Текст книги "Ирландская колдунья"

Шинид прыгала от восторга, хлопая в ладоши.

Фиона пригладила растрепанные волосы и с довольным видом осмотрелась. Подошла к Шинид и спросила:

– Ну как, довольна?

– Здорово! И лорд Антрим будет очень доволен! «Представляю, как он будет доволен!» – язвительно подумала Фиона. А вслух сказала:

– Шинид, я сделала это не только для себя, но и для других. Понятно?

Шинид кивнула.

Они медленно побрели к калитке. Сад был очищен от мусора. Но в нем по-прежнему не росло ни одного цветка. Даже Фионе не хватило бы могущества заставить вырасти здесь хоть одну былинку.

Точно так же, как различить фигуру, застывшую возле розового окна в кабинете. Этот человек видел все, что происходило сегодня в саду.

Глава 19

Массивные чугунные плошки с горящим маслом ярко освещали внешний крепостной двор, и это немного успокаивало Фиону. Но все равно сердце у нее было не на месте. Такое тревожное предчувствие посещало ее нечасто, и пренебрегать им не следовало. Любой талант имеет свою обратную сторону – и из-за своей чувствительности Фиона никогда не могла ощутить полное спокойствие и комфорт.

– Сэр Гаррик, я вас умоляю!

Однако рыцарю не так-то просто было решиться отдать такой важный приказ в отсутствие де Клера.

– Миледи, я не могу рисковать, отправляя туда еще один отряд!

– Но их слишком мало!

Она была права, но Гаррик не очень-то доверял всяким провидицам и колдуньям. Однако на лице Фионы была написана такая искренняя тревога, что Гаррик не мог с этим не считаться.

– Вы предчувствуете, что на замок скоро нападут? Она кивнула.

– Боюсь, де Клер уже встретился с неприятелем.

– Да, мне тоже кажется, что им давно пора было вернуться, – озабоченно ответил рыцарь.

Фиона заметно побледнела, стараясь совладать с охватившей ее тревогой. Реймонду грозила смертельная опасность – теперь она знала это совершенно точно, но не могла ничего предпринять. Вряд ли Реймонд обрадуется, если Фиона перенесется туда при помощи чар, да к тому же ей не следовало оставлять без присмотра Шинид. Чародейку угнетало это ощущение своей беспомощности.

– Мы тратим драгоценное время на пустые споры! – раздраженно воскликнула она, и Гаррик попятился от волны жара. Чародейка перевела дыхание, чтобы немного успокоиться, и сказала: – Если даже я ошибаюсь, мы ничего не потеряем!

Этот довод показался Гаррику разумным. Он кивнул и окликнул начальника стражи, приказав ему удвоить число часовых и привести в замок тех людей, что жили под его стенами.

– Прихватите с собой как можно больше скота! – добавил он, обращаясь к солдатам.

– Но сперва позаботьтесь о людях! – вмешалась Фиона. Гаррик не стал ей возражать, хотя обоим было ясно, что в случае длительной осады в замке наверняка начнется голод. Фиона вышла на середину внешнего двора, не захваченную общей суматохой, и окликнула одного из рыцарей:

– Сэр Элрой! Соберите всех детей в главном зале!

Он кивнул и отправился выполнять приказ, а Фиона заметила в толпе Изольду. Оказывается, старуха еще не легла спать.

– Разбуди Коллин! Пусть приготовит на скорую руку что-нибудь для этих людей! Да постарайтесь раздобыть для них побольше одеял!

Изольда пошла за Коллин, а Фиона занялась женщинами и детьми, не позволяя им задерживаться во внешнем дворе и направляя в замок. Внезапно возле нее возникла Онора, а вместе с ней Мейри с младенцем на руках. Чародейка напряглась в ожидании новой порции ругательств и бессвязных обвинений.

– Чем мы можем помочь?

У Фионы вырвался вздох облегчения.

– Возьми детей и устрой их возле очага! – сказала она Оноре и тут же обратилась к Мейри: – Попроси Элдона принести в зал как можно больше дров. – Она показала на рослого англичанина и добавила: – Скажи, это я тебя послала.

