– Что? Сохраним компанию? Ты серьезно? – изумлению Самойлова не было предела.

– Да, – подтвердил Буравин.

– Я не понимаю тебя. С какой стати ты мне это предлагаешь? Согласись, это звучит странно, особенно после того, что я с тобой сделал…

Лично я, Боря, совсем не горю желанием продолжать наше общение, – признался Буравин. – Но теперь мы с тобой – будущие родственники, и я согласен продолжать работать с тобой дальше ради будущего наших детей.

– Ясно. Что ж. Интересно. Но я против, – неожиданно возразил Самойлов.

– Против? Почему? – изумился Буравин.

– Потому что мне подачки не нужны! – с горечью ответил Самойлов.

– Ты отказываешься? Но как ты планируешь жить, на что? Все равно на свою долю ты ничего никогда сам не откроешь.

– Дело в том, что я решил уехать! Так что отдай мне мою долю деньгами. Это не такая большая сумма…

– Уехать? Куда? Почему?

– Ты хочешь знать, почему я собираюсь уехать? Хорошо, я тебе отвечу! Да потому что меня бесит твое благородство, меня мутит от того, какой ты вечно положительный, как благородно и правильно поступаешь! Я не могу сидеть здесь с тобой каждый день морда к морде и ненавидеть тебя с каждым днем все сильнее! Я лучше уеду…

– Послушай, Боря…

– Что «Боря»?! «Боря»… Знать вас всех больше не хочу!

– Ну что ж… Спасибо, что по крайней мере сказал это мне в глаза. Не думал, конечно, что ты меня ненавидишь настолько сильно, но раз так… Раз так, то ты правильно решил, тебе лучше уехать, – согласился Буравин.

– Я тоже так думаю. Я уеду. И вы все вздохнете спокойно, я же вам всем мешаю.

Буравин покачал головой: мол, незачем так говорить.

– Послушай…

– Я знаю, что говорю. Я уеду. И все тебе оставляю, и жену тоже! Я так понимаю, ты счастлив?

Буравин, вопреки его словам, был грустным:

– Честно говоря, мне жаль, что тридцать лет нашей дружбы так печально закончились.

– Мне тоже, но, как говорят французы, се ля ви, не так ли? Прощай.

Они расстались, понимая, что ничто бесследно не проходит, тем более тридцать лет мужской дружбы. Даже если она закончилась так бесславно.

* * *

Женя и Ксюха сидели в аппаратной и целовались.

Вдруг Женя решил, что надо-таки что-то срочно сказать. Он попробовал вставить между поцелуями свою просьбу:

– Погоди, погоди, Ксюш… Я хочу сказать тебе кое-что.

– Потом скажешь… – не желала отвлекаться от захватывающего процесса Ксюха.

– Ну, погоди, правда… Это важно…

– Неужели разговоры тебе важней? – обиделась Ксюха.

– Нет, что ты, просто этот разговор, он касается нас с тобой. Тебя и меня.

Ксюха прислушалась:

– И о чем же ты хотел сказать?

– Короче, это… Выходи за меня замуж, а?

Ксюха онемела. Да, эти слова мечтает услышать любая девушка. Было ради чего оставить поцелуи!

– Ну, чего ты молчишь? – заволновался Женя. – Так что ты ответишь? Ты что, против?

– Конечно, я согласна, дурачок! – засмеялась Ксюха. – Ну что,» разговоры закончены?

– Закончены!

Действительно, все и так было ясно без слов. Но поскольку они все-таки были в аппаратной, пришлось отвлечься на другие дела.

– Я и представить не могла, что так бывает. Я так счастлива, Женька! – веселилась Ксюха, переставляя диски.

– Я тоже. Ты у меня самая-самая необыкновенная и любимая девушка на свете.

– Ты у меня тоже самый-самый…

Тут вошла Маша, заплаканная и грустная.

– Извините, что помешала, – сказала она, оценив ситуацию.

– Ничего, я все равно уже ухожу, – сообщил Женя. – Много дел накопилось… Пока, девочки!

Женя ушел, а Ксюха гордо сообщила Маше:

– Мы с Женей решили пожениться.

– Поздравляю. Хоть у кого-то в жизни все будет хорошо.

Только тут Ксюха заметила, что с Машей что-то не так.

– Да на тебе лица нет. Что-то случилось?

