Текст книги "Тотальная война. Выход из позиционного тупика"

XI

В ноябре ход военных действий развивался так, как мы ожидали. Русская армия повсюду приступила к выполнению поставленных великим князем больших задач.

8-я армия была атакована. Будучи ослаблена на I и XXV резервные корпуса, она еще пыталась отстоять восточную границу Восточной Пруссии против атаки превосходящих сил русских, но это не могло затянуться надолго. В середине ноября она отошла на позиции в Мазурских озерах и на реке Ангерапп.

Восточная часть Восточной Пруссии была таким образом вновь уступлена русским; ей пришлось сильно пострадать. Это можно было предвидеть, но ослабление 8-й армии все же было неизбежно. Русские преследовали и атаковали армию на новых позициях. И все-таки было принято решение ослабить 8-ю армию еще и на 1-ю пехотную дивизию и притянуть ее для усиления 9-й армии западнее Вислы. Много приходилось рисковать, чтобы достигнуть цели на важнейшем пункте.

Корпус Цастрова был атакован на позиции Млава – Прасныш и принужден к отступлению на линию Сольдау – Нейденбург. После тяжелых боев неприятельское наступление было здесь приостановлено. Все положение в районе к востоку от Вислы подвергалось опасности; над Западной Пруссией нависла серьезная угроза, но корпус Цастрова выполнил свой долг. Мы пережили в Познани беспокойные часы. Кавалерийский корпус фон Холлена, прибывший в середине ноября, усилил оба фланга и улучшил положение Цастрова.

Ландштурменная бригада фон Вестергагена достигла Плоцка и в дальнейшем была переведена на левый берег Вислы.

Тем временем развертывание 9-й армии было планомерно закончено. Железные дороги оказались на высоте всех требований. К вечеру 10 ноября армия находилась в полной готовности.

XXV и I резервные корпуса, к югу от Торна. Направление на Влоцлавск – Лович.

Кавалерийский корпус фон Рихтгофена, XX армейский корпус и 3-я гвардейская дивизия южнее Гогензальцы. Направление на Кутно.

XVII армейский корпус юго-восточнее Гнезно. Направление на Ленчицу.

XI армейский корпус восточнее Врешена. Направление на Колю-Домбе.

Кавалерийский корпус Фроммеля между Унеавом и Серадзем. Направление на Лодзь.

Познанский корпус между Калишем и Серадзем. Направление на Ласк.

От ландштурменных частей Бреславльского корпуса надо было ожидать немногого, как и от прибывшей австро-венгерской кавалерии. Другие части не были доставлены вовремя. О наступлении южной части фронта пока нечего было и думать. Переход в наступление генерала фон Воирша, на которого русские надвинулись вплотную, и не обсуждался.

В широкой дуге, очерченной Вислой, русские занимали Влоцлавск; в остальном обстановка до Варты была довольно туманная. Здесь находилась 1-я русская армия, но она протягивалась по правому берегу Вислы. В ее состав входило от 10 до 14 дивизий. Между Вислой и Вартой можно было с уверенностью рассчитывать встретить от 8 до 10 дивизий. Непосредственно к северу от Варты большие силы русской кавалерии выдвинулись к границе. Непрерывный фронт главных сил русских войск достиг линии, начинавшейся у Варты севернее Серадзя, проходившей через Ново-Радомск и тянувшейся в район севернее Кракова. Другие части достигли в Галиции р. Дунайца и глубоко вторглись в Карпаты. В неприятельском движении наступил перерыв. Разрушение железных дорог оказало ожидаемое действие. Но появились признаки, указывавшие, что надо учитывать скорое возобновление наступления.

Генерал фон Макензен 11 ноября без промедления начал операцию; мы были на это вполне согласны. В первые же дни наступления у Влоцлавска, Кутно и Домбе дело дошло до очень сильных и весьма кровопролитных для обеих сторон боев. Русские были застигнуты врасплох. Повсюду они были отброшены.

Главные силы 9-й армии беспрерывно продвигались вперед на Лодзь и станцию Колюшки, а генерал фон Макензен I резервным корпусом прикрывал их левый фланг в районе севернее Ловича. Неприятель сильно напирал на него. Сначала он вел борьбу сильными ударами, но затем перешел к обороне против русских сил, прибывших через Ново-Георгиевск на левый берег Вислы. Вследствие операции у Млавы это движение развивалось медленно.

