Текст книги "На месте Валерии"

15. Чего же я не знаю?

Кармен интуитивно чувствовала: что происходит что-то неладное, но не понимала, что именно. Она стояла, прислонившись к сборной стенке офиса с чашкой кофе в руках, и не могла отвести взгляд от Даниеля. Ее дурное предчувствие каким-то образом связано с ним, она была почти уверена в этом.

Борха со своего рабочего места наблюдал за Кармен, смотревшей в упор на затылок шефа. Он давным-давно знал, насколько непростые у них отношения, и теперь не удержался от усмешки. И все равно он многого не понимал, а спросить, конечно, не мог, поскольку считал, что не вправе требовать от Кармен объяснений. Как это выглядело бы? «Кармен, я не ошибся? Тебе действительно так нравится Даниель?» Какие у него были основания задавать ей личные вопросы?

Ближе к полудню Кармен позвонила мне с работы и шепотом осведомилась, все ли у меня в порядке. Пораженная ее даром предвидеть проблемы, ответила, что нет.

– Глупость на самом деле, но вчера вечером мы с Адрианом поругались, а сегодня он ушел, даже не пожелав мне доброго утра.

– Из-за чего?

– Беда в том, что мне трудно объяснить причину. Она странная, но я до чертиков устала плыть против течения, надеясь, что благополучно доберусь до берега и все наладится.

– Не преувеличивай, Адриан – душка. Он обожает тебя. Он слегка суховат, но для тебя ведь это не новость.

– Старая песня! Получается, я одна во всем виновата?

– Не говори так. Послушай, это какое-то недоразумение. Сегодня ночью покувыркайтесь вволю, и все забудется.

– Да уж! – насмешливо фыркнула я.

Моя ирония отдавала горечью.

– М-м… – пробормотала Кармен. – Мне кажется, нам надо сходить куда-нибудь, когда я освобожусь.

Я немного поворчала, но в итоге мы договорились встретиться в семь в кафе «Брокер», напротив офиса, где работала Нереа.

Лола присела на крышку унитаза. Ее распирало от волнения, она бурно дышала. Грудь высоко вздымалась, и казалось, что пуговицы блузки вот-вот отлетят со свистом, если дыхание не успокоится.

Лола не имела привычки, свойственной некоторым женщинам, запираться в ванной комнате, чтобы пореветь. Она считала, что это ниже ее достоинства. Лола была степной волчицей, из тех, кто не плачет, а заставляет плакать других. И вот теперь она спряталась. В дверь постучали, и Лола затаилась.

– Я знаю, что ты там, Лола. Открой дверь, пока не увидели, как я пытаюсь вломиться в женский туалет.

Голос Серхио звучал нежно. В нем не слышалось и тени упрека, скорее мольба.

Лола отодвинула щеколду и впустила любовника в тесную кабинку. Он заглянул ей в глаза, обнял за талию и спросил, что случилось. От его близости у нее пропал голос. Степная волчица превратилась в диванную собачку.

– Что с тобой? Ты странно себя ведешь. Знаю, вчера я вышел из себя, но на самом деле я не думал, что мои слова тебя заденут, обычно ты словно закрываешься от меня броней в такие моменты.

– Не знаю, что со мной происходит, Серхио, но, естественно, мне не нравится сложившаяся ситуация.

Серхио поцеловал ее за ухом, как ей нравилось, прильнул губами к шее, а руки его забрались под юбку, нащупывая резинку колготок.

– Серхио, сейчас неподходящий момент заниматься сексом.

– Хорошо, Лола. – Он отпустил ее, и на его лице отразилась безнадежность. – Скажи мне, что хотела, и хватит об этом.

– Но… – Лола печально улыбнулась. – Мне нечего тебе сказать.

– Я думал, ты попросишь меня бросить Рут.

– Рут? Я даже не знала, как ее зовут. – Она горько усмехнулась. – Нет, я не хочу, чтобы ты бросал Рут.

Внезапно Лола преисполнилась решимости сказать ему, чтобы он оставил ее в покое, но не успела – Серхио поцеловал ее в лоб и, нежно прижав к груди, заверил, что ей не о чем беспокоиться.

– Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти. У меня ощущение, что не я причина твоей депрессии.

