Текст книги "Системная теория жизни. Кибернетика живого"

Раздел II.2 Дуальность. «Содержание» и «форма» как фундаментальные понятия философии

«Содержание и «форма» – две взаимосвязанные философские категории, без четкого понимания смыслового содержания которых невозможно объяснить практически ничего, потому что они лежат в основе гуманоидного мышления. И прежде всего, без глубокого понимания той сути, которую они выражают, невозможно объяснить, что такое «жизнь» и что такое, «познание». «Первородность» понятий «содержание» и «форма», т.е. невозможность их выделения из каких-то других понятий бóльшего объема, как это всегда делается при определении подавляющего большинства других понятий, а также их сложность даже для интуитивного «прочувствования», являются причиной того, что в традиционной философии отсутствуют не только определения этих философских категорий, но даже более или менее удовлетворительные разъяснения, из которых могли бы следовать конструктивные выводы для адекватного оперирования этими понятиями в соответствующих рассуждениях. И это понятно, поскольку оба этих взаимосвязанных понятия относятся не только к категориальным, но и к опорным понятиям, от которых «рассуждающий» отталкивается во всех рассуждениях, поскольку целью любого познания является либо познание одного из них при известном другом, либо те или другие варианты их взаимоотношения в каждом конкретном случае.

Неприлично мало (иначе не скажешь) для такого солидного издания, всего несколько строчек, говорится об этих важнейших философских категориях и во втором источнике – другом, самом объемном (1000 аналитических статей) и самом современном (2003 г.), изданном в Минске, русскоязычном словаре {9}, о котором уже упоминалось ранее. И все-таки эту фундаментальную «недоработку» можно понять и даже оправдать: невозможно определить и слишком сложно объяснить содержание понятий, которые «первичны», поскольку только через их призму должно рассматриваться фактически всё, включая и самого человека, опирающегося на эти понятия в процессе своего мышления. Опора на эти понятия – это фундаментальная особенность гуманоидного (т.е. человеческого) мышления: мы мыслим, объединяя, сопоставляя, анализируя «содержимое его содержания» и «форму» его проявления или, наоборот, «форму», в которой представлено «содержание» исследуемого объекта. Но именно базовость и фундаментальная важность этих категорий для понимания того, что такое «жизнь», несмотря на возникающие при этом сложности, заставляет попытаться хоть в какой-то степени прояснить общую картину, хотя бы частично «закрыв» существующий в традиционной философии «пробел».

Понятия «содержание» и «форма» образуют дуальную пару – смысловую диаду. Дуализм1717
  [от лат. dualis – двойственный]


[Закрыть] – это форма существования двух понятий, смысловое содержание каждого из которых не может быть объяснено без привлечения для этого рассмотрения смыслового содержания другого понятия, образующего диаду, и наоборот (определение понятия дуализм, принятое в СТЖ). Такую смысловую диаду образуют и понятия «содержание» и «форма», хотя говорить об их дуальности в этом случае приходится, используя сами эти понятия, что противоречит правилам пользования языком, но поскольку, чтобы сказать это, мы не имеем никакого другого языка, кроме естественного, в данном случае русского, деваться просто некуда.

Эти понятия практически всегда, явно или неявно, используются совместно друг с другом. Если говорится только об одном из них, то обязательно хотя бы подразумевается то или иное значение (та или иная конкретизация) другого, о котором либо говорилось раньше (в том числе и много раньше), либо будет сказано в ближайших фразах. В качестве «очень нестрогого», упрощенного, но очень понятного примера может быть приведен дуализм понятий «болта» и «гайки»: болт может выполнять функции болта (и, следовательно, быть собственно «болтом», а не просто «железкой») только при существовании гайки и наоборот – гайка не будет «гайкой», если не будет существовать того, на что ее следует навертывать. Если одна из данных вещей отсутствует, вторая, физически сохраняя все свои вещественные свойства, в функциональном отношении теряет смысл, как бы «перестает существовать». Это будет просто кусок железа, который можно использовать в любом назначении, которому отвечает «кусок железа», но не в качестве болта (гайки).

