Текст книги "Преодоление преград"

– Как все хорошо складывается! Я и не думал, что так бывает! Спасибо тебе. Все! Значит, так. Ты будешь жить у нас…

Катя сразу же пресекла его:

– Нет. Спасибо, хватит. У вас я уже пожила. Больше не хочу.

– Тогда… где?

– У нас. К тому же мама сейчас одна, ее надо поддерживать… – спокойно сказала Катя.

Костя с изумлением растерянно смотрел на нее:

– Ты предлагаешь мне жить с твоей мамой? Катя насмешливо смерила его взглядом:

– А чего ты испугался? Я твою маму терпела, ничего, и ты привыкнешь.

– Да я… просто не уверен, что она обрадуется такой перспективе. Недолюбливает она меня.

– Она и Лешу недолюбливала, – равнодушно призналась Катя.

– И все-таки, как она отреагирует? – пытливо смотрел на Катю Костя.

Катя пожала плечами:

– А как она должна отреагировать? Нормально. Знаешь, если ты сумел в своей любви убедить меня, то маму ты тоже убедишь.

Разговор получился немного деловой, но в целом Костя им остался доволен. Ничего, поладит он с Катиной мамой. Поладит ради того, чтобы быть рядом с Катей.

* * *

Следователь допрашивал смотрителя:

– Ну что, гражданин Родь, рассказывайте.

– А что мне рассказывать? Вы в дамках – вам и банковать, – огрызнулся смотритель.

– Иными словами, вы своей вины не отрицаете? – уточнил следователь.

– А что мне отрицать? Я свое отбегал, – пожал плечами смотритель.

Следователь протянул ему листок бумаги.

– Пишите все, что знаете по делу о похищении Алексея Самойлова. Чистосердечное признание смягчает наказание.

Смотритель угрюмо посмотрел на него:

– Какое еще признание? Оставьте эти сказки для малолеток – мне уже ничто не поможет. Моя жизнь кончена, гражданин начальник.

Следователь задумчиво глядел на смотрителя, прокручивая в голове возможные варианты разговора с преступником.

– Вы зачем Лешу похитили? – наконец спросил он.

– Как это зачем? Денег хотелось, – признался смотритель.

– И что же – сами все придумали, сами организовали? – поинтересовался следователь.

– Все сам.

Следователь взирал на смотрителя испытующе – тот был совершенно спокоен.

– Я вам не верю, – заявил следователь смотрителю.

– Это ваше дело, – равнодушно ответил тот.

– Я же не первый год на службе и прекрасно понимаю, что вы – исполнители. Назовите мне заказчика похищения!

Смотритель сощурился:

– Так и я не вчера на свет появился. Сдавать вам людей – не в моих правилах.

Следователь возмутился:

– О каких правилах вы говорите? Он вам кто – сват, брат, родственник?

Смотритель гордо заявил:

– Вы меня, гражданин начальник, на фу-фу не разводите. Я против «понятий» не пойду.

Следователь мгновенно завелся:

– Ах вот в чем дело – «понятия». А то, что детей твоих в общей могиле схоронят, это как, по понятиям?

Смотритель дернулся, как от удара, глаза его мгновенно налились кровью:

– Ты моих детей не тронь…

– Ишь, чего захотел – «не тронь». Ты их погубил – сам, своими руками, в дела свои поганые втянув. Но не один. А вместе с тем, кто тебе эту грязную работу заказал.

Смотритель молчал, сверля следователя ненавидящим взглядом, а тот не унимался:

– Только ты свое сполна получишь. То, что по закону, это ерунда, потому что ты сам себя изведешь! Знаешь ведь, что виноват в смерти сыновей. Я знаю – совесть у тебя еще есть, иначе не повел бы раненого Сан Саныча к выходу, зная, что мы тебя там поджидаем, не рисковал бы. А вот он… тот, который тебе похищение заказал, он-то сухим уйдет, чистеньким. Потому что у тебя – «понятия».

Смотритель отвел глаза и пробормотал:

– В своей беде я сам виноват. Сам и отвечу. Следователь устало потер переносицу, вздохнул и ослабил натиск:

– А с вас, гражданин Родь, вины никто и не снимает. Я только не могу понять – неужели вы допустите, чтобы вы сидели в тюрьме, дети ваши лежали в могиле, а этот гад, заказчик преступления, по воле гулял? Да еще посмеивался над вами?

– Не было никакого заказчика, – уже неуверенно возразил смотритель.