Обе женщины с поклоном удалились, а к Фионе подошел повар Реймонда и спросил, что ему делать. Фиона подумала о том, что этот человек кормил во время походов целую армию. Благодаря его опыту и искусству Коллин вилланы, что поневоле оказались заперты вместе с ними в замке, не умрут с голоду. Фиона приказала повару развести костер прямо во дворе и приготовить обед: пусть будет не так вкусно, зато сытно и много.

Позаботившись о людях, Фиона решила обойти стены и посмотреть, как гарнизон готовится к отражению штурма. Солдаты расставляли возле бойниц бочонки, полные стрел, приводили в порядок мечи и щиты и натягивали тетивы на луки. Несколько человек устанавливали возле стены передвижную катапульту, а пажи уже успели натащить сюда целую груду камней для метания. Для этих людей война была вполне привычным ремеслом. По крайней мере они могли не опасаться атаки со стороны моря: утес, на котором стоял Гленн-Тейз, был с той стороны совершенно неприступен. И Фиона с удовлетворением подумала о том, что Реймонд первым делом приказал укрепить внешнюю оборонительную стену и возвести по ее наружному краю ряд острых зубцов, за которыми могли укрыться защитники замка.

Ее окликнул Коннал.

– Что мне делать? – При этом он весьма выразительно поглядывал на солдат, готовившихся отражать штурм.

Фиона отлично понимала, что у него на уме, но никогда не простила бы себе, если бы отправила в кровавую мясорубку этого неопытного мальчишку.

– Присмотри, чтобы скотина вела себя спокойно, дружок. Если животные начнут беситься, у нас будут крупные неприятности. В замке слишком много народу, и наверняка начнется давка. – Она посмотрела на стадо, загнанное на площадку для упражнений, и добавила: – Пожалуй, для надежности можно было бы соорудить что-то вроде изгороди из веревок!

Коннал нехотя кивнул. Он не скрывал своего разочарования, но не посмел ослушаться.

– Сэр Нолан! – Седовласый ветеран, втолковывавший что-то своим солдатам, повернулся к ней. – Магуайр оставил в замке кого-то из своих людей?

– Да, миледи, человек пять или шесть. И с ними двое рыцарей Пендрагона.

– Превосходно. Магуайр всегда славился своими лучниками, они стреляют не только далеко, но и метко. Я бы предложила вам расставить их в башнях. – И чародейка махнула рукой на сторожевые башни, грозно высившиеся по углам крепостной стены. Ее взгляд задержался на самой высокой башне, где располагалась комната ее матери, и Фиона застыла от неожиданности: там в окне промелькнул свет!

– Миледи!

Подавив в себе неприятное ощущение, что кто-то за ней наблюдает, Фиона посмотрела на сэра Нолана.

– Вы можете предложить что-то еще? Что за странный вопрос?

– Но ведь вы рыцарь, десятки раз участвовавший в осаде! Скорее следует прислушаться к вашим предложениям, чем к моим!

– Ну, до сих пор нам приходилось только захватывать замки, а не выдерживать осаду, но… – Нолан обвел взглядом деловито снующих солдат и продолжил: – По-моему, мы предусмотрели все, что могли. – Он даже улыбнулся, но достаточно было одного взгляда на тревожное лицо Фионы, чтобы улыбка угасла. – Гаррик сказал, что вы чувствуете опасность.

– Да. И она не только снаружи, но и внутри этих стен.

– Тогда вам не следует ходить безоружной. – И рыцарь предложил чародейке свой кинжал.

Фиона была благодарна Нолану за такое доверие и откинула в сторону полу плаща, демонстрируя собственный кинжал, который всегда носила на поясе.

– Сэр Нолан, – произнесла она вполголоса, тоже решив довериться рыцарю, – есть ли в замке люди, способные на предательство?

