Текст книги "Повелители сумерек"

ГЛАВА 8

Когда Эви в последний раз видела Ногара, тот находился на больничной койке. Она откопала его вместе с четырьмя пришельцами в их логове под небоскребом «Нью Фуд». Состояние тигра было неважнецким, и Агентство о нем, можно сказать, забыло. Спецагент Ишем никогда не выпячивала роль Ногара в этом дельце.

Когда Эви ощутила себя в безопасности, а к этому времени ночь темным плащом укутала город, она наконец-то осмелилась выбраться из руин небоскреба «Крайслер» и подошла к городскому телефону. Еве Херман потребовалось около полутора часов и примерно две сотни долларов, чтобы снова отыскать Ногара Раджастана.

Все это время Эви не переставала думать о пришельцах.

Ее мысли постоянно возвращались к одному – снова вернуться в логово под комплексом зданий «Нью Фуд». В причудливые тоннели полированного бетона, где пахло серой, горящим метаном и пришельцами. Четверо пойманных ею существ напоминали скорее белые полиэтиленовые пакеты, наполненные содержимым городской канализации.

Наконец ей удалось обнаружить Ногара на какой-то новогодней вечеринке в Голливуде. На другом берегу Штатов было еще только семь часов. Если кто-нибудь уже заинтересовался Ногаром, предпринять что-либо у них еще не было времени.

Эви не ожидала одного – что ей трудно будет связаться по телефону с тигром даже после того, когда она узнает его местонахождение. Слишком давно она не имела дела с реальным миром.

Блондинка, ответившая на ее звонок, была пьяна в стельку, и у Эви ушло около пятнадцати минут, чтобы растолковать этой особе, что звонок предназначается вовсе не ей. На этом девица отошла от видеофона, и взору Эви на экране предстал уголок чьей-то шикарной гостиной, заполненной вперемешку моро и людьми.

Эви ничего не оставалось делать, как терпеливо дожидаться, пока кто-нибудь другой не ответит на ее звонок, а сама она тем временем с опаской поглядывала в сторону Третьей Авеню, будто город вот-вот должен был обрушиться на нее.

Снег и уличное движение делали картину еще более гнетущей.

Время от времени Эви кричала в микрофон, в надежде привлечь к себе внимание кого-нибудь из компании на том конце провода. Наконец ей это удалось. На ее призывы обратил внимание пухлый заяц-моро. «Третье поколение, – подумала Эви. – Перуанский кролик, возможно, помесь полдюжины пород». На вид он был не пьян.

– Привет!

Наконец-то.

– Мне надо поговорить с Ногаром Раджастаном.

Кролик навострил обвислые уши, направив их на динамик.

– Что?

На ее конце провода стоял оглушающий рев потока машин, на другом – шум вечеринки, отчего Эви была вынуждена надрываться в микрофон:

– Ногар Раджастан, мне надо поговорить с Ногаром Раджастаном.

Кролик кивнул:

– Понятно, с Раджастаном.

Наконец-то слабый свет в конце тоннеля.

Эви пронаблюдала, как кролик исчез в толпе и стала ждать, когда появится Раджастан. Однако она вовсе не ожидала, что спустя несколько минут перед экраном видеофона предстанет некая темноволосая особа.

«Стефания Уэйр?»

Женщина поморщилась, прочитав на экране имя Эви.

– Я знаю, у вас в Нью-Йорке никак не могут признать это, – Стефания пыталась перекричать шум вечеринки, – но моя фамилия – Раджастан, мисс Херман.

Эви следовало бы сразу заметить кольцо у нее на пальце.

– Мне надо поговорить с вашим мужем.

Стефания улыбнулась.

– А у вас это неплохо получилось. Я даже не заметила, чтобы вы поморщились, говоря это.

Эви вздохнула.

– Вы не могли бы пригласить его? – Ей стало ясно, что Стефания была из той породы женщин, которые после нескольких рюмок, начинают показывать коготки.

– Нет.

