Текст книги "Зачем любить людей"

В детстве она явно болела синдромом дефицита внимания, вылившегося в стойкое желание быть услышанной и увиденной. Сложно её осуждать. Скорее она просто хотела, чтоб её приняли, такой какой она есть. Как бы она странно не говорила и себя не вела…

И степь, шумящая триллионами колосков пшеницы, превратилась в авансцену моноспектакля. Негативно настроенный ко всему Кис, позабыл о том, где находится и для чего он припёрся в эту глушь. Сейчас перед ним выступала богиня, пусть и без грима и театрального реквизита.

– Негодяи навязали удавку мне на шею, скрепившую союз живого тела и багажника авто. И превратилась я в борзую в конуре: моя шея от напряжения затекла, но когда я поворачивалась не так, распахивалась крышка и ненастье заливало мой новый дом. Дождь недавний проливной, стегал водяным хлыстом моё лицо, и бороться с ним могла я лишь таким унизительным способом, как этот… – вся боль мира сквозила в этой патетике. Кис хоть и старался выглядеть чёрствым, в сущности таким, наверное, не являлся. И не выдержав, он приобнял перенесшую столько невзгод героиню. И тут же отстранился, спросив:

– А почему ты сразу не подала сигнал? Почему не начала колотить ногами по стенкам багажника?! Мы бы тебя освободили за минуту!

– В забытье впадала я, мешая явь с реальностью. Суждено очнуться было мне лишь уже в дороге, когда вы гнали свою машину вперёд. Вы высвободили скованную девушку, и дали ей приласкать свободу.

Пришлось удовлетвориться таким объяснением. Внимание парня стало ослабевать, и теперь он думал, как привести в чувство Роллинза. Тупейшая вылазка, очевидно летела в тартары и должны была быть прервана, пока они не накололи дров. И к тому же не стоило забывать про отчёт по диагностике игры, на котором он уже стопорился чёртову тучу времени!

Что-то дёрнуло его глянуть на Мелани… и сразу бросился в глаза изломанный ужасом ротик и глаза, тревожно блестевшие в отсветах фар. Она выгнулась по направлению к трассе, как борзая, выгнанная егерями на охоту. Что там видно? За те двадцать минут, что они тёрлись на обочине, мимо них прошла пара грузовиков дальнобойщиков, легковых машин и прокатилась машина заблудившихся копов с выключенными мигалками. Красивая ночная дорога, уходившая в неизвестность, прекрасный антураж для кисти художника. Именно с этой дороги и пришла угроза.

Издалека заиграла бодрая электронная музыка, разнесшая шум басов и битов по округе, а дальше ярким болидом принеслась и машина. Гналась она так, как будто на неё ополчилась вся преисподняя, и летела прямо на вышедшего на трассу Киса. Парень онемело стоял секунду, другую, а потом уже и отпрянул с дороги. Машина пронеслась дальше, и водитель ударил по тормозам, отчего механика завизжала расстроенной какофонией. Машина была дерьмо дерьмом, что не помешало пассажирам этого пахнущего дешёвым бензином транспорта выскочить наружу и ринуться в сторону Киса.

Парень сразу и не понял, что собственно произошло, как внезапно какое-то тело, вонявшее перегаром толкнуло его в грудь. Он по инерции прошёл с пару шагов, но его тут же догнали и толкнули ещё раз. Через кровавую пелену ужаса и бешенства стал виден портрет нападавшего: парень на пару лет старше, в спортивном костюме известного бренда, заляпанных грязью кроссовках и с жидкими волосами, зачёсанными в хвост. С ним рядом гарцевал массивный фьюри, в обтягивающем до подбородка комбинезоне. Представители их расы раньше частенько надевали подобные образцы, потому что стеснялись повышенной волосатости своего тела. И хотя общество давненько перешагнуло через расистское прошлое этого квинтата, некоторые из фьюри продолжали надевать такое убожество. А попавшийся индивид мало того, что старался не выделяться, так ещё и бегал в шестёрках у своего более гуманоидного товарища.