– Случилось.

– Что? Как вы поговорили с Лешей?

– Между нами все кончено. У нас ничего не может быть, никогда.

– Это еще почему?

– Потому что Катя ждет от него ребенка.

– И что, это вот так вдруг выяснилось? В самый удобный для Кати момент? – поинтересовалась Ксюха.

Маша кивнула.

– Стоп, стоп, я бы на твоем месте ей не верила! Я эту Катю знаю. Соврет – недорого возьмет! – уверенно сказала Ксюха.

Маша с изумлением посмотрела на подругу:

– Что ты имеешь в виду?

– А то! Надо еще проверить, беременна ли она! – запальчиво сказала Ксюха.

– Нет, Ксюша, я не понимаю, как такими вещами можно шутить? – Маша даже предположить такого не могла.

– О! А ты думала, нет? Конечно, можно! И мужики ведутся!

– Да дело даже не в том, беременна она или нет! – сказала Маша. – А в том, что он мне клялся в любви, а стоило ей появиться, и Леша снова взял под козырек! И вот, пожалуйста, – он снова с ней!

– Дурочка, за свою любовь нужно бороться!

– Нет, за Лешу я больше бороться не буду. Хватит. У меня больше нет сил. Внутри что-то оборвалось. Умерло. Я устала от того, что он все время между нами выбирает. И все время выбор не в мою пользу. Пусть остается со своей Катей.

Маша была уверена, что все закончилось. Она посидела немного с Ксюхой и ушла, так и не приняв мнение подруги о том, что Катя наврала о своей беременности.

Хитрый Женька ходил, понятное дело, не по делам, а за цветами. Он вернулся очень довольный собой.

– Это тебе! – он с нежностью протянул своей будущей жене цветы.

– Спасибо. Очень красивые.

Но радости на лице Ксюхи почему-то не было.

– Что случилось? – поинтересовался Женя.

– Твой Леша – идиот! – неожиданно ответила Ксюха.

– Интересное заявление…

– Да! Он бесхребетный идиот! Катя вертит им, как хочет! Эта маленькая дрянь его предавала, вытирала об него ноги, а он снова вместе с ней! Как теленок! А Машу, которая его по-настоящему любит, он не ценит!

– Подожди… Да что произошло-то, я не понимаю? – Женя совсем растерялся.

– Да я уверена, что эта Катя наврала с три короба, что ждет ребенка!

– Соврала о ребенке? Но почему ты так думаешь?

– Потому что ей лишь бы Лешу вернуть, неужели непонятно? Потому что ее самолюбие ущемлено!

– И что он, решил остаться с Катей?

– Ну да! А Машу он тут же обидел! «Прости – прощай, наша встреча была ошибкой». Ради ребенка… Придурок! Решил в благородство поиграть! А эта беременность шита белыми нитками, неужели ты не понимаешь?

– Да. Мне кажется, ты права, – согласился Женя. – Я с ним поговорю.

Маша пришла к бабушке поплакаться и рассказать о том, что Катя беременна.

– Не понимаю, зачем ты туда пошла? – спросила внучку Зинаида.

– Больше не буду ходить, – пообещала Маша. – Плевать мне на предсказания цыганки! Если это судьба, то такая судьба мне не нужна! Я его знать не хочу. Свою судьбу я буду делать себе сама. Я его лечу, я за ним бегаю, а он для меня ни разу ничего не сделал, никогда. Ради Кати – пожалуйста! Пусть живет со своей Катей, совет им да любовь.

– И правильно… – поддержала Машу Зинаида, но думала она сейчас совсем о другом.

– Мне тоже обидно, особенно после того, как он мне признался в любви. Грош цена его словам!

– Да, Машенька, ты права. Ты абсолютно права… – машинально отвечала Зинаида грустным голосом. Она вообще-то Машу плохо слушала. Сначала Маша этого не замечала, а потом, увидев, спросила:

– Бабуль, а ты что такая грустная? Что-то случилось?

– Маша… Я должна кое-что тебе сообщить. Ты только не…

– Что?

– Толик… погиб.

– Толик.». погиб? Не может быть! Нет, этого не может быть… Ты, наверное, что-то перепутала?

– Нет. Это правда.

– Но… Как это случилось? Откуда ты знаешь?