«Абдель, что мне делать, не могу же я придушить ее на месте?»

– К сожалению, это дело чрезвычайной важности.

Стефания кивнула:

– Дело жизни и смерти, теперь или никогда, – Эви, вы не поверите мне, как это банально. Вся наша жизнь – сплошная чрезвычайная ситуация. Но сегодня Новый год. Вам придется подождать до четверга.

Лицо Стефании озарила широкая улыбка. Было видно, что ей доставляет удовольствие издеваться над Эви.

– Я не могу ждать.

– Тогда я бы сказала, что на очереди еще один детектив.

– Миссис Раджастан, если вы не закроете рот и не выслушаете меня, вполне может статься, что кто-нибудь попытается убить вашего мужа.

Улыбки Стефании как не бывало.

– А вы, однако…

Эви так и подмывало стукнуть кулаком по экрану.

– Слушайте, вы! Передайте Ногару, что его жизнь в опасности, – Эви сорвала солнечные очки. – Живо. Давайте его сюда!

У Стефании был такой вид, будто она собралась отпустить очередную колкость. Однако вместо этого она тупо уставилась на экран. В лице у нее не осталось ни кровинки.

Значит, Ногар рассказал ей. Возможно, давно, но все-таки рассказал. Эви могла прочитать это по ее лицу. Раньше ей ни разу не приходилось лично встречаться со Стефанией, однако она сумела произвести впечатление на Ногара. Любое описание ее внешности наверняка включало в себя и глаза.

Стефания отшатнулась от экрана.

– Черт, – прошипела она и стала проталкиваться сквозь толпу.

Что ж, дело сдвинулось с места.

Потребовалось менее минуты, чтобы к микрофону подошел сам Ногар. Тигр представлял собой внушительную фигуру даже на крошечном экране видеофона. Теперь вечеринку от Эви отгородила стена желто-черного меха – мощные плечи и голова Ногара. Скривившись в гримасе, Тигр издал негромкое сдержанное рычание. Эви отметила про себя несколько седых волосков на его широком носу.

– Ты? – в устах Ногара это прозвучало едва ли не обвинением.

Возможно, так оно и было. Эви было понятно, какие чувства он испытывает, и все равно его отношение раздражало ее.

– Шесть лет назад я пообещала мое содействие, если ты поможешь мне выпутаться. Теперь моя очередь отплатить услугой за услугу.

– А именно? – Ногар не был любителем долгих монологов.

– А именно то, что компания, на которую я работаю, вознамерилась меня убрать.

Выражение морды Ногара претерпело кое-какие изменения.

Если бы Эви не разбиралась в тонкостях мимики моро, она бы наверняка оставила без внимания тот факт, что Ногар перестал демонстрировать зубы. То, как передернулись его кошачьи щеки, можно было отнести к разряду гримас.

– Что произошло?

– Похоже на то, что из меня сделали мишень из-за того происшествия в Кливленде. И все из-за франков, которые прибрали к рукам «Мидвест Лэпидери».

– Черт, – Ногар испустил громкий вздох. – А это значит…

– Это всего лишь предположение.

Эви стало смешно, когда она заметила, как Ногар царапает когтями стул, на котором сидел, заглушая этим даже шум вечеринки.

– Что я должен делать?

– Исчезнуть. Отправляйся в настоящее путешествие, плати наличными, никому не говори, куда ты собрался, покинь на время Штаты.

Ногар покачал головой:

– Ты много требуешь.

– А я вообще ничего не требую. Это ваше с женой дело, что вы решите предпринять.

– И когда же все это успокоится?

– Понятия не имею.

– Мне от этого не легче.

– Значит, мне не следовало звонить.

Ногар испустил негромкий угрожающий вздох.

– Я твой должник.

– Ты оказал мне услугу тогда в Кливленде. Считай, что мы квиты.

– Не совсем. За мной еще есть должок. Сейчас я тебе кое-что дам, – Ногар постучал по клавишам мануала, и на экране видеофона Эви начал возникать текст.

