Текст книги "Очарованное время"

Глава 13

За толстыми серыми стенами Виткомб-Кипа разразилась зимняя непогода. С неба на землю обрушились потоки воды, пригибая вниз ветви деревьев. Вода переполняла и без того многоводные ручьи и быстрыми водопадами стекала со скалистых утесов. Дождь заливал шпили и крыши деревенских домов и, превратившись в грязные потоки, устремлялся вниз по булыжным мостовым. Море неистовствовало и бросалось на берег высокими тяжелыми волнами.

Ничего этого не замечали за надежным укрытием ворот и дверей древнего замка Джулиан и Айви. Они полностью растворились друг в друге, а безопасное и уютное пространство вокруг них замкнулось пределами широкой кровати молодого Рамсдена, где им было тепло и светло, как в жаркий летний день.

Прежде девушке и в голову не приходило, что тело мужчины может быть прекрасно, и вот теперь она именно так подумала о Джулиане. Айви казалось, что ей никогда не надоест ласкать его. Ее прикосновения были почти благоговейными, у Айви кружилась голова, когда она дотрагивалась до его широких плеч, мягких волос, до плоского живота… Она как кошка терлась щекой о его кожу, с наслаждением вдыхая аромат его тела.

Тело Джулиана было длинным, упругим и мускулистым – именно таким, какое должно быть у мужчины. У Айви было чувство, что ее собственная плоть поет и искрится, как шампанское, когда до нее дотрагивается Джулиан Рамсден. Словно по ней пробегает электрический заряд!

Все любовницы Джулиана в Лондоне были именно такими, каким отдавала предпочтение тогдашняя мода, – толстушка с пышными формами, напоминающими туго набитые пухом подушки.

Ни одну из них было не сравнить с Айви. Она была прекрасна – нежная и хрупкая. Ее кожа, прохладная на вид и горячая, когда до нее дотрагиваешься, напоминала светящийся шелк, лунный свет. Несмотря на хрупкость, в Айви крылась неистовая жизненная сила, и это сводило Рамсдена с ума.

Он чувствовал огонь ее тела. Она отвечала на каждое его прикосновение, ее темно-карие глаза горели от страсти. Видя, как Айви выгибает гибкую шею и как ее рыжие кудри струятся по обнаженной спине, Джулиан терял голову, кровь его кипела.

Груди Айви прижимались к его груди, а когда, наклоняясь к ним, Джулиан ласкал ее соски языком, то чувствовал, как они отвердевали. Айви пахла цветами, свежестью и чистотой, и он отличил бы ее запах от всех других.

Айви не стеснялась своей наготы и ласк Рамсдена, но в ее поведении не было распутства. Ее страсть была естественной, почти слепой.

Ее стоны и вздохи были нежны, как дуновение летнего ветерка, и каждый наполнял Рамсдена радостью.

Айви, как никогда, чувствовала себя женщиной.

Джулиан никогда не чувствовал себя таким сильным мужчиной.

Когда они достигли вершины наслаждения, у обоих появилось ощущение полной гармонии, сила и слабость составили единое целое. Каждый из них думал только о другом, в мире осталось лишь их прерывистое дыхание, горячие поцелуи и жар их тел, Айви казалось, что, не держи ее Джулиан, ее тело поднялось бы с кровати и полетело. Она уткнула лицо в шею Рамсдена, и ее крики удовольствия заглушались шелком его темных волос.

Для Джулиана эти крики были драгоценным даром, свидетельствующим о разделенной страсти. Он испустил звериный рык, наполняя ее лоно своим семенем.

Оба молча застыли.

Рамсдена вернула к жизни его рыжеволосая красавица. Ее шелковые кудри щекотали его щеку, горячее дыхание обжигало кожу.

Айви дрожащей рукой дотронулась до лица молодого человека.

– Ох, Джулиан… – прошептала она таким нежным голосом, что его сердце дрогнуло.

Очень медленно, осторожно Рамсден приподнялся на руки, а затем лег рядом с Айви. Он не сводил с нее глаз, любуясь свечением ее нежной кожи. Потом Джулиан прижал Айви к сердцу.

– Ты моя сладкая, – прошептал он ей на ухо. – Ты счастлива, любовь моя?

Выражать ей любовь было так же естественно для Джулиана, как дышать.

– Счастлива? Да, Джулиан, да! – ответила она хрипловатым голосом.

