Текст книги "Полет к свободе"

Она осторожно поставила на стол между ними первую зеленую стеклянную бутыль, а также фирекканскую питьевую вазу из переливающегося голубого стекла и килратхскую фарфоровую чашку, покрытую красной эмалью, больше похожую на глубокое блюдце, чем на чашку, поскольку представители кошачьих лакают свои напитки языком. Он посмотрел на бутыль со смешанным чувством любопытства и подозрительности.

– Можешь проверить чашку или возьми одну из своих, – предложила она. – В любом случае бутылка у нас общая. Мы называем этот напиток «Фирекканское Наилучшее». Я справлялась у медиков, и они заверили меня, что в нем нет ничего такого, что повредило бы твоему организму. Даже наоборот, оно окажет благотворное воздействие на твой желудок. – Поскольку он все еще колебался, она, наклонив голову набок, добавила: – Хантеру он очень понравился. Или среди килратхов не принято делить с кем-нибудь напитки и общие интересы?

Она открыла бутылку, налила себе напитка и, сунув клюв в длинное узкое горлышко вазы, сделала один быстрый глоток. Кирха заворчал и плеснул себе в чашку, затем поднес ее ко рту, взглядом приглашая ее посмеяться над тем, как осторожно он пробует содержимое чашки.

Глаза его округлились, зрачки расширились. Он поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

– Что, не нравится? – спросила она, несколько разочарованно.

Он закашлялся и заморгал глазами.

– Совсем… наоборот, – выговорил он. —А я удивлялся, почему это принц выбрал вашу систему для своего «Сивар– Есхрада». Теперь-то я понимаю. Захватив Фирекку в свои лапы, он смог бы привлечь к этому своих агентов и сколотить хороший капитал, – он слегка приподнял чашку, – и все это абсолютно без ведома Императора!

– Да, твоего принца ждало бы несколько сюрпризов, – сказала К'Каи гордо. – Фирекканцы хоть и выглядят мирно, но знают, как за себя постоять.

– Если вы умеете готовить такое питье, то тебе нельзя не поверить. Это действительно напиток, достойный воинов! – Кирха снова склонился над своей чашкой, его язык быстро собрал все, до единой капли. Он поднял голову от чашки, чтобы перевести дыхание, всем своим видом показывая, что не отказался бы еще от одной порции.

Довольно кудахтнув про себя, К'Каи удовлетворила его желание, не забыв и себя. Разливая питье но сосудам, она заметила, что усы Кирхи поднялись вверх, а глаза сузились, что, как ей сказали, у килратхов было признаком большого удовлетворения.

– Клянусь Сиваром, К'Каи, этот твой эликсир действительно оказал благотворное воздействие на мой желудок! Я уже было подумал, что затея моего господина обернется для меня лишь бесконечной цепью этих чертовых допросов и болей в желудке!

– Не стесняйся; там, откуда я взяла эту бутылочку, их осталось еще немало, – обнадеживающе сказала К'Каи. – И я могу принести для тебя еще. Думаю, чашка напитка к обеду будет полезна, особенно после всех этих дурацких медикаментов, которые подорвали твое здоровье.

Кирха заворчал. Или замурлыкал, а может, и то и другое:

– А сейчас, раз уже пришла пора откровения, я бы не прочь напиться.

К'Каи раскудахталась, испугав его столь неожиданной реакцией.

– Это именно то, чего хотела и я, – сказала она ему. – Я, так же как и ты, разочарована тем, как складываются дела, ради которых прилетела сюда, а поскольку причиной всему являются земляне, у меня не было ни малейшего желания напиваться в компании с кем-нибудь из них.

– И поэтому ты выбрала в собутыльники меня? – покачал головой Кирха, язык его уже слегка заплетался. – Боюсь, ты не говоришь и десятой доли правды.

К этому времени они выпили с К'Каи уже по три чашки, а бутылка опустела лишь наполовину. Она разлила еще по одной.

– Правда заключается в том, что у нас с тобой гораздо больше общего, чем с голокожими двуногими со станции «Сол», – сказала она. – Мы оба понимаем, что такое честь. Ты находишься в тюрьме, хотя и дал слово служить Хантеру, а я тоже попала в положение пленницы, поскольку не могу покинуть эту станцию, пока не получу ответа от Высшего командования, а они и не собираются давать мне ответ.