Это был адрес. Эви неплохо изучила Нью-Йорк, и поэтому тотчас догадалась, что это где-то в глубинах Бронкса, в Моро-Тауне, квартале моро. А еще Ногар напечатал «Г 1:26».

Раджастан сквозь зубы улыбнулся Эви:

– Возможно, это тебе пригодится, – и с этими словами прервал связь.

Какого дьявола означает это «Г 1:26»? Цифры разделялись двоеточием. Время по Гринвичу? Эви воспользовалась электронной памятью, занеся информацию на магнитную карточку. Позже она поразмыслит над этим. Судя по всему, Ногар полагал, что она обо всем догадается.

Эви вышла из будки и зашагала вдоль Третьей Авеню, прочь от Крайслеровского небоскреба, прочь от Центрального парка, прочь, как она надеялась, от своих вездесущих преследователей.

Она двигалась в южном направлении, затерявшись в людском муравейнике Нью-Йорка. Время близилось к девяти, и поток машин постепенно ослабевал. Половина машин, попадавшихся ей навстречу, имели иногородние номера. Над головой жужжали аэрокары, их красные посадочные огни в морозном воздухе казались россыпью угольков. Эви продолжала идти, главным образом наобум, стараясь держаться поближе к зданиям. В полглаза она следила за тем, как бы не нарваться на полицию.

Опять-таки, праздник играл ей на руку. Прежде всего, значительная часть служащих в отгулах. А Новый год на Манхэттене всегда давал полиции хорошую работенку.

Ну почему она, а не Ногар?

Этот вопрос не давал ей покоя.

Эви была убеждена, что если бы те люди, что сейчас преследовали ее, хотели убрать и его, они бы уже давно это сделали, еще до ее звонка. По какой-то причине она представляла собой большую ценность.

Единственное отличие между ней и Ногаром заключалось, по ее мнению, в том, что она работала на Агентство, тогда как Ногар был гражданским лицом. Команда типа с биноклем, ФНО, судя по всему, пыталась взять ее живьем. Агентство же наверняка затеяло убрать ее, чтобы воспрепятствовать этому. Такая экстремальная реакция Агентства имела смысл лишь в том случае, если здесь было замешано нечто такое, в чем ФНО был крайне заинтересован.

Эви покачала головой. Если это так, то как сюда вписываются пришельцы? Наверняка они имеют к этому непосредственное отношение, уж слишком здесь все взаимосвязано.

И в завершение ко всему это вовсе не проясняло тот факт, почему номер экстренного вызова отказался подтвердить ее личный код. Если Агентство пыталось не допустить того, чтобы она попала в руки ФНО, было великой глупостью отрезать ей доступ к экстренному вызову.

И с кем, черт возьми, беседовал Фрей, притворяясь, будто разговаривает с «Ангелом»?

Он из Агентства, но почему же он тогда не стрелял в нее?

Эви шагала дальше на юг Манхэттена. Тревожные мысли не давали ей покоя. Пока что ей удавалось не попадаться на глаза полицейским.

Она находилась в нескольких кварталах к югу от Кэнал-стрит, как раз напротив мраморной пагоды, поставленной в память о Чайна-Тауне, когда у нее над головой совсем низко пронесся аэрокар, и Эви тотчас осознала, что усталость притупила чувство опасности.

Эви отступила в тень мемориала и прислонилась спиной к бронзовой мемориальной плите, на которой перечислялись имена погибших во время беспорядков в 42 году. С одной стороны ее защищали настроенные после мятежа здания. Благопристойные кондоминиумы с надежной охраной и наглухо задернутыми жалюзи. За спиной у нее находился мемориал и пять квадратных блоков тускло освещенных парковок, на месте которых когда-то располагался деловой квартал.

Толпа слегка поредела, а поток машин практически иссяк.

