Текст книги "Преодоление преград"

Она знала, что впереди важная для нее встреча и надо выглядеть не просто хорошо, а потрясающе.

Направилась же она в офис к Самойлову. Он работал в своем кабинете, когда она открыла дверь и тихо вошла:

– Здравствуй, Боря. Можно к тебе? Твоей секретарши нет, доложить обо мне некому.

Самойлов встал и сразу же оценил ее внешний вид:

– Привет, Ириша. Проходи, конечно. Выглядишь просто сногсшибательно! Хорошеешь день ото дня.

Ирина с достоинством ответила:

– Спасибо, Боря. Раньше ты этого не замечал.

– Каюсь, Ириша. Такая жизнь: вечно куча проблем. Красоту оценить некогда. Тебя угостить кофе?

– Спасибо, не утруждай себя. Я ненадолго. Хотела сообщить, что уезжаю, – сообщила Ирина.

Борис спросил с интересом:

– Куда едешь? Домой, в Якутию?

– Нет, в противоположном направлении. В Израиль, – заявила она.

Самойлов удивленно взглянул на Ирину, и она пояснила:

– Яша хотел, чтобы его похоронили на святой земле. Я исполню его волю, отвезу туда прах.

– Пусть эта земля будет ему пухом, – кивнул Борис. – Уверен, тебе понравится эта поездка, столько интересного. Я сам давно, хотел посмотреть на вековые камни, на живую историю. Да все никак не мог найти времени.

Ирина испытующе смотрела на него:

– А теперь? Не хочешь составить мне компанию в этой поездке?

Самойлов изумленно смотрел на Ирину, она на него – с ожиданием.

– Спасибо, конечно, Ириша, за приглашение составить тебе компанию, – промямлил Борис.

Ирина уточнила:

– Ты его принимаешь? Самойлов замялся:

– Понимаешь, твое предложение настолько для меня неожиданно, что… я вообще не знаю, что сказать.

– Ну, найди какие-нибудь слова, – поджала губы Ирина.

– Ты же знаешь, какая у меня сейчас жизненная ситуация. Леша, Полина, да и Костя тоже. В общем, ни о каких турпоездках я сейчас и думать не могу.

– Подожди, не спеши говорить «нет»! Послушай меня, и ты сам поймешь, что лучше уехать со мной, – уверенно сказала Ирина.

– С чего ты это взяла? – спросил Борис.

– Я умная женщина. Умею наблюдать, анализировать ситуации и делать из них выводы. Готов выслушать?

Самойлов кивнул.

– Полина к тебе не вернется. Это раз. Во-вторых, твое нынешнее материальное процветание скоро закончится, – начала излагать свои предположения Ирина. – Даже мне видно, что оно – незаконное, ты так резко поднялся "за счет твоего друга. Остальные – тоже не идиоты. Буравин будет добиваться справедливости. И добьется. Ты готов проиграть?

Самойлов глухо возразил:

– Турпоездка в таком случае меня не спасет.

– Если ты примешь мое предложение, то остаток своих дней проведешь в покое и благополучии, – объявила Ирина.

Борис кое-что понял и уточнил:

– То есть ты предлагаешь мне уехать с тобой в Израиль навсегда?

Ирина усмехнулась:

– По-моему, я выразилась очень понятно. Самойлов прошелся по кабинету.

– Спасибо. Но… извини, я не могу принять твое предложение. Я просто никуда не хочу уезжать из своего города. Я здесь вырос, привык ко всему. Здесь прошла вся моя сознательная жизнь. – Самойлов подошел к Ирине, многозначительно глядя ей в глаза. – И вообще, Ириша, я слишком старый, чтобы вот так взять и все изменить. Это я могу сказать тебе сразу.

– Борис, послушай, – начала она, но тут зазвонил телефон.

Борис взял трубку:

– Слушаю.

– Борис, привет, это Григорий. Ты можешь ко мне сейчас приехать? Это срочно, – услышал он голос следователя.

– Это по поводу Лешиных похитителей? Ты их нашел? – спросил взволнованно Борис.

– Приезжай, расскажу, – коротко ответили на том конце провода и положили трубку.

Самойлов повернулся к Ирине:

– Прости, Ира, мне срочно нужно ехать.

Ирина кивнула, но было видно, что она разочарована. Ей казалось, что Самойлов все-таки согласится с ее предложением.

