Текст книги "Совсем другая жизнь"

Глава 17

Тейлору снова это удалось. Радостное удивление не оставляло Энджи всю дорогу. Ее лошадь послушно следовала за лошадью Тейлора. Они направлялись на пикник вдвоем, в уединенное, отдаленное место на берегу. Тейлор знал, куда ехать. И с ним Энджи могла ни о чем не заботиться.

Она посмотрела на небо, с облегчением вспоминая, как удалялся самолет, уносивший Брайана навсегда из ее жизни. Бескрайнее голубое пространство неба, раскинувшееся над ее головой, не хранило и следа от самолета. Брайан скрылся. И больше никогда не вернется. Тейлор обещал ей это.

Невероятно, но все они взяли ее сторону – Тейлор, Хэмиш, Тельма, все люди из Джираланга, все друзья стали вокруг нее плотным защитным кольцом, все поверили ей, постарались сделать все возможное, чтобы помочь, даже Адам Вестлейк осудил свою собственную дочь за сообщничество с Брайаном. Никогда в жизни она не думала – и не мечтала, – что с ней такое произойдет.

В городе это было бы невозможно. Люди там попросту не могут объединиться в прочный, всеобъемлющий союз – городская среда не позволяет этого.

Здесь, в степи, все иначе, здесь особая жизнь, и ее подарил Энджи мужчина, который скачет рядом с ней.

Тейлор Мэгуайр. Это он ввел ее в свой круг, дал ей почувствовать себя принадлежащей к этому обществу, и теперь она стала одной из них.

Энджи горячо благодарила судьбу за тот переломный момент, который подарил ей человека, ставшего теперь всем в ее жизни. Она вспомнила свое первое впечатление: сила, исходившая от него, выдавала в нем настоящего человека действия. Так оно и оказалось, подумала Энджи и быстро добавила: еще и доброго, любящего и сострадательного человека. Она сильно сомневалась, что кто-либо кроме него примчался бы к ней на выручку в тот вечер в Брисбене. Он забрал ее с собой… А теперь спас еще раз…

Энджи с замирающим от любви сердцем посмотрела на него.

Тейлор перехватил ее взгляд и ободряюще улыбнулся:

– Может быть, остановимся здесь?

– Давай. – С ним – где угодно.

Они спешились и привязали лошадей. Тейлор расстелил покрывало на сухом песке в тени склоненных над рекой деревьев. Тельма положила им с собой для пикника ветчинные рулеты, яблоки и лимонад – еда простая, но очень аппетитная. Поездка верхом и избавление от Брайана пробудили в Энджи просто зверский голод.

Они сидели и смотрели на спокойное течение реки перед собой и молчали. Когда с ланчем было покончено, они еще некоторое время посидели молча. Говорить не хотелось. Энджи просто наслаждалась покоем, а Тейлор, видимо, ушел в свои размышления.

– Тебе лучше? – наконец спросил он, и в его голубых глазах Энджи заметила какое-то внутреннее напряжение. Он смотрел на нее, спокойно и расслабленно полулежащую на покрывале.

– Я чувствую себя наверху блаженства, – ответила она, в душе ликуя – он беспокоится о ней. – Благодаря тебе.

Его губы искривились в горькой улыбке.

– Это было в равной степени как ради тебя, так и ради меня самого, Энджи. Я хочу, чтобы ты была здесь счастлива и чтобы ты осталась со мной. Что в принципе делает меня очень похожим на Слейтера.

– Нет! Ты совершенно на него не похож! – воскликнула Энджи. – Поверь, уж я-то знаю.

Он покачал головой.

– Я точно так же не хочу тебя отпускать. Я прекрасно понимаю его стремление удержать тебя. Даже не представляю, что в моей жизни может появиться женщина, которая даст мне то же, что даешь ты. Я всегда буду благодарить Бога, что он дал мне тебя… как бы недолго… это ни продолжалось.

Страх сжал сердце Энджи. Неужели он собирается сказать, что все кончено? Но почему? Что она сделала не так?

– Для тебя Джираланг, может быть, всего лишь безопасное укрытие, – продолжал он, глядя ей в глаза, настойчиво ища в них ответа на свои слова. – Мне кажется, тебе хорошо в степи только потому, что здесь ты можешь жить спокойно.

