Текст книги "Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 18. Часть 24. Родные"

Горисполком осуществил строительство 16 домов культуры, в том числе в отдаленных аулах – в Красно-Александровском, Малый Кичмай, им. Кирова. Своими домами культуры обзавелись Дагомысский чайсовхоз, села Прогресс (Адлеровский район) и Казачий брод (Лазаревский район). Общее число мест во вновь открытых домах культуры составило 3500. Тогда же вошли в строй Концертный зал «Фестивальный» на 3000 мест, Зал органной и классической музыки – шедевры архитектуры, до сих пор украшающие город-курорт. За прошедшие годы в их стенах побывало свыше 12 млн зрителей! Зал органной и камерной музыки имени А.Ф. Дебольской пользуется популярностью во всей России во много благодаря его руководителям, таким как талантливые Валерия Николаевна Анфиногенова и Ольга Кирилловна Сергеенко.

А еще Сочи пополнился в 1960-е годы 10 музыкальными школами (5 детскими и 5 вечерними). Не случайно сочинские мастера культуры добились в то время впечатляющих успехов, гастролируя даже за рубежом, в частности, во Франции, Финляндии, Польше, Болгарии и других странах.

1960-е годы были эпохой кино. Чуть ли не любой фильм становился хитом. Народ обожал комедии и трагедии, детективы и ленты о войне. Появились на экране и зарубежные кинокартины, которые вызывали еще больший ажиотаж, особенно французские, американские и итальянские. Средний сочинец 2–3 раза в неделю посещал киносеансы, прекрасно знал сотни актеров. Фотографиями звезд завешивали квартиры и служебные помещения, у кинокасс всегда выстраивались длинные очереди. Билеты доставались не всем, чем с удовольствием пользовались спекулянты.

Реагируя на спрос, сочинская мэрия развернула масштабное строительство кинотеатров. Распахнули свои двери 18 новых кинотеатров, в том числе красавцы «Сочи» (позже «Стерео»), «Спутник», «Кубань», «Юбилейный», «Родина» в Центральном районе, «Луч» в Хосте, «Комсомолец» в Адлере, летние кинозалы в Лоо и Головинке.

Кинотеатрами обзавелись здравницы «Салют», «Заря», дома отдыха «Южный берег», «Энергетик», курортные городки в Адлеровском и Лазаревском районах, ряд пансионатов и турбаз. К ранее имевшимся в кинотеатрах 2 тысячам мест прибавилось еще 12 тысяч! В кинотеатрах было установлено современное оборудование, 4 из них получили статус широкоэкранных, 2 – «стерео», что тогда являлось редкостью.

В кинотеатрах все было здорово – и организация сеансов, и интерьер, и буфеты. Вот только публика не всегда вела себя солидно. Мальчишки порой устраивали ор, громко хохотали, отпускали сальные выражения в адрес актеров. Строгие контролерши при свете карманных фонариков и под неодобрительный гул остальных зрителей выводили бузотеров из зала. Но и не все взрослые оказывались на высоте. Порой, когда завершался сеанс и зажигался свет, открывалось неприглядное зрелище: пол под креслами застилала шелуха от семечек. Особенно этим почему-то грешили посетители кинотеатра «Кубань» на улице Воровского. А вот в кинотеатре документальных фильмов на Курортном проспекте мне довелось наблюдать, как зрители поглощают в ходе сеанса воблу, сбрасывая ее чешую и кости себе под ноги.

У меня с сочинскими кинотеатрами связаны и другие эмоции. Как-то я с приятелями гулял по улице Кирпичной (ныне Московская), на которой располагался летний кинотеатр под открытым небом. Вдруг слышим – шум, топот, мимо нас проносятся ребята. «Атас, – кричат они, – мильтоны!» Влекомые инстинктом самосохранения, помчались и мы. Не успел я, однако, пробежать и десяти метров, как был схвачен дюжим милиционером. Он сопроводил меня в участок, где обвинил в том, что я с дерева, бесплатно и, стало быть, незаконно смотрел фильм, демонстрировавшийся в летнем кинотеатре. Я этого не делал, что и пытался доказать сотрудникам милиции, участвовавшим в допросе. Они не верили. Выручил меня отец, который приехал в участок.