* * *

Самойлов решительно зашел в кабинет следователя и с порога спросил:

– Гриша, кто похитил Лешу? Ты поймал этих гадов?

– Ловим. Проходи в кабинет, – сухо ответил тот. Самойлов прошел в кабинет и только тут заметил за столом Людочку и Буравина. Самойлов нахмурился:

– Вот так встреча. Вы что тут делаете?

– Здравствуй, Борис, – холодно сказал Буравин. Самойлов повернулся к следователю:

– Может, объяснишь, в чем дело? Ты зачем меня вызвал? Из-за Леши? Или из-за них?

Самойлов кивнул на Буравина с Людочкой.

– О похитителях Леши поговорим позже, Боря. А вызвал я тебя действительно из-за них, – и следователь протянул Самойлову заявление Людочки:

– Как ты мне объяснишь вот это? Прочитай.

Самойлов взял заявление и начал читать. Читал молча, но по его лицу было видно, что он потрясен тем, что написано. Следователь забрал у Самойлова заявление.

– Ну так что ты можешь сказать по поводу заявления твоей секретарши Людмилы Антоновны Колмогоровой? – спросил он.

Самойлов попытался разыграть недоумение и непричастность:

– Люда, если я правильно помню, вы сами предложили мне добыть подпись Буравина!

Людочка возмутилась:

– .Я? Она у меня была! Мне были необходимы чистые подписанные бланки для мелких хозяйственных нужд. Например, бумага для принтера кончится или еще что. Все делается по распоряжению, не буду же я каждый раз руководство дергать. Следователь вставил:

– Вообще-то, Виктор Гаврилович, я бы не советовал вам впредь так разбрасываться своими подписями. Мало ли что…

Буравин согласно кивнул:

– Я понимаю, Григорий Тимофеевич. Но у нас так повелось. Привычка доверять людям.

Людочка продолжила:

– Да, у меня был чистый лист с подписью Буравина. И я дала его Самойлову! Но я не знала, для чего он будет его использовать!

Все посмотрели на Самойлова, и тот отвел глаза. Следователь встал и подошел к Самойлову:

– Ты признаешь, что получил подпись твоего компаньона Буравина незаконно? Путем обмана?

Самойлов был загнан в угол, и врать ему было бессмысленно. Он буркнул в сторону:

– Да. Признаю.

Следователь повернулся к Буравину:

– Виктор Гаврилович, у вас есть претензии к Людмиле Антоновне?

– Нет. У меня нет претензий. Ее ввели в заблуждение, – заявил тот.

Следователь объявил Людочке:

– Тогда вы свободны. Можете идти. И на будущее очень вас прошу, будьте осторожнее.

– Хорошо. Спасибо, – поблагодарила Людочка. Она вышла из кабинета с опущенной головой. Следователь прошел на свое место и предложил Самойлову:

– Садись, Борис, в ногах правды нет.

Самойлов сел на свободный стул, а следователь продолжил:

– А нам эту правду надо обязательно найти. Будем разбираться с вашими делами дальше.

Буравин и Самойлов напряженно смотрели друг на друга. Самойлов пытался вести себя уверенно, но было видно, что он не в своей тарелке. Буравин обратился к нему:

– Борис, я тебе поражаюсь. Неужели ты рассчитывал, что все это никогда не выплывет наружу? Неужели ты думал, что я сдамся, опущу руки и не найду способа доказать, что ты меня обокрал?

– Какая тебе разница, на что я рассчитывал? – огрызнулся тот, зло усмехаясь. – Ты меня обкрадывал всю жизнь!

Буравин мгновенно сорвался:

– Хватит нести чушь! Если я в чем-то поступил с тобой нечестно, предъяви обвинение! А вот я говорил, что докажу твою нечестность, и доказал! И теперь тебе придется ответить!

Следователь счел нужным вмешаться:

– Стоп, подождите, не горячитесь! Может, вам удастся договориться и все решить миром?

Буравин хмыкнул, подумал несколько секунд и взял себя в руки.

Следователь продолжил:

– Допустим, это возможно, если, конечно, Борис Алексеевич все вернет обратно.

Буравин и Самойлов молчали.

– Или мне заводить дело? Выбирайте, – предложил следователь.

Самойлов должен был принять нелегкое для себя решение. Он медлил. Следователь переводил взгляд с Буравина на Самойлова.