– Отлично. Тогда я снова и снова буду делать тебя счастливой.

Рамсден так ласково поигрывал с ее медными локонами, что Айви подрагивала от удовольствия.

Они поцеловались, испытывая не только огромное удовольствие, но и предвкушая еще большие радости, которые дарит любовь.

– Ах, Айви, – прошептал Рамсден, – как бы я любил тебя…

Эти слова были сказаны таким нежным тоном, что на глаза у Айви навернулись слезы. Мгновение она лежала, не шевелясь, а потом, закрыв глаза, прижалась щекой к груди любовника.

Прикасаться к нему, лежать рядом с ним, чувствовать его дыхание на своей коже – чего еще можно желать? «Не стоит искушать судьбу, – думала Айви, – не стоит хотеть большего».

Но не хотеть было невозможно.

Айви проснулась, услышав звук отворяемой двери. Судя по глубокому, ровному дыханию, Джулиан спал. Он лежал на боку, подтянув колени к животу, а одной рукой обнимал Айви за плечи.

В комнате раздались шаги, зазвенела посуда.

Айви осторожно приподняла отяжелевшие от сна веки. Кровать была скрыта за тяжелым пологом, но девушка приподнялась на локте и, отодвинув в сторону полог, осторожно выглянула наружу.

Айви увидела Долл, а та смотрела прямо на нее. Лицо служанки приняло кислое выражение, губы скривились.

Джулиан тихо застонал во сне.

Физиономия Долл пожелтела, отчего ее многочисленные веснушки выступили яркими пятнами.

Впервые в жизни Айви увидела, как зеленеют от зависти. А ей-то всегда казалось, что это просто такое выражение – «позеленеть от зависти».

Бросив на Айви злобный взгляд, Долл повернулась на каблуках и стремительно бросилась вон из комнаты. Дверь с треском захлопнулась.

– Что за черт? – хриплым спросонья голосом спросил Рамсден.

Откашлявшись, он приподнялся на локте. Джулиан отбросил свешивающиеся на лицо волосы и вопросительно поглядел на Айви:

– А-а-а, ты здесь, это хорошо. Я было подумал, что ты уходишь.

Прижав Айви к себе, он бережно укутал ее в одеяло, спасая от холодного утреннего воздуха.

– Ну и видок у тебя, – промолвила девушка, стараясь не показать голосом, что лучшего зрелища она не видала. Впрочем, у нее ничего не вышло.

Смуглый Джулиан был чертовски хорош среди белых льняных простыней. В его ленивой улыбке сквозило удовлетворение, его щеки поросли темной щетиной.

– Да? А ты похожа на ангела.

– Падшего. – Рассмеявшись, довольная Айви слегка смутилась.

– Ангел не может быть падшим. По определению.

Как легко он делал комплимент! Она не привыкла к ним. Никто никогда не говорил девушке таких вещей, какие она услышала от Джулиана: он называл ее сладкой и красивой, и взглянув на нее утром, он сказал, что она похожа на ангела.

Покраснев, Айви опустила голову. Подняв через некоторое время глаза, она увидела, что Рамсден в восторге от ее смущения.

– Скромный ангел, – заметил молодой человек. – Кто это сюда заходил?

– Долл. И похоже, она вне себя, Джулиан. – Айви прошептала это ему прямо в шею. – Кажется, она ревнует.

– Серьезно? Что ж, тем хуже для нее. Придется ей с этим смириться.

Рамсден вовсе не был удивлен, и Айви подозрительно взглянула на него.

– Джулиан… А что, у Долл есть причины ревновать? – Айви внезапно вспомнила о русых кудряшках служанки, ее округлых бедрах и пышном бюсте под узким лифом платья.

Молодой человек засмеялся, изо всех сил стараясь выглядеть смущенным. Однако это привело лишь к тому, что его смех показался Айви чуть не хулиганским.

– Джулиан! – с негодованием воскликнула она.

– Дорогая! Это ерунда. Да и было-то все так давно, когда я приезжал домой из университета. Это ничего для меня не значило.

Айви почувствовала, что краснеет.

– А вот Долл, похоже, не считает, что для нее это ничего не значило, – проворчала она.

Джулиан вновь рассмеялся, прижимая Айви к груди с такой силой, что та едва не задохнулась.

