Текст книги "Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917)"

2
Начало военного сотрудничества

У нас, впрочем, был один союзник – враг. Мы знали все, что замышлял другой.

Макс Хоффман[834]834
  Цит. по: Tuchman B. W. August 1914: Die dramatischen Ereignisse bei Ausbruch des 1. Weltkrieges. München, 1966. S. 286.


[Закрыть]

Когда на генерал-майора Эриха Людендорфа утром 22 августа 1914 г. как гром с ясного неба[835]835
  По словам самого Людендорфа, см.: Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen, 1914–1918. Berlin, 1919. S. 32.


[Закрыть] обрушилось известие о его назначении начальником штаба испытывающей большие затруднения в Восточной Пруссии 8-й армии («Может быть, вы еще спасете положение на востоке», – писал ему начальник Генштаба фон Мольтке), он находился в штабе 2-й армии в Бельгии, между Вавром и Намюром. Перевод Людендорфа «в наказание» из Генштаба в войска, а именно в 39-й Нижнерейнский фузилерный полк, в случае войны гарантировал ему место в армии, которая – если бельгийское правительство не разрешит германским войскам проход по своей территории – должна будет «налетом» взять крепость Льеж (Люттих)[836]836
  О «налете на Льеж» см., напр.: Der Weltkrieg 1914 bis 1918 / bearbeitet im Reichsarchiv. Berlin, 1925. Bd. 1. S. 71 ff., 108 ff.; Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen / hg. im Auftrag des Generalstabes des Feldheeres. Heft 1: Lьttich-Namur / unter Benutzung amtlicher Quellen bearbeitet von Marschall v. Bieberstein. Oldenburg i. Gr., 1918 (текст, авторизованный Людендорфом; см.: Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 25); Der Handstreich gegen Lьttich vom 3. bis 7. August 1914 / hg. vom Generalstab des Heeres. Berlin, 1939; Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich: Erinnerungen und Erkenntnisse eines alten Lьttichkдmpfers zur 25. Wiederkehr des Lьttichtages. München, 1939.


[Закрыть]. С началом войны он стал обер-квартирмейстером 2-й армии при генерал-полковнике фон Бюлове и во второй мобилизационный день (3 августа) в сопровождении специально подготовленных офицеров, знающих местность вокруг Льежа, прибыл в Аахен, в штаб генерала пехоты фон Эммиха, командующего созданной для захвата Льежской крепости «Маасской армией». Она была выделена с этой целью из основных вооруженных сил и состояла из 6 пехотных бригад, усиленных артиллерией и саперами, а также 2 кавалерийских корпусов. Людендорфа направили в корпус Эммиха как человека, «хорошо знакомого со всеми деталями предприятия»[837]837
  Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 109.


[Закрыть]. После того как бельгийское правительство отклонило[838]838
  Посланник в Брюсселе – МИД: DD. Bd. IV. Nr. 779. S. 27 ff.


[Закрыть] германский ультиматум[839]839
  Под предлогом «закона самосохранения», якобы требующего, чтобы германская армия предупредила нападение французов на бельгийской территории, министр иностранных дел Германии фон Ягов обещал королевскому правительству в случае спокойствия и благожелательного нейтралитета Бельгии в конце войны освободить ее территорию и выплатить компенсации за счет Франции. Однако, указывал он, при «сопротивлении маасских укреплений или… разрушениях железных и шоссейных дорог, туннелей и прочих искусственных сооружений» Германия будет рассматривать Бельгийское королевство как врага. Текст этого ультиматума (указ № 88) запечатанным доставили германскому послу в Брюсселе 29 июля (DD. Bd. II. Nr. 375/376. S. 97 ff.); телеграммой № 42 2 августа ему велели зачитать его вечером в 20.00, опустив обещания компенсации, дав 12 часов на ответ и делая вид, будто все указания по данному вопросу он получил только нынче днем (Ibid. Bd. III. Nr. 648. S. 122 f.). Ответ бельгийцев следовало представить генералу фон Эммиху в Аахен, в отель «Унион», 3 августа до 14.00.


[Закрыть], во второй половине дня 3 августа пришла телеграмма: «Бельгия – враг Германии. Его величество приказывает вступить на бельгийскую территорию»[840]840
  Der Handstreich gegen Lьttich vom 3. bis 7. August 1914. S. 5.


[Закрыть]. 4 августа в 9 часов утра Эммих отдал приказ о пересечении границы. С того момента Людендорф действовал в роли военачальника, «следящего за выполнением своего плана»[841]841
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 3.


[Закрыть]. Он координировал атаки отдельных бригад, проводил разведку на местности, гнал на штурм войска, обескураженные сопротивлением бельгийского населения, а в начале назначенного в ночь с 5 на 6 августа прорыва через кольцо укреплений – основной части «налета» (пароль: «император»!) – взял на себя командование 14-й пехотной бригадой, чей командир генерал-майор фон Вуссов уже пал в бою вместе с одним из ее полковых командиров, частью офицеров и рядовых. Когда Людендорф сумел, безжалостно подгоняя[842]842
  Об этом см.: Der Handstreich gegen Lьttich vom 3. bis 7. August 1914. S. 7, 9 ff. u. a. a. O.


[Закрыть] атакующих бойцов, которые несли большие потери (около 5 300 убитых по подсчетам германской стороны, около 20 000 – по оценкам Антанты), 6 августа пробиться на окраину города Льеж и 7 августа занять цитадель, это казалось крупным достижением 49-летнего генерала, объявленного «героем Люттиха… образцом истинного солдата»[843]843
  «…Понять полководца… дано не всем, но героя Люттиха поймет даже самый простой немец» (начальник Генерального штаба фон Гальдер – вдове Людендорфа, 6 августа 1939 г., цит. по: Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 1).


[Закрыть]. Однако нельзя сказать, что успех Людендорфа стал такой уж неожиданностью, а для великой победы, как трубили о нем армейские рапорты и позднейшая военная литература[844]844
  Даже в самой недавней биографии Людендорфа его мнимый успех в Люттихе причисляется к «наиболее дерзким предприятиям современной военной истории»: Nebelin M. Ludendorff: Diktator im Ersten Weltkrieg. München, 2010. Kap. 5: Der «Held von Lьttich». S. 113–121. Вышедшие после нее изложения событий совершенно теряют связь с реальностью.