Следователь только устало отмахнулся:

– Перестаньте. Не поверю, что вы способны смириться с тем, что вас обыграли, облапошили, как простачка. Что потом будет твориться у вас на душе, когда вы наконец это поймете? Подумайте сами, где тут правда? По человеческому закону или по вашим «понятиям»?

– Нету правды нигде, – угрюмо заявил смотритель.

– Потому и нету, что мы ее своими руками душим. А за нее бороться надо. Впрочем, что мне вас учить – сами все знаете. – Смотритель молчал, и следователь тоже постарался выдержать паузу. Потом добавил: – Ну что ж, раз вы не хотите помочь следствию…

Он уже хотел убрать листок обратно в стол, но смотритель накрыл его рукой:

– Ладно, начальник, твоя взяла. Давай ручку, я все напишу. Только это никакая не помощь следствию – запомните! – а месть, честная месть. «По понятиям»!

– Разумеется. Месть, – охотно кивнул следователь. Он с готовностью выложил на стол перед смотрителем еще несколько листков и ручку и сказал:

– Я не буду вам мешать, а вы пишите все, как было – подробно, не торопясь.

– Не бойтесь, мне скрывать теперь резона нету. Этот гад должен ответить за жизнь моих детей.

Следователь оставил его одного, и смотритель начал писать. Через полчаса смотритель завершил свою работу. Зашел следователь и спросил:

– Ну что, Михаил Макарович, все написали?

– Да. Читайте, начальник, – протянул листы смотритель.

Следователь взял их и начал читать. По мере чтения лицо его менялось, он вскинул на смотрителя изумленный взгляд:

– Человек, который заказал похищение Леши Самойлова, это его родной брат – Костя?

Смотритель кивнул.

* * *

Самойлов был в доме один. Несчастный, ходил он из угла в угол. С мрачной решимостью он достал бутылку вина и наполнил себе бокал. Медленно подойдя к зеркалу, он горько обратился к своему отражению:

– Вот видишь, до чего ты дожил? В твоем доме ни души. Твоя жизнь рухнула, и не надо строить иллюзий. Она не вернется. Ну что, помянем наше счастье?

Он чокнулся со своим отражением в зеркале, грустно улыбнулся.

Неожиданно в комнату зашла Полина. Несколько секунд они смотрели друг на друга, Самойлов не мог поверить своим глазам.

– Полина, это ты?

– Я, – просто ответила он.

– Ты… ты вернулась? – не верил своим глазам Борис.

И тут за спиной Полины возник Буравин.

– Нет, Боря, она не вернулась, мы за вещами.

– Какими вещами? – растерянно переспросил Борис.

– Она уходит ко мне, – пояснил Буравин. Самойлов усмехнулся и язвительно передразнил:

– Боже мой! Она уходит к нему! И что, ты пришел ее защитить? Думаешь, я прикую ее наручниками к батарее и не отпущу?

– Боря, перестань, – Полина поморщилась, ей был неприятен этот тон.

– А что такого? Вы ведь обо мне такого мнения. Да? Буравин молча смотрел на Самойлова, он был очень сдержан и спокоен. Полина же не собиралась дальше терпеть выходки Бориса:

– Я пришла забрать оставшиеся вещи, надеюсь, ты не возражаешь, Боря?

– Нет, дорогая, что ты! Можешь хоть все вынести, мне все равно.

– Ну и хорошо, – кивнула Полина и направилась в спальню.

Самойлов и Буравин, оставшись наедине, молча смотрели друг на друга. Наконец Самойлов спросил:

– Значит, ты здесь в качестве сопровождающего? Будешь нести ее чемоданы?

– Буду. А ты что, против?

– Нисколько, что ты! Не извольте волноваться! Я вам мешать не буду. Совет вам да любовь!

Буравин выдержал прямой взгляд Самойлова "и спокойно осадил его:

– Не юродствуй, Боря. Тебе это не идет.

– Ты это уже когда-то мне говорил, – усмехнулся Самойлов. – Он подошел к буфету, налил себе воды и старался казаться беспечным, но было сразу видно, что сильно нервничает и злится: – Значит, вы решили жить вместе и у вас в этом вопросе полное согласие?

– Да. Тебе эта новость не нравится? – кивнул Буравин.

Самойлов мрачно смотрел на него:

– Честно? Очень не нравится!

– Да, но какие у тебя могут быть претензии? Ты сам собрался уехать с Ириной, – пожал плечами Буравин.

