Текст книги "Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 18. Часть 24. Родные"

«Моя дорогая внучечка!

Получил я от тебя письмо, к которому приложены английские пословицы и шутки. Большое тебе спасибо. Они доставили мне большую радость. Спешу ответить на твое письмо. Сейчас я дома один. Бабушка позавчера уехала на курорт в Цхалтубо (Грузия). Это десять часов поездом от Сочи. Вчера я получил от нее телеграмму, в которой она сообщила, что доехала благополучно, устроилась хорошо. Жду от нее письмо.

Теперь я хозяйничаю сам. Вот сегодня с 12:00 до 16:00 был в библиотеке (в читалке). Занимался своей книгой – выписывал афоризмы из различных источников. Затем пришел домой. Начал готовить обед. Сварил суп. Опишу тебе, как я его варил.

Взял маленькую кастрюльку. Налил воды. Принес с балкона картошку, очистил ее, помыл, порезал на части и положил в кастрюлю. Поставил на огонь. Когда закипело, посолил (по вкусу). Когда картошка сварилась, положил сливочное масло, выключил газ, добавил нарезанную петрушку. Съел две тарелки. Честно скажу тебе, что более вкусного супа я никогда не ел. Особенно с солеными огурчиками (с постным маслом). Думаю, что ты слюнки сейчас глотаешь. Но наслаждаться мне собственными обедами долго не придется, так как скоро я пойду в санаторий. Очевидно, в санаторий «Россия».

Вчера звонил вам. Но ты с мамой была в кино. Получил письмо от Жени. У них все в порядке. Сейчас моя пишущая машинка находится на чистке в мастерской. Скоро я ее получу и начну понемногу работать.

Анютка! Посылаю тебе в этом письме две картинки. Напиши, понравились ли они тебе?

Передавай привет и наилучшие пожелания маме. Желаю тебе здоровья, успехов в учебе и в работе по дому (в помощь маме). Целую тебя. Твой дедушка»

Родители жили очень напряженной жизнью, времени на отдых оставалось немного. В 1969 году папа и мама выкупались в море только четыре раза. В 1970 году они открыли купальный сезон 12 июля, второй раз добрались до пляжа только в конце сентября. И все. Не удивительно, что папа записал тогда в дневнике: «Наконец выкупались в Лоо. Кажется, еще никогда в жизни я не испытывал такого удовольствия от моря. Аня тоже».

В 1969 году родители впервые попарились в финской бане в гостинице «Горизонт» (в Адлере). Понравилось. Удалось повторить процедуру еще пару раз.

В свободное время родители заготавливали соленья, виноградный и яблочный соки. Совершали прогулки по пешеходным тропам, мастерили сувениры (матерчатые букеты, декоративные рамки и т. п.). Ну и смотрели телевизор, ходили в театр и кино, играли в преферанс.

Праздники отмечали в больших компаниях, весело, с тостами, шутками, песнями, игрой на пианино и гитаре. И неизменно поднимали бокалы за нас, детей.

Торжественно отметили 55-летие мамы. Накрыли богатый стол. В ожидании гостей выстроились у двери квартиры – папа, мама, Вика с мужем и Анютой. Папа надел морскую тельняшку, перевязал один глаз черной повязкой, за пояс засунул пистолеты-зажигалки. На шее – косынка, на обнаженной руке нарисовал сердце, пронзенное стрелой, и имя Аня.

Прибывают гости. Открывается входная дверь и папа встречает гостей, высекая искры из зажигалок-пистолетов. Гости, не обращая ни малейшего внимания ни на «пирата», ни на именинницу, молча, с непроницаемыми лицами проходят внутрь, снимают верхнюю одежду и становятся в шеренгу. Далее старший гость командует: «Смирно! Равнение на виновницу торжества!» Затем гости по очереди вручают маме букетики гвоздик, подарки, произносят здравицы.

Мама писала мне: «Вечер прошел весело, с шутками, было много смеха. Вот так, сынок, под смех я шагнула в зону «старости».

Во время отдыха в Кисловодске папа посещает футбольный матч сочинской команды за выход в высшую лигу. В письме мне отец с большим сожалением констатирует, что сочинцы проиграли. И пишет: «Что будет с сочинским футболом дальше, я не знаю. Никто кроме меня не хочет хлопотать о содержании команды. А это дело требует повседневного внимания. Решили мы построить в комплексе нашего стадиона велотрек – думаем осуществить проект уже в текущем году. Для Сочи это большое приобретение».