Аэрокар, жужжа, пронесся мимо, и Эви внезапно поняла, что ее отличительная черта – а именно: способность к выживанию – может одновременно являться и серьезной помехой. Метаболические процессы в ее организме имели низкий температурный профиль. Предполагалось, что это послужит ей отличной защитой от инфракрасного обнаружения. Однако эта необычная температурная модель мгновенно выделяла ее из числа простых смертных.

Защита, которую она попыталась найти в толпе, была иллюзорной.

На самом деле Эви выделялась на их фоне словно маяк.

Кроме того, ей следовало давно понять, что она уже валится с ног от усталости. Она, похоже, уже спала на ходу, поскольку оказалась в месте, просто идеально созданном для засады. Абдель предположил бы, что ей следовало выбрать для себя убежище и не поднимать головы, пока она окончательно не решит, что же ей делать дальше. Но сейчас Эви была здесь, и пока ее еще не загнали в тупик.

Она потерла ноющее плечо, заметив при этом, что ее рука слегка дрожит.

Снег покрывал землю тонким белым слоем, и Эви постепенно начал пробирать озноб.

Она все еще ломала голову, в какую сторону ей податься, когда до нее со стороны Сентер-стрит донесся шум приближающейся машины. Ей не хотелось понапрасну рисковать. Она тотчас укрылась в тени колонны, на которой была укреплена мемориальная плита, нащупав при этом рукоятку «Мишкова». Люди, торопившиеся по своим делам, не обращали на нее никакого внимания.

Машина, белый «ягуар» последней модели, резко затормозила, и резко развернувшись кругом, остановилась почти прямо напротив Эви. Нервы Эви были напряжены до предела, и она едва не выстрелила в шофера, прежде чем из машины раздались голоса. Как будто гора свалилась с ее плеч. Так могли разговаривать только пьяные. Внутри машины находились мужчина и двое женщин. Похоже, никто из них не представлял для нее угрозы.

Одна из женщин, спотыкаясь, вывалилась наружу из пассажирской двери, зажав в руках «бомбу» с шампанским.

Эви уже было приготовилась сунуть «Мишков» назад в кобуру, когда до нее дошло, что откуда-то сверху доносится звук еще одного мотора. Аэрокар совершал облет по второму кругу. Посмотрев вверх, Эви не заметила никаких огней. Обычный воздушный транспорт никогда не вырубал огни. Троица напротив о чем-то заспорила.

– Я же говорил вам, что мы успеем, – мужчина обращался к той из женщин, что держала шампанское, вылезая вслед за ней из пассажирской двери.

– Точно, только у нас в запасе полчасика, не больше того.

За рулем оставалась вторая женщина Она казалась самой трезвой из всей компании.

– Вы же сначала хотели попасть на вечеринку к Десмонду.

– Нам следовало там и остаться. Что за дурацкая трата времени – мотаться два часа в машине в Новогодний…

– Девочки, девочки, – тип явно пытался утихомирить подруг.

Эви тем временем высматривала аэрокар. Если бы не уличные фонари, она бы уже давно его обнаружила. Яркие ртутные лампы притупляли ее способность к инфракрасному зрению, сужая видимость до считанных метров. Тем не менее, судя по звуку, нетрудно было определить, что аэрокар завис на месте.

«Попалась», – подумала Эви.

Крошечная светящаяся точка инфракрасного луча прорезала сумерки возле ее головы и Эви со всех ног бросилась прочь. У нее за спиной в мрамор колонны впилась пуля, и мимо ее уха со свистом пронесся осколок. Стреляли из «пушки» с глушителем. Эви так и не услышала выстрела.

Люди недовольно возмущались, а Эви бесцеремонно расталкивала толпу.

События разворачивались слишком быстро, и она еще не успела разгадать, где же завис этот чертов аэрокар.

Эви бросилась к «ягуару». Троица не заметила ни выстрела, ни Эви, что со всех ног бежала в их сторону. Парень наклонился к водительской двери и попытался уговорить вторую женщину выйти из машины.

