Текст книги "Французская косичка"
Автор книги: Энн Тайлер
Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Это просто гадко, – обиделась Лили. – Ты просто завидуешь, что у тебя никого нет. Кто бы говорил про застрять! У тебя самой нет парня, и поэтому ты хочешь разрушить мои отношения.
И она вскочила, решительно прошагала в спальню и хлопнула дверью.
Сестра орала довольно громко, и Элис надеялась, что родители все слышали. Нужно было, чтобы они слышали. Она с надеждой глянула в сторону их комнаты, но дверь оставалась закрытой, и за дверью – тишина.
* * *
– Посмотрим, сможешь ли ты затащить своего ребенка в воду, – заявил Робин за завтраком на следующее утро, обращаясь к жене. – Похоже, он намерен торчать на суше и любоваться озером издали.
Мерси обернулась к Дэвиду. Ее сын как раз посыпал свои хлопья какао, он называл подобные эксперименты «кулинарией».
– Это правда? – спросила Мерси. – Ты не хочешь заходить в воду?
– Там дно топкое.
– Да откуда ты знаешь? – взорвался Робин. – Ты же до сих пор даже ног не замочил!
– Я мочил ноги, – ответил Дэвид, старательно размешивая хлопья.
– Да он разве что сандалии снимает, и все, – не мог успокоиться Робин. – Идет к концу причала с этой своей удочкой, как он ее называет, – кусок бечевки, привязанный к палке. Даже крючка никакого нет. Сидит, болтает ногами над водой и распевает свои дурацкие песенки. А вот зато Чарли, парень Бентли…
Бентли был новым приятелем Робина – отец тех самых шумных детишек, которых Элис и Дэвид заметили на берегу на второй день отпуска. Мужчины как-то разговорились и обнаружили, что у них много общего; Бентли занимался строительными подрядами, вел свой бизнес, а недавно провел водопровод в пристройке собственного дома. Элис даже удивилась, что отец вообще заметил, заходит Дэвид в воду или нет, потому что они с Бентли вечно стояли по пояс в воде, сложив руки на груди, и обсуждали канализацию, сточные воды и все такое. Чарли то и дело проплывал мимо них эффектным классическим кролем, оставляя позади мощный кильватерный след и беспощадно брызгаясь, но Робин и Бентли лишь рассеянно вытирали лица и продолжали беседу.
– Может, Чарли научит Дэвида плавать? – предложила Мерси.
Дэвид замер с ложкой в руке.
– Чарли слишком взрослый, – возразил он.
– Да что ты такое говоришь? – удивился Робин. – Ему же максимум лет десять-одиннадцать.
– Я думаю, ему уже двенадцать.
– Одиннадцать, двенадцать… Он хотя бы не боится промокнуть!
– Так, Робин, хватит, – вмешалась Мерси. – Дэвид научится плавать, когда будет готов, как девочки научились.
– Девочки научились гораздо раньше. Элис плавала, когда ей было четыре.
Вообще-то восемь. Но отца такие подробности не волновали.
Неплохо быть девчонкой, от которой ничего особенного не ожидают.
Другое преимущество состояло в том, что мама после завтрака объявила, что собирается взять девочек с собой в поход по магазинам в соседнем городке. (Элис обожала шопинг.) Тот факт, что Лили все еще валялась в постели, а когда они растолкали ее, заявила, что не может составить им компанию, потому что за ней заедет Трент, нимало не смутил Мерси.
– И что? Ему просто придется подождать, – сказала она. – Будет ценить тебя еще больше.
И добавила, что, может, они найдут там новый купальник для Лили. Лили жаловалась, что ее нынешний купальник совсем детский.
– Бикини? – с надеждой спросила Лили.
– Ну… раздельный, по крайней мере.
– Я не хочу просто раздельный. Только мамашки носят раздельный.
– Посмотрим.
– О, класс!
– Я сказала посмотрим.
– Пап, ты попросишь Трента подождать, если он приедет раньше? – попросила Лили.
– Не могу, дорогая. Я пойду на озеро, буду учить твоего брата плавать.
– Оставь Тренту записку, – предложила дочери Мерси. – Прикрепи на двери.
Лили огорчилась, но возражать и возмущаться не стала. Видимо, решила, что бикини стоит небольшого неудобства для ухажера.
Элис села за руль, мать рядом с ней, а Лили сзади, так глубоко втиснувшись в сиденье, что ее лицо даже не попадало в зеркало заднего вида. Они ехали по тому самому шоссе, по которому добирались сюда, чуть дальше в том же направлении. Вдоль дороги стояли маленькие пасторальные деревянные дома с резными вывесками: ГЕНИЙ РЫБАЛКИ или ПОМЕСТЬЕ ПЕНСИОНЕРА. Мерси радостно щебетала всю дорогу.
– Когда я была маленькой, – рассказывала она, – я представляла, как еду на шопинг с дочерью. И я даже не мечтала, что у меня будет две дочери! Я воображала, как мы вместе примеряем наряды, как пробуем разные оттенки губной помады и уговариваемся, где будем прятать от нашего папы кучу пакетов с покупками.
– А в Данвилле есть нормальные магазины? – встревожилась Лили. – Вдруг там одни только деревенские лавки?
– Ну конечно, там наверняка есть хорошие магазины. Это же курорт! Сюда приезжают богатые люди!
Выяснилось, что Лили правильно беспокоилась. Главная улица оказалась той же самой дорогой, по которой они ехали, разве что с тротуарами. Они увидели скобяную лавку и аптеку, сомнительного вида затрапезное кафе и магазин под названием «Высокая мода» с единственным манекеном в витрине – с пластиковыми локонами из 1940-х и в страхолюдном зеленом полотняном халате. Но они все равно зашли. Над дверью звякнул колокольчик.
– У вас бывают купальники? – спросила Мерси у дамы за прилавком, и дама – с добрым лицом и могучей грудью – оживилась и радостно воскликнула:
– О! Да! У нас есть купальники! Вон там, на вешалке!
Но все купальники оказались слитными, а многие вообще с юбочкой.
– Вот этот довольно миленький, – с надеждой предложила Мерси, показывая пальцем на ситцевое нечто в розовую полоску, с шортиками.
– Умоляю, – фыркнула Лили. Мерси не настаивала.
Поблагодарив даму, они вышли. Направились в аптеку, где помада лежала в запертом стеклянном прилавке, а утомлять молодого человека у кассы просьбой открыть отчего-то постеснялись.
– Зато правда же милые обручи для волос? – обрадовалась Мерси.
Обычные, в форме полумесяца, обтянутые тканью разных расцветок. Ничего особенного, но Элис вдруг бросился в глаза один – широкий, черный, шелковый. С вечерним платьем будет очень неплохо, подумала она, снимая ободок с крючка. «Элис беспечно распустила по плечам свои длинные волосы», – проговорил внутренний рассказчик. Но у нее уже есть ободок из черного бархата, и, откровенно говоря, он гораздо элегантнее. Она повесила вещь на место и направилась к выходу, а Мерси и Лили следом за ней.
Оказавшись на тротуаре, они еще раз оглядели улицу. Адвокатская контора, хиропрактик, обувная лавка с мужскими башмаками в витрине. Крошечный бакалейный магазин «У Робинсона» с сиротливо застывшими по центру витрины латунными весами.
– О боже, – устало протянула Мерси. – Иногда я думаю – и это все?
Дочери уставились на мать. Она думает так иногда? Не только в этом конкретном случае?
Но затем Мерси пожала плечами и сказала:
– Что ж, может, удастся найти что-нибудь вкусненькое в этой милой бакалее?
Поэтому они перешли через дорогу, и бакалея впрямь оказалась миленькой, с разными заграничными конфитюрами, специями и бутылочками с душистым уксусом.
– Как насчет шоколада на десерт после ужина? – предложила Мерси.
Пока мама с сестрой выбирали, Элис обошла всю лавку. Фрукты в овощном отделе, уложенные в уютные луночки из зеленой бумаги, оказались баснословно дороги, да и в любом случае у них уже было достаточно фруктов, купленных в фермерских лавках, но она все же решила взять авокадо, потому что в Балтиморе такое не часто встречается. Когда Элис положила его на прилавок, куда Мерси и Лили уже вывалили свои шоколадки, Лили скептически уточнила:
– Серьезно?
И Элис едва не передумала, но тут тетка, стоявшая впереди, – пожилая дама, покупавшая крошечную баночку, завернутую в золотистую бумагу, – потянулась к авокадо рассмотреть поближе, и в Элис взыграло чувство собственника.
– Да, серьезно, – отрезала она. – А если ты не хочешь попробовать, нам больше достанется.
И Лили не нашлась что ответить.
Мерси расплатилась – сурового вида кассирша не произнесла ни слова, – и они вышли обратно на солнцепек. Мерси несла покупки в маленьком зеленом пакете «от Робинсона».
– Итак, поедем домой?
Ответ был очевиден, и девочки молча последовали за матерью.
В машине Мерси обернулась к Лили:
– Послушай, есть идея. Когда вернемся в Балтимор, купим тебе купальник в «Хатцлерс»[7]7
Знаменитая сеть универмагов в Мэриленде, основанная братьями Хатцлер в Балтиморе в середине XIX века.
[Закрыть], а?
– Бикини?
– Ну… да, хорошо, почему бы и нет?
Поправляя зеркало заднего вида, Элис успела заметить загадочно-довольное лицо Лили.
Красный «шеви» Трента уже стоял на обычном месте, когда они подъехали к коттеджу.
– Черт, – выругалась Лили и рванула ручку дверцы еще прежде, чем автомобиль остановился. – Он меня ждет.
– Вот и замечательно! – сказала Мерси. – Пусть поймет, что ты этого стоишь!
Но разговаривала она сама с собой; Лили уже пулей вылетела из машины и взбежала на крыльцо.
Не успели Элис с Мерси подойти к дому, как в дверях возник Робин. Он выглядел как-то странно. Босиком и без носков, сообразила Элис. Отец был в купальных шортах и футболке – и то и другое насквозь мокрое, облепило тело, – но бледные шишковатые плоские стопы были совсем голыми, а выражение лица такое робкое и жалкое, будто он в чем-то провинился.
– О, привет, дорогая! – радостно приветствовал он Мерси.
– Робин? – с подозрением спросила она, остановившись на верхней ступеньке крыльца.
– Как ваш шопинг?
– Что случилось?
– Случилось? Ничего не случилось!
– Почему ты так выглядишь?
– О, мы просто были на озере, ты же знаешь, и с Дэвидом произошла маленькая неприятность.
– Неприятность?
– Он запаниковал и подумал, что тонет.
– Чтоо?
Оттолкнув мужа, Мерси бросилась в дом. Элис и Лили следом; отец посторонился и побрел за ними, аккуратно прикрыв за собой входную дверь.
В гостиной на диване развалился Трент, небрежно вытянув одну ногу и листая журнал «Мадемуазель».
– Привет, детка, – лениво приподнял он руку, глянув на Лили.
– Привет, Трент!
– Где он? – спросила Мерси у Робина.
Тот молча указал на их спальню.
Дверь спальни была закрыта, хотя днем обычно стояла нараспашку. Мерси ринулась туда, все еще не выпуская из рук пакетик «Робинсон».
– Милый, ты в порядке?
Дэвид пробормотал что-то, Элис не разобрала. А Лили меж тем допрашивала Трента:
– Ты уже давно ждешь?
– Ну, дольше, чем я рассчитывал, скажем так.
Элис заглянула в спальню родителей. Дэвид в одних плавках свернулся клубочком на раскладушке, прижимая к груди свою куклу-ковбоя. Мерси сидела рядом и гладила его по спине.
– Ты немножко испугался? – ласково спросила она.
Малыш кивнул и всхлипнул.
– Пойдем со мной в гостиную, – предложила мать.
Он лишь крепче прижал к себе игрушку.
– Не хочешь пойти посидеть у меня на коленках? – уговаривала она. – Может, попробуешь шоколадку, мы с девочками привезли из города?
Дэвид лишь отрицательно качнул головой.
Мерси выпрямилась, внимательно посмотрела на сына, потом встала и вышла в гостиную.
– Что, черт побери, произошло? – потребовала она ответа у Робина.
– Ну, мы с Бентли стояли рядом, ты же понимаешь, и присматривали за ним…
– Ты бросил его в воду?
– Что?
– Ты бросил его в воду?
– Нет, что ты, не бросал я его в воду! С чего бы я стал это делать?
– Эти ваши штучки «тони или плыви»? Вы с Бентли затеяли свое дурацкое «будь мужчиной»?
– Да о чем ты вообще?
Мерси прошествовала к креслу-качалке, уселась. Трент к этому моменту уже освободил диван и ждал в дверях, глядя, как Лили сворачивает в рулон полотенце вместе с купальником.
– Я иду к Тренту, – сообщила она, но мать едва скользнула взглядом в ее сторону.
– Ему ничего не угрожало, Мерси, клянусь, – убеждал Робин. – Мы с Бентли стояли рядом, на самом краю причала. Я тут же прыгнул в воду, подхватил его одной рукой, и он был в порядке. Разве что я туфли промочил.
– Пока, мам, – бросила Лили, и они с Трентом скрылись.
– Я что-нибудь достану к ланчу? – спросила Элис, но Мерси, ничего не ответив, уронила пакет с покупками на пол и принялась раскачиваться в кресле.
* * *
Дэвид действительно вскоре выполз из спальни. Он появился, как раз когда Элис с родителями обедали; тихонько пробрался в кухню, вскарабкался на свой стул и ухватил с блюда ломтик колбасы. Он так и не снял плавки, но натянул фуфайку и принес с собой игрушечного ковбоя, которого уложил себе на колени лицом вниз. Даже Мерси понимала достаточно, чтобы не поднимать шума. Она лишь подвинула корзинку с хлебом поближе к его тарелке и продолжила рассказывать Робину про поездку в Данвилль.
– Правильнее было назвать его Даллвилль[8]8
От англ. dull – скучный, унылый.
[Закрыть], – сказала она. – Я надеялась, что здесь учитывают интересы туристов, но нет.
– Не говоря уж об упущенной выгоде, – прокомментировал Робин. – Парень с минимальным деловым чутьем мог бы запросто сорвать тут куш.
– Ну, рано или поздно, думаю… Аккуратно, милый, – прервалась она, обращаясь к Дэвиду, – ты пачкаешь горчицей Бобби Шафто.
– Баскомба, – поправил Дэвид. (Баскомбом кукла была до того, как стать Бобби Шафто. Баскомбом звали почтальона Гарреттов.)
– О, прости, – извинилась Мерси перед куклой. Дэвид переложил Баскомба с коленей на стул и продолжил размазывать горчицу.
– В городе я купила нам авокадо, – сообщила ему Элис. – Подумала, что можем съесть его в пятницу, на прощальном ужине, что скажешь?
– Окей, – согласился Дэвид.
Но ему определенно было все равно.
– Вот авокадо я никогда не понимал, – сказал Робин. – Почему его считают фруктом? Оно же больше похоже на овощ, а? – И обернулся к Дэвиду: – Как ты считаешь, сынок?
Дэвид едва заметно пожал плечами и завинтил крышку на баночке с горчицей.
Малыша оставили в покое. Он придет в себя со временем. После обеда Робин пошел к Бентли помочь разобраться с какой-то проблемой с электричеством, Мерси разложила на кухонном столе свои художества, а Элис переоделась в купальник и пошла на озеро. Она позвала с собой Дэвида, но тот промолчал в ответ, и она не стала больше поднимать эту тему. Оставила его в обнимку с Баскомбом на раскладушке, а когда вернулась примерно через час, брат уже спал. Мерси сказала, что малыш проспал все это время.
– Это целительный процесс, думаю, – сказала она. – Очищающий его мозг от пугающих воспоминаний. А когда проснется, то будет прежним Дэвидом. – И, улыбнувшись Элис, продолжила смешивать краски на белой пластиковой палитре.
В последнее время Мерси рисовала различные уголки их коттеджа. Розовое пятно, как бы обои из комнаты девочек, и на этом фоне хрустальная ручка комода, с гранями, тщательно выведенными тончайшей кистью. Плинтус в гостиной, переходящий в половицы, и мельчайшие крапинки на досках, которые Элис поначалу приняла было за песок, рассыпанный по полу, но Робин объяснил, что это следы работы жуков-древоточцев.
– Полагаю, я скорее художник интерьеров, чем пейзажист, – рассуждала Мерси. – Я думала, эта поездка несколько расширит мой взгляд, но, оказавшись в лесу, ощутила, как чувства захлестывают и переполняют меня, понимаешь? Как будто меня уносит в космос.
– И мне рисунки коттеджа больше нравятся, – согласилась Элис.
Она вдруг остро почувствовала себя старше матери – своей утонченной маленькой матери, которую уносит в космос. Потому что ужасная правда состояла в том, что Элис не нравились никакие мамины работы, но она никогда не станет настолько жестокой и бесчувственной, чтобы сказать ей об этом.
* * *
Утром пошел дождь. Больше всех переживал Робин.
– Эта неделя обошлась нам в целое состояние, а теперь мы потеряем из нее целый день, – возмущался он.
– Совсем не потеряем, – урезонила мужа Мерси. – Мы все так же в отпуске, верно? И проводим время вместе, всей семьей.
– Хмм…
– И вообще тебе полезно немного отдохнуть от солнца.
Это правда, лицо Робина уже стало кирпично-красным (от стояния в озере на пару с Бентли). При таком раскладе только он и вернется домой с наглядным доказательством, что побывал в отпуске, потому что чудодейственная мазь Элис не дала особого эффекта, а Мерси с Дэвидом не слишком любили бывать на жаре. Что же касается Лили, тут Элис стоило задуматься, какую часть времени из тех часов, что сестра торчит у Трента, они посвящают купанию в озере. Она все еще совсем не загорела. Утром, когда Лили появилась за завтраком – последней, как обычно, – Мерси спросила:
– Что собираешься делать сегодня, раз уж придется остаться дома?
– С чего бы мне оставаться дома? – удивилась Лили.
– Потому что идет дождь.
– Правда? – Лили выглянула в окно. – Вот блин.
– Может, останешься хоть раз дома, поиграем все вместе в настольные игры. У них тут есть все что угодно. «Монополия», «Парчизи»… Загляни в мой шкаф!
– Ну, мы с Трентом что-нибудь придумаем, – беспечно произнесла Лили и потянулась за клубничным джемом.
Мерси внимательно посмотрела на нее и сказала:
– От Джампа не было вестей, с тех пор как ты здесь?
– Какие могут быть вести от Джампа? Он же не знает моего адреса.
– Да, но ты собиралась написать ему сразу, как разберешься со здешней почтой.
– Ну, не написала. И даже если бы написала, сомневаюсь, что он успел бы ответить, я раньше домой вернусь, – ответила она, размазывая джем по тосту.
Мерси многозначительно приподняла бровь и отхлебнула кофе.
После завтрака Робин отправился в город проинспектировать скобяную лавку, Дэвид занялся своими ветеринарами, Мерси прибиралась в спальне, пока девочки мыли посуду.
– Главное, чтобы завтра дождя не было, – заметила Лили, вытирая тарелки.
– А что такого случится завтра?
– Это будет наш последний день, глупышка. И я проведу его с Трентом. Посидим у них в патио, я уже все спланировала. Рядом ты знаешь с чем. С беседкой.
Элис замочила сковородку в тазике с водой.
– Послушай, – сказала она, – я ничего не говорила Тренту про беседку, так что не обольщайся.
– Да ладно, думаю, все получится само собой. Мы будем сидеть во дворе, он спросит, куда я смотрю, обернется и увидит беседку…
Элис вдруг представила, как Лили многозначительно переводит взгляд с Трента на беседку, опять на Трента, опять на беседку, прямо как Кэп: пес тоже любил поглядывать то на людей, сидящих за столом, то на ростбиф, лежащий на буфете. И весело фыркнула.
– Что такого? – возмутилась Лили. – Что тут смешного? Ты мне не веришь? Мы же с ним одинаковые. Он романтик до мозга костей, как и я.
– В этом я очень сомневаюсь.
– Элис, я серьезно. Если Трент не сделает мне предложение до нашего отъезда, я просто умру. Правда умру, клянусь.
– Этого не будет, Лили.
– Будет, – настаивала Лили. – Потому что так должно быть. И все, не желаю больше говорить об этом.
Она швырнула посудное полотенце на стол и гордо удалилась, хотя оставалось еще полно работы.
Дэвид, как выяснилось, хотел играть исключительно в «рыбалку», что вполне устраивало Мерси, но не Элис, потому что «рыбалка» могла затянуться надолго. Так оно и вышло. Им пришлось раздавать карты с полдюжины раз, и когда появился Трент, они еще играли.
– Присоединяйтесь, Трент! – позвала Мерси. Ей, наверное, казалось, что на дворе старые добрые времена, когда ухажеры должны были соглашаться на такие предложения. Трент тактично сделал вид, что не расслышал.
– Готова, крошка? – спросил он Лили, та кивнула и вышла из дома следом за ним. Она захватила с собой привычный рулон полотенце-купальник, как будто надеялась, что погода изменится.
Элис подождала, пока Дэвид отвлечется на карты, и тихо спросила у матери:
– Как ты думаешь, за ними кто-нибудь присматривает там, у него дома?
– «Присматривает»! – воскликнула мать. Вопрос ее, похоже, позабавил, как будто про «старые добрые времена» вспомнила Элис. – Господи, да там все семейство вокруг. Думаю, у них нет недостатка в компании.
И Элис отступилась. Тем более что пришла ее очередь сдавать.
* * *
В пятницу солнце вернулось. Все воспряли духом. Лили сбежала с Трентом, Элис и Робин пошли плавать, а Мерси с Дэвидом уселись на подстилке на берегу. Элис предложила отцу сплавать на другой берег, но он сказал, что слишком далеко. Она втайне обрадовалась.
Вскоре явился и Бентли, так что Элис предоставила озеро мужчинам, а сама отправилась на сушу. Дэвид и Мерси начали строить замок из песка, она расстелила свое полотенце поблизости и принялась наносить крем для загара.
Песок здесь не очень годился для сооружения замков, но благодаря вчерашнему дождю его можно было сейчас утрамбовать в ведерко Дэвида и получить вполне приличную круглую башенку. Обнаружив это, Мерси сбегала в коттедж и принесла дополнительное оборудование – чайные чашки, формочки от пудинга и прямоугольные пластиковые контейнеры, чтобы построить целый город. Мерси всегда очень увлекалась процессом, если дело касалось изготовления чего-либо. Она собирала упавшие веточки, чтобы Дэвид сделал из них деревья, начала возводить городскую стену из гальки. Лицо ее блестело от пота и крема, пряди волос выбивались из пучка, а она даже не замечала.
Подошли остальные члены команды Бентли – его жена и вся банда ребятни. Таня, жена, расстелила полотенце, а дети помчались играть в воде. Малышня радостно плескалась на мелководье, а Чарли, ну как же иначе, ринулся на глубину и поплыл к мужчинам, а потом и дальше, поднимая волны вокруг.
Это, видимо, напомнило Робину, что он так и не научил Дэвида плавать.
– Сынок? – окликнул он из воды. Сложил ладони рупором и громко проорал: – Дэвви? Иди сюда, сын!
Но Дэвид, повернувшись спиной к озеру, продолжал возиться с веточками, «сажая деревья».
– Скажи своему сыну, чтобы шел сюда! – заорал Робин Мерси.
– Папа тебя зовет, – сообщила Мерси Дэвиду.
– Я хочу обратно в коттедж, – ответил мальчик. Встал, отряхнул ладошки.
– Прямо сейчас? – удивилась Мерси. Она оглянулась на озеро, но Робин и Бентли уже были поглощены очередным разговором.
– Он и вправду слегка подгорел, – проговорила Таня, лежа на полотенце. – Ты захватила ему панамку?
– Нет, зачем…
– У меня наверняка найдется. Где-то же она была тут…
Таня рылась в своей сумке. Дэвид умоляюще посмотрел на Элис.
– Я тебя отведу, – спасла она брата.
Встала, взяла его за руку. Мерси уселась на корточки, все еще держа в руках камешки:
– Не хочешь закончить наш город?
– Нет, спасибо.
– Ну… ладно. Тогда я закончу, – решила мать.
И стала укладывать гальку в будущую городскую стену, а Дэвид с Элис ушли.
* * *
К ланчу Элис достала кучу всякой всячины – все, что нужно было доесть до отъезда. Пол-упаковки колбасы, полконтейнера капустного салата, гамбургер от вчерашнего ужина, разогретый на сковородке… Бургер съел Робин.
– Получилось неплохо, а? – похвалился он Мерси, поскольку накануне он самолично жарил бургеры на гриле во дворе, прикрывая их от дождя картонкой.
Робин обедал прямо в купальном костюме, как и Мерси с Элис. А вот Дэвид, едва оказавшись в коттедже, тут же переоделся в шорты и майку. Он определенно не планировал возвращаться на берег. Мерси, должно быть, это поняла, но не подала виду.
– Погоди, вот увидишь, какой город я нам построила, – сказала она. – Я тебе покажу после обеда. Настоящий шедевр!
– Спасибо, мам, – тихо прошептал Дэвид.
Мерси вопросительно наклонила голову, но промолчала.
– В следующий раз, – объявил Робин, – подержу угли чуть подольше, прежде чем класть мясо. Сегодня, когда буду жарить… Что у нас сегодня для гриля?
– Свиные отбивные, – подсказала Элис.
– Сегодня, когда буду готовить свиные отбивные, дождусь, пока угли полностью погаснут, совсем, без малейших язычков пламени.
– Я уже замариновала мясо, – сообщила Элис.
– Замариновала?
– Сделала маринад из того, что нашлось в буфете. Чистая импровизация, но, думаю, получится вкусно.
Робин нахмурился.
– Ты такой изобретательный кулинар, дорогая, – поддержала Элис мама.
– Я нашла в буфете даже вино. Красное. Совсем немножко, на донышке бутылки, но со всем тем, что я еще добавила, оказалось вполне достаточно.
– Вино было старое? – с подозрением спросил Робин.
– Не старое, пап. То есть, конечно, старое, но для маринада как раз то, что надо. Так во всех журналах написано.
Он продолжал хмуриться:
– Я еще не забыл те баклажаны.
Элис однажды приготовила «баклажаны пармиджана». Отец тогда храбро отправил в рот большой кусок, но тут же перестал жевать и с полным ртом спросил:
– Что это такое? Такое склизкое?
– Это баклажан, – пояснила Элис.
– О господи, – вздохнул он и отложил вилку.
Мерси, вероятно вспомнив об этом же случае, успокоила:
– Маринады прекрасны тем, что усиливают естественный вкус мяса. Они не придают ему свой вкус, просто обогащают вкус мяса.
Вообще-то Элис не была в этом убеждена. В ее маринаде присутствовало много необычных ингредиентов, включая масло черного кунжута и всякие разные перцы из маленьких баночек с длинным итальянским названием. Но она уверенно сказала отцу:
– Тебе обязательно понравится.
– Ладно… – обреченно протянул он.
Мерси ласково похлопала мужа по руке.
После обеда Мерси и Робин вернулись на озеро – Мерси согласилась окунуться с ним вместе, раз уж это их последний день, – а Элис сказала, что они с Дэвидом придут потом, когда она приберется в кухне. Произнося это, она не смотрела на брата, а тот не возражал.
Родители ушли, Элис выбросила остатки, которые они так и не смогли доесть, и занялась посудой. Потом они с Дэвидом сыграли несколько партий в «Крейзи Эйтс». Дэвид сказал, что им обязательно нужно вести счет – играть до тех пор, пока один из игроков не наберет сто очков. Обычно они не считали очки, а просто прекращали, когда у кого-то заканчивались карты. Элис поняла, что брат пытается оттянуть момент похода на озеро.
– А знаешь что, – проговорила она, отодвигая колоду, – почему бы нам с тобой не придумать, что делать с авокадо.
– Точно! – просиял Дэвид, как будто только об этом и размышлял все это время.
– Я думаю, салат. А ты как считаешь?
– Салат. Отлично.
– А что еще будет в нашем салате?
– Нууу… листья салата, бананы…
– Бананы!
– Или… не знаю…
– Может, помидоры?
– Ага, помидоры.
Элис поднялась, подошла к холодильнику, заглянула в отделение с овощами.
– Надо же, – хмыкнула она, – салат у нас есть, а вот помидоров нет. Надо бы прикупить.
Это не было совсем уж надуманным поводом, на самом деле она заранее сочинила гарнир. Но сейчас была еще и рада, что удастся избежать купания.
– Давай-ка я переоденусь, – сказала она Дэвиду, – и мы с тобой съездим в город.
– Отлично!
Итак, она переоделась, взяла сумочку, отцовские ключи с каминной полки, и они уехали.
Трава вдоль дороги ярко зеленела, умытая вчерашним дождем. Курортники на велосипедах катили по обочинам, и Элис вела машину предельно осторожно, объезжая их.
– Я соскучился по велику, – сообщил Дэвид.
– Завтра уже будем дома.
– Я и по Кэпу соскучился, и по соседскому Джимми, и по своей лампе с нарисованным фургоном.
– Ты всех их скоро увидишь.
Она покосилась на брата. Он сидел рядом с ней на переднем сиденье, отвернувшись к окну, так что виден был только затылок. И этот худенький детский затылок казался ужасно печальным.
Улицы города были пустынны. Сегодня для многих наверняка тоже последний день отпуска. Элис смогла припарковаться прямо перед «Робинсоном». И в магазине они оказались единственными покупателями. Элис сразу прошла в овощной отдел, разрешила Дэвиду выбрать два помидора. Больше не нужно, наставляла она, помидоры убийственно дорогие.
– Грабеж среди бела дня! – прошептала Элис. (Любимая фраза их отца.)
– У нас хватит денег? – заволновался Дэвид.
– Да, думаю, справимся.
Сейчас, когда она вдвоем с младшим братом, магазин казался совершенно иным. Суровая кассирша, едва завидев Дэвида, просияла и подхватила банку с леденцами на палочке.
– Бери два, – уговаривала она.
Дэвид никогда не любил леденцы – говорил, у него от них зубы становятся будто мохнатые, – но выбрал красный и зеленый.
– Спасибо, мэм, – вежливо сказал он.
Элис не представляла, где он научился говорить «мэм». В их районе Балтимора детей такому не учат.
В машине по дороге домой он спросил:
– А я люблю авокадо?
– Любишь, – заверила сестра.
– А когда я их пробовал?
– Э-э… не знаю. Но я не сомневаюсь, тебе непременно понравится, потому что ты в душе авантюрист.
Он выпрямился на сиденье, гордо вскинул голову и широко улыбнулся.
Около коттеджа стоял «шеви» Трента, все окна в машине были открыты.
– Почти беседка, – хмыкнула Элис.
– Что?
– Ничего.
В доме никаких признаков Трента и Лили. Наверное, ушли на озеро. Элис положила пакет на кухонный стол.
– Вот, возьми. – Дэвид протянул ей леденцы, которые она сунула на полку в буфете – для тех, кто поселится тут после них. И понесла сумочку на место в спальню.
Вот только дверь в спальню оказалась заперта и, когда она повернула ручку, не открылась. Элис навалилась плечом, еще раз подергала ручку. Безрезультатно.
Изнутри донеслись звуки – резкий шорох, бормотание. Она вновь взялась за дверную ручку, но на этот раз ее схватили изнутри, резко повернули, дверь распахнулась, и из комнаты вышел Трент, заправляя рубашку в брюки.
Элис посторонилась. Трент пересек гостиную, бросив Дэвиду:
– Привет, малыш.
– Привет, – отозвался тот.
Трент вышел, хлопнув дверью.
Элис заглянула в комнату – Лили сидела на самом краю кровати и застегивала блузку. Глаз на сестру она не подняла. Тогда Элис развернулась и ринулась следом за Трентом. Она вылетела на крыльцо, как раз когда он садился в машину, и успела подскочить к нему, прежде чем захлопнулась водительская дверь.
– Погоди-ка.
Парень помедлил.
– Сейчас ты свалишь отсюда и никогда не вернешься, – прошипела она. – Никогда в жизни больше не увидишь Лили. Мой дядя полицейский, и мои родные попросят его арестовать тебя, если мы хоть раз застанем тебя рядом с ней.
С опозданием она сообразила, что надо было сказать «судья». Что дядя судья. У судьи больше власти. Но Трент и так занервничал.
– Да ладно, я уезжаю! – сказал он.
Хлопнул дверцей и молниеносно завел двигатель, машина дернулась назад, потом вперед и, вильнув, выкатилась на дорогу.
Элис вернулась в дом. Ее трясло. Дверь спальни опять была закрыта, но она не стала даже пытаться туда войти. Вместо этого пошла на кухню. Положила сумочку на стол.
– Мы забыли купить заправку для салата, – сказал Дэвид.
– Сами сделаем, – едва слышно ответила она.
Голос ее дрожал, но Дэвид, кажется, не заметил.
* * *
Маринованные свиные отбивные получились восхитительными. Даже Робин признал. Сначала он скривил рот, увидев мясо – влажное, темное какое-то, обсыпанное крошками специй, – но на гриле отбивные обрели ароматную хрустящую румяную корочку, а откусив первый кусочек, Робин протянул:
– Что ж…
– Вкусно, да? – обрадовалась Элис.
– Вынужден признать, да.
А Мерси добавила:
– Очень вкусно!
Дэвид, который частенько недоверчиво относился к мясу, отрезал себе маленький кусочек, опасливо пожевал одними передними зубами, но уже через минуту взял еще ломтик, из чего Элис сделала вывод, что ему тоже понравилось. И еще он съел гору салата.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?