А человек и не думал останавливаться. Он шёл вперёд, размахивая руками, но пока ударов не наносил. У Киса язык прирос к нёбу, понимая насколько крупно он влип. Понимая что нет никаких шансов у домашнего мальчика против таких амбалов, он попробовал поинтересоваться, что же собственно от него хотят.

– Что вы хотите? Эээ…

Нападавший в спортивном костюме, похоже, обалдел от неудачных попыток козла отпущения заговорить, и сам к нему обратился:

– Что ты себе под нос бубнишь? Даун что-ли? Не лепечи, а говори нормально. Какого хера ты под колёса лез?

– Я ни, ээ… я никуда не лез! – Более связно проговорил слегка успокоившийся Кис. Если с ним вступили в диалог, есть маленькая надежда избежать побоев. Однако ни пустынная трасса, ни пустошь степи – как-то не вселяли оптимизма в его надежды.

Подсознание, осквернённое ужасом, вопило, сменяясь частотами: от лёгкого страха до паники.

«Только пусть не убьют, пусть не убьют! А может пронесёт?! Ааа!»

Бык, похоже, придерживался иной точки зрения, дико захохотав и заговорив со своим дружком:

– Ты смотри, Гун-Као, он вообще дебил по-моему. Говорит, что не лез никуда, а сам чуть под шины не попал.

Тут и его шестёрка подобострастно захрюкала, захлёбываясь лютым смехом: – Ой, не могу! Лучше б его мама аборт сделала, чем рожала такого урода. Как думаешь, может, его отхуярим? – Вот. Дело говоришь! – Поднял большой палец человек и ударил кореша по плечу, – надо отделать мудака, чтобы он не лез к нам больше, а тёлку его оттрахаем, как следует. Ты глянь, во что она нарядилась!

Кис вздрогнул, и ощутил на своей толстовке дрожащие пальцы. Припадок ужаса начисто вымел из головы, что он как бы не один, а со спутниками. Правда, такие компаньоны лишь усугубляли и без того безнадёжную ситуацию. Он только мельком глянул на Мелани, и понял, что та на грани срыва или истерики. Что равносильно. В хватательном рефлексе младенца, она судорожно цеплялась за Киса, отождествляя того с мамой-защитницей. Вот только проку от него всё равно не было и присутствие дамы сердца – сил парню не придавало. Наоборот, он чувствовал, что может с минуты на минуту обделаться, и хорошо ли, плохо ли – бандиты этих минут ему не дали.

Ударившись ладонями, тем самым утвердив план действий, человек от души врезал Кису в челюсть. А фьюри, чуть погодя, добавил ладонью в скулу. Сила этой расы в единицах измерениях просто зашкаливала, и в разы превышала людскую, поэтому он и бил наотмашь, не грубо. Но и этого тычка, хватило чтобы парень кубарем отлетел на шагов пять и бахнулся на землю. Это был стопроцентный нокаут. Только и не хватало отсчитывающего по пальцам рефери.

Вместо фейерверков, Кис увидел затянутый тучами небосвод, скрывавший звёзды. Но доступ к просмотру ограничили двое братьев, одинаковых не с лица, но по духу. Где-то рядом пронзительно верещала Мелани, однако гопота сперва решила разобраться с ним.

Насупившийся человек, растирал красную кожу на костяшках и скупо харкался Кису в лицо: – Гнида, тьфу. Я из-за тебя чуть ссадину не заработал. Получай, тварь!

А фьюри тянулся к ширинке комбинезона, чёркая молнией. И Кис ничего… вообще ничего не мог противопоставить этому быдлу. Форменный позор, которому его подвергали, казался ничем – перед тем, что его могли и вовсе замочить и закопать поблизости. И никто за него бы не хватился! Родители в командировке, дед умер, а больше за него побеспокоиться некому. Он один против неразумных животных, натянувших личину цивилизованности.