Неожиданно родители увлеклись коллекционированием кукол в национальных одеждах. Папа написал мне 1 января 1970 года в Сингапур:

«Сегодня после встречи Нового года мы зашли к соседям Гиллера – Ермаковым, и они показали нам коллекцию кукол. Маленькие, в национальных костюмах. На маму коллекция произвела впечатление, и она загорелась. Решила заняться сама. У нас уже есть француженка, я привез двух итальянок. Словом, фундамент имеется. Мама надеется, что ты пополнишь коллекцию сингапуркой и, возможно, малайкой. (Говорят, что малайки – самые красивые женщины в мире.) Женечка, будет возможность – купи для мамы пару кукол в национальных костюмах. Только небольших и недорогих».

Об этом же написала 1 января 1970 года и мама:

«Женечка, мы сегодня, возвращаясь со встречи Нового года, зашли в квартиру доктора сан. «Новые Сочи». Его супруга собирает коллекцию кукол. Как это интересно и красиво! Куколки небольшие, в национальных костюмах: пара румын, пара болгар, японка, бельгийка и т. д. Мне тоже захотелось собирать коллекцию. У меня есть француженка, итальянка и, если ты мне поможешь, я сумею собрать уникальную коллекцию. Мне кажется, что ты смог бы кроме сингапурки, малайки и индианки привезти англичанку, американку, японку. Куклы должны быть в национальных костюмах. Если у тебя будет желание, то сделай это – при отъезде домой купи куклы. Это будет твой подарок к моему дню рождения! Знаешь, как это красиво и интересно! Тебе в наследство оставим много вещей».

Как и во всем, в коллекционировании папа и мама были предельно организованы, методичны, последовательны, настойчивы, упорны. Папа вел специальный дневник, в котором ставил задачи по сбору кукол на длительную, среднесрочную и ближайшую перспективы, определял, кто и когда мог стать «поставщиком» объектов коллекционирования. Обращался с соответствующими просьбами, письменными и устными, к знакомым, отслеживал, как они выполняются.

Еще раньше П.И. Бажанов начал собирать зажигалки. 1 января 1970 года отец сообщил мне в письме в Сингапур:

«О моей коллекции. На конец года у меня уже было 250 зажигалок. А на встрече Нового года мне вручили 251-ю уже в счет 1970 года. Впечатление большое. Увидишь. Не вздумай тратить деньги! Разрешаю тебе привезти одну, не больше, символическую».

О зажигалках упоминала и мама:

«Женечка, если бы ты знал, какая у папы уникальная коллекция зажигалок. Сегодня приезжал к нам (по моей просьбе) художник города, обещал спроектировать шкаф, чтобы разместить там библиотеку и коллекцию зажигалок. Я же заболела куклами, решила собирать куклы национальностей мира. Если у тебя будет возможность пополнить коллекцию, то учти, что небольшие размером и в нац. костюмах. Хотелось бы мне парами (он и она, но это роскошь). Но, сынуля, ты себя этим особенно не обременяй, думай о себе, о своих делах!»

В середине 1970 года количество зажигалок в коллекции достигло 280 штук. Папа поставил задачу довести количество к концу 1970 года до 300 штук. Но после выхода на пенсию коллекцию продал – нужны были деньги.

Продолжая напряженно работать, заботиться о нас, детях, внучке, родители все чаще болели. Как уже отмечалось выше, недуги преследовали их с ранних лет. Ведь жизнь была несладкой – недоедание, суровая военная пора, ранение папы, неудачные роды у мамы и т. д. и т. п. К концу 1960-х годов оба родителя страдали целым «букетом» серьезных недугов. Папа постоянно отмечает в дневнике, что плохо себя чувствует, мучают сильные головные боли, подпрыгивает давление. 12 мая 1970 года отец записал: «Не дождусь отпуска, так надо отдохнуть! Но дел полно. Принял сегодня 50 человек по личным вопросам. Устал до чертиков. Теперь нужно съездить в Москву. Курортный сезон развивается слабо, особенно по части интуристов».

Упоминаются в дневнике и различные хвори, постоянно преследовавшие маму: диабет, артрит, хронический тонзиллит, радикулит и другие.