Центр 9-й армии в составе кавалерийского корпуса фон Рихтгофена, 3-й гвардейской дивизии и XXV резервного корпуса на своем фронте окончательно сломил сопротивление. Миновав линию Лович – Лодзь, он распространился через Бржезины далее на юг. Он смотрел только на юг и на запад и гнался за крупным успехом. Мне известен приказ по 9-й армии, указывавший ему обеспечить себя со стороны Скерневиц, но до войск он не дошел. Штаб остался слишком далеко позади.

XX, XVII и XI армейские корпуса очень сблизились друг с другом и 17 ноября севернее Лодзи столкнулись с большими силами противника и вступили с ним в борьбу. Кавалерийский корпус Фроммеля и Познанский корпус медленно продвигались вперед по восточному берегу Варты.

Перехваченная радиотелеграмма гласила, что русские предполагают отступить от Лодзи. Наше ликование было велико. Но, как выяснилось из второй перехваченной радиотелеграммы, сильная воля великого князя удержала корпуса на месте. Нас постигло тяжелое разочарование.

Русские войска, действовавшие на правом берегу Вислы, за исключением частей у Млавы, получили приказ двигаться за Вислу. На наше счастье, этот приказ выполнялся весьма медленно, в противном случае положение генерала фон Моргена стало бы еще более тяжелым.

Войска, разбитые и поспешно бежавшие через Скерневицы на Варшаву, были собраны западнее крепости и должны были вновь вводиться в бой.

Правое русское крыло загибалось вокруг Лодзи. Фронт 2-й и 5-й русских армий не был связан боем, и войска оттуда двигались на Колюшки, а также на север, к западу от Лодзи. Здесь они внезапно атаковали XI армейский корпус и сильно его потеснили.

XXV резервный корпус с приданными ему частями под командой своего испытанного вождя, генерала фон Шеффер-Бояделя, при начальнике штаба полковнике фон Массове, к 22-му числу прорвался далеко за Бржезины. Передовые части кавалерийского корпуса фон Рихтгофена приблизились к Петрокову и Томашеву. Пехотные дивизии южнее Лодзи сделали захождение на запад. Надежд было много, но в этот момент обстановка изменилась.

Связь между XXV резервным и XX армейским корпусами была утрачена. Противник у Лодзи удержался. Наоборот, он потеснил XX армейский корпус и выдвинулся между внутренними флангами этих корпусов. Части же, собранные западнее Варшавы, никем не удерживаемые, наступали от Скерневиц на Бржезины. XXV резервный корпус с находившимися при нем частями был отрезан и атакован с юга частями 5-й русской армии, шедшими на станцию Колюшки.

Подробности боев, которые вели 3-я гвардейская дивизия генерала Лицмана, XXV резервный корпус и кавалерийский корпус фон Рихтгофена, талантливо описаны в монографии капитана фон Вульфена. Из неприятельских радиотелеграмм мы вдали от поля сражения в Познани узнали, как оптимистично русские оценивали положение, как они выдвигали требование решительных боевых действий и как торжествовали по поводу предстоящего взятия в плен целых германских армейских корпусов. Они уже готовили поезда для эвакуации пленных. Я не могу описать, что я при этом испытывал. Что стояло на карте? Не только взятие в плен многих столь храбрых бойцов, связанное с торжеством врага, но и проигрыш всей операции. После такого поражения 9-й армии пришлось бы отступить. Как закончился бы тогда 1914 год?

Бржезинский эпизод закончился блестящим подвигом. В ночь с 23 на 24 ноября германские войска прорвались на север. Они увели с собой свыше 10 000 пленных и захватили много орудий.

Прорвавшиеся части остановились на участке между XX армейским и I резервным корпусами. Образовался более сплоченный непрерывный фронт, против которого русские безуспешно вели оживленные атаки.

Но крупная оперативная цель – уничтожить русских в излучине Вислы – не была достигнута. Наши силы оказались для этого недостаточными.