Самойлов ответил неожиданно резко:

– Я уже никуда не еду. И я не дам развода Полине!

– Вот как? – усмехнулся Буравин. Самойлова бесило его спокойствие:

– А ты зря так спокоен, Витя! Думаю, что Таисия тоже будет возражать против развода. Так что не думаю, что ваше счастье с Полиной будет легким. Если вообще будет. Как тебе такая перспектива, а? – добавил он со значением.

Буравин снова выдержал его взгляд.

– Хорошо. Давай поговорим как деловые люди.

– Давай! – кивнул Самойлов.

– Ты хочешь сказать, что вы с Таисией сделаете все, чтобы мы с Полиной не были счастливы? – переспросил Буравин.

Самойлов кивнул с самодовольной усмешкой:

– Конечно, а ты как думал?

– Не понимаю я тебя, Боря, – покачал головой Буравин.

Самойлов кивнул и с издевкой произнес:

– Еще скажи: «Борис, ты не прав!»

– А так и есть. Ты не прав, – хмыкнул Буравин.

– Ну, разумеется! Из нас двоих правильно всегда поступаешь только ты. А я вечно не прав!

– Прими поражение, как мужчина, – примирительно сказал Буравин.

– А я еще не проиграл! – Самойлов гордо задрал подбородок.

Буравин устало вздохнул и еще раз сделал попытку вразумить Самойлова:

– Боря, послушай меня, это все просто смешно. Мы взрослые люди. А ты ведешь себя как капризный ребенок, у которого отняли игрушку!

Самойлов стал горячиться:

– Ну, конечно, давай, оскорбляй меня! Я же для тебя ничтожество! Но мне все равно, что ты обо мне думаешь.

Я буду действовать, Витя! И мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним!

– Скажи, а оттого, что вы будете отравлять нам жизнь, неужели вы с Таисией станете счастливее?

Вошла Полина, и Буравин, обернувшись к ней, спросил:

– Ты готова?

– Да, – кивнула Полина и попросила: – Витя, подожди меня в машине. Я сейчас. – Буравин кивнул, понимая, что им надо поговорить.

– Да, конечно.

Уходя, он взял у Полины из рук чемодан. Полина начала первой:

– Боря, я хотела бы попросить у тебя прощения.

– Ты… у меня? – Самойлов был удивлен и растерян. Полина утвердительно кивнула и добавила:

– Наверное, я была не очень хорошей женой.

– Это не так, ты… – начал Самойлов. Полина не дала ему закончить:

– Подожди, не перебивай меня. Я понимаю, тебе тяжело было жить, зная, что я тебя не люблю… Я устала притворяться. У нас все равно ничего бы не получилось.

С этими словами Полина повернулась и направилась к выходу.

– Но я любил тебя! – с отчаянием крикнул ей вслед Самойлов.

– Прости, – тихо сказала Полина.

Полина ушла, и Самойлов остался один совершенно убитый. В отчаянии он обхватил голову руками и застонал: он понял, что навсегда потерял ее. Как ни пытался он остановить Полину, у него ничего не получилось. Он проиграл. Самойлов взглянул на пустой шкаф, где не было ее вещей, на столик, где по-прежнему стояла фотография, где они вместе. Он взял фотографию… И вдруг заметил обручальное кольцо, которое оставила здесь Полина. Борис взял кольцо и с горькой усмешкой стал его разглядывать. Он чуть не плакал, ему было больно…

Таисия открыла дверь и к своему большому удивлению увидела перед собой не только свою дочь, но и Костю.

– Привет, мама, – кивнула Катя.

– Здравствуйте, – немного робея, сказал Костя. Таисия подумала, что они оказались вместе случайно:

– Здравствуй, Костя… Вы, наверное, встретились на улице, да?

– Не совсем, – уклончиво ответила Катя. Таисия сочла нужным поговорить с дочерью отдельно.

– Катя, иди-ка сюда, на пару слов, – попросила она. Они немного отошли от Кости, и Таисия тихо спросила:

– Ну что? Как все прошло? У тебя все получилось, Леша взялся за ум? Рассказывай, что тебе сказала Маша?

– Мама, я выхожу замуж, – громко сказала Катя. Таисия успокоилась, именно так и должно было быть в ее варианте развития событий.

– Очень хорошо. Леша согласился на тебе жениться?

– Нет.

– Как это понимать? За кого же ты тогда выходишь?

– За Костю.

– За Костю?

– Да.

Таисия в растерянности перевела взгляд с Кати на Костю.

