Текст книги "Не тяни леопарда за хвост"

– Вот оно, школьное воспитание, – встрял Эмерсон. – Говорил же я тебе, Пибоди...

– Сотни раз, дорогой. Видишь ли, все предыдущие инциденты выглядели более-менее правдоподобно, и я, каюсь, безоговорочно принимала объяснения Перси. Но сегодня он перегнул палку. Я скорее поверю в то, что солнце взойдет на западе, чем в то, что наш сын будет хладнокровно издеваться над живым существом.

– Благодарю, мамочка, – с чувством отозвался Рамсес. – Мне недостанет слов, чтобы выразить...

Недостанет? Это уж точно из области фантастики.

– Да-да, сынок, конечно. Теперь все предстает в другом свете. И тот случай с велосипедом... Виолетта, полагаю, сказала, что мисс Хелен позволила тебе покататься, верно? А когда Перси попал в тебя крикетным мячом, ты пытался объяснить, что он сделал это нарочно, так? Э-э-э... Твоя любовь к мамочке безгранична, я понимаю, но очень прошу – поумерь свой восторг. Хотя... все равно придется переодеваться. В чем это у тебя руки? Ладно, неважно. Я у тебя в долгу, дорогой. Чего бы тебе хотелось?

– Треснуть Перси! – моментально выпалил Рамсес. – Как следует!

Эмерсон хмыкнул:

– Ишь какой! Я бы и сам не прочь. Нельзя, сынок, а жаль...

* * *

Неприглядная, что уж и говорить, сложилась картина. С первых минут пребывания в нашем доме Перси, при посильном содействии Виолетты, постарался превратить жизнь Рамсеса в ад. Обнаружив, что кузен тайком исчезает из дому, Перси прибег к шантажу и постепенно выкачал из Рамсеса все, что только можно, – начиная с карманных денег и заканчивая часами. А когда золотой запас иссяк, негодник и провернул свой последний трюк.

Возмездие не заставило себя долго ждать – в тот же день я вернула деток их болящей мамочке. Ха! Мой прижимистый братец остался верен себе. Не пожалей он средств на то, чтобы отправить свою мадам за границу, мне пришлось бы приложить кое-какие усилия, чтобы избавиться от зловредной парочки. Но все удалось как нельзя проще. Мадам Пибоди, распустив прислугу, кроме одной вымотанной горничной, нагуливала жир в собственном доме, где я ее и обнаружила – с бульварным романом на упитанных коленках и полным ртом шоколадных конфет.

– За каким дьяволом они все это устроили? – встретил меня дома возмущенный Эмерсон. – Неужто ради нескольких сэкономленных на еде золотых?

– Не совсем, дорогой. Хотя Джеймс и за два соверена удавится. Но в данном случае цель для них оправдывала средства. Видишь ли, начитавшись статей о наших египетских приключениях, «хрупком здоровье» Рамсеса и смертельной опасности, которой он постоянно подвергается во время экспедиций, Джеймс с Элизабет решили подсунуть нам возможного наследника – на тот случай, если Рамсес... Одним словом, если другого наследника не станет.

– Что?!! – Эмерсон побагровел. – Что?!! Да я его... Будь он проклят, убийца сопливый!

– Тихо, тихо. Твое давление, дорогой! Перси не собирался никого убивать. Ему было велено завоевать нашу любовь, только и всего.

– Черта с два! – рявкнул Эмерсон.

– Полностью с тобой согласна. Но Джеймс все же решил попробовать. А вдруг?...

– Угу. Распроклятый репортеришка. Это он во всем виноват. Премного благодарен, мистер О'Коннелл! – Эмерсон погрозил кулаком в пространство. – Ну погоди! Я тебе руки выдерну, нечем писать будет!