Его глаза слегка остекленели от усилия понять столь мудрено закрученную фразу.

– Мы – два чужака в море вероломных бесшерстных обезьян, – согласился он. – За дружбу!

Он поднял свою чашку, она подняла свою вазу – и они разом осушили сосуды. Она налила снова. В ушах у нее начало шуметь, и К'Каи ощутила приятное тепло и расслабленность, словно без всяких усилий парила в восходящих потоках горячего воздуха.

– А что тебе, собственно, нужно от этих обезьян? – спросил он наконец.

Она сощурила глаза и уставилась на дно своей вазы.

– Когда килратхский принц покинул мою планету, он забрал с собой в качестве заложников несколько моих сородичей, – горько сказала она; его глаза расширились, а уши прижались к голове. – Среди них была моя племянница. Я хочу, чтобы все они вернулись домой. Но Высшее командование продолжает твердить, что они ничего не могут поделать! – Она сделала большой глоток «Наилучшего». – Не хотят, так будет вернее.

– Теперь я начинаю понимать, почему лорд Ралгха решился на такой шаг, – сказал он, последовав ее примеру. – Принц не должен был так поступать. Это бесчестно, это противоречит Кодексу воина – прятаться за спинами заложников! Гнев Сивара падет на его голову и на головы его потомков до восьмого колена!

– Я бы хотела, чтобы гнев Сивара подпалил задницы и этих бескрылых болванов-землян из Высшего командования, – ответила К'Каи. Она подняла голову, чтобы взглянуть на него, и на какое– то мгновение ей вдруг показалось, что килратхов стало как бы двое. Что и говорить, им попалось особо крепкое «Наилучшее». – Какая польза от договора, если он не обеспечивает равноправия сторон?

– Для представительницы женского пола ты судишь слишком категорично. Но это верно: С тобой обошлись далеко не по чести, – согласился он.

Он произносил слова почти что слитно, слегка пришепетывая на свистящих согласных. Глаза его стали сходиться к переносице, и К'Каи подумала, что он, наверное, так же пьян, как и она сама. Быть может даже еще больше.

– Со мной обошлись далеко не по чести. Нам надо как следует напиться.

Он икнул, глаза его закосили еще больше.

– Поправка. Мы уже напились. И нам нужно продолжить это занятие.

К'Каи осторожно наполнила протянутую ей чашку.

– За это я выпью, – сказала она, – Ох, и выпью же я за это!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Хантер шагал длинными коридорами космической станции «Сол» в сторону кают для офицеров, прибывающих на станцию транзитом, время от времени поглядывая на цветные полоски, нанесенные на металлические стены, чтобы удостовериться, что не сбился с пути. Завтра в это время он будет уже на пути к «Тигриному Когтю», который должен отправиться в сектор Энигма для выполнения нового задания. Один из офицеров Тактического отдела с «Когтя», с которым они в ожидании шаттла пропустили несколько стаканчиков на космодроме в Сан-Франциско, что-то говорил о возможной операции в тылу противника, за границей боевых действий. Этот офицер был достаточно навеселе, чтобы начать кое о чем болтать, но не настолько, чтобы не почувствовать, что болтает лишнее. Но даже того, что он услышал, Хантеру хватило, чтобы сделать некоторые предположения. Речь могла идти о нападении на Гхорах Кхар или на какую-либо другую колонию килратхов, а может, даже на штаб– квартиру командования килратхским сектором на К'Титхрак Манге.

«Уже давно пора перенести боевые действия против килратхов к порогу их собственного дома! – Он улыбнулся своим мыслям. – Потому что долог, долог путь до Типперери… Но мое сердце осталось именно там».

– Эй, Хантер, постой-ка! – окликнул его сзади голос с сильным шотландским акцентом. Он сразу же узнал этот голос и обернулся:

– Паладин! Ты что здесь делаешь, приятель? Я думал, они уволили тебя совсем!

Паладин провел рукой по своим белокурым, уже начавшим седеть волосам.