Спустя некоторое время – новое недоразумение. Сижу в фойе кинотеатра «Смена» (он находился на подъеме между морпортом и городской церковью), жду начала сеанса. На моих глазах парень срывает с елки (дело было в новогодние праздники) игрушку и прячет в карман. Вскоре ко мне подскакивает директор кинотеатра и начинает обвинять в похищении игрушки. С трудом удалось оправдаться и то лишь после того, как директор обшарил все мои карманы и ничего в них не нашел.

К слову сказать, был еще один похожий случай (правда, не связанный с кино), когда меня беспочвенно обвинили в правонарушении. У мальчика, сына милиционера, кто-то на улице Роз отобрал фонарик. Я шел по этой улице, ничего не ведая, и вдруг на меня налетает отец-милиционер, валит на землю, заламывает руки. Разузнав, кто я такой, отвел домой к родителям и пытался в беседе с ними качать права, требовал возврата фонарика. А я этого фонарика и в глаза не видел!

Возвращаясь к теме кино, отмечу, что уже тогда Сочи приобщился к кинофестивалям. В дни Московского международного кинофестиваля фестивальные фильмы демонстрировались и в сочинских кинотеатрах. Прежде всего, в «Спутнике», который отличался большой вместимостью, модернистской архитектурой и хорошим кафе.

Заботилось городское руководство о двух музеях: историко-краеведческом и Николая Островского. В первом насчитывалось 12 залов с несколькими тысячами экспонатов, касающихся флоры и фауны Черноморского побережья, истории района Сочи со времен первобытного общества и до наших дней. В музее функционировали научный архив и научная библиотека. Ныне музей (теперь он называется Музеем истории города-курорта Сочи) располагается в другом, гораздо более просторном помещении. И стал намного богаче благодаря высокому профессионализму и стараниям его коллектива во главе с очень талантливыми руководителями.

Дом-музей Николая Островского всегда окружал особый пиетет. Ведь он был посвящен герою Гражданской войны, знаменитому революционному писателю, на примере которого воспитывали советскую молодежь. Книгу Н. Островского «Как закалялась сталь» дети штудировали в классах, а нас, сочинских школьников, еще и регулярно водили на экскурсии в музей. Его буквально осаждали посетители со всего конца света – ударники коммунистического труда с полей Целиноградской области, шахтеры с Кузбасса, нефтяники из Румынии, строители из Польши, литераторы из Индии, партизаны из Южного Вьетнама, профсоюзные деятели из Бельгии и т. д. и т. п.

Мы приносили с собой букеты цветов и подарки – фарфоровую вазу, гигантский комсомольский значок, гербарии. А экскурсоводы раз за разом повторяли: «Учитесь у Островского и героев его книг верить в свое дело, не бояться трудностей, преодолевать любые преграды на пути к коммунизму!»

Не знаю, что сейчас с музеем, хотя, очевидно, что в центре внимания общественности он вряд ли остается. Ныне ведь другие времена, иные герои.

В 1960-е годы расцвет в Сочи переживало и библиотечное дело. Построили шесть крупных комфортабельных библиотек: три в Центральном районе, по одной в Хостинском, Адлеровском и Лазаревском районах. Открылись новые небольшие библиотеки и читальные залы. Общее число библиотечных учреждений возросло за десятилетие в 3 раза – с 50 до 153, а библиотечный фонд увеличился на 2 млн экземпляров, с 1 до 3 млн. Город обзавелся и прекрасной типографией.

В Сочи выросла целая плеяда писателей и поэтов, с которыми отец дружил и которых поддерживал.