– По радио передавали. Оказывается, он был замешан в каких-то темных делах… Погиб, так сказали, при попытке к бегству. Вместе с братом.

– Значит, Жора тоже… умер? – поняла вдруг Маша.

– Да. А их отец в розыске.

– Господи, как это ужасно! Толя, Толя… Я же говорила ему, чтобы он пошел в милицию и во всем признался! Ну почему он не послушал меня, почему?

– Что ты ему говорила? В чем он должен был признаться? – удивилась Зинаида.

– Бабушка, я знаю, за что его хотели арестовать. Он приходил ко мне недавно и все рассказал… – Маша едва держалась, чтобы не расплакаться.

– Что, Маша?

– То, что это он вместе с Жорой похищал Алешу.

– Что? Толик замешан в похищении Леши? Какой ужас! А он мне так нравился, как он мог так поступить?

– Бабушка, да пойми же ты, что Толик сам на это никогда бы не пошел, его заставили. Брат с отцом. Ты же знаешь, Толик очень ведомый, слабый… Был слабым…

Зинаида кивнула с досадой:

– Да знаю, знаю я все про Толика, и про характер, и про отца его, бандита, но… похищение! Неужели он не мог отказаться или… Или, ну, я не знаю, как-то помешать этому?

– Не мог. Он боялся. Он мне говорил об этом и собирался пойти в милицию. Сам. Чтобы во всем признаться. Он очень переживал из-за всего этого. Это они во всем виноваты: смотритель маяка и Жора! А Толик из-за них погиб… Он был очень хороший, он был мне другом, он обо мне заботился… Господи, ну, почему так все в этой жизни несправедливо?

Маша в слезах ушла в свою комнату.

С чердака спустился Сан Саныч и спросил участливо:

– Ну что, сказала Маше?

– Сказала.

– Как она?

– Бедняжка. Ей сейчас очень тяжело… Знаешь, а ведь по иронии судьбы как раз сейчас Маша могла бы оценить Толика… И быть с ним…

– Почему именно сейчас? – удивился Сан Саныч.

– Да потому что она как раз разочаровалась в своем Леше! Надеюсь, окончательно. Эх, если бы Толик был жив… Да что теперь-то говорить!

– Знаешь, что я думаю, Зина? Мне кажется, я знаю, где может скрываться смотритель. Он мог уйти только в катакомбы. А никто в городе не знает их лучше меня.

И я решил, Зин, пойти в милицию и предложить следователю свою помощь.

Зинаида только кивнула.

* * *

Маша открыла свой шкаф с ракушками и стала перебирать их, вспоминая, как Толик ей их дарил. Она вдруг многое поняла. Маша перебирала не ракушки, а все свои встречи с Толиком. Ей было жаль, что жизнь, которая могла быть хорошей, не состоялась. Ей было жаль Толика, жаль себя. Потом она вспомнила об Алеше и снова заплакала, потому что ей стало жаль Алешу.

* * *

Таисия и Катя обсуждали, как прошла встреча в больнице. Было приятно сознавать, что они все сделали правильно, разыграли как по нотам. Результат превзошел все ожидания. Они даже решили по этому поводу немного выпить.

– За нашу маленькую победу! За умных женщин! – предложила тост Таисия.

– За победу! – поддержала маму Катя, выпила и рассмеялась. – Да, видел бы меня сейчас Леша! Несчастная беременная женщина с бокалом шампанского!

– Да уж, ты не должна выходить из образа, – предупредила ее Таисия. – Ты все-таки ждешь его ребенка.

– Мама, нет, ну как же все оказалось просто! Я и не думала, что он так быстро поверит! – радовалась Катя.

– Главное, он отреагировал именно так, как нам надо! Бедный благородный мальчик…

– Отреагировал он действительно правильно. Хотя не думаю, что он счастлив от этого, – заметила недовольно Катя.

– А тебе надо, чтобы он был счастлив, или чтобы он был с тобой? – поинтересовалась Таисия.

– Со мной, конечно! В конце концов, он меня любил. И сильно любил. Это чувство может вернуться! Я даже знаю, что для этого нужно сделать. Но без тебя у меня ничего бы не получилось! А как ты эффектно притащила эту Полину! Какой классный спектакль получился!

