Текст книги "Дикарь и лебедь"

10

Его губы оказались не такими мягкими, как я надеялась.

Он целовал меня нежно, но настойчиво, что сообщало о плохо сдерживаемой агрессии.

Поцелуй вышел приятным, но пяти секунд мне хватило сполна, и я отстранилась.

– Прости, – тихо сказал Брон и потупился.

– Мне пора возвращаться. – Я встала, и моя рука вспорхнула к губам. – Наверное, уже новую порцию вещей принесли.

Брон поплелся за мной. Короткий, казалось бы, обратный путь тянулся просто вечность; нас, словно холодным ветром, разделила тишина.

Я убедилась, что способна расположить принца к себе, заставить его помочь мне, пусть даже не по доброте душевной, но удовлетворения мне это не принесло. Я ощущала внутри лишь… пустоту. В сердце открылась бездна шире, чем ущелье, разделяющее наши земли.

Мне хотелось плакать. Но я знала, что плакать не буду – попросту не смогу.

Наверху лестницы Брон открыл дверь в мою тюремную клетку и поклонился:

– Благодарю тебя… – Он замялся и нелепо брякнул: – Ну, за то, что составила мне компанию.

Меня хватило лишь на то, чтобы улыбнуться, и я шагнула было в комнату – за порогом меня поджидала новая гора одежды.

Но тут крупная ладонь схватила меня за плечо и потянула назад.

– Знай, на самом деле я не жалею о том, что случилось в саду, – шепнул мне на ухо Брон, и я окаменела. Самодовольно ухмыльнувшись, он бросил на меня мимолетный взгляд, убрал руку и зашагал вниз.

Оказавшись в комнате, я прислонилась спиной к закрытой двери. Яблоко, которое я так и не доела, перепачкало мне руку своим липким соком.

* * *

Король волков не явился ни той ночью, ни следующей, и я за это время ни разу не вышла из покоев, твердо решив обойтись без его помощи.

Быть может, если я справлюсь сама, Дейд больше не придет. А если он вздумает снова нанести мне визит, у него не будет повода здесь задерживаться.

Но за минувшие часы я перебрала множество вещей и добиться появления золота так и не смогла, поэтому ждала – с досадой, но ждала его прихода.

Прихода монстра в обличье произведения искусства.

Пламя в настенных рожках угасло и вспыхнуло снова, мягкие блики и резкие тени высветили его брутальное лицо, чувственные губы и глаза… Я сглотнула и посмотрела на открытое окно, задаваясь вопросом, почему мне ни разу не пришло в голову его закрыть.

– Да я бы все равно его открыл, – сообщил он, проследив за моим взглядом и угадав, о чем я подумала. – Для меня нет преград на пути к желаемому.

От этих слов у меня камень лег на сердце. Я сидела на кровати, теребя фартук, вокруг лежали фалды пышной юбки.

– Ты просто забавляешься со мной? – сухо усмехнулась я.

Дейд уселся там же, где и в прошлый раз – на углу кровати, но на сей раз снял сапоги, прежде чем подобрать под себя свои длинные мускулистые ноги. Он был в штанах, похожих на шаровары, только более облегающих и подчеркивающих его фигуру. У меня глаза на лоб полезли, когда я увидела, какой солидный холм образовался в районе ширинки, когда Дейд скрестил ноги. Щеки мои запылали, и он усмехнулся. Я отвела взгляд.

– Обожаю с тобой забавляться, – промурлыкал король, и меня затопили ненависть и жар. – Хотелось бы почаще с тобой этим заниматься – помимо всего прочего.

– Позабавишься, а потом убьешь?

Он прищурился, нахмурил густые брови. Не отрывая взгляда от моего лица, схватил меня за руку и тут же переплел свои пальцы с моими.

– Мне начинает казаться, что ты была бы этому рада. – Я недоуменно заморгала, и он добавил: – Хотя мы оба, конечно, понимаем, что таких намерений у меня нет.