В целях развития изобразительных искусств в Сочи были созданы две детские и две вечерние художественные школы, производственные мастерские Худфонда России. Много делалось для улучшения архитектурного облика города. Власти привели в порядок исторические памятники, такие как «Якорь и пушка» (изготовлен в 1913 году А.Ф. Долинским в честь победы в войне с Турцией 1828–1829 годов) у отеля «Приморская», «Пантера» (автор В.А. Гуслев) на Приморской набережной, «Медведь» и «Лани» (автор П.Б. Рочняк) на Курортном проспекте. Город украсили новые архитектурные ансамбли – стела «Мацеста» (автор И.Я. Гуслева), фонтан «Сказка» в парке «Дендрарий», мозаики в ряде санаториев и гостиниц.

Контролировал архитектурный облик Сочи Художественный совет. Возглавлял его П.И. Бажанов, а в состав входили архитекторы, художники, историки, озеленители, медики. Ежегодно горисполком утверждал план декоративно-художественных работ, в котором указывалось, кто и что должен был сделать. Предусматривалось все до мельчайших деталей – где и какую установить скульптуру, на каком здании привести в порядок фасад, в какой цветовой гамме изготовить тротуарное покрытие на той или иной улице, в каком месте разбить сквер и как должен выглядеть этот сквер и т. д.

Благодаря кропотливому труду, горисполком смог организовать в 1960-е годы восстановление, модернизацию или создание 80 памятников археологии, 110 памятников истории, 90 объектов архитектуры и монументального искусства.

Украсился Сочи в те годы и зимним цирком – просторным, комфортабельным, красивым. Отец отдал много сил тому, чтобы этот проект был воплощен в жизнь, и опекал цирк все последующие годы. Тем более что цирковое искусство пользовалось колоссальной популярностью как среди местных жителей, так и со стороны гостей со всех концов света.

Любила цирк и наша семья. Мы часто там бывали. Усаживали нас в одну из лож, расположенных вплотную к арене. Я восторгался артистами цирка – акробатами, наездниками, жонглерами, эквилибристами; завидовал их силе, ловкости, храбрости, красоте. Почитал их профессию как чуть ли не самую замечательную из всех существующих. И очень стеснялся, когда кто-то из артистов вступал со зрителями в контакт, опасаясь, что и меня вовлекут в фокусы иллюзиониста или клоунские забавы.

В этом смысле запомнился мне клоун из Чехословакии, который наотмашь бил по огромному резиновому мячу, направляя его в зрительный зал. В соседней ложе сидели члены чехословацкой правительственной делегации, и клоун стал бросать им мяч, целясь в головы. Министры лысинами отпасовывали мяч обратно. Я обреченно ждал, что в конце концов мяч будет адресован мне или моим родным, и мы предстанем перед всем честным народом в глупом виде. Сия чаша, к счастью, нас минула.

Если мы находились на представлении с папой, в антракте с нами общался директор цирка Пищик, очень любезный и умный мужчина. Он угощал нас чаем с пирожными и рассказывал о цирковых буднях. Я всякий раз пытался выведать у директора секреты тех манипуляций, которые проделывало семейство иллюзионистов Кио. Удивлялся, как же это получается: артисты входят на арене в телефонную будку и буквально через пару мгновений появляются из-за кулис, расположенных в десятке метров от будки. Пищик притворялся, что ничего не знает. Но в конце концов в беседе с папой один на один признался, что под ареной находится транспортер, который и доставляет иллюзионистов за кулисы.

Однажды отец с Пищиком стали участниками истории с политическим подтекстом. Мэру Сочи позвонили из ЦК КПСС и велели отыскать Игоря Кио (младшего сына основателя клана Кио) и его новоиспеченную супругу, дочь Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева Галю. Далее предписывалось аннулировать в паспортах молодоженов штамп о вступлении в брак и соединить Галину по спецтелефону с Леонидом Ильичем. При содействии Пищика молодожены были найдены. Игорь, кстати, при большом стечении болельщиков играл в момент «задержания» в футбол на городском стадионе (футболистом он был неплохим).