– Нет, они пока не собираются отделаться от меня. Сейчас меня перевели сюда, на станцию «Сол» а через несколько месяцев я отправлюсь к месту своего нового назначения.

– Нового назначения? – удивился Хантер. – Но ты ведь уже перешагнул тот возрастной предел, который установлен для пилотов-истребителей!

– А кто сказал, что я буду летать на истребителе? – улыбнулся Паладин.

Хантер покачал головой:

– Все это совершенно в твоем стиле, старина: говорить, но ничего не сказать. Ну ладно. Так о чем речь?

– Слушай, давай не будем говорить об этом здесь, – предложил Паладин. Он взял Хантера за локоть и повел его в другой коридор. – Между прочим, есть еще кое-кто, с кем тебе необходимо побеседовать. Ну, а как прошел твой отпуск на Земле, Иэн?

– Наверное, ты ни о чем не слышал, парень, – покачал головой Хантер. – Большую часть отпуска я провел со своими родными в Брисбене, на траурной церемоний в память моего младшего брата. Он служил в морской пехоте, в составе штурмовой группы отправился на Фирекку и не вернулся оттуда… Я даже не сразу узнал об этом. Мы не были особенно близки, не виделись годами, но тем не менее это оказалось тяжелым ударом. Особенно тяжело пришлось бабушке. – Губы Хантера скривились в грустной улыбке. – Но вообще-то она молодец, удивительная женщина. Уверен, она быстро справится с этим горем. Конечно, годы берут свое, но она по-прежнему каждый день объезжает верхом свои владения вместе со своими работниками. Потом я погостил у родителей в Сиднее. И еще пару дней провел в Сан– Франциско, навестил жену и дочь Боссмэна. Она перебралась туда, чтобы быть поближе к своим родным.

Он покачал головой. Этот визит был нелегким для них обоих, особенно после того, как при нем опускали в могилу тело его брата в Брисбене, но он не мог не посетить вдову своего товарища.

– У этой дамы сильный характер, она сумеет. пережить свое несчастье. В течение последних месяцев она переписывалась с Ангел. Думаю, это пошло на пользу им обеим.

Он огляделся, внезапно сообразив, куда Паладин его ведет.

– Послушай, Джеймс! Это же арестантское отделение. Зачем мы пришли сюда? Паладин искоса глянул на него:

– Ты помнишь тех килратхов, которые перешли на нашу сторону там, в системе Фирекки?

– Конечно. – Он кивнул головой. – Я встречался с лордом Pалгхой и другим котом, Кирхой. А почему ты об этом спрашиваешь?

И снова встретил загадочный взгляд Паладина.

– Ты помнишь, что тот, второй килратх, принес тебе присягу на верность?

Хантер пожал плечами:

– Он сотворил нечто странное. Исполнил какой-то килратхский ритуал.

Паладин надавил ладонью на дверной замок:

– Хантер, я хочу представить тебе Кирху храи Хантер нар Ози.

Дверь отъехала в сторону, и Хантер увидел стоящего в комнате широкоплечего килратха. Кирха издал странный звук и тут же рухнул на колени у ног Хантера, низко склонив голову. Его усы почти касались пола, хвост мелко подрагивал.

– Мой господин Хантер, наконец-то вы здесь! – произнес этот огромный кот по-английски с сильным акцентом. В его голосе чувствовалась неподдельная радость.

Остолбеневший Хантер тупо посмотрел на распростершегося перед ним килратха, потом на Паладина, который отчаянно старался сдержать смех, но это ему не удалось. Его гогот гулко прокатился по помещениям арестантского отделения.

– Это, должно быть, шутка, – сказал сеньор Кирхи, в то время как сам Кирха, стоя перед ним на коленях, почтительно ждал распоряжений своего господина. – Ведь правда, это всего лишь шутка, приятель?

Второй землянин продолжал смеяться. Кирха подумал, что очень неприлично создавать так много шума в такой серьезный момент, когда принесший присягу воин воссоединяется со своим сеньором, но поскольку его господина такая невоспитанность, похоже, совершенно не беспокоила, то и Кирха перестал обращать на это внимание.

