Текст книги "Полет к свободе"

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Ралгха смотрел, как его молодой вассал мерно вышагивает от стены к стене, и думал, что движения Кирхи стали такими же повторяющимися и предсказуемыми, как движения животного, посаженного в клетку. Тридцать шагов к стене, подрагивание хвоста перед самым разворотом и вздергивание подбородка в момент разворота. Затем тридцать шагов к двери, резкая остановка, минутное созерцание двери, как будто она вот-вот должна открыться (чего на самом деле никогда не происходило), затем внезапный разворот, оставляющий следы когтей на полу, и снова подход к стене. Хорошо, что пол комнаты не выстлан матами, иначе в этом месте перед дверью от них остались бы одни лохмотья.

Из своего личного опыта пребывания в тюрьме Ралгха понял, что подобное отупляющее разум занятие никоим образом не создает иллюзии ускорения времени. Вместо этого бессмысленного хождения он старался просыпаться и делать все повседневные дела в разное время. Он знал несколько упражнений, помогающих сохранять хорошую физическую форму, которые можно было выполнять в ограниченном пространстве, например на корабле, когда исполнение командирских обязанностей не позволяло ему посещать тренажерный зал. Ралгхе обычно удавалось привлечь к выполнению этих упражнений и Кирху, который смог воочию убедиться в их полезности. Они позволяли сохранять гибкость тела, если не ума.

Но были и другие вещи, которым Ралгха уделял немало внимания. И прежде всего, столь предупредительно предоставленному их хозяевами компьютерному терминалу с ограниченным доступом, который он использовал для изучения языка бесшерстных и постижения особенностей их мышления методом знакомства с их литературой, философией, религией. Земляне приводили его в изумление – они зависели от своей биологии в гораздо большей степени, чем сами это признавали, и все же во многих отношениях они были более независимы, чем килратхи. И у них оказалось много религий. Во многом противоречащих одна другой. Просто поразительно. Как будто земляне – это раса, состоящая из множества биологических видов.

Сгладить непривычность обстановки ему помогали также занятия более привычными для него делами, например медитацией, которой научили его жрицы и которая позволяет сосредотачиваться или расслабляться.

Он даже освоил несколько игр землян и играл в них с компьютером. И если допустить, что их игры хоть в какой-то мере отражают их стратегические способности, то неудивительно, что война с ними зашла в тупик. Дело в том, что земляне – прекрасные стратеги. Он и раньше всегда так считал, но все же приятно было получить этому такое подтверждение.

Больше ничего в их маленькой комнате интереса не представляло; две койки, три стула, стол и примитивный, но вполне пригодный санузел, приспособленный, по всей видимости, для представителей разных рас. Серые стены, на которых невозможно оставить никаких меток, и голый металлический пол. В воздухе – никаких запахов. Возможно, кому-то пришло в голову, что слишком сильный запах землян может раздражать и нервировать килратхов.

Он предполагал, что его сразу отправят в Главный штаб, но вскоре калрахр Торн прислал своего посыльного, который сообщил, что в настоящий момент не представляется возможным отправить килратхов из системы

Фирекки. Торн приносил свои извинения в связи с тем, что не может сообщить об этом лично, но Ралгха, являясь командиром корабля, должен знать, что заботы о корабле и команде всегда стоят на первом месте. В этом состояла суть его послания; само же оно было изложено в гораздо более тонких дипломатических выражениях.

Ралгха без труда понял подлинный смысл этого завуалированного послания: появились крупные силы килратхов, и гораздо раньше, чем предполагал Ралгха. Похоже, как только до принца дошли известия об измене калрахра, «Рас Ник'хры», он решил действовать незамедлительно. Не располагая информацией, – а ее, разумеется, Ралгхе никто не собирался предоставлять, – невозможно было сказать, в чем именно состояла проблема – в том, что у землян не имелось ни одного свободного пилота, чтобы перебросить их отсюда, или в том, что в системе уже находились столько килратхских кораблей, что встречи с ними избежать не представлялось возможным. Но в чем бы она ни состояла, это уже вряд ли имело значение. Он и Кирха теперь оказались пассажирами «Тигриного когтя» и должны будут разделить судьбу этого корабля и всей его команды.

