Текст книги "От Сталинграда до Берлина. Операции советских войск и вермахта. 1942-1945"

Партизанская война

Коммунистические традиции и опыт Гражданской войны делали предсказуемой попытку Советского Союза максимально использовать все формы борьбы нерегулярных войск и подполья. Это было обусловлено как военными, так и политическими причинами. Однако, несмотря на то что сразу же после начала войны русские создали в немецком тылу значительное количество партизанских отрядов, в 1941 г. партизанское движение было неэффективным и к осени того года полностью или почти полностью перестало существовать. Стремительные темпы немецкого наступления и очевидная беспомощность советского режима не способствовали подъему духа сопротивления, даже искусственным образом. Появившиеся в то время партизанские отряды были малочисленными, неэффективными, находились в постоянной изоляции и под угрозой уничтожения. Попытки коммунистической партии и НКВД (тайной полиции) создать в немецком тылу сеть партийного подполья и партизанские группы провалились из-за нехватки времени, а также в связи с тем, что местные партийные органы, на которые была возложена эта работа, либо не имели ясного представления о том, что от них требуется, либо демонстрировали полное отсутствие энтузиазма к подпольной деятельности. Было ясно, что, вопреки пропагандистским лозунгам, ни народные массы, ни партийная элита не желали добровольно выступить на защиту советской системы в кризисное время.

Советское зимнее наступление 1941–1942 гг. подготовило почву для нового, более целенаправленного подхода к организации партизанской борьбы. За несколько недель авторитет советского правительства был восстановлен. На оккупированных территориях все более ясное понимание того, что с прежним режимом все же следует считаться, порождало среди населения странную смесь страха и патриотизма. Кроме того, побыв достаточно долгое время под властью немцев, люди стали сознавать, что здесь они не могли ждать ничего хорошего. Если само по себе такое изменение в психологии не было достаточным, чтобы побудить людей к активному сопротивлению, оно было полезным для советского режима, который больше уже не тешил себя иллюзиями о том, что партизанская война разгорится спонтанно.

Пользуясь большими разрывами в немецкой линии фронта, особенно на участках ответственности групп армии «Север» и «Центр», а также отсутствием значительных сил безопасности во вражеском тылу, советская сторона приступила к систематической работе по организации партизанского движения. Специально подготовленные кадры переходили от деревни к деревне и забирали мужское население, используя в качестве предлога закон о призыве на военную службу. Налаживалось снабжение партизан по воздуху; в партизанских отрядах вводилась военная дисциплина; в качестве инструкторов, советников и членов штабов туда направлялись кадровые офицеры. Пережившие 1941 г. и вновь созданные отряды переходили под прямой контроль советских органов: управление осуществлялось по радио и с помощью авиации. Создавались армейские и фронтовые штабы, контролировавшие деятельность партизанских отрядов. Если к ноябрю 1941 г. средняя численность партизанских отрядов составляла менее 100 человек, к февралю 1942 г. она почти удвоилась, а летом того же года стандартной партизанской частью стала «бригада» численностью 1 тыс. человек и более.

К концу лета 1942 г. партизанское движение стало значительной силой. Была завершена организационная работа; контроль в отрядах полностью перешел в руки советских органов. Общая численность партизан составляла от 150 до 200 тыс. человек. Партизанское движение стало важным фактором развития обстановки на фронте. В августе 1942 г. самые известные из партизанских командиров были вызваны в Москву для участия в общем совещании; при этом многим из них пришлось на самолетах преодолевать путь из глубоких немецких тылов.

Попытки советского руководства развивать партизанское движение во всех оккупированных немцами районах привели к неравномерным результатам. Примерно девять десятых всех партизанских сил были сосредоточены в тылах немецких групп армий «Север» и «Центр». При этом самая значительная концентрация партизанских отрядов приходилась на группу армий «Центр», особенно на лесистые районы севернее и южнее Брянска, а также большого выступа в районе Торопца. Там укрытием для партизан служили большие участки лесистой и болотистой местности. На Украине и в южных областях России до конца лета 1943 г. партизанское движение так и не приняло значительного размаха[104]104
  См. также: Земке Э. Советское партизанское движение в 1941 г.; Земке Э. Состав и моральный дух в партизанских отрядах; Земке Э., Маврогордато Р. История Первой Белорусской партизанской бригады (Командование по исследованиям в области людских ресурсов, авиабаза Максуэлл, шт. Алабама).