– Его зовут Кирха, – продолжая издавать свои диковинные звуки, сообщил второй землянин, Джеймс Таггарт, которого все называли Паладином. – Но в действительности его полное имя звучит так: Кирха храи Хантер нар Ози. Он назвал себя в твою честь, Хантер.

– Хм-м… А почему он улегся на полу? – спросил сеньор Кирхи.

– Мой господин, я не встану до тех пор, пока вы не дозволите мне сделать это, – тихо произнес Кирха.

– Ты… ты можешь встать, – услышал Кирха слова своего сеньора. Он поднялся на ноги и вытянулся по стойке «смирно», его живот дрожал от возбуждения.

– Как пожелает мой господин, – сказал он, тщательно выговаривая слова на языке землян.

– Но я совсем не: черт возьми, Джеймс, прекрати хохотать! – сказал его сеньор, бросив свирепый взгляд на второго землянина.

– Как пожелаете, мой господин, – проговорил Паладин серьезным тоном, затем снова залился смехом.

– Не обращай внимания на этого шотландского идиота, – приказал Кирхе его сеньор. – А теперь, приятель, давай поговорим вот о чем. Там, на «Рас Ник'хре», после боя с другим «Фралтхи», я еще толком не понимал, что означает эта странная килратхская церемония, связанная с принесением присяги на верность, я просто делал то, что требовала от меня майор Маркс. Так что перестань пялить на меня свои влюбленные килратхские глазища, потому что никакой я тебе не господин! – Кирха тут же покорно опустил глаза.

– Нет, Хантер, ты его господин, – возразил второй землянин. – Ну-ка, Кирха, расскажи ему то, что говорил мне насчет сеньоров и воинов, принесших присягу на верность!

Кирха продолжал стоять молча, уставившись в покрытый пластиком пол.

– Ты что, Кирха, не хочешь со мной разговаривать? Почему ты молчишь? – удивился Паладин.

– Ну, Кирха, ответь же ему, – сказал Хантер.

– Но, мой господин, вы же приказали мне не обращать на него внимания, – ответил растерянно Кирха. Он взглянул на своего сеньора, затем снова быстро опустил глаза, вспомнив приказ не смотреть на него.

– Чушь какая-то, – пробормотал Хантер. – Ладно, Кирха, ты можешь разговаривать с кем пожелаешь. И перестань смотреть в пол!

– Как пожелает мой господин, – почтительно отозвался Кирха.

– Все, с меня хватит, – устало проговорил сеньор Кирхи. – Это не мое дело. Кирха, мне было интересно повидаться с тобой, парень, но я…

– Послушай, Иэн, окажи мне одну услугу, – сказал Паладин, проводя пальцем по полоске меха на своем лице. – Я хотел бы задать Кирхе несколько вопросов о Гхорах Кхаре, но, очевидно, мне необходимо получить на это твое разрешение. Если бы ты был так добр… Хантер тяжело вздохнул:

– Ну, разумеется. Кирха, если Джеймс или кто-нибудь еще будут задавать тебе какие-нибудь вопросы, пожалуйста, отвечай на них честно и откровенно. Договорились?

– Конечно, мой господин Хантер, – ответил Кирха с чувством большого облегчения оттого, что наконец получил от своего сеньора простой и четкий приказ.

– Очень хорошо. – Хантер сделал глубокий выдох. – Кирха, все это очень интересно, но теперь я должен как следует напиться, прежде чем отправлюсь завтра на корабль.

«Он улетает? Он собирается улететь?»

– Но вы не можете улететь без меня, мой господин! – запротестовал встревоженный Кирха.

Хантер уставился на него округлившимися глазами:

– Что?

– Вы – мой сеньор, – объяснил Кирха как можно более спокойно. «Снова быть брошенным здесь? Какой позор, какое бесчестье! Я должен быть при моем сеньоре!» – Мой долг – быть в сражении рядом с вами, защищать вашу жизнь и честь от ваших врагов.

Услыхав такое заявление, Хантер от изумления открыл рот. Чтобы не показаться дерзким, Кирха опустил глаза.