Следует подчеркнуть, что дуальный взгляд на живое, это не только личная позиция автора, а широко распространенный подход к проблеме «мономышление/дуальное мышление». Так утверждая данную мысль, известный философ науки Карл Поппер писал, что «…Все мыслители, о которых мы знаем достаточно, чтобы сказать что-либо определенное об их позиции, включая Декарта, признавали дуалистическое взаимодействие». И это очень важно – такой специалист, как Поппер, хорошо знал то, о чем говорил.

Содержание первично относительно формы, поскольку именно оно составляет суть вещи (явления, процесса), является ее идентификатором1818
  [идентификация от лат. identificate – отождествлять]


[Закрыть], т.е. единственным прямым указателем на эту вещь. Совпадение содержания двух вещей (явлений, процессов) означает, что эти вещи тождественны или, что это одна и та же вещь, т.е. что это – то же самое. Результаты исследования двух, до их изучения принимаемых за разные, объектов, показавшие, что их содержания полностью совпадают, свидетельствует, что это один, тот же самый объект, независимо от того, как он был назван в одном и другом случае, или в какой форме он был представлен (как человек, переодевшийся в любые одежды, или даже сменивший внешность в результате косметических операций остается тем же самым человеком). Форма вторична и выступает как атрибут1919
  [от лат. attributum – приданое]


[Закрыть] содержания, но не более того. Содержание не может существовать вне формы как средства представления содержания. Оно обязательно должно быть выражено в какой-либо форме. Форма же без указания содержания превращается в абстрактное понятие (в каком-то смысле, как никому не нужная пустая тара, которая может быть заполнена разным содержимым). Но в то же время, о каждом из них можно рассуждать по отдельности, указав или, что чаще, держа в уме, значение другого. К чему приводит пренебрежение этим более чем фундаментальным правилом показано в разделе главы XII о математической логике.

Само использование в философии (и далеко не только в философии) понятий «содержание» и «форма» предопределяет ви́дение объекта исследователем как сущности, имеющей дуальную основу – «два в одном». При этом объект как бы мысленно делится на что-то постоянное, чем он является – (содержание), и что-то переменное (форма), меняющееся относительно постоянного содержания, определяющее различные вариации форм существования этого содержания. Для описания таких изменений существует специальный термин – метаморфоз2020
  [от греч. metamorphosis – превращение, преображение]


[Закрыть], означающий изменение формы у одного и того же содержания, выполняющего роль идентификатора объекта.

Фундаментальным исходным положением СТЖ является утверждение, что все живые сущности – это дуальные существа, каждое из которых образовано двумя составляющими – функциональной составляющей (ФС), определяющей постоянное содержание сущности, и морфологической составляющей (МС), меняющейся относительно ФС (второе, широко употребляемое название ФС – это духовная составляющая или душа). Такой взгляд на живое, как уже говорилось, разделяют с СТЖ многие философские теории (учения), хотя используют для обозначения ФС и МС самые разнообразные термины, что на взгляд СТЖ не является существенным, хотя некоторые из них (например, «душа» вместо ФС) вызывают специфическое отношение, потому что обычно мысленно связывается с религией, хотя на самом деле, как сказал Шекспир «роза пахнет розой, как ее не назови».

Живое со своими свойствами, вытекающими из специфики законов, которым оно подчиняется, определяет тем самым «содержание жизни», а неживое, определяющее другие, более общие, законы, которым живое тоже «вынуждено» подчиняться, образует основу для тех «форм», в которых может проявляться и существовать живое. И эти формы могут создаваться только на базе субстратов тех миров, в которых появляется жизнь, предварительно исследуя их на пригодность для этих целей. Жизнь появляется только там, где сумеет, во-первых, найти пригодный для «воплощения» субстрат, а во-вторых, сумеет создать на его основе живые конструкции, удовлетворяющие всему комплексу условий осваиваемого мира. И форма, т.е. выбранный жизнью способ существования в соответствующем мире, выступает как атрибут (только атрибут!), обеспечивающий приспособление жизни к соответствующему миру. Как следствие, живое всегда существует как нечто, имеющее и содержание и форму, которую это содержание принимает для того, чтобы существовать в окружающем мире.