Такие мысли причиняли ещё большую боль и пораженческое настроение, ввиду этого, он попробовал закрыть глаза и отключиться. Но не получалось! Мелани визжала, как сигнальная сирена, и с ней трубил мозг, призывавший встать и начать действовать. К тому же защекотало в его ушной раковине, в которую пробился отвратительный женский голосок, требовавший: – Ребята, вы идёте? Хватит этого дурака избивать, ему и так хватит. Если хотите – берите эту шлюху и поехали обратно в дом! Мы же только за перцовкой в магазин ездили, вы не забыли? Протерев от плевков глаза, парень повернул голову и узрел нечто, похожее на лошадь в джинсовой утянутой юбке на непомерной заднице. Эта красотка на себя напялила обтягивающий топик, но даже он не мог скрыть её три подбородка и проглядывающие усы. Фары неаппетитно отсвечивали тональный крем на её лице и дешёвую косметику. И это гадостное существо ещё что-то требовало, на что человек и фьюри похоже велись. – Да сейчас, Гинка, подожди немного. Мы ещё не наигрались. – Эти уроды плотоядно осклабились и взглянули куда-то вбок. У Киса разламывалась голова и ушибленное место с трудом поворачивалось. Предположительно там стояла Мелани. И помочь он ей не мог, даже при всём желании. Кис совсем расклеился…

Человеческий выродок не спешил шевелить ногами в сторону жертвы противоположного пола. Покамест, его занимали издевательства в отношении парня и он им предавался сполна. Однообразно плевать ему надоело, и план перешёл на новую стадию: его кроссовки взлетели над распростёртым лицом Киса и подошва протёрла грязный след по щеке. У Киса слетела планка и он несмотря на боли в теле, попробовал дёрнуться, отчего получил болезненный тычок по печени. Лапа фьюри приложила его ещё раз, на сей раз по переносице. Нос, немелодично треснул, точно перемолотая скорлупа.

– Оставьте его, изуверы! – Далёкие и неправдоподобные крики казалось доходили с иного измерения. Кис нырял в омут боли, не издавая ни звука прокушенным до крови языком. А из носу лилась ярко-красная юшка и через замутнённые тем же цветом глаза он видел хохочущих тварей, над ним издевавшихся. Что сказать? Через пару секунд они изменились в лице, перейдя с эйфории на крайний восторг. Причиной служило пыхтение, женский визг и конечно взаимные обзывания: – Ах, ты же, курва, ты на кого лезешь? Получай, мразь! Мелани ругала эту девушку обычным литературным языком, звучащим сейчас так же уместно, как ишачий навоз, поданный официантом вместо заказанных лобстеров. А фокуснице было всё равно. Она уже вошла в раж:

– Нелепая и глупая девчонка, за следующее бранное слово – предстанешь ты передо мной в ответе. Получай!

Мордобой разгорался. Мужики не останавливали экзотическую женскую драку. Напротив они улюлюкало и фанатели, как на спортивном матче. И человек и фьюри, на время позабыли про избитого Киса, тем самым давая ему время на восстановление. Странно. Почему они до сих пор не заметили Роллинза?

Охнув, Кис таки сумел перевернуться и смахнуть безжизненной культяпкой налипшую грязь вперемешку с потом. А потом уже, он увидел встающий с земли силуэт. Показалось что-ли? Он не был уверен. В белках глаз, наверное, лопнули сосуды и они пылали, хуже соуса чили. Но на помощь пришёл слух, который услышал фразу, приведшую парня в дикий восторг. Роллинз оклемался! – Костёр. Я вижу огонь и в нём сгорают её останки. Похоронить её было моей привилегией и обязанностью, а я эту возможность упустил. Прости…

Непонятно перед кем он извинялся, но то что прозвучал этот бред сумасшедшего одурительно жутко, так это да. Поломанный Кис восстанавливался посредством страха, дурея от мистики в тоне Роллинза. Беспредельщики тоже сначала не поняли, что происходит, наконец заметив Роллинза. Фьюри недовольно взрыкнул, и растянул звероподобную физиономию в оскале. Его человеческий покровитель просто осел на корточки, увидев неизвестно откуда взявшегося психа. Насколько Кис понял по звукам, и девчонки перестали рвать у друг друга клоки волос. Первым, как и положено, оклемался человек, стукнув фьюри в широкую грудь: – Ты глянь. Что это за вонючий бомж? Он же весь обмазан грязью! Пиздец! Исполин в непонимании почесал затылок, наконец выдав и своё мнение по конкретному вопросу: – Нет. Я только девку и этого олуха заметил. Откуда он взялся? Похоже это заинтересовало всех, кроме самого виновника сцены. Роллинз спокойно и не замечая никого вокруг – полез в свою машину. Он что уехать собрался?!