– Дело в том, что Хантер никуда без тебя не улетит, Кирха, по крайней мере в ближайшие несколько дней, – вдруг заявил Паладин, продолжая улыбаться. Теперь сеньор Кирхи перевел свой изумленный взгляд на него. – Поскольку мне нужна твоя помощь в общении с Кирхой, я уже обратился с просьбой, чтобы тебя задержали здесь на несколько дней. Я уже зарезервировал тебе спальное место на станции.

Сеньор бросил взгляд на Кирху и снова повернулся к своему соплеменнику:

– Но ты не можешь отменить мое назначение, Джеймс! Я – кадровый боевой пилот. Я нужен на «Тигрином когте». Тебе понадобится приказ адмирала, чтобы задержать меня здесь!

Паладин похлопал себя по карману куртки:

– Приказ, Иэн, уже лежит у меня вот здесь. Он подписан коммодором Стюардом. По моей просьбе.

Сеньор Кирхи казался не столько возмущенным, сколько озадаченным. А у Кирхи словно камень с души свалился. Ему очень не хотелось убивать этого Паладина, поскольку тот поступал по отношению к Кирхе благородно во всех отношениях, но если бы Паладин оскорбил Хантера, то пришлось бы это сделать.

– Чем же ты, черт возьми, занимаешься, Джеймс? И что это за назначение, которое ты получил?

Паладин издал языком щелкающий звук.

– Ты когда-нибудь слышал об Отделе особых операций?

– Но это же разведка! А ты ведь не разведчик… – сеньор Кирхи запнулся на полуслове, уставившись на своего собеседника. – Ты во что, черт побери, влез, Джеймс?

– Видишь ли, в деле, которым я занимаюсь, фигурируют: некий суперсовременный корабль, замаскированный под обычный фрахтер и переданный в мое распоряжение, которому я дал имя «Бонни Хезер» и который будет готов для выполнения первого задания через пару дней; некая очаровательная особа – моя помощница, с которой тебе предстоит познакомиться в самое ближайшее время, а также мелкие политические проблемы, возникшие в Империи Килрах. Я не имею права особо распространяться на эту тему, но расскажу тебе все, что могу. Кирха, мы вернемся сюда завтра, Хантер и я, чтобы поговорить обо всем этом более подробно.

– Как пожелает господин, – сказал Кирха, кланяясь своему сеньору.

– Мне надо пропустить стаканчик, – сказал его сеньор с непонятным выражением лица. – Нет, не то… Два стаканчика. Нет – несколько стаканчиков…

К концу следующего дня Хантер горячо желал, чтобы он никогда не видел «Рас Ник'хры», никогда не слышал ни о Кирхе, ни о лорде Ралгхе, и, уж конечно, желал, чтобы Паладина уволили на пенсию и он укатил бы в свою Шотландию, вместо того чтобы впутываться в… «Что бы там ни было, Джеймс все равно мне не расскажет. Как я вчера ни старался его напоить, единственное, что удалось у него вырвать, это что коммодор Стюард взял его в Отдел особых операций, и что он должен узнать от Кирхи как можно больше о внутренних делах килратхов, и что потом он поведет этот свой грузовоз для выполнения какого-то особого задания. Мне все это мало о чем говорит. Наилучший способ знакомства с внутренними делами килратхов – это миновать их боевые позиции и направиться в глубь территории… чтобы очутиться в каком-нибудь богом проклятом концентрационном лагере».

Он отогнал эту мысль, этот таящийся в глубине сознания каждого пилота истребителя . страх.

«В конце концов, все это никак не повлияет на ход войны. Сейчас Паладин пытается добыть больше информации об этой их планете Гхорах Кхар. Она находится позади боевых позиций и надежно охраняется килратхами. Ну а мне-то что за дело до всего этого?»

Он откинулся назад, прислонился спиной к стене и устало закрыл глаза, а Паладин снова и снова задавал свои вопросы…

– Сколько людей живет поблизости от космопорта на Гхорах Кхаре, Кирха?

Кирха втянул голову в плечи, что, видимо, было равнозначно пожиманию плечами.

– Не много. Я видел на городских базарах не больше нескольких десятков.

Хантер выпрямился, открыл глаза. Взглянув на Кирху, он понял: тот отупел и устал не меньше его, что было совсем неудивительно. «Бедный маленький котенок, сидит под замком и вынужден час за часом отвечать на эти дурацкие вопросы».

