Текст книги "Тотальная война. Выход из позиционного тупика"

IX

Июльские и августовские бои Неманской армии до сего времени находились лишь постольку в непосредственной связи с главной операцией, поскольку они приковывали к себе неприятельские силы. Тактическое согласование действий внутренних крыльев 10-й и Неманской армий на Немане, естественно, имело место. С начала атаки Ковно их совместная работа становилась все теснее и при взятии крепости вылилась в бой на общем поле сражения, чтобы вслед за этим опять разомкнуться. Но теперь единству операции предстояло выступить на передний план.

Генерал Отто фон Белов вел войну на обособленном театре, а потому действовал самостоятельнее, чем остальные командующие армиями, которые сражались в более узких рамках. Мы же могли ограничиваться по отношению к нему общими указаниями.

До середины июля Неманская армия удерживала линию Дубиссы до пункта к юго-западу от Шавлей, Венту и Виндаву до высоты Газенпота и далее до побережья. Для начала операции генералу фон Белову было приказано атаковать с охватом сильные части, находившиеся у Шавлей, обеспечить левое крыло со стороны Риги и продвигаться севернее Немана на восток. Операция находилась в исключительно верных руках. Еще в мирное время генерал фон Белов имел репутацию особенно деятельного офицера с самостоятельным характером. На войне он показал в сражении при Танненберге большую предусмотрительность и особенно отличился своими целесообразными распоряжениями в сражении на Мазурских озерах. Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург особенно высоко ценил его мужественный и прямой характер и в ноябре предложил его величеству назначить генерала фон Белова командующим 8-й армией, хотя по служебному старшинству он принадлежал к числу самых младших корпусных командиров. Генерал фон Белов полностью оправдал оказанное ему верховным вождем армии доверие. Начальник его штаба, генерал фон Бекман, долгое время нес службу в генеральном штабе; во время войны он проявил себя как строевой начальник и обнаружил способности быть хорошим начальником штаба армии. Генерал фон Белов и генерал фон Бекман работали в полном согласии. В нашем штабе в Летцене мы были уверены в том, что операциями севернее Немана будет достигнуто все, что будет возможно с имевшимися там силами.

Сообщения с тылом у Неманской армии были очень трудные. Широколинейная железная дорога кончалась у Лаугцаргена, северо-восточнее Тильзита и у Мемеля. Неман, хотя и судоходный, мог служить путем подвоза только для правого крыла армии и был настолько неурегулирован, что на судоходство по нему нельзя было полагаться. Когда срочно потребовалось усиление правого крыла армии, была сделана попытка подвезти войска на баржах по Неману вверх по течению, но она оказалась неудачной. Судовые караваны в пределах русской территории сели на мель.

Либава лишь весьма осмотрительно могла быть использована как порт для снабжения армии. Русский флот и английские подводные лодки в то время еще господствовали в восточной части Балтийского моря. Но все же с захваченными на месте средствами мы установили небольшое движение по железной дороге, идущей от Либавы на восток. Мы уже давно приступили к постройке полевой железной дороги Лаугцарген – Тауроген – Кельмы, но при недостатке в рабочей силе работа лишь медленно подвигалась вперед. Когда здесь выдвинулся на очередь вопрос ведения крупной операции, пришлось считаться с необходимостью постройки исчерпывающей нужды сети железных дорог. Кратчайшая линия для соединения с русскими железными дорогами проходила от Мемеля на Прекульн, восточнее Либавы. Постройка этой линии была начата, но затем приостановлена, т. к. Главнокомандующий на Востоке вынужден был передать рабочие силы на постройку железной дороги Вилленберг – Остроленка. В начале июля постройка железной дороги на Прекульн была закончена. Для нас она была неоценима, несмотря на то, что эксплуатация ее оставляла желать еще многого. Затем мы приступили к перешивке железной дороги Либава – Можейки. В дальнейшем мы добрались через Кошедары, восточнее Ковно, до Митавской железнодорожной сети. Наконец, мы приступили и к постройке ширококолейной железной дороги Тауроген – Радзивилишки (южнее Шавлей). На этой линии деревянный мост через Дубиссу являлся настоящим произведением искусства.

В середине июля, после прибытия посланных еще в июне подкреплений, развертывание Неманской армии было окончено. Управление армией оказалось в тяжелом положении, так как вследствие атаки на Нареве оно не получило всех тех войск, на которые надеялось. Но тем не менее основные идеи атаки сохранились прочно. Дубисса, вверх по течению до Кельм, была оставлена лишь слабо занятой. Первый резервный корпус был сосредоточен между Кельмами и Шавлями в виде ударной группы. Следующий промежуток выше по течению Виндавы был тоже оставлен лишь слабо занятым; к нему примыкала сильная группа севернее железной дороги на Либаву. Здесь находилось от 2 до 3 пехотных и столько же кавалерийских дивизий.

14 июля, как раз когда в Северной Польше пал Прасныш, а южнее русские еще находились западнее Вислы и южнее линии Люблин – Холм, генерал фон Белов переправился через Виндаву с целью движением на Митаву с севера охватить большие русские силы, находившиеся у Шавлей. I резервный корпус должен был сильно нажать на них с юго-востока, а слабый центр – выжидать. Правое крыло армии на Дубиссе должно было временно не принимать участия и вступить в дело лишь с развитием операции.

Русские, по-видимому, не ожидали атаки и не представляли себе, что она может так сильно протянуться на север. В направлении на Окмяны русские нанесли удар наступавшей в центре 6-й резервной дивизии и принудили ее отойти назад. Но мы настолько угрожали правому флангу русских, что они не смогли использовать одержанный ими успех.

17 июля пехотные дивизии левого крыла уже нанесли удар русским у Ауца, но затем, ввиду событий в 6-й резервной дивизии, дали себя отвлечь на юг. Вследствие этого действительность охвата значительно умалилась. В непрерывных боях, затянувшихся до 23 июля, известных под общим названием «сражения при Шавлях», 5-я русская армия была отброшена за Шавли на Поневеж. Частью ей удалось уйти, т. к. кавалерия, вышедшая в ее тыл, не имела достаточной огневой силы. 29 июля Поневеж был уже занят нами. На левом крыле кавалерия рыскала до Рижского залива и примкнула к пехотным частям, наступавшим на Митаву. 1 августа Митава была взята. Южнее мы переправились через Дубиссу и 29 июля достигли линии Ковно – Поневеж.

Пришлось опять разрабатывать тыловые сообщения и снабжать войска боевыми припасами. Большая часть транспортов обслуживала 12-ю и 8-ю армии, и ввиду этого в Неманской армии в них чувствовался недостаток. Ее дальнейшее наступление развивалось теперь медленнее. В день взятия Ковно она находилась на Свенте и Яре. Здесь наступила длительная задержка, лишь левое крыло продолжало продвигаться к Двине. Южнее Риги русские сохранили большой тет-де-пон, который долгое время оставался для нас опасной угрозой. В первых числах сентября мы вышли на Двину между Икскюлем и Фридрихштатом и отбросили находившегося здесь противника на противоположный берег.

Тем временем русские усилились. Слабые части Неманской армии были разбросаны на большом расстоянии, так что своими силами она больше не могла продвинуться вперед. Она находилась в соприкосновении с левым крылом 10-й армии, когда последнее после взятия Ковно, на полпути к Вильно, столкнулось с крупными силами противника.

Использование флота 8 августа в Рижском заливе не отозвалось на сухопутных операциях[20]20
  Отбитая нашими морскими силами (их незначительной частью) попытка германского флота прорваться в Рижский залив окончилась полной неудачей. – Примеч. ред.


[Закрыть].

Быстрое продвижение Неманской армии доказывало, что при более крупных силах и при большем обилии вспомогательных средств, в особенности транспортов, можно было бы достигнуть еще большего.

X

Во второй половине августа идея развития операции восточнее Немана начала принимать определенные формы. Фланг русских армий, отступавших из Польши, можно было атаковать, если вообще это еще было возможно, лишь в общем направлении удара Ковно – Вильно – Минск. Этот удар должна была нанести 10-я армия, а 8-я, 12-я и Южный фронт оставались в тесном соприкосновении с противником. Фланг операции 10-й армии должен был быть обеспечен с севера, со стороны железнодорожной линии Рига – Двинск, в которую вливаются с северо-востока и востока несколько железных дорог, а также со стороны линии Полоцк – Молодечно и Орша – Борисов – Минск. Неманская армия должна была продолжать наступление, перенеся центр его тяжести на Двинск, а в сторону обеих последних железнодорожных линий направлялись крупные кавалерийские массы.

На фронте 10-й и Неманской армий русские занимали сплошной фронт, однако северо-восточнее Ковно он был очень жидок. Этот фронт должен был быть прорван, т. е. отброшен за Вильно и на Двинск, попутно с чем кавалерийские дивизии должны были двинуться на Полоцк – Минск.

Русское отступление продвинулось уже далеко на восток, и оставалось под вопросом, может ли теперь эта операция дать крупный выигрыш. Не могло быть сомнения, что каждый день промедления отнимает у нас шансы на успех. Я даже колебался, не следует ли ограничиться ударом через Олиту и Ораны на Лиду. От этого я отказался ввиду того, что все подобные попытки фланкирования в предыдущую летнюю кампанию остались безрезультатными, и я сохранил идею большой операции, т. к. она могла привести к большому успеху. Здесь нам приходилось действовать втемную. Было ясно, что 10-я армия нуждалась в усилении, и к ней были присоединены войска, действовавшие против Ново-Георгиевска.

В течение операции 8-я и 12-я армии настолько скучились, что стало возможным, помимо войск, перебрасываемых на запад, взять из их состава еще несколько дивизий. Они были привезены в Ковно и отсюда распределены на левое крыло 10-й и на правое 8-й армий.

Между тем 10-я армия была очень сильно атакована со стороны Вильно. Противник перебросил на север часть сил из Польши. Ввиду стремления выиграть фланг как 10-я армия, так и противник усилились на севере, на вилькомирском направлении; на северном берегу Вилии бои развились особенно ожесточенно.

Наступили опять исключительно напряженные дни. Я бы охотно ускорил начало операций, но из железной дороги Вержболово – Ковно нельзя было извлечь большего, чем она могла дать в недостроенном виде. Все стоило бесконечно много времени, дороги к тому же были скверные и войска уже не свежие.

9 сентября наступление наконец началось. Неманская армия хорошо продвинулась на Двинск и Якобштадт. Правое крыло ввязалось в бой на дороге Ковно – Двинск приблизительно около Удзян и очень скоро отбросило противника на Ново-Александровск. Но в обоих предмостных укреплениях противник оставался, и здесь развились долгие и ожесточенные бои.

Левое крыло 10-й армии, которое находилось южнее Вилькомира, в первые же два дня наступления хорошо продвинулось в направлении к Вилии, выше Вильно. Но далее удавалось лишь шаг за шагом оттеснять русских за реку.

Между внутренними крыльями обеих армий, от Двинска и до Вилии, перед кавалерийскими дивизиями открывался простор. Сначала они должны были с боем продвинуться через озерный район между Вилькомиром и Свенцянами. 13 сентября Свенцяны были взяты. Отсюда дивизии направились на Сморгонь, Молодечно и железную дорогу Молодечно – Полоцк, на полпути между этими пунктами. Кавалерийские дивизии 8-й армии теперь тоже могли быть пододвинуты.

14 сентября уже была достигнута железная дорога Вильно – Молодечно – Полоцк у Сморгони, Вилейки и восточнее Глубокого, и правое русское крыло у Вилии, северо-восточное Вильно, оказалось под большой угрозой. Железная дорога Орша – Минск была тоже прервана в районе Борисова. Кавалерийские дивизии нашли здесь, как это уже не раз случалось на востоке, новое поле для своей деятельности. Бодрый кавалерийский дух германской конницы повсеместно показал себя на большой высоте.

10-я армия все время стремилась продвинуть войска с фронта на усиление левого крыла. При этом она продвигалась вверх по Вилии на Сморгонь и непосредственно южнее озера Вишнев – на Вилейку. Движения были затруднительны и занимали много времени. Они требовали от войск большого напряжения, так как дороги и погода были скверные и тормозили действия. Пехотные дивизии не смогли достаточно скоро сменить кавалерийские дивизии на их сильно выдвинутых вперед позициях. При слабости кавалерийских дивизий в огневом бою они не смогли долгое время удержать Сморгонь.

19 сентября, несмотря на упорную оборону, 1-я кавалерийская дивизия была выбита из Сморгони противником, подошедшим со стороны Вильно.

Русские уяснили угрожавшую им опасность и перебросили по железной дороге подкрепления в район восточнее Двинска; эти силы очень скоро почувствовались в районе южнее Двинска. Железная дорога Полоцк – Молодечно не была использована; но с фронта Лида – Слоним русские смогли совершить дальнейшее захождение пехотными дивизиями по направлению на Молодечно, а кавалерийскими дивизиями на Докшицы. Большое русское фронтальное отступление из Польши в Западную Россию, к сожалению, уже настолько далеко подвинулось, что отступавшие войска, направленные с поворота фронта на север, своевременно достигли Вилии. Германский охват остановился здесь, т. к. у немцев не хватало сил сломить неприятельское сопротивление. Русские со своей стороны перешли в контрнаступление через Вилию севернее Молодечно, но также не смогли продвинуться вперед. Тем временем германское фронтальное наступление медленно продвигалось вперед. Под этим напором русские не смогли удержать Вильно и начали с боем медленно отходить по всему фронту. У германской армии на фронте еще хватило сил достигнуть района непосредственно западнее Сморгони, Западной Березины[21]21
  Приток Немана. – Примеч. ред.


[Закрыть] и района Барановичей и Пинска.

В течение медленного продвижения от Вильно на Сморгонь мне стало ясно, что операцию надо прервать. Возможность продолжать наступление была исключена. Левое крыло 10-й армии не могло продолжительно удерживаться на сильно выдвинутых вперед позициях против неприятельской кавалерии, которая со всех сторон все сильнее нажимала на наш прорыв. Мы должны были устраиваться на зиму и нашли выгодную опору на линии озер Вишнев – Нарочь – Дрисвяты.

Пока вновь подходившие к Неманской армии части развертывались на озере Дрисвяты, северное крыло 10-й армии отошло назад на указанную линию. 10-я армия хотела задержать преследовавшего противника, как это ей в свое время удалось при подобном же маневре у Гродно, но она слишком промедлила и в результате подверглась сильному удару восточнее озера Нарочь.

Сначала русские бурно устремились на наш новый фронт, но затем постепенно наступило спокойствие. Австро-венгерская армия в это время сделала попытку, прорвавшись к северу от Луцка, охватить русских. Но контрударом она была отброшена назад. Бои у Двинска затянулись еще надолго. Неманская армия все еще надеялась овладеть предмостной позицией. Но чтобы овладеть последней, подвоз боевых припасов был недостаточен. Ввиду этого по моему желанию атаки были прекращены.

По всему фронту до самых Карпат стало спокойно.

Летняя кампания против России была закончена. Русские были разбиты и фронтально оттеснены. Операция на Ковенском направлении не дала больших результатов, т. к. она была начата слишком поздно. В этом заключается главная причина. Противник сумел воспрепятствовать угрожавшему ему охвату на Вилии. Если бы он в этот момент находился на несколько переходов далее к западу, то он не был бы в состоянии этого сделать.

За всю войну как на востоке, так и на западе нам ни разу не удалось довести до конечных последствий крупный стратегический прорыв. Прорыв между Вильно и Двинском зашел дальше всех других. Он показывает, что стратегический прорыв приводит к полным результатам лишь через посредство развившегося из него тактического охвата.

В сентябре 1918 года болгарской армии было суждено дать всемирный пример тяжелых последствий подобной операции. Но такое развитие прорыва стало возможным лишь вследствие полнейшего отказа болгарской армии.

Высокое напряжение сентябрьских дней опять дало нам лишь тактический успех. Приходилось выходить из исключительно тяжелых кризисов. Бой 1-й кавалерийской дивизии у Сморгони на пути отступления противника достиг трагической высоты. Когда пехотная поддержка уже подходила, кавалерийская дивизия должна была отступить с большими потерями. Долгое время и положение южного крыла Неманской армии было очень сомнительно, а захождение назад 10-й армии в высшей степени опасно. Но все это отходит на второй план перед напрягающим нервы ожиданием, поспеет ли своевременно пехота по скверным дорогам, чтобы закончить столь разумно начатый кавалерийскими дивизиями охват? Это напряжение будет понятно только тем, кто его пережил и сердцем и разумом принимал в нем участие.

На пути к победе мы сделали новый большой шаг вперед. Сильный волей великий князь был отстранен. Царь стал во главе войск.

Войска и вожди повсеместно выполнили свой долг, и в германских солдатах по праву укоренилось чувство несомненного превосходства над русскими. Число перестало нас пугать.

Время покоя

I

После окончания в мае боев севернее Арраса лето 1915 года на Западном фронте прошло спокойно. В конце сентября Антанта предприняла сильные атаки у Лооса и в Шампани. Войска, отозванные с востока, прибыли как раз вовремя, чтобы поддержать столь храбро оборонявшиеся части на Западном фронте и предотвратить большую и опасную неудачу.

Итальянцы несколько раз тщетно атаковали. Австровенгерские армии хорошо сражались против Италии. Итальянцы были наследственными врагами, тогда как против России не действовало никакого национального инстинкта.

Германское верховное командование и главное командование австро-венгерскими армиями приняли решение разгромить Сербию. Болгария, при естественной вражде с Сербией и влекомая к Македонии, открыто выступила на нашей стороне. Взятие Варшавы произвело там особенно сильное впечатление. Болгария со своими 12 сильными пехотными дивизиями сразу сравняла силы на Балканах. В начале октября генерал-фельдмаршал фон Макензен перешел через Дунай. В начале декабря поход в Сербию довел нас почти до греческой границы. Но отношения с Грецией, усталость войск и состояние тыловых сообщений, а может быть, и другие, мне неизвестные политические и военные соображения воспрепятствовали нам развить операцию на Салоники, откуда развернулись в бой первые войска Антанты. Взятие Салоник дало бы нам сильное облегчение на Балканском полуострове. Но по моему дальнейшему опыту я должен установить, что даже эта операция не дала бы нам ни одного болгарского солдата для Западного фронта. Но, вероятно, мы имели бы перед собой во Франции тех англичан, французов и сербов, которые в дальнейшем оказались на Македонском фронте. Эти соображения впоследствии остались руководящими. Атака Салоник всегда была второстепенной операцией и должна оцениваться как таковая.

Австро-венгерские войска проникли через Черногорию в Албанию до Воюзы, и там бои затянулись до февраля. Обеспечение Австро-Венгрии с фланга продвинулось с Дуная далеко в Албанию и к греческой границе. Здесь болгарские войска преимущественно и стояли на страже не только собственной страны, но также Австро-Венгрии и нас.

Большая часть германских войск была постепенно отведена обратно на Дунай. У Австро-Венгрии также освободились силы. Сербская армия была серьезно разбита, ее остатки спаслись в направлении на Валону. На острове Корфу мощная поддержка Франции и Англии опять превратила их в боевой фактор, которого сильно боялись болгарские солдаты. Позднее они были переброшены в Салоники и показали там свою высокую боеспособность.

Антанта оказалась вынужденной снять войска для Македонии с других театров войны. Она также отказалась от продолжения галлиполийской авантюры, которая, благодаря содействию немцев и средиземноморской дивизии, им дорого обошлась. Победой над Сербией и союзом с Болгарией было восстановлено сообщение с Турцией. Мы не нуждались больше в том, чтобы провозить наши военные грузы контрабандой через Румынию. Турции могла оказываться непосредственная поддержка. 16 января было открыто железнодорожное сообщение с Константинополем. 8–9 января войска Антанты покинули полуостров Галлиполи (см. схему 5).

Закрытие морских проливов было обеспечено. Если неприятельский флот, заняв проливы, оказался бы господствующим и на Черном море, то Россия могла бы быть обеспеченной столь необходимыми ей материальными средствами для войны. Бои на востоке приняли бы тогда гораздо более тяжелый характер. Антанта имела бы возможность использовать богатые хлебные запасы Южной России и Румынии, и последнее королевство склонилось бы к ней еще раньше, чем это случилось в действительности. Сообщение между Россией и внешним миром по подвозу военного материала происходило по сибирской железной дороге, через Мурман, куда строилась железная дорога из Петрограда, но далеко еще не была готова, и летом через Белое море. Сообщения через Финляндию и Швецию были важны, но подвоз военного материала здесь не допускался. Швеция держалась правильного взгляда на обязанности нейтрального государства. Эти замечания ярко подчеркивают значение морских проливов, а вместе с тем и Турции, как для Восточного фронта, так и для общего положения.

В областях Азиатской Турции ведение войны было очень трудно. Турция, к сожалению, располагала лишь колесными путями. Современная же война требует железнодорожных и пароходных сообщений. Железная дорога к кавказской границе от Ангоры до Сиваса была лишь в зачаточном состоянии. Багдадская железная дорога, прерванная горными цепями Тавром и Аманусом, далеко еще не доходила до Тигра. Туннели строились. Сирийская железная дорога примыкала к Багдадской у Алеппо, т. е. по ту сторону разделяющих горных хребтов. Южнее Дамаска она переходила в узкоколейную Геджасскую железную дорогу, а в Палестине в подъездной путь, который кончался у Берцебы, южнее Иерусалима.

Сами по себе неблагоприятные условия железных дорог усугублялись, насколько это только мыслимо, скверными эксплуатационными условиями в отношении личного состава и необходимых материалов. Железные дороги давали лишь самую ничтожную полезную работу, которая вовсе не находилась на высоте предъявляемых требований.

Попытка использовать Тигр и Евфрат дала некоторые результаты. Но общая картина от этого не изменилась.

Германские грузовые автомобильные транспорты помогли смягчить вытекавшие затруднения.

Ведение войны в Малой Азии, Сирии и Месопотамии из-за неудовлетворительности тыловых сообщений было обречено на безуспешность до тех пор, пока нам не удастся улучшить сообщения.

Военная деятельность Турции ограничивалась еще тем, что население ее пограничных провинций, а именно курдское и армянское на кавказской границе, и арабские племена в Месопотамии и Сирии, вплоть до Адена, было настроено враждебно к туркам. Турция всегда вела неудачную инородческую политику. Турки только брали и ничего не давали. Теперь им пришлось считаться с этими племенами как с противником. Своим непростительным отношением к армянам Турция сама у себя отняла рабочие силы, столь необходимые ей теперь для постройки железных дорог и обработки земли.

Попытка Турции призвать к священной войне Триполи и Бенгази дала лишь ограниченный результат. Наши подводные лодки доставили туда оружие и поддерживали некоторую связь между этими областями и Турцией.

Предприятие против Суэцкого канала в январе и феврале 1915 года не удалось. Оно могло бы оказаться удачным лишь в том случае, если бы племя сенусси одновременно напало с запада на Египет и там произошло восстание египтян. Но это была утопия. Господство англичан твердо держится в подвластных им областях.

От устья Тигра и Евфрата англичане, опираясь на море, шаг за шагом продвигались в направлении на Багдад. Турция не могла этому воспрепятствовать. В декабре 1915 года опять начались бои у Кут-эль-Амары, ниже Багдада, к которой раньше английский экспедиционный корпус уже значительно приблизился.

Зимой 1914/15 года турецкая армия на кавказской границе была разбита и с тех пор продолжала уклоняться. Несмотря на это, сыпной тиф и морозы вызывали большие потери в турецкой армии.

События на Синайском полуострове и в Месопотамии непосредственно не затрагивали интересов Восточного фронта. За суэцким предприятием мы следили с большим интересом и надеждами. Трудности сообщения с тылом, как я их вкратце изложил, в то время еще не были мне известны в полном объеме. Я считал, что состояние Багдадской железной дороги гораздо лучше и что ее постройка более подвинулась, чем это было в действительности. Могло ли здесь быть сделано больше, я не могу определить.

Мои надежды, что бои на Кавказском фронте оттянут русские силы, были обмануты.

Занятие обширных областей на востоке, очищение от неприятеля Балканского полуострова и открытие сообщения с Турцией значительно улучшили наше военно-экономическое положение. Румыния более охотно поставляла свои продукты, т. к. не имела для своих запасов другого сбыта за границу. 1915 год закончился для нас плюсом. К предстоящему году мы усилились и далеко не исчерпали из нашего отечества все, что оно могло дать и что нам было необходимо.

Противники продолжали развивать свои вооружения.

Английские китченеровские армии сплачивались. Большая их часть уже находилась на Западном фронте. Английский фронт расширялся на юг и тем облегчал Францию. В Англии продолжали формироваться новые дивизии. Вербовка была заменена принудительными наборами. В январе 1916 года в английском парламенте был принят закон о воинской повинности. Тем самым последняя европейская держава, Англия, стала на путь обязательной военной службы. Всеобщая воинская повинность отвечает военной необходимости и моральному требованию, чтобы всякий человек, способный носить оружие, служил своему государству с оружием в руках. На Ирландию Англия не распространила закона о всеобщей воинской повинности – это весьма знаменательно.

Французская армия сохранила свою прежнюю силу, сербская формировалась заново. Россия вследствие поражения сильно растратила свой огромный человеческий материал.

Перестройка мирной промышленности Франции, Англии, Японии и Америки сделала большие шаги вперед.

В 1916 году должна была загореться яростная борьба. В этих широких рамках событий мирового значения действия в пределах ведения Главнокомандующего на Востоке отходят на задний план, а ведь с ноября 1914 г. они образовывали значительную, даже решающую часть всего течения войны. Нам предстояла теперь более скромная работа.