От такого расклада окосели буквально все. Беспредельщики собрались выяснить, что происходит на вверенной им территории и пошли к машине. Мелани сумела воспользоваться временным перемирием и тихонько слиняла от быдланши, которая отупело смотрела на капот машины и на своих дружков.

Парни решили сразу расставить все точки над i и стали выламывать дверную ручку, но владелец авто её заблокировал и поднял стекло. Дальше лимит здоровья, полученный неожиданным зрелищем иссяк и тело Киса вывернулось наизнанку. Используя последний багаж сил, он нашёл в себе мужество чуть повернуть голову и умоляюще взглянуть на застывшую фокусницу немо глядящую на разборку.

Набрав в грудь воздуха, парень пересохшими лёгкими пробовал и пробовал подозвать на помощь. «Ну, пожалуйста… мне так больно. Подойди же, ё-мое, прошу! Мелани, мне нужна твоя помощь!» Там где заканчивалась невербалика крутился целый вихрь злобы в голове. А она даже не повернулась, не взглянула, не сделала малейшего жеста внимания. Светлый и чистый образ фокусницы, сложившийся в голове Киса померк.

* * *

Мыслю, значит существую. Так вроде говаривали? Я бы и дальше порассуждал на вечные темы, о природе добра и зла, но зло – субстанция относительная, и возможно несуществующая вовсе, потому мерило у каждого своё. И вот моё зло, я уверен, сейчас себя считало добром, и поэтому без прелюдий, лупасило по стеклу руками, призывая меня открыть дверь или на крайняк – окно. А вот фигу вам. Чего думать?

Я и всамделишно скрутил фигу и показал скотам, что я о них думаю. Убогие восприняли продемонстрированное, как личное оскорбление и воодушевились… я пожалел о содеянном, когда здоровяк-фьюри небрежным движением отстранил своего кореша и оторвал жгут от своего комбинезона. Зачем он наматывал его на лапу – вопросов не возникало.

Я поступил, не как здравомыслящий, взрослый человек, то есть упал бы под сиденье или перекатился в заднюю часть салона. Или смятение, в котором я плескался минутами ранее – не отошло, или я выпил эликсир храбрости, или просто мне стало на всё начхать… факт оставался фактом – я резко открыл дверцу и выскочил из машины, растолкав ошалевших дегенератов. Под моим натиском, они отступили, и фьюри обиженно взревел, потому что ему не дали расколошматить машину. А ему это очень хотелось!

– А ну стой, сволочь! – Крысёныш с засаленным хвостиком, попробовал выкобениваться и получил от меня с размаху в рыло. Бил я чётко, на коротком замахе, как учили и как надо. Отклониться у мрази не было никаких шансов. Он то даже и не знал азов уличной схватки. Огромный фьюри вспахал воздух над моей головой, выпуская сталь когтей наружу. Я тут же ушёл от смертельной угрозы.

Пушистик, похоже не привык проигрывать в силовых дисциплинах, и ударил ещё разок. Однако он попал под мой захват. Перекинуть его я даже не пытался; а вот заставил забыть о нападении уж точно. Его дружок гневно завопил, и попробовал с ноги врезать мне по яйцам. Я подставился пойманным на крючок фьюри и удар пришёлся вровень с грудаком. Обиженную махину стоило отпустить, что я и сделал. Зверюка попытался меня загрести в объятия, но я как бракованный патрон выскочил из обоймы и кинулся опять в салон. Зачем?!