– Да, – спокойно отвечал он, как будто вопрос Фионы не был для него неожиданностью. – Вот что я нашел по эту сторону восточной стены! – . Он показал Фионе клочок грязной ткани и снова спрятал его под туникой.

– Реймонд снял точно такой же с дерева! – сказала чародейка, стараясь подавить волну душного страха.

Все началось почти мгновенно. За стеной раздался жалобный вопль гибнущего животного, и тут же на крепость обрушился дождь из стрел и дротиков. Фиона поспешила за последними вилланами в безопасное место. Не успели они добраться до внутренних стен, как вражеский дротик вонзился в спину человеку, бежавшему рядом с Фионой, и уложил его на месте.

Защитники крепости, укрывшись за зубцами на стене, стреляли по нападавшим из луков и арбалетов. Сквозь шум атаки то и дело прорывались вопли раненых и умирающих. Рыцари в тяжелых доспехах стояли на парапетах, ожидая, когда враг начнет взбираться по штурмовым лестницам.

Сегодня у ирландцев и англичан был общий враг, грозивший захватить Гленн-Тейз, и они отражали этот натиск плечом к плечу. Во дворе быстро развели костры, и вот уже на головы нападавших полился крутой кипяток. В ответ на отчаянные вопли штурмующих со стен раздался дружный восторженный рев. Но Фионе было не до того: она кинулась на помощь какому-то раненому, но не успела ничего сделать. Солдат скончался у нее на руках, умоляя спасти его. С сухими, горевшими от не пролитых слез глазами чародейка поцеловала беднягу в лоб и оттащила в сторону, чтобы его не растоптали в суматохе. Возле нее вовсю работала катапульта, посылая через стену свои грозные снаряды. Пажи едва успевали подносить новые камни – так быстро кончался их запас.

К ногам Фионы упал еще один раненый, и тут же поверх него рухнул другой. При падении поразившие их стрелы вонзились еще глубже, и оба умерли в один миг. Напрасно Фиона старалась сосредоточиться, чтобы призвать на помощь защитникам замка стихии: все, о чем она могла думать, – это то что Шинид сейчас в безопасности, а Реймонд – нет.

Ее сердце тоскливо сжималось от страха. Если бы только знать, что он жив!

И вдруг со стены раздались восторженные крики англичан и ирландцев:

– Де Клер! Де Клер!

Бессвязно шепча благодарственные молитвы, Фиона метнулась к лестнице и буквально взлетела на стену.

– Миледи, не надо! – кинулся к ней Гаррик, но Фиона отмахнулась и выглянула наружу.

Реймонд – верхом на Самсоне, но без лат – во главе небольшого отряда прорубал дорогу к воротам. Сила и беспощадность, принесшие ему в награду Антрим, были в каждом взмахе грозного меча, разившего с быстротой молнии. И все же Фиона обмирала от страха за де Клера: враги подступали со всех сторон, и их кольцо становилось все теснее. В конце концов одному из них удалось ранить Реймонда в предплечье. Фиона охнула от испуга, вцепилась в камень и забормотала заклинание, хотя понимала, что напрасно теряет время: в таком состоянии невозможно было сосредоточиться настолько, чтобы заклинание обрело силу. Ах, если бы ему удалось пробиться в замок! Как всегда, рука об руку со своим предводителем бились Николай и Алек. Им помогал Магуайр, своей доблестью ничуть не уступавший этим прославленным рыцарям королевства.

Ворота распахнулись, со стен обрушился настоящий шквал из стрел и арбалетных болтов. Нападавшие не выдержали и отступили, а из замка на выручку Реймонду понеслись тяжело вооруженные рыцари. Их атака положила конец неистовому штурму. Большинство врагов полегло у ворот замка, и лишь немногим удалось спастись бегством.

Реймонд въехал в крепость в окружении своих оруженосцев. Те, кто остался цел, везли с собой раненых. Ворота крепости захлопнулись, и тяжелые запоры снова опустились на свои места.

Фиона кубарем скатилась со стены и застыла на месте.