Серхио улыбнулся, и Лола не нашлась с ответом. И раньше, чем мгновенная заминка успела перерасти в неловкую паузу, Серхио выскользнул из кабинки, постаравшись сделать это незаметно для других.

Лола тяжело вздохнула и снова уселась на крышку унитаза.

– Непроходимый тупица, – проворчала она.

Мобильник пискнул, оповещая о получении текстового сообщения: «В семь в кафе «Брокер». Собираемся все».

Она заулыбалась. Подруги снова спасали ее в минуту слабости и безнадежности.

Нереа тоже получила от меня эсэмэску: я предлагала встретиться в самом крутом баре делового квартала, неподалеку от ее работы. Я использовала эмоциональный шантаж высшего уровня, написав, что у меня проблемы в отношениях с Адрианом и мне необходима поддержка подруг. Считая себя писателем, конечно, я умела подбирать слова, чтобы добиться нужного эффекта. Кроме того, мой внешний вид в последнее время наверняка наводил подруг на мысль, что дела у меня идут не столь гладко, как хотелось бы. Чем я и воспользовалась!

Прочитав мое письмо, Нереа взяла трубку корпоративного телефона, позвонила Даниелю и предупредила, чтобы он не ждал ее к ужину, поскольку возникли непредвиденные обстоятельства. Своим поступком она вновь доказала нам, что не намерена превращаться в одну из женщин брачного возраста, которые отдаляются от подруг, когда возникает перспектива замужества, или, по крайней мере, не хочет делать это прямо сейчас.

Ровно в семь вечера Нереа на умопомрачительных каблуках вошла в дверь ресторана. Она была ослепительно красива с золотистой гривой волос звезды экрана. Поприветствовав нас радостной улыбкой, она села, скрестив ноги, и заказала белого вина, подозвав официанта.

Покосившись на Лолу, которая сидела, развалившись на стуле, и без аппетита ела арахис, Нереа шепнула мне, что мы должны поговорить, когда та уйдет. Я кивнула, догадываясь, что она хотела обсудить отношения Лолы с Серхио, но только не в ее присутствии.

– Итак, что у нас происходит? Только не говорите, что все дело в весне.

– Я вчера поругалась с Адрианом, – сообщила я, потянувшись за бокалом вина.

– Ненавижу своего шефа, – отозвалась Кармен.

– Мне надоел мой роман, – вяло промямлила Лола.

– Ну и дела… – в отчаянии пробормотала Нереа. – Давайте по порядку. В чем проблема с Адрианом?

– С Адрианом проблема в том, – поспешила ответить Лола, выпрямив спину, – что у него есть ассистентка, молоденькая и красивая, и, похоже, Валерия от нее не в восторге.

Девочки уставились на меня.

– Я пришла сюда не для того, чтобы вы меня осуждали. Я поссорилась с Адрианом, потому что он ведет себя странно, ему ничего не хочется делать, и, когда мы вместе, пожалуй, единственное, что я слышу из его уст, – это храп. – Все три подруги пристально смотрели на меня, приподняв брови. Я добавила: – И потом, конечно, еще и эта… грудастая девчонка.

– Валерия, неужели ты ревнуешь?! – воскликнула Кармен с глубоким изумлением.

– Да, – призналась я, не поднимая глаз.

– Нет, ты говоришь ерунду, – безапелляционно констатировала Нереа.

– Я чувствую себя… – я запустила пальцы в волосы, – …я чувствую себя не в своей тарелке, нежеланной, что ли. Он уже не… мы с ним не…

Мне было стыдно откровенно признаться в том, что на самом деле занимало мои мысли: Адриан в течение нескольких месяцев не смотрел на меня как муж на жену. Господи, да о нормальном сексе даже речь не шла. Гвоздем программы являлся фокус «практика мастурбации с помощью женщины вместо собственной руки», если забыть об эпическом «я слишком устал, чтобы ты взяла меня в рот». И главное, я больше не замечала у него огонька, который сверкает в глазах юных парочек, которые пользуются любым предлогом, чтобы всласть пообниматься и нацеловаться. Правда, мы жили вместе уже много лет, но неужели страсть может погаснуть вот так сразу, в один миг! Мне претило делиться столь интимными подробностями личной жизни с подругами. Не хотелось рассказывать о своих проблемах, ведь облечь их в слова значило как бы материализовать их, сделать реальными. Мне не хотелось пережить еще большее унижение. По-моему, сохранить лицо важнее тысячи слов. Я глубоко вздохнула, обвела всех взглядом и произнесла:

– Я попрошу у него прощения за то, что вела себя, как сварливая ведьма, как только вернусь домой.