Когда молодые оказались в папином кабинете, он соединил Галину с ее отцом. Разговор получился длинным и бурным. Галина кричала: «Тебе все позволено, а мне ничего нельзя! Я, может быть, влюблена. Что хочу, то и буду делать!» Но в конце концов дама сникла и смирилась с заменой паспорта.

Не раз папа с помощью Пищика развлекал в цирке советских и иностранных лидеров. Гости всегда оставались довольными. А вот последняя часть жизни сложилась у Пищика трагично. Он ушел на пенсию и, не имея родственников, попал в дом для престарелых под Москвой. Папа навещал его там и всякий раз возвращался с тяжелым сердцем – еще недавно молодцеватый, лощеный Пищик превратился в изможденного старика, угасавшего в антисанитарных, убогих условиях дома для престарелых.

В моей школе № 4 тоже проявлялся интерес к культуре. Кто-то из школьников играл на скрипке, кто-то пел в хоре или танцевал, кто-то рисовал либо выступал в джазовом оркестре. Была у нас развита самодеятельность. В старших классах увлекся ею и я. Вместе с друзьями организовывали развлекательные программы для школьных вечеров. Акцент делали на сатире и юморе. В одиннадцатом классе на новогоднем балу показали эволюцию танцевальных традиций, от изящного вальса до оголтелого рок-н-ролла. Затем один из нас сыграл канатоходца, который выравнивал высоту веревки до тех пор, пока не уложил ее на пол и затем гордо по ней прошагал.

Имелись в Сочи и более неприхотливые развлечения типа танцев и карточных игр. Большой популярностью пользовалась танцплощадка «Радуга» в парке «Ривьера». Музыка там игралась исключительно импортная – рок-н-роллы и твисты. Народу же набивалось под самую завязку, танцевать можно было, только переминаясь на месте с ноги на ногу. Но даже в таких стесненных условиях местная шпана умудрялась удовлетворять свои низменные инстинкты. Шпана не жаловала москвичей (и ленинградцев). В провокационных целях кто-то из ее рядов выкрикивал, копируя акающий московский выговор: «Ребята, а ребята, а кто из вас из Ма-асквы?» Если москвич откликался, то немедленно получал по физиономии. Просто за то, что он из столицы. Иногда приезжих заманивали в соседнюю рощицу и там били с остервенением.

Однажды я пришел в танцевальный зал клуба медработников. Среди танцующих выделялся хорошо одетый, чистенький и аккуратный парень. Он к тому же очень манерно твистовал, и все это в совокупности вызвало отторжение у местных оболтусов. Они начали готовить нападение на «пижона». Улучив момент, я незаметно подошел к парню, спросил, откуда он. Оказалось, что ленинградец. Я уговорил его незамедлительно покинуть танцевальный зал. До сих пор горжусь, что спас молодого человека от побоев.

Другую категорию подрастающего поколения составляли картежники. Они проводили дни напролет на людных городских пляжах, правдами и неправдами обыгрывая отдыхающих в популярную игру «петух». Одновременно в кругу картежников совершались сделки по купле-продаже дефицитного импортного барахла. Удивительное дело: некоторые из «петушатников» плохо учились в школе, подчас совсем бросая учебу, но при этом в карточной игре действовали как волшебники, демонстрируя изобретательность, интуицию, блестящие математические способности.

Возвращаясь к высокой культуре, отмечу, что вклад отца в ее развитие не остался не замеченным. В дни празднования его столетнего юбилея в январе 2012 года директор Сочинского концертно-филармонического объединения В.В. Мишарин выступил с инициативой учредить премию имени Петра Игнатьевича Бажанова «за поддержку культурных инициатив и вклад в сохранение памятника архитектуры федерального значения – Зимнего театра города Сочи».