[Закрыть], не хватало собственно решения поставленной задачи – необходимого для прохода германских армий полного вывода крепости из строя. Цели «налета» Людендорф не достиг. Ее осуществила, с имевшей серьезные последствия задержкой на 12 дней, запоздало подведенная к Льежу осадная армия численностью 60 тыс. чел. под командованием начальника Людендорфа – генерала фон Эйнема. Это промедление явилось предвестием германского поражения в западной кампании, которое определило исход мировой войны.

2.1. Людендорф в Льеже – «новый, парадоксальный пример» военной истории

Взятие бельгийской пограничной крепости Льеж/Люттих в наступательных планах Большого генштаба имело основополагающее значение для успеха западной кампании. Захват крепости позволял сильному правому крылу германских западных войск обогнуть французские укрепления, а контроль над льежским железнодорожным узлом и мостами через Мёзу (Маас) гарантировал бесперебойное снабжение немецкой армии на марше к Парижу. Этот замысел находился в центре внимания обоих начальников Генерального штаба, при которых служил Людендорф. Под их руководством он стал настоящим специалистом по вопросам овладения льежской крепостью. Ее кардинальную роль для наступления на запад Людендорф увидел уже осенью 1905 г., когда Шлиффен подключил его к разработке планов на 1906/1907 мобилизационный год[845]845
  Ludendorff E. Mein militдrischer Werdegang: Blдtter zur Erinnerung an unser stolzes Heer. München, 1935. S. 99.


[Закрыть]. В последующие годы он и в официальном, и в частном порядке пользовался любой возможностью ознакомиться с конструктивными особенностями внушительного оборонительного комплекса, созданного в 1888–1891 гг. генералом Анри Алексисом Бриальмоном вместе с намюрским в качестве несокрушимого бастиона на пути иноземных армий вторжения. Самая мощная система укреплений в тогдашней Европе представляла собой цитадель в центре примерно 48-километрового кольца из 12 фортов, опоясывавшего город Льеж по лесистым холмам. Она слыла неприступной. Но, поскольку наличие на французской восточной границе крепостей Верден, Туль, Эпиналь, Бельфор, связанных между собой заградительными фортами, не позволяло быстрого продвижения во Францию и ВК практически не имело там местных агентов, которые помогли бы прорвать пояс укреплений изнутри[846]846
  Правда, секции IIIb ВК и здесь «в мирное время удалось… установить отдельные связи с французскими гражданами». «Но среди них не было ни одного человека, который с началом войны не вспомнил бы о своем патриотическом долге. И так продолжалось несколько лет, пока в неприятельском лагере не нашелся предатель [sic]»: Nicolai W. Nachrichtendienst, Presse und Volksstimmung im Weltkrieg. Berlin, 1920. S. 6.


[Закрыть], приходилось думать о том, как обойти их по нейтральной территории буферных государств. Притом пренебрежение бельгийским нейтралитетом, гарантированным пятью европейскими великими державами, включая Пруссию, на Лондонской конференции (20 января 1831 г.), означало традиционно недопустимое попрание международных договоров[847]847
  Канцлер Бисмарк отвергал мысль о немецком вторжении в Бельгию, даже когда «общественное мнение Англии было готово благосклонно с ним примириться»; цит. по: Gasser A. Deutschlands Entschluss zum Prдventivkrieg 1913/14 // Discordia Concors: Festgabe fьr Edgar Bonjour zu seinem siebzigsten Geburtstag am 21. August 1968. Basel; Stuttgart, 1968. S. 188, Anm. 64.


[Закрыть]. Шлиффен и его преемник Мольтке-младший (или, короче, Мольтке II), составляя план прохода через нейтральные буферные государства, решились на это первое и чреватое серьезными последствиями нарушение международного права в условиях войны ради возможности встретить и разбить французскую армию в открытом поле. Судя по меморандуму 1913 г., Мольтке ясно предвидел последствия такого правонарушения – сопротивление Бельгии и вмешательство Англии, – и все же по военно-экономическим соображениям исключал проход немецких войск только через Нидерланды. Обладание Льежем казалось ему обязательно необходимым. Оперативному отделу надлежало «осуществить все приготовления, чтобы как можно быстрее взять крепость»: «Лишь тогда мы сможем привести в Бельгию наши войска для развертывания»[848]848
  Меморандум генерала фон Мольтке «Действия Германии в войне Тройственного союза» («Verhalten Deutschlands in einem Dreibundkriege») 1913 г. Опубл.: Elze W. Tannenberg. Breslau, 1928. S. 159 ff.


[Закрыть].

Людендорфу как начальнику оперативного отдела предстояло разрубить гордиев узел – в кратчайший срок найти решение задачи, нерешаемой обычными военными средствами. Он не стал ломать голову над проблемой нейтралитета, исходя вместе со Шлиффеном из того, что Франция уважать бельгийский нейтралитет не будет[849]849
  «…ложь; у него не было никаких оснований так думать»: Gйnйral Dupont. Le Haut Commandement Allemand en 1914 (Du point de vue allemand). Paris, 1922. P. 17.


[Закрыть], а значит, «вступление немецких основных сил в Бельгию разумеется само собой»![850]850
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 19.


[Закрыть] Неразрешимую военным путем проблему он «решил», предложив своеобразную комбинацию операции спецслужб и чисто военных мер, которую именовал эвфемизмом «налет»: суть состояла в том, чтобы пленить и сделать послушным бельгийского коменданта крепости с целью занять командный центр и форты без боя. Людендорф лично произвел рекогносцировку на местности, под видом туриста изучая район укреплений с нейтральной территории. Он сумел «точнейшим образом выяснить обстановку под Люттихом и установить маршруты… по которым колонны могли войти внутрь города, не попадая в поле зрения внешних фортов»: «Нашлось пять таких дорог, офицеров с помощью разведданных с места тренировали вести колонны даже ночью, постоянно пополняя число обучаемых»[851]851
  Коллега Людендорфа по Большому генштабу Александр фон Клюк снабдил это указание Мольтке на тайные подготовительные работы примечанием на полях, что его ни в коем случае нельзя предавать огласке: BA MA. w-10/51063. Ср.: Mombauer A. Helmuth von Moltke and the Origins of the First World War. Cambridge, 2001. P. 98, n. 248.


[Закрыть]. Он сам руководил практическими приготовлениями к операции[852]852
  Schдfer T., von. Ludendorff: Der Feldherr der Deutschen im Weltkrieg. Berlin, 1935. S. 20.