– Ну давай, Крис, а не то мы пропустим вечеринку у Дианы.

Эви опрометью бросилась через улицу и скорее почувствовала, чем услышала, как возле ее левой ноги в тротуар ударилась вторая пуля.

– Только после того, как Ред извинится.

Она уже наполовину пробежала проезжую часть улицы. Теперь инфракрасная точка скакала впереди нее. Эви увернулась в сторону, а пуля вырыла в асфальте крошечный кратер.

– Ну давай, Сэм, бросим ее здесь, и все тут. – Девица с бутылкой заметила мчащуюся к ним наперерез Эви с пистолетом в руке.

Та оттолкнула любительницу спиртного в сторону, а сама нырнула в открытую пассажирскую дверь.

– Всем вон! – крикнула Эви, бесцеремонно нацелив пистолет на женщину за рулем.

Однако в ответ получила недоуменный взгляд.

– Нет, только не из машины моего отца.

– Милочка, у меня в руках не игрушка.

– Вы что, собираетесь огра… – В это мгновение пуля пробила крышу «ягуара», раскроив подлокотник пассажирской двери.

Это уже почти в яблочко. Девица за рулем, взвизгнув, бросилась на пол машины.

Мужчина едва успел отскочить к тротуару. Девица, которой на вид нельзя было дать больше девятнадцати, смотрела на Эви в упор:

– В нас стреляют!

Второй выстрел прошил заднее стекло, разнеся его вдребезги. Внезапно раздался скрежет – это «ягуар», резко рванув вперед, задел на ходу припаркованный по соседству «Бьюик», и водительская дверь захлопнулась.

– Черт, кто-то нас обстреливает!

Они выехали не на ту полосу.

– Выруливай, милочка, на верхнюю полосу! – крикнула Эви, пытаясь удобней расположиться на пассажирском сиденье и пристегивая ремень. После чего попыталась захлопнуть дверцу.

– Меня зовут Крис, – произнесла девица за рулем, выруливая в ряд прямо по середине проезжей части, отчего Эви едва не вывалилась в открытую дверь.

Она бросила мимолетный, полный ужаса взгляд на проносящийся под колесами асфальт, и в этот миг очередным выстрелом разнесло пассажирскую дверь. Крис продолжала говорить, сосредоточив внимание на дороге.

– Мой отец меня теперь наверняка прибьет.

«Ягуар» продолжал выруливать вправо, покуда на полном ходу не стукнулся в тротуар. Эви отлетела назад внутрь машины, когда пожарный гидрант сделал дверь по сути дела ненужной. Ее сорвало с петель, причем Эви каким-то чудом успела убрать голову внутрь машины.

Ветровое стекло перед ними разлетелось мелкими брызгами – очередная пуля прошила салон насквозь. Крис зашлась в крике. Снег под порывами ветра залетал в машину, и Эви казалось, что у нее горят щеки. Она не осмелилась взглянуть на спидометр.

– Мы погибли, – причитала Крис. – Сегодня Новый год, а мы погибли.

– Мы пока живы.

Крис каким-то образом удалось юркнуть в едва заметный просвет в потоке машин на Бродвее, тернувшись боком на ходу, по крайней мере, о четыре машины, когда она пыталась проскочить перекресток. Эви услышала, как пуля впилась в капот, и мотор тотчас начал издавать зловещий скрип и скрежет.

– Попытайся заехать в укрытие. Они преследуют нас на аэрокаре.

– А ты, черт возьми, кто такая?

– Следи за дорогой!

Крис резко обернулась. Их «ягуар» снова занесло не на ту полосу. Им навстречу теперь летел фургон, что есть мочи ревя клаксоном.

Крис предприняла какой-то умопомрачительный, теоретически совершенно невозможный маневр. Изнутри ощущение было такое, будто машина развернулась на девяносто градусов. Фургон проскрежетал у хвоста их «ягуара», и Эви услышала, как ветровое стекло грузовика разлетелось вдребезги, прошитое пулей снайпера.