[Закрыть].

18 августа 1942 г. Гитлер, понимая, что партизанское движение вышло далеко за рамки незначительного локального фактора боевой обстановки, издал решительный приказ, получивший известность как Директива фюрера № 46. Приказ начинался следующим заявлением: «Зверства бандитов на Востоке приняли такой размах, который является для нас неприемлемым, поскольку угрожает стать серьезной опасностью для тылового снабжения и эксплуатации оккупированных территорий». Гитлер требовал покончить с партизанами до наступления зимы для того, чтобы «не допустить серьезных препятствий при проведении вермахтом операций в зимнее время». Он назначил рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера ответственным за сбор и оценку информации о ходе антипартизанской борьбы; кроме того, Гиммлеру передавались все полномочия по организации операций против партизан на всех территориях, подчинявшихся гражданской администрации. Гитлер назначил начальника штаба ОКХ ответственным за проведение антипартизанских операций в прифронтовых районах, а также распорядился о том, чтобы резервные части, перебрасываемые на Восток, в качестве боевой подготовки задействовались для выполнения таких операций.

Сознавая, что партизанское движение нельзя обуздать одними только военными средствами, Гитлер в первый раз признал, что для успешного ведения борьбы с партизанами необходимо заручиться поддержкой населения на соответствующих территориях. Для этого было необходимо, во-первых, обеспечить ему достаточный жизненный уровень, чтобы люди не уходили в партизаны, и, во-вторых, создать стимул для активного сотрудничества с оккупационными властями, назначив значительные награды за такое сотрудничество. Кроме того, Гитлер впервые дал разрешение на формирование на оккупированных территориях частей по борьбе с партизанам и использование в них местного населения из числа военнопленных.

В армии восприняли новую директиву как значительный шаг вперед в понимании Гитлером концепции антипартизанской войны; особенно они были удовлетворены разрешением привлекать к участию в ней местное население, включая военные подразделения с личным составом из местного населения. Мобилизационный отдел ОКХ уже долгое время пытался довести до сведения командовании, что Германия не обладала достаточными людскими ресурсами для ведения эффективной борьбы с партизанами только своими силами. Однако, независимо от того, что говорилось в директиве, Гитлер не отказался от своих планов свести русское население до положения рабов и подвергнуть его самой безжалостной эксплуатации. Как следствие, он отказался предоставить достаточные стимулы для обеспечения настоящей поддержки немецких властей. К тому же, по мере того как год близился к завершению, русские люди все больше начинали понимать, что шансы Германии одержать победу стремительно падают.

Одновременно с наступлением под Сталинградом

Вплоть до 19 ноября в отделе «Иностранные армии Востока» ОКХ были уверены, что во время зимней кампании основной удар советских войск будет наноситься в полосе действий группы армий «Центр». Позже там оправдывали свою ошибку тем, что большой успех в районе Сталинграда стал неожиданностью и для самих русских. Иначе почему они вначале были явно не готовы к его развитию? Продолжи русские наступление к западу от Сталинграда, перед ними открывался бы путь к еще более значительным победам. Возможно, что офицеры отдела «Иностранные армии Востока» были не так уж и далеки от истины. Совершенно ясно, что в советской Ставке не могли заранее полностью предвидеть масштабов катастрофы на фронте румынских армий; вряд ли там рассчитывали и на то, что Гитлер вдруг предложит им расправиться с целой немецкой армией.

В то же время признаки самообмана в мышлении немецких аналитиков привели к пагубным последствиям, отразившимся на всем ходе войны. Немцы долго пребывали в убеждении в том, что вот-вот настанет момент, когда русские бросят в бой свои последние резервы. Отсюда родилось и мнение о том, что советская сторона не способна в ходе одной зимней кампании организовать достаточно мощное наступление на другом участке фронта. После Сталинграда никто не сомневался в том, что, поскольку русские уже начали наступление на юге, они не способны предпринять активные шаги в центре. 21 ноября из штаба 9-й армии поступило донесение, в котором говорилось: «Многочисленные признаки подтверждают, что крупное русское наступление на двух участках фронта невозможно». На самом же деле советское командование оказалось способно не просто практически одновременно начать проведение мощных наступательных операций примерно равными силами сразу на двух направлениях, но и обеспечить дальнейшее развитие одного из них на значительную глубину.