– Ты не сварливая ведьма, тебя подводят нервы, и ты борешься с призраками. Вот и все, – с сочувствием прошептала Кармен.

– Валерия, Адриан любит тебя, я в этом уверена, и тебе тоже не следует сомневаться. Есть нечто, что намного важнее страсти и влюбленности. Например, партнерство и понимание. У вас образцовый брак.

Образцовый? У меня возникло желание попросить Нереа уточнить, что в ее понимании означает «образцовый». Три минуты перепихона, чтобы кончить и побежать к телефону?

– Послушай, Нереа, а если все же… – отважилась спросить я.

– Не надо, не договаривай, Валерия, а то миф будет развенчан, – промурлыкала Лола.

– Поверить не могу, что такая женщина, как ты, способна испугаться молоденькой девчонки с большой грудью. Валерия, у вас просто такой период, – убежденным тоном заверила меня Нереа.

Объяснение Нереа меня не удовлетворило, но успокоило. Возможно, проблема заключалась именно во мне и Адриану требовалось чуть больше поддержки с моей стороны. Вдруг что-то его тревожило, а я не захотела этого понять и лишь без конца слонялась по квартире, да еще в пижаме. Меня злило охлаждение мужа, но внезапно в голову пришла простая мысль: чтобы построить гармоничные отношения, стремиться к этому должны оба супруга. Может, Кармен права и ночь страсти – именно то, чего нам не хватало.

Выпив еще четыре рюмки и послушав разглагольствования Кармен (главным образом о том, что она ни на грош не доверяет Даниелю), Лола решила удалиться. Извинившись, она сказала в свое оправдание, что вино навело на нее сонливость. Расцеловав нас на прощание, она положила на стол банкноту.

Мы провожали подругу взглядами, когда она шла через зал к выходу. Видеть Лолу такой подавленной было непривычно и грустно. Кармен открыла было рот, собираясь что-то сказать по этому поводу, но Нереа остановила ее, сменив тему, из чего следовал вывод, что своими мыслями о проблемах Лолы она намеревалась поделиться только со мной. Вряд ли она не доверяла Кармен, ей просто не хотелось выносить щекотливое дело на широкое обсуждение.

Нам принесли еще орехов, и мы узнали от Нереа, как продвигался ее роман. После этого я взглянула на часы и объявила, что мне пора. Было десять, и я опасалась еще больше испортить отношения с Адрианом. Пора закругляться.

Кармен попрощалась, обняв нас и чмокнув по одному разу в щеку. Ее всегда приводили в негодование наши двукратные поцелуи. Она уверяла, что дважды целуют только едва знакомых людей или тех, кого не хочется видеть чаще раза в год. Своего рода пунктик у нашей Кармен, а это, как известно, плохо лечится.

Кармен, «дама одного поцелуя», жила неподалеку от кафе, и потому она решила пойти домой пешком. Мы договорились встретиться с ней в выходные и вместе с Нереа отправились на парковку.

Когда мы сели в машину, Нереа вздохнула, и по выражению ее лица я поняла, что она подыскивала подходящие слова, желая начать разговор, казавшийся ей тягостным.

– Речь о Лоле? – я пресекла попытку Нереа ходить вокруг да около, что было в ее стиле.

– Видишь ли, не пойми меня превратно… Лола мне нравится. Она классная, раскованная, и в какой-то мере я даже ей завидую. Лола не только более чувственная женщина, чем я, и получает намного больше удовольствия от секса, ощущая себя в гармонии со своим телом и тем, что с ним происходит, но она еще и совершенно свободна от предрассудков.