[Закрыть], которые были в основном завершены, когда он покинул Генштаб. Весь план считался его детищем[853]853
  Утверждение Людендорфа в дальнейшем: «Прежде чем весь проект был закончен, меня… перевели в Дюссельдорф» (Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 21), – попытка выгородить себя после неудачи своего плана.


[Закрыть]. Это обусловило его место в начале войны: в генштабах центральных держав штабному офицеру, занимавшемуся рекогносцировкой и длительной разведкой крупной неприятельской крепости-лагеря, «на случай войны предназначался пост начальника штаба той группы войск… которая будет осуществлять штурм крепости»[854]854
  Urbański von Ostrymiecz A. Das Evidenzbureau des k.u.k. Generalstabes. Ein Kommentar zu Generalmajor Max Ronge’s Werk «Kriegs– und Industrie-Spionage» // Militдrwissenschaftliche Mitteilungen / hg. vom Österreichischen Bundesministerium fьr Heerwesen. 1930. Jg. 61. S. 888. Поэтому не соответствуют действительности позднейшие (1919) уверения Людендорфа, будто в Льеже он являлся только «военным обозревателем, не имел никаких полномочий отдавать приказы» и должен был всего лишь «ввести прибывшее позже высшее армейское командование в курс дел под Люттихом» (Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 27). Безгласным наблюдателем без собственной командной власти он стал уже после провала своего «налета» и подхода осадной армии под началом фон Эйнема.


[Закрыть].

Несмотря на сильные сомнения этического порядка[855]855
  «Большие трудности, которые связаны с продвижением через Бельгию, нельзя упускать из виду…» (меморандум Мольтке 1913 г.: Elze W. Tannenberg. S. 159 f.). Ср. также: «Налет на Люттих был рискованным предприятием. Если бы он не удался, это имело бы ощутимые моральные последствия» (Moltke H., von. Erinnerungen und Betrachtungen, November 1914 // Helmuth von Moltke, 1848–1916: Dokumente zu seinem Leben und Wirken. Basel, 1993. Bd. 1. S. 397).


[Закрыть], Мольтке 1 апреля 1913 г. включил план Людендорфа в планы Генштаба по мобилизации на следующий год на том основании, что ради гарантии существования собственного государства следует отбросить церемонии[856]856
  Своему австрийскому коллеге Конраду фон Хётцендорфу Мольтке писал 5 августа 1914 г.: «Наши действия в Бельгии, конечно, жестоки, но для нас речь идет о жизни и смерти, и, если кто-то встает у нас на пути, пусть несет последствия этого». Цит. по: Tuchman B. W. August 1914. S. 144. Участвующие в операции офицеры, даже находившиеся среди них образованные юристы, разделяли мнение начальника Генерального штаба, что ради гарантии собственного существования любое насилие против бельгийского мирного населения допустимо. Так, лейтенант граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург оправдывал мародерство, расстрелы и взятие в заложники мирных жителей ради устрашения, сожжение дотла населенных пунктов с целью возмездия, ограбление бедных крестьян до последней нитки словами «нам надо жить» (подчеркивание в тексте. – Е. И. Ф.)! См.: F. W. Graf v. d. Schulenburg. Tagebuch I: BA Koblenz. NL Schulenburg.


[Закрыть]. План предусматривал внезапный захват крепости Льеж силами регулярной армии в самом начале западной кампании за короткий срок, пока бельгийская армия не развернулась, а крепость еще не изготовилась к обороне. Бригады 2-й армии, укомплектованные еще по штату мирного времени, должны были «с открытием военных действий наброситься на противника – …нейтрала! – прежде чем он успеет занять оборонительную позицию»[857]857
  Ritter G. Staatskunst und Kriegshandwerk: Das Problem des «Militarismus» in Deutschland. München, 1965. Bd. II. S. 332 f.


[Закрыть]. При осуществлении подобной вступительной операции Людендорф не только отягчил начало войны особо циничным нарушением международного права; поощряя «зверства в Бельгии» – применение неслыханного до тех пор террора против мирного населения (850 мирных жителей были расстреляны с целью устрашения, тысячи взяты в заложники, около 1 300 зданий гражданского назначения – сожжены), – он подал преступный пример для дальнейшего ведения войны[858]858
  Сожжением городка Визе (4 августа) Людендорф положил начало беззаконным зверствам; см.: Horne J., Kramer A. German Atrocities, 1914: A History of Denial. New Haven; London, 2001. P. 10 ff. («The Shock of Liиge»). Об уничтожении всех домов по обеим сторонам дорог вторжения, разрушении памятников культуры и городских центров, расстреле гражданских лиц, использовании заложников как живого щита см.: Toynbee A. J. Der Deutsche Anmarsch in Belgien. O. O., o. J. [1917]. Zweiter Abschnitt: «Von der Grenze bis Lьttich». S. 11–49.


[Закрыть].

«Налету» с самого начала сопутствовала несчастливая звезда. Почти одновременно с переводом Людендорфа из Генштаба, 17 (31) января 1913 г., на пост коменданта крепости Льеж заступил генерал Жерар-Матье-Жозеф-Жорж Леман, не питавший никаких иллюзий насчет агрессивных замыслов немцев[859]859
  См.: Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914 / dir. G. Hautecler. Bruxelles, 1960. P. 65.


[Закрыть]. В первую же очередь он занялся составлением обзора вероятных немецких наступательных планов, во вторую – проверкой бельгийских оборонительных возможностей. Поскольку отсталость крепости в конструктивно-техническом плане и недостаточная боеспособность бельгийской армии не позволяли дать эффективный отпор численно и материально превосходящим германским атакующим войскам, Леман сосредоточил усилия на подготовке максимально сдерживающего неприятеля сопротивления в рамках общей обороны королевства[860]860
  Возможно, определенную роль играла надежда, что спасать Льеж вовремя придет французская армия. Президент Р. Пуанкаре и некоторые министры хотели откликнуться на зов о помощи со стороны бельгийского Генштаба, тогда как начальник французского Генштаба Жоффр предупреждал о последствиях опрометчивого вмешательства. См.: Poincarй R. Au Service de la France de 1912–1917. 9 t. Paris, 1926–1931. T. 5: L’Invasion (1914). P. 11 ss. Объявление Англией войны Германии (4 августа, 23.00) компенсировало бельгийскому правительству отказ французов своевременно оказать помощь Бельгии.