В полосе группы армий «Центр», как и в районе Сталинграда, очертания линии фронта давали советской стороне возможность организации крупного окружения войск противника. Для того чтобы это понимать, не нужно было быть крупным знатоком военного дела. На 30-километровом фронте строго на юг от Ржева Западный фронт развернул сильные 31-ю и 20-ю армии в составе примерно 45 дивизий и бригад, 2 танковых корпусов и 2 гвардейских корпусов. На западном фасе Ржевского выступа были развернуты 41-я и 22-я армии Калининского фронта – всего примерно 25 дивизий и бригад, 2 механизированных корпуса и 6-й Сталинский корпус. Эти войска должны были наносить удар по обе стороны от Белого. На севере, на самой оконечности выступа, была сосредоточена 39-я армия, насчитывавшая 5–6 дивизий, которая должна была наступать строго на юг.

Наступление началось утром 25 ноября и на первом этапе очень напоминало начало Сталинградской операции. Однако характер немецкой обороны здесь был совсем иным по сравнению с участком на Дону. 9-я армия представляла собой первоклассное оперативное объединение, войска которого, успешно пережив летние бои, не испытывали трепета перед превосходившим их численно и материально противником. Армия правильно воспользовалась месячной передышкой и имела в резерве три танковые дивизии. Она уверенно встретила первый удар советских войск, тем более что он пришелся как раз на тот участок, где его ожидали, а именно на район южнее Ржева. После того как командование наносившей главный удар 20-й армии совершило ошибку, бросая свои танки в прорыв по частям, что стоило ему потери едва ли не половины бронетанковой техники, немцам легко удалось удержать оборону силами одного лишь танкового корпуса[105]105
  Сборник № 9.


[Закрыть].

На западном участке оборонявшаяся сторона поначалу действовала не так удачно. Русским удалось прорвать оборону немецких войск по обе стороны от города Белый. Они продвинулись примерно на 30 км южнее города и на 15 км вдоль реки Лучеса севернее. Однако им не удалось развить наметившийся успех, а 7 декабря в результате неожиданного контрудара немцам удалось окружить прорвавшуюся южнее Белого советскую группировку. В течение последующих десяти дней немцы разгромили окруженные советские войска и восстановили первоначальное положение. В результате неудачного наступления Калининский фронт потерял около 15 тыс. солдат и офицеров убитыми и 5 тыс. пленными.

11 декабря Западный фронт предпринял последнюю попытку наступления южнее Ржева. Этот удар по своей мощи превосходил все то, с чем немецкой 9-й армии приходилось столкнуться прежде. В течение двух первых дней боев, которые командование 9-й армии на тот момент считало величайшей за все дни войны победой в обороне, советская сторона, не достигнув каких-либо заметных успехов, потеряла 295 танков. В течение последующих двух дней наступление быстро слабело и к 16 декабря совсем выдохлось. К тому же дню войска немецкой 9-й армии завершили уничтожение советской окруженной группировки в районе Белого. Теперь последним реальным результатом советского наступления остался район вклинения в районе долины реки Лучеса. Бои на этом участке продолжались до начала следующего года. В результате 9-й армии и здесь удалось восстановить первоначальное положение. На этот раз Генерал Зима подвел русских: немецкие войска теперь были лучше экипированы, чем в прошлом году, а погода была значительно мягче. К середине декабря столбик термометра не опускался ниже отметки 10 градусов мороза.

На левом фланге немецкой 9-й армии группа Шеваллери удерживала участок фронта вдоль западной оконечности выступа в районе Торопца. 25 ноября здесь также началось наступление войск Калининского фронта. В этом районе лесов, озер и болот Великие Луки являлись своего рода «островной базой» для немецких войск.

На этот район опирался весь центральный участок фронта; он обеспечивал снабжение войск по рокадным железнодорожным веткам; кроме того, он обеспечивал контроль над некоторыми дорогами, ведущими с востока на запад. За две недели до 25 ноября Калининский фронт сосредоточил здесь 3-ю ударную армию, которая на этом участке имела абсолютное превосходство над противником в танках; соотношение в пехоте и артиллерии составляло примерно 5 к 1 (по пехоте в 3,5 раза, по танкам и артиллерии в 5 раз. Позже немцы перебросили сюда еще 6 дивизий. – Ред.) Основным препятствием в наступлении советских войск здесь была лесистая местность и все еще не замерзшие болота. После двух дней боев 3-я ударная армия прорвала оборону противника и окружила в районе Великих Лук примерно 7 тыс. немецких солдат[106]106
  Сборник № 9.