Я молча вспоминала, что Лола рассказывала нам о своей интимной жизни. Ее истории напоминали порноверсию «Вокруг света за восемьдесят дней». Бесподобное путешествие. Нереа сказала правду. В постели Лолу не сковывали никакие табу, стеснение или страх. Она умела получать удовольствие и знала, как это сделать. Она была женщиной, полностью удовлетворенной, по крайней мере в постели. Если бы я захотела что-то узнать по этой части, с вопросом наверняка обратилась бы именно к ней.

– Однако… – продолжала Нереа, выехав на проспект Кастельяна и сосредоточившись на движении, довольно плотном в это время суток, – я думаю, что она платит за это слишком дорого и ради отношений с Серхио жертвует достоинством.

– По ее словам, она прекрасно это понимает. – Я решила выступить адвокатом дьявола. У меня не было желания демонизировать взаимоотношения Серхио с Лолой, а также перегибать палку, оценивая ситуацию. Хотя в целом мы все придерживались единого мнения на этот счет.

– Она ничего не понимает, Валерия, она вымаливает любовь, а получает только секс. Когда хочет или когда ему удобно?

– Скорее второе, но это если смотреть с нашей колокольни. Принимая во внимание, что другие люди могут иметь прямо противоположное мнение, думаю, наша позиция не имеет особых преимуществ.

– Мы обязаны что-то предпринять.

– И что мы можем предпринять, Нереа? Если мы выскажемся откровенно, она разозлится и перестанет с нами разговаривать. Недели через две она решит, что можно возобновить общение, но к болезненной теме больше не вернется из принципа. И это в лучшем случае. Мы уже пробовали. Она знает нашу точку зрения.

– И что тогда?

– Что? Придется подождать, пока она сама образумится, и постараться не осуждать ее, хотя порой это сложно.

– Ты понимаешь, на ком отыграется этот тип?

– Вряд ли… В конце концов, это лишено смысла. – Я коснулась ее руки: – Лично меня больше беспокоит ее работа, когда все закончится.

Нереа задумалась. Она явно была озабочена. Подруга имела привычку хмуриться, когда напряженно размышляла, хотя в ее семье к хмурому выражению лица относились неодобрительно. Подозреваю, что ее мать с пеленок мазала дочерей кремом против морщин, чтобы они всегда оставались юными и свежими, сохраняя товарный вид на рынке невест. Но в данном случае речь шла даже не о старомодном пуританском воспитании. Я знала, что Нереа воротило от некоторых вещей. Например, мысль о том, что кто-то воспринимал ее подругу в качестве вишенки на торте, была для нее невыносимой. А причиной, на мой взгляд, являлось то, что лично Нереа отдельные привычки Лолы казались неприемлемыми, хотя она и боролась по мере возможности со своим снобизмом. С другой стороны, Лола была ее близкой подругой, и разве она не имела права высказаться?

Нереа нарушила молчание, когда мы уже приближались к моему дому:

– Валерия, кое-что никак не укладывается у меня в голове. Я не понимаю, почему Лола терпит такое отношение к себе со стороны Серхио. Я хочу знать причину и, если не смогу ей помочь, хочу хотя бы понять.

– Но все же так просто, Нереа…

– Правда? – она с изумлением посмотрела на меня, на миг отведя взгляд от дороги.

– Лола либо влюблена в Серхио, сколько бы ни отрицала этот факт, либо ей нравится та форма отношений, которая у них сложилась.

Нереа покачала головой:

– Не понимаю.

Она остановила машину. Я легкомысленно улыбнулась, поцеловала ее и попросила не мучиться понапрасну.

– Сейчас я ни о чем другом и думать не могу, – призналась Нереа.

– Можешь, конечно. – Я лукаво усмехнулась. – Ты выглядишь безупречно, почему бы тебе не навестить своего парня, сделав ему сюрприз?

Нереа мягко улыбнулась и смущенно уставилась на руль.

– Может, я так и поступлю.

Машина тронулась с места, набирая скорость. Я не сомневалась, что Нереа поедет прямо домой, в полном соответствии с правилами этикета. Разве могла она позволить себе нагрянуть к кому-то в гости без предупреждения? Мое предложение было чистым безумием.