Кое о чем он и сам мог догадаться: сигналы тревоги, означающие, что истребители килратхов обнаружены на чересчур близком расстоянии от «Когтя», внезапное мерцание света, свидетельствующее о резком повышении потребления энергии корабельными системами. И эти периодически возникающие вибрации при маневрировании корабля… Или, может, это выстрел противника достигал цели?

Они с Кирхой оставались одни, предоставленные самим себе. Их уединение нарушалось только раз в день, когда им приносили еду, через час после подъема. Об этом их попросил Ралгха. Килратхи, следуя своим инстинктам хищников, ели только раз в день, но до полного насыщения, а затем около часа проводили лежа в полной неподвижности. Кирха из уважения к своему господину обычно ел одновременно с ним, а Ралгха менял время приема пищи, чтобы внести хоть какое-нибудь разнообразие в жизнь своего подопечного и спасти его от сводящей с ума скуки.

Ралгха как раз играл в одну из игр – она называлась «го», – когда внезапно изображение на экране поблекло, а фишка неподвижно застыла на пути из одной клетки в другую. Прежде чем Ралгха успел хоть что-то сообразить, изображение на экране исчезло совсем, а вместо него в верхнем углу экрана замигал курсор.

Зарычав от досады, Ралгха хотел уж было как следует стукнуть по корпусу монитора, но тут курсор начал двигаться, и на экране появилось сообщение:

«Командир Торн хочет переговорить с вами. Введите команду „посылка“ и затем ваш ответ».

Сообщение было не на килратхском языке, а на языке землян. Видимо, они решили, что он уже понимает их письменность. Выходит, его терминал находился под контролем, несмотря на ограничения к доступу информации. И какой-нибудь изнемогающий от скуки техник обратил внимание на то, что Ралгха запрашивает тексты землян.

И сделал соответствующие выводы.

Примитивность обращения была, безусловно, характерной для техника любой расы. Иногда Ралгхе казалось, что техники– компьютерщики сами по себе являются представителями какой-то особой расы, и не важно, как они выглядят внешне, мозги у них устроены одинаково. Они мыслят точно, способны мгновенно распознать любой образ, но абсолютно безразличны ко всему, что выходит за пределы их маленького замкнутого мира цифр и электронов.

«Я готов переговорить с вами», – набрал Ралгха, предварительно введя команду «посылка», как ему было указано.

– Сядь, парень, успокойся, – сказал он, обращаясь к Кирхе. – К нам направляется один из землян, и если ты будешь стоять или расхаживать, то, чего доброго, он начнет нервничать.

Едва Кирха успел устроиться на стуле, как дверь их комнаты скользнула в сторону, пропуская Торна и неизменных охранников. В маленькой комнате сразу же сделалось тесно.

– Мы столкнулись с ситуацией, – без предисловий начал землянин, – которую, я надеюсь, вы можете разъяснить.

– Могу? – сухо переспросил Ралгха, нисколько не удивившись на этот раз, что калрахр землян даже не взял с собой электронный переводчик и обратился к нему на своем родном языке, а не на языке килратхов. Видимо, техник доложил своему руководству об успехах Ралгхи в изучении языка землян. – Могу? – повторил он, подчеркнуто вежливо выговаривая чужие слова. – Или помогу?

Торн хотел поморщиться, но тут же передумал.

– Наверное, в какой-то степени и то и другое, – согласился он.

Он не стал садиться. Ралгха же остался сидеть. Кирха подошел и встал за его спиной, как и положено личному телохранителю.

Ралгха еще несколько мгновений разглядывал Торна, подчеркивая разницу в их положении: тот сейчас выступал в роли просителя, и от него, Ралгхи, зависело, выполнить его просьбу или нет.

– Я попробую, – произнес он наконец. – Так что там у вас за «ситуация» ?

Поза, в которой стоял Торн, стала чуть менее напряженной, и показалось, что он немного расслабился.

– Мы послали на Фирекку морских пехотинцев, чтобы попытаться сорвать проведение Сивар-Есхрада, коротко сообщил он. Нам казалось это вполне логичным, поскольку ваши воины придают этой церемонии такое значение. Нам удалось осуществить задуманное…. и теперь…

– И теперь главнокомандующий килратхов, которым, по всей видимости, является известный своей амбициозностью принц Тхракхатх, отводит свои войска, – перебил капитана Ралгха, едва сдерживая довольное мурлыкание при виде округлившихся глаз землянина.

– Как вы об этом узнали? – изумленно спросил Торн.