Мне ужасно хотелось уйти от этой темы – да и от него самого, но, увы, меня ждали сотни вещей, и я, как ни досадно, не могла справиться с ними одна.

– Давай просто делом займемся.

Дейд чуть сжал мои пальцы.

– Вперед.

У меня на глазах из-под руки побежала золотая строчка – казалось, будто ласковое тепло течет по венам и сочится из кончиков пальцев. Когда мы обработали четыре вещи, он спросил:

– Кто еще знает о твоей способности?

– О том, что я лебедь?

Король волков выгнул золотистую бровь и положил между нами брюки, подбитые мехом.

– Тени слышат все, принцесса. – Заметив мой озадаченный вид, он перешел на шепот, такой тихий, что мне пришлось следить за его губами, дабы понять, что он говорит, и внутри снова разлился жар. – Смертные не просто знают об этом – они слагают легенды о единственном перевертыше среди золотых фейри. Уверен, некоторые здесь в курсе, что вить золото способна лишь та, что обращается в черную лебедь.

– Те легенды вряд ли вызывают у кого-то благоговение, – огрызнулась я, однако шепотом. – Разве что у нашего народа, но я, честно говоря, не понимаю почему.

– А-а. – Король волков улыбнулся, бросив взгляд на наши сцепленные руки. – Ты до сих пор не в курсе.

– Что это нечто вроде дурного знака? – пробормотала я. – Это я и так поняла.

Король хмуро взглянул на меня исподлобья.

– Как раз наоборот. – Он тяжело вздохнул, словно смутился, занервничал и, отбросив брюки в сторону, подхватил с пола пышное платье. То вспорхнуло и легло нам на колени, едва заметно всколыхнув воздух. – Звезды воистину наделили нас невероятной… Что за херня?

Шокированная этой внезапной вспышкой ярости, злобным рыком, от которого так резко огрубел его голос, исказились черты, свирепо сморщился нос, я застыла, а он навис надо мной, опрокинул меня на подушки. И принюхался – его теплое дыхание, от которого в животе стало щекотно и жарко, коснулось моей шеи, подбородка и, наконец, губ.

– Жабеныш тебя поцеловал.

Волна воздуха от поднятого им платья выдала нас с принцем. С момента поцелуя прошло уже достаточно времени, я не раз успела умыться, и потому не думала, что Дейд сможет учуять на мне запах Брона, – да и мне, если уж честно, было на это наплевать.

Идиотка. Я треклятая идиотка, которая забыла, кто именно прокрался в мою клетку.

Большинство фейри, что жили в наших землях, в подметки ему не годились. Он был зверем с волчьим нюхом и в силе обоняния превосходил даже тех из нас, кто обладал крайне чувствительным носом.

Рядом с моим ухом раздался тихий рык, и я почувствовала, что он дрожит – его просто трясло от нескрываемой злости.

В такой момент его лучше не провоцировать.

– Прекрати, – сказала я примирительным тоном, надеясь, что голос не сорвется. – Прошу тебя, все в порядке.

Но он не сдвинулся с места, только грязно выругался и провел носом по моей щеке.

– Ты подпустила его к себе.

Это был не вопрос, поэтому и отвечать я не стала. Просто, зажмурившись, ждала, пока он слезет с меня. Прошла минута, может, две, а он сопел, уткнувшись носом мне в подбородок и упершись руками в кровать рядом с моей головой. Сопел негромко, но угрожающе.

Дейд еле сдерживался. Уж не знаю, от чего именно. Но после стольких моих поддевок о том, что он меня убьет…

Нет. Только не так.

– Дейд. – Я вложила в его имя весь до последней капли страх, охвативший меня.

Видимо, это сработало. Он встал, посмотрел на меня сверху вниз бездонными, как океан, глазами, снова выругался. Дрожащими руками провел по волосам, отошел к дальнему концу кровати, почесал щетину.

Еще одна тягостная минута. Я боялась поднять на него взгляд.