– Ну ладно, не будь брюзгой. Я был молод и подобные развлечения были для меня своего рода спортом. Но моя мать быстро положила этому конец, можешь мне поверить.

Рамсден впервые заговорил о матери.

– А что с ней случилось, Джулиан? Я имею в виду твою маму. Впрочем, если не хочешь – не отвечай.

– Оспа, – коротко ответил он. Айви не видела его лица, но почувствовала, как напряглось тело молодого человека, как изменился его голос. – Ничего нельзя было сделать. Видишь ли, она считала, что ей не страшны болезни. Раньше ей часто приходилось ухаживать за больным отцом, и она никогда не заражалась. Это случается с некоторыми людьми. И когда в деревне началась повальная оспа, они с бабушкой преспокойно ухаживали за больными. К несчастью, моя мама ошибалась. Она умерла очень быстро.

Некоторое время они молчали, а Айви, дрожа, думала о том, какими, в сущности, беззащитными они были. Да, может, и она тоже. Ведь в двадцатом веке не болеют оспой, и Айви сомневалась, что от этой болезни делают прививки.

– Что за темы для разговора у нас! – шутливо заметил Джулиан. – От оспы до юношеских развлечений. Нам надо с пользой проводить время, а то я скоро уеду.

Взяв Айви за подбородок, он крепко поцеловал ее в губы.

– Куда?– спросила девушка, как только их поцелуй прервался.

Скользнув рукой по ее плечу, Джулиан взял ее за грудь. Его пальцы нежно ласкали сосок, и девушка подалась ближе к нему.

– К Эстли, – ответил он равнодушным тоном. Его явно больше занимала грудь Айви, чем предстоящая поездка. – Я обещал привезти сюда Фелицию, пока ее отец не вернется из Лондона.

Айви затихла, а потом оттолкнула Рамсдена, воскликнув.

– Что?! Фелиция приедет сюда? Рамсден сдул прядь волос с глаз и, прищурившись, взглянул на Айви:

– Ну да. Но для нас с тобой это ровным счетом ничего не значит, так что нечего взъерошивать перышки. Уверен, Фелиции не придет в голову, что я тут развлекаюсь с любовницей, так что давай не будем терять времени.

Тепло, медленно поднимавшееся в теле Айви, внезапно исчезло. Ей стало холодно и грустно.

«Идиотка. Сама позволила себе забыть, что ты для него. Ты решила, что значишь что-то, а на самом деле он лишь использует тебя», – сокрушенно думала Айви.

– И Фелиция будет спать с тобой? – вырвалось у Айви против ее воли.

– Господи, разумеется нет! Она и не думает об этом. Фелиция вовсе не такая женщина. Черт возьми, Айви, куда ты?

Айви уже соскочила на пол. Дрожа от холода, она подхватила брошенную и смятую сорочку, а затем принялась искать платье.

– Отстань, Джулиан. Рамсден, похоже, был оскорблен.

– Ради Бога, Айви! Не валяй дурака! Тебе же известно, что я должен жениться на ней, а последние события заставляют меня сделать это как можно быстрее. Нам сейчас нужна защита Эстли. Меня это вовсе не приводит в восторг, любимая, но ничего не поделаешь. Иди ко мне.

– Честно говоря, Джулиан, я скорее сжую стеклянный бокал.

Рамсден рассвирепел. Помрачневший и прекрасный, лежал он на смятых простынях с таким видом, словно Айви смертельно обидела его.

– Что за невыносимая любовница! Айви! Ты не должна обижаться всякий раз, когда я упоминаю жену, – обиженно говорил молодой человек. – Такое чудесное было утро! Оставь все эти глупости и иди ко мне.

– Черта с два! – взорвалась Айви, натягивая на себя платье. – Позови-ка лучше Долл!

– Не глупи! Если бы я хотел Долл, она давно была бы у меня в кровати. Но я хочу тебя.

– Ну да, как пел Мик Джаггер: «…не всегда получаешь то, что хочешь…» – Забыв о чулках, Айви сунула голые ноги в туфли на низком каблуке.

– Кем бы этот парень ни был, уверен, мне бы он не понравился, – заметил Рамсден. – Черт возьми, Айви, я не думал, что ты так рассвирепеешь. Ты же знала о Фелиции и знаешь, как мне нужен брак с ней. Почему бы не отнестись к этому спокойно?

Джулиан сидел на краю кровати, обмотав стройные бедра простыней. Темные волосы волнами спадали на его обнаженную грудь, на лице было написано удивление.

