Текст книги "Марсианин"

– Да, – кивнул Венкат. – Мы должны выбрать один.

Все замолчали, задумавшись.

– А что насчет экипажа «Гермеса»? – спросила Энни. – Они не будут возражать против продления их миссии… – она провела быстрые мысленные вычисления, – на пятьсот тридцать три дня?

– Они согласятся без малейших колебаний, – ответил Митч. – Мгновенно. Потому Венкат и созвал это совещание. – Он смерил Венката яростным взглядом. – Он хочет, чтобы мы приняли решение за них.

– Совершенно верно, – согласился Венкат.

– Решать должна капитан Льюис, – возразил Митч.

– И так ясно, что она скажет, – ответил Венкат. – Это решение должны принять мы. Неотложный вопрос жизни и смерти.

– Она командир миссии, – сказал Митч. – Решать вопросы жизни и смерти – ее чертова работа.

– Полегче, Митч, – вмешался Тедди.

– Чушь собачья, – не унимался тот. – Вы, ребята, всегда готовы соврать экипажу, как только что-то идет не так. Вы не сказали им, что Уотни жив, а теперь скрываете, что они могут его спасти.

– Мы уже нашли способ спасти его, – возразил Тедди. – А сейчас просто обсуждаем запасной вариант.

– Разбить зонд о Марс? – спросил Митч. – Кто-нибудь верит, что это сработает? Хоть кто-нибудь?

– Ну хорошо, Митч, – сказал Тедди. – Ты высказал свое мнение, и мы его выслушали. Давайте двигаться дальше. – Он повернулся к Венкату. – «Гермес» сможет продержаться на пятьсот тридцать три дня дольше запланированного конца миссии?

– Должен, – ответил Венкат. – Возможно, экипажу придется заняться кое-каким ремонтом, но они к этому подготовлены. Не забудь, «Гермес» строили с расчетом на все пять миссий «Арес». Он отработал лишь половину срока службы.

– Это самая дорогая штуковина из всех, что мы когда-либо конструировали, – заметил Тедди. – Мы не сможем построить еще один. Если что-то пойдет не так, экипаж обречен – а с ним и вся программа «Арес».

– Потерять экипаж было бы катастрофой, – кивнул Венкат. – Но «Гермес» мы не потеряем, поскольку можем управлять им удаленно. Пока реактор и ионные двигатели работают, мы сможем вернуть его на Землю.

– Космические путешествия непредсказуемы, – заметил Митч. – Нельзя руководствоваться безопасностью.

– Не согласен, – сказал Тедди. – Необходимо руководствоваться безопасностью. И количеством жизней, которыми мы рискуем. Оба плана опасны, однако доставляя Уотни зонд, мы рискуем одной жизнью, а выполняя «маневр Рича Пэнелла» – шестью.

– Прими во внимание степень риска, Тедди, – сказал Венкат. – Митч прав. Жесткая посадка – это огромный риск. Зонд может пролететь мимо Марса, может неудачно войти в атмосферу и сгореть, может удариться слишком сильно и уничтожить пищу… Мы оцениваем шансы на успех в тридцать процентов.

– А околоземная стыковка с «Гермесом» более реальна? – спросил Тедди.

– Значительно более реальна, – подтвердил Венкат. – Задержка передачи сигнала составит менее секунды, и мы сможем управлять зондом напрямую с Земли, не полагаясь на автоматику. В момент стыковки майор Мартинез сможет дистанционно направлять зонд с «Гермеса» без всяких задержек передачи. Кроме того, «Гермес» укомплектован командой, способной справиться с любыми отклонениями от плана. И нам не нужно входить в атмосферу, а значит, грузу не придется переживать столкновение с поверхностью на скорости триста метров в секунду.

– Итак, – подытожил Брюс, – мы можем с высокой вероятностью убить одного человека или с низкой – шестерых. Черт! И как тут выбирать?

– Мы обсудим это, а Тедди примет решение, – сказал Венкат. – Не знаю, что тут еще можно сделать.

– Можно позвонить Льюис… – начал Митч.

– Помимо этого, – прервал его Венкат.