Не зная, что еще сделать, я, не сводя глаз с одежды, потянулась за очередной вещью и взяла его за горячую, неподатливую руку. Его ярость так и не утихла. Более того, повисла между нами, словно грозовая туча, и мне стало не по себе. Я не отваживалась посмотреть на него, только с опаской ждала, не грянет ли буря.

– Почему? – наконец процедил король волков сквозь зубы, словно ему было ненавистно даже спрашивать об этом.

– Не тебе одному забавляться.

– В каком это смысле? – рявкнул он.

– Ты прекрасно понимаешь, в каком смысле, – тихо ответила я, по-прежнему не решаясь заглянуть в те злые синие глаза.

Смотрела лишь на желваки, ходившие у него на лице. Он размял шею и буркнул:

– Дура.

– Что, прости?

– Что слышала.

Нас окутала звенящая тишина, и на несколько волнительных минут мы оба сосредоточились на одежде. Золотая строчка вилась из-под наших рук, сверкая ярче звезд. Хватка у него была крепкая, пальцы подрагивали, он все сильнее стискивал мою ладонь.

Все это невыносимо раздражало – я не могла сидеть спокойно, терпеть безмолвие, гнев, возмущение. Он убил моего отца и множество моих земляков, уничтожил десятки городов и сотни домов, но я была не способна ни держать рот на замке, ни заставить его уйти. Я презирала саму себя, и еще больше меня бесило, что его присутствие рядом только обостряло это презрение.

– Это не твое дело.

Как же зря это было сказано. По множеству причин. В первую очередь потому, что от слов он перешел к действию. Зарычав так, что у меня сердце заколотилось, Дейд опустился на колени. Одежда смялась под его весом, он заключил мое лицо в ладони.

– Не мое дело?

Он, не мигая, смотрел на меня.

– Дейд… – снова рискнула я и накрыла его ладони своими. Его лицо приблизилось, ноздри раздулись, а затем…

Он меня поцеловал.

Настойчиво, ревниво, стирая чужой поцелуй, – его губы молили и требовали. Но я оторвала его руки от себя и толкнула в грудь:

– Да как ты смеешь?

Я почувствовала его учащенное дыхание на своем лице.

– Забавляйся сколько хочешь, солнышко. – В лице его не было ни капли дружелюбия, одно лишь ледяное равнодушие. – Но не позволяй ему больше так делать.

А затем он ушел. Но строчки на большей части вещей уже мерцали золотом.

11

Злость и стыд, словно змеи, переплелись и сдавили мне сердце. Полночи я провела без сна и к утру решила, что нужно прогуляться.

Явилась прислужница королевы и, недовольно скривившись, собрала незаконченные вещи с кровати и пола.

– Мне нехорошо, – глухо буркнула я. Она кивнула и отправилась известить об этом Сабрину.

Я не сомневалась, что завтра вечером ее величество нанесет мне визит, если я к тому времени не закончу работу, но паники при этом не испытывала. Равно как и тревоги. Все мои мысли занимали только запах кровавого властителя, его жестокий поцелуй и бесконечное презрение к самой себе.

Дорожка завела меня в отдаленную часть сада и заложила поворот. Я замедлила шаг – до меня донеслось чье-то хихиканье. Я прошла чуть дальше и различила впереди цветные пятна: розовое, зеленое, голубое – и высокие прически из каштановых и черных кудрей.

Принцессы.

Заключенная в своей позолоченной клетке, я ни разу их и не видела, но до меня долетали слухи об их красоте, безжалостной язвительности, с которой они поддевали придворных, и молодости.

Близняшкам Миле и Клаудии исполнилось восемнадцать, а их старшая сестра Розабель была всего на десять месяцев младше двадцатитрехлетнего Брона. Поговаривали, что Розабель с ее смуглой кожей и черными волосами зачали на стороне, а кое-кто считал, что она и вовсе была подкидышем, найденным на пороге замка.

У меня никаких мыслей на этот счет не было, поскольку человечьи интриги и сплетни не вызывали у меня особенного интереса.