16. И грянул гром…

Утром мне позвонила Кармен и с тревогой поинтересовалась, удалось ли наладить отношения с Адрианом, вернув их в прежнее русло. Я не знала, что ей ответить. Адриан уже лежал в кровати и спал, когда я пришла домой после наших посиделок. И если он все же не спал, то очень хорошо притворялся.

А вот я ночью почти не сомкнула глаз, но решила об этом умолчать. Лола была права. Подруги взирали на мой брак с умилением, как на идиллическую картину, мысленно представляя на ней себя. Они считали наши с Адрианом отношения образцовыми, и я не могла потерять лицо, признавшись, что не спала всю ночь и была готова рыдать и рвать на себе рубаху, как виртуоз фламенко Камарон, воображая своего мужа в чужой постели, в объятиях юной красотки. У меня почти не осталось разумных объяснений, почему мы с Адрианом вместе застилали кровать, но никогда ее вместе не разбирали. Одно из двух: или его кто-то удовлетворял на стороне, или я ему больше не нравилась и он занимался рукоблудием. Но в любом случае это только укрепило мое решение привести себя в порядок. Как будто это могло помочь.

– Что ж, дела идут неплохо. – Неплохо, хотя бы потому, что я отважилась избавиться от невзрачной, лишенной даже намека на женственность одежды, о чем свидетельствовал набитый под завязку пакет для мусора у двери.

– Я рада. Валерия, это нормально, что вы иногда ссоритесь. Будь снисходительна к нему и к себе тоже.

– Да, ты права. – Мне хотелось поскорее покончить с враньем, и я в нетерпении принялась грызть ногти. – А ты? Как твои дела?

– Если честно, я немного растеряна. В эти выходные Даниель, как всегда, с помпой отмечает свой день рождения, и все сотрудники приглашены. Я сначала решила, что ноги моей там не будет, но… Если честно, даже не знаю.

– Борха собирается пойти?

– Дело не в нем, ты же знаешь, я ничего от Борхи не жду.

– Даниель наверняка заметит твое отсутствие и обидится. К тому же, если Борха пойдет, ты прекрасно проведешь время, и я уверена, что потом он проводит тебя домой.

– Пф… – фыркнула она. – Мне нечего надеть.

– Не сочиняй. У тебя есть классное черное платье.

– Зато нет туфель к нему.

– Так зайди ко мне, и я тебе одолжу подходящую пару. Хватит придумывать оправдания.

Кармен заливисто рассмеялась:

– Возможно, ты и права, но меня терзает предчувствие, что лучше туда не ходить.

– Ой, вот только этого не надо! Пожалуйста, дай мне знать, если надумаешь посетить торжественный прием. Жду тебя вечером, чтобы ты выбрала туфли.

И Кармен приехала. Она забрала красивые черные вечерние туфли, сумочку и тени для век.

В день рождения шефа, ровно в десять тридцать, Кармен вышла из дома и обнаружила, что у подъезда ее дожидается Борха. Он курил сигарету, облокотившись на капот машины, и рассеянно смотрел куда-то в конец улицы. Кармен растерялась, ей захотелось поскорее юркнуть обратно в дом и спрятаться в своей квартире. Борха прекрасно выглядел, и это обстоятельство наносило удар по ее решимости забыть о чувствах к нему и выйти из игры.

Заметив ее, Борха выбросил окурок и улыбнулся в своей особой манере, сводившей Кармен с ума. У нее закружилась голова. Кокетливо потупившись и опустив ресницы, она поспешила к машине и молча забралась в салон. Борха сел за руль. Они коротко поздоровались.

Спрашивается, что стряслось с Кармен? Как она могла не заметить, что Борха просто без ума от нее?

Отдавая дань ежегодной традиции, Даниель постарался на славу, устроив достойный прием по случаю своего дня рождения. Зал был полностью в их распоряжении, угощение, доставленное кейтеринговой компанией, было простым, но обильным, вино лилось рекой. Даниель все оплатил заранее. От гостей требовалось только появиться здесь и весело провести время. Кармен сочла бы эти условия идеальными, чтобы расслабиться, поскольку вино она пила как воду, если бы не одно «но»: организатором вечеринки являлся человек, которого она ненавидела больше всех в мире.

Борха с Кармен вошли и, осмотревшись, увидели Даниеля в дальнем конце зала.