– Вопрос, – подала голос Энни. – Зачем здесь я? По-моему, это вам решать, умникам.

– Ты должна быть в курсе, – ответил Венкат. – Мы не будем принимать решение прямо сейчас. Сначала нужно по-тихому провести внутреннее исследование. Что-нибудь может просочиться в прессу, и ты должна быть готова уклоняться от вопросов.

– Сколько времени у нас есть на принятие решения? – спросил Тедди.

– Окно для начала маневра закрывается через тридцать девять часов.

– Хорошо, – сказал Тедди. – Обращаюсь ко всем: мы обсуждаем это только лично или по телефону, никаких имейлов. И никому ничего не рассказывайте, кроме присутствующих здесь. Последнее, что нам нужно, – это общественное мнение, требующее геройского спасения, которое может оказаться невыполнимым.

Бек!

Здорово, приятель. Как делишки?

Теперь, оказавшись в «отчаянной» ситуации, я могу наплевать на этикет. Могу быть откровенным.

Исходя из этой предпосылки, должен сказать… чувак, тебе следует сообщить Йоханссен о своих чувствах. Иначе всю жизнь будешь раскаиваться.

Не буду лгать, это может закончиться скверно. Понятия не имею, что она о тебе думает. Или о чем бы то ни было. Она странная.

Однако дождись конца миссии. Вам с ней еще два месяца торчать на одном корабле. И если у вас что-то склеится, Льюис тебя убьет.

Венкат, Митч, Энни, Брюс и Тедди встретились во второй раз. Мрачные спекуляции по поводу окутанного тайной «Проекта Элронд» гуляли по Космическому центру. Многим людям было знакомо это название, но никто не знал большего.

Высказывались самые безумные догадки. Кто-то считал это совершенно новой программой. Другие тревожились, что это решительный шаг к отмене «Ареса-4» и «Ареса-5». Большинство думало, что речь идет об «Аресе-6».

– Решение было непростым, – сообщил Тедди собравшейся элите. – Но я выбрал «Айрис-два». «Маневра Рича Пэнелла» не будет.

Митч стукнул кулаком по столу.

– Мы сделаем все от нас зависящее, – сказал Брюс.

– Если позволено спросить, что повлияло на твое решение? – поинтересовался Венкат.

Тедди вздохнул.

– Это вопрос риска, – ответил он. – «Айрис-два» рискует одной жизнью. «Рич Пэнелл» – шестью. Я знаю, что у «Рича Пэнелла» больше шансов сработать, но не думаю, что в шесть раз больше.

– Ты трус, – сообщил Митч.

– Митч… – начал Венкат.

– Ты чертов трус. – Митч проигнорировал Венката. – Просто думаешь о том, как минимизировать свои убытки. Подстраховаться. Тебе плевать на жизнь Уотни.

– Разумеется, мне не плевать, – ответил Тедди. – И меня тошнит от твоего инфантилизма. Можешь орать сколько влезет, но все остальные должны вести себя как взрослые люди. Это вам не телешоу; более рискованное решение не значит лучшее.

– Космос опасен! – рявкнул Митч. – Это наша работа! Если хочешь безопасности, иди возглавлять страховую компанию. И кстати, речь сейчас идет не о твоей жизни. Команда сама в состоянии принять это решение.

– Нет, не в состоянии! – рявкнул в ответ Тедди. – Они выступают в качестве заинтересованной стороны. Как, очевидно, и ты сам. Я не собираюсь рисковать пятью жизнями ради спасения одной. Особенно когда мы можем спасти ее, не рискуя.

– Дерьмо собачье! – Митч вскочил с кресла. – Ты просто убедил себя, что зонд сработает, чтобы не рисковать. Ты бросил его там умирать, ублюдочный сукин сын!

Он вылетел из комнаты, хлопнув на прощание дверью.

Через несколько секунд Венкат последовал за ним, бросив:

– Прослежу, чтобы он успокоился.

Брюс ссутулился в кресле.

– Твою мать, – произнес он дрожащим голосом. – Ради Бога, мы ведь ученые. Так какого же черта?!