Я шла по дорожке, а они хихикали, сидя в беседке под виноградной лозой. Я чувствовала, что они следят за каждым моим шагом. Возможно, принцессы не догадывались, что я их слышу, или, может, знали, что слух у меня острее человечьего, но им было все равно.

– Брон, похоже, ею очарован, – сказала одна.

– Элдрид это не понравится, – прыснула другая, едва сдерживая смех.

– Скажу вам так: у этого идиота больше шансов жениться на принцессе фейри, чем на одной из своих тупоголовых любовниц, – тихо, но уверенно произнесла третья.

– Розабель, – ахнула первая девица, – она ведь чертова фейри. Не говори глупостей.

Розабель на это ничего не ответила, но вторая близняшка прошептала:

– Она, может, и хорошенькая, но уши у нее странные, как и манера держаться – будто она стоит в замерзающем озере.

– Такая неподвижная, – пробормотала ее сестрица. – Жуть берет.

Я проколола палец шипом – захотела взглянуть на цвет своей крови. Выступила темно-багровая капля, и, не поворачиваясь к принцессам, я слизнула ее. Это была ошибка – разум немедленно затопили жгучие, отнюдь не приятные воспоминания о роковых и горьких моментах.

– …и сам сказал, что жениться на ней не собирается, – тем временем развивала свою мысль одна из принцесс. – Вроде как она слишком строптивая.

Розабель фыркнула:

– Ожидаемо.

Они принялись обсуждать злоключения какого-то дворянина и ушли в замок, оставив зонтики от солнца на парапете, а белые чайные чашки – на облупленном железном столе.

Я проводила их взглядом и пошла дальше, раздумывая об услышанном. Я ждала, когда накатит гнев. Когда внутри все сожмется при мысли о том, что меня в очередной раз одурачили.

Гнев не пришел.

То ли потому, что я уже переживала нечто худшее, то ли потому, что сама догадывалась: браку с человечьим принцем не бывать.

Наверняка знала я лишь одно: нужно чаще выходить на прогулки, возможно, подружиться с принцессой-другой, если я планирую выбраться отсюда живой.

Словно привлеченный моим тягостным настроением, впереди показался принц – увидев меня, он лучезарно улыбнулся:

– Опал, я всюду тебя ищу.

– Правда? – Я склонила голову вбок и улыбнулась, еле сдерживая смех. – Мест, где я могу быть, не так уж много – всего одно.

Брон поспешно добавил:

– Тебе разве не сказали? Ты вольна гулять и по замку, и по садам.

Его слова не вызвали у меня ни удивления, ни восторга – только новый шквал подозрений. Взяв меня за руки, принц улыбнулся еще шире:

– Мама согласна, что брак, который свяжет наши королевства, – это выгодная затея, – поспешно добавил он. – Что это целесообразный шаг вперед.

Выгодная.

Целесообразный.

Я поджала губы, дабы чего-нибудь не брякнуть, и медленно, стараясь не спугнуть принца, высвободилась из его хватки.

– Что ж, это… неожиданно. – И полная чушь, мысленно добавила я.

С чего бы королеве врать собственному сыну? Чтобы он передал это известие мне, а я, лелея надежду, продолжила трудиться на их благо?

Я наблюдала за Броном, вглядываясь в его глаза с золотистыми точками, пока он, бурно жестикулируя и почесывая нос, пересказывал разговор, который они с матерью имели за завтраком.

Брон нашел меня вскоре после того, как его сестры удалились в замок, и в саду остались только насекомые, мы двое и, вероятно, слонявшийся без дела садовник, – это говорило о том, что ни его мать, ни король здесь ни при чем.

Он мне лгал.

* * *

– Привет, убийца.

Король Вордана возник из воздуха рядом с дверью, молча и быстро пересек комнату и сел на кровать – на свое прежнее место. Его бесшумные, плавные движения сегодня казались нарочитыми. Он подобрал одежду, взял меня за руку, и мы приступили к делу.

– Ты, похоже… не в духе, – отметила я, когда мы принялись за вторую стопку вещей.

– Я, мать твою, в бешенстве, – буркнул он, поскрежетав зубами и стиснув мою руку. – От тебя разит жабенышем.