[Закрыть]. Людендорфова концепция «налета» подобного не предусматривала. Вдобавок Людендорф рассчитывал «на два слабых места крепости»[861]861
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 4.


[Закрыть], которых в 1914 г. уже не существовало. Во-первых, он ошибочно полагал, что удержать почти 50-километровую главную оборонительную линию способны только хорошо вооруженные неприятельские войска в количестве 50 тыс. чел., а шеститысячного гарнизона вкупе с трехтысячной гражданской гвардией Льежа для этого слишком мало, – допуская тем самым «существенную недооценку численности и обороноспособности»[862]862
  Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 108.


[Закрыть] бельгийских войск. Он счел хорошо снаряженные немецкие штурмовые части числом 39 тыс. чел. достаточными для занятия всего укрепленного района, игнорируя тот факт, что комендант крепости мог привлечь к обороне еще 32 тыс. чел. (3-ю дивизию и 15-ю смешанную бригаду 4-й дивизии). Во-вторых, он, как прежде, видел удобные для атаки слабые места в промежутках (интервалах) между отдельными фортами, а также между фортами и городом или цитаделью, недоглядев, что эти интервалы – ложбины шириной от 5 до 3 км, не простреливаемые орудиями фортов, – уже перекрыты тяжелыми заграждениями и колючей проволокой и освещаются прожекторами.

Помимо этих просчетов Людендорф совершил серьезную психологическую ошибку. Он ожидал от бельгийцев покорности, не обращая внимания ни на раннюю бельгийскую мобилизацию, ни на принятие на себя верховного командования бельгийским королем (5 августа), которое дало сильнейший импульс народному сопротивлению и привело к настоящей «народной войне» (фон Эйнем). Опасные заблуждения закрались и в его оценку внутренних укреплений, защищающих город. Так, он продолжал считать «ядром» и командным центром крепости цитадель, тогда как Леман перенес основной упор в обороне на форты. Наконец, слепо веря в удачу внезапной спецоперации в духе разведслужб, Людендорф отказался от необходимого по всем правилам обложения района крепости – и эта ошибка[863]863
  Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 49.


[Закрыть] позволила Леману вызвать на подкрепление 15-ю бригаду 4-й дивизии, а позже, в соответствии со своим приказом об очистке города Льеж от вооруженных сил 6 августа, беспрепятственно вывести и тем самым сохранить для основной армии 3-ю дивизию и 15-ю бригаду. В придачу Людендорф распорядился о крайне далеких от реальности предосторожностях: например, велел, чтобы одна колонна «человек по 10» несла «тяжелые пожарные лестницы», – «чистое безумие», учитывая «подземные минные камеры с мощными зарядами… заграждения из колючей проволоки с проводами под высоким напряжением… глубочайшие крепостные рвы с отвесными бетонными стенками… броневые башни…»[864]864
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 6 f.


[Закрыть]

Перед лицом всех перечисленных ошибок, просчетов и чреватых последствиями упущений последующая похвальба начальника Генштаба, что он «этим предприятием все поставил на одну карту и… выиграл»[865]865
  Мольтке об отступлении на Марне, Берлин, лето 1915 г.: Helmuth von Moltke. Bd. 1. S. 354. Мольтке был «совершенно уверен, что, если бы предприятие не удалось, весь военный мир упрекал бы меня в том, что я захотел невозможного и… доказал свою полную несостоятельность» (Ibid.).


[Закрыть], граничила с грубым обманом общественности. В действительности Мольтке ставил на две «карты», из которых первой, как самую многообещающую, вытянул карту Людендорфова «налета». Он верил в его успех настолько, что вместо разработки альтернативного плана приказал, «если налет на Люттих не получится сразу», просто «повторить» тот же самый![866]866
  Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 72. Здесь говорится о «первом» (с. 109) и, в случае повторения, втором налете.


[Закрыть] В этом случае он даже был готов отложить прорыв с третьего-четвертого на десятый мобилизационный день. Лишь в качестве самого крайнего средства он предусмотрел другие меры, держа наготове на имперской территории неизвестные доселе, самые мощные в мире 42-см (в отличие от обычных для того времени 28-см орудий) мортиры метровой длины, весом 18 центнеров, с дальнобойностью свыше 15 км, пробивавшие бетонные стены трехметровой толщины[867]867
  Их конструирование и серийное производство на основании опыта русско-японской войны было поручено фирме Круппа в Эссене.


[Закрыть]. «Налет» не удался: король Альберт призвал генералитет и население сопротивляться «до последнего»[868]868
  Письмо короля Альберта коменданту крепости генералу Ж. Леману, 3–4 августа 1914 г.: Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 76, 173, n. 13.


[Закрыть], комендант крепости передал этот приказ войскам, вспыхнувшая в результате народная война стала производить опасное воздействие на немецкие войска[869]869
  Беспокойство и нервозность среди солдат уже 5 августа достигли такой степени, что генерал фон Эммих распорядился наказывать их за стрельбу без приказа офицеров («Неслыханная трусливая стрельба по собственным войскам – это преступление»: Der Handstreich gegen Lьttich vom 3. bis 7. August 1914. S. 12). Обстрелы своих не обходились без жертв. «Пехотный полк 27 был принят за неприятеля и попал под свои гранаты. Следствием были потери: убиты: 1 офицер, 13 унтер-офицеров и рядовых, ранены: 2 офицера, 69 унтер-офицеров и рядовых» (Ibid. S. 10).


[Закрыть] и так задержала вступление армий вторжения в Бельгию, что все западное развертывание приостановилось и график западной кампании оказался под серьезной угрозой, – и 8 августа ВК в отчаянии прибегло к этому ultima ratio. Чудовищные орудия с невиданной разрушительной силой разнесли форты в пух и прах один за другим[870]870
  См.: Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. Chapitre VIII: Attaque et dйfense des forts du 6 au 16 aoыt 1914. P. 106–139.


[Закрыть]. Только когда от них не осталось камня на камне, словно после землетрясения, немецкая армия смогла протиснуться в льежское игольное ушко.

Планирование «налета» показало слепую веру Людендорфа в безжалостные спецоперации. Осуществление началось в режиме строжайшей секретности. Императору предоставляли выборочные сведения[871]871
  И во время «налета» императора информировали только в самых общих чертах. Мольтке, докладывая 5 августа, что операция, вероятно, провалится, получил резкую отповедь: «Так я и думал. А мне эти действия против Бельгии повесили на шею войну с Англией». Когда он позже принес известие, что город Льеж взят, император его «расцеловал»: Helmuth von Moltke. Bd. 1. S. 401.