Какая жалость. Рухнули мои надежды поговорить о счастливом будущем Кевина и мисс Минтон. Да-да, любезный мой читатель, счастливом будущем! А что им мешает? Голубая кровь мисс Минтон? Не похоже, чтобы девушка кичилась своим происхождением. Да и Кевин, если уж на то пошло, совсем не так прост, как хочет казаться. Я давно заметила, что этот юноша умеет держаться и выглядит истинным джентльменом, когда не бравирует своим простонародным ирландским акцентом. Кстати, и его гардероб наводит на некоторые мысли. Помнится, в Сомерсет-хаус не было больше ни одного репортера в костюме от модного портного...

* * *

Боже, как хорошо заниматься любимым делом, когда тебе никто не мешает! К счастью, в нашей семье все вернулось на круги своя. Эмерсон отправился в музей. Я корпела в библиотеке над докладом о Черной пирамиде. Рамсес у себя в комнате изобретал новый способ мумифицирования, или проводил испытания очередного взрывчатого вещества, или... да мало ли у ребенка увлечений! Главное – в доме стояла блаженная, оглушительная тишина.

Если что и отвлекало меня от работы над докладом, так только та самая проблема – последняя, если помните, – решение которой я до сих пор не нашла. Легко было пообещать Эмерсону никогда не спрашивать о загадочной личности в тюрбане. Пообещать-то легко...

– Пибоди! – На пороге возник мой по-прежнему энергичный и чем-то воодушевленный супруг. – Дорогая моя Пибоди! Работа идет?

– Вовсю, дорогой мой Эмерсон.

– Отлично. Значит, можно и отвлечься! – Рухнув на диван, он призывно похлопал по подушке рядом. – Иди сюда. Глотнешь со мной?

– В такой час?

– Подумаешь! У меня есть что отпраздновать.

– Закончил рукопись?

– Рук... Ах, рукопись! Бог с ней, с рукописью! Я только что чудом избежал страшной участи, Пибоди. Давай, спрашивай!

Кажется, что-то начинает проясняться...

– Чтобы я заставила тебя нарушить клятву? Ни за что, дорогой.

– Ах, Пибоди, Пибоди! Ну что ты за женщина? Тебе положено ныть, зудить и цепляться ко мне, пока я не признаюсь.

– Считай, уже сделано.

Эмерсон с хохотом привлек меня к себе:

– Вот спасибо, от души отлегло! Итак, дорогая моя Пибоди... Не желаешь ли ты называться супругой сэра Рэдклиффа Эмерсона?

– Боже упаси! Ты только послушай, как это звучит, – леди Рэдклифф...

Любимый прервал меня поцелуем.

– Так я и думал. Не волнуйся, опасность миновала. Я отказался. А взамен вынужден был принять... – Он вложил мне в руку небольшую коробочку.

– Фу! Какая пошлость, Эмерсон. – На ладони у меня лежал перстень. Немыслимых размеров изумруд был обрамлен дюжиной бриллиантов. – И она надеется, что ты будешь это носить?

– Ты знала! – надулся любимый. – Изображала ревность, приперла меня к стенке, а сама знала, кто такой этот... в тюрбане!

Лестное заблуждение. Меня так и подмывало согласиться. Пусть считает, что у меня открылись сверхъестественные способности...

– Нет, дорогой. Такое мне и в голову не приходило. Выходит, это ее доверенный слуга, Мунши?

– Точно. Поскольку дело касалось... высоких сфер, Кафф был вынужден поставить ее в известность и был так любезен, что упомянул мое имя. С того момента мы работали с инспектором в паре. Именно Кафф добыл информацию о готовящемся ночном ритуале. Прости, дорогая моя Пибоди. Если бы не высочайшая просьба о конфиденциальности, я бы никогда не пошел на такой безобразный поступок... ты понимаешь, о чем речь. Но представь себе – даже посадив тебя под замок, я ничуть не удивился, когда увидел «Секхмет» в так называемом храме Ливерпуля.

– Все хорошо, что хорошо кончается! Тебе на память досталось кольцо...

– Тебе, дорогая моя Пибоди.

– Благодарю. И принимаю. Боюсь, профессору археологии изумруды не к лицу.

– Ты, как всегда, права, Пибоди.

– Кажется, речь шла о глотке виски с содовой?