– У него не было выбора. Ему пришлось это сделать, – ответил Ралгха. Затем обратился к своему молодому вассалу: – Объясни землянину, Кирха, почему принц должен отвести поиска после того, как церемония нарушена.

Кирха наморщил лоб, подбирая слова языка землян для выражения типичных килратхских понятий.

– Если церемония оказалась испорченной, то произошло это потому, что Сивару она не понравилась и он отверг как саму церемонию, так и всех, кто ее организовывал, – запинаясь объяснил он, – они стали теперь просто его воинами, как бы стоящими на полпути между Светом Сивара и Великим Мраком, который постоянно угрожает Свету и стремится поглотить души погибших воинов. Из-за того, что церемония оказалась испорченной, выжившие воины не могут быть слугами Сивара в течение целого года, и они опасаются, что их души поглотит Велики Мрак, если они погибнут в бою.

– Следует ли это понимать: выходит, что они отступают потому, что Сивар отрекся от них ? – неуверенно спросил землянин.

Ралгха кивнул, а земляни покачал головой, но не оттого, что был несогласен, просто все это плохо укладывалось в его сознании.

В какой-то мере Ралгху обуревали противоречивые чувства. С одной стороны он был огорчен срывом церемонии и сочувствовал воинам, которые тем самым оказались преданными, а с другой стороны, он понимал, что ничего этого не произошло бы, если бы принц и Император не погрязли в своих злодеяниях. И земляне явились не причиной, а только средством.

Он должен постоянно твердить себе об этом. Сивар просто использовал землян, чтобы выразить свое неудовольствие.

– Таким образом, килратхи боялись, что их души будут потеряны, а принц Тхракхатх не мог найти убедительных доводов, чтобы заставить их сражаться, – продолжил Ралг-ха. – И если бы он попытался заставить их, то они бы взбунтовались. Теперь они охвачены страхом, как малыши в темную, безлунную ночь, и склонны приписывать любую свою неудачу потери благосклонности со стороны Сивара. Сейчас они так же рьяно стремятся спасти свои шкуры, как когда-то искали почетной гибели в бою.

Он позволил себе раздвинуть губы и показать копчики клыков – с этой точки зрения сложившаяся ситуация доставляла ему огромное удовольствие.

– Все это выглядит очень неблагоприятно для принца, поскольку он сам выбирал место для церемонии и возглавлял всю экспедицию. Недовольство Сивара сильнее всего ударит по нему. Жрицы будут призывать кару на его голову. Жрицы, конечно, не забудут, что принц санкционировал допрос некоторых из них. Никогда. Это, возможно, оказалось самой большой ошибкой в жизни принца. И хотя то, что случилось, все килратхи будут считать страшной бедой, жрицы Сивара, возможно, даже замурлыкают от горького удовлетворения, узнав, как повернулись события. Они, разумеется, и раньше нашептывали свои предостережения о том, что если кто-нибудь будет вмешиваться в дела избранниц бога, то на него обрушится гнев Сивара. Теперь же то, о чем говорилось шепотом, можно было проповедовать во всеуслышание.

– Они покинут систему Фирекки как можно быстрее, – наконец, после долгой паузы, во время которой был слышен только шум вентиляторов, сказал Кирха. – Они вернутся в подвластные им области вселенной, где в местных храмах попытаются вернуть себе расположение бога. А до тех пор, пока они не очистятся, в случае смерти их ожидает только Великая Тьма.

При этих словах шерсть на загривке Кирхи вздыбилась, ибо такой перспективы не пожелал бы себе ни один килратхский воин.

– Будь я на месте командира этого корабля, – сказал Ралгха, – я бы поступил точно так же, как они: отошел бы, чтобы перегруппироваться и подтянуть подкрепления. Я не стал бы преследовать их, поскольку гнаться за обезумевшим от отчаяния противником может только дурак. Вы же знаете, что даже самое безобидное стадное животное становится опасным, если его загнать в угол. Вы прекрасно понимаете, что охваченное отчаянием существо стремится лишь к одному – спастись, и ради этого готово пойти на все. Я бы вернулся, только собрав крупные силы. И тогда моя победа стала бы действительно полной.

Он слегка зевнул и, увидев, как Тори кивнул, удовлетворенно прищурил глаза.

– Спасибо, – сказал капитан 1-го ранга по-килратхски. – Благодарю вас, лорд Ралгха. Я думаю, ваша встреча с Высшим командованием может состояться очень скоро.