Энни тихо собрала вещи и спрятала в портфель.

Тедди посмотрел на нее.

– Извини, Энни. Что тут скажешь? Иногда мужчины позволяют тестостерону взять верх…

– Я надеялась, что он надерет тебе задницу, – прервала его Энни.

– А?

– Я знаю, ты заботишься об астронавтах, но он прав. Ты действительно чертов трус. Будь у тебя яйца, мы могли бы спасти Уотни.

Льюис!

Привет, командир.

В процессе подготовки и самой экспедиции на Марс я работал с Вами два года. Думаю, я неплохо Вас знаю. Полагаю, Вы все еще вините себя за положение, в котором я оказался, невзирая на мой предыдущий имейл, где я просил Вас не делать этого.

Вы столкнулись с невероятной ситуацией и приняли трудное решение. Такова уж Ваша командирская доля. И Ваше решение было верным. Задержись Вы еще на чуть-чуть, и МВА бы опрокинулся.

Уверен, Вы проиграли в голове все возможные сценарии, а потому знаете, что не могли поступить иначе (разве что прибегнуть к экстрасенсорным способностям).

Возможно, Вы думаете, что потеря члена экипажа – самое ужасное, что может произойти. Глупости. Потеря всего экипажа гораздо хуже. Вы этого не допустили.

Однако нам нужно обсудить еще один важный вопрос: почему диско? Я могу еще понять сериалы 70-х – всем нравятся волосатые люди и огромные воротники. Но диско? Диско?!

Фогель проверил положение и ориентацию «Гермеса» относительно проекции траектории. Как обычно, все сошлось. В этой миссии он выступал не только химиком, но и полноценным астрофизиком, хотя его обязанности навигатора оказались до смешного простыми.

Компьютер знал курс. Знал, когда отклонить корабль, чтоб ионные двигатели были нацелены нужным образом. И знал местонахождение корабля в любой временнóй точке (его с легкостью можно было рассчитать на основе положения Солнца и Земли, а также точного времени по бортовым атомным часам).

Обширные познания Фогеля по астродинамике могли пригодиться только в случае полного отказа компьютера или другого чрезвычайного происшествия.

Закончив проверку, он провел диагностику двигателей. Они работали на максимальной мощности. Все это Фогель проделал из своей каюты. Каждый бортовой компьютер мог управлять всеми системами корабля. Давно миновали те дни, когда астронавтам приходилось идти непосредственно к двигателям, чтобы проверить их.

Закончив работу на сегодня, он наконец получил возможность прочитать почту.

Просматривая сообщения, которые НАСА сочло достойными передачи, он сначала прочитывал самые интересные и при необходимости писал ответы. Ответы сохранялись и отправлялись на Землю со следующей передачей Йоханссен.

Его внимание привлекло письмо от жены. Озаглавленное unsere kinder («наши дети»), оно содержало только присоединенный файл с изображением. Фогель поднял бровь. Сразу несколько вещей привлекли его внимание. Во-превых, слово kinder должно было быть написано с большой буквы. Хелена, учитель грамматики в бременской школе, вряд ли могла допустить подобную ошибку. Кроме того, между собой они нежно называли детей die Affen[27]27
  Обезьянки (нем.).


[Закрыть].

Когда он попробовал открыть файл, программа просмотра изображений сообщила, что он не читается.

Фогель прошел по узкому коридору. Каюты экипажа располагались возле внешней оболочки постоянно вращавшегося корабля, чтобы максимизировать искусственную гравитацию. Как обычно, дверь Йоханссен была открыта.

– Добрый вечер, Йоханссен, – сказал Фогель. Экипаж придерживался единого расписания сна-бодрствования, и приближалось время отбоя.

– А, привет, – ответила Йоханссен, отрывая глаза от компьютера.

– У меня компьютерная проблема, – объяснил Фогель. – Я подумал, ты можешь помочь.

– Конечно, – сказала она.

– Сейчас твое личное время, – заметил Фогель. – Возможно, завтра, когда ты будешь на дежурстве?

– Давай сейчас, – ответила она. – Что случилось?