– Катя, я не понимаю, что произошло? Объясни мне!

– Мы решили пожениться. Что тебе непонятно?

– Но почему ты собираешься выйти за Костю? Какое он к тебе имеет отношение? Константин, ты же знаешь, что Катя тебя не любит.

– Знаю, – подтвердил Костя.

– Зачем же тебе эта свадьба?

– Потому что я ее люблю.

Значит, ты любишь мою дочь, – внимательно глядя на Костю, сказала Таисия. – Это похвально… Но ты должен понимать, что только одного твоего чувства для обоюдного счастья мало.

– В наших чувствах мы с Катей сами разберемся, – ответил Костя и в доказательство своих слов обнял Катю.

– На твоем месте, мама, я была бы благодарна Косте за то, что он хочет на мне жениться.

Таисия недоверчиво хмыкнула:

– Он-то хочет. Его мотивы мне понятны. Он решил любым путем добиться своего. Но почему ты решила на это пойти?

– А что мне еще остается? Леша от меня отказался. Я ничего не добилась, мамочка. Он меня выгнал.

– Как?

– Очень просто. Или ты не знаешь, как мужчины бросают женщин? – спросила дочь, не понимая, как это жестоко. Это был удар ниже пояса. У Таисии подкатил ком к горлу. Но Катя даже не заметила этого: – Ты хочешь, чтобы я стала посмешищем? Городская достопримечательность. Вечная невеста… – без места…

Таисия решила обратиться к Косте:

– Ты так скоропалительно решил жениться, Костя. Но ты же в курсе, что Катя в положении…

– Ага, в идиотском положении! – подтвердила Катя.

– Таисия Андреевна, Катя мне все рассказала… признался Костя.

– Он знает, что все это чушь, мамочка. И если ты подумаешь, то поймешь, что свадьба с Костей – для меня единственный выход.

– Это еще почему? Ты же не беременна. Зачем тебе торопиться замуж?

– Да затем, что весь город знает, что я выхожу замуж за Самойлова! Я и журналистку нанимала, и фотосессию делала… Так вот, пусть все думают, что моим женихом всегда был не Леша, а Костя. Он ведь тоже Самойлов!

– Это что же получается? Ты выходишь замуж за фамилию? – возмутилась Таисия. – И тебе все равно, кто твой муж: Леша Самойлов или Костя?

– Я всегда собиралась замуж за Костю Самойлова. И так ты должна говорить всем, кто этим заинтересуется. Понятно?

– Ну, допустим, других тебе удастся обмануть, – согласилась Таисия, – А себя? Что ты делаешь, Катя? Ты же его не любишь…

Катя проявила свое обычное упрямство:

– Ну и что? При чем здесь любовь? Костя – единственный, кто протянул мне руку помощи, кто меня поддержал. И его не испугало даже то, что придется воспитывать чужого ребенка. Он доказал мне, что я ему действительно нужна. А для меня это сейчас самое главное – знать, что меня хоть кто-то любит….

– Ну что же… – Таисия вздохнула. – Раз у Константина серьезные намерения… и он обдумал свой поступок…

– Вы можете быть во мне полностью уверены, Таисия Андреевна, – подтвердил счастливый Костя.

– Ой, я давно перестала верить мужским обещаниям…

– А я ему верю, мама!

– Тебе с ним жить… Вот только… вы подумали, где вы будете жить? Отец подарил тебе квартиру. Наверное, вы уйдете туда?

– Нет. Я не брошу тебя, мама. Мы будем жить с тобой вместе. Одной семьей.

Таисия сразу оживилась:

– Спасибо… Для меня это очень важно…

– Так что, если ты не возражаешь, Костя сразу переедет к нам, мы быстренько распишемся и будем спокойно жить.

Таисия удивленно вскинула брови:

– Что значит: быстренько распишемся?

– Ну, мы с Катей сходим в ЗАГС, без лишней помпы… Так сказать, в рабочем порядке… – объяснил Костя.

– Это же не главное, мама… – поддержала Костю Катя.

– То есть как это – не главное? – стала сопротивляться Таисия. – Нет, доченька! Ты так долго готовилась к своей свадьбе, выбирала платье, заказывала торжество, давала рекламу. И теперь, когда это событие наконец-то состоится, мы просто обязаны его отметить! Пышно, празднично, с размахом! По-настоящему!

– Твоя мама права, Котенок. Свадьба есть свадьба. Я побегу, сообщу своим, пусть начинают готовиться.