«Ягуар» помчался по какому-то переулку, пропахивая себе путь среди выброшенных ящиков и груд мусора. Эви ерзала на пассажирском сиденье, пытаясь разглядеть погоню через заднее окно. Наконец-то ей удалось рассмотреть аэрокар сквозь завесу снега. Он казался неясной тенью, маячившей в узком просвете неба между высотными зданиями.

Эви оперлась дулом «Мишкова» о спинку сиденья и прицелилась. Выстрел был не из легких, ведь огонь пришлось вести с подвижной платформы по едва различимой мишени, движущейся на огромной скорости. Эви дала себе один шанс из десяти.

Она нажала на курок, и Крис вскрикнула от испуга. Звук выстрела в тесном пространстве показался оглушающим взрывом, перекрывшим рев ветра через разбитые окна.

Аэрокар как ни в чем не бывало продолжал свой полет.

Эви приготовилась сделать вторую попытку, когда очередная пуля врезалась в фонарный столб менее чем в полуметре от нее. Не успела Эви нажать на спуск, как «ягуар» неожиданно резко развернулся влево и снова выехал на открытое пространство улицы, где уже стоял оглушающий вой десятка автомобильных клаксонов.

Теперь Эви ни за что не разглядеть аэрокар. Она потеряла его из виду в слепящем свете уличных фонарей. «Ягуар» пронесся мимо окна какого-то ресторанчика, которое тотчас рассыпалось мелкими осколками – снайпер снова промазал.

Эви смотрела вперед. «Ягуар» проскочил переход, задев на ходу такси, и Эви успела прочесть название улицы.

Каким это, интересно, образом их занесло на север, к Гудзону? Должно быть, она прозевала один или два поворота. Тем не менее это прекрасно объясняло направление уличного движения. Их машина пролетала мимо десятков автомобилей.

– Держись подальше от Гудзона!

Крис резко взяла влево на очередном переходе и гнала машину напролом, пробив указатель, направлявший людей к Голландскому тоннелю. Пуля разнесла вдребезги то, что еще оставалось от водительской двери. Крис громко кричала, пытаясь перекричать ветер.

– Черт тебя побери! Кто ты такая?

Она рыдала. На ветру слезы скатывались по ее щекам косыми ручейками. Она перескочила через бордюрный камень, задев на ходу еще одно такси, направляющееся на Кэнал-Стрит. Теперь они летели прямиком к Гудзону.

Эви следила за происходящим у них за спиной, пытаясь засечь аэрокар. Он все еще не был виден из-за слепящего блеска уличных фонарей. Эви показалось, будто она засекла вспышку, но так как стреляли из «пушки» с глушителем и, по всей видимости, промахнулись, Эви не была до конца в этом уверена.

– Крис, мне искренне жаль…

– Тебе искренне жаль?

– Мне следовало вытолкнуть тебя из машины…

– Ну, ты меня осчастливила… – в капот машины врезалась очередная пуля, и дребезжание мотора сменилось зловещим громыханием.

Впереди Эви заметила огромный оранжевый указатель объезда. Но Крис проигнорировала и его. Они пронеслись мимо еще одного, на этот раз неосвещенного указателя, возвещавшего: «Новая скоростная дорога „Вест-Сайд“, южное направление». Внизу, под ним, был, еще один почерневший от копоти указатель: «Проезд закрыт». Беглецы взлетели на подъездную эстакаду, на ходу проскочив проржавевшую заградительную цепь.

Дорожное покрытие тотчас начало нещадно сотрясать подвеску машины. Громыхание внутри капота перешло в новую тревожную тональность.

Женщины проскочили мимо третьего указателя, гласившего: «Обновление городской инфраструктуры Нью-Йорка. Новая скоростная автострада „Вест-Сайд“ будет открыта в мае 2048 года. Доллары ваших налогов в работе». Не успела Эви пробежать глазами надпись, как старый указатель был насквозь прошит очередной пулей.