Меня вдруг осенило, что в бардачке лежит кое-что, что могло помочь в бою. Расцвеченный фиалковым синяком крысёныш вздумал перегородить мне путь, и тут же огрёб с локтя в челюсть с последующим хуком в переносицу. Я надеялся бедняга окочурится, учитывая как он выл и причитал над разбитым носиком! Так то! Это же не сопляка избивать на пару с дуболомом дружком; я вовремя присел…

Ноги сами увлекли за собой, и рычащий фьюри крест-накрест рубанул кислород над моей головой, которым сам же и дышал. С полусогнутых я скакнул обратно в машину, собираясь достать гаечный ключ из бардачка. Миг меня отделял от попадения вовнутрь, как чья-то дёрганная ручка меня ухватила за волосы. Пробуя выдраться, моя рука переместилась ниже и длинные ногти здоровски проехались по моей физиономии, подобно асфальтоукладчику. Только с одним отличием, что вместо выравнивания дороги, оставляемая борозда уменьшала грунт моей кожи. И дальше мне прописал пилюлю от головной боли фьюри, накрыв кулаком по макушке. Но я не упал в обморок. То состояние анабиоза, накрывшее меня совсем недавно, притупило мой порог чувствительности, и я не почувствовал, что мой купол разбивается вдребезги. Наоборот, я адски разозлился и почувствовал, что этим малолетним гнидам поотрываю члены! И я неожиданно для всех, запрыгнул в салон. Их девка охренела от такого расклада вещей и спрятала коготки, чем я и воспользовался.

Я успел закрыть только дверь. Машина сотряслась, как от взрыва водородной бомбы и лобовое стекло пошло трещинами… фьюри не отступился от первоначального плана. Его лапы выбили стекло передней дверцы, я только и успел пригнуться от брызнувших осколков и выхватить заветный гаечный ключ. Едва его лапа появилась в проёме, я от души стеганул ним, как нагайкой и эта машина для убийства взревела. Его дружок ошивался рядышком, но на рожон не лез.

По-моему его уже убедила моя демонстрация силы, и его курва-подруга осматривала его боевые ранения. При этом все поголовно выли: вопил и подбитый крысёныш-человек, причитала его прошмандовка, а фьюри сотрясал воздух рёвом гиббона в период случки. Но ему не хватало сил вырвать с корнями дверь, и поэтому я держался, орудуя гаечным ключом, на манер то рапиры, то биты. Зверина с десяток раз получив по пальцам стала вести себя осторожнее, целя короткими взмахами в голову.

Мое внимание настолько сильно приковалось к захватчику, что я не сразу услыхал отчаянный стук в ещё целое противоположное стекло. Краем глаза взглянув, мне увиделась забытая в горячке боя Мелани, наконец решившаяся показать личико. Растянувшись на двух сиденьях сразу, я поднял дверной шпингалет, и она юркнула вовнутрь на скорости недоступной неповоротливому фьюри. Сразу же пошёл зубодробительный крик, попеременно сотрясая меня, руль и раскачивая салон: – Езжайте, прошу вас, езжайте!! Они достанут нас! Скорее!

Я даже распрямил спину от такой низости. Глупая фокусница предлагала бросить избитого Киса в руки этому маргинальному отребью и смыться куда подальше. Бросать того, кто самовольно подписался на мою бредовую затею?! Да, пошла эта фокусница! Подготавливая зажигательную речь, я получил ухнувшим кулаком фьюри в котелок и теперь Вселенная предстала во всем своём величии перед моими глазами. Моя голова обвисла и дуболом-фьюри вцепился в мой воротник, вытаскивая меня наружу.

Ё-мое, какой он был мощный! Такому бы подковы гнуть и в одиночку перетаскивать рояли на шестнадцатый этаж. Всё внутри меня сотрясалось от полученной затрещины и я даже не мог сопротивляться, когда он вытаскивал меня через проём, потерявший защиту в виде стекла. Дура фокусница, наконец-то проявила сноровку и ухватила меня за утягиваемые ноги… такое перетягивание каната не могло тянуться вечно, но тут уж я упёрся рогом, причём буквально: врезавшись в часть стенки салона, чуть выше окна. На мой лоб тускло светила включённая лампочка, а мой светильник идей никак не желал загораться! Как высвободиться, как выбраться?! – Вылазь, ублюдок, а то кости тебе переломаю, – грозился фьюри и я ему определённо верил. Тем паче, что его дружок вступил третей стороной, протягивая руки к моей голове, кофте. Хорошо, что хоть не к гениталиям. – Заводи и газуй! – Эта фраза Мелани прозвучала сродни монументальному: «Властвуй и разделяй», но этот афоризм для меня ничего не значил в данный момент. Выкрик Мелани не прошёл втуне. Стартёр взревел, как капитан, сбагривающей пассажиров в челнок, при тонущем судне. А будь что будет! Шины пошли по мокрой земле и придали медленного хода машине. Вот тут то захватчики моей иномарки и прозрели: фьюри сдуло ветром, а про гнидного крысёныша я вообще молчу. Они со своей бабёнкой только ручками размахивали вслед и кулачком грозили.