– Джеймс, я думаю, что Кирха имел в виду землян, а не килратхов, живущих вблизи космопорта.

Кирха склонил голову:

– Я прошу прощения у моего сеньора. Когда Джеймс Таггарт сказал «людей», я действительно подумал, что он подразумевает землян, а не килратхов.

– Не огорчайся из-за этого, малыш. А теперь сообщи ему то, что он хочет знать. – Хантер снова прислонился спиной к стене.

У него было странное ощущение. Кирха был килратхом, врагом, но он больше не чувствовал в нем врага. Может быть, из– за того, как Кирха смотрит на него, ища поддержки, словно маленький ребенок, ждущий похвалы от своей бабушки. Конечно, внешне Кирха выглядел весьма устрашающе – двухметровая гора мускулов, покрытых мехом, да еще клыки и когти в придачу. Но держался он вполне миролюбиво.

«В общем, век живи – век учись», – самокритично заключил Хантер.

Паладин сделал пометку в блокноте и продолжал:

– Расскажи мне о городе, раскинувшемся вокруг космопорта. Много ли знати среди его жителей?

– Да, Джеймс Таггарт, там живут несколько храи… – Кирха замолчал, потом тряхнул головой. – Я не знаю, как перевести «храи» на ваш язык. Это – когда кто-нибудь живет вместе со своими родителями, со своими отпрысками, вассалами… Все они служат его чести.

– По-моему, это что-то вроде клана или племени, – подал реплику Хантер из угла комнаты.

– Сколько человек – я имею в виду килратхов – входит в состав такого храи? На мгновение Кирха задумался.

– Обычно не менее ста. Но иногда они очень малочисленны. Храи лорда Ралгхи состоит только из него самого и меня. И я принес присягу моему сеньору Хантеру. Его желания должны быть для меня превыше всего. Это очень печально.

Внезапно дверь камеры сдвинулась в сторону. Хантер заморгал глазами от хлынувшего из коридора яркого света, пытаясь разглядеть стоявшую в дверях фигуру. Это была ослепительно красивая рыжеволосая женщина, одетая не в форму, а в короткое платье, позволявшее рассмотреть ее прелестные ножки. Она вошла в камеру и направилась к Паладину.

– Джеймс, коммодор хочет задать тебе еще несколько вопросов о Гхорах Кхаре. Он хочет знать… – Она замолчала, только сейчас заметив Хантера. – Простите, я не знала, что здесь есть кто-то еще. Мне кажется, что мы раньше не встречались, – сказала она, улыбнувшись. – Я-лейтенант Гвен Ларсон, помощник майора Таггарта.

– Капитан Иэн Сент-Джон, – представился он, поднимаясь на ноги. – Приятно познакомиться с вами, мисс.

«Действительно, приятно. Она – самая красивая леди из всех, которых я встречал в последнее время. Может, мне следует, попытаться подать рапорт о переводе, в этот самый паладиновский Отдел особых операций ?»

– Ну, пожалуй, не стоит заставлять коммодора ждать, – сказал, вставая и потягиваясь, Паладин. – Я скоро вернусь, ребята.

Дверь за ним закрылась.

– Ну, как ты поживаешь, Кирха? – спросила лейтенант Ларсон, глядя на свернувшегося на полу килратха.

– Я очень устал, – ответил Кирха. – Столько вопросов про Гхорах Кхар. Я не поднимаю, почему вас, землян, так интересует эта планета и восстание на ней.

«Восстание? – Хантер сделал усилие, чтобы не улыбнуться. – Так вот в чем дело!»

Он вынул из кармана недокуренную сигару, зажег ее и спросил:

– Так что там насчет восстания?

– Лорды Гхорах Кхара подняли восстание против Императора… – начал Кирха, но Гвен его перебила:

– В сущности, это не имеет к вам отношения, капитан.

– А почему вы так думаете, мисс? – спросил Хантер с ноткой вызова в голосе. Это сработало.

– Я только… Я подумала, что такому человеку, как вы, пилоту одной из лучших эскадрилий истребителей в нашем флоте, более интересны вопросы тактики и боевых операций корабля, а не политики, – ответила она, смещавшись.