20, 22 марта 2012 года

Как-то московский журналист на банкете в ресторане «Ахун» заметил: «Я настолько занят работой, что «Правду» читаю по диагонали». Реплика спровоцировала бурную реакцию со стороны второго секретаря Сочинского горкома КПСС Королькова. Он стал кричать на бедолагу-журналиста: «Как вы смеете относиться к «Правде» с таким неуважением! Вы обязаны читать ее от корки до корки и каждое слово в «Правде» знать и понимать!»

К этой газете, органу ЦК КПСС (Центрального комитета правящей компартии) принято было относиться как к некоему священному писанию. В Институте международных отношений (МГИМО) заведующий залом периодики внушал нам, студентам: «Вы должны начинать день с изучения «Правды», она поможет проникнуться генеральной линией партии на данный день, после чего вас можно допустить к иностранной прессе, вы будете иметь иммунитет к чуждым идеям и взглядам».

Каждая статья в «Правде» отражала официальную точку зрения ЦК КПСС и являлась руководством к действию для всех организаций и граждан СССР. Если кого-то хвалила, значит, организацию или человека ждали хорошие времена, если ругала – неизменно следовали реальные кары.

Весомость «Правды» понимали и за рубежом. Збигнев Бжезинский, известный американский политический деятель и ученый, рассказывал, как печатный орган ЦК КПСС помог ему сделать карьеру. В 1960-х годах, будучи скромным университетским преподавателем, Бжезинский выступил с антисоветской статьей. Совершенно неожиданно наша «Правда» отреагировала на опус Бжезинского пространным критическим комментарием. Тогда Бжезинский написал еще одну статью, направленную против СССР. «Правда» продолжила с ним полемику. В результате Бжезинского узнали в американском истеблишменте и зауважали: ведь сама «Правда» тягается с профессором! Карьера Бжезинского резко пошла в гору. Во второй половине 1970-х годов он занял пост госсекретаря Соединенных Штатов и часто вспоминал, как «Правда» «вывела его в люди».

А внутри Советского Союза не только «Правда», но и другие органы печати имели вес. По той простой причине, что за ними стояли власти. СМИ выступали в роли исполнителей начальственной воли, аналогичных глашатаям царей в стародавние времена. Цари издавали указы, а глашатаи доводили их до подданных.

Воспитанные в советской действительности, многие граждане, даже дипломаты, полагали, что и за рубежом СМИ повсеместно всего лишь послушная пропагандистская машина, обслуживающая исполнительную власть. Помню, в конце 1970-х годов встретил в Москве коллегу, прибывшего в отпуск из советского диппредставительства в США.

– Ну, как американские президентские выборы? – спросил я дипломата, которого считал весьма толковым и знающим.

– Да что выборы! Была спущена команда, и вся пресса начала восхвалять Рейгана, вот он и выиграл!

Я не стал комментировать сказанное, хотя был поражен. Кто же это и кому дал команду поддерживать на выборах соперника действующего президента Картера? Почему Картер не распорядился хвалить именно его, а соперника ругать? Дипломат, проработавший к тому времени уже несколько лет в США, так и не понял, что ни Картер, ни Рейган не могли распоряжаться СМИ. Президент, а тем более кандидаты на этот и любой другой выборный пост в Соединенных Штатах, могут лишь влиять на СМИ: уговаривать, убеждать, подкупать, вводить в заблуждение, шантажировать наконец. Но никак не отдавать приказы.

Что касается советских периодических изданий, то ни один их редактор не просидел бы в своем кресле и дня, если бы позволил себе какую-то вольность в подаче материала и интерпретации событий. Увольняли за любую, даже самую, казалось бы, пустяковую погрешность. Однажды газета «Правда» в репортаже с юбилейного мероприятия сообщила, что на нем среди прочих выступил ректор Дипломатической академии Яковлев. На следующий день выпускающего редактора этого номера газеты выгнали с работы. Дело в том, что Дипакадемия в те годы входила в число секретных организаций, сведения о которой не подлежали разглашению. Кстати, засекречиванию подвергались и сами газеты. В 1960-х годах «Правда» за 1930-1940-е годы была переведена в библиотеках СССР в закрытый (специальный) фонд. Многое из того, что делали Сталин и его окружение, больше не полагалось знать простым гражданам.