Еще один аспект жизни нашей семьи в те годы – финансовый. Хотя отец и занимал высокий пост главы знаменитого города-курорта, жили мы очень скромно. У нас не было дачи, собственных транспортных средств, телевизор появился в нашей квартире гораздо позднее, чем у многих соседей, простых людей. В школьные годы я не имел часов, модной одежды и даже стеснялся попросить у родителей купить мне футбольный мяч (хотя очень этого хотел).

Приведу некоторые дневниковые записи папы, свидетельствующие об ограниченности материальных ресурсов мэра Сочи той поры. В мае 1969 года отец сетует: «Вот уже полгода не можем собрать деньги на протезирование зубов Ани. Придется одалживать». В октябре того же года папа отмечает, что деньги одолжены, зубы можно протезировать, однако добавляет: «Но долг уже в январе следующего года придется возвращать, удастся ли?»

Из записи в папином дневнике от 1 июня 1970 года следует, что родители сделали стенной шкаф на Дагомысской фабрике в спальню за 748 рублей. С трудом собрали деньги, пришлось кое-что из старой мебели продать, в частности, письменный стол, шкаф (250 руб.).

Летом 1970 года родители расстаются еще с чем-то из старой мебели за 200 рублей. Продают и транзисторный приемник за 180 рублей. Папа констатирует, что это существенная прибавка к зарплате и премиям за достижения Сочи в области спорта и сбора металлолома. Но все деньги уходят на приобретение вешалки, костюма и авиабилета в Москву мне, а также на продукты. 28 декабря 1970 года папа пишет: «Получил перевод от издательства за статью о дереве дружбы – 76 рублей. Это очень кстати после массы расходов, связанных с отъездом Вики».

После выхода отца на пенсию в 1971 году семейный бюджет стал, естественно, еще более стесненным. При этом по городу ходили слухи о привилегиях П.И. Бажанова. Кто-то накатал донос в Москву, что сочинский мэр выстроил особняк своему отцу. Из столицы прибыла комиссия, которая очень удивилась, узнав, что отец моего отца (мой дед) умер в 1945 году в городе Жданове (Мариуполе), где и похоронен.

В письме мне в Сингапур (от 2 февраля 1970 года) мама жалуется: «Напротив кинотеатра «Спутник» заселили 14-этажный высотный дом. Нас тут же туда «переселили». Как только где-то в городе сдается в эксплуатацию новый дом, нас туда «поселяют» злые языки».

Глава 2
Верой и правдой

30 января 1971 года мой папа написал в Москву сестре Вике и мне письмо, в котором сообщил, что ушел в отставку с поста мэра и констатировал: «Почти четырнадцать лет я служил верой и правдой в городе, который за эти годы стал совсем другим». Я так и назвал «Верой и правдой» эту главу, повествующую о работе отца на благо города-курорта.

Глава состоит из моих статей, напечатанных в газете «Новости Сочи» в 2011–2013 годах (добавлена пара статей, подготовленных в тот же период, но нигде не опубликованных). Статьи даются с сокращениями, исключены многие (но не все!) сюжеты, не связанные с работой П.И. Бажанова в Сочи. Вместе с тем, дабы не нарушать стройность изложения темы, я вынужденно сохранил отдельные пассажи, которые фигурируют в этом и ряде других разделов многотомника «Миг и вечность».

Мой отец, Петр Игнатьевич, скончался в городе Сочи в 1975 году. Мы со старшей сестрой Викой сразу принялись уговаривать маму переехать к нам в Москву. Она отказывалась, ссылаясь на желание оставаться рядом с могилой папы. Но здоровье мамы ухудшалось, и в конце концов в 1981 году переезд состоялся. Когда столичные рабочие выгружали мамин скарб из контейнера, то поинтересовались, откуда прибыли вещи. Узнав, что из Сочи, очень удивились: «Из такого шикарного города и такая беднота!» Какова была бы их реакция, если бы они узнали, что имущество принадлежало не рядовому сочинцу, а жене мэра самого знаменитого курорта Советского Союза!

Конечно, и в советские времена не все начальники жили скромно, кое-кто наживался. Над нашей семьей циники откровенно насмехались. Одноклассник Анатолий Чернокондратенко, превратившийся в олигарха уже при социализме, удивлялся: «Что же твои родители так глупо себя вели, ведь могли же понахапать!» Не понахапали. Жили сначала в двухкомнатной, потом в трехкомнатной квартире в домах, принадлежавших Управлению Сочинских электросетей. Дачный участок с хибарой в горах приобрели уже после выхода папы на пенсию. Личного автотранспорта никогда не имели. Телевизор (новинка в 1950-х годах), появился в нашей квартире гораздо позже, чем у соседей, работавших продавцами в магазине. Но, конечно, большинство сочинцев жило еще скромнее нас, а многие совсем бедно и убого.