Он попытался скрыть улыбку:

– О-о, вы еще меня не знаете, мисс. Во мне много секретов. Но как вы узнали, что я с «Тигриного когтя»?

– И у меня тоже есть свои сюрпризы, – ответила она, чуть заметно улыбнувшись. – В конце концов, это моя работа.

– Вы слишком красивы, чтобы быть шпионкой, – сказал он и тут же пожалел об этом. – То есть я хотел сказать, что вы…

– Меня взяли на работу не за внешность, а за мои мозги, капитан. – Она рассмеялась. – Хотя иногда привлекательная внешность оказывается кстати. И кроме того, я не шпионка, – добавила она. – Я сотрудник Отдела особых операций, специалист по технике.

Он попытался снова нащупать ускользавшую из-под ног почву.

– Итак, вы знаете обо мне все, а я о вас не знаю ничего. Мне необходимо каким-то образом восполнить такой пробел. Может быть, это лучше всего сделать за парой кружек пива на смотровой палубе?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – вдруг послышался голос Кирхи, который по-прежнему лежал на полу, свернувшись калачиком. – Вы разговариваете, но почти ничего не сообщаете друг другу. Какой в этом смысл?

– Понимаешь, парень, мы немного поговорили о всякой ерунде, то есть о том, что тебе трудно понять, – Хантер улыбнулся, а Гвен слегка покраснела. – Ну так как, Гвен, договорились?

Она колебалась:

– В пять часов у меня встреча с Верховным командованием…

– Тогда в семь?

Она улыбнулась:

– Хорошо. Это моя слабость – не могу сказать «нет» симпатичному пилоту.

– Я буду помнить об этом, – сказал он и тоже улыбнулся, заметив, что она покраснела еще сильнее.

– Вы не могли бы мне объяснить все это, мой господин Хантер, – попросил Кирха. – Есть ли какая-нибудь причина для такого способа разговора, во время которого вы почти ничего не говорите?

– Пожалуй, я лучше пойду в свой офис, – сказала Гвен, направляясь к дверям. – Конечно, я бы очень хотела послушать, как вы будете объяснять Кирхе смысл и значение флирта, но мне необходимо закончить сегодня кое-какую работу. Итак, в семь?

– Непременно. – Он провожал ее восхищенным взглядом до тех пор, пока дверь комнаты не закрылась за ней. – Чертовски шикарная леди! – резюмировал свое впечатление Хантер, садясь на пол напротив Кирхи и прикуривая потухшую сигару.

– Я все-таки не понимаю, мой господин, – сказал Кирха. – По-моему, очень немногое из вашего разговора имеет хоть какой– то смысл.

– Так принято у людей, – начал свое объяснение Хантер, стремясь говорить как можно проще. – На мой взгляд, лейтенант Ларсон – очень привлекательная женщина, и мне кажется, что я ей тоже немного понравился. Но в таких делах нельзя торопиться. Нужно сперва немного поговорить, рассказать что– нибудь забавное, с самого начала произвести хорошее впечатление, ну а потом попытаться назначить свидание.

– Свидание? – Кирха был явно в замешательстве. – Что такое «свидание»? Мне это слово раньше не встречалось.

– Свидание – это когда вы идете куда-нибудь вместе, может быть выпить по стаканчику или пообедать, это позволяет лучше узнать друг друга, понять, подходите ли вы друг другу. – Он никогда не думал, что ему придется заниматься разъяснением значения слов, а его любознательным слушателем будет двухметровый котище!

– Ага, теперь я понимаю. Вы хотите, чтобы она стала вашей… – Кирха запнулся, явно не находя нужного слова. – Вы хотите произвести с ней потомство?

Хантер засмеялся:

– Нам, землянам, обычно требуется некоторое время, чтобы принять такое решение, Кирха. С этим делом торопиться не следует. Сначала надо провести вместе со своей дамой достаточно много времени, и только после этого можно начать думать о том, чтобы жить с ней постоянно. Хотя, впрочем, эта девушка, Гвен, такая славная, что ее можно смело пригласить домой и представить родителям.