[Закрыть].

27 ноября К. Шеваллери, предвидя, что угроза окружения угрожает и немецкой группировке, сосредоточенной примерно в 20 км западнее, в районе Новосокольников, доложил командованию, что для того, чтобы спастись, великолукская группировка должна немедленно идти на прорыв. Через три дня он получил ответ от Гитлера, в котором тот заявлял, что об эвакуации Великих Лук не может быть и речи. Гарнизон города должен держаться до тех пор, пока не будет восстановлен контакт со своими войсками и прежняя линия фронта.

На третьей неделе боев, после того как натиск атакующих несколько ослаб, войска генерала К. фон дер Шеваллери начали операцию по деблокированию окруженных. Но части были измотаны, и после двух дней боев попытку деблокирования пришлось приостановить. 4 января 1943 г. была предпринята вторая попытка. К тому времени оборона города была рассечена противником надвое: меньшая часть войск оборонялась в районе старого кремля (крепости) в западной части города. Основные силы медленно отходили к восточным окраинам Великих Лук. Было ясно, что максимум, что сможет сделать деблокирующая группировка, – это помочь эвакуировать гарнизон города. Организовать постоянный коридор к окруженным войскам было невозможно. В течение десяти дней деблокирующая группировка немцев медленно пробивала себе путь на восток, пока, наконец, не была остановлена в нескольких сотнях метров от кремля. 15 января находящимся в окружении передали приказ прорываться, но командир гарнизона, находившийся в Восточном котле, передал по радио, что это невозможно, после чего контакт с окруженными был потерян. На следующее утро из района кремля прорвались 176 выживших немецких солдат, и колонна деблокирующих войск стала отступать назад. (В ходе Великолукской операции 7-тысячный гарнизон был уничтожен, а всего с 24 ноября 1942 по 20 января 1943 г. немцы потеряли более 59 тыс. убитыми и ранеными, 4 тыс. пленными, 250 танков, 770 орудий и минометов и др. – Ред.)

Спокойный участок фронта

На северных окраинах Советского Союза на территории, занятой 20-й горной армией, на всю зиму установилось затишье. Через воды Арктики британские и американские конвои под покровом полярной ночи совершали рейсы в Мурманск и обратно, снабжая советские войска необходимой техникой и материалами для зимнего наступления. После высадки войск союзников в Северной Африке в ноябре 1942 г. туда были переброшены почти все самолеты-торпедоносцы немецких ВВС. В декабре неудачные рейды немецких крейсеров «Хиппер» и «Лютцов» привели Гитлера в ярость. Как следствие, гросс-адмирал Э. Редер был смещен с поста главнокомандующего немецкими ВМС и заменен гросс-адмиралом К. Дёницем, специалистом в области подводной войны. К тому же Гитлер пригрозил порезать на металлолом все немецкие крупные военные корабли.

В Южной Финляндии, на участке, занимаемом финскими войсками, обстановка также была спокойной. Финнов больше занимали события не там, а на других участках Восточного фронта; они все с большей тревогой наблюдали за успехами советских войск. В январе 1943 г., когда немецкая группа армий «Север» стала терять свои позиции в районе Ленинграда, финский Верховный главнокомандующий маршал К. Маннергейм потребовал от командования 20-й горной армии вернуть назад прикомандированные в распоряжение армии финские части. 3 февраля, на следующий день после того, когда сдались последние немецкие части в районе Сталинграда, Маннергейм, президент Финляндии Р. Рюти и члены правительства собрались на совещание и решили, что теперь, после того как наступил поворотный пункт в войне, Финляндии необходимо выходить из нее при первой же возможности. Еще через шесть дней на секретной сессии они проинформировали парламент, что Германия не сможет выиграть эту войну и что необходимо привыкнуть к мысли о неизбежности очередного Московского договора (этот договор положил конец зимней войне 1939–1940 гг.). А еще месяц спустя д-р Хенрик Рамсай, назначенный на пост министра иностранных дел в связи с тем, что имел прочные контакты в Великобритании и США, предпринял первые шаги в поиске сепаратного мира с СССР.