– Пойдем поздороваемся, – предложил Борха.

– Не хочу, – капризно ответила Кармен.

Борха рассмеялся и обнял ее сзади, чтобы проводить к имениннику.

– Будь умницей, – прошептал он ей на ухо, отчего у нее мурашки побежали по спине.

Даниель пребывал в приподнятом настроении. Коллеги поздравили его, он предложил им выпить и пообещал в скором времени познакомить со своей девушкой. Он явно был в ударе после третьей рюмки. Или четвертой. Что касается Кармен, то она сплясала бы на радостях, если бы он осушил весь бар и умер от алкогольного отравления или, что еще лучше, захлебнулся бы собственной рвотой.

Кармен была той еще штучкой.

Устав изображать пару с Борхой, поскольку они ею не являлись, Кармен отправилась «прогуливать» наряд по залу и остановилась поболтать с сослуживицами, а в это время Борха, облокотившись на стойку бара, не сводил с нее глаз. Она чувствовала, что он настороже и готов в любую секунду вмешаться, чтобы вытащить ее из какой-нибудь передряги. Неизвестно почему, но это ее окрыляло, как и его обещание отвезти ее после праздника домой. Она наслаждалась минутами, проведенными в салоне его машины. Каждая песня, которую они слушали вместе, давала ей мощный эмоциональный заряд и тут же становилась бережно хранимым воспоминанием. От природы наша Кармен не была обделена умом, но ничего не поделаешь – она влюбилась без памяти.

Рядом с Борхой она чувствовала себя настолько желанной, защищенной и неуязвимой, что терялась в догадках, что же мешало им предаться сокрушительной греховной страсти. Такой вот грешницей была наша Кармен.

Наконец, устав слушать офисные сплетни и жалобы на гиперактивных детей и мужей, не помогающих по дому, Кармен вернулась к бару, чтобы взять бокал вина, и встала рядом с Борхой.

– Присмотрел симпатичную девушку? – спросила она, легонько подтолкнув его локтем.

– Кое-кого присмотрел, – загадочно улыбнулся он.

И они рассмеялись, как дети.

– Выпьем? – предложила Кармен.

– За нас? – подхватил Борха.

– За нас.

Она жаждала всей душой, чтобы ее мечты сбылись.

Музыка заиграла громче, и Кармен, успев осушить пару бокалов, раскрепостилась и начала извиваться в танце вокруг Борхи. Гости в зале уже были слегка навеселе (или изрядно навеселе) и, словно участники марафона бачаты[8]8
  Музыкальный стиль и танец, колыбелью которых считаются латиноамериканские страны Карибского бассейна.


[Закрыть], танцевали впритирку друг к другу, подбадривая себя громкими возгласами. Кармен была намного сдержаннее: она покачивала бедрами, подпевала мелодии, смеялась, и ее волосы разлетались вихрем при каждом повороте, когда Борха брал ее за руку, чтобы покрутить.

И вскоре, наверное, после цепочки поворотов, она и Борха неожиданно очутились в темном уголке, в отдалении от остальных, причем прерывисто дышала не только Кармен. Они посмотрели друг на друга, не зная, что сказать. А поскольку сказать тут было нечего, Кармен обняла Борху, обвив руками его шею. Кармен обняла Борху, того самого человека, который испытывал сильнейший дискомфорт, если кто-нибудь вторгался в его личное пространство.

Однако он не отстранился, а обхватил ее талию, прижал к себе и, наклонившись, запечатлел на шее легкий поцелуй. Кармен широко распахнула глаза, мечтая только о том, чтобы после поцелуя он не растаял, как мираж, но взгляд ее случайно пропутешествовал дальше, в противоположный конец зала, к лестнице, ведущей на второй этаж. По лестнице спускалась… Нереа под руку с Даниелем.

Нереа под руку с Даниелем.

Перед мысленным взором Кармен промелькнуло множество разрозненных картинок. И внезапно из них сложился пазл. Смущавшие ее нестыковки и странности обрели смысл. Ей даже думать о таком не хотелось, но сомнений не оставалось, и она не могла игнорировать очевидный факт. Нереа и Даниель вместе. У них родятся прехорошенькие детки, которых будут наряжать в костюмчики, расшитые бисером, и возить в антикварных колясках. Господи, Нереа и Даниель вместе! Застрелиться и не жить!