Тем временем генерал фон Конрад отдал на 17 ноября приказ армии Бем-Эрмолли, армейской группе Воирша и расположенным к югу от Кракова австро-венгерским армиям атаковать. Эти бои привели только к местным успехам и очень скоро замерли. Они более не представляли стратегического интереса.

Русские до конца ноября сильно нажимали на 9-ю армию, а также вели атаки и южнее, но нигде не достигли существенных результатов.

В конце ноября и в начале декабря, когда наконец начали прибывать 1-я пехотная дивизия из 8-й армии и подкрепления с запада, мне еще раз представилась возможность продолжать развивать прежнюю идею операции, но при распределении этих резервов необходимо было учесть и необходимость отражать неприятельские атаки, главным образом на участке I резервного корпуса.

Корпусу Цастрова удалось захватить Цеханов и Прасныш. Русские взяли отсюда часть сил на левый берег Вислы. Но кавалерийские дивизии не могли дальше продвигаться; погода становилась слишком скверной, зимнее обмундирование было еще не получено. Вскоре противник перешел в контратаку и корпус Цастрова опять отошел на Млаву.

III резервный и XIII армейские корпуса были приданы 9-й армии и развернулись на ее крайнем левом крыле. Ввиду серьезности положения I резервного корпуса части вводились в бой немедленно по их прибытии. Дружного вступления в бой достичь не удалось. Может быть, мне следовало возбудить вопрос о сформировании отдельной армейской группы, которая бы находилась в непосредственном распоряжении Главнокомандующего на Востоке. Тем самым мы бы приобрели более непосредственное влияние на операции.

Левое крыло 9-й армии достигло теперь такой силы, что больше не возбуждало забот. Оно постепенно пробивалось через неприятельские позиции к реке Бзуре. Но это была чисто фронтальная борьба, а не охват в широком масштабе. Наконец, мы были в состоянии атаковать также и на фронте до армейской группы Воирша включительно. II армейский корпус был введен в бой на восток от Серадзя, а 48-я резервная дивизия – для усиления фронта Бреславльского корпуса. Атака II армейского корпуса в начале декабря достигла полного успеха, и мы сильно продвинулись в направлении на Лодзь[12]12
  Начался уже планомерный отход русских от Лодзи. – Примеч. ред.


[Закрыть]. К сожалению, этот нажим отсутствовал две недели тому назад.

6 декабря русские очистили Лодзь и прошли за реку Мязгу. Южнее мы тоже кое-где продвинулись, так как русские здесь во второй половине ноября ослабили свои силы, чтобы отстоять Лодзь.

15 декабря на левом крыле был взят Лович. На фронте можно отметить дальнейшие местные успехи.

Южнее Кракова к концу ноября обстановка обострилась. Штаб австро-венгерской армии настойчиво просил одну германскую дивизию для усиления своего фронта. Мы с тяжелым сердцем послали туда 47-ю резервную дивизию. Теоретически это представлялось ошибкой, но действительность оправдала это мероприятие. Дивизия прибыла как раз вовремя, чтобы предотвратить неудачу. Генерал фон Конрад стремился охватить из Карпат южное русское крыло. Чтобы это осуществить, он сильно разредил свой фронт. С 3 по 14 ноября в сражении у Лиманова и Лапанова, изобилующем кризисами, ему удалось нанести русским поражение к западу от Дунайца. После всего тяжелого, что пришлось вынести австро-венгерским войскам с начала войны, это был хороший успех австро-венгерского оружия.

Под натиском нашего наступления в Польше и в Галиции русский фронт отодвинулся на линию Бзуры – участок Равки – верхнее течение р. Пилицы, река Нида, р. Дунаец.

Охват генерала Бороевича из Карпат между рекой Саном и р. Дунайцем скоро наткнулся на превосходящие силы противника, который не замедлил перейти в атаку. Охватывающее крыло австро-венгерской армии было оттеснено назад в Карпаты. Здесь начало развиваться положение, получившее большое значение для операции 1915 года.

В дуге, очерченной Вислой, особенно в 9-й армии, состоялся еще целый ряд местных боев. Было бы лучше обойтись без них. Мы еще слишком мало были знакомы с позиционной войной и слишком много дрались «и направо, и налево». Я должен был бы сразу энергично вмешаться, как я это делал впоследствии. Мы были очень близки к тому, что наши потери оказывались не в соответствии с достигнутыми успехами. Следить за этим – долг вождей.