Для немцев было очевидным, что только страх перед русскими может удержать Финляндию в состоянии войны. Новые победы немецкого оружия будущим летом 1943 г. могли бы восстановить моральный дух финнов, но было ясно, что война была уже не такой, как в 1941 г. Она требовала ресурсов, подготовленных резервов и большой массы мужчин призывного возраста – всего того, чем Финляндия уже не располагала. К началу 1943 г. командование 20-й горной армии в своих прогнозах предполагало, что вряд ли следует ожидать серьезной поддержки от финских войск в будущем наступлении и что маловероятно, что финны смогут выстоять под натиском русских в случае их полномасштабного наступления.

В обороне

В Ленинграде вторая блокадная зима не была такой суровой, как первая. Пока не замерзло Ладожское озеро, небольшие суда подвозили запасы для войск и гражданского населения. На них же из города было эвакуировано около полумиллиона гражданских лиц. Попытки немцев использовать «паромы Зибеля», представлявшие собой катамараны с установленными на них авиационными двигателями, вооруженные легкими зенитными орудиями, для перехвата следующих через озеро транспортов провалились. Осенью 1942 г. русские протянули через озеро электрический кабель и трубопровод для транспортировки в город бензина. Когда вода на Ладожском озере замерзла, они построили на нем ледовую дорогу и протянули электрические провода высокого напряжения. Теперь в городе население имело достаточно продовольствия для того, чтобы по крайней мере выжить, и электричества для обеспечения работы некоторых промышленных предприятий. Но 5–6 тыс. тонн предметов снабжения, которые могли ежедневно доставлять по льду грузовые автомобили, едва обеспечивали потребности города и фронта. Поэтому Ленинград, являвшийся вторым по значению промышленным центром страны, не давал того вклада в борьбу советского государства, на который был потенциально способен, и работа промышленных предприятий города была скорее пропагандистским символом, чем реальным подспорьем стране. Поэтому после того, как провалилась первая попытка (далеко не первая. – Ред.) деблокирования города в октябре 1942 г., Ленинградский и Волховский фронты вскоре стали готовиться к новому наступлению. Во время длинных зимних ночей через Ладожское озеро на передний край прибывали советские подкрепления. провалилась первая попытка (далеко не первая. – Ред.) деблокирования города в октябре 1942 г., Ленинградский и Волховский фронты вскоре стали готовиться к новому наступлению. Во время длинных зимних ночей через Ладожское озеро на передний край прибывали советские подкрепления.

Карта 10. Группа армий «Север» (зима 1942/43 г.)

Командование группы армий «Север» с беспокойством наблюдало за этими приготовлениями. Поскольку этот участок фронта был относительно спокойным, ему в течение всего 1942 г. уделялось несколько меньшее внимание: потери прошлой зимы не были полностью компенсированы, и поэтому немецкие войска были вынуждены пассивно обороняться. Наступления русских можно было ожидать на любом участке. В районе Ленинграда, в особенности у так называемого «бутылочного горла», представлявшего собой узкий коридор к Ладожскому озеру, группа армий «Север» обеспечивала стратегические интересы Германии во всей Северной Европе (см. карту 10). В случае потери позиций в районе Ленинграда Германия в перспективе теряла контроль над всем Балтийским морем. Это могло привести к изоляции Финляндии, поставить под угрозу поставки железной руды из Швеции и серьезно затруднить подготовку экипажей подводных лодок.

За 16 месяцев, в течение которых немцы удерживали район «бутылочного горла», им удалось создать там прочную систему обороны и превратить несколько небольших населенных пунктов, разбросанных в болотистой местности на небольших лесных массивах вокруг Шлиссельбурга, в систему хорошо укрепленных опорных пунктов. Но с учетом того, что расстояние между двумя участками фронта, обращенными один на запад, а другой на восток, составляло 8—12 км, оборонявшиеся не имели свободы маневра. Русские, напротив, сумели извлечь много полезного из горьких уроков (Сенявинские операции 1941 и 1942 г., Любанская операция 1942 г. и др. – Ред.) и в течение нескольких месяцев перерыва постоянно совершенствовали тактику и виды маневра, отрабатывая захват очередного опорного пункта. Такой метод немцы сами использовали в 1940 г. при подготовке войск к штурму бельгийских фортов.