– Это файл изображения – мой компьютер его не открывает.

– Где он? – спросила Йоханссен, стуча по клавиатуре.

– В моей папке. Называется kinder.jpeg.

– Давай посмотрим.

Ее пальцы порхали над клавиатурой, на экране открывались и закрывались окна.

– С заголовком у него определенно не все в порядке, – сказала она. – Возможно, поврежден при загрузке. Давай-ка посмотрим при помощи шестнадцатеричного редактора, может, удастся что-то получить…

Несколько секунд спустя она сказала:

– Это не jpeg. Простой файл с ASCII-текстом. Больше напоминает… ну, я не знаю, что это. Похоже на кучу математических формул. – Она показала на экран. – Можешь в этом разобраться?

Наклонившись, Фогель посмотрел на текст.

– Ja, – сказал он. – Это маневр для «Гермеса». Называется «Маневр Рича Пэнелла»…

– Что это? – спросила Йоханссен.

– Никогда не слышал об этом маневре. – Он посмотрел на таблицы. – Он сложный… очень сложный…

Фогель замер.

– Сол пятьсот сорок девять! – воскликнул он. – Mein Gott![28]28
  Боже мой! (нем.)


[Закрыть]

Экипаж «Гермеса» предпочитал проводить редкое свободное время в «Рекреации». Там был один стол, и едва хватало места для шестерых человек; кроме того, здесь не особо требовалась гравитация. «Рекреация» размещалась в центре корабля, и сила тяжести тут составляла не более 0,2 g.

Тем не менее этого хватало, чтобы все члены экипажа могли усидеть на своих местах, слушая рассказ Фогеля.

– …а затем, через двести одиннадцать дней, миссия завершится перехватом Земли, – закончил он.

– Спасибо, Фогель, – сказала Льюис. Она уже слышала это объяснение, когда Фогель пришел к ней, однако Йоханссен, Мартинез и Бек до сих пор ничего не знали. Она дала им время переварить информацию.

– Это действительно сработает? – спросил Мартинез.

– Ja, – кивнул Фогель. – Я проверил расчеты – все сходится. Это блестящий курс. Изумительный.

– А как он взлетит с Марса? – поинтересовался Мартинез.

Льюис наклонилась вперед.

– В этом сообщении было еще кое-что, – начала она. – Нам придется подобрать снабжение в околоземном пространстве, а ему придется добраться до МВА «Ареса-четыре».

– К чему такая секретность? – спросил Бек.

– Согласно сообщению, НАСА отказалось от этого плана, – объяснила Льюис. – Они предпочли значительный риск для Уотни незначительному риску для всех нас. Очевидно, тот, кто подсунул это в почту Фогеля, с ними не согласен.

– Значит, мы обсуждаем прямое неподчинение решению НАСА? – спросил Мартинез.

– Да, – кивнула Льюис, – именно это мы и обсуждаем. Если начнем маневр, им придется отправить зонд снабжения, иначе мы погибнем. У нас появилась возможность вынудить их к конкретным шагам.

– И мы это сделаем? – спросила Йоханссен.

Все посмотрели на Льюис.

– Не буду лгать, мне чертовски этого хочется, – сказала она. – Но это не нормальное решение. Это решение, отвергнутое НАСА. Речь идет о бунте. А такими словами я не бросаюсь.

Льюис поднялась и медленно обошла стол.

– Мы сделаем это лишь в том случае, если все согласятся. И прежде чем отвечать, обдумайте последствия. Мы погибнем, если провалим стыковку со снабжением. Погибнем, если провалим гравитационный маневр около Земли. Если же выполним все безошибочно, это добавит к нашей миссии пятьсот тридцать три дня. Пятьсот тридцать три дня незапланированного космического полета, во время которого может произойти все, что угодно. У нас могут возникнуть сложности с техническим обслуживанием. Может сломаться что-то, чего мы не сможем починить. Если это будет критично для жизни, мы погибнем.

– Я в деле! – с улыбкой заявил Мартинез.