Конечно, стоило почувствовать себя героем момента, но где то там в тёмном глубинном мраке, остался пацан, которого я лично взял под свою опеку. Перед его родителями – мне отвечать лично, и я искренне до последнего надеялся привезти его в целости и сохранности. Но этот фарфор оказался слишком хрупким… – Да, закрой свой рот! – Фокусница мне уже надоела своими тупыми воплями о спасении. Смесь белого стиха и верлибра в её устах, в эту грустную минуту мне напоминала пережёвывание горькой редьки.

– Не смейте так с дамой обращаться! Хамство не поощряется в культурном обществе. – Поджала она губки, и я по ним от души влепил ладонью:

– Да я хам и скотна, но из-за тебя, идиотка, сгинет хороший пацан. А мне за него шеей отвечать перед его родителями, ты это понимаешь?!

Она не знала, что ответить, да и не надо было ничего говорить. Я хоть и был зол, но не утратил ориентации в пространстве. Мы погнали по трассе на запредельной скорости. Гаишников я не боялся, потому что эти шакалы автострад в ночное время обычно не работали. Мелани не бузила, сидела смирно, и мы в конечном итоге подъехали к указателю с надписью: «Стрейт Лэйвс».

Свернув с нормальной дороги в разжиженное болото, машина еле-еле ехала по окольной тропке, которая и не знала про существование асфальта. Я мученически вывернул руль, вовремя заметив тёмный объект впереди, подсвеченный мрачно пошатывающимися фонарями. Проходная что-ли? Да, так и есть. Возле сторожки было понапихана куча будок, где сидели злые собаки и ждали нарушителя, а сам хранитель этих мест сидел внутри, наготове со своим верным обрезом. Я припарковался и заглушил машину, выключив фары. Никто нас не заметил. Машина стояла довольно далеко, и даже чуткие уши псов не услышали нашего ночного вояжа. Я включил свет в салоне и ласково улыбнулся фокуснице:

– Вот и пришла твоя пора делать полезный вклад в общество! Ты готова?

Короче говоря, перспективы мадам оценила, а дальше я не видел смысла в её запугивании или угрозах. Тем паче, в её гипертрофированный и сжиженный мозг стала просачиваться инородная информация. Эх, понесло меня на узкоспециальный сленг! Поначалу её зрачки сровнялись в размерах с блюдцами, а после и со взлётными площадками для летательной техники: – Понимание приходит ко мне. Озарение благоволит мне. Послушайте его уста: «Вы же взяли меня неспроста? В чём состоит гнусность вашей затеи, коварность задумки? Делитесь же, делитесь со мною!» От этого экспромта у меня спёрло дыхание. Такое впечатление, что я вернулся в милый дом, лет эдак на двадцать назад, в те времена когда наставник по домашнему образованию пытался обучить меня неувядающей литературной классике. Помнил я из поэзии от силы строчки три-четыре, и вот теперь добавил к своей маленькой коллекции ещё и прозу. – Ох, если бы ты знала, насколько ты попала в точку, фокусница! Ты вынудила меня бросить Киса, а значит, теперь отрабатывай натурой. Она фыркнула, возмущённо и испуганно: – Что значит ваша фраза? – Она значит многое. Тебя сильно избили. Ты согласна? Её дрожащие ручки со сдёртым снежным маникюром потрогали каждое рассечение, обрисовали общую картину и глаза наполнились слезами. Вот только истерики мне щас не хватало… я пытался до неё достучаться: – Вот мы на нём, то есть твоём лице, и сыграем! Ты же театральная персона, профессионально вживаешься в роль и умеешь находить подход к зрителю. Даже самому непритязательному и… как бы сказать… – я пощипал небритый подбородок в задумчивости, – думаю, лишённому понимания прекрасного.