– Я бы тебя, паскуда, засадил на веки вечные за твою подлость. Но ради твоих близких, на которых падет тень твоего позора, я не буду этого делать, – в сердцах выдохнул Буравин.

– Что же, вижу, дело кончится мировой, – заключил следователь.

Самойлов взорвался:

– Вот так всегда, Виктор! Я весь в дерьме, а ты опять весь в белом.

– Ты сам сделал все, чтобы вышло таким образом! – отрезал Буравин.

– Конечно! Я сволочь, а ты добрейшей души человек! Само благородство! – возмущенно фыркнул Борис.

– А разве это не так? – пожал плечами Буравин. – Но я надеюсь, что хоть капля совести у тебя осталась и ты добровольно вернешь мне мои деньги.

– На моем месте ты наверняка отказался бы от такого предложения. Ты ведь гордый, – начал Самойлов.

Буравин его перебил:

– Начнем с того, что я никогда не оказался бы на твоем месте.

Борис с сарказмом кивнул:

– Естественно. Так вот. А я отказываться не буду и верну то, что ты у меня просишь!

– Я не прошу, а требую свое! – прогремел Буравин.

– Верну, верну. Успокойся, – кивнул Самойлов.

– Я в этом не сомневался. Ты, Боря, подлец, но не дурак! – усмехнулся Буравин, встал и гордо вышел из кабинета.

Следователь сидел мрачный, задумавшись о чем-то. Самойлов попытался начать разговор так, как будто все обвинения с него сняты.

– Может, теперь ты мне расскажешь о деле моего сына? Ты арестовал тех, кто похитил Алешу?

Следователь вздохнул: разговаривать с Самойловым ему совсем не хотелось. Сухо и официально он ответил:

– Похитители Алексея Самойлова были обнаружены. При аресте пытались бежать. Двое из них, сыновья смотрителя маяка, погибли, а самому смотрителю удалось скрыться.

– Как скрыться? Куда? – спросил Борис.

– В интересах следствия эта информация не разглашается.

– Но он может в любой момент сбежать из города! Если уже этого не сделал! Что ты намерен предпринять? – взволнованно выпытывал Самойлов.

– Планируется облава. О результатах вам будет сообщено в официальном порядке, – спокойно ответил следователь.

– Григорий, скажи, а почему ты со мной сейчас так разговариваешь? – наклонился к нему Самойлов.

– Я разговариваю, как положено, – невозмутимо заявил тот.

– Возможно. Но не по-дружески.

– Ваша проблема, Борис Алексеевич, в том, что все свои дела вы пытаетесь решать через друзей, никому на самом деле другом не являясь, – твердо сказал следователь.

Самойлов пристыженно замолчал.

– Еще ко мне вопросы есть? – спросил следователь. Самойлов покачал головой:

– Пожалуй, нет.

– Тогда вы можете идти. У меня много работы. Самойлов понуро встал и направился к двери. На середине дороги он остановился и повернулся к следователю.

– То есть я так понимаю, дружбы между нами больше нет.

– Между нами есть нормальные человеческие отношения, – холодно ответил тот. – И надеюсь, Борис, что на этот раз ты поступишь правильно.

Самойлов молча закрыл за собой дверь.

* * *

Катя пришла домой вся в слезах и бросилась на диван. Таисия подошла и, с тревогой глядя на дочь, тронула ее за плечо.

– Катя! Что с тобой? Что случилось?

– Все кончено, мама! – выкрикнула Катя.

– Да расскажи толком, кто тебя обидел? – не могла понять мать.

– Леша меня бросил! – сквозь слезы ответила Катя. Таисия опустилась рядом на диван:

– С чего ты взяла? Ты была в больнице?

– Да! И он сказал, что не любит меня! Сказал, что любит эту свою Машу! – захлебывалась слезами Катя. – Она победила! Скажи, чем она его взяла? Чем? Таисия пыталась найти оправдание:

– Может, Леше было очень плохо? Может, он сказал это, чтобы ты не связывала себя обещаниями?

– Я тоже так думала сначала. Но он дал мне понять, что это не так, – возразила Катя.

– Может, это минутная слабость, он сказал это не подумав, – настаивала мать.

– А я, по-твоему, поверила и сразу ушла? Нет! Я пыталась с ним поговорить, пыталась достучаться до него, – возмутилась Катя.

– И что? Безуспешно?

– Он стоит на своем! Он говорил со мной так холодно! Раньше, когда эта Маша лечила его, бегала за ним, он даже не смотрел в ее сторону! Что произошло? – Катя действительно ничего не понимала.