Поскольку человек сам является представителем живого, то соответствующим образом сформировалось его мышление, которое с СТЖ названо гуманоидальным (как тип мышления). В основе гуманоидального мышления лежит членение воспринимаемых человеком фрагментов окружающего мира на «содержание» и «форму». При этом «содержание» рассматривается как суть объекта (что представляет собой объект), а форма как вариация того или иного «проявления одного и того же содержания». Поскольку мышление неразрывно связано с языком, то дуальное видение исследуемых (наблюдаемых) объектов и явлений проникло и в язык, создав соответствующие языковые формы выражения этой дуальности. Так, говоря о «функции чего-то», мы самой посылкой, содержащейся в данном высказывании, разделяем нечто целое на одно и другое. Без такого членения, сохраняющего целое, невозможно не только описать жизнь, но даже мысленно представить ее себе.

В соответствии со сказанным, в СТЖ выделяется в живом на любом уровне его членения две составляющие целого. Первая составляющая определяет основную функцию жизни – просто жить, т.е. существовать во Вселенной, и потому названа в СТЖ функциональной составляющей (ФС). Вторая составляющая, названная в СТЖ «морфологической»2121
  [от греч. morphe —форма + logos – наука]


[Закрыть] (МС), обеспечивает существование ФС (т.е. существование собственно жизни) в различных условиях различных миров. Таким образом, МС обеспечивает различные вариации способов существования ФС, путем создания для ФС различных телесных оболочек (ТО). Соответственным образом СТЖ интерпретирует и термин «метаморфоз» понимая его как сохранение ФС при возможном ее существовании в разных формах (или сохранение души в различных ТО).

Разные формы существования ФС (т.е. собственно живого) в первую очередь определяется выбранной для существования физической основой – субстратом2222
  [от лат. substatus – подстилка]


[Закрыть] – подстилкой (именно такую роль выполняет субстрат). В общем случае, одна и та же ФС, может формироваться на разных субстратах, т.е. иметь разную морфологическую основу (разную ТО) и в то же время на одном и том же субстрате могут реализовываться разные ФС. Взаимная совместимость ФС и МС (болта и гайки) определяется в процессе поиска жизнью субстрата, подходящего для соответствующего дуального сочетания.

Как это ни непривычно, даже парадоксально для многих, звучит, материальна не только морфологическая составляющая (это никого не удивит), но и функциональная составляющая. В то же время широко распространено убеждение о нематериальности функциональной (духовной) составляющей, чему очень сильно способствовал приход для ее обозначения в философии из религии отдельного термина «душа». Хотя это многим покажется странным, понимание ФС («души») как материального образования существует у основных (возможно у большинства, автор не занимался такими исследованиями – он никоим образом не религовед) религиозных учений. Начнем с того, что данное утверждение четко провозглашается отцами православной церкви. Для обоснования сказанного сделаем несколько ссылок на книгу священника (так указано и, по всей вероятности, специально, на обложке) Сергия Соколова «Мир Иной и Время Вселенной. Время и вечность» [Священник Сергей Соколов. 2008 г.], написанной им в тесном сотрудничестве с известным деятелем православной церкви епископом Василием Родзянко и получившей благословение митрополита Восточно-Американского и Нью-Йоркского Иллариона – первопатриарха Русской Православной Церкви Заграницей, что позволяет ее считать официальной точкой зрения Православной Церкви, (кстати, сам Соколов – физик по образованию и первоначальной работе). Такое подробное перечисление духовных санов и званий автор делает, чтобы подчеркнуть «религиозную легальность» и сакральность данной книги.

Определенные трудности для изложения выдержек из книги представляет необходимость «цитирования в цитировании», т.е. цитирования с одной стороны Сергия Соколова, а с другой – цитируемых им отцов православной церкви: Иоанна Дамаскина, Игнатия (Брянчанинова), святого Сименона и некоторых других, на которых он ссылается. При таком «двойном» цитировании вынужденно приходится допускать отклонения от буквального цитирования, полностью сохраняя при этом смысл изложенного.