Мы прибыли в Сочи из западноукраинского города Львова. Во Львове папа возглавлял электросети и в 1952 году был переведен на должность главного инженера Сочинских электросетей. После шикарного львовского железнодорожного вокзала, выполненного в классическом стиле, сочинский вокзал смотрелся жалко: одноэтажная будка у перрона – вот и весь вокзал. Нашу семью усадили в автобус и повезли мимо деревянных хаток, грубо сколоченных из досок, частично покрытых штукатуркой. Сестра Вика, привыкшая к пышной львовской архитектуре, поинтересовалась у взрослых: «Когда же кончится деревня и начнется город?» Сопровождавший нас местный энергетик пояснил: «Это и есть город Сочи».

Трехэтажный дом в Крестьянском переулке (ныне улица Войкова), куда поселили нашу семью, выглядел белой вороной на фоне окружающих трущоб. Конечно, в Сочи тепло, и в трущобах жить не столь ужасно, как в более холодных широтах. Но граждан донимали иные напасти. По весне обычно сонная река Сочи, наполненная талыми водами с гор, просыпалась, выходила из неукрепленных берегов и заливала первобытные жилища до крыш. Под дощатыми потолками бараков плавали матрацы и табуретки, а люди в ожидании милости природы ночевали под открытым небом. Особенно страдала территория одного густонаселенного района – от места, где сейчас расположен городской рынок, и до впадения реки в море. Район пользовался дурной славой эпицентра преступности, и туда, действительно, страшно было заходить, особенно в квартал, где сейчас находится Центральный почтамт и до недавнего времени стоял кинотеатр «Спутник».

Будучи выбранным в мэрию, папа прежде всего занялся приведением в порядок жилищного хозяйства города. Была поставлена задача переселить большую часть населения в современные дома. Сносу подлежал целый океан халуп и сараев. Но требовалось дополнительное пространство. К реке Сочи со стороны Ривьерского парка прилегало огромное поле. В прошлом оно использовалось в качестве аэродрома для небольших самолетов, прозванных в народе «кукурузниками». В наше время авиация появлялась там редко, и зимой поле переходило в распоряжение ведущих футбольных команд страны, проводивших предсезонный сбор на юге. На аэродроме появлялись и шайки подростков, которые жгли костры, пили, играли в карты. Отец настоял на превращении поля в жилой микрорайон, и вскоре он был возведен. Ныне это Гагаринский район города Сочи, где проживают десятки тысяч семей.

Были освобождены от ветхих и аварийных сооружений (бараков) улицы Большая Приреченская (Роз), Воровского, Островского, Навагинская, Кирпичная (Московская), К. Либкнехта и многие другие. На освободившихся площадях выросли адекватные времени новостройки. Так, от железнодорожного вокзала до Платановой аллеи, между улицами Островского и Навагинской, протянулась ровная широкая аллея с административными зданиями и 14-этажными жилыми домами, связанными в единую архитектурную композицию торговой галереей. Освоили под жилстроительство и долину реки Сочи.

Наряду с возведением жилых домов пришлось изыскивать новые источники питьевой воды, создавать канализационные системы, линии электроснабжения, строить школы, магазины, предприятия бытового обслуживания. И на все требовались деньги, а получить их можно было только в Москве через Госплан. Госплан со скрипом выделял средства на развитие курортного хозяйства, а на нужды сочинцев совсем не хотел тратиться. Руководители Госплана заявляли папе: «Санатории работают на всю страну, поэтому им будем по мере возможности помогать. А жилье для сочинцев не больший приоритет, чем жилье для населения Мурманска, Сыктывкара или Рязани. Вы ничем не лучше других, так что на многое не рассчитывайте!»

Папе приходилось спорить, а то и ругаться, отстаивая интересы земляков. Прибегал он и к лоббированию, общаясь с высшими чинами страны, отдыхавшими в Сочи. Некоторые из них, разморенные южным солнцем, морским воздухом и кубанскими винами, а также папиными аргументами, иногда шли навстречу. Папа нажимал на то, что быстрорастущий курорт требует привлечения извне обслуживающего персонала, городское население увеличивалось на 10 % в год. Отсюда – потребность в ускоренном жилстроительстве.