С этими словами он вышел. Дверь за его охранниками закрылась.

Заметив изумление на физиономии Кирхи, Ралгха сдержанно откашлялся, чтобы скрыть, насколько он доволен прошедшей встречей. Ему удалось сохранить жизни воинов, которые не причинили лично ему никакого вреда, и, может быть, когда– нибудь они даже будут вынуждены присягнуть ему на верность. Кроме того, он избавил землян от новых потерь, которые были бы неизбежны, если б они не отказались от попыток развить свои военные успехи. Результат оказался даже лучше, чем он мог ожидать.

Но удачнее всего было то, что принц теперь, вне всякого сомнения, останется жив и вынужден будет предстать перед Императором. Гнев Императора всей своей тяжестью обрушится на него и его ближайшее окружение. Отголоски этой катастрофы эхом прокатятся по всем звеньям командной цепочки сверху донизу, ударяя по всем соратникам принца. И вскоре, возможно, все они, включая– самого принца, окажутся пилотами истребителей, патрулирующих границы Империи.

В древних книгах записано: «Месть следует заботливо взращивать, правильно выбирать для нее время и осуществлять не торопясь». Уж свою-то толику мести он постарается растянуть как можно дольше. Возможно, это поможет ему хоть как-то избавиться от горьких мыслей.

Мыслей о собственном участии в этом несчастье, постигшем его народ.

x x x

О К'Каи ничего не было известно с того момента, как силы Конфедерации оставили планету. В те редкие мгновения, когда Хантер мог позволить себе думать не только о том, что произойдет через полминуты, он с беспокойством вспоминал о пей. Вряд ли килратхи будут очень благосклонны к фирекканке– командиру космического корабля; не в обычаях котов было допускать, чтобы представители покоренных ими рас становились техническими специалистами высокой квалификации: так было гораздо проще сохранять свою власть. К'Каи и Ларрхи относились к личностям выдающимся, а от таких килратхи стремились очистить покоренные расы. Ларрхи находился вне пределов их досягаемости, но если К'Каи не хватило благоразумия скрыть, кто она на самом деле, Хантер не поручился бы за ее жизнь.

Он надеялся только на то, что К'Каи догадалась надежно спрятать свой корабль, распустить команду и прикинуться кем– нибудь вроде фирекканского фермера-земледельца. Но вскоре его оставили все надежды, кроме одной – что он сумеет остаться в живых в следующей схватке.

В тот раз, когда он потерял управление «Дралтхи» и разбил его, Хантер был абсолютно уверен, что выжить не удастся. То же самое он испытал, когда искал «Коготь». Эти происшествия настолько потрясли его, что он до сих пор толком не пришел в себя. Прежде ему еще не приходилось сталкиваться с возможностью собственной смерти так близко. В лучшие времена это могло стать поводом отправиться на несколько дней в лазарет, чтобы восстановить душевное равновесие, – но сейчас он был незаменим, и стоило ему только вернуться на «Коготь», как его тут же снова отправляли на задание.

Он мог бы сломаться, как в любой момент был готов сломаться Маньяк и как уже сломались десятки других пилотов. Но с ним этого почему-то не произошло. И он до сих пор не понимал почему.

Совершенно неожиданно все кончилось, и «Коготь» покидал эту систему, но, что странно, не потому, что они потерпели поражение, а потому, что победили. Килратхи беспорядочно отступали, а Конфедерация их не преследовала. Хэлсиен объяснил им почему, но, честно говоря, Хантер был слишком вымотан физически и морально, чтобы понять хоть десятую часть из всего сказанного. Он удовлетворился тем, что сражение окончилось и они победили. Он был не настолько опьянен победой, чтобы рваться вдогонку за котами. Пусть себе бегут. Хантер добрался до койки, свалился на нее и проспал без сновидений три дня подряд. И он оказался не единственным пилотом, поступившим подобным образом.

В последующие дни и недели у него было уже значительно больше свободного времени, чтобы поразмыслить о К'Каи и ее экипаже. Он постоянно вспоминал об их последней встрече и очень надеялся, что ей удалось уцелеть.