– Вот так-то, милая моя, всегда слушай меня. Я тебе плохого не посоветую, – сказала довольная Таисия. – Сейчас самое главное – не нарушить правила игры. Ты не должна фальшивить. Никто не должен заподозрить, что ты не беременна на самом деле.

– Я с удовольствием поиграю, но ты мне должна помочь! Я должна быть страдающей и несчастной, это я могу. Но… расскажи мне, какие на самом деле симптомы у беременных женщин? – попросила Катя. – Я же не знаю.

– Ничего приятного в этом нет. По утрам тебя тошнит, все время хочется спать. Бывает, что падаешь в обмороки. Капризничаешь. Да, моментально расстраиваешься из-за самых незначительных вещей, плачешь…

Катя слушала как завороженная:

– Как интересно!

– И еще: постоянно напоминай Леше, что ты страдаешь из-за того, что носишь его ребенка, пусть он чувствует себя виноватым.

– А он будет так себя чувствовать? – засомневалась Катя.

– А куда он денется?

– Послушай, мам, а что мы будем делать потом, когда у меня будет срок побольше? – заволновалась Катя. – Не буду же я носить подушку!

Но Таисия все продумала:

– Нет, конечно! Я положу тебя в больницу, тебе дадут справку о выкидыше. Но только после свадьбы, не раньше.

Они еще немного выпили, помолчали, и Таисия вдруг озабоченно сказала:

– Что-то мне эта затея уже перестала нравиться…

– Почему? Все так чудесно складывается. Ты же сама придумала притвориться беременной…

– Придумала… Но теперь сомневаюсь…

– Да все отлично получилось, мам! Теперь Лешеньке не отвертеться… И эта дурочка мне его сама на блюдечке поднесет.

– Ой, не знаю, что тут хорошего. Все равно я не хочу, чтобы ты выходила за Лешу… Не будешь ты с ним счастлива.

– Буду! Я своего умею добиваться. Вся в тебя, мамуля…

– В тебе сейчас говорит упрямство. Ты вбила себе в голову, что должна за него выйти – и больше ничего не хочешь слышать. Но рассуди здраво: ведь тебе придется жить с инвалидом. Леша никогда не встанет. Зачем тебе губить свою молодость? Кругом полно красивых, здоровых ребят.

– Ну, почему ты считаешь меня такой меркантильной, мама? Почему не веришь, что я действительно люблю Лешу? Просто люблю, понимаешь?

– Я тебя хорошо знаю, дочка…

– Не знаешь! Леша мне нужен! И я ни за что не уступлю его Маше! Неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы она его у меня отняла?

Таисия вдруг прозрела:

– Так, может быть, дело совсем не в твоей великой любви? Мне кажется, ты не Лешу любишь, а просто ненавидишь Машу. И хочешь как можно больнее ей досадить. Доказать, что ты лучше… Мне кажется, ты ошибаешься, Катя. Ты честолюбива, у тебя бешеное самолюбие, амбиции. Ты не привыкла, чтобы тебе отказывали. Может, ты просто не можешь смириться с тем, что Леша предпочел тебе эту девочку? Которую ты сама считаешь ниже себя?

– Ты думаешь, я не понимаю, что такое любовь? Прекрасно понимаю, мамочка. Я уже достаточно взрослая…

– Любовь и ненависть такие сильные чувства, что их нетрудно принять одно за другое… – задумчиво рассуждала Таисия.

– Мам! Ты что такое говоришь? Ты сама себя послушай! Это же полная чепуха! – рассмеялась Катя.

Ты скоро поймешь, что я права, Катя. И я прошу тебя только об одном: пока не поздно, подумай хорошенько. Не торопись, взвесь все «за» и «против»..Когда ты выйдешь замуж и на весь город раструбишь о своей любви к неизлечимо больному инвалиду, тебе уже будет трудно повернуть назад. Отступать будет некуда, Катя… Господи, какое счастье, что на самом деле ты не беременна!

– А мне, наоборот, жалко, что я не беременна на самом деле! – призналась Катя.

– Да ты что! Зачем вам ребенок! Ты еще молодая, да и Леша может навсегда инвалидом остаться. Не нужна тебе эта обуза!

– Почему ты все решаешь за меня, мама?

– Да потому что я тебе посоветовала обмануть Лешу, а не заводить с ним детей на самом деле!

– А мне стыдно, что я начала строить нашу будущую жизнь на обмане!