На северном берегу Вислы русские заняли Плоцк и продвинулись на высоту Влоцлавска. Но мы смогли удержать за собой правобережные высоты Вислы восточнее города, господствовавшие над железной дорогой. Но здесь у 9-й армии образовался длинный фланг от устья Бзуры до Влоцлавска, требовавший постоянного внимания. Висла еще не замерзла, и тем самым не создавалось новой опасности для 9-й армии.

Восточнее Вислы, на южной границе Пруссии, ничто не изменилось. 8-я армия после продолжительных и напряженных боев в основных чертах удержала свой фронт. Русский прорыв одного участка укрепленной линии Мазурских озер имел лишь местное значение.

По всему фронту усердно работали над укреплением позиций.

Во время операций много хлопот нам доставило восстановление железных дорог, которые незадолго до того мы сами основательно разрушили. Мы всеми силами работали над восстановлением железных дорог, но все-таки потребовалось довольно много времени, пока железнодорожное движение действительно урегулировалось. Войска, которым и без того много доставалось, сильно от этого страдали. Особенно пришлось пожалеть, что мы не смогли своевременно подвезти войскам рождественские подарки. Это была изрядная работа для дорог, так как в то время пожертвования еще текли обильными потоками. Отпуска тоже нельзя было давать в желательном размере.

Много времени пришлось уделить организации гражданского управления на занятой части Польши, но эти распоряжения ныне не представляют никакого интереса. Страна не могла пожаловаться на нас, хотя мы вывозили ценное в военном отношении сырье, как этого требовало наше положение.

С Австро-Венгрией шли переговоры о новом разграничении наших и ее этапных районов. Те условия, на которые я согласился при совершенно иных предпосылках, естественно, требовали изменений. По требованию Австро-Венгрии верховное командование и Берлин, к сожалению, вмешались теперь в переговоры. Это не послужило на пользу делу, так как указанные инстанции не были знакомы с ходом событий. Но теперь и это несущественно. По моей должности мне приходилось заниматься целым рядом военно-политических вопросов, которые приносили мне больше огорчений, чем внутреннего удовлетворения.

Чувство удовлетворения, которое мы испытывали благодаря изменению обстановки на востоке, было омрачено. Австро-венгерская армия неудачно сражалась в Сербии. К концу ноября она вторглась далеко в глубь Сербии, 20 декабря был взят Белград. В Австро-Венгрии господствовало радостное настроение. Но уже в дни взятия Лодзи и сражения у Лиманова австро-венгерские войска были разбиты и отступили из Сербии. Они уже не являлись полноценным боевым инструментом. Вначале они недооценивали своих противников, теперь же они впали в противоположность: переоценивали их и испытывали страх от одной их численности. Это суеверное почтение к противнику, связанное с ощущением некоторой собственной слабости, первоначально храбрая армия уже не смогла преодолеть.

В Познанском дворце в штабе жизнь протекала в полном согласии. Мы были спаяны и перенесенными вместе заботами, и общей славой. Образовалась привычка вечером после обеда проводить еще некоторое время вместе. Мы садились тогда за круглый стол, на котором стояла вееролиственная пальма, подарок ее величества нашей императрицы. Это была истинно германская женщина, и я всегда с глубоким уважением вспоминаю о ней.

Этот недолгий час был для меня моментом отдыха среди подавляющей работы последних четырех месяцев войны.

Большая борьба была закончена. Новая была в будущем. Германия и Австро-Венгрия были спасены от русской опасности. Все планы великого князя потерпели крушение. Его атаки на восточных границах Пруссии, его наступление на западном берегу Вислы, а вместе с этим и все надежды Антанты на победоносное окончание войны в 1914 году рухнули. Потеря восточной части Восточной Пруссии и большей части Галиции представляется неважной наряду с этим достигнутым результатом, как ни была она прискорбна сама по себе.

Вторая часть похода в Польше тоже являлась подвигом, каких мало знает военная история.