Таисия обняла дочь, и та, прижавшись к ней, сказала:

– Ты единственная на свете, кто меня понимает…

– А как же иначе? Ты же моя кровиночка…

– Ты знаешь, я всегда больше тянулась к папе, – призналась Катя, – была папиной дочкой… Он казался мне смелее, сильнее, благороднее.

– Знаю, детка…

– И тебе не было обидно?

– Было. Я это чувствовала и всегда переживала, что ты больше любишь папу, а не меня. А я все-таки твоя мать… – тут Таисия заплакала.

– Ну что ты, мамочка, перестань… Я же люблю тебя…

– Я так боялась, что ты вырастешь и уйдешь от меня.

– Я тебя никогда не брошу, – пообещала Катя. Конечно, хорошо, когда рядом всегда любящая тебя мама.

* * *

Леше повезло: он спокойно вышел из больницы, и его никто не узнал. Дом, где живет Маша, он помнил прекрасно и сразу же пошел туда. Он мысленно проговаривал те слова, которые хотел сказать Маше при встрече.

Алеша застал дома Зинаиду с Сан Санычем, поздоровался и попросил Машу.

– Позовите ее, пожалуйста! Я знаю, что она решила уехать, а я не хочу, чтобы она уезжала! – взволнованно объяснял он. – Понимаете, это ошибка, ей не надо никуда ехать…

– Леша, дело в том, что Маши уже нет дома, – расстроила его Зинаида.

– Как… «уже» нет? – оторопел Алеша.

– Она уехала. Ты опоздал.

– Куда уехала?

– Не знаю. Она нам не сказала… – сухо ответила Зинаида.

– Во сколько у нее поезд? – умоляюще спросил Алеша.

– Я ничего не знаю, – твердо ответила Зинаида. Она сурово посмотрела на Сан Саныча, чтобы тот не проболтался.

– Зинаида Степановна, я же чувствую, вы что-то недоговариваете. Мне кажется, вы просто не хотите мне помочь… – заметил Алеша.

– Зин, ну, чего ты… – просящим голосом начал Сан Саныч.

– Молчи, – прервала его Зинаида. – Я знаю, что делаю.

– Вы же знаете, когда у нее поезд. Скажите, я вас умоляю! Мне это очень нужно… Я должен ее остановить.

– А вот этого не надо, – решительно заявила Зинаида. – Маша уехала навсегда. И, между прочим, из-за тебя, парень! Чтобы с тобой по одним улицам не ходить, твоему счастью семейному не мешать.

– Все совсем не так… – покачал головой Алеша.

– Нет, так. И ты должен Машу забыть. И искать ее я тебе не советую. Не порть ей жизнь.

– Сан Саныч, помогите мне. Скажите, где найти Машу… – обратился Алеша к своему наставнику.

– Нет. Не проси, – ответила за Сан Саныча Зинаида. – И это мое последнее слово. Уходи.

Она широким жестом указала Леше на дверь. Тот подчинился и молча вышел.

– Эх, Зин… Не ожидал от тебя… не ожидал… Что ж ты такая черствая? Почему не сказала Лешке, где Машу искать? – расстроился за парня Сан Саныч.

– Незачем ему знать… Так для всех лучше…

– Для кого, Зин? Ты на старости лет ума лишилась? Ведь он же ее любит, а она – его.

– Ну вот, дожила! Уже и дурой меня называешь! – Зинаида поджала губы. – Не нужна Маше эта любовь. Пускай уедет спокойно!

– Вот же упрямая! Лишь бы на своем настоять! А ты не подумала, что ты им сейчас, может, всю жизнь испортила? Что ж ты за них их судьбу-то решаешь?

– Потому что я старше. И мне с моим жизненным опытом лучше видно…

– Вот же училка! Типичная училка! Да кто тебе сказал, что если старше, значит, прав?

– Не зли меня, Саня! Я Маше добра хочу! Я ее вот на этих руках вынянчила – и никому обижать не позволю!

– Ты себя самой умной считаешь, а того не понимаешь, что любой человек имеет право ошибиться. Главное, чтоб он свою ошибку осознал. Вот Лешка понял, что без Маши ему не жить, значит, дорожить ею теперь будет… Догони его, Зина, скажи, когда у Маши поезд.

– Нет.

– Ну и черт с тобой! Тогда я сам пойду скажу.

– Еще чего выдумал! Куда ты пойдешь с твоей ногой! Лежи! Сама пойду.