[Закрыть], рейхсканцлера уведомили только 31 июля. Офицерам и рядовым даже при отборе в части, которые первыми пойдут на приступ, не следовало «знать… для чего их намерены задействовать». А узнав, они поняли: «Нами собирались пожертвовать, чтобы проделать проходы в заграждениях, завалить рвы нашими телами, превратив их в мосты для последующих штурмовых пехотных полков!»[872]872
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 6.


[Закрыть] Ибо план требовал от бойцов маловыполнимого: бесшумно прорваться через кольцо укреплений в пяти намеченных интервалах (орудуя против врага штыками и прикладами) к двум внутренним укреплениям города, форту Шартрез и цитадели, занять их, взять в плен коменданта и принудить к сдаче 12 внешних фортов, в то время как обстрел города 9-м авиаотрядом и бомбардировка с цеппелина[873]873
  Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 38; Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 115. Речь шла о базировавшемся в Кёльне дирижабле Z-VI «Кёльн», который во время боевого вылета был поврежден то ли своим, то ли чужим огнем и, потеряв много газа, упал; его обломки подобрали близ Бонна.


[Закрыть] деморализуют население и заставят его созреть для капитуляции. Людендорф позже восхвалял «неслыханно смелый подвиг – проникнуть за линию фортов внутрь современной крепости»[874]874
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 25.


[Закрыть], умалчивая о том, что само по себе это никоим образом не помогало достичь цели операции – вывода крепости из строя.

Он строил свой план, беспечно положась на тайные подготовительные работы секции IIIb. Та вообще не жалела ни сил, ни денег на вербовку среди мирного штата гарнизонов неприятельских пограничных крепостей местных агентов, которые в силу своего положения, знаний или рода деятельности могли способствовать или прямо помочь их взятию[875]875
  Усилия и расходы с этой целью отчасти засвидетельствованы в отношении французских и русских крепостей. Так, офицер разведки пункта сбора донесений Лоррах с отделением в Страсбурге, подполковник Зиферт, сообщал, что еще до мобилизации для шпионажа за французскими пограничными укреплениями использовались коренные французы, «которые в качестве агентов постоянно проживали в крупных французских пограничных крепостях и стратегически важных пунктах внутри Франции»: Oberstleutnant a. D. Sievert. Kriegserfahrungsbericht. Teil I (Mobilwerden bei Kriegsausbruch und Tдtigkeit als N. O. stellvertretenden Generalkommandos XV. Armeekorps): BA MA. RW 49/21. S. 2. Чтобы склонить к измене таких агентов из вражеского государства, нужен был большой финансовый соблазн. К примеру, коменданту русской крепости Новогеоргиевск за сдачу ее без боя предложили миллион рублей. Стали известны не менее щедрые посулы и за измену других русских крепостей (см. ниже).


[Закрыть], а в Льеже дело облегчалось тем, что здесь были «очень многочисленны и сильны сторонники соглашения с Германией»[876]876
  Mйmoires du Marйchal Joffre, 1910–1917. Paris, 1932. T. 1. P. 237.


[Закрыть]. Ей удалось завести агентов и в городе, и в крепостном гарнизоне мирного времени, поручив им особые функции при вступлении немецких войск[877]877
  В «Записке о налете на Люттих командующего X армейским корпусом», представленной Эммихом во второй половине дня 3 августа, подчеркивалась значимость мирного штата гарнизона крепости для немецкой операции; см.: Der Handstreich gegen Lьttich vom 3. bis 7. August 1914. S. 2.


[Закрыть]. Помимо штатских и военных агентов секция IIIb в т. н. период напряженности перед объявлением войны засылала в Льеж «предконфликтных» агентов под видом туристов или деловых людей, которые работали там особенно успешно[878]878
  Pцhlmann M. German Intelligence at War, 1914–1918 // The Journal of Intelligence History. 2005. Vol. 5. P. 33 f. (со ссылкой: Geheimer Nachrichtendienst u. Spionageabwehr des Heeres von Generalmajor a. D. Gempp / Reichskriegsministerium. Abwehrabteilung. Zweiter Band: BA MA. RW 5/v. 657. S. 194).


[Закрыть]. Она добилась того, что «организация немецкого шпионажа [в Льеже] отличалась изобретательностью, превосходившей любые ожидания»[879]879
  Kennedy J. M. The Campaign round Liege. London; New York; Toronto, 1914. P. 61. Кеннеди объясняет это многолетним воздействием германской разведки на немецкое население и промышленность в Бельгии, подчеркивая, что деятельность немецких шпионов продолжалась по всей Бельгии и после вторжения: «Бельгия наводнена немецкими шпионами…» (Ibid. P. 38 f.).


[Закрыть], и «в момент открытия военных действий Льеж представлял собой гнездо немецких шпионов; они проникли во все государственные службы и ухитрялись даже уничтожать взрыватели в минах, едва их закладывали». Вследствие такого саботажа бельгийцы не сумели взорвать многие туннели, мосты, железнодорожные пути и шоссе, заминированные в последние дни перед немецким вторжением. Их попытки следить за приближением немцев также потерпели неудачу: «Немцы знали о наших усилиях по наблюдению за ними… благодаря тучам своих шпионов… они были полностью в курсе всего, и я говорю не только о платных шпионах, но и о живущих в Бельгии немцах, которые вели разведку из патриотических соображений»[880]880
  Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 40 ss.


[Закрыть].

В отличие от германской разведслужбы, бельгийские власти не имели «правил обращения с подозрительными лицами»[881]881
  Ibid. P. 173.


[Закрыть]. Правительство отказалось от интернирования или хотя бы экспатриации таковых[882]882
  «Бельгийское правительство решило не прибегать к массовой высылке немцев, хотя страна кишит шпионами и агентами, которые отчаянно стараются раскрыть и расстроить планы военных властей»: Kennedy J. M. The Campaign round Liege. P. 59.


[Закрыть]. И все попытки коменданта крепости побудить льежского бургомистра Клейера изолировать либо эвакуировать подозрительных немцев натыкались на сопротивление[883]883
  Клейер настаивал, «что нельзя выселять немцев из города, что он не может этого сделать и находит недопустимым изгнание почтенных людей, которые заслужили право гражданства давним проживанием в Льеже и своим трудом»: Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 76.