Содержание советских газет, поставленных в жесткие рамки, не отличалось ни свежестью, ни тем более сенсационностью. Писали о преступлениях, но в основном за рубежом, в капиталистическом мире. Шутки в статьях на серьезные темы исключались. Дезинформация о Западе отличалась еще большей интенсивностью, чем западная об СССР. Но если «за бугром» многие антисоветские выпады носили стихийный характер, являлись результатом самодеятельности хозяев СМИ и пишущей братии, то в СССР антизападные кампании осуществлялись только по команде с самого верха и были отрежиссированы до мельчайших деталей.

И поэтому народ не очень любил центральные газеты, считал их скучными и лживыми. Известен такой анекдот тех лет. Покупатель интересуется у киоскера, какие газеты имеются у него в наличии. Тот отвечает: «Правды» нет, «Советскую Россию» продали, остался «Труд» за две копейки». Тем не менее эти и другие центральные газеты печатались многомиллионными тиражами и направлялись во все организации и учреждения страны. Кроме того, трудящихся заставляли лично подписываться на главные издания. Мою сестру принудили подписаться на «Правду», несмотря на то что на газету уже подписался ее супруг. Ну и чтобы уж наверняка вдолбить в головы людей генеральную линию КПСС, содержание газет еще и озвучивали по радио и телевидению.

Вместе с тем была периодика, которая пользовалась повышенным спросом. Из главных газет больше других уважали «Известия» за живость и разнообразие материалов. Ажиотажный спрос существовал на «Советский экран», единственный журнал, приподнимавший занавес над красивой жизнью богемы за границей. Гонялись люди за «Литературной газетой», журналами «Огонек», «Наука и жизнь», «Работница», «Советский спорт», «Футбол» и др. Пределом мечтаний для многих были журналы «Америка» и «Англия». Подписка на популярные издания и их реализация через торговую сеть были ограничены – на увеличение тиража ни возможностей, ни желания у государства не хватало.

Мы, мальчишки, обожали спортивную прессу. Мой приятель Юрий договорился с киоскером платить за еженедельник «Футбол» двойную цену (10 копеек вместо 5), и тот оставлял парню экземплярчик. Иногда удавалось купить «Футбол» и мне. В таких случаях я испытывал настоящую эйфорию и штудировал издание вдоль и поперек. До сих пор мне периодически снятся сны о том, как я рыскаю по Сочи в поисках «Футбола» и, ура, добываю его!

Другие ребята решали вопрос с прессой менее легитимным способом – выкрадывали ее из чужих почтовых ящиков. Никакие замки не могли уберечь подписчиков дефицитных изданий от хищений. Стал подвергаться атакам и наш почтовый ящик после того, как я уговорил родителей подписаться на «Советский спорт» и «Футбол».

П.И. Бажанов, будучи мэром Сочи, активно использовал центральную прессу в интересах города. В архивах отца хранятся более 100 его публикаций (интервью и статей) в газетах «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Советская Россия», «Советская культура», «Советский спорт», «Строительная газета», «Медицинская газета», «Экономическая газета», в журналах «Огонек», «Работница», «Наука и жизнь», «Советские архивы», «Культура и жизнь», «Советы депутатов трудящихся», «Вестник Агентства печати «Новости». Еще около ста выступлений отца содержатся в республиканской и региональной печати – армянской, грузинской, украинской, молдавской, краснодарской, ставропольской, воронежской, архангельской и т. д.