Зинаида накинула платок и вышла из дома. Алеша шел очень медленно, поэтому был еще недалеко от дома.

– Леша! – прокричала ему вслед Зинаида.

– Что? – тут же повернул обратно Алеша.

– Ох, прости меня, Лешенька, прости… Не уехала еще Маша! В четырнадцать двадцать у нее поезд. Беги, может, успеешь!

– Спасибо!

Алеша посмотрел на часы и бросился на вокзал.

* * *

Заменяющий его в палате Женя окончательно измаялся. Ему было скучно, он походил по палате, посмотрел в окно. Веселее не становилось. И вдруг в палату зашел врач.

– Алексей, я хочу еще кое-что сделать. Так сказать, для контроля. Чтобы быть полностью уверенным…

Женя замер, стоя спиной к врачу. Но все равно пришлось обернуться:

– Здравствуйте, доктор… Я не Алексей.

– Что это значит? Где Леша?

– Вы не волнуйтесь, я вам сейчас все объясню. Леше нужно было уйти по одному очень важному делу…

– Что? Значит, он все-таки ушел? Какое легкомыслие! – возмутился врач.

– У него судьба решалась!

– У него здесь сейчас судьба решается. Будет ли он здоров, не наступит ли рецидив… А он ведет себя, как мальчишка!

– А вы бы как себя вели, если бы ваша девушка уезжала? Неужели не побежали бы ее остановить?

– Опять девушка… О чем вы только думаете?! Я запланировал серию обследований, собирался наблюдать за ремиссией спинного мозга, а он…

– Знаете что, доктор… Перестаньте мучить человека вашими обследованиями. Я вам серьезно скажу: здоров уже Лешка. Знаете, как в экстремальных условиях, на фронте, например, люди не болели, потому что организм мобилизовывал все свои силы. Лешке любовь силы дала.

– И поэтому лучший друг решил, что Алексею вполне по силам бегать по городу в поисках возлюбленной? – продолжил врач.

– Да поймите же: Лешка совершенно здоров. Так было надо, и я его выручил. Он бы себе не простил, если бы не остановил свою девушку!

Врач неожиданно рассмеялся:

– Эх, вы, молодежь… Провести меня решили? Ну и как скоро твой влюбленный друг вернется? Как долго ты тут будешь в пижаме разгуливать?

– Он обещал быстро вернуться.

– Быстро? Когда решается судьба? Да когда он вернет свою девушку, то обо всем забудет! А уж о том, что ты тут вместо него в пижаме торчишь, и подавно! – веселился врач.

– Вы думаете? – заволновался Женя. Сидеть в пижаме долго он не собирался. И вообще, у него ведь тоже была девушка.

– Да я уверен! Я бы точно забыл! – признался врач. – Ладно, звони кому-нибудь, пусть тебе штаны принесут, и топай отсюда.

– Спасибо, доктор! Вы человек!

– Никогда в этом не сомневался.

* * *

Маша пришла к Ксюхе попрощаться. Подруга расстроилась:

– И не жалко тебе уезжать, Маша? Я бы не смогла… Вот так все бросить… родных, друзей… И поехать неизвестно куда…

– Жалко, Ксюша. Прямо сердце разрывается, – призналась Маша.

– И бабушка без тебя одна останется, – напомнила Ксюха.

– Она не одна. У нее теперь Сан Саныч есть.

– Ты же скучать будешь, волноваться, обратно рваться…

– Знаю. Но ничего не поделаешь. Оставаться здесь я тоже не могу. Я должна начать новую жизнь. Без Леши. Там, где мне ничто и никто не будет о нем напоминать.

– Я тебя понимаю, Машка. Только и мне без тебя будет трудно. К кому я теперь прибегу за советом?

– Ты будешь с Женькой. Он тебя любит. Все, мне пора. Побегу, а то опоздаю на поезд.

– Ну, удачи тебе, Маша.

– И вам с Женькой тоже. Берегите друг друга.

– Я тебя провожу, – предложила Ксюха.

– Не надо. Мне так тяжелее будет уехать. Прощай, Ксюша.

* * *

Вокзал встретил Машу обычной суетой. Она оказалась в толпе, которая только усилила ее одиночество. Стало совсем тоскливо. Маша прошлась по перрону, нашла свой вагон. Постояла, раздумывая. Потом подошла к проводнице и протянула ей билет.

– У вас второе купе. Проходите, пожалуйста, – сказала приветливо проводница и вернула Маше билет.

– Спасибо, – ответила Маша и окинула прощальным взглядом перрон. Она не торопилась подниматься в вагон.