Наступление на «бутылочное горло» началось 12 января. 67-я армия, войска которой были обуты в ботинки с шипами для того, чтобы был легче двигаться по замерзшему берегу реки, наступали по льду Невы. Одновременно 2-я ударная армия на востоке бросила пять дивизий в прорыв на узком участке фронта шириной 6 км. Русские войска методично прокладывали себе дорогу вперед и в конце первой недели наступления заняли Шлиссельбург и открыли коридор в сторону Ленинграда вдоль берега озера. В последующих боях, которые продолжались до начала апреля, двум советским фронтам не удалось значительно продвинуться вперед. К тому времени, когда бои затихли, они удерживали коридор шириной 8—11 км, который на всем его протяжении простреливался немецкой артиллерией (но через который за 17 суток были проложены железная и автомобильная дороги. – Ред.)

После окончания сражения немцы объявили о своей победе в оборонительных боях, но теперь позиции группы армий «Север» в районе второго по значению города Советского Союза не были такими прочными, как прежде.

С конца ноября 1942 г. находящийся на правом фланге групп армий «Север» Демянский выступ подвергался непрекращающимся атакам советских войск. К середине января бои в котле потребовали от командования группы армий последних резервов. 19 января К. Цейцлер сообщил Г. фон Кюхлеру, что пытался обсудить в присутствии Гитлера вопрос об эвакуации немецких войск из Демянска. Оба генерала считали, что основной причиной отступления немцев южнее Ладожского озера была нехватка войск и что единственным способом избежать повтора этой неудачи является создание резервов за счет отведенных из района котла войск. Было понятно, что такое предложение приведет Гитлера в ярость, поэтому Г. Кюхлер, которому уже пришлось выслушать резкую отповедь фюрера после того, как осенью 1942 г. он пытался уговорить его отвести войска из Демянска, категорически отказался вновь поднимать этот вопрос.

Вечером 31 января после продолжавшихся целую неделю дебатов Гитлер, наконец, прислушался к аргументам К. Цейцлера. Оперативный отдел ОКХ проинформировал Г. Кюхлера, что борьба за принятие нужного решения была чрезвычайно сложной. Г. Кюхлера попросили немедленно приступить к отводу войск, чтобы не дать Гитлеру времени изменить решение. И все же Г. Кюхлер отказался от риска потерять огромное количество техники и имущества, скопившегося в котле за последние тринадцать месяцев. Он начал отступление только 20 февраля, после трех недель подготовки, а затем приступил к поэтапному отводу войск, который завершился 18 марта.

В течение зимы группа армий «Центр» считалась главным бастионом Восточного фронта, но его фундамент оказался очень непрочным. Линия фронта, очертания которой напоминали направленное в сторону Москвы острие копья, после второго советского зимнего наступления (а также летнего 1942 г. – Ред.) постепенно размывалась и не предвещала немецкой стороне ничего хорошего (см. карту 11). На северном участке, в районе Торопецкого выступа, группа армий с декабря 1941 г. не имела запасного оборонительного рубежа. А на юге во второй половине января советские армии вбили глубокий клин в немецкую оборону, вынудив противника отступить к западу от Курска.

20 января Г. фон Клюге перебросил управление 3-й танковой армии на западный участок Торопецкого выступа с тем, чтобы укрепить самый слабый на тот момент участок фронта своих войск. Через пять дней окончилась неудачей попытка спасти великолукскую окруженную группировку. После первого же анализа обстановки командующий 3-й танковой армией генерал-полковник Г. Рейнгардт доложил, что этот участок находится в «ужасающем положении». Группе Шеваллери пришлось бросать в бой в район Великих Лук все части и подразделения, которые удавалось высвободить. В тылу армии перемещались, куда им заблагорассудится, примерно 20 тыс. партизан. Основной задачей армии было собрать достаточно войск для того, чтобы организовать хотя бы подобие оборонительного рубежа к западу от Великих Лук, после переформирования разрозненных частей и подразделений.