Во всех этих материалах рассказывается о достоинствах черноморского города-курорта, его достижениях и планах на будущее. Однако папа публиковал статьи и на иные темы. В молодые годы он много писал по своей энергетической специальности: статьи, аналитические записки, брошюры. Редактировал сборники. А в сочинский период стал высказываться и по политическим вопросам. Так, 7 апреля 1963 года «Комсомольская правда» напечатала статью П.И. Бажанова, в которой приводилась примечательная история военных лет. Вот она:

«…Весна сорок пятого. Перекресток немецких дорог. Указателей нет. Наша полуторка затормозила. Спросить не у кого, как добраться до населенного пункта, название которого я сейчас запамятовал. Солдаты спрыгнули с кузова на землю, я вышел из кабины покурить. Вдруг слышу голос шофера:

– Товарищ майор, на горизонте кто-то!

Посмотрел. Шагают, взявшись за ручки, мальчик и девочка. «Наверное, немецкие дети», – подумал я и, когда дети приблизились, спросил у них по-немецки, как нам проехать.

– А мы, дяденька, не знаем.

Сердце будто захлебнулось, ему не хватило воздуха. Здесь, на первом же километре чужой земли, мы услышали русскую речь.

Детей мгновенно окружили плотным кольцом. Каждый торопился сбросить с плеч рюкзак и выложить перед ребятами его

содержимое. Мальчику было лет одиннадцать, девочке примерно лет восемь. Оба худые, измученные, бледные.

– Как же вы сюда попали?

– Нас эсэсовцы из-под Пскова вывезли… Мать померла в дороге, а я с сестренкой на немецкой ферме пас коров. – И нахмурился. Видно, испытал много горя.

– А сейчас куда же вы идете?

– В Россию, дяденька.

– Да вы знаете, сколько километров до дома, до России?!

– Дойдем.

Сейчас я ругаю себя, что не расспросил детей подробнее, не узнал даже их имен. Просто тогда мы были сильно взволнованы и потрясены тем, что перед нами стояли не просто русские дети, а юные граждане Страны Советов, которые не могут жить без Родины. Родина для них – это жизнь, родной дом…»

Московские журналисты, в свою очередь, немало писали в те годы о Сочи, и, как правило, в самых превосходных тонах, восхищаясь ухоженностью и чистотой города-курорта, его зеленым убранством, оригинальной архитектурой, работой лечебниц, организацией торговли, бытового обслуживания, общественного транспорта, культурной жизнью, качеством обслуживания в гостиницах и многим другим. Вот под какими заголовками выходили статьи о Сочи: «Жемчужина Черноморья» («Строительная газета», 26.11.1961); «Солнечный город» («Экономическая газета», 10.X. 1964); «Светлое завтра Большого Сочи» («Известия», 5.VIII. 1966); «Город хорошего настроения» («Советская Россия», 7.XII. 1966); «На первом плане – человек» («Советская Россия», 22.XII. 1966); «Город поднимается к солнцу» («Комсомольская правда», 10.X. 1967); «Быть городу неповторимым!» («Известия», 5.1.1968); «Распахнутый солнцу» («Советская Россия», 20.11.1968); «Растет город здоровья» («Правда», 2.III. 1969); «Город дружбы и братства» («Известия», 12.XII. 1969); «Лучший город земли» («Строительная газета», 5.IX. 1970).

Сочи таких оценок заслуживал, но позитивному отношению к городу способствовали и усилия мэрии по культивированию связей с московскими журналистами. Папа дружил со многими из них, оказывал им теплый прием на Черноморском побережье, помогал организовывать отдых. Не было, наверное, дня в курортный сезон, когда бы отец не принимал кого-то из журналистской братии. Угощал их в ресторанах, привозил к нам домой. Журналисты отвечали взаимностью. Они не только хорошо писали о Сочи, но и давали П.И. Бажанову возможность выступить на страницах своих изданий.

Печатался отец и в зарубежной периодике. Это были, как правило, интервью и статьи о Сочи, о побратимских связях с зарубежными городами, а также сообщения о пребывании П.И. Бажанова с официальными визитами в разных странах. В папином архиве я насчитал около 80 подобных публикаций в газетах и журналах 18 государств, в том числе Франции, Великобритании, США, Японии, Чехословакии, Болгарии и др.