[Закрыть]. Послевоенные расследования показали, что «оборона Льежа бесспорно саботировалась вражескими агентами»[884]884
  Ibid. P. 179, n. 20.


[Закрыть]. Например, целых пять приказов об отходе или капитуляции, поступивших отдельным бельгийским частям по телефону, оказались ложными. 6 августа в 5 часов утра, когда немецкие передовые отряды предприняли попытку похитить коменданта крепости, центральная телефонная станция города получила ложный приказ прекратить работу. По сведениям начальника разведотдела 3-й дивизии, часть фальшивых телефонограмм исходила от одного агента, действовавшего на льежском вокзале; этого человека, Трупена, в середине августа задержали в Лувене и расстреляли как шпиона[885]885
  Ibid. P. 179 s.


[Закрыть].

Столь же по-дилетантски, как телефонная дезинформация, планировались и покушения на коменданта крепости. После сопровождавшегося немалыми потерями вторжения 4 августа и тяжелого марша по адской жаре, с ожесточенными боями и под постоянными обстрелами со всех сторон (впервые в этой войне на чужеземных дорогах зазвучали отчаянные призывы по-немецки: «Санитар!») конный передовой отряд 5 августа сделал первую попытку добраться до него: «Среди бела дня немецкие конные отряды проскакали между укреплениями и понеслись по улицам города с явным намерением захватить коменданта»[886]886
  Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 21. Известие, что «конные отряды проникли в город», в тот же день, как доказательство начала его захвата, попали в «официальные телеграммы»: Ibid. S. 40.


[Закрыть]. Эта «смелая выходка» (Маршалл фон Биберштайн) не увенчалась успехом. Бельгийские посты предупредили коменданта о приближении врага, и момент неожиданности был упущен.

Пока измученные и поредевшие бригады вечером 5 августа занимали исходные позиции для ночного прорыва, генералы фон Эммих, фон Вуссов и Людендорф на своем последнем совместном совещании[887]887
  Ibid. S. 32.


[Закрыть] решили утром 6 августа предпринять вторую попытку похищения коменданта. С 4 часов две штурмовых группы 7-го и 9-го егерских батальонов по 80–100 чел. под командованием некоего майора фон Эльсница, переодетые в английскую униформу, со знающими город местными «шпионами»[888]888
  Kennedy J. M. The Campaign round Liege. P. 44.


[Закрыть] в штатском в качестве проводников, крича по-французски: «Мы – англичане!», вошли в Льеж. Первая колонна приблизилась к городскому бюро коменданта в 4.45 и потребовала ее впустить. «Когда… вышли несколько офицеров штаба коменданта… тут же стало понятно, что это за “английские” войска»[889]889
  Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 29.


[Закрыть]. В короткой перестрелке были убиты немецкий ротный командир еще с одним офицером и адъютант Лемана майор Маршан. Когда постовой доложил о подходе второй группы с противоположного направления, Леман решил бежать, прежде чем «шпионы, которыми кишел Льеж, прознают о нашем новом местопребывании». Он оторвался от преследования и взял курс на близлежащую цитадель. Здесь он увидел, что предписанные меры безопасности не приняты и лучше в этом пункте надолго не задерживаться. Проведя в цитадели немного времени, он укрылся в западном форте Лонсен[890]890
  Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 101 s.


[Закрыть] достаточно быстро, чтобы избежать третьей попытки пленения.

Людендорф, узнав о перемещениях коменданта, поручил командиру 165-го пехотного полка полковнику фон Офену осадить цитадель. Офен, располагавший собственной информацией, предпочел пойти в направлении форта Лонсен, на северо-запад города, чтобы «встать на этом выходе из Люттиха»[891]891
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 29.


[Закрыть]. Но генерал Леман успел добраться до Лонсена раньше. Оттуда он, после того как бургомистр Клейер передал ему с немецкими парламентерами известие об обстреле и бомбардировке города и университета, а также об угрозе их полного разрушения, распорядился, чтобы войска оставили город (6 августа), и отдал приказ об отходе 3-й дивизии и 15-й бригады через Олонь-сюр-Жее и Анню на соединение с основной бельгийской армией[892]892
  Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 103.


[Закрыть]. «Движение началось во второй половине дня и проходило без помех со стороны немцев»[893]893
  Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 117.


[Закрыть]. Комендантам остальных фортов Леман по телефону приказал соблюдать дисциплину и обороняться «до последнего», прежде чем линии были перерезаны[894]894
  Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 106, 181, n. 23.


[Закрыть]. На повторные попытки немецких парламентеров угрозами заставить его прекратить сопротивление он ответил: «Пробивайте себе дорогу сами!»[895]895
  Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 111, 117.


[Закрыть]

В это время Людендорф находился на пути к Шартрезу. В полночь он встал во главе сильно сократившейся, деморализованной 14-й пехотной бригады и приказал ей прорываться через пояс укреплений на востоке, между фортами Флерон и Эвенье. Рядовые и офицеры сочли приказ невыполнимым. Людендорф заставил их идти в атаку, то и дело взывая к их чувству товарищества («Вперед, ребятки, вы же не оставите меня одного!»[896]896
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 10.


[Закрыть]), и добился своего: будто бы «по случайности орудия форта Флерон опоздали… открыть огонь»[897]897
  Tuchman B. W. August 1914. S. 146.


[Закрыть].

Позже Людендорф объявил молчание орудий «чудом Господним»[898]898
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 25.


[Закрыть], скрыв от читателей, что сумел воспользоваться обнаруженным во время тайных рекогносцировок «мертвым углом», недоступным для артиллерии форта. Среди бойцов это «неслыханное чудо»[899]899
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 10.


[Закрыть] настолько упрочило его авторитет, что он смог вынудить их продолжить наступление через «гнезда вражеского сопротивления», выдержать «упорный уличный бой» в Кё-дю-Буа и, сровняв с землей окрестные поселки с помощью двух прихваченных с собой полевых гаубиц, расчистить огнем дорогу через кольцо укреплений. На рассвете он привел в порядок истаявшую бригаду, в которой теперь насчитывалось меньше 1 500 чел., и уже без боев к полудню дошел с ней до высот на правом берегу Мёзы, где к нему должен был присоединиться генерал фон Эммих.