Она прервала мои разглагольствования, тыкнув пальцем в лобовое стекло. Мы увидели ночную кинопремьеру выхождения пошатывающегося сторожа на «полив кустарников». Зрелище меня мало заинтересовало, и я возобновил инструктаж. Повторяюсь: первый сторожевой пост – это показуха для отвода глаз. Пожилой алкаш в тулупе (несмотря на лето) – может спугнуть разве что икоту, и то на время. А вот, дальше понесутся крутые ребята, и на них придётся уделить больше времени… – Зайди в будку и изобрази жертву нападения хулиганов, бандитов, мародёров. Немного сбавь в своей обычной экспрессии и драматизме – и он тебе сразу же поверит. Задержи деда по максимуму и займи беседой на ночь. Чайку там попейте, в картишки перекиньтесь. Если прикатит более серьёзная братва – займёшь и их душещипательными сказками о попадении в лапы гадов. А через часок-другой я за тобой заеду. Тут ты можешь быть уверена! – Лихо и по-лейтенантски козырнул я, впрочем её не уверив. – А если отбросы общества и этот ваш сторож посмеют распускать черноту своих дланей? Соблазн их будет велик, подумайте, молю!

Всегда клубок возвращается к извечной теме неравноправия полов. Уж я то здоровый мужик, имеющий потребности, понимал: каково встретить посреди глуши в ночи, беззащитную смазливую девушку. Пусть сторож уже страдает ревматизмом и аденомой простаты, но другие же могут покусится на эту, вроде бы, красивую девчонку. Кстати, по поводу красоты – она себе льстила. Повторяюсь: да, смазлива. Да, можно было бы её потискать. Но рассматривать её как нечто большее я не в силах. Пусть она лучше остаётся секс символом моего маленького компьютерного друга по имени Кис.

При воспоминании о Кисе, настроение покатилось по наклонной. Но вот что удивляло: Мелани тут же приняла предложенное ей испытание, приняв его как вызов её артистичности и умению выживать в экстремальных ситуациях за счёт интуиции и смекалки. Развёл я слов, а к сути не подошёл.

Перспектива отвлекать охрану отводилась Кису, сейчас и не подозревавшему от чего он в результате увильнул. С девушкой выйдет проще. Поэтому поковырявшись в замочном механизме, я открыл дверь и позвал Мелани на «перекинуться словцом». Серьёзность и собранность, вот что характеризовало иллюзионистку в преддверии демарша с охранной службой… – Значит так. Я буду в отлучке не более получаса. Не рискуй понапрасну и не пытайся чрезмерно увлекаться своей новой ролью! Ты и так чётко справишься, с учётом того, что сторож наверняка пьяница, и ему будет абсолютно всё равно на твои ужимки. Главное, не попадай в переделки и дождись меня. Если начнутся проблемы – вали оттуда, как можно быстрее и беги в сторону кооператива или трассы.

На мои подбадривающие напутствия (которые я вновь повторил) она уже не реагировала, перейдя в рабочий режим, ну точно как робот, которому ввели задачу в базу данных!

Карманный фонарик луны лишь малость подсвечивал её плетущуюся походку в сторону будки (в образ побитой и униженной – она вошла мигом!). Вон её абрис проглянул рядом с конурой собак, вызвав очередную волну негодования. И никакой реакции со стороны людей! Сторож появился только когда фокусница едва не выбила двери будки, да и то, судя по очертаниям, он был налегке и без ружья. Эк, братец налакался!

Без долгих объяснительных и переговоров, душевный мужик впустил фокусницу вовнутрь и цыкнул псам, чтоб позабивали пасти. В до этого темном овале окна, зажёгся огонёк лампады и за половинками шторок проглянули очертания отечественного чайника. Ну раз знакомство началось настолько умильно, пора и мне запланированное в жизнь воплощать.