В Сочи, конечно, имелась и собственная пресса. Центральная газета называлась сначала «Красное знамя», а с 1963 года получила новое название – «Черноморская здравница». Руководил газетой горком КПСС, который следил за тем, чтобы она неукоснительно соблюдала идеологическую чистоту и перепечатывала важнейшие материалы из центральной прессы – официальную хронику, установочные статьи и т. п. На это уходила половина полос газеты, остальное отдавалось на «откуп» местной тематике.

П.И. Бажанов регулярно публиковался в сочинской газете. В моем распоряжении находится более 200 его статей и интервью в «Красном знамени» и «Черноморской здравнице». В отличие от выступлений в центральной печати в этих материалах почти нет информации о достижениях города. Акцент делается на проблемах и трудностях, которые необходимо преодолевать. Отец писал о недостатках в жилищном строительстве, нехватке школ, низком уровне обслуживания в общепите, наступлении моря на прибрежную полосу и т. д. и т. п. Вот заголовки его статей: «Жилищному строительству – неослабное внимание» («Красное знамя», 5.X. 1958); «Успешно завершить программу жилищного строительства» («Красное знамя», 5.XII. 1959); «Не повторять ошибок!» («Красное знамя», 8.X. 1960); «Ликвидировать отставание в жилищном строительстве» («Красное знамя», 15.IX. 1961); «Дело вашей чести, строители!» («Черноморская здравница», 1.XII. 1963); «Главная задача дня. Успешно завершить программу санаторно-курортного строительства» («Черноморская здравница», 14.VIII. 1964); «Работать лучше» («Черноморская здравница», 12.11.1965); «Держать слово!» («Черноморская здравница», 27.Х. 1967); «Повышать качество обслуживания отдыхающих!» («Черноморская здравница», 15.VI.1969).

В конце 1950-х годов в Сочи появилось телевидение. Сначала транслировались программы из Москвы, потом заработала и местная телестудия. Телевизоры на первых порах были редкостью. В нашем 18-квартирном доме первой обзавелась телевизором семья электрослесаря и продавщицы. Соседи, в том числе и я, бегали в их квартиру смотреть телепередачи. В комнату одновременно набивалось по 20–30 человек. Сидели на полу, стояли. Телевизор имел микроскопический экран, изображение было черно-белым и нечетким, звук тоже никуда не годился, голоса и музыка заглушались треском и свистом.

Но мы следили за происходящим на экране как завороженные. Казалось, сказка становится былью – кинотеатр в собственной квартире! Смотрели все подряд, от выступлений руководителей СССР до революционных кинолент. Но особенно привлекал спорт. Раньше сочинцы из радиорепортажей только догадывались, как протекают соревнования на высшем уровне. А теперь собственными глазами наблюдали за сражениями футбольных, хоккейных и иных «звезд»!

Программы местного телевидения тоже вызывали живой отклик. Они повествовали о буднях и праздниках города, его проблемах и достижениях. Взошла на небосклон и собственная сочинская телезвезда – диктор Алла Журавлева. Юная, обаятельная, с красивым голосом и грамотной речью. Часто появлялся в местных программах и П.И. Бажанов, делился мыслями с земляками о стоящих перед мэрией и городом в целом задачах.

В начале 1960-х годов наша семья тоже приобрела телевизор, но я к этому времени повзрослел и стал терять к телепрограммам интерес. Смотрел только спортивные передачи, другие казались скучными и нудными. Родители меня критиковали, призывали «взяться за ум», «повышать свой культурный уровень». Чуть ли не силком тащили к телевизору, даже когда я уже студентом приезжал в Сочи на каникулы. Я сопротивлялся, говорил, что смотреть по телевизору нечего. Мама только вздыхала и, обращаясь к папе, печально повторяла: «Женю, увы, ничего не интересует! Как же он учится в институте!»