Таисия вздохнула:

– Не знаю, Катенька. Видимо, действительно все очень плохо. Он разлюбил тебя.

– А теперь эта Маша ничего не смогла сделать. Не сумела вылечить Лешу! Она ушла. Она отказалась от него! А я все время была рядом, поддерживала, заботилась! – Катя всхлипывала, Таисия гладила ее по плечу. – Почему теперь он любит ее, а не меня? Почему он так поступает со мной? Как все несправедливо в жизни, мама! – и Катя начала плакать с новой силой.

– Да, доченька, жизнь очень несправедлива, – подтвердила Таисия.

– Что мне теперь делать? Все рушится, – всхлипывала Катя.

– Я не могу дать тебе дельного совета, Катя, потому что сама не знаю, как нужно поступать в таких ситуациях. Выяснилось, что не знаю. Я боролась за твоего папу, но у меня тоже ничего не получилось. Он меня теперь никогда не простит, – вздохнула Таисия.

– Что же ты такого сделала, что он тебя не простит? – удивилась Катя.

– Ох, дочка, хотела как лучше. А получилось совсем наоборот, – снова тяжело вздохнула Таисия.

– Ты не хочешь мне рассказать? – предложила Катя.

– Нет. Не могу, – покачала головой мать.

Она достала сигарету и закурила. Катя, уже совсем успокоившись, спросила:

– Мама, можно я возьму сигаретку?

– Бери, – Таисия спокойно протянула пачку. Катя взяла сигарету и тоже закурила. Какое-то время они молча курили.

– Что же нас с тобой ждет? – спросила наконец Катя.

– Впервые в жизни я понятия не имею, что будет дальше, – призналась Таисия. – Знаешь, Катя, в том, что Алеша отказался от тебя, есть и положительные стороны.

– В чем, мама? – непонимающе спросила Катя.

– Все равно он больше никогда не поправится. По крайней мере, у тебя не будет мужа-инвалида, —.объяснила мать.

Катя покачала головой:

– Один раз мы уже рассуждали так. А он прекрасно встал на ноги. Я не хочу наступать на одни и те же грабли дважды.

– И что ты собираешься делать? – с интересом взглянула на нее Таисия.

– Не знаю. Но я не уступлю его этой Маше! – твердо заявила Катя. – И верну его любой ценой.

– Хорошо. Если так, то у меня есть одна мысль, как это можно сделать, – задумчиво произнесла Таисия.

Катя с интересом повернулась к ней.

– Ты знаешь, как мне вернуть Лешу? – с надеждой в голосе спросила она.

– Да. Первым делом тебе надо взять себя в руки. Слезы и истерики никогда не приводят к хорошим результатам.

Таисия дала дочери платок, и та послушно вытерла слезы.

– А если ты действительно хочешь, чтобы Алеша был твой, есть средство, как этого добиться. Может, оно и не совсем благородное – зато надежное, особенно с такими лопухами, как твой Алеша… – продолжила мать и задумалась.

– Ну, говори же, мама, говори, – нетерпеливо попросила Катя.

– Ты должна сказать ему, что ждешь от него ребенка. Катя ожидала чего угодно, но не этого:

– Мама, ты предлагаешь мне соврать?

– А что такое? Ты же хочешь, чтобы Алеша был рядом с тобой?

– Да, но не такими же методами! – протянула Катя.

– Перестань. Ради достижения цели все средства хороши, – отмахнулась Таисия.

– А что будет потом, когда выяснится, что я не беременна? – спросила Катя.

Таисия не стала обсуждать этот вопрос:

– Потом будет потом. Тогда и будем об этом думать. Главное, – чтобы он оставил эту Машу и женился на тебе, а там уж вы с ним разберетесь. И вообще – может, к этому времени ты будешь уже беременна по-настоящему? Давай, иди и прямо сейчас объяви ему об этом. А я пойду и сообщу волнующую новость Полине.

– А Полина тут при чем? – снова не поняла Катя. Таисия смотрела на нее снисходительно:

– Дочка, ты вроде бы у меня умная, но иногда как дурочка, ей-богу. Полина со своей честностью и принципиальностью не позволит Алеше бросить беременную невесту. Так что будем открывать второй фронт!

Катя была согласна на все. Второй фронт так второй фронт.