– Он меня больше не целовал, – выдавила я, на добрую минуту лишившись дара речи. – Только в саду встретил.

Дейд поднял лицо – недовольное, но от того не менее притягательное.

– Как мило.

Потупившись, я угукнула, и вскоре мы перешли к последней стопке одежды.

Он бесил меня, и я, как настоящая идиотка, не обращая внимания на исходивший от него невероятный жар, от которого в комнате стало душно, как ни в чем не бывало заговорила снова:

– Он сказал, что планирует жениться на мне, что обсудил это с матерью и она отнеслась к этому с большим интересом.

Его свирепость увяла, преобразилась в нечто куда более мрачное, названия чему я не знала.

– Ну что? – с притворным раздражением спросила я.

– Честное слово, солнышко… – Его взгляд, казалось, пронизывал меня насквозь. – Неужто ты не чуешь гнилья, когда оно под самым твоим славным носиком?

Я помолчала, чувствуя, как у него внутри бушует пламя – пусть черная душа Дейда там и сгорит, – а затем со спокойствием, от которого едва не лопнули его льдистые глаза, сказала:

– Мне прекрасно известно о тайнах и пороках этого королевства, и я знаю, что мне здесь не место.

В секунду атмосфера в комнате остыла – гнев Дейда сменился недоумением, замешательство, отразившееся на лице, казалось почти смехотворным.

– Тогда зачем? – Его прежде насупленные брови расслабились. – Зачем тебе это все?

– Затем, что у меня нет другого выбора.

До короля, похоже, никак не доходило, что причина всему – это он.

– Есть, и ты сама об этом знаешь, – рявкнул Дейд и, подавшись ко мне, схватил меня за подбородок. Он посмотрел на меня в упор и, не отводя взгляд, тихо сказал: – Можем хоть сейчас уйти отсюда.

– Ты – можешь, и я надеюсь, что так ты и поступишь. Но я – не могу. – Я ощерилась, пытаясь отцепить его руку, а он ничуть не ослабил хватку, только ухмыльнулся – у меня в груди вспорхнули мотыльки, но я проигнорировала это чувство. – Ты все равно не вернешь меня домой – но даже если бы и вернул, ты в любом случае скоро перебьешь всех нас.

Улыбка волчьего короля угасла, он поднялся с кровати.

– Кто-то идет. – Он перевел взгляд с запертой двери на меня и протянул руку. – Пошли.

– Нет.

– Сейчас не время распускать нюни из-за отца…

Дверная ручка повернулась, кто-то, ворча, завозился с замками.

– Опал, – сказал Дейд с нежностью в голосе и глазах. С мольбой, осенило меня – но тут дверь распахнулась, и он исчез. Ко мне, бормоча проклятия себе под нос, вошел принц.

– Для чего здесь, ведьма их побери, столько проклятых замков? – пробурчал он и, захлопнув за собой дверь, тихо усмехнулся: – Проклятье, громко вышло. – Приосанившись, Брон скинул сюртук и заплетающимся языком кое-как выговорил: – Я тебя разбудил?

У меня голова закружилась, когда я вдохнула исходящий от него запах эля – принц еле стоял на ногах. Он был пьян и явно не заметил вещей, валявшихся на полу и кровати – большая их часть уже поблескивала золотом.

– Нет, ваше высочество.

Он ткнул в меня пальцем:

– Однажды я стану величеством. – Брон замер рядом с кроватью, в паре дюймов от моей босой ступни. – И мне понадобится королева, чтобы править вместе.

Я отвлеклась на вонь, которую он источал, скомканные слова, что вылетали из его рта, и он застал меня врасплох.

Принц повалился на меня, и я ударилась головой об стену за кроватью.

– Но перед тем, как съесть целое блюдо, нужно снять пробу. – Внезапно руки его принялись ощупывать меня, скользнули вниз к бедрам, он задрал мои юбки с таким рвением, что я услышала треск ткани.