«Не могу я отнестись к этому спокойно, особенно после этой ночи. Я никогда не чувствовала себя так… божественно. Нет, не проси меня об этом в тот момент, когда я начинаю по-настоящему любить тебя».

В горле у Айви пересохло, сухие глаза горели.

– Сладкая моя Айви, иди ко мне, – хриплым, манящим голосом повторил Джулиан. – Иди сюда и позволь мне обладать тобою.

Если бы он так сильно не хотел ее, голос Рамсдена никогда не прозвучал бы так нежно.

– Оставь меня, Джулиан! – воскликнула Айви, стремительно выбегая из комнаты, чтобы он не заметил слез на ее глазах.

– Бесчувственная свинья! – пробормотала Айви.

Девушка опять разговаривала сама с собой, но это ее мало волновало. Напротив, она чувствовала себя немного лучше.

Она направилась в северное крыло замка, туда, где прежде жили охранники.

Несмотря на тяжелое платье, немыслимое количество нижних юбок и подбитый мехом плащ, девушка тряслась от холода. В этой безлюдной части замка было чуть теплее, чем на улице. Впрочем, она замечала, что обитательницы замка надевали теплые плащи, даже переходя из одного помещения в другое.

– Если ты думаешь, что я останусь здесь, чтобы умирать от любви к тебе, – говорила Айви воображаемому Джулиану, – то ты сильно ошибаешься. И от бубонной чумы я не умру. Я непременно выберусь отсюда, как только разыщу проклятую книгу.

Упираясь руками в тяжелую дубовую дверь, обитую железом, Айви с трудом сдвинула ее с места.

Она вмиг забыла о Джулиане. Забыла о книге.

– Ничего себе! – прошептала девушка, изумленно раскрыв рот.

Подняв факел повыше, она осветила комнату мягким, неровным светом огня. Попасть сюда было бы мечтой любого антиквара.

Айви обомлела, увидев два стула явно пятнадцатого века. Шагнув вперед, она смахнула с них паутину. Низкие сиденья были квадратной формы, высокие и прямые спинки были выполнены в готическом стиле.

Проведя рукой по резному дереву тончайшей работы, Айви вздрогнула от восторга. Казалось, стулья нашептывают ей истории о дамах с высокими прическами и в вуалях и о менестрелях в башмаках с длинными, загнутыми носами.

Спинки стульев были изящно изогнуты и, похоже, дерево под слоем грязи отлично сохранилось.

Айви огляделась в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы протереть стулья, и тут ее взгляд упал на узел с тряпьем, валяющийся на полу.

Она осторожно пнула его ногой, опасаясь пауков. Но никаких насекомых не было, и тогда Айви осторожно развернула сверток мыском туфли.

Кажется, это было какое-то знамя. Наклонившись, девушка попыталась разглядеть в тусклом свете, что изображено на полотне, но потом ее взгляд упал на сундук, стоявший неподалеку, а от него переметнулся к высокому буфету с резными дверцами.

Айви от восторга затаила дыхание. Шагнув к сундуку, она тут же повернулась к буфету, а затем оглянулась на стулья. А в комнате было еще столько всего интересного: резные сундуки прятались в темных углах, неизвестные ей предметы были горой навалены на пыльных скамьях. Айви казалось, что они так и манят ее.

– Ну что, нашла тела многочисленных жен Джулиана? – раздался внезапный голос.

Едва не вскрикнув от неожиданности, Айви резко обернулась. У дверей стояла Сюзанна, глаза которой так и лучились от смеха. Рядом с ней была маленькая немая. Сюзанна крепко сжимала крохотную ручку девочки.

– Ах, Сюзанна, ты до полусмерти меня напутала. Быстрее, дай мне свечу!

Сюзанна вошла в комнату, приподнимая одной рукой длинные юбки. Она сморщила нос, вдохнув вездесущей пыли. Золотоволосая малышка наблюдала за ними от дверей.

– Погляди-ка, – тихо сказала Айви. – Только взгляни на это.

Сюзанна равнодушно посмотрела, куда указывала ей Айви.

– Что такого, – пожала она плечами, – просто куча старого мусора.

– Нет-нет. Это прекрасные вещи, Сюзанна. Посмотри только на это знамя!

Сунув девушке в руку свой факел, Айви развернула кусок пыльного полотна.