Сергий Соколов пишет [все подчеркивания в тексте наши – Е.К.]: «Иоанн Дамаскин, говоря о райском саде, доказывает, что «подобно тому, как человек, райский сад был и чувственным, и духовным… …. Согласно Дамаскину (по его работе «Точное изложение православной веры») ангелы имеют бестелесную природу, но под бестелесностью подразумевается только духовная их сущность: «Бестелесностью же она называется, также и невещественной, по сравнению с нами…» На самом же деле все «оказывается и грубым, и вещественным, потому, что «одно только Божество поистине – невещественно и бестелесно». На этом настаивает также Игнатий (Брянчанинов). Если следовать святому Сименону, после воскресения новые тела будут не материальными, как у Адама, а духовными, значит, продолжая мысль преподобного Иоанна, надо ожидать, что «изменится их материальность» [подчеркнем, не «исчезнет» или «появится», а изменится, т.е. материальность есть всегда – была, есть и будет, что несколько ранее утверждала и СТЖ. Е.К.]. «…Она станет легкой, не свойственной нашим физическим телам и будет соответствовать высокой духовности в Царствии Небесном, которое, несмотря на это ТЕЛЕСНО КАК ВСЕ ТВАРНОЕ»

Как представляется автору, основной мыслью, содержащейся в приведенных отрывках, является, что с точки зрения отцов православной церкви «все тварное телесно» и материально, но эта телесность и материальность относительны. В каждом мире, будь это наш мир или так называемые «небеса», всегда существуют две составляющие, причем обе они материальны (вещественны). Однако, то что «вещественно» для одного мира, может выглядеть невещественным для другого. И при любом варианте каждый мир имеет дуальное строение. Не противоречит сказанному и утверждение Дамаскина, что «одно только Божество поистине – невещественно и бестелесно». Церковь считает «небеса» верхним уровнем мироздания, от которого «все началось» и над которым «ничто не стоит» и поэтому качественно отделяет его от обычного Земного мира, рассматривая его как трансцендентную сущность.

Автор не занимался исследованием вопроса, что утверждают по этому поводу деятели, представляющие другие религии, но и того, что сказано, достаточно для подтверждения, что «духовность» и «нематериальность» – это отнюдь не синонимы даже с точки зрения православной церкви. Аналогичные мысли, высказываемые представителями Западных церквей (католической, протестантской и т.д.) будут приведены несколько позже, при рассмотрении книги-дискуссии «Великие мыслители о великих проблемах» {12}.

Еще один пример может быть приведен из достаточно далеко отстоящих от христианства религий Востока. Эту мысль хорошо выразил нынешний духовный лидер буддизма Далай-лама (Тэнцзин Гьямцхо) {13}, хотя и беседовал по несколько другому поводу, отвечая на заданный ему вопрос: «Вы верите в приведения и духов мертвых? Ответ: «Конечно! Среди млекопитающих и других живых существ, обладающих телом, можно увидеть очень много разных видов. Точно так же бывает много разновидностей бестелесных существ – они бестелесны лишь по сравнению с нами. С их точки зрения тело у них есть» [подчеркивания наши Е.К.] Сами по себе термины «духовный» и «душа» не несут за собой ничего ненаучного, тем более, мистического, поскольку, как уже говорилось ранее, термины – это просто термины. Они сами по себе безлики – это просто бессмысленный набор знаков. Имеет значение только интерпретация этих терминов и, самое главное, закрепление этой интерпретации в сознании многих людей. А будут ли использоваться термины «функциональная составляющая» и «морфологическая составляющая» или, соответственно, «духовная» и «телесная» составляющая – никакой разницы. Каждое философское учение выбирает отдельные термины в общем контексте принятых в ней понятий. А если говорить о древних временах, то все философы, так или иначе, говорили о Боге или Богах.

На самом же деле, если говорить о дуальности, как взгляде на живое, все обстоит предельно просто: при дуалистическом толковании за исходное для любых рассуждений берется не одна материальная составляющая, а две, существующие только совместно. Все происходящие в мире процессы рассматриваются под углом взаимодействия этих, подчеркнем, материальных, составляющих. Материально все, и мысли тоже материальны, потому что они фиксируются как изменение определенного субстрата, а материальность субстрата подразумевается исходно.