Когда все, что можно, уже сказано и сделано, отпуск на Земле вряд ли дал бы ему желанное забвение. И поэтому он с облегчением встретил приказ «Когтю» и его экипажу возвращаться обратно к Фирекке. Тогда, по крайней мере, он узнает, что случилось с К'Каи.

x x x

– Любуйтесь и рыдайте, парни, – сказал Блэйр, выкладывая перед ними свои карты. Два короля, три дамы. Изумленный Хантер тихо присвистнул. Просто удивительно: Блэйру последнее время невероятно везло, по крайней мере в карты. На любовном фронте ему похвастаться было нечем, во всяком случае так говорили. Правда, у Хантера дела обстояли не намного лучше, но он не жаловался на судьбу. Он опасался, что израсходовал большую часть отпущенного ему запаса удачи, когда уцелел, выбросившись из того, потерявшего управления, «Дралтхи». С тех пор Хантер не слишком позволял себе увлекаться картами или красотками: не хотел израсходовать остатки везения, которые у него, возможно, еще оставались. Периодические вылеты с таким ведомым, как Маньяк, и без того каждый раз поглощали значительную часть оставшейся у него удачи.

Впервые в жизни он поддался суеверию. Возможно, со временем это пройдет. Психологи утверждают, что должно… «Пусть все идет своим чередом», сказали они ему.

Блэйр откинулся на стуле, с довольной улыбкой наблюдая, как остальные игроки с разной степенью досады и отвращения побросали свои карты на стол. Ни у кого еще не было такой комбинации. Улыбаясь все шире, Блэйр сгреб свой выигрыш и предложил партнерам попытать счастья еще разок.

Джаз скорчил гримасу и отказался. Блэйр вопросительно взглянул на Хантера, как бы приглашая его занять освободившееся после Джаза место. Но прежде чем Хантер успел отказаться, в дверь кают-компании просунулась голова одного из пилотов, только что прибывших на «Коготь».

– Сент-Джон, Хэлсиен требует, чтобы вы срочно явились на полетную палубу А-пять.

Голова исчезла прежде, чем Хантер успел спросить, зачем и что нужно полковнику. Он взглянул на Блэйра, молча пожал плечами и отправился, куда ему было приказано.

Полетная палуба, на которую его вызвали, была пуста, поскольку обычно размещавшаяся на ней эскадрилья в полном составе вылетела на поиски килратхов, которые могли отстать от своих соединений.

Пуста? Нет, не совсем. Сбоку, так, чтобы не мешать посадке истребителей, которые должны были вскоре возвратиться с задания, стоял помятый, видавший виды, маленький, но способный совершать прыжки фрахтер. Эта модель давно устарела, но что-то она ему напомнила… что-то знакомое.

Знакомое… И в следующий момент он уже знал, что именно. Понял, прежде чем разглядел полустертые фирекканские надписи на носу фрахтера.

– К'Каи! – закричал он и побежал к кораблю. Десяток птичьих голов повернулся в его сторону. И как только фирекканцы из экипажа корабля заметили его, поднялся оглушительный гомон. Они бросились к нему со всех сторон, растопырив полураскрытые крылья.

В считанные секунды он оказался в окружении взбудораженных фирекканцев; было понятно, что почти псе они не только возбуждены, но и встревожены, и все выглядели изрядно потрепанными. У многих не хватало перьев, у большинства на теле виднелись старые и свежие раны. Он боялся представить себе, что увидит, когда наконец доберется до К'Каи.

Но тут, прокладывая себе дорогу сквозь взбудораженную стаю, он заметил ее, увлеченно беседующую с полковником Хэлсиеном. Она тараторила так быстро, что полковник, похоже, улавливал лишь одно слово из четырех и встретил появление Хантера с радостью утопающего, увидевшего спасательный круг.

– Сент-Джон, сюда! – крикнул он, стараясь перекричать гвалт, и схватил Хантера за рукав куртки, помогая выбраться из толпы фирекканцев. – Ну вот, К'Каи, расскажи Хантеру, чего ты хочешь…

И с этими словами полковник быстро пошел прочь.

– Но… – в отчаянии сказал Хантер, в спину удаляющемуся полковнику, – но я…

Слишком поздно.

К'Каи и весь ее экипаж окружили его, гомоня во всю мочь своих легких, пока у него наконец не лопнуло терпение.

– А ну, замолкните! – рявкнул он. И тут же воцарилась благословенная тишина. Фирекканцы уставились на него испуганными круглыми глазами. Он повернулся к К'Каи: – Вот так. Что случилось? В чем дело?