«Ягуар», громыхая, проскочил сквозь гигантскую кучу мусора мимо последнего указателя: «Скоростная дорога в аварийном состоянии. Не заезжать. Ваша безопасность не гарантируется».

«Теперь нам наверняка хана», – подумала Эви. И тотчас получила от Абделя мысленную оплеуху за упаднические настроения во время боевой операции. Будешь так думать, и точно погибнешь.

Она попыталась не впадать в панику, когда Крис резко развернула машину на 180 градусов, чтобы объехать дыру, что пролегла поперек всех четырех полос, обрываясь вниз двадцатиметровой пропастью. Вместо этого Эви снова сосредоточилась на аэрокаре. На их счастье, на заброшенной автостраде почти не было фонарей и Эви без труда засекла в небе низко над Гудзоном темные очертания преследующего их аэрокара. В какой-то момент, когда Крис разворачивала машину, могло показаться, будто на долю секунды аэрокар почти неподвижно завис над ними.

Эви прицелилась в самую отчетливую инфракрасную точку и выстрелила. Крис взвизгнула, услышав звук выстрела, и «ягуар», на мгновение лишившись управления, дернулся в сторону, задев боком на полном ходу перила. Кусок железного заграждения, громыхая, полетел в бездну. Но Эви показалось, будто она успела заметить, как в средней части аэрокара вспыхнула искра. Значит, она все-таки попала.

К сожалению, аэрокар вовсе не собирался снижать скорость.

Из-под капота «ягуара» начал валить дым, и в ноздри беглецам ударил слабый запах озона и горящей изоляции. На приборной доске угрожающе замигали красные огоньки. Индуктор перегрелся, суперпроводник начал терять заряд, а громыхание перешло в плаксивое всхлипывание.

Крис изо всех сил жала на газ, но все равно они неумолимо теряли скорость. Эви посмотрела вперед – машина неслась на зияющий тридцатиметровый пролет в автостраде.

Снайпер аэрокара пальнул по ним в очередной раз, и теперь Эви явственно различила звук выстрела. Нет, на этот раз не из винтовки. Правая передняя шина «ягуара» взорвалась кусками резины.

– Держись! – завопила Крис, пытаясь перекричать скрежет тормозов.

Эви была уверена, что они угодили в дыру на дороге, а у нее самой екнуло под ложечкой.

«Ягуар» провел в свободном падении целую секунду, описав в воздухе плавную дугу. Эви показалось, что в этот миг умолкли все звуки ночи. «Ягуар» перевернулся, и Эви на мгновение разглядела, как мимо них промелькнули полуразрушенные бетонные опоры. После чего ее взгляду предстала груда строительного мусора, накопившегося под заброшенной автострадой.

Раздался всесокрушающий удар, и в следующий момент Эви оказалась отгорожена от мира воздушным мешком. Она повернулась, пытаясь выглянуть наружу. Ремень больно врезался ей в левое плечо, и Эви подумала, что это наверняка вывих. Машина застыла на месте, и в какой-то момент могло показаться, будто она так и собирается навечно застрять здесь, зарывшись в груду мусора. Затем, как только из мешка начал выходить воздух, Ишем почувствовала, как машина слегка накренилась назад.

«Ягуар» грохнулся колесами в мусор. Эви услышала, как взорвался индуктор, отчего в нос ей ударил запах оплавленной керамики и горящей изоляции. Машина сползла вниз по куче мусора, и Эви наконец-то удалось убрать от лица воздушную подушку.

Пролет в автостраде удалялся от них по мере того, как машина скользила вниз. Наконец она остановилась.

– Крис?

Ответа не последовало, и Эви бросила взгляд влево. Крис сидела откинувшись на водительском сиденье. Глаза ее были широко раскрыты. Изо рта вытекала тонкая струйка крови. Голова девушки была неестественно вывернута вправо.

– Нет, черт возьми, нет! – прошептала Эви.