– Стыдно? Тогда не обманывай. Кто тебя заставляет? Пойди, признайся. Только он тебя тут же бросит, милочка. И ты это прекрасно знаешь.

– Нет. Не бросит. Ты знаешь, какое у него было лицо, когда я ему сказала о ребенке? Такое… восторженное, мечтательное… Он взял меня за руку и так посмотрел.

– Ты хочешь сказать, что Леша обрадовался такому известию? – недоверчиво переспросила Таисия.

– Да, мама! У него даже голос изменился. Он так нежно со мной говорил… так бережно. Мне даже жалко стало, что я на самом деле не ношу его ребенка.

– Ну, если он так реагирует, тогда поздравляю. Пожалуй, ты можешь теперь вить из него веревки!

– Представляешь, я наконец-то почувствовала свою власть над ним. Кажется, он выполнит все, что я прикажу, любой каприз, любую прихоть. – Катя даже зажмурилась. – Это такой кайф, мама. Такое ощущение… непередаваемое.

– Я тебя понимаю. Это действительно очень сладкое чувство… Вот только не пришла бы потом горечь.

Девичник закончился. Катя понимала, что затеяла опасную лживую игру, но выйти из нее уже не могла. И потом ей так хотелось сыграть роль беременной.

Сан Саныч пришел на прием к следователю, чтобы рассказать о том, где может прятаться смотритель. Как и любой человек, попавший в милицию, он слегка робел в этих строгих кабинетах.

– Можно… войти? – спросил Сан Саныч, остановившись на пороге.

– Ты уже зашел. Проходи, Сан Саныч. Что-то случилось? – спросил Буряк.

– Гриша, я вот по какому поводу. Я тут слышал по радио сообщение о том, что Михаил, смотритель маяка, скрывается от милиции.

– Так… и что?

– Я знаю, где он может скрываться! – сообщил Сан Саныч.

– Что ты знаешь?

– Не точно, конечно, но предполагаю, где он может быть.

– И где же? – следователь был настроен скептически.

– В катакомбах.

– Интересно, и почему именно там? Почему не за городом, например? Или еще где?

– Только там! Поверь мне, я знаю, что говорю, – упрямо настаивал на своем Сан Саныч.

– Но в наших катакомбах человека можно искать годами – и не найти! И более того, самим сгинуть.

– Можно. Но я его там найду!

– Саныч, перестань геройствовать! Это же опасно, – покачал головой следователь.

– Да нет же! Мишка там, потому что знает эти катакомбы как свои пять пальцев, и я не хуже.

Следователь устало вздохнул:

– Ну, откуда, откуда у тебя такая уверенность?

– Мы с ним в детстве дружили, вместе лазили по этим катакомбам. Я пойду и найду его.

– Нет. Один даже и не думай туда ходить! Это очень опасный преступник. Для его поимки нужно разрабатывать специальную операцию.

– Да какие операции? – кипятился Сан Саныч. – Вы же время теряете, Гриша, неужели ты не понимаешь? Он там, там!

– Дождись, пока я все организую, и тогда мы возьмем тебя как проводника.

В этот момент вошел милиционер:

– Григорий Тимофеевич, вы просили собрать данные на Ирину и Якова Гнатюков – вот они.

– Спасибо, можете идти.

Следователь увидел, что обиженный Сан Саныч собрался уходить, и остановил его:

– Саныч, подожди минутку. Посмотри. Эта твоя Ирина, которая пыталась купить бриллианты, – та еще дамочка!

– Да? Что-то интересное?

– Не то слово! Как ты думаешь, если она работала технологом на «алмазной трубке» в городе Мирном, захочет ли она купить какие-то бриллианты в нашем заштатном городке?

– Зачем? Глупость какая-то…

– Вот именно. И муж ее – ей под стать. Кстати, посмотри на эту фотографию.

Следователь протянул Сан Санычу фото Якова из сводки.

– Тебе этот человек не знаком?

Сан Саныч внимательно рассмотрел фото.

– Нет, не знаком.

– Жаль… – сказал следователь.

Потом он пририсовал на фотографии Якова маску и повернул ее к Сан Санычу:

– А так?

– Да это же он! Он! Точно! – оживился Сан Саныч. – Тот, который с пистолетом… Бриллианты он забрал!