– Заходите, – пригласила ее проводница, – скоро отправляемся.

Как ни торопился Алеша на вокзал, но быстро не получалось. Сначала он долго ловил машину. Те все мчались мимо, пока кто-то не притормозил и не подвез. Потом вокзальная толпа затрудняла движение и мешала идти быстро. Когда Алеша прибежал на платформу, Машин поезд уже тронулся. Проводницы подняли ступеньки и стояли на верхней площадке с флажками в руках. Отъезжающие махали в окошках.

Алеша стал заглядывать в проплывающие мимо окна, но ни в одном из них не было Машиного лица.

– Маша! Маша! – кричал Алеша.

Он бежал вдоль поезда, понимая, что все потеряно и он никогда не увидит Машу. Последний вагон промчался мимо, и Леша остановился в отчаянии. Поезд ушел и превратился в крошечную точку на перекрестье железнодорожных путей.

Какое-то время Алеша не двигался, а потом повернулся и медленно пошел обратно. И тут на другом конце перрона он увидел одинокую Машу, сидящую на своем чемодане. Не веря своим глазам, он поспешил к ней.

– Маша! Ты не уехала! Какое счастье… – сказал он поднимающейся ему навстречу Маше.

– Я не смогла… Так хотела уехать, но… просто не смогла… – призналась Маша.

Они обнялись и постояли молча, понимая, что все плохое уже позади.

– Ты – моя женщина, – сказал Алеша Маше на ухо. – И с этой секунды все тяжелое в нашей жизни я буду брать на себя. Я всегда теперь буду тебя охранять, защищать, беречь…

– Лешенька, тебе не кажется, что мы с тобой поменялись местами? Все это время я считала, что должна беречь тебя, помогать тебе…

– И я тебе за это очень благодарен. И я счастлив, что наконец стало иначе. Так, как и должно быть.

– Господи, какое счастье, что я не уехала!

– Как я боялся тебя потерять!

* * *

У Ксюхи зазвонил телефон, и радостный Женькин голос сообщил:

– Ксюха, привет. Я в больнице…

– Боже! Где ты? – Ксюха даже присела.

– В больнице, говорю. В травматологии.

– Что с тобой? Женечка… – заволновалась Ксюха.

– Да ничего, не бойся. Я тут вместо Леши лежу.

– Вместе с Лешей? – уточнила Ксюха, все еще думая о плохом.

– Да не вместе, а вместо! Ксюха, слушай, это долго объяснять. Ты принеси мне какую-нибудь одежду!

– Одежду? А где твоя?

– Потом расскажу. Я в Лешиной палате. Жду.

– Хорошо, – ответила Ксюха.

Казалось, что она принеслась в больницу на крыльях.

– Женечка, что случилось? – бросилась она к лежащему на кровати Жене, – я тут тебе принесла фрукты, соки, вот витаминный салат…

– Ксюшка! Ты что? Я же только одежду просил! – оторопел от всего выгружаемого из сумки Женька.

– А витамины? Когда болеешь, обязательно надо поддерживать организм…

Тут Женя рассмеялся и стал объяснять:

– Да не волнуйся ты, я здоров. Я вместо Лешки тут остался.

– Как вместо Лешки? А он где?

– Он к Маше побежал. Может, успеет остановить?

– Ой, Женька, теперь я поняла. Вы это здорово придумали! Только… – тут она посмотрела на принесенные продукты. – Выходит, я зря это все тащила?

– Не зря, – засмеялся Женька. – Дома вместе слопаем.

– Ну, тогда быстрее одевайся и пойдем, – засобиралась Ксюха.

– А ты куда-то торопишься? По-моему, нам и здесь есть чем заняться, – хитро прищурил глаза Женька, показывая на кровать, – очень удобная.

– Ты с ума сошел? Пошли домой, – решительно сказала Ксюха.

* * *

Самойлов был дома один и никого не ждал. А уж бывшего друга Буряка ему совсем не хотелось видеть. Но пришел именно он.

Следователь прошел в гостиную и сказал:

– Я вижу, ты не рад, Боря. Что-то неприветливо встречаешь…

– А что я, танцевать должен? – обозлился Самойлов. – Ты ко мне с хорошими вестями не являешься. Непременно с какой-нибудь гадостью. И что ты выдумал на этот раз? Будешь у меня теперь бриллианты искать? Прошу. Ищи, ищейка!

– У меня нет ордера на обыск, – признался следователь.