Де Клер сам слез с седла и тяжело облокотился на Самсона, все еще задыхаясь от усталости. Оба – и человек и конь – были в крови и грязи. Не выпуская из руки окровавленный меч, Реймонд озирался, пока не увидел Фиону. Ее сердце замерло в груди.

Их взгляды встретились, и оба прочитали одно и то же: страх, тревогу и любовь.

В этот миг Реймонду стало ясно: вот оно, самое главное. Остальное не имеет значения. Не важно, что он раскрыл обман Фионы и злился на нее все утро. Не важно, чародейка она или нет – а заодно и ее ребенок, существование которого она скрывает от всех. Даже прошлое де Клера больше не имело значения; Потому что все это померкло по сравнению с радостью от сознания того, что Фиона жива и невредима. Что штурм удалось отразить и ни один враг не проник в эти стены.

Фиона подобрала подол и помчалась навстречу Реймонду. Он не помнил, как выронил меч, чтобы распахнуть ей свои объятия. Рыцарь схватил ее и прижал к себе, спрятав лицо у нее на плече, всей грудью вдыхая свежий, чистый запах тела чародейки и с наслаждением чувствуя, как его обволакивает исходившее от Фионы живое тепло.

– Я боялась, что тебя убьют! Ох, Реймонд… – Ее голос прервался от слез. Дрожащими пальцами Фиона гладила его по голове.

– Я жив, любимая! Я жив!

Она не сразу нашла в себе силы, чтобы отстраниться и заглянуть ему в лицо. Оказывается, она успела перемазаться грязью и кровью, что покрывала его одежду. Но главное – раны де Клера на лбу и на руке оказались совсем неглубокими.

– Я цел! – уверял он, но Фиона должна была убедиться в этом сама. Наконец он поймал ее за руки и заставил посмотреть на себя. – Фиона! – прошептал де Клер. – Ты знала!

Чародейка не сразу справилась с подступившими к горлу рыданиями. Старательно подавляемый страх не прошел бесследно и давал о себе знать.

– Я чувствовала, что ты в опасности. Это было сильнее меня. Я чуть не умерла со страха!

Он слегка прикоснулся губами к ее губам и почувствовал, как они дрожат.

– Ты не ошиблась, – прошептал Реймонд и наконец поцеловал ее.

Глухой стон зародился у Фионы в груди. Они целовались и целовались и не могли остановиться. В этот поцелуй оба вложили всю боль своего одиночества и желание быть вместе, несмотря ни на что. Они позабыли о том, что стоят посреди крепостного двора, на виду у всех; главным стало то чувство, что соединило их сердца и заставило биться в унисон. Наконец кто-то решительно окликнул Реймонда, и ему пришлось вернуться с небес на землю, но и тогда он не сразу прервал поцелуй, а еще несколько раз прикоснулся к ее губам. Фиона несмело подняла глаза и затрепетала под его голодным взором.

– Я… – Нужные слова никак не шли на ум, а ему требовалось немедленно объясниться с Фионой, чтобы она больше не сомневалась в его чувствах. Однако Нолан окликнул его еще раз, и де Клер сказал: – Это еще не все. Но сначала мне придется оценить наши потери и организовать погоню.

– Подожди до утра, – сказала чародейка. И добавила, увидев, что он собирается возразить: – Пожалуйста, Реймонд. Кто бы это ни был, они намного лучше ориентируются в наших горах.

Ее трогательная забота и рассудительность не оставили де Клера равнодушным.

– Хорошо, я подожду. – Он снова поцеловал ее, и Фионе захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. Ведь как только с делами будет покончено, он захочет получить от нее ответы на многие вопросы. И она всерьез опасалась, что этот разговор уничтожит то хрупкое доверие, что зародилось между ними в этот вечер.

Кто-то позвал ее. Фиона оглянулась и увидела Элдона. Он сидел на земле и поддерживал за плечи раненого солдата. Чародейка приказала принести ее сумку с травами и поспешила на помощь. Реймонд снял с себя грязный плащ, не спуская глаз с Фионы и мечтая только об одном: остаться с ней наедине. Вот она опустилась на колени и успокоила солдата одним прикосновением руки. «Разве это не колдовство? – прошептал его внутренний голос. – Оно всегда было перед тобой, только ты не желал ничего замечать!»