Натянув потуже капюшон, я сошёл с разухабистой дорожки, выйдя в степь. Считал бы себя патриотом – оценил бы масштаб красоты. А так я пригибаясь засеменил по бурьянам, надеясь обогнуть сторожку. Через двадцать метров я натолкнулся на ровную белизну забора, закрывавшего всё от корки до корки. Судя по всему, лазейку в этом монолите искать не стоило, даже если бы она и была! Убил бы понапрасну время, а так ночь не безгранична, а фокусница ждёт, пока я её заберу с собой.

Загон с собаками я обошёл бодро, так что чуткий нюх зверья особо и не всполошился. Ну погавкали для острастки, но не более того. Спасибо счастливому детству и игре в прятки!

Дальше потянулась всё та же размякшая глина дороги с поналипшими сорняками, где я засрался в грязи и шёл в вообще-то прескверном настроении. В темноте и неизвестности особо и не пофантазируешь, так что геройские мысли мне в голову как-то не забирались. Как и страх, который меня продолжал методично и упорно насиловать. Я пробовал сосредоточиться на цели, но как-то вот… безуспешно что-ли! В голову лезли какие-то обрывки мыслей, похожие на ленту новостей, только без конкретной смысловой нагрузки. Это было… накопившееся.

«Они же меня из под земли достанут. Бежать бесполезно! Один раз я ускакал, и обнаружил у себя в квартире труп Карны. Попробовал действовать и обнаружил у себя в багажнике вместо ожидаемого свёртка с её телом – подкинутую Мелани! А я просто хотел сжечь тело любимой и развеять прах по ветру. Зачем я им нужен?! Я обычная канцелярская крыса, если уж выражаться грубо, не работаю на службы разведки и не фигурирую в шпионских хрониках. Типичный житель планеты. За что мне такое?!» «А если они перекинутся на маму? Я уж не, прости Восьмёрка, какой семьянин, но она же последнее, что у меня осталось из близких… дядя от рака скончался, бабуля умерла год назад, отец давно погиб на войне. Всё! Список исчерпан!»

Окружавшая тишина давила на остатки мозгов, превращая меня в пристрастившегося к клею токсикомана. Хорошо, хоть я слюни не пускал и не дёргал конечностями. Окружающая реальность и переживания уничтожали одинаково. Нервы здесь, и нервы там. Просёлочная дорога и не думала заканчиваться. Я уж было подумал, что свихнулся и петляю по кругу, как услыхал взрыкивание псов и месиво глины, давящееся берцами или иными тяжёлыми ботинками. А вот и настоящие охранники пожаловали!

Пригнувшись, я попробовал слиться с окружающей средой, дабы выйти сухим… нет, сухим бы не получилось выйти – джинсы сильно намокли. Шуметь мне не стоило. Охранники шли, как и полагается в любом дешёвом боевике, в моём направлении. Шли они бодро и весело.

Они метров пятьдесят до меня. Я нырнул в близлежащие кусты не то черемухи, не то шиповника, исколовшись и запутавшись в листьях. Тихо спрятаться не вышло, но мои потенциальные ловители были ещё далеко. Стараясь даже не дышать без надобности, я выждал пока они пройдут и утихомирят собак, почуявших вторжение на суверенную территорию. Благо дело, никто за подробностями не лез. Видимо прибавка к зарплате их не интересовала, или работодатель был скуп и не платил за пойманных негодяев. А вот и подтверждение моим домыслам пришло в виде диалога: – Парни, что за звуки? Айда проверим? – Закрой рот! Тебе охота лазать в кустах посреди ночи? Пописать захотелось? Так снимай галифе и под себя лей!

От грубого смеха затряслась дорога, и я про себя невольно усмехнулся. Военный юмор, что тут скажешь? Мы с ребятами в армии сами, когда были духами, не понимали просторечных шуток дедов, чурались их. А потом, и не заметили, как сами влились в струю. Косматые тучи очень вовремя освободили луну, и я заметил перевязи с автоматами на груди, как и патронташи на бёдрах. Ребята были вооружены любо-дорого глядеть. Богатенькие не скупились на своей безопасности и пеклись о достойном обмундировании служивых. И это правильно.