А вѝдение мира через призму «мономатерии» ничем не «материалистичнее» и не «научнее», чем ее дуалистическое представление. Просто при дуалистическом взгляде на жизнь, живое построено на двух, отличных друг от друга видах взаимодействующей материи, причем в каждом конкретном случае это могут быть разные по составу пары. Именно радикальное отрицание дуалистической природы жизни привело в свое время к тому, что ФС назвали духовной составляющей и тем самым в связи с распространенными (но неверными!) взглядами на термин «душа» приклеили ей ярлык бестелесности.

Но это, как говорится, «де-юре». «Де факто» же, разделение мироздания на две составляющие давно существует в науке. Так, например, разве не является косвенным признанием дуалистической природы живого само существование двух разных по сути наук – физиологии и психологии с разными специалистами, методологиями исследования, лечением патологий? Разделение здесь зашло настолько далеко, что уже давно превратилось из положительного (связанного с соответствующей спецификой исследований в каждом направлении) в отрицательный фактор – соответствующим сужением тематик каждого направления, разрывающий дуальное единство составляющих, поскольку организм – это целостное единство и изучать только одну из составляющих его функционирования – значит опускать очень и очень многое.

На самом деле в естественных науках уже давно царит дуалистический взгляд на живое, но это, тем не менее, замалчивается, отдавая дань установившимся (подчеркиваем, именно «установившимся», а не «установленным») стереотипам.

Дуалистические взгляды на организацию живой природы характерны практически для всех религиозных теорий, но в то же время существуют во многих философских учениях, не носящих религиозный характер. Более того, все большее и большее число ученых, как уже говорилось выше, даже исповедующих материалистические и атеистические взгляды, приходят к пониманию невозможности при отрицании дуализма объяснения многих достоверно зафиксированных фактов и феноменов в окружающем нас мире. (См., например, последнее издание работы известного физиолога Бехтеревой) Следует, однако, напомнить, что интерпретации природы такого дуализма в разных теориях значительно различаются, и еще более сильно различаются используемые при объяснении теорий системы понятий и, особенно, терминология. Но не терминология определяет содержание, а адекватная терминология подбирается под уже существующее содержание.

К взгляду на живое, как на дуальный объект пришли и некоторые современные физики, когда попытались говорить не о Вселенной вообще, а о жизни во Вселенной. Так, автору импонирует четкая и категоричная позиция, занимаемая по отношению к дуальности мира, физиком А. Скляровым в книге «Код мироздания. Основы физики духа» [Скляров А., 2012 г.]. Скляров начинает с категорического неприятия высказываний В. И. Ленина в книге «Материализм и эмпириокритицизм» [далее высказывание Ленина, цитируемое по Склярову]: «Попытки выскочить из двух коренных направлений в философии [материализма и идеализма] не содержат в себе ничего, кроме «примиренческого шарлатанства». И далее взгляды на проблему самого Склярова: «Автор считает, что такое объяснение вполне удается найти на базе всего лишь одного предположения о наличии единой природы духа и материи, об их равноправном существовании, а не о первичности одного и вторичности другого». В этом заявлении четко говорится о дуальной природе окружающего нас мира, о невозможности его объяснения при занятии «монопозиции» – либо «материализма», либо «идеализма». Взгляды СТЖ на данную проблему совпадают с взглядами Склярова, хотя дальше он расходится с ним в понимании самой природы дуальности.

Так, Скляров говорит о дуальном взаимодействии исходно разных целостных миров. Автор же считает, что существует один мир, объединяющий в единое целое две разных составляющих, в котором дуальность буквально пронизывает все живое на всех уровнях его организации, начиная с его мельчайших элементов. Каждый такой элемент, даже взятый отдельно, имеет дуальное начало. Кроме того, в отличие от Склярова, автор считает, что компоненты этой дуальности неравноправны в своем единении — ФС первична, МС – вторична. Конечно, СТЖ и «физика духа» – это две разные теории, построенные на разных исходных положениях. Конечно, обе они являются только гипотезами и имеют право на существование только как гипотезы. Но главное, почему книга Склярова привлекла внимание автора, это глубокое убеждение Склярова, что к истине можно продвигаться только с дуалистических позиций, как бы она не проявлялась.