В первую неделю февраля, после создания системы оборонительных опорных пунктов, командование 3-й танковой армии приступило к устранению партизанской угрозы. С началом зимы партизанская война вспыхнула по всей полосе групп армий «Север» и «Центр». Как и в прошлом году, советская сторона использовала партизан в качестве вспомогательной силы в наступлении. И снова для этого сложились самые благоприятные условия. Испытывая острую нехватку в личном составе на фронте, немецкое командование могло позволить себе иметь в тыловых районах только второсортные войска. Моральный дух в партизанских отрядах значительно окреп после недавних советских побед; возросла поддержка партизанскому движению и подполью и среди гражданского населения.

Гитлер, как и в начале войны, призвал ужесточить меры борьбы с партизанами. В январе 1943 г. он отдал приказ, согласно которому военнослужащие не привлекались к суду за жестокие действия, совершенные в борьбе с партизанами. Он провозгласил, что Женевской конвенции и правилам рыцарства нет места в такой войне. В то же время немецкий генералитет полностью сознавал, что у него недостаточно сил для того, чтобы покончить с партизанами, а драконовские меры, если они будут применяться, только настроят против немцев все гражданское население на оккупированных территориях. Соответственно, большинство немецких генералов из соображений гуманности и будучи реалистами пытались не применять приказ Гитлера на практике. Так, например, командующий 2-й танковой армией генерал танковых войск Рудольф Шмидт настаивал на том, что положения приказа применительны только для боевой обстановки и что он ни в коем случае не позволит выдавать кому бы то ни было разрешения на убийство и не допустит разнузданной жестокости (зверства немцев, а еще больше латышских и эстонских формирований в «умиротворении» населения партизанских краев хорошо известны. – Ред.).

Карта 11. Группа армий «Центр»: обстановка зимой 1942/43 г.

В конце февраля 1943 г. 3-я танковая армия провела операцию «Шаровая молния» (Kugelblitz) против партизан в Суражском районе, северо-восточнее Витебска. Несмотря на то что эта операция мало повлияла на ход войны в целом, ее стоит рассмотреть внимательнее по двум причинам. Во-первых, она способна дать представление о десятке аналогичных антипартизанских операций, проведенных немецким командованием в разное время и на различных участках в период с 1942 по 1944 г., и, во-вторых, чрезвычайно ясно отражает характер партизанской и антипартизанской войны. Упомянутый Суражский район находился непосредственно за участком фронта, который обороняла немецкая 3-я танковая армия. Партизаны активно действовали на этой территории в течение более года; благодаря их активности эта территория получила у русских неофициальное название Витебского коридора. В конце 1941 – начале 1942 г. партизаны и подразделения Красной армии через разрывы в линии фронта поддерживали с этим районом сообщение с использованием гужевого и даже грузового автомобильного транспорта, обеспечивая снабжение действовавших там партизанских формирований. К февралю 1943 г. обстановка на фронте не претерпела значительных изменений. Участок фронта к северу от Суража, представлявший собой тонкую линию опорных пунктов, удерживался силами немецких авиаполевых дивизий. В местах разрывов линии фронта, а также в лесистых и болотистых районах немцы из-за нехватки войск были вынуждены предоставить партизанам полную свободу действий. Партизаны, численность которых составляла примерно 4–5 тыс. человек, организационно были сведены в бригады. Они построили долговременные полевые укрепления и оборудовали собственные аэродромы.

Для выполнения антипартизанской операции Г. Рейнгардт привлек две охранные дивизии. На первом этапе, который завершился 21 февраля, было необходимо определить очертания территории, на которой действовали партизаны, включавшей в себя почти весь Суражский район. Когда эта задача была выполнена, войска стали наступать внутрь этой территории, постепенно сжимая кольцо и заставляя партизан отступать в его центр. При этом было очень сложно обеспечивать контакт между подразделениями; войскам приходилось наступать по бездорожью, через леса по глубокому снегу, поэтому солдаты вскоре устали. В свою очередь, партизаны стремились избегать открытых столкновений с немецкими войсками; там, где это было возможно, они пытались без боя выскользнуть через бреши в кольце окружения. После завершения операции 8 марта армейское командование объявило об уничтожении около 3700 партизан, однако не было никакой возможности определить, кто из убитых действительно являлся партизаном, а кто относился к мирному населению. Как только немцы вывели из этого района свои войска, партизаны вновь вернулись туда и вскоре почти восстановили свою численность.