Кармен вздрогнула, вдруг сообразив, что ей нельзя встречаться здесь с подругой. Даже несмотря на то, что Борха сейчас обнимал ее и целовал. Помимо прочего, Даниель непременно свяжет концы с концами и поймет, что она, Кармен, влюблена в Борху, а потом использует это как оружие против нее. Ей было необходимо срочно уйти.

Кармен выскользнула из объятий Борхи и ринулась к выходу, пробираясь сквозь толпу гостей и не теряя при этом из виду Даниеля и Нереа. Борха заметил Даниеля с белокурой девушкой, но не узнал Нереа. Объяснение бурной реакции Кармен лежало на поверхности… Не имело никакого смысла ее догонять.

Кармен со стоном выскочила на улицу. Перед глазами все плыло, голова кружилась. Она задыхалась, безуспешно пытаясь убедить себя, что это не конец света и решение проблемы найдется. Но тут Кармен вспомнила, что именно, со слов Нереа, знал новоиспеченный жених подруги о ее чувствах к Борхе, и к горлу подступили рыдания.

А Борха? Что он подумает? Зачем она убежала? Кармен остановилась. Поцеловал бы он ее по-настоящему, если бы она не кинулась прочь? Черт возьми, ну зачем она поспешила? Ей необходимо сменить работу и во что бы то ни стало скрыть правду от Нереа. Кармен захотелось убить Лолу. Теперь странное поведение подруги и все ее недомолвки получили объяснение. И Кармен буквально возненавидела Лолу. Исправить что-то было невозможно. Она терпеть не могла Даниеля.

Кармен бросилась по улице бегом. В половине первого вокруг было пусто, ни одного такси… Потом она услышала приближавшиеся шаги, и душа ушла в пятки. Она помчалась со всех ног в сторону проспекта – в моих черных туфлях на высоком каблуке. Когда позже Кармен описывала эту сцену, я, признаться, больше всего переживала за сохранность туфель и их мысков.

– Кармен! – внезапно услышала она.

Она повернулась и бессильно привалилась к какой-то машине. Борха не любил ее, работа причиняла мучения, она была одинока, а теперь еще в полный рост вставала проблема, как защитить свою личную жизнь от вторжения Даниеля. Того самого типа, кому она от души желала обзавестись огромной геморроидальной шишкой, и это в лучшем случае.

К ней подбежал Борха:

– Кармен, прости, я не думал, что…

– Нет, Борха, это ты меня прости. Мне не следовало убегать, но дело в том… – Она схватила его за руку, с трудом сдерживая слезы.

– Знаю. Не беспокойся. Я давно знаю, но я должен был попытаться.

Кармен уставилась на него с изумлением:

– Ты? Ты знал и ничего не сказал?

– Что я мог сказать, не выдав себя?

– С каких пор? – удивленно спросила она.

– Всегда знал…

Она тряхнула головой, смысл его слов ускользал от нее.

– Я должен был попытаться, Кармен. Может, ты смогла бы его забыть. – На его лице отразилось отчаяние. – Я идиот, Кармен, признаю, но скажи хоть что-нибудь!

Кармен лишилась дара речи. Она ничего не понимала, словно очутилась во сне, бессвязном и бессмысленном. Не хватало еще, чтобы прямо сейчас на улице появилась ее мать во главе карнавального шествия «Мавры и христиане». Вот было бы здорово. Тогда она хотя бы посмеялась. Но все же о чем он говорил? Стрекотание сверчков вернуло Кармен к реальности. Зажмурившись, она решила уточнить:

– Кого мне следует забыть, Борха?

– Послушай, Кармен…

– Кого, по твоему мнению, мне нужно забыть, Борха?

– Даниеля.

Кармен широко открыла глаза, пораженная до глубины души.

– Что такое? – Борха не на шутку встревожился.

– Так ты вообразил, что я влюблена в Даниеля? – переспросила она звенящим голосом.

– Я думал, что…

– Борха, я не хочу быть с ним! – Гримаса отвращения исказила ее лицо. – Я ненавижу Даниеля, ненавижу его больше всех на свете.