– Полегче, ковбой, – осадила его Льюис. – Мы с тобой военные. С большой вероятностью по возвращении домой мы предстанем перед трибуналом. Что до остальных, гарантирую, что вас больше никуда не пошлют.

Мартинез прислонился к стене, скрестив руки на груди, со слабой улыбкой на лице. Остальные молча обдумывали слова своего командира.

– Если мы сделаем это, – сказал Фогель, – то проведем более тысячи дней в космосе. Хватит на всю жизнь. Мне не нужно возвращаться.

– Похоже, Фогель тоже в деле, – ухмыльнулся Мартинез. – Как и я.

– Давайте сделаем это, – сказал Бек.

– Если вы считаете, что это сработает, я вам доверяю, – сказала Йоханссен Льюис.

– Ладно, – кивнула Льюис. – Если мы соглашаемся, что от нас требуется?

Фогель пожал плечами.

– Я проложу курс и выполню его, – ответил он. – Что же еще?

– Удаленный контроль, – сказала Йоханссен. – Он предназначен для того, чтобы вернуть корабль на Землю, если мы все погибнем. Они могут захватить «Гермес» из центра управления полетом.

– Но мы живы, – возразила Льюис. – А значит, можем воспрепятствовать всем их попыткам, верно?

– Не совсем, – ответила Йоханссен. – Удаленный контроль приоритетнее любой бортовой системы управления. Его использование предполагает, что произошла катастрофа и системам управления корабля нельзя доверять.

– Можешь его отключить? – спросила Льюис.

– Хм-м… – задумалась Йоханссен. – У «Гермеса» четыре резервных полетных компьютера, и каждый соединен с тремя резервными системами связи. Если какой-либо компьютер получает сигнал от любой системы связи, центр управления полетом может захватить контроль. Мы не можем отключить системы связи – так мы лишимся телеметрии и наведения. И не в состоянии отключить компьютеры, которые необходимы для управления кораблем. Придется убрать удаленный контроль на всех системах… Это часть ОС, надо будет покопаться в коде… Да. Я могу это сделать.

– Уверена? – уточнила Льюис. – Ты действительно можешь его отключить?

– Не думаю, что возникнут проблемы, – ответила Йоханссен. – Это же аварийная опция, а не программа безопасности. Она не защищена от вредоносного кода.

– Вредоносного кода? – улыбнулся Бек. – Значит… ты станешь хакером?

– Похоже на то, – улыбнулась в ответ Йоханссен.

– Хорошо, – сказала Льюис. – Кажется, мы можем это сделать. Но я не хочу ни на кого давить. Выждем двадцать четыре часа. За это время каждый может передумать. Просто сообщите мне лично или отправьте имейл. Я отменю операцию и никому не скажу, кто это был.

Члены экипажа вышли из «Рекреации», а Льюис задержалась. Провожая их взглядом, она заметила, что они улыбаются. Все четверо. Впервые после отлета с Марса они сделались прежними. Льюис поняла, что никто не передумает.

О да, они возвращаются на Марс!

Все знали, что скоро Брендан Хатч будет руководить миссиями.

Он поднялся по карьерной лестнице НАСА с максимальной скоростью, возможной в такой крупной, инерционной организации, и зарекомендовал себя как старательный работник. Умения и лидерские качества Хатча были очевидны всем его подчиненным.

Ежедневно с часу ночи до девяти утра Брендан заведовал центром управления полетом. Безупречное выполнение должностных обязанностей сулило ему непременное повышение. Уже было объявлено, что он станет запасным летным директором «Ареса-4», кроме того, он являлся отличным кандидатом на главную позицию «Ареса-5».

– ЦУП, это Связь, – произнес голос в его наушниках.

– Слушаю, Связь, – ответил Брендан. Хотя они находились в одной комнате, радиопротокол соблюдался неукоснительно.

– Незапланированное изменение статуса «Гермеса».

«Гермес» находился в девяноста световых секундах, и голосовая связь в реальном времени не имела особого смысла. Поэтому она использовалась только для средств массовой информации; во всех остальных случаях «Гермес» передавал сообщения в текстовом виде.

– Вас понял, – сказал Брендан. – Зачитывайте.