– А-а, это наш герб, – заявила Сюзанна. – Судя по размеру, это турнирное знамя.

Айви изумленно покачала головой. По темно-зеленому полю проходила из угла в угол широкая черная полоса, посреди которой сверкала золотая звезда с шестью расходящимися извивающимися лучами. В верхнем правом углу был изображен изящный крест, а в нижнем левом – разъяренный баран, оглядывающийся назад через плечо.

– Ну да, – промолвила Сюзанна, – понятно, почему баран [7]7
  Баран по-английски ram, а фамилия героев Ramsden


[Закрыть]. Баран оглядывается на звезду. Не помню, с чем связан крест Святого Андрея. Кажется, он имеет отношение к крестовым походам.

– Чудесно! – восхищенно воскликнула Айви. – Как, должно быть, ты гордишься таким гербом.

– Да нет. Я больше занята своей внешностью – вот ею я действительно горжусь. А когда я смотрю на все это пыльное барахло, мне лишь вымыться хочется. – Сюзанна, рассмеявшись, огляделась вокруг. – Ой, а это что, Айви? – Сюзанна прошла через комнату и остановилась у небольшого сундучка. Она сдула с него пыль. – Кажется, это настоящая реликвия. – Открыв сундучок, девушка заглянула внутрь. – Хвала Господу. Пустой. А я-то боялась, что найду высохший палец какого-нибудь святого или еще что пострашнее. Вот что, Айви. Давай-ка уйдем из этого беспорядка и вернемся к бабушке. Там куда уютнее, а здесь так холодно.

Но Айви уже успела подобрать обрывок старого одеяла и теперь старательно оттирала грязь с резного буфета. Из-под слоя грязи проступило изображение грифона – крылатого льва, держащего в лапах месяц.

– Ни за что, Сюзанна, – ответила занятая работой Айви. – Пойди надень что-нибудь старенькое и пошли Долл за тряпками. И еще нам нужны свечи. Побольше свечей. Мыльная вода, масло для мебели и воск, если, конечно, он у вас есть. Кто убирает здесь?

– Долл, если вдруг ей приходит в голову забрести сюда, – ответила Сюзанна, испуганно глядя на Айви. – Что ты делаешь?

– Работаю, – с удовольствием ответила Айви, – и ты можешь мне помочь. И Долл тоже. И мальчишка из конюшни.

– Что-то ты больно раскомандовалась, – проворчала Сюзанна.

– Ну да, – восторженно проговорила Айви, оглядывая комнату. – А ты моя помощница. Вспомни, ведь еще так недавно ты изнывала от безделья.

– Ну да, так оно и было, но я вовсе не искала такое занятие.

– Побольше свечей, – повторила Айви. – Да побыстрее.

– Пойдем, мешочек с ветками, – позвала Сюзанна поджидавшую ее девочку. – Кажется, Джулиан перестал был единственным тираном в этом доме.

Айви была слишком занята, не в силах оторвать взгляд от возникающего под ее тряпкой изображения на светлом дереве.

– Грушевое дерево, – с восторгом выдохнула она.

Девушка не была бы счастливее, попадись ей на дороге золотой слиток.

Дейзи никогда не видела такой суеты. Леди Маргарет то и дело восторженно охала над вещами в темной комнате, а потом они с Айви смеялись и смотрели на найденные реликвии. Обе убрали длинные волосы под белые чепцы, а свои красивые платья прикрыли длинными фартуками, так что стали похожи на деревенских женщин. Только не злых. Ни Айви, ни леди Маргарет никогда не бывали злыми. Даже занятые, они то и дело нежно поглаживали ее волосы или хлопали по спинке.

– Наша малышка, – звала ее Айви, а леди Маргарет давала девочке другие веселые прозвища, но все они не были обидными.

Они ни на секунду не забывали о ее присутствии. Даже таская ведра с водой, выжимая тряпки и суетясь со старинной мебелью, женщины, чтобы не обидеть девочку, пересаживали ее в большое кресло. Леди Маргарет завернула ее в большой меховой плащ и дала в руки кролика, и малышка так и сидела, наслаждаясь теплом и добротой этих женщин.

Потом все перешли в большой зал и стали носить старинные находки туда. Айви, раскрасневшись, отдавала приказания Долл, Сюзанне и худенькому мальчишке-конюху, которые стаскивали мебель вниз по лестнице.