– Брон, – сказала я сдавленным голосом, поскольку уперлась руками в его плечи. – Это недопустимо, прошу тебя. – Я оттолкнула его. – Брон, тебе пора.

– А я быстренько, – сказал он так, словно это был весомый довод, который заставит меня уступить.

Я бы не уступила ему ни за что на свете, но массивное тело, навалившееся на меня, и страх не давали мне пошевелиться, а он тем временем распустил руки. Одна юркнула мне между ног – я сжала ее коленями, вторая мяла мне грудь и сдирала лиф платья – я, зарычав, вцепилась в нее зубами.

– Прекрати, – прошипела я. – Прекрати сейчас же.

Брон лишь рассмеялся и тихо пробормотал:

– Я сделаю тебе приятно. Боже, у тебя кожа такая мягкая. – А затем его рука вывернулась из моих колен, добралась до панталон, и я закричала.

Я закричала и, вложив всю свою горечь, весь страх, всю сдерживаемую мощь в руки, оттолкнула принца с такой силой, что он отлетел к другому концу кровати и с грохотом повалился на пол.

Я резко села, сердце у меня колотилось как бешеное.

Брон выругался и, крякнув, уцепился за покрывало, чтобы подняться на ноги.

– Ах ты фея-сучка, – сплюнул он, потирая ушибленную голову.

Когда наши взгляды встретились, я широко улыбнулась – хищно и дерзко. Брон неуклюже пытался встать, но не успел он коснуться матраса, как я выплеснула всю свою силу вовне: она окружила меня облаком воздушных шипов. Принц ошарашенно застыл на месте, и в тот же миг я метнула шипы в него.

Удар пришелся ему в грудь, шипы вонзились в не прикрытые одеждой места. С вытаращенными от ужаса глазами и открытым ртом он повалился на пол.

Я сглотнула и отползла подальше от кровати, не вполне осознавая, как принцу могло так достаться от маленького сгустка воздуха, какие обычно использовались для охлаждения помещения или в садоводстве. Но это сработало. Я зажмурилась.

– Сработало, – повторяла я себе, пятясь и оправляя разорванную юбку. И вдруг наткнулась спиной на жесткий столб. – Сработало.

Это был не столб, а мужчина.

Сильные руки приобняли меня за плечи.

– Ярость волшебным образом увеличивает нашу силу, лебедь моя.

– Он… – Я ошарашенно хлопала глазами – из-за угла кровати торчала нога принца. – Он пытался…

– Он не посмеет повторить попытку.

– Дерьмо, – желчно выругалась я и накрыла глаза руками. В груди все горело. – Сраный кусок человечьего дерьма.

Дейд тихо и коротко усмехнулся:

– Надоели мне эти забавы.

Отняв ладони от лица, я обернулась и увидела, что Дейд разглядывает принца – этого засранца, которому было мало того, что он уже от меня получил.

– Пойдем-ка отсюда.

Отступив на шаг, я взглянула на окно, затем на его вытянутую руку.

– Когда ты вернулся?

– Когда ты спихнула его с себя, как мешок дерьма – коим он и является. – Его руки крепко обхватили меня, ночное небо позади него вздрогнуло и сдвинулось с места, и король сказал: – Держись.

– Нет! – возопила я, но слишком поздно – мой крик застрял в ледяной глыбе, в которую мы переместились, все плыло и оплывало перед глазами, время сжималось и растягивалось… И вдруг все это резко прекратилось – словно воздух выбили из легких.

Голова закружилась, я закашлялась, из желудка на белый каменный пол чуть не выплеснулись остатки рульки ягненка, которую я съела на ужин.

– Что ты наделал? – заорала я, схватившись за голову. Казалось, будто на меня надвигаются стены комнаты, в которой мы оказались – всюду камень, сверху деревянный потолок.

– Я тебя спас. Не за что.

– Спас меня? – взвизгнула я и, безумно усмехнувшись, шагнула к нему и приказала: – Сейчас же верни меня обратно.