Наши войска, находившиеся с начала августа в постоянных боях или в движении, действовали выше всякой похвалы. Они вновь одержали победу над почти вдвое превосходящими силами. Только с такими вождями и такими солдатами возможно было в действительности осуществлять дерзкие планы, при численном перевесе сил неприятеля.

Слава и вечная память германской армии 1914 года!

Зимнее сражение в Мазурии

I

Кампания 1914 года не дала желательных результатов. Во что должен был вылиться 1915 год, я не мог предусмотреть. К Новому году производилось формирование четырех новых армейских корпусов, которые в феврале должны были уже быть готовы к бою. Опыт новых формирований, произведенный осенью 1914 г., был принят во внимание. Эти корпуса были боеспособнее, чем те формирования, так как каждая рота получила кадр опытных и особенно энергичных офицеров, унтер-офицеров и солдат. Штаб-офицерские должности были также удачно замещены. Само собой разумеется, я стремился, чтобы эти четыре армейских корпуса были посланы на восток, дабы продолжать наносить удар русским и ослабить их способность к сопротивлению, насколько позволяли наши силы. Мы намечали новый удар в Восточной Пруссии. Если бы венгерские железные дороги в мирное время были лучше построены, стратегически такой удар был бы желателен и в Карпатах.

Уже в конце 1914 года австро-венгерское верховное командование опасалось падения Перемышля к весне 1915 года и вторжения крупных неприятельских сил в Венгрию. Русские продолжали атаки против армии генерала Бороевича и захватили гребень Карпат. Генерал фон Конрад хотел перейти к контратаке в широком масштабе и тем самым освободить Перемышль.

Мне представлялось желательным, ввиду внутреннего расстройства австро-венгерской армии, дать ей поддержку в Карпатах, тем более что в других местах нельзя было серьезно связать русскую армию. Возможность перехода в наступление в Восточной Пруссии оставалась еще под вопросом, так как не было известно, получим ли мы в свое распоряжение четыре вновь формируемых корпуса. Ввиду этого я возбудил ходатайство о выделении сил для посылки в Венгрию из частей, находившихся в подчинении у Главнокомандующего на Востоке. 9-я армия была в Польше расположена очень кучно. Позиции находились еще в периоде созидания. Опыт войны на западе показал, что при обороне в позиционной войне ширина фронта может быть значительно больше, чем это до сих пор принималось. Из 9-й армии можно было взять целый ряд дивизий для другого назначения.

Я не согласился с продолжением фронтальных атак 9-й армии, каковой вопрос возбуждался одной инстанцией. На венгерский фронт был выделен штаб II армейского корпуса с 1-й пехотной и 48-й резервной дивизиями и, кроме того, усиленная до трех полков бригада, из которой впоследствии была сформирована одна из гвардейских и 5-я кавалерийская дивизия. Одновременно и другие резервы были выделены в распоряжение Главнокомандующего на Востоке. Если при помощи обещанных подкреплений намеченное генералом фон Конрадом наступление являлось бы осуществимым, то это было бы лучше пассивной обороны.

Генерал фон Конрад со своей стороны решил по возможности ослабить войска на сербской границе и все, что было возможно, перебросить в Карпаты. Он наметил направить главные силы между горными перевалами Ужок и Дукла на Перемышль. Германские войска, усиленные австро-венгерскими формированиями, образовали южногерманскую армию под командой генерала фон Линзингена, особенно предусмотрительного и деятельного начальника. Она должна была развернуться восточнее главных сил австро-венгерцев и при наступлении на Перемышль следовать в виде правофлангового уступа.

Южногерманская армия была слишком слаба, чтобы разрешить задачу производства охвата. Для производства такового надо было бы далеко протянуться к Буковине. Этому не отвечала и сеть железных дорог.

При обсуждении операции я неожиданно получил телеграмму от верховного командования с назначением меня начальником штаба Южной армии.

Но генерал-фельдмаршал фон Гинденбург не хотел со мной расставаться и в особом докладе его императорскому величеству просил оставить меня при нем на моей прежней должности.

Я же тем временем, как когда-то в Инстербурге, попрощался со штабом и вступил в исполнение своих новых обязанностей, но теперь с уверенностью, что вскоре вернусь назад.