– Тогда что тебе надо? Что ты никак меня в покое не оставишь? Хотел уехать с Ириной, так ты не дал! И все еще чего-то от меня хочешь!

– Не кипятись, Боря. Дело серьезное. На этот раз у меня показания на твоего сына, – сообщил Буряк.

– Опять? Что ты еще хочешь ему пришить? Думаешь, если он один раз ошибся, то можно теперь на него все подряд вешать?

– Выслушай меня. Только спокойно. Дело в том, что Костя виновен в похищении Леши.

– Что? Что за бред? Ты переходишь все границы! При чем тут Костя? Я сам видел, как он переживал за Лешку, ночей не спал, извелся весь… Что ты под мою семью копаешь? Никак не успокоишься? Что за идиотские домыслы?

Следователь спокойно выдержал этот натиск и с достоинством возразил:

– Это не бред, Боря. И не домыслы. Вот, у меня тут есть несколько забавных рукописей. Не хочешь почитать?

Следователь протянул Самойлову несколько листов.

– Что это? – спросил Самойлов, беря эти листы.

– Показания смотрителя маяка Михаила Родя. Самойлов молча сел читать. По мере чтения лицо его становилось все суровее.

– Ты хочешь, чтобы Костя пришел к тебе на разговор? – спросил Самойлов, возвращая прочитанные листы.

– Нет, Боря. Теперь мне этого недостаточно. Ты еще не видел самую интересную бумагу. Это ордер на арест твоего сына.

– Но его сейчас нет дома… – тихо сказал Самойлов.

– Ничего, я подожду.

– Ты уверен, что смотритель не врет? Ты все проверил, Гриша? – со скрытой надеждой спросил Самойлов.

– Да. Иначе я бы сюда не пришел…

– Значит, не угомонился, гаденыш. И где я его упустил? Сам не пойму!

– Он взрослый парень, Боря. И должен сам за себя отвечать.

В прихожей хлопнула дверь.

– Это он… – сообщил Самойлов.

– Ты молчи, Борис. Я сам с ним поговорю. Костя в хорошем настроении заглянул в комнату:

– Привет, пап! Здравствуйте, дядя Гриша. У меня замечательная новость. Хорошо, что вы сидите, а не то упали бы. – Костя засмеялся. – Дело в том, что я женюсь на Кате. Так что готовьте свадьбу! Да, кстати, жить мы решили у нее. Я соберу свои вещи…

– Костя, погоди… – остановил его отец. – У меня тоже есть новости. Правда, плохие… К тебе пришли…

– В чем дело, дядя Гриша? – спросил Костя, понимая, что какие-то обстоятельства стали следователю известны. Но какие?

– Давно я тебя хотел прищучить, Константин. Давно подозревал, что с тобой что-то неладно… что не успокоишься ты, тюка не доведешь до конца, что задумал…

– Я не понимаю… – запаниковал Костя.

– Ничего, скоро поймешь. Наконец-то я тебя посажу.

– Что?

– Ты арестован.

* * *

Дальнейший разговор Буряк и Костя вели уже в кабинете следователя. Самойлов присутствовал при этом разговоре.

– Дядя Гриша, я ни в чем не виноват! Честное слово! Я клянусь вам! Я не похищал Лешу! – убеждал следователя Костя.

– Ты и в прошлый раз отпирался, когда устроил Леше аварию. А что оказалось? – напомнил ему Буряк.

– Тогда я ошибся, – признался Костя. – Это случайность! Но сейчас я совершенно точно ни при чем! Папа, скажи ему! Ведь ты мне веришь?

– И правда, Григорий. Может, его оговорили? – с надеждой спросил Самойлов.

– В тебе говорят отцовские чувства, Борис, – с укором сказал следователь. – Перестань наконец прятать голову в песок, посмотри в глаза правде.

– А где твои доказательства? Предоставь мне их, тогда я и посмотрю.

Костя обрадовался поддержке отца:

– У него нет доказательств. И не может быть! Нет никаких улик!

– Может быть, смотритель маяка нагло врет. Выгораживает себя и подставляет моего сына? – предположил Самойлов.

– Я предвидел, к чему может привести этот разговор. Потому решил устроить при тебе очную ставку Кости со смотрителем маяка.

Костя просто застыл от ужаса. Но в кабинет уже ввели смотрителя и усадили его напротив Кости.

– Михаил Макарович, сообщите, пожалуйста, кто был заказчиком похищения Алексея Самойлова? – спросил следователь.