* * *

Маша медленно бродила по городу. Ноги сами привели ее к дольменам. И вдруг перед глазами у нее возникло видение. Она увидела маленький сверток, из которого выглядывало розовое личико младенца. Он был такой беспомощный, что сердце сжималось. Над свертком склонилась цыганка, заглянула ребенку в лицо и сказала: «Ты узнаешь этого человека сразу, он будет звать тебя странным именем».

Маша вдруг поняла, что этот ребенок – девочка, и что она как-то связана с этим видением. Маше вдруг захотелось поскорее вернуться домой.

Зинаида встретила ее радостно.

– О чем задумалась, Машенька? – спросила она.

– Баба Зина, я сейчас гуляла там, у дольменов, и у меня было видение, – поделилась Маша. – Я видела себя совсем маленькой. Видела старую цыганку. Она говорила со мной.

– О чем говорила? – настороженно спросила Зинаида.

– Она говорила, что я встречу его, своего суженого. Она сказала, что он будет меня звать странным именем. Кажется, Марметиль.

Зинаида с удивлением села на стул:

– Я же тебе не рассказывала про это…

– А я как-то сама. Вспомнила, что ли. И знаешь что? Когда Алеша бредил, он называл меня именно этим именем.

Баба Зина грустно смотрела на нее:

– Значит, все сходится. Леша – действительно твой суженый, Машенька.

– Ты и раньше мне об этом говорила, – кивнула Маша. – Но, бабушка, почему же ты тогда загрустила? Все хорошо!

Зинаида тяжело вздохнула:

– Я очень боюсь тебя потерять, Маша. Сначала я боялась, что предсказание цыганки сбудется: ты будешь лечить Алешу, отдашь ему все силы и умрешь.

– А чего же ты боишься теперь? Мой дар пропал. Мне ничего не угрожает, – напомнила Маша.

– Просто очень не хочется с тобой разлучаться. Выйдешь замуж и уйдешь из этого дома.

Маша внимательно посмотрела на нее:

– Бабушка, скажи, тебе было очень страшно брать на воспитание чужого ребенка?

– Для меня это было счастье. Своих Бог не дал. Да и не с кем их было заводить. Я Саныча любила, а он все время в море. Что это за семья? – грустно улыбнулась Зинаида.

– Ты была мне рада? – обняла бабушку Маша, и та утвердительно кивнула.

– Я всю душу в тебя вложила, всю свою нежность нерастраченную. Я так тебя люблю, Машенька, – призналась Зинаида. Она была готова расплакаться, как тут в дом зашли Женя и Ксюха.

Ксюха радостно воскликнула:

– Общий привет дружной семье Никитенко! Зинаида и Маша переглянулись и рассмеялись, до того им понравились слова Ксюхи. Обе они встали навстречу гостям. Вскоре все сидели за гостеприимно накрытым столом и пили чай.

– Вы просто так в гости зашли или по какому делу? – спросила Зинаида.

– По делу, – многозначительно кивнул Женя.

– Ага, понятно. Саныч! Спускайся! Женя пришел, – позвала Зинаида.

– Он такой скрытный, ничего мне не рассказывает, – пожаловалась Ксюха.

– Нам лучше в их морские дела не лезть. Чтобы лишний раз не укачивало, – наставительно сказала Зинаида.

С чердака спустился Сан Саныч.

– Здорово, Женька. Здравствуй, Ксюша… – поздоровался он.

Женя приветствовал его:

– Здравствуйте, Сан Саныч. Я вижу, вы готовы?

– Да, готов, – кивнул тот.

– Решил все-таки пойти? – спросила Зинаида.

– Надо, Зина. Ничего не поделаешь.

Зина посмотрела на Сан Саныча с укоризной и любовью.

– Ну, с Богом! – вымолвила она.

– Давай на всякий случай попрощаемся… – Сан Саныч потянулся обнять Зину.

– Типун тебе на язык, старый черт! Иди! – оттолкнула она его сердито.

Сан Саныч направился к выходу, Женя тоже .встал:

– Ксюха, ты побудь пока с Машей. У нас с Сан Санычем важное дело.

– Ты скоро вернешься? – спросила Ксюха.

– Пока не знаю.

Женя и Сан Саныч ушли, а Маша и Ксюха недоуменно переглянулись.

– Прямо тайны мадридского двора! Баба Зина, вы знаете, куда они пошли? – спросила Ксюха.