Энджи отчаянно пыталась мысленно сформулировать другие причины, чтобы заставить Тейлора изменить решение, к которому он, судя по всему, подходил. Он помолчал, и Энджи с усилием заставила себя не перебивать его и выслушать до конца. К ее несказанному облегчению, не услышав ответа, Тейлор продолжал:

– Но это не единственное безопасное место на свете. Слейтер, конечно, может скоро оправиться от нашего приема, – у Тейлора в глазах сверкнули мрачные искры, – хотя не думаю, что он решится теперь покинуть Брисбен.

Она тоже в этом не сомневалась. Брайан был, наверное, потрясен до глубины души тем, что внезапно оказался без всякой поддержки среди враждебно настроенных людей.

– Аделаида – хороший город. И Перт тоже, – негромко продолжал Тейлор. – Я уверен, что там так же безопасно, как и в степи. Я видел, как быстро ты умеешь вливаться в новое общество, Энджи. Ты без труда сможешь начать новую жизнь. Где угодно.

У Энджи упало сердце. Возможно, даже скорее всего, Тейлор беспокоится о будущем. Ведь речь шла не только о ее жизни, но и о жизни Хэмиша и самого Тейлора. Если уже установившиеся связи между ними придется рвать, то лучше сделать это сейчас, пока они не стали слишком прочными. Хэмиш уже уверился, что она останется здесь надолго. А Тейлор?

Он сидел, упершись локтями в колени и не пытаясь коснуться ее. На вид он был совершенно спокоен, но Энджи чувствовала скрытое напряжение и понимала, что он не хочет прибегать к ласке, чтобы ничто не повлияло на ее решение. И все же в его глазах светилась болезненная мольба.

– Мне необходимо знать, действительно ли ты хочешь остаться со мной, Энджи, – глухо сказал он. – Я хочу прямого ответа. И честного. Ты ведь понимаешь меня, правда?

– Да, – прошептала она.

Все ее страхи оказались беспочвенными. Тейлор не хотел, чтобы она уехала. Наоборот. Просто он боялся давить на нее и предпочел дать ей свободу выбора.

Держа в голове пример Брайана, Тейлор не мог бы – и не стал бы – следовать ему, как бы ни хотел, чтобы она осталась с ним.

Но как объяснить ему, что для нее нет никакой дилеммы? Энджи понимала, что сейчас наступил еще один переломный момент, решающий момент в ее жизни, и все зависит от нее. Она боялась даже начинать. Напряжение сковало ее, сердце громко билось в груди. Иного пути не было. Все поставлено на карту.

Тейлор просит искренности. Энджи искренность нужна была не меньше.

– Ты любишь меня, Тейлор?

– Да, – просто ответил он.

– И я люблю тебя, – с чувством сказала она. – Как ты думаешь, разве этого недостаточно, чтобы нам быть вместе?

В его глазах она увидела болезненную неуверенность.

– Не знаю, Энджи. Моя жизнь… все, ради чего я живу… связано с Джиралангом. Я не могу без него. Я не могу расстаться с ним, ради кого бы то ни было. И я спрашивал… может быть… для тебя… это место нечто большее, чем просто убежище?

Простого «да» здесь недостаточно, Энджи понимала это. Сомнения Тейлора рассеять не так-то просто. Она должна заставить его понять, почему для нее существует только один ответ. Только тогда он сможет принять его.

– Хорошо чувствовать себя защищенной, – медленно проговорила она. – Хорошо, когда тебя не преследуют страхи. Это позволяет ясно видеть все вокруг, без искажений. Ты помнишь нашу первую беседу в «Хилтоне»?

Тейлор кивнул.

– Я тогда сказала, что не намерена никого искать, потому что мне нужно время для самой себя.

– Чтобы залечить раны, – пробормотал он.

– Нет. Не только. Чтобы разобраться в себе и понять, что же для меня важнее. Что главное в моей жизни. Кроме желания избавиться от Брайана.

Он на мгновение задумался, потом спросил:

– Так ты пришла к каким-нибудь утешительным выводам?

Энджи улыбнулась:

– Я получила ответы на все вопросы.