Нещадно понукаемая Людендорфом 14-я бригада так и осталась единственной, пробившейся внутрь кольца[900]900
  Биберштайн признавал, «что с прорывом повезло только 14-й пехотной бригаде», однако безосновательно утверждал, будто она «выполнила свою задачу до конца»: Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 37.


[Закрыть]. Попытки прорыва остальных бригад «после отчаянных ночных боев с тяжелыми кровавыми жертвами и множеством попавших в плен потерпели провал»[901]901
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 15. О кровопролитной «яростной борьбе» отдельных бригад в этом «аду» см.: Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 109 ff.; Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 21 ff.


[Закрыть], а следовательно, «операция против Люттиха как на севере, так и на юге не удалась»[902]902
  Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 115.


[Закрыть]. Начальник французского Генерального штаба 6 августа получил донесение, что «германские войска, которые вчера вечером попытались совершить налет на Льеж, кажется, отбиты с большими потерями и отступили на десять километров к востоку»[903]903
  Mйmoires du Marйchal Joffre. T. 1. P. 243 s.


[Закрыть].

После полудня 6 августа, добравшись до возвышенности со старинным монастырем на правом берегу Мёзы, Людендорф разглядел на левом берегу колонны уходящих бельгийских войск, но принял их за приближающиеся немецкие бригады. В 14 часов он увидел на цитадели на том берегу белый флаг (по его словам, «внезапно были подняты белые флаги»[904]904
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 28; Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 36 f.


[Закрыть]): знак капитуляции вывесил завербованный член мирного гарнизона цитадели полковник Экштайн[905]905
  Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 143.


[Закрыть]. «В радужном настроении приветствовал генерал-майор Людендорф прибывшего в 15 часов к бригаде генерала фон Эммиха». Он ожидал бельгийского парламентера с вестью о сдаче цитадели. До 16 часов никто из бельгийцев не появился, и Эммих послал офицера Генштаба капитана фон Харбоу парламентером в Льеж. От городского коменданта Харбоу узнал «после долгого ожидания… что белый флаг выброшен без его приказа. Гарнизон будет обороняться до последнего человека»[906]906
  Der Handstreich gegen Lьttich vom 3. bis 7. August 1914. S. 21 f.


[Закрыть]. Когда Харбоу к 19 часам вернулся к Эммиху и Людендорфу с этими сведениями[907]907
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 14.


[Закрыть], Людендорфу пришлось понять, что опорные столпы его плана – прорыв, взятие внутренних укреплений, пленение коменданта 6 августа – зашатались.

Да и «для вступления в Льеж стало слишком поздно. Предстояла тяжелая ночь»[908]908
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 28, 29 («Я никогда не забуду ночь с 6 на 7 августа»).


[Закрыть]. Вымотанные остатки 14-й бригады находились «одни внутри пояса фортов, отрезанные от внешнего мира», без связи с остальными частями, зато с приказом, постоянно оглядываясь по сторонам, обстреливать Льеж из гаубиц скудеющим боезапасом, «чтобы сделать коменданта и город сговорчивее». Бойцы чувствовали растерянность и «невыносимое» напряжение[909]909
  Ibid. S. 28. Попытки установить связь с другими колоннами не увенчались успехом, «связь с тылом прервалась, припасов не подвозили. Посреди пояса фортов ослабленная бригада стояла одна; ночь она провела, оглядываясь по сторонам. В ней едва ли насчитывалось 1 500 чел., стало не хватать боеприпасов»: Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 116.


[Закрыть]. В 22 часа Людендорф приказал роте егерей под командованием капитана Отта выставить на уцелевших мостах через Маас «живые щиты» – ряды заложников, набранных из местного мирного населения. «На следующий день следовало принять трудное решение»[910]910
  Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 37.


[Закрыть]: либо сразу докладывать в штаб 2-й армии, с нетерпением ждавший известий[911]911
  Почти до полудня 7 августа ВК и ША-2 не имели никаких известий, что «вызывало большую досаду»; см.: Generalfeldmarschall v. Bьlow. Mein Bericht zur Marneschlacht. Berlin, 1919. S. 6.


[Закрыть], о провале налета, либо в последней попытке спасти предприятие захватить цитадель, для чего и требовались мосты.

На совещании с генералом фон Эммихом утром 7 августа[912]912
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 29.


[Закрыть] Людендорф настоял на своем плане взятия цитадели. Так как бельгийские войска покинули разбомбленный город, а неповрежденные мосты через Маас оберегали живые щиты, 14-я бригада могла добраться до цитадели, не рискуя попасть под артиллерийский обстрел. Ее авангард имел задание присоединиться к Людендорфу в переднем дворе. Сам же Людендорф «взял»[913]913
  Ibid. Неясно, реквизировал он машину или привлек на помощь бельгийского агента со своими «колесами». Частный бельгийский автомобиль обеспечил ему маскировку, которой он воспользовался и вечером 7 августа, чтобы покинуть город и крепость, отправляясь на доклад в ША-2.


[Закрыть] бельгийский автомобиль с водителем и с несколькими сопровождающими проехал на нем через мост и поднялся к цитадели по дороге-серпантину. В переднем дворе он никого не встретил. «Ни одного немецкого солдата там не было… Цитадель была… в руках неприятеля. Я постучал в запертую дверь. Ее открыли изнутри. Пара сотен бельгийцев сдались мне по моему требованию. Тут подтянулась бригада и заняла цитадель, которую я тотчас подготовил к обороне», – писал Людендорф в 1919 г.[914]914
  Ibid. S. 29 f.


[Закрыть] На вопрос, что он подумал, когда внезапно очутился один перед вражеским гарнизоном цитадели, Людендорф позже ответил: «…ни о чем не думал; я отдавал приказы!»[915]915
  Kybitz W. Ludendorffs Handstreich auf Lьttich. S. 15.


[Закрыть] Это о многом говорит: отдавать «приказы» иностранным военнослужащим он мог лишь в том случае, если их офицер (офицеры) считал (считали) себя исполнительным органом германской армии. Только многолетние труды разведывательной секции вкупе с финансовыми стимулами могли обеспечить столь четкую и бесперебойную процедуру сдачи цитадели по немецкому «приказу» вопреки распоряжениям собственного командования.