Зинаида скомандовала:

– Так! Пейте чай! Сказали: важное дело, значит, важное. Может, они в баню пошли, ты что, за ними побежишь?

Маша и Ксюха рассмеялись и направились в Машину комнату поболтать. Ксюха восторженно говорила:

– Как я счастлива, что Женька наконец-то вернулся! Я без него каждую минутку считала. Даже не представляю, как мы будем дальше жить? Это, оказывается, так трудно: ждать. Нет, конечно, если надо… Я готова. Вот только почему я моряка полюбила, а не инженера? Чтоб каждый вечер после работы домой, все выходные вместе… Маша улыбнулась:

– Знать, такая у тебя доля, подружка. Ничего тут не поделаешь. Бабушка тоже пыталась Сан Саныча к берегу пришпилить, да ничего не добилась.

– И мой Женька такой же упрямый! – мечтательно улыбнулась Ксюха. – А у тебя как дела? Как с Лешей?

– В общем… – Маша вздохнула. – Алеша признался мне в любви.

У Ксюхи округлились глаза.

– Да ты что! Так это же здорово! Я рада за тебя, Машуня!

– Но я очень боюсь в это поверить, – продолжала Маша. – Это как-то очень неожиданно для меня. Он же собирался жениться на Кате. Разве человек может так быстро поменять свое решение?

– Маша, у них действительно все было очень серьезно, я даже заготовила макет статьи в газету об их свадьбе, – кивнула Ксюха.

– Вот видишь! Как же он смог так быстро разлюбить Катю и полюбить меня? – спросила Маша.

– Мог. Во-первых, про свадьбу мне постоянно рассказывала только Катя. От Леши я ничего такого не слышала. Собирался жениться, но не любил ее. В жизни всякое бывает. Я-то уж знаю. И тут у парня открылись глаза! И он понял, что любит тебя! – уверенно объясняла Ксюха.

– А мне что теперь делать? – растерянно посмотрела на подругу Маша.

– Главное, чтобы он теперь ни в коем случае не женился на Кате! Не совершил непоправимую ошибку! А тебе надо не упустить свой шанс! – улыбнулась Ксюха.

– Значит, ты считаешь, что я должна поверить Алеше? – все еще сомневалась Маша.

– Конечно! Он же тебе не из корыстных целей в любви признался, а от чистого сердца. Так?

– Так. Но все равно страшно… – нерешительно кивнула Маша.

– А сама ты как к нему относишься? Маша смущенно опустила голову:

– Я его тоже люблю.

– И что ты ему ответила, когда он тебе признался в своих чувствах? – настойчиво заглянула Маше в глаза Ксюха.

– Ничего, – тихо вздохнула Маша.

– Как ничего? Какая же ты дурочка, Машка! – воскликнула Ксюха. – Он же подумает, что ты от него отказываешься! Что он тебе не нужен. Он сейчас в таком положении, почти инвалид.

– Да! Он, наверное, мог неправильно меня понять, – спохватилась Маша.

– Вот именно! Ты должна немедленно пойти к нему и сказать, что тоже любишь его! Не откладывая! Пошли в больницу! – скомандовала Ксюха и решительно встала.

* * *

Женька и Сан Саныч шли в милицию. Женька чуть впереди, а Сан Саныч немного отстал. Через некоторое время Сан Саныч попросил:

– Жень, погоди.

– Чего? – оглянулся Женя.

– Они ведь могут сказать, что мы причастны к контрабанде. Если мы не сдали ее сразу, нам придется отвечать.

– Знаю, – подтвердил Женя. – Придется. А что делать-то? Мы должны были прийти к ним раньше.

– Это я виноват, – убивался Сан Саныч.

– Теперь будем выкручиваться. А то еще скажут, что мы вообще присвоили эти бриллианты. Это еще хуже. Пошли, – решительно сказал Женя.

– Черт! Угораздило же так вляпаться на старости лет! – посетовал Сан Саныч.

Следователь внимательно, не перебивая, выслушал их сбивчивый рассказ. Потом стал задавать вопросы.

– Значит, вместо мины на корабле действительно была контрабанда?

– Да. Все, как мы рассказали, – подтвердил Сан Саныч.

– А вместо гальки лежали бриллианты? – уточнил следователь.

– Лежали. Это я их подменил, – признался Женя.

– Так что же вы сразу мне их не принесли?

– Да я не мог. Мне в рейс нужно было на следующий день. Вы бы меня еще задержали, а корабль меня ждать не станет, – объяснил Женя.