– Но тогда…

Кармен разобрал смех.

– Даниель встречается с Нереа. – Борха явно не понимал ее, а потому она продолжила: – С моей подругой Нереа. – Повисла пауза. Они стояли, опираясь на машину, не в силах произнести ни слова. – И я, черт побери, только что об этом узнала, – закончила она фразу.

– Ты ненавидишь Даниеля?

– От всего сердца, – улыбнулась Кармен.

– Я думал, что… Не знаю. Ты не сводила с него глаз.

Кармен закрыла лицо руками и расхохоталась, ощущая полную безнадежность. Она вдруг испугалась, что и сам Даниель мог подумать, что она бегает за ним.

– Но, Борха, я правда его ненавижу! Он вызывает у меня омерзение, и я ничего не могу с этим поделать. Господи, да я даже пыталась его извести с помощью магии вуду!

Борха посмотрел на нее округлившимися глазами, и она виновато потупилась, сообразив, что кое о чем лучше не распространяться вне круга ближайших друзей.

Оба помолчали, и Борха наконец чуть смущенно улыбнулся. Кармен, ошеломленная последними событиями, поинтересовалась:

– Слушай, а… Как ты мог себя выдать, спросив, нравится ли мне Даниель?

Борха возвел глаза к небу, усмехнулся и пробормотал:

– Ладно, однажды это должно было случиться. – Он сунул одну руку в карман, а другой обнял Кармен за талию. – Кажется, нам нужно поговорить.

Они сели в машину одновременно. С той минуты, как Борха предложил поговорить, они едва обменялись парой слов. Не требовалось обладать пророческим даром, чтобы понять, о чем пойдет речь. Они просто оттягивали волшебный миг, когда их губы сольются в поцелуе.

Борха свернул на дорогу, которая вела к дому Кармен, и припарковался у подъезда. Он припарковался! Полный восторг! В лифте они ехали молча. Борху даже не пришлось приглашать подняться. Он смотрел на нее и улыбался с легким оттенком самодовольства, и все ее тело отзывалось щемящим возбуждением.

После недолгой борьбы с дверным замком они вошли в квартиру, и Кармен в темноте проводила Борху в комнату. Они вместе встали у окна. Борха обнял Кармен за талию и привлек к себе, прошептав ее имя.

Сквозь щели приспущенных жалюзи с улицы пробивался свет фонарей. Борха медленно склонился к ее лицу, и губы их встретились. Они поцеловались, прямо как в кино. От таких поцелуев захватывает дух и по коже врассыпную бегут мурашки. За первым прикосновением последовало легкое покусывание, перешедшее в слияние губ, которое становилось все жарче, пока поцелуй не превратился в нечто напоминающее вулканическую страсть, по определению Кармен, но что лично я назвала бы адским пеклом. И кстати, Борха совсем не страдал от застенчивости, как ей казалось прежде.

Он крепко прижимал ее к себе и, обхватив голову, смаковал губы, лаская их языком. На миг кольцо их объятий распалось. Задыхаясь, они отступили друг от друга.

– Черт!.. – выпалила она.

– Я еще не все сказал… – усмехнулся он, вновь привлекая ее к своей груди.

Борха поцеловал ее и шагнул к кровати. Кармен не верила своим глазам: он действительно сделал шаг к кровати! Он сел на краешек, и она тут же оседлала его сверху.

– Я восхищаюсь тобой… – с улыбкой произнес он.

– А я тобой, – отозвалась она, чувствуя, как поползла вниз застежка молнии на ее платье.

Платье собралось гармошкой на талии. Дрожащими руками Кармен осмелилась расстегнуть пуговки рубашки-поло Борхи и стащить ее через голову. Они гладили друг друга по спине и, сплетясь в чувственном объятии, продолжали целоваться. Кармен ухватилась за его ремень, расстегнула пряжку и потянула, чтобы вытащить из брюк. Борха ладонью накрыл ее руку и мягко отстранил. Они упали на кровать, и, перевернувшись, он оказался сверху, между ее ног.

– Кармен, я не буду заниматься с тобой любовью этой ночью, – ласково сказал он, поглаживая ее кожу и осыпая поцелуями лицо.