Айви смеялась и восторгалась всеми вещами, говоря какие-то непонятные вещи об арабесках, голландском влиянии и тому подобных вещах. Это был таинственный, понятный ей одной язык, но видно было, что Айви счастлива.

Леди Маргарет удивленно покачивала седой головой, но послушно вытирала в тех местах, где просила Айви.

– Какая ты умная, – сказала она ей в точности таким же тоном, каким говорила сама Айви, когда девочка выучила букву «Б».

Малышка помнила, что на «Б» начинаются «бусы», «булавка» и другие слова.

– А вот на букву «3» начинается слово «знамя», – сказала девочке Айви, разворачивая большое полотно.

Айви положила знамя на пол, и Дейзи с интересом стала разглядывать пыльные изображения. Сюзанна потерла золотую звезду пастой из соли, и звезда засияла, как солнце.

Увидев это, Айви улыбнулась, а вслед за ней улыбнулась и Дейзи.

– «3» – знамя, – повторила Айви, а затем, обращаясь к Сюзанне, добавила: – «В» – выбивать из него пыль.

Долл – пухленькая и с кислой физиономией – постоянно громко жаловалась на то, что ей приходится таскать ведра и стирать пыль с паутиной.

– Кто это у нас еще начал распоряжаться?– проворчала она, когда Айви отдала ей очередное приказание.

Дейзи обратила внимание на то, что Долл то и дело бросает на Айви злобные взгляды, когда та на нее не смотрит, и девочке это очень не понравилось.

Мальчишка-конюх беспрекословно выполнял все приказания. Видно было, что ему равно наплевать и на старинные вещи, и на женщин, которые суетятся вокруг этих вещей.

Около полудня они перекусили хлебом с сыром, но даже в это время Айви не переставала работать. Одной рукой она держала бутерброд, а другой втирала в высокую спинку стула масло. Ее карие глаза светились от удовольствия, на бледном лице то и дело играла радостная улыбка.

– Что это? – громко спросила Сюзанна, роясь в содержимом одного из сундуков. С ее волос тончайшей вуалью свисала паутина. – Кажется, это какая-то старинная книга.

Айви в это время как раз объясняла леди Маргарет значение таких непонятных слов, как гротеск и флерон. Услышав, что Сюзанна упомянула старинную книгу, девушка побледнела.

– Дай мне посмотреть, – быстро проговорила она.

Дейзи заметила, что Айви разволновалась. Интересно почему? Может, она боялась книг? Этого не может быть, потому что Айви как-то раз сказала девочке, что книги – вещи удивительные, из них можно узнать много всего интересного. Айви пообещала, что в один прекрасный день Дейзи сама сможет читать их.

Опустившись на колени рядом с Сюзанной, Айви протянула руки вперед и затаила дыхание, когда сестра Джулиана вложила в них книгу.

– Нет, это не она, – прошептала Айви. Дейзи не поняла, обрадовалась этому Айви или, наоборот, ей стало грустно. Похоже, и то, и другое.

Пока Айви смотрела на книгу, леди Маргарет и Сюзанна обменялись понимающими взглядами, и это не ускользнуло от внимания Дейзи.

– Ах, я знаю, – заговорила леди Маргарег, – это наша старая книга. Какая чудная вышивка! Интересно, кто это вышивал?

– Какая-нибудь давно умершая женщина, можешь не сомневаться, – промолвила Сюзанна и, наклонившись, стала вновь рыться в сундуке. – Ой, смотрите! – Девушка вытащила потускневшую диадему и нацепила ее себе на голову. – Я – королева пауков!

Айви осторожно положила книгу и вернулась к своему стулу. Дейзи заметила, что Айви больше не улыбается, а глаза у нее стали грустными.

Что за книгу искала Айви? Дейзи подумала, что, наверное, какую-нибудь особенную. Может, ту самую, что Джулиан спрятал у старого колодца, когда вез ее в замок? Похоже, это необычная книга, ведь Джулиан аккуратно завернул ее в кусок шерсти и промасленную кожу, и лишь потом положил книгу под камни.

Однажды, когда она вспомнит, как добраться до этого места, Дейзи обязательно покажет Айви, где лежит книга. Айви была такой хорошей, и девочке очень хотелось, чтобы она была счастлива.

«Буква «К», – вдруг пришло в голову малышке. – С этой буквы начинается слово книга».