Если Людендорф предполагал найти в оставленной цитадели командный центр («ядро») фортов и/или коменданта крепости, то он ошибся. Леман находился в форте Лонсен, цитадель оказалась пустой коробкой, пригодной даже не для обороны, а разве что для содержания бельгийских заложников (епископа, бургомистра, представителей тяжелой промышленности, депутатов и сенаторов[916]916
  Председателю II Интернационала, бельгийцу Эмилю Вандервельде, во время немецкого вторжения в его страну занявшему, к досаде Ленина, пост министра, было известно, что в числе льежских заложников находился один сенатор-социалист, который предоставил себя в распоряжение фон Эммиха со словами: «Среди ваших заложников нет социалистов. Возьмите меня!» См.: Vandervelde Й. La Belgique envahie et le socialisme international. Paris; Nancy, 1917. P. 76.


[Закрыть]). В своих «Военных воспоминаниях» Людендорф после описания взятия цитадели дерзнул заявить: «Взятое мной на себя дело было тем самым закончено. Теперь я мог просить генерала фон Эммиха отпустить меня»[917]917
  Ludendorff E. Meine Kriegserinnerungen. S. 30.


[Закрыть]. Издание «Мировая война» вторило ему, утверждая, что благодаря захвату цитадели «налет шести немецких бригад… несмотря на локальные неудачи… в общем достиг своей цели»: «Ядро крепости было в руках немцев, переправы через Маас – целы, падение фортов оставалось всего лишь вопросом времени»[918]918
  Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 1. S. 117.


[Закрыть]. Так перетолковывалось, превращаясь в великую победу, явное поражение. Вечером 7 августа Людендорф под маскировкой покинул район крепости, чтобы доложить в штабе 2-й армии в Аахене о «неуспехе»[919]919
  Согласно «Мировой войне», ВК поначалу поверило «в неуспех» по ошибке! См.: Ibid. S. 117.


[Закрыть] своего предприятия. Как убедился Бюлов, лично приехавший утром 8 августа из Ганновера в Аахен, не только форты взять не удалось, но и связь с генералом фон Эммихом пропала; существовала опасность, что гарнизон фортов при поддержке французской армии вернет себе город Льеж и уничтожит оставшиеся немецкие войска[920]920
  Generalfeldmarschall v. Bьlow. Mein Bericht zur Marneschlacht. S. 8.


[Закрыть]. Он тотчас передал эту черную весть и вместе с ней первый с начала войны рапорт о больших потерях своей армии, в том числе безвозвратных, начальнику Генштаба фон Мольтке, который, получив печальное послание, перенес еще один удар, окончательно подорвавший его здоровье[921]921
  См., напр.: Bircher E. Die Krisis in der Marneschlacht. Bern; Leipzig, 1927. S. 275 («Мольтке… после Люттиха производил впечатление больного»).


[Закрыть].

«Люттихский провал»[922]922
  Zwehl H., von. Erich v. Falkenhayn: Eine biographische Studie. Berlin, 1925. S. 61.


[Закрыть] доказал сперва командованию 2-й армии, а затем и начальнику Генштаба, что наступление планировалось ошибочно и первые операции грешили серьезными недостатками. Командующего 2-й армией этот провал на несколько дней поверг в глубокую неуверенность насчет положения в Бельгии, а главу военного кабинета барона Морица фон Люнкера побудил 10 августа осведомиться у военного министра фон Фалькенхайна, не возьмет ли тот ввиду полной «несостоятельности Мольтке на себя его функции». Фалькенхайн понял, что начальная операция потерпела неудачу и война теперь «продлится самое малое полтора года»[923]923
  Ibid. S. 61, 105.


[Закрыть]. Тем не менее оперативная сводка командования сухопутных войск 8 августа гласила: «Крепость Люттих взята»[924]924
  Der groЯe Krieg in Einzeldarstellungen. Heft 1: Lьttich-Namur. S. 40. Генерал Леман констатировал: «Немцы утверждают, что их атака на Льеж была успешной; все признаки говорят… о том, что она провалилась» (Le Rapport du gйnйral Leman sur la dйfense de Liиge еn aoыt 1914. P. 138).


[Закрыть]. А ведь еще 3 августа представитель Генштаба заверил собравшихся в Рейхстаге представителей прессы: мол, не всегда он сможет говорить всё, «но то, что мы вам скажем, будет правдой»[925]925
  Цит. по: Nicolai W. Nachrichtendienst, Presse und Volksstimmung im Weltkrieg. S. 52. Николаи по поводу данного обещания заметил: «Это слово генерал-полковник фон Мольтке и его преемники сдержали».


[Закрыть].

Объявление о взятии крепости Люттих/Льеж не только ввело в заблуждение немецкую общественность, но и ослепило самого императора. Он решил присвоить обоим победителям – генералу фон Эммиху, которому Большая ставка приписала этот «смелый воинский подвиг»[926]926
  См.: Stьrgkh J. Im Deutschen Großen Hauptquartier. Leipzig, 1921. S. 33.


[Закрыть], и Людендорфу – первые ордена «Pour le Mйrite». Эммих отказался от награды как от «незаслуженной» и несколько позже «пал на посту», Людендорф принял орден. Он заложил основу легенды о льежском победителе, ставшей первым кирпичиком в здании мифа о непобедимом полководце. В действительности ВК своим фальшивым сообщением сразу же побудило генерал-полковника фон Бюлова поручить непосредственному начальнику Людендорфа во 2-й армии, генералу фон Эйнему, заняться осадой, покорением и захватом фортов силами его IX и X армейских корпусов. Людендорф в военных действиях не участвовал.

Генерал фон Эйнем выезжал 8 августа к Льежу в ложной уверенности, будто по крайней мере форты справа от Мааса взяты по плану[927]927
  См.: Ein Armeefьhrer erlebt den Weltkrieg: Persцnliche Aufzeichnungen des Generalobersten v. Einem / hg. J. Alter. Leipzig, 1938. S. 35 ff.


[Закрыть]. В Эйпене он узнал, «что ни один из фортов Люттиха не пал», а «население принимает энергичное участие в войне». По прибытии на место фон Эйнему сообщили, что фон Эммих находится «некоторым образом в мышеловке» в Льеже и штурмовые части «понесли тяжелые потери» («Я бы ни за что не разрешил штурмовать», – комментировал Эйнем). Он заслушал доклад Людендорфа о том, «что все попытки взять Люттих, т. е. форты, получили кровопролитный отпор» и, опять-таки, что в войсках «большие потери, в том числе среди высших офицеров». Вину за провал своего плана Людендорф свалил на бойцов, которые, по его словам, «думали только о себе… стреляли по своим… спасовали в ночном бою».