На практике в очень многих случаях за идентификатор объекта, т.е. то, что мы считаем «собственно объектом», принимается не содержание, а форма, что в обыденной жизни удобно, поскольку форма обычно более доступна для наших органов чувств, чем содержание, хотя принципиально это неверно. Это происходит потому, что существует два вида объектов: реальные, доступные для восприятия органами чувств субъекта (которые СТЖ условно называет «вещами» или «предметами») и так же реально существующие, но недоступные для осознанного восприятия нашими органами чувств (по крайней мере, осознанного восприятия) сущности, такие, например, как радио и магнитные поля, различные другие излучения и т. д. Ряд из них человек может обнаружить с помощью соответствующих приборов, но о существовании многих других мы (человечество) можем даже не подозревать, как еще недавно не подозревали о существовании радиоактивности (Может быть, например, у некоторых видов живых существ существует какое-то отдельное, «навигационное» чувство, не базирующееся на каких-либо известных нам полях, а основанное на чем-то совсем ином?).

Специфическую группу объектов образуют абстрактные2323
  [абстрактный – от лат. abstractus – отвлеченный, лишенный конкретных форм]


[Закрыть] объекты, существующие реально, но не в окружающей действительности, а в виртуальном2424
  [виртуальный – от лат. virtualus – возможный, тот, который не имеет физического воплощения]


[Закрыть] пространстве нашего сознания в виде понятий (о последнем подробно в главе «Сознание и мышление»). Абстрактные объекты невозможно физически идентифицировать, поскольку процесс идентификации заключается в осуществлении совокупности процедур, каждая из которых выявляет какое-либо свойство (характеристику) объекта, воспринимаемое тем или иным органом чувств субъекта. При отсутствии возможности идентификации суть таких объектов может быть воспринята только интуитивно2525
  [интуиция – от лат. Intuerf – пристально, внимательно смотреть]


[Закрыть]. А интуиция у каждого субъекта своя и вряд ли может считаться надежным аппаратом для осуществления такой точной операции как идентификация.

В обыденной жизни число используемых в общении абстрактных понятий относительно невелико, зато наука в значительной мере построена на абстрактных понятиях. Важность, значимость для науки, многих из этих абстракций, фактически неотделимых от мышления, настолько велика, что они стали использоваться в научной деятельности и, особенно в научном общении с глубокой древности, несмотря на то, что их значения, не будучи строго определенными, интерпретировались различными группами ученых по-разному. Иногда (и довольно часто) одним и тем же термином обозначались противоположные по смысловому содержанию понятия. Они использовались в разных контекстах, без каких-либо попыток как-то более или менее строго определить их содержание.

Самое главное из сказанного ранее: соединение содержания и формы «в одном флаконе» и восприятие человеком этих двух аспектов одного и того же, как единого целого определяет логику построения человеческого мышления (мы не знаем, и принципиально не можем знать, как мыслят другие живые существа даже в нашем «Земном» мире, не говоря уж об инопланетянах) поскольку не можем представить себе логику мышления других существ. Однако человек мыслит, оперируя дуальными понятиями содержания/формы, и это заложено в него природой. И если внимательно посмотреть, то это разделение можно обнаружить практически в любом акте деятельности человека, как при мышлении и общении, так и при выполнении действий в окружающем мире.

Раздел II.2, как бы ни было трудно объяснить смысл, выражаемый этими фундаментальными для человека понятиями, хотя и занимает по объему достаточно скромное место среди других разделов, является ключевым по значению. И иным он не может быть, поскольку следствия, вытекающие из того или другого понимания понятий «содержания и формы» определяют всю направленность и логику нашего мышления для всех возможных вариантов, и логику нашего – человеческого – понимания окружающего мира.