– Зачем? Хочешь выйти замуж за жабеныша и найти способ победить короля волков? – Он рассмеялся – тихо и ехидно. – Не выйдет – не только потому, что победить меня невозможно, но и потому, что ему никогда не позволят на тебе жениться.

– Я бы заработала себе свободу, – возразила я почем зря.

Его брови взлетели.

– Думаешь, что соблазнила бы принца, и он бы помог тебе сбежать? – Дейд поймал прядь моих волос, накрутил ее на палец, погладил золотистый завиток. – Сегодняшний вечер лишь доказал, что все твои усилия пошли бы насмарку. – Его глаза вспыхнули. – Такие, как он, не ждут согласия. Они берут силой.

Он выпустил мой локон, и я остолбенело огляделась. Красота, что открылась моему взору, ярко контрастировала с тем неухоженным, уродливым, дряхлым строением, которое я видела с неба несколько лет назад, совершая один из своих редких опасных полетов.

Не успела я хорошенько рассмотреть безжизненные каменные стены, куполообразный потолок и гигантские черные двери, которые вели, по всей видимости, в главный холл, как король схватил меня за руку и потащил в глубь здания. Это было не что иное, как Цитадель Тьмы.

– Дейд, – угрожающим тоном сказала я, пытаясь вывернуться. – Да помогут мне звезды, если ты сейчас же не…

Король круто развернулся, и я отпрянула, чуть не рухнув назад – благо он ухватил меня за вторую руку и поддержал.

– И что ты тогда сделаешь? – процедил он, а льдистые глаза его потемнели. – Тебе не сбежать – ни отсюда, ни от меня, а если ты попробуешь… – Дейд не договорил, и его невысказанные слова повисли между нами. Король зашагал дальше, в сторону огромной мраморной лестницы.

У подножия она была широкой, к площадке посередине сужалась, а этажом выше снова становилась широкой, соединяясь с мраморной балюстрадой, которая состояла из множества рядов искусно вырезанных из камня деревьев. И тут на меня снизошло осознание – да с такой внезапностью, что перехватило горло.

Я действительно была в Цитадели Тьмы.

Мы зашагали наверх: я – с болезненно ухающим в груди сердцем, Дейд – с жесткой решимостью, которой был исполнен каждый его грациозный шаг. Все вокруг сплошь состояло из блестящего камня – в пределах видимости не было ни ковров, ни предметов мебели.

Единственным украшением пространства служило арочное окно над лестничной площадкой – огромное, с багровым стеклом, оно заметно отличалось от овальных окон по бокам: стекла в них были бледно-серые, почти прозрачные.

Мы свернули влево и пошли вперед по коридору, минуя дверь за дверью – закрытые, с латунными ручками в виде рычащих волчьих голов, – и снова оказались у лестницы: эта была из камня попроще и не такого помпезного вида.

Я заметила такую же лестницу в противоположном крыле дворца, цитадели – чем бы это место ни было, – и больше ничего, поскольку меня затащили в мрачный холл, от которого отходили две комнаты. Вход в ту, что была прямо перед нами, преграждали большие арочные двери, пройти сквозь которые мог бы и крупный зверь. Но мы вошли в другую комнату с дверью поменьше – та была открыта.

Король тут же отпустил меня и подтолкнул вперед, во тьму. Не пройдя и фута, я остановилась: глаза различили светлую кровать с балдахином, на которой лежали шелковые подушки с кисточками и серое меховое покрывало, в изножье стояла длинная красная кушетка. Вдоль двух стен тянулись книжные стеллажи из того же светлого дерева, по обе стороны от кровати стояли тумбочки на изогнутых березовых ножках, и я заметила, что в комнате есть еще три двери.

Куда они вели, было неясно – наверное, в ванную комнату и гардеробную. Я развернулась к королю, а он грубо и отрывисто сказал:

– Похоже, тебе по вкусу золоченые клетки… – Он поманил тяжелую деревянную дверь пальцем – та послушно открылась. Дейд вышел, но его жестокие слова остались со мной. – Что ж, вот тебе еще одна, милая моя лебедь.