Вокруг колен Крис не было никакой воздушной подушки. Как и полагается, защитный механизм в нужный момент сработал, выбросив наружу чехол. Эви заметила, что точно посередине чехла виднелась дырка от пули. Подушка так и не надулась.

«Нет! Она же обычное гражданское лицо!»

Отстегнув ремень, Эви потянулась, чтобы пощупать у Крис на шее пульс. «Пожалуйста, только не вали на меня вину за это. За что угодно, только не за это!»

В задней части «ягуара» от жара расплавленного индуктора загорелись пластмассовые решетки, но Эви, уперевшись кулаком посередине груди Крис, принялась делать ей закрытый массаж сердца. При этом она не обращала внимания на жуткую боль, пронизывшую ее собственное плечо. Пять нажатий, после чего, зажав Крис двумя пальцами нос, она принялась за искусственное дыхание.

Эви казалось, будто она дышит в горячую грелку, пахнущую кровью.

Пульса нет.

Еще пять раз. «Дыши».

Ни пульса, ни реакции.

Еще пять раз. «Дыши».

Ничего.

«Только не умирай!»

Еще пять раз. «Ну давай, дыши!»

Эви услышала над головой гул мотора.

– Черт! Именно сейчас! – теперь Эви кричала. У нее было такое чувство, будто ей в живот вогнали раскаленную кочергу. – Провалитесь вы пропадом, все, кто бы вы ни были. Вам ведь наплевать, кто попадется у вас на пути. – Эви перегнулась, поднимая с пола оброненный «Мишков».

Теперь аэрокар был отчетливо ей виден. Его силуэт вырисовывался в пролете эстакады на фоне ночного неба. Прижав вывихнутую руку к груди, Эви оперлась дулом о приборную доску и прицелилась в один из направляющих винтов.

– Ублюдки! – и выстрелила.

У нее над головой неожиданно раздался скрежет и свист. Из передней части аэрокара вырвался сноп искр, лопасть направляющего винта прорезала обшивку. Аэрокар, задрав хвост, нырнул носом вниз. Машина целиком лишилась равновесия. И рухнула с небес на землю. Винты придали ей боковое ускорение в направлении реки. Проскочив мимо груды мусора и врезавшись в кусок бетонной опоры, аэрокар перевернулся вверх тормашками и, все еще вращая лопастями винтов, покатился вниз. Он прогромыхал мимо «ягуара» и в конце концов врезался в бетонную стену. Эви опустила «Мишков» и, вся дрожа, уставилась на аэрокар.

Аккумулятор аэрокара взорвался огромным снопом искр, оранжевого пламени и едкого дыма. Эви бил в нос запах горящего пластика, и она была вынуждена обернуться. Корпус «ягуара» был охвачен пламенем. Эви отстегнула ремень Крис и осторожно оттащила мертвую девушку от машины. Уложив ее на землю подальше от горящего «ягуара», Эви снова попыталась сделать ей искусственное дыхание, не заботясь о том, остался ли кто-нибудь в живых в аэрокаре и будет он стрелять в нее или нет. Ей было все равно, и она не обращала внимания на боль в собственном плече и на вероятность испачкаться в крови Крис.

А еще она знала, что все ее усилия все-таки безнадежны, знала еще до того, как оставила последнюю попытку.

Несколько мгновений она просто смотрела на Крис. Девушке было на вид не больше девятнадцати, симпатичная, привлекательная блондинка.

– Черт, ну что еще я могу поделать? – вопрос Эви повис в воздухе.

Нельзя раскисать на такой работе.

– Может, эта работа не для меня, Абдель? – прошептала Эви. – Тебя ведь тоже завербовали.

В этот момент в отдалении раздались какие-то хлопки, и сначала Эви приняла их за перестрелку. Но затем раздался гул автомобильных клаксонов, к которым присоединились сигнальные гудки на реке, и лишь тогда до нее дошло, что это всего лишь праздничный фейерверк.

Она наклонилась и закрыла Крис глаза.

«С Новым годом тебя».