По пути в Карпаты, в Бреславле, я участвовал в совещании с генералом фон Конрадом и генералом фон Фалькенгайном, на котором в деталях были установлены развертывание и операция. Особенно обсуждалось снаряжение войск. Генерал фон Конрад не видел надобности в специальном горном снаряжении. Когда же я затем прибыл в район развертывания, необходимость в таковом сказалась, и я усердно приступил к его созданию.

В Венгрии, как затем и в освобожденном Семиградье, население нас принимало очень тепло. Но когда мы разрешили нашу задачу, чувство благодарности очень быстро испарилось. Имели место всевозможные случаи, которые отравляли жизнь нашим солдатам. У мадьяров сильны национальные чувства, но не хватало понимания общих интересов Австро-Венгрии и справедливых желаний и нужд многочисленных народностей, населявших Венгрию. Венгрия представляла более сильную часть двуединой монархии и злоупотребляла своим положением. Она – виновница несчастной внешней политики Австро-Венгрии по отношению к Сербии и Румынии. К сожалению, это в свое время не вызвало нашего протеста.

Штаб Южной армии находился в Мункаче. Генерал фон Линзинген и я объехали район развертывания и установили связь с соседними штабами и австро-венгерскими войсками, которые уже находились в горах и должны были войти в состав Южной армии.

О войсках недостаточно заботились, в отношении укрепления позиций делалось так же мало, как и для обеспечения помещениями. Многое надлежало упорядочить.

Однажды, будучи на рекогносцировке в лесистых горах, я повстречал часового. Он сделал мне доклад на каком-то чужом языке, я его не понял, не понял его и сопровождавший меня австро-венгерский офицер. Таким путем я получил представление о затруднениях, с которыми приходилось считаться в армии. Трудности увеличивались еще тем, что в полках национальности сильно перемешивались, чтобы делать их более надежными. Чешские и румынские полки перешли к неприятелю. Эти народности были теперь распределены по многим полкам. Но эта мера не помогла. Она сильно понизила внутреннее достоинство храбрых венгерских и особенно энергичных немецких полков и еще больше увеличила неудобство различия наречий.

Теперь, как и в сентябре, при поездке в Ней-Сандец я получил впечатление о полной отсталости народностей, которые не принадлежали к числу господствующих. Во время одной поездки я попал в деревню, населенную гуцулами. Убогие жилища этого несчастного племени навсегда останутся в моей памяти. Насколько иначе, благодаря мудрым мероприятиям государей, обстояли дела в Германии, и насколько выше стояли культура и развитие у нас по сравнению с Австро-Венгрией! Когда я увидел хижины гуцулов, мне стало ясно, что это племя не могло понимать, за что оно воюет. Австро-Венгрия бесконечно многое упустила, а мы, как союзная держава, не должны были этого допускать. Если бы двуединая монархия и австро-венгерская армия дали хотя бы половину того, что Германия могла по справедливости от них ожидать, то, конечно, не потребовалось бы такого количества германских войск на усиление австро-венгерского фронта, и мы могли бы тогда постоянно держать большие силы на западе. Австро-Венгрия жаловалась на то, что мы осенью 1914 года не разбили Францию и что она одна была принесена в жертву русскому превосходству сил. Для нас же было роковым, что мы были связаны с такими умирающими государствами, как Австро-Венгрия и Турция. Один еврей в Радоме сказал одному из моих сотрудников, что он не понимает, как такой жизненный и сильный организм, как Германия, может действовать совместно с трупами. Он был прав, но Германии не суждено было приобрести полных жизни боевых товарищей. Мы задались целью, хотя бы на время, влить в наших умирающих союзников новую жизненную энергию. Условия Австро-Венгрии я мог изучить только в течение войны, раньше мне к тому не представлялось случая. Меня поразил этот упадок. Наши ответственные лица видели, что Австро-Венгрия стала больным человеком в Европе, но не сделали отсюда правильных заключений. Мы должны были оставаться ей верными, но руководить ею, а не идти к ней в кабалу и не подчиняться ее господствующей, но односторонней политике.

Мое пребывание в Мункаче продолжалось недолго. К концу января я опять был в Познани на моей старой должности. В мое отсутствие было много тревог, но ничего существенного я не пропустил.