Нолан подал ему кубок подогретого вина, и он залпом осушил его, вытерев рот тыльной стороной ладони. Его взгляд по-прежнему был прикован к Фионе.

– Это поразительная женщина, милорд. Реймонд покосился на Нолана с немым вопросом.

– Если бы не ее предупреждение, вы застали бы замок примерно в том же виде, в каком он был перед нашим приездом. – Нолан рассказал, как было дело, и де Клер проникся к Фионе еще большим уважением.

Как всегда, она готова была спасать кого угодно, забыв о себе. Между прочим, люди давно перестали ее бояться. Интересно, заметила ли это сама чародейка? В последнее время многие предпочитали получить приказ именно от нее, потому что он неизменно сопровождался добрым словом и ласковой улыбкой. Словно почувствовав на себе его взгляд, Фиона подняла голову, несмело улыбнулась и вернулась к делу.

Тряхнув головой, Реймонд попытался прикинуть, что может принести ему грядущий день. Во всяком случае, одно он знал точно: Фиона станет принадлежать ему еще до того, как на Гленн-Тейз опустится следующая ночь.

Истекающее кровью потрепанное воинство кое-как карабкалось по горам, миновав заброшенный лагерь возле недостроенного бастиона и заповедный Круг Камней. Два человека рухнули на землю, чтобы уже никогда не подняться. Их товарищи успели лишь с грустью закрыть им лица, забрали пару ненужных теперь мечей и двинулись дальше. Когда предводитель отряда поравнялся с темневшим в горном склоне входом в подземный тоннель, ему навстречу выступил мужчина гигантских размеров. Даже в темноте было видно, что его сотрясает ярость. Еще мгновение – и тяжелый кулак со свистом обрушился на голову предводителя, не ожидавшего такого коварства. И без того ослабший от ран, воин рухнул замертво с проломленным черепом.

Великан так глянул на остальных, что они в ужасе попятились.

– Вы чуть не прикончили Магуайра! – взревел он.

– Но ведь он тоже нас не жалел, милорд!

– Меня это не волнует! Он должен остаться цел и невредим! А вам нечего было соваться в замок! По-вашему, мне нужна эта мертвая земля и куча головешек? – Гигант с угрозой посмотрел на ближайшего к нему воина в залитом кровью грязно-сером плаще. – Ваша затея провалилась, и теперь мы будем играть по моим правилам!

Переодевшись в чистое платье и наскоро отмывшись в ванне, приготовленной для него, Реймонд вошел в главный зал. Он никак не ожидал увидеть здесь множество крестьян, спавших вповалку на полу. Де Клер стал высматривать Фиону и ласково улыбнулся, увидев, как уютно она устроилась в кресле с младенцем на руках. Чародейка ласково перебирала шелковистые волосики на макушке малыша, а тот хватался за ее серебряные цепочки. Похоже, эта парочка была единственной, кто не спал в полутемном зале. Осторожно перешагивая через неподвижные тела, Реймонд двинулся к очагу.

Он шепотом окликнул ее по имени, и Фиона посмотрела на него с мечтательной улыбкой.

– Вот непоседа! Мать от усталости свалилась с ног, а он все еще хочет играть! – И Фиона посмотрела на молодую женщину, прикорнувшую тут же на свободном пятачке.

– Это ведь жена Дугана, Мейри? – присмотревшись, спросил Реймонд.

– Не ожидала, что ты вспомнишь.

– Стараюсь! – Он опустился на одно колено и увидел, что Фионе пришлось надеть передник, чтобы прикрыть пятна крови у себя на платье.

– У Пендрагона хорошая память на лица. А у меня – на имена. Имя я вспоминаю легко, а потом мучаюсь, пока подберу подходящее лицо!