К'Каи тряхнула перьями и несколько ошеломленно взглянула на него своими большими глазами. Двое-трое из стоящих вокруг принялись тихонько и жалобно попискивать, но Хантер не обращал на них внимания. Наконец она щелкнула пару раз клювом и заговорила теперь уже медленнее.

И даже несмотря на это, Хантеру понадобилось потратить немало усилий и задать множество вопросов, чтобы понять то, о чем пошла речь. Когда же ему это удалось, то он уже не осуждал ни ее, ни ее стаю за поднятый ими гвалт и неразбериху.

Выяснилось, что килратхи взяли заложников. Обычно они так не поступали, но, но всей видимости, амбициозный принц Тхракхатх решил, что это поможет осуществлению его планов… а может, их просто захватили как военный трофей и намеревались использовать в качестве рабов. Принимая во внимание катастрофический провал церемонии Сивар-Есхрад, единственной возможностью для принца хоть как-то спасти свое лицо было полное покорение Фирекки.

Несчастье коснулось и семейства К'Каи – одной из заложниц оказалась ее юная племянница Рикик. Мать Рикик была убита в схватке при попытке освобождения заложников, и теперь Рикик, несмотря на свой юный возраст, стала номинальным вожаком стаи. Ее возраст давал дополнительные преимущества килратхам – она была настолько испугана и так уязвима, что никто из взрослых фирекканцев не осмелился бы ослушаться приказов принца, зная, что их неповиновение принесет ей страдания.

В одном из первых своих приказов он повелел всем взрослым фирекканцам подрезать крылья так, чтобы они не могли летать. К'Каи в голову пришла блестящая идея внушить килратхам, что если на крыльях удалить только первые два ряда вторичного оперения, то фирекканцы не смогут оторваться от земли. Ей удалось быстро распространить эту мысль среди других гнезд, и все охотно взяли эту уловку на вооружение. Они с готовностью имитировали потерю способности летать при удалении перьев, а поднимались в воздух только в своих гнездах или когда были уверены, что ни один килратх не может увидеть их.

Принц килратхов либо не знал, либо вообще не хотел знать, что подрезка крыльев взрослым фирекканцам калечит их, лишая возможности взлетать на площадки для приема нищи и на спальные насесты в своих гнездах. Его приказы раз от раза становились все более жестокими, но фирекканцам ничего не оставалось, как повиноваться, пока их вожаки находятся в руках килратхов, и вести скрытую борьбу за освобождение своей родины так, чтобы килратхи думали, что вооруженные бойцы прилетают не из городов.

– В конце концов они оставили Фирекку, – тряхнув головой, продолжила К'Каи. —Но первый же корабль, покинувший планету, забрал не только принца, но и заложников. Мы остались без наших вожаков стай! Они сказали, что уж если Фирекка не может быть ими завоевана, то по крайней мере они позаботятся о том, чтобы она не вступала в союз с вами! За этим я и прилетела сюда – чтобы сказать тебе, что те вожаки, которые остались на планете, собираются отказаться от договора! Они не хотят рисковать жизнями наших предводителей!

Каждую новую фразу она произносила все более высоким тоном, пока снова не сорвалась на крик. Хантер попытался успокоить ее, хотя его мысли уже были заняты теми тревожными новостями, которые она только что сообщила ему.

Фирекка была нужна Конфедерации. Вовсе не по стратегическим соображениям – планета находилась слишком далеко от остальной части космоса, контролируемой землянами, и союз с ней вряд ли мог повлиять на ход войны. Ее необходимость диктовали политические мотивы. Конфедераты обещали защищать Фирекку от килратхов и не сумели сделать этого. Если фирекканцы разорвут договор, то сколько других планет, входящих в Конфедерацию, последуют ее примеру?

– Пошли, К'Каи, сказал он. – Нам обоим надо срочно переговорить с капитаном 1-го ранга Торном.

Правдами и неправдами он добрался до командира корабля, но с первых же минут встречи Тори дал ему понять, что не намерен обсуждать это дело с простым пилотом, даже если он и друг стаи. Так что Хантеру пришлось расстаться там с К'Каи и быть в полном неведении относительно того, что Торн сделает.

Но он был уверен в командире корабля так же, как и в К'Каи. Она оказалась у нужного человека. Торн представит ее Высшему командованию и проследит за тем, чтобы она встретилась с нужными людьми.

Но что-нибудь требовалось предпринять.

Что-нибудь!