Следователь был доволен:

– Тогда все сходится! Этот-джентльмен уже отсидел семь лет в тюрьме в Якутии за грабеж и теперь совершил подобное преступление в наших краях.

– Да, дела…

– Значит, они вместе с Ириной специально приехали в наш город, чтобы отправить контрабандой бриллианты, скорее всего похищенные в Мирном. Это нужно проверить.

Следователь скорее рассуждал вслух сам с собой, но Сан Саныч внимательно слушал.

– Конечно, проверь. Вдруг…

– Помнится, она как будто случайно оказалась в порту и была понятой, когда мы извлекали контейнер с контрабандой, и видела, что бриллиантов там нет. Потом они вышли на след бриллиантов, Ирина для отвода глаз пообещала их у тебя купить, а тем временем Яков пробрался в твой дом и ограбил тебя.

– Скорее всего, так и было! – согласился Сан Саныч.

– А потом он вдруг умер… – продолжил следователь. – Кстати, когда тебя пытались ограбить?

– Во вторник.

– Ага, а на следующий день он умер. И его кремировали. Интересно. Нужно срочно навестить Ирину. Иди, Саныч, я займусь бриллиантами. А ты о катакомбах пока и не думай! Понял?

– Понял.

Пока следователь собирался на встречу с Ириной, она не теряла времени даром. Она набрала номер телефона и сказала:

– Алло, это турагентство «Стерх»? Добрый день. Мне срочно нужны две горящие путевки в Израиль.

Буравин привычно позвал секретаршу и не услышал ответа. Он посмотрел на часы, потом подошел к Людочкиному столу и заметил, что вещей ее тоже нет. Он все понял и решил ей позвонить.

– Люда, где вы? Почему не на работе?

– Я уволилась. Я не могу больше работать с Борисом Алексеевичем!

– Я понимаю. Скажите, Люда, а со мной вы согласны работать?

После небольшого разговора, в котором Людочка услышала много хорошего о себе и своих деловых качествах, она вернулась в офис.

Буравин не скрывал, что доволен:

– Здравствуй, Людочка. Рад видеть тебя на рабочем месте!

– Огромное спасибо, что взяли меня на работу!

– Да нет, это тебе спасибо, Людочка! Если бы не твой мужественный поступок, я был бы нищим.

– Я просто исправила свою же ошибку, – потупилась Людочка.

– Ты мужественно поступила, признав это. Только впредь, надеюсь, ты не подсунешь мне пустой лист?

– Что вы, конечно, нет!

– Ну, приступай к работе, Людочка.

– Слушаюсь! Хотите кофе?

– Твой фирменный? Очень!

Через несколько минут офис заполнил прекрасный аромат кофе. Работа началась.

Работала и Полина. Она закончила описание украшений, найденных в Алешином шаре, и ждала звонка о результатах экспертизы.

Наконец-то позвонили. Экспертиза показала, что украшения были сделаны из сплава, который, вероятно, использовали атланты. А ведь поначалу никто не верил, что такой способ плавки действительно существует!

* * *

Самойлов застал дома только Костю.

– Привет, – сказал ему сын.

– Очень хорошо, что ты здесь.

– Ничего хорошего. К тому же я скоро ухожу, – буркнул Костя.

– Что ты такой мрачный?

– А чего радоваться? Настроение паршивое.

– У меня для тебя новость. Ты знаешь, что я скоро стану дедом?

– Чего? – не понял Костя.

– Катя ждет ребенка от Леши.

– Нет. Этого не может быть! Это… это несправедливо!

– Я понимаю твои чувства, сын. Ты ее любишь, для тебя это известие – настоящий шок… Но и ты должен понять: ребенок – это серьезно. Это накладывает на Лешу ответственность и определенные обязательства…

– А как же теперь я?.. – Костя совсем сник.

– Катя выйдет за Алешу замуж. И тебе придется с этим смириться.

– Отец, но ведь ты сам говорил мне, что за любовь нужно бороться. Любыми способами! Несмотря ни на что!

– Но тогда я еще не знал, что скоро у меня будет внук…

Раздался телефонный звонок, и Самойлов снял трубку.

– Ну что, Боря? Ты решил все свои дела?

– Да, Ира. Все в порядке.

– Отлично. Тогда нам надо уехать как можно скорее.