– Мне понадобится не один десяток лет, чтобы понять вас, землян, – посетовал Кирха, и его уши слегка опустились. – Я уверен, что еще не один год буду задавать подобные вопросы. Надеюсь, мое любопытство не покажется вам слишком назойливым, мой господин.

Хантер резко выпрямился:

– Подожди, пушистик. Но ты не останешься со мной так долго. Самое большее – еще неделю. Потом я улечу на «Тигриный коготь», а тебя, скорее всего, отправят в какой-нибудь лагерь для военнопленных. И ты, наверное, в конце концов вернешься домой, если произойдет обмен военнопленными.

– Но вы не можете позволить им так поступить со мной! Мое место – рядом с вами! – горячо запротестовал Кирха. Его хвост метался ,из стороны в сторону – явный признак волнения. – Вы – мой господин!

– Пойми, Кирха, я – землянин, пилот истребителя, – качая головой начал Хантер. – И не нужен тебе никакой господин, ты можешь быть самостоятельным человеком… ну килратхом. И тебе незачем неотступно следовать за кем-то другим. – Он мучительно подыскивал убедительные слова для объяснения. – Кроме того, я получаю приказы, которые обязан выполнять. Я должен… У меня есть свои сеньоры; и они отдают мне распоряжения. И эти распоряжения… ну они говорят о том, что тебе придется остаться под арестом, а мне необходимо вернуться на «Тигриный коготь»!

Кирха был очень возбужден, он прижал уши и втянул голову в плечи.

– Но, мой господин! Это невозможно! Если я не буду находиться рядом с вами, как я смогу защищать вашу честь? Если я буду сидеть в лагере, я не смогу служить вам как присягнувший на верность воин. Сеньор обязан дать возможность своим воинам служить ему, сражаясь бок о бок с ним, погибнуть со славой в его честь!

Этот кот принимал их неизбежную разлуку слишком близко к сердцу.

«Казалось бы, он должен радоваться возможности снова очутиться среди своих соотечественников килратхов, вместо того чтобы маяться среди всех этих землян… Клянусь, я никогда не смогу Понять этих пушистиков».

– Послушай, Кирха, ты должен понять… – начал он и замолчал. Снаружи, из коридора, послышался какой-то шум, приглушенный закрытой дверью. Это было похоже на пронзительный женский крик, к которому примешивался еще какой-то голос.

– Подожди-ка минутку, Кирха, – сказал Хантер, вскакивая на ноги и направляясь к двери. Он нажал ладонью на замок, сдвинул дверь в сторону и вышел в коридор.

Высокий фирекканец и охранник-землянин продолжали громко препираться, при этом фирекканец то и дело срывался на скрипучие и щелкающие звуки своего родного языка. Они совершенно не замечали стоявшего в трех метрах от них Хантера, пока он не закричал так громко, что загудели стены:

– К'Каи! Какого черта ты здесь делаешь?

К'Каи, а это была именно она, быстро обернулась, чуть не толкнув плечом охранника.

– Хантер!

Через мгновение Хантер оказался в столь крепких объятиях могучих крыльев, что в самом прямом смысле чуть не потерял почву под ногами. К'Каи ерошила ему клювом волосы, выполняя тот самый ритуальный обряд «ухаживания и выискивания насекомых», который навсегда запомнился ему во время первого посещения Фирекки. Через некоторое время К'Каи отступила назад и с любопытством уставилась на него.

– А ты-то почему здесь, Хан-тер? Ведь «Тигриный коготь» сейчас очень далеко отсюда, он выполняет задание в сек-торе Эниг-ма.

– Эй, я же первый спросил. – Он улыбнулся. – Я был в отпуске на Земле, а потом меня неожиданно подключили к одной работенке здесь, на станции. Но я улечу отсюда через несколько дней. Но ты, ты здесь… Это значит?..

К'Каи закивала головой:

– Да. Я прилетела сюда просить помощи, как ты мне советовал. Этот… кк'р'кки, – сказала она на своем языке, бросив на охранника уничтожающий взгляд, – он не дает мне поговорить с ма-дзор Дзеймс Таг-гарт. Мне нужно поговорить с ним, и непременно.