– Поэтому он и отдал их мне, – продолжил Сан Саныч.

– И они все это время были у тебя дома, – догадался следователь.

– Сначала на чердаке, а потом в банке из-под муки, – уточнил Сан Саныч.

– Потом тебя ограбили, и бриллианты похитил какой-то неизвестный, – следователь уже понимал, что происходило.

– С пистолетом, – вспомнил неприятные минуты Сан Саныч. – Нужно было, конечно, сразу в милицию пойти.

– Так, а чего ж не пошел? Не понимаю! – сказал следователь.

– Каюсь. Бес попутал. Сначала жалко стало отдавать, – признался Сан Саныч.

– Вот как.

– Но это быстро прошло. Потом я хотел помочь Маше, Леше, Самойловым… Так получилось.

– На самом деле, это я виноват. Не отнес вовремя, – решил помочь Сан Санычу Женя.

– Нет! Моя это вина! – не принял помощи Сан Саныч.

– Так. Кто виноват в том, что контрабанду вовремя органам не сдали, разбираться будем потом. Сначала попытаемся выяснить, где бриллианты сейчас, – следователь, как и положено, смотрел в корень.

– У грабителя, – предположил Сан Саныч.

– Это я понимаю. Приметы у него какие?

– Маска черная, пистолет, – исчерпывающе описал грабителя Сан Саныч.

– Понятно. То есть опознать не сможете, – сделал вывод следователь.

– Без маски – нет.

– А женщина, которая с вами в ресторане встречалась? Она, надеюсь, без маски была?

– Ее я хорошо запомнил. Волосы темные, красивая, зовут Ириной. Обещала купить бриллианты за два миллиона долларов.

– Как вы познакомились? – поинтересовался следователь.

– Хозяин ресторана свел. Левой, кажется, зовут.

– Так, понятно. С Левой этим мы разберемся.

– А нам что делать? – спросил Женя.

– Дать подписки о невыезде и не покидать город.

– Нас не посадят? – спросил Сан Саныч.

– Идите, – вздохнул следователь. – И будьте под рукой, когда понадобитесь.

– Спасибо, – сказал Женя.

– И давайте больше без самодеятельности. Хватит! Да уж, самодеятельности было больше чем достаточно.

* * *

Полина работала с драгоценностями из шара атлантов. Она подробно описывала и заносила в каталог каждую вещь. Полина была так увлечена, что не сразу заметила пришедшего к ней на работу Буравина. Он некоторое время наблюдал, как она наклоняется над россыпью украшений и внимательно рассматривает их.

– Поля, – окликнул он ее.

Полина почему-то решила, что произошло что-то плохое:

– Что-то случилось?

– Да. Я был у следователя и теперь знаю, как Борис сумел меня разорить.

– Как?

– В милицию с повинной пришла моя секретарша Людочка. Она призналась, что дала Самойлову чистый бланк с моей подписью, – объяснил Буравин.

– Так это она ему помогала? – поняла Полина.

– Она не понимала, что делает. Ее просто обвели вокруг пальца, – не стал осуждать Людочку Буравин.

– Мне очень жаль, что Борис пошел на такое. Это низко, – призналась Полина.

– Зачем тебе извиняться за бывшего мужа, Полина. К тому же сама идея моего разорения принадлежит не ему.

– А кому?

– Таисии! – сам этому удивляясь, сообщил Буравин. – Очевидно, таким способом она решила мне отомстить. Отомстить нам с тобой.

– Не понимаю, зачем она пошла на это? Она так хотела, чтобы ты вернулся.

– Я сам от нее такого не ожидал!

– А я не ожидала от Бориса…

– Я считаю, что своим предательством они полностью развязали нам руки, – сделал вывод Буравин.

– Да. Теперь я совершенно точно никогда не вернусь к Самойлову. Мне противно даже думать об этом.

– А я никогда не вернусь к Таисии. И ничто теперь не помешает нам быть вместе! Нас с тобой больше ничего не связывает с нашими бывшими семьями!

– Да. Кроме детей, – напомнила Полина.

– Мы и так полжизни провели в заботе о детях. Они уже взрослые, самостоятельные. Можем мы наконец пожить для себя?

– Это так непривычно…

– Мы должны думать о своем счастье, Полина!

– Может, ты и прав, – согласилась она.