– Хороши же вы были! Два сапога – пара! – Чародейка залюбовалась каплями влаги, сверкавшими в его мокрых темных волосах, и несмелой улыбкой на обветренных губах. – Ты не скучаешь по тем временам? Когда вы были простыми наемниками?

– Нет. Я потому и приехал сюда – чтобы покончить с прошлым. – Он не хотел будить людей и старался говорить тихо. – Сегодня днем на нас напали неподалеку от бастиона. – Ее глаза широко распахнулись от испуга. – Один из них все-таки признался, что их послали с одной целью: заставить нас драться и задержать вдали от замка. – Реймонд протянул руку и осторожно провел пальцем по детской головке. – Тогда мне стало ясно, что главные силы направились сюда. – Он все еще смотрел на ребенка, но взгляд его посуровел. Через миг Реймонд взял себя в руки и слабо улыбнулся.

– Я знаю, кто они, Реймонд. Это люди О'Доннелов из Антрима… Мои люди.

– Знаю. – Он вздохнул и убрал руку.

А Фиона рассказала ему о находке Нолана. Но и это его не очень-то удивило.

– Я все еще не могу поверить в то, что кто-то из них способен пойти против своих! – И чародейка обвела взглядом зал, переполненный людьми, явившимися искать укрытия в этих стенах. Некоторые лица были ей совершенно незнакомы.

– Зло многолико. Но почему именно этот замок? Ведь к югу отсюда лежат плодородные нетронутые земли. И даже если я сдамся – на мое место явятся другие!

– Даже думать об этом не смей! – Ей стало страшно, стоило подумать о том, что Реймонд покинет Гленн-Тейз. А для де Клера ее возглас, полный тревоги и доверия, стал той долгожданной наградой, о которой он мог только мечтать.

– Мне нужна помощь, Фиона.

Она понимала, что Реймонд имеет в виду правдивые сведения, и спокойно посмотрела ему в глаза.

– Миледи! – раздался у нее за спиной сонный шепот.

Это Мейри уже отдохнула и протянула руки, чтобы забрать своего сына. Фиона поцеловала малютку на прощание и закутала в теплое одеяло. Реймонд встал и выразительно обвел взглядом зал, намекая ей на то, что разговор нужно продолжить в другом месте, подальше от чужих ушей. Не стоило понапрасну тревожить этих людей, только начинавших проникаться доверием к своему новому господину. Он подал Фионе руку. Она вложила пальчики в его ладонь и встала, позволяя вести себя между спящими. По дороге Фиона задержалась, чтобы прихватить с собой сумку с травами.

– Тебе тоже не мешает подлечиться, – отвечала она на вопросительный взгляд де Клера.

На рукаве чистой рубахи уже проступило кровавое пятно. Она повернула было к кабинету, но Реймонд решительно увлек ее на лестницу. Фиона на миг остановилась, и Реймонд прошептал:

– Мне нужно поговорить с тобой наедине прямо сейчас. Что, боишься? – лукаво добавил он.

– Конечно, нет. – Она шагнула к нему. – Это тебе должно быть страшно остаться наедине с ведьмой!

– Но сегодня я не видел никакой ведьмы! – возразил англичанин с ласковой улыбкой. – Ко мне явился настоящий ангел!

– Ага, теперь подлизываешься? – прошептала Фиона с напускной строгостью, но ничего не могла с собой поделать и тут же улыбнулась. – Не иначе как хочешь чего-то добиться!

– Ох, красавица, я так хочу, что даже нет слов!

– Реймонд, ты не распознаешь настоящую ведьму даже у себя под носом, пока она не надерет тебе задницу!

– Хочешь попробовать?

Чародейка рассмеялась и двинулась дальше по ступенькам, чувствуя, как просыпается в ее душе горькая, отчаянная нежность к этому человеку. Стоило ему оказаться рядом – и она снова вздрагивает от каждого прикосновения и взгляда.

Фиона открыла дверь в спальню, а Реймонд задержался на верхней площадке лестницы, задумчиво разглядывая вилланов, спавших на полу в главном зале.

– Ты беспокоишься о тех, кого не успели привести в крепость, – прошептала она.