Его ответная улыбка была менее уверенной.

– Я хочу услышать их.

Энджи глубоко вздохнула.

– Тебе будет нелегко понять. Мы из слишком разных миров, Тейлор.

– Давай попытаемся, – ответил он.

Она чувствовала, что должна заставить его понять. Иначе, может быть, он ей и не поверит. Она отвела взгляд, чтобы собраться с духом. Поддавшись внезапному порыву, взяла в руку горсть сухого песка, на котором они сидели.

– Видишь, как он рассыпается? Он сыплется сквозь мои пальцы, ничто не удерживает эти песчинки вместе. Вот и моя жизнь была такой же до приезда в Джираланг. И не только с Брайаном. Это началось после смерти моего отца. Он погиб, когда пытался задержать грабителей в банке. Тогда я потеряла все.

– Но твоя мать…

– Мама сама была очень нестойким человеком. Ей нужен был кто-то, на кого она могла опереться. Тогда стали появляться разные приятели, которые занимали большую часть ее времени. Я же оказалась предоставлена самой себе. – Она бросила на него обвиняющий взгляд:

– Ты считаешь город местом сплошных развлечений, где толпится много разного народа. Для меня город связан по большей части с одиночеством.

Мне кажется, что города – это скопления страшно одиноких людей. Ни у кого нет времени, чтобы узнать друг друга лучше, не то что тут у вас. Им по большому счету дела нет ни до кого, кроме себя. – Она чувствовала, что говорит все более страстно и убедительно. – Так неужели ты думаешь, что я хочу вернуться в эту пустоту после того, как здесь почувствовала заботу и любовь окружающих меня людей? После того, как увидела, что все здесь живут общими интересами?

Тейлор нахмурился, задумавшись над ее словами.

– Некоторые люди вскоре начинают испытывать здесь нечто вроде клаустрофобии, Энджи. Здесь все знают все обо всех.

Снова он вспомнил Триш! Энджи с трудом подавила вздох. Эта женщина оставила такой глубокий и болезненный след в жизни Тейлора, что даже ее тень до сих пор преследует его!

– Для меня это не клаустрофобия, а единение и забота друг о друге. Я искала этого всю свою сознательную жизнь, в то время как мама занималась поисками любви. Детям из респектабельных семей нельзя было гулять на улице допоздна, поэтому моими друзьями стали ребята, чья жизнь напоминала мою. Я много лет без конца искала то, что у тебя было с рождения… свой дом… семью… пусть даже я ненавидела ее!

Лицо Тейлора исказилось от боли за нее, он подался вперед.

– Прости меня, Энджи. Не надо было тревожить эти воспоминания из-за меня. Если ты уверена, что тебе нужна именно такая жизнь…

– Но ведь ты не уверен в этом, а я не могу просить тебя поверить мне на слово, – возразила Энджи. Ее сердце рвалось на части от его недоверия. – Я хочу рассказать тебе…

– Говори, – ласково, мягко сказал Тейлор.

Слезы заволокли ей глаза. Она яростно заморгала ресницами, сглотнула вставший в горле ком и заговорила снова:

– Когда мне стукнуло четырнадцать лет, я оказалась в местной компании хулиганов, лидером которой был парень по имени Трев Логан. Мы понравились друг другу. Он меня оберегал и защищал от всех. Но он обладал каким-то талантом постоянно нарываться на неприятности с полицией, и однажды, когда ребята из этой компании залезли на склад электротоваров, его поймали. Но ему, можно сказать, даже повезло.

Суд предоставил выбор: полгода работы на отдаленной ферме – это тогда была такая специальная программа – или тот же срок в исправительной колонии.

– Так вот что это за друг, который понял, что деревенская жизнь – для него, – пробормотал Тейлор, вспомнив, что она говорила ему при первой встрече.

– Да, – быстро ответила она, радостно изумляясь, что он внимательно слушал ее в тот раз и запомнил ее слова. – Приехав сюда сама, я поняла, почему он здесь так переменился, – честно сказала она. – Причина не просто в разнице между городской и сельской жизнью. Здесь свои каноны, свои устои.

– И для тебя важно именно это? – мягко спросил Тейлор.

– Мне кажется, что и для меня, и для Трева самое важное стабильность, которую мы, сами не сознавая, искали и обрели именно тут. Ты вырос здесь, так что это всегда было у тебя и ты принимал это как должное.

У нас же ничего постоянного не было. Все в нашей жизни менялось, ничто и никто не давал устойчивости.

Ни обстоятельства. Ни компания. Ни родные…

Тейлор поморщился.

– Ты говорила, что твоя мать умерла, когда тебе было четырнадцать.

Ужас того времени снова нахлынул на Энджи, она отвела глаза от Тейлора и долго смотрела на бесконечно текущую перед ней воду, стараясь справиться с собой. Речной поток постепенно успокоил ее. Река никогда не течет вспять, подумала она. Как и жизнь.

И она должна двигаться вперед, дав Тейлору то, в чем он нуждается, понимание ее жизни, чтобы и он мог идти вперед вместе с ней. Не оглядываясь. Не возвращаясь. Они смогут построить свое будущее вместе, только если не будут пробуждать призраки прошлого.

Собравшись с духом, она продолжала:

– Мама поехала на какую-то вечеринку, где курили марихуану. Ночью они поехали кататься на мотоцикле и разбились. Насмерть.

После ее слов повисло тяжелое молчание. Ее печаль звучала и в голосе Тейлора, когда он наконец заговорил:

– Наверное, это лишило тебя последней опоры.

Она повернулась к нему с горящими глазами:

– Я ненавижу наркотики. За то, что они делают с людьми. Я очень рада, что здесь мы от них свободны.

Здесь воздух чистый. Ночью видны все звезды. Вы даже не представляете, как вы счастливы, Тейлор.

Все здесь взаимосвязано с природой, а не направлено против нее.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Энджи, – успокаивающе произнес Тейлор. – Всегда очень приятно оставить позади грязь и пыль города и…

– Нет. Гораздо больше. Гораздо! – воскликнула Энджи. – Дело в том, что ты принадлежишь чему-то, Тейлор. Ты не представляешь, что это такое, как много это значит. Особенно если прежде никогда не испытывал этого чувства. Когда мама умерла, моя тетя – старшая папина сестра – взяла меня к себе исключительно из мочального долга. Любовь не предусматривалась.

Только дисциплина. И как только я окончила педагогический колледж и получила работу, она немедленно от меня избавилась. Умыла руки.

– Она тебе безапелляционно заявила, чтобы ты к ней не возвращалась? – спросил Тейлор, не веря своим ушам, не представляя, что родственники могут так поступать.

Энджи поморщилась. Правда была слишком горькой.

– Да, вполне четко дала мне это понять, – ровным голосом сказала она. – Хотя, видит Бог, я этого не заслужила. Если бы она подала мне хоть какой-нибудь знак…

Тейлор представил себе ее одиночество. Теперь он хотя бы это понимал. Энджи тяжело вздохнула и попыталась продолжить:

– Клянусь, я старалась сделать все, что от меня зависело, Тейлор. Но ее интересовала исключительно собственная персона. – С усилием Энджи заставила себя перейти к другому тяжелому эпизоду. – С Брайаном все было лучше, хотя я и обманывала себя, представляя все в радужном свете. Наверное, я просто изголодалась по любви. Я старалась сделать нашу связь как можно прочнее, пока не поняла, что ее нет вообще.

Внезапно Тейлор подался вперед и взял ее руку. Их пальцы переплелись. Его напряженный, просящий взгляд едва не заставил ее сердце выскочить из груди.

– А наша связь, Энджи? Она есть? – мягко спросил он. – Или тебе опять приходится что-то делать специально?

– Ни единой минуты не приходилось, – ответила Энджи, не зная, как еще ей убедить его. – Я с самого начала почувствовала, что между нами есть связь.

Когда наша первая беседа окончилась, я поняла, что не хочу уходить от тебя. Не из-за Брайана. А из-за тебя, Тейлор. Я почувствовала, что ты – именно тот, кто мне нужен. Потом, тем вечером, я ни на секунду не усомнилась в тебе. Я поверила тебе безоговорочно. И поняла, что хочу быть с тобой.

