Текст книги "Шут королевы Кины"

– Я думаю, нам надо пройти на замковую стену. Граф, шут и твой друг, наверняка еще очень далеко от замка, а Эльнорде об их прибытии сообщила стража.

Мы быстро прошли по коридору и спустились по довольно узкой винтовой лестнице на три этажа. От нижней площадки начинался облицованный камнем и освещенный факелами туннель, тянувшийся до самой стены и заканчивавшийся второй такой же площадкой. По второй винтовой лестнице мы прошли в теле стены на самый ее верх. Едва мы оказались на стене, как к королеве подошел дежурный гвардейский офицер и доложил:

– Десять минут назад на королевской дороге было замечено облако пыли. Наш наблюдатель сразу же доложