Текст книги "Тотальная война. Выход из позиционного тупика"

V

Я хочу дать картину административной работы Главнокомандующего на Востоке и делаю сие с удовольствием, так как здесь, как и в области чисто военной работы, я обязан моим помощникам. Совместная работа, которая продолжалась до моего ухода в конце июля 1916 года, была большим, прекрасным и достойным германских мужей деянием. Работа послужила на пользу армии и отечества, а также на пользу и благосостояние данной местности и ее населения.

Для этой ответственной деятельности я нуждался в многочисленных сотрудниках. Они не были набраны сразу, а привлекались постепенно, по мере возникновения необходимости. Рядом с моим военным штабом постепенно образовался обширный административный штаб, во главе которого стоял обер-квартирмейстер генерал фон Эйзенгарт-Роте. Последний был знающим человеком во многих областях экономической жизни. Он с самоотверженным усердием служил делу и помогал мне, проявляя при этом энергию и инициативу. В дальнейшем генерал фон Эйзенгарт-Роте, будучи назначен главным интендантом, оказал мне особенно ценную помощь. В конце октября прежде всего надлежало распространить администрацию на вновь занятые части этапного района. В более западной части территории она была уже установлена ранее. Полоса вдоль всего фронта, как оперативный район, осталась в непосредственном ведении штабов армий.

В различных этапных районах организация развивалась различными путями. Следовало привести ее к известному единству, иначе аппарат был бы слишком пестрым и запутанным, но это объединение надо было проводить очень осторожно, иначе дело могло бы пострадать.

Большой объем задач и протяжение организуемой области, несмотря на всю экономию, потребовали для администрации большого количества людей. Вообще я придерживался того взгляда, что важно не количество, а качество людей, но, конечно, и это положение имеет предел. Я не мог пойти дальше известного минимума, впрочем, никакая другая организация не была бы более сжатой. От каждого в отдельности требовалась очень большая работа, справиться с которой можно было только при полном напряжении сил.

Мне представлялось важным, чтобы администрация была проникнута военным духом, последнее требовало оставления ее в рамках этапных инспекций. Служащие назначались преимущественно из числа военнослужащих, не пригодных более для военной службы. Но я привлекал и не военных, так как, конечно, хотел иметь лиц со специальной подготовкой и никак не мог разделить того взгляда, что большинство людей способно занимать всякую должность. Я часто имел случай наблюдать, как известная техника работы облегчает на общую пользу все дело. На чисто административные должности мне приходилось брать людей и без специального образования, но тогда его заменяла ясная воля, общее развитие и здравый человеческий смысл. В сельском хозяйстве, лесном деле, суде, финансах, церкви и школах, конечно, были необходимы специалисты. При крайней необходимости в людях в армии и на родине, особенно вначале, было труднее всего найти необходимых людей. Позднее, когда администрация Главнокомандующего на Востоке приобрела известное имя, дело пошло легче. О лицах, предлагавших свои услуги, мы наводили справки в соответствующих учреждениях на родине. Администрация и этапная инспекция таким же образом заполняли и низшие должности. Я хотел иметь в чужом краю надежных людей. Местные уроженцы принимались на службу только в Курляндии и то с большим разбором.

Каждый, подобно мне, принимался за свою трудную и тяжелую работу. Мы действовали в абсолютно нам незнакомой обстановке и к тому же в стране, расшатанной войной, в которой были порваны все государственные и экономические нити. Мы имели перед собой чуждое население, состоявшее из различных, враждебно относящихся друг к другу племен, говорившее на непонятных для нас языках и большей частью неприязненно к нам относившееся. Но дух точного и самоотверженного выполнения своего долга, наследие вековой прусской дисциплины и германской традиции, воодушевлял всех.

Постепенно при ближайшем знакомстве со страной я замечал, что то или другое неприменимо и должно быть изменено. Само собой разумеется, что бывали случаи, когда можно было поступить лучше и достигнуть большего. Но моя задача была действовать в известных мне условиях быстро и решительно. И в данном случае в экономических вопросах лучше было сделать ошибочный шаг, который впоследствии всегда мог быть исправлен, чем ничего не сделать. Каждый раз лишь после того, как дело было в ходу, я мог в нем начать ясно разбираться. В политических вопросах следовало бы действовать осторожнее, но таковых я еще не затрагивал.

VI

Область, которую должен был администрировать Главнокомандующий на Востоке, на юге распространялась и на часть этапного района фронта генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского. Этот участок при наступлении был пройден 12-й армией, и затем он стал ее этапным районом. Беловежская Пуща таким же путем попала в административное ведение Главнокомандующего на Востоке. Таким образом, подлежащая администрированию территория включала все изменения этапных районов и развивалась параллельно с последними. На рубеже 1915–1916 годов были образованы следующие административные округа: Курляндия, Литва, Сувалки, Вильно, Ковно, Белосток.

В дальнейшем эти районы были несколько изменены: Вильно и Сувалки были соединены в один административный Виленский округ. После моего ухода в июле 1916 года по моему желанию последовало объединение округов Вильно и Литвы в один Литовский административный округ. Гродно и Белосток были объединены еще до того. Осенью 1917 года этот увеличенный уже округ целиком слился с Литвой.

Общественное мнение уделяло внимание личностям административных начальников Курляндии и Литвы.

В Курляндии майор фон Гослер управлял страной очень спокойно и объективно. Он был членом рейхстага, помещиком и раньше был ландратом[22]22
  Уездный начальник. – Примеч. ред.


[Закрыть]. С одной стороны, ему удалось сделать прибалтийских немцев более уступчивыми к латышам, отношения с которыми с 1905 года очень обострились, а с другой – он сумел найти соприкосновение и с последними и привлечь и их к положительному сотрудничеству. Еще по сегодняшний день в Курляндии с благодарностью и признательностью вспоминают о его справедливом и предусмотрительном управлении.

Подполковник князь фон Изенбург, управлявший Литвой, был человек с большим импульсом, а иногда, может быть, даже со слишком большим. Он отличался своей работоспособностью и прекрасно управлял своим родовым имением. Он проявил себя с хорошей стороны уже при управлении занятой частью Польши, и я тогда еще обратил на него внимание. Впоследствии подполковник фон Изенбург стал жертвой политики. Пока я был в Ковно, политика еще не играла роли в администрации, и он имел возможность беспрепятственно работать в остальных вопросах и установить контакт как с населением, так и с духовенством своего в то время еще небольшого округа.

Я лишен возможности назвать всех заслуженных административных начальников. В Белостокском округе особенно ярко выступала личность барона фон Зеккендорфа, этапного инспектора. Он наложил на управление индивидуальный отпечаток, и ему удалось лучше и раньше, чем в других местах, установить правильную совместную работу без трений между уездными начальниками и этапными комендантами.

Административные начальники во всех отношениях несли ответственность за управление страной перед этапными инспекторами и Главнокомандующим на Востоке. Они имели управление, которое соответствовало моему хозяйственному штабу.

Административные округа подразделялись на уезды, которые по своим размерам часто равнялись этапным районам на Западе. На уездных начальниках лежал центр тяжести управления в техническо-административном и хозяйственном отношениях. На юстицию они не имели никакого влияния, и она, по существу, их не касалась. Равными правами с уездными начальниками пользовались начальники наиболее крупных городов (см. схему 6).

Уездным начальникам были подчинены бургомистры маленьких городов и волостные начальники сельских местностей. Волостные начальники сносились с сельскими властями. Для сельскохозяйственного использования страны при уездном начальнике состояли особые хозяйственные чины, в обязанности которых входило наблюдение за обработкой земли и эксплуатация имений, а также забота об увеличении производительности и использовании жатвы. Другие органы служили уездным начальникам для добывания всевозможного военного сырья.

Схема единого управления, как я только что ее изобразил, в различных округах проводилась лишь постепенно, на основании положения об управлении от 7 июля 1916 года.

Уездные начальники, как полицейский орган, располагали жандармерией. В пределах административных округов она была объединена в особые жандармские отделения, а в области ведения Главнокомандующего на Востоке – в жандармский корпус. Мне пришлось особенно пожалеть об отсутствии здесь местных полицейских органов. Германия не могла выслать сюда достаточного количества жандармов, и ввиду этого я должен был прибегнуть к откомандированию с фронта солдат старших возрастов. Они подвергались особому обучению, чтобы хоть в некоторой степени быть подготовленными к своему назначению. Необыкновенно заботливый жандармский полковник Рохус-Шмидт и я охотно создали бы что-нибудь более удачное; вся организация возникла только по необходимости. Может быть, отдельные жандармы, к сожалению, даже содействовали возникшему впоследствии общему недовольству. Но как должны были они действовать и как что-нибудь проводить в чужой стране, с неприязненно настроенным населением, не имея достаточного знания языка? Этим вопросом я хочу подчеркнуть все трудности, с которыми приходилось считаться немцам в чужой стране. Непорядочность и нечестная нажива никогда и ни при каких условиях не подлежат извинению. Но многие жандармы верно сложили свои головы в борьбе с многочисленными бандами. Их заслуга никогда не должна быть забыта.

В устройство страны, соответственно с делением на уезды, вошли и судебные органы. В каждом уезде был учрежден уездный суд для местного населения. Мы должны были создать таковые, так как какие бы то ни было суды отсутствовали. Род высшей судебной инстанции представляли окружные суды; может быть, последние и были лишними. Верховной инстанцией являлся высший суд в Ковно, под председательством сенатора Кратценберга, в ведение которого, как начальника юридического отделения, входили также дела по администрированию судов.

Учреждение местных судов нисколько не нарушало деятельности этапных судов. Оба судебных института хорошо работали и совместно, и параллельно друг с другом.

Лесное хозяйство различных административных делений не входило в круг ведения уездных управлений. В зависимости от наличия лесов были образованы лесные инспекции, из них особенную известность приобрела Беловежская военно-лесная инспекция.

VII

В установленное таким образом управление надо было вдохнуть жизнь, чтобы оно давало полезную работу. Работать надо было не по-чиновничьи, а применяясь к обстоятельствам. Слава богу, «прецеденты» – могила свободной решимости – отсутствовали.

Во всей организации управления моими неотлучными помощниками являлись капитаны запаса фон Брокгузен и барон фон Гайль. Капитан фон Брокгузен до войны был ландратом. Капитан барон фон Гайль – директором Восточно-Прусского сельскохозяйственного общества в Кёнигсберге. Организация была создана правильно, и она оказалась вполне на высоте серьезных требований.

Особое внимание было уделено санитарным условиям, в которых находилось население. Успешно была проведена борьба с сыпным тифом, который гнездился во многих местах. Много врачей пало жертвами в этой борьбе.

Для успокоения населения и для материального подъема страны было решено приступить к выкупу реквизиционных квитанций, которые были выданы войскам в течение операций. Это было очень сложное и трудное мероприятие. С этого времени мы за все расплачивались наличными. Я хотел таким способом достигнуть поднятия производительности, что ценил выше всего, а также помочь стране.

Нам было важно выкачать сельскохозяйственные продукты, а также обеспечить упорядоченный ход сельскохозяйственных работ, чтобы поля не пустовали. Последнее затруднялось малонаселенностью страны, например, в Баусском уезде приходилось всего 4 человека на 1 квадратный километр. В желании помочь родине и по настоянию оттуда мы питали слишком большие надежды на новую посевную площадь. Мы привлекали германские общества, которые должны были своими средствами произвести обработку малонаселенной страны. Мы сами начали эксплуатировать крупные имения, нам были доставлены моторные плуги и всевозможные сельскохозяйственные машины, а также семена. Войсковые лошади помогали при обработке. Но самое главное было путем правильной расценки и расплаты наличными ободрить сельское население.

Установленные нами цены были ниже цен Варшавского генерал-губернаторства, но оказались вполне достаточными. Мы считались с огромными расходами государственного казначейства. Правительство принца Макса немедленно повысило цены, но основания к этому я не видел. Благодарности за это государственный канцлер, принц Макс, конечно, ни от кого не получил.

Урожайность почвы в общем оказалась ничтожной и обманула наши надежды. Поля не были дренированы, и к посеву можно было приступать лишь очень поздно. Выбор сортов семян производился недостаточно тщательно. Искусственного орошения не знали. Только клевер и трава дали хороший урожай, а также рапс и лен.

Подвоз продуктов к железным дорогам и другим ссыпным пунктам был сопряжен с большими трудностями. По скверным дорогам продукты для сдачи везлись на маленьких одноконных и пароконных повозках, часто по несколько дней. За доставку мы платили премии, но своеобразность данного театра войны могла быть лишь смягчена, а не искоренена. Много продуктов так и не удалось вывезти.

Мы немедленно приступили к устройству картофелесушилок, а также продолжали разработку леса и заготовку семян.

Принимая во внимание большие требования к имевшемуся в Германии фонду скота, использование такового в оккупированной области было особенно важно. Конечно, скотоводство от войны сильно пострадало. Пришлось устроить перепись. Работа была трудная. Население прятало рогатый скот в погребах и загоняло в леса, но постепенно все-таки удалось произвести учет голов, несмотря на то, что не имелось никаких сельских описей. Таким образом, мы получили возможность постепенно приступить к правильному использованию скота.

Много внимания было уделено огородам и фруктовым садам. Были открыты фабрики по заготовке мармелада и консервов. В большом количестве собирались и сушились грибы.

Рыбная ловля в многочисленных больших озерах была сдана в аренду, и организован рыбный промысел в море у Либавы.

Все, что каким-либо образом могло быть использовано для питания, было использовано.

Городское население было в весьма бедственном состоянии, и зимой 1915/16 года нам пришлось его поддерживать выдачами из интендантских и продовольственных складов. В дальнейшем условия значительно улучшились. Армия получила свою часть, и я помогал также и родине. Я помню, как в июне или июле 1916 года ко мне взывал господин фон Батоцский, чтобы я помог Берлину, – я оказался в состоянии это сделать.

Для поддержки страны мы разрешили деятельность иностранных комитетов вспомоществования отдельным национальностям; я только потребовал, чтобы их деятельность не была односторонне направлена на помощь своим соплеменникам, а распространялась бы и на других. Особенно широко и плодотворно работали еврейские комитеты, располагавшие большими средствами и черпавшие таковые из Америки. Их деятельность заслуживает признательности и показывает, насколько сплочен этот народ. Первая еврейская народная столовая, открытая в Ковно, носила мое имя, по ходатайству полевого раввина Розенака.

Во всех сельскохозяйственных и продовольственных вопросах мне успешно помогали испытанные силы: вначале известный член палаты господ майор граф Йорк фон Вартенбург и тайный советник ротмистр фон Рюмкер, а затем служивший в удельном ведомстве майор Геккель.

Реквизиция лошадей, конечно, находилась в руках военных властей. Участие в ней уездных начальников приблизительно отвечало роли прусских ландратов. Литовская лошадь – малорослая, сильная, нетребовательная и смирная и потому вполне пригодна для военных надобностей.

Страна болезненно страдала от имевших место, к сожалению, больших реквизиций лошадей и скота. Местные административные власти часто указывали мне на это, но мне ничего другого не оставалось, как продолжать требовать поставки. Управляемая нами область обиралась не более других. Даже родина ведь страдала от подобных мероприятий. В очень многом проявлявшееся в дальнейшем нежелание воевать объясняется этими неизбежными военными требованиями. Суровость, с которой их приходилось проводить, еще увеличила число недовольных и, конечно, была нежелательна. Политическо-демагогическому подстрекательству предоставлялось все больше раздувать это недовольство.

Из фальшивых гуманистических чувств беречь за счет родины область, находившуюся в ведении Главнокомандующего на Востоке, было бы не делом. При высокой культуре земли в Германии всякое ограничение посевной площади на родине больше бы отразилось на производительности, чем сокращение запашки в области ведения Главнокомандующего на Востоке.

Добывание сырья было особенно важной задачей. Здесь тоже имел место наличный расчет. Евреи при этом были необходимы как посредники. Мы поставили германскому военному хозяйству много кож, мехов, меди, латуни, тряпья и старого железа, а также разгрузили его, открыв эксплуатацию заводов в Либаве, Ковно и Белостоке. В общем, постепенно образовалось обширное торгово-промышленное отделение. Руководителем его был тайный советник майор Эйльсбергер, исключительно деятельный и дальновидный человек. Впоследствии он был назначен директором департамента государственного казначейства.

Большое значение придавалось заготовлению колючей проволоки. Фабрикой колючей проволоки, а также и другими руководил капитан Маркау, работавший в мирное время во Всеобщем электрическом обществе, а во время войны состоявший при начальнике полевых телеграфов Востока. Таким образом, каждый был использован по своей специальности.

В Либаве военно-железнодорожными властями были открыты большие железнодорожные мастерские.

С добыванием сырья в небольшом масштабе стала развиваться и торговля. Ограничение свободного переезда, которое мы должны были установить с целью обеспечения военных интересов, мешало свободному развитию торговли.

Обширные лесные пространства были особенно заманчивы, но всякая хищническая рубка была воспрещена. Количество материалов, необходимое для укрепления позиций и для железнодорожных шпал, было очень велико. Лесопилки открывались одна за другой, но так как армии обслуживали себя почти что самостоятельно, то мы имели возможность поставлять лесной материал на запад и в Сербию. Строительный лес отправлялся в Германию, а также выдавался местному населению для восстановления жилищ.

Начальник полевого воздухоплавания учредил около Альт-Аутца в Курляндии особенно хорошо оборудованную мастерскую для аэропланных гаражей и бараков.

Шпалы были заготовлены в большом количестве.

Заготовка дров требовала большой работы, которая в зиму 1915/16 года была связана с особенными трудностями, так как у нас не имелось никаких данных о необходимом количестве.

Дерево на целлюлозу в значительном количестве было доставлено в Германию для пороховых и бумажных фабрик. Мы очень скоро в занятой области установили свободную торговлю этим материалом. И родине, и нам это оказалось полезно. Я радовался, что нашел возможность облегчить родине снабжение бумагой частных издательств.

Сплав леса по Неману и другим сплавным рекам был восстановлен и блестяще организован лесным советником Шюттэ.

Мы приступили также к добыванию смолы и заново организовали это дело в данной местности по проектам старшего лесовода Кинитца. Это скучное дело в результате хорошо себя оправдало. Наше добывание смолы в дальнейшем послужило образцом и для Германии. Для переработки смолы был открыт завод в Ковно.

Химические древесные продукты всех родов мы также вырабатывали на особых к тому предназначенных заводах.

Наконец, мы выжигали и древесный уголь.

Лесной советник Кирхнер и многие другие специалисты по лесному делу воздвигли себе памятник своей предусмотрительностью и энергией. То, что создал лесной советник майор Эшерих, будучи экономическим организатором и администратором в Беловежском лесном округе, приводило в восхищение многих посетителей, приезжавших из Германии.

Экономическая эксплуатация страны по всем направлениям производилась очень основательно, но при этом насколько возможно щадились страна и население.

Забота о поддержании валюты исключала возможность производить расчеты германскими деньгами. По соглашению с государственным банком и берлинскими властями интендант армий тайный советник Кессель и капитан Кениге выпустили особые денежные знаки Главнокомандующего на Востоке, которые скоро стали охотно приниматься. Мы привлекли также и германские банки, чтобы дать стране новый экономический импульс.

Нелегкая задача была финансировать всю администрацию. Действительный тайный финансовый советник капитан Тизлер, проявивший особую дальновидность и творчество, очень удачно приступил к этой задаче. Он предварительно составил точную смету всей администрации и одновременно изыскал источники доходов.

Штат личного состава, как я уже упомянул, был насколько возможно ограничен. Между отдельными частями моей администрации шла оживленная борьба за места и оклады подчиненным. Начальники этапных управлений долгое время выступали с дополнительными пожеланиями. Мне пришлось уравнивать, и я вкусил от печалей и забот нашего государственного финансового управления. Когда мы наконец благополучно закончили первую смету, она была передана на рассмотрение в военное министерство в Берлин и к генерал-квартирмейстеру, утверждена и после большой борьбы принята.

Наши доходы базировались на таможенных пошлинах, монополиях, налогах и государственном производстве.

Вся система налогов технически должна была быть построена на самых простых основаниях. Правильная и тем самым сложная система налогов при недостатке в соответственно вышколенном персонале, при отсутствии каких-либо исходных данных работ русского управления и неопытности населения разбираться в ней, оказалась бы прямо неосуществимой. Центр тяжести налогов, применяясь к русской системе, был перенесен на пошлины, косвенные налоги и монополии.

Ввозные пошлины взимались на границе, с удержанием части в пользу прусского финансового управления их же чиновниками. Частные посылки, адресованные в армию, естественно, пошлиной не облагались. Таким образом, обложенными оказались только те немногочисленные грузы, которые предназначались для потребления населения. Доходы из этого источника были очень скромные.

Мы же обложили умеренной вывозной пошлиной лишь целлулоидную древесину. Это давало нам немного.

Налоги давали более обильные доходы. Капитан Тизлер монополизировал торговлю папиросами. Осуществление этого мероприятия с финансово-технической стороны достойно подражания. Торговля водкой, сахаром и сладким, солью и спичками была монополизирована на подобных же основаниях.

Из прямых налогов мы должны были ввести очень грубо разделенную на разряды поголовную подать, так как у нас не было никаких данных, чтобы установить более правильную систему личных налогов.

Был введен налог на недвижимость, которым были обложены землевладельцы и домовладельцы, а также и промысловый налог.

В общем, население осталось налогами довольно, так как налоги не ложились слишком тяжело. Из общей суммы налогов, включая и коммунальные подати, на каждого человека приходилось только 19,5 марки, вместо 32,75, которые он уплачивал перед войной.

Жители никак только не могли привыкнуть к налогу на собак. Среди собак развилось бешенство, превратившееся в народное бедствие, и ему надо было противодействовать. Когда налог на собак исполнил свое назначение в этом отношении, он был отменен.

Государственные предприятия сначала не давали существенных прибылей. Это объясняется, с одной стороны, большими расходами на обзаведение и большим отчислением на амортизацию, а с другой – тем, что при экономической блокаде Германии руководящим мотивом должно было быть не извлечение доходов, а возможное расширение производства.

Выше я очертил только существенное, постепенно же нарастали и другие источники доходов. Результат оказался благоприятным. Доходов хватало, чтобы управлять страной, не обращаясь к приплатам из Германии. Была выполнена обширная, но деликатная в деталях работа.