Буравин решил, что самое время поцеловать ее. Поцелуй получился по-юношески жарким.

– Ты не поверишь, Витя, – счастливо улыбнулась Полина. – Сейчас я чувствую себя так, будто мне снова двадцать лет. У меня кружится голова и трясутся коленки.

– Еще как поверю. Потому что и я чувствую то же самое, – признался Буравин. – Боже, какой я был дурак, что я упустил тебя когда-то. Ведь вся моя жизнь могла пойти совсем по-другому.

– Это я тебя упустила…

– Нет, Полина, это моя вина! Мы потеряли целых двадцать пять лет из-за моей гордости и глупости, наделали ошибок, за которые расплачивались всю жизнь. И ты, и я.

– Не важно, кто из нас больше виноват. Главное – мы нашли в себе силы повернуть время вспять.

– Ты думаешь, нам это в самом деле удастся?

– Знаешь, раньше мне казалось, у нас никогда не хватит духу изменить свою жизнь. Я покорялась обстоятельствам, считала себя слабее их. Но ты показал мне, что все можно преодолеть, если очень захотеть и собрать волю в кулак. Я очень благодарна тебе. Теперь я в нас уверена.

– Как я счастлив, что мы снова вместе…

Едва они снова потянулись друг к другу для поцелуя, как в комнату зашла Таисия.

– Извините, что помешала.

– Таисия, что ты здесь делаешь? Я же сказал, что между нами все кончено! – напомнил Буравин.

– А я пришла не к тебе, а к Полине. Хотя и ты тоже можешь послушать то, что я расскажу, тебя это тоже касается.

– И что же такого интересного ты можешь рассказать? – спросил Буравин. – Я уже все слышал много раз!

– Катя беременна, у них с Алешей будет ребенок, – сообщила Таисия.

Полина облегченно улыбнулась:

– Так это же замечательно! Я их могу только поздравить, они ведь скоро поженятся.

– Это было бы замечательно, но… Есть некоторые новые обстоятельства, – нахмурилась Таисия.

– Что еще за обстоятельства? – Буравин был недоволен.

– В чем дело, говори прямо! – потребовала Полина.

– Твой Алеша заявил моей Кате, что никакой свадьбы не будет! – с обидой в голосе сказала Таисия.

– Я ничего не понимаю, этого просто не может быть. Мой мальчик не такой, он не мог бросить девушку, которая ждет от него ребенка.

– Может быть, ты его плохо знаешь? – предположила Таисия. – Или он сильно изменился за последнее время!

– Бедная Катя, – пожалел дочь Буравин.

– Это просто не укладывается в голове. Катя так самоотверженно за ним ухаживала. Я сама предлагала ей уйти, если ей тяжело. Но она не захотела.

– Потому что она любит Алешу, – уверенно сказал Буравин.

– Я все равно не верю, что он мог так поступить, – сомневалась Полина.

– Тогда сходи в больницу и сама у него об этом спроси, – предложила Таисия.

– Но почему он отказался от свадьбы? Ведь должна быть какая-то причина! – задумался Буравин.

– Он предпочел нашей дочери эту… сиделку! – поморщилась Таисия.

– Кого? – переспросил Буравин.

– Машу? – догадалась Полина.

– И меня, естественно, интересует будущее нашего внука или внучки. Это же наша кровь, наше будущее! Ребенок, от которого твой Леша отказался! – Таисия уверенно пошла в атаку.

– Нет, ты, наверное, что-то путаешь. Леша не мог так поступить! Я, конечно, все у него узнаю… Но это какая-то ошибка!

– Никакой ошибки! Катя прибежала вся в слезах, все мне рассказала. У них был очень неприятный разговор, из которого можно сделать только один вывод: твой сын бросил нашу дочь!

– Нет… Не могу поверить тому, что ты говоришь! Просто в голове не укладывается. Что же могло произойти за такое короткое время? Почему они расстались?

– Я думаю, твой сын просто испугался ответственности. Решил не отвечать за свои поступки. Видимо, это у вас семейное, – уколола Полину Таисия.

– Тая! – остановил ее Буравин.

– Но… Когда я их видела в последний раз, все было хорошо! Влюбленные дети, с надеждами на будущее. Они строили планы, как будут жить вместе! – недоумевала Полина.

– Поехали в больницу, дорогая. Поговори со своим сыном, – предложила Таисия. – Я хочу убедиться, что ваша семья не обидит мою дочь.