Но получить бюджетные ассигнования – это только первый шаг. Требовалось еще организовать строительные работы, да так, чтобы все выполнялось в срок и качественно. Папа сразу же настоял на сворачивании жилстроительства на окраинах, в горной местности (горы Бытха, Благодать, завокзальный район). Строить там было слишком дорого и кропотливо – требовались вертикальная планировка, сооружение различных, совершенно новых коммуникаций. Были сформированы специализированные строительные тресты, привлечены к работе в них квалифицированные специалисты из других регионов СССР.

Но получалось далеко не все так, как хотелось и требовалось. Я перечитываю папины статьи за 1960-е годы в главной сочинской газете «Красное знамя» (затем переименованной в «Черноморскую здравницу»). Раз за разом мэр критикует строителей за срыв плана, долгострой, некачественную отделку, нарушение технологического процесса, удорожание объектов. В статьях вскрываются и причины проблем. Неспособность стройтрестов как следует организовать дело, правильно спланировать сроки и объемы строительства в течение года. Наплевательское отношение некоторых руководителей к обеспечению жильем своих сотрудников. В данной связи чаще других упоминаются железнодорожный узел станции Сочи, трест ресторанов, контора связи, курортпромторг, пивзавод.

Достается также отделу капитального строительства горисполкома, проектировщикам за несвоевременную подготовку документации, комбинату производственных предприятий за выпуск некачественных материалов (кирпича, крупных блоков, гашеной извести, столярных и железобетонных изделий, цемента), их недопоставку. Указывается в статьях на недопустимость превышения сметной стоимости строительства, попытки сдать в эксплуатацию некачественные объекты. Не стесняется папа осуждать и созданные руководителем СССР Н.С. Хрущевым совнархозы, которые лишили сочинских строителей собственной производственной базы.

И все же, несмотря на все объективные и субъективные препятствия, жилищный фонд увеличивался и улучшался. За пять лет перед приходом папы в горисполком (1952–1957 годы) в Сочи было сооружено 41 тыс. кв. м жилой площади. А в одном только 1957 году – уже 22 тыс. кв. м! И темпы строительства возрастали всю последующую десятилетку: 1958 год – 23 тыс. кв. м; 1959 год – 30 тыс. кв. м; 1960 год – 44 тыс. кв. м; 1961 год – 72 тыс. кв. м; 1962 год – 78 тыс. кв. м; 1963 год – 83 тыс. кв. м; 1964 год – 86 тыс. кв. м; 1965 год – 90 тыс. кв. м; 1966 год – 99 тыс. кв. м; 1967 год – 103 тыс. кв. м; 1968 год– 116 тыс. кв. м; 1969 год– 124 тыс. кв. м; 1970 год – 130 тыс. кв. м; 1971 год – 142 тыс. кв. м. Таким образом, ежегодный объем жилищного строительства в Сочи за годы папиной работы в мэрии вырос в семь раз! Заметно улучшилось и качество строительства. В 1957 году большинство домов сдавалось в эксплуатацию с низкой оценкой, а к 1971 году брак сократился до 10 %. 80 % новых квартир были односемейными (а не общими, как в прошлом) и имели все удобства – полный санузел, лоджию, газ. Ветхие и аварийные постройки почти исчезли из города.

Что способствовало успехам? Улучшилась организация работы стройтрестов, удалось мобилизовать многие ведомственные организации на строительство жилья для своих сотрудников. Возросла координация между проектировщиками и строителями. Были значительно упрощены процедуры согласования проектов и выдачи разрешений на строительство. Строители освоили поточный метод строительства. Вошли в строй местные деревообделочный и домостроительный комбинаты. Резко возросло качество сантехнических работ, чему способствовало создание специального управления. Параллельно с жилфондом строились районные котельные. Город отказался от сооружения малоэтажных и малоквартирных домов, взял курс на возведение высотных (до 14 этажей) многоквартирных домов. В строительстве стали использоваться крупные панели, стекло, металлы, бетон, пластики, что ускоряло работы, повышало качество сдаваемых в эксплуатацию объектов.

Завершая тему жилстроительства, замечу: в сентябре 2011 года я побывал в Сочи и приятно удивился. Дома, возведенные при папе 40–50 лет назад, стоят на месте. Многие из них модернизированы, вполне соответствуют нынешним стандартам и еще долго будут служить людям.

21 декабря 2011 года