Де Клер кивнул и вошел в спальню.

– Я разослал отряды, чтобы собрали всех, кому угрожает опасность. Меня пробирает дрожь, стоит подумать о том, что снова страдают невинные люди.

– Им не устоять против всей мощи твоей армии, Реймонд, и убийцы тоже наверняка это знают. Или ты считаешь, что они стараются добраться только до тебя?

Фиона с удовольствием отметила, что в спальне тепло от жарко пылавшего камина, а на столе накрыт ужин.

– Нет. Я для ирландцев никто, пустое место. – Она резко обернулась, и де Клер почувствовал, как просыпаются ее подозрительность и тревога. – А вот ты – другое дело.

Чародейка и сама не раз задумывалась над этим. Ненависть способна пустить очень глубокие корни, и Кит О'Каган был этому живым доказательством.

– Если кому-то понадобилось бы меня убить – это можно было сделать давным-давно. Чем это объяснить, Фиона? – продолжал он, будто не слышал ее последних слов. – Что в тебе такого?

– Ты знаешь ответ.

– Скажи мне сама. Я хочу услышать это от тебя.

– Я – единственная дочь Эгрейн и наследница Гленн-Тейза, Девяти Лощин и всех земель отсюда до Коулрейна, – проговорила она, гордо подняв голову.

У Реймонда вырвался долгий, тяжкий вздох.

– Еще одна ирландская принцесса?

– Не совсем. Королева.

От неожиданности Реймонд онемел.

– У моей матери не было братьев, и когда скончался дедушка, титул перешел к ней.

Реймонд полез пятерней в затылок. Мать честная! Да в этой Ирландии плюнуть некуда – сплошные принцессы да короли!

– Почему ты скрывала это от меня?

– Как я могла это скрыть? – возмутилась чародейка. – Тебе достаточно было расспросить любого ирландца! – Она махнула рукой, как бы обведя весь Гленн-Тейз. – Но ты был так занят, возводя на меня горы напраслины и строя свой бастион, что тебе было не до расспросов!

– Прости меня, – покаялся он, и ее гнев моментально иссяк.

– Десять лет назад я потеряла свои права на наследство.

Так что теперь это все равно не имеет значения.

– Еще как имеет! Черт побери, женщина, ты что, не видишь, что эти люди преклоняются перед тобой? Они же спят и видят, чтобы ты вернулась в свой замок.

Фиона покачала головой, отказываясь верить в то, о чем не смела даже мечтать.

– В них живет уважение не ко мне, а к крови моей матери. А мне они служат только из страха. – Она прошла мимо Реймонда к камину, поставила на огонь котелок и открыла свою сумку с травами.

– Ты ошибаешься, – возразил Реймонд. Он расстегнул перевязь с мечом и снял пояс с кинжалом. Стащил через голову рубашку и стал смотреть, как Фиона правит свой нож на снятом им кожаном ремне. Судя по ее резким, порывистым движениям, она вот-вот готова была взорваться. – Это многое меняет.

– Нет! – Она с силой вонзила нож в столешницу. – Нет! Не смей говорить мне об этом, Реймонд де Клер! Отныне здесь правишь ты! Ты и твой английский король! – Ее глаза влажно мерцали в полутьме, а рука, сжимавшая рукоять ножа, едва заметно дрожала. Наверное, так должна была бы выглядеть статуя, олицетворяющая ирландскую гордость. – Ради всего святого, почему ты так жесток ко мне?

Он встал, осторожно разжал ее пальцы и привлек к себе. Фиона не могла долго противиться этой нежности и со вздохом опустила свою головку к нему на грудь.

– А я все еще не могу обрести свободу…

– О чем это ты говоришь?

– Чем скорее ты женишься на Изабель, тем скорее мы с этим покончим! Из всех невест она самая подходящая. И твой король наверняка одобрит такой выбор.

– Но я ни на ком не собираюсь жениться! – Он лукаво улыбнулся и добавил: – Ни на ком, кроме тебя!