– Меня точно так же потянуло к тебе, Энджи, хотя я и пытался это заглушить, – мрачно сказал он.

– Из-за того, что я горожанка?

– Да. Хотя теперь я понимаю, что ты не принадлежала городу. У тебя не было места, которое ты могла бы назвать домом.

Слезы навернулись ей на глаза от его слов.

– Ты – мой дом, Тейлор. Ты и Джираланг – одно целое. Любить тебя – значит любить и то, что сделало тебя таким. Я нашла свой дом… – Слезы покатились по ее лицу. – Если ты любишь меня, – севшим голосом договорила она.

– Люблю ли я… – Он быстро подался вперед, и Энджи оказалась в его объятиях. Его глаза вымаливали прощение за сомнения. – Ты спасла меня от ужаса, который одолевал при мысли, что я опять останусь один. Я так люблю тебя, Энджи, что самая мысль о твоем отъезде убивала меня.

– Тейлор… – слезы полились еще сильнее, я бы умерла без тебя.

– Не плачь, любовь моя. – Он нежно коснулся губами ее мокрых щек. – Я не могу выносить даже мысль о том, что тебе больно.

Энджи обняла его за шею.

– Просто люби меня. Люби, и больше мне не будет больно.

– Энджи… – выдохнул Тейлор, и у Энджи затрепетало сердце. Поцелуй сказал ей больше и яснее, чем все слова на свете. – Энджи… ты станешь моей женой? Матерью моих детей?

– Да… – Она обняла его еще крепче, наслаждаясь ощущением его силы. Которую он обещал ей, предлагал, дарил. – Да, Тейлор, да!

И не осталось больше призраков прошлого… только будущее… будущее вместе, до конца жизни… обещание его… клятва…

Все это было на том берегу реки, где они любили друг друга, а река тем временем неспешно продолжала течь, и жарко светило солнце.

Хэмиш с сияющей улыбкой смотрел на своего отца и Энджи, кружащихся в вальсе в кругу гостей, которые любовались на них. Энджи выглядела замечательно в своем красном платье, а его отец кружил ее в танце, и оба они счастливо смеялись, глядя друг на друга.

– Ты же говорил, что твой папа никогда больше не женится, – сурово сказала Джесси, очень раздосадованная тем, что ничего не знала о предстоящей свадьбе до самого ее объявления.

Хэмиш, честно хранивший тайну несколько часов подряд, самодовольно посмотрел на нее.

– А ты говорила, что он женится на Диане Вестлейк.

Джесси фыркнула.

– Ну все равно, он ведь женится.

– Только теперь все будет так, как надо, – весело объяснил ей Хэмиш. – Энджи сказала, что у нас будет большая семья, чтобы Мэгуайры всегда жили в Джираланге. У меня будет целая куча братьев и сестер, и все они будут на меня смотреть как на главного.

– То есть у них будут еще дети? – неодобрительно нахмурился Уэйн. – Нам придется постоянно уступать им компьютер, подумай, Хэмиш.

– Не-а… Папа собирается купить компьютер новой модели. А они будут играть на старом.

– Да? – Уэйн облегченно заулыбался. – Ну, тогда мы их сможем научить всяким штукам.

– А я буду за ними присматривать, – надменно вмешалась Джесси.

Уэйн мрачно посмотрел на нее.

– Знаешь, скажи Энджи, что хочешь только братьев. Девчонки вечно суют нос не в свои дела.

– Энджи не сует нос не в свои дела, – ответил Хэмиш.

– Ага, это точно. Она на других не похожа.

Не похожа на других… это точно, подумал Хэмиш, глядя на танцующих отца и Энджи. Она многое здесь изменила. И так здорово видеть, что ей хорошо с его отцом. Ее глаза сияли, как звезды на небе над их головами.

Хэмиш подумал, что теперь может рассказать Энджи, что означает слово «Джираланг». Теперь, когда она останется здесь навсегда, можно рассказать ей.

Ему очень нравилось, что название их дома происходит из древнего языка австралийских аборигенов.

Оно было задолго до того, как здесь поселились Мэгуайры. Это место всегда называлось Джираланг.

Это значит… звездный край.

Так всегда было.

И так всегда будет.