– Я… я не понимаю, ЦУП, – ответил смущенный голос. – Это не настоящий статус, просто одно предложение.

– Что в нем говорится?

– Зачитываю: «Хьюстон, имейте в виду: Рич Пэнелл – космический гений».

– Что? – переспросил Брендан. – Кто такой этот Рич Пэнелл?

– ЦУП, это Телеметрия, – произнес другой голос.

– Слушаю, Телеметрия, – сказал Брендан.

– «Гермес» ушел с курса.

– Связь, сообщите «Гермесу», что они отклонились. Телеметрия, подготовьте поправочный вектор…

– Неверно, ЦУП, – прервала Телеметрия. – Это не отклонение. Они намеренно изменили курс. Аппаратная передача показывает поворот на двадцать семь целых восемьсот двенадцать тысячных градуса.

– Какого черта? – выдавил из себя Брендан. – Связь, спросите у них, что они творят.

– Вас понял, ЦУП… сообщение отправлено. Минимальное время ответа – три минуты четыре секунды.

– Телеметрия, есть вероятность, что это аппаратный сбой?

– Ответ отрицательный, ЦУП. Мы отслеживаем их через спутниковый центр. Наблюдаемое положение соответствует изменению курса.

– Связь, просмотрите журналы и узнайте, чем занималась предыдущая смена. Проверьте, не было ли приказа о значительном изменении курса, о котором нас забыли поставить в известность.

– Вас понял, ЦУП.

– Наведение, это ЦУП, – сказал Брендан.

– Слушаю, ЦУП, – ответил оператор навигации.

– Рассчитайте, как долго они смогут держаться этого курса, пока он не станет необратимым. В какой точке они уже не смогут перехватить Землю.

– Работаем над этим, ЦУП.

– И кто-нибудь, выясните, кто такой этот чертов Рич Пэнелл!

Митч уселся на диван в кабинете Тедди, положил ноги на кофейный столик и улыбнулся:

– Ты хотел меня видеть?

– Зачем ты это сделал, Митч? – спросил Тедди.

– Сделал что?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

– А, ты имеешь в виду бунт на «Гермесе»? – невинно сказал Митч. – Отличное название для фильма: «Бунт на “Гермесе”». Звучит.

– Мы знаем, что это сделал ты, – жестко сообщил Тедди. – Еще не ясно, каким образом, но это ты отправил им маневр.

– То есть у вас нет доказательств?

Тедди смерил его мрачным взглядом.

– Нет. Пока нет, но мы над этим работаем.

– Правда? – спросил Митч. – Это лучшее, на что мы можем потратить наше время? Нам предстоит околоземная стыковка, не говоря уже о том, чтобы доставить Уотни к Скиапарелли. У нас забот по горло.

– Ты чертовски прав, забот у нас по горло! – взорвался Тедди. – После твоего идиотского фокуса нам придется сделать это.

– Предположительно фокуса, – заметил Митч, поднимая палец. – Полагаю, Энни сообщит прессе, что мы решили попробовать этот рискованный маневр, а про бунт предпочтет не упоминать.

– Разумеется, – ответил Тедди. – Иначе мы будем выглядеть как кретины.

– В таком случае, полагаю, никому ничего не грозит! – улыбнулся Митч. – Нельзя уволить людей за подчинение приказам НАСА. Даже Льюис ничего не грозит. Какой бунт? А возможно, и Уотни удастся спасти. И все будут жить долго и счастливо!

– А может, ты убил весь экипаж, – возразил Тедди. – Задумывался об этом?

– Кто бы ни отправил им маневр, этот человек лишь передал информацию, – сказал Митч. – Решение действовать приняла Льюис. Если бы она позволяла эмоциям брать верх над суждениями, из нее бы получился поганый командир. А она совсем не такая.

– Если я когда-нибудь смогу доказать, что это сделал ты, я найду способ тебя уволить, – пообещал Тедди.

– Разумеется, – пожал плечами Митч. – Но если бы я не был готов рисковать ради спасения жизней, я бы… – Он на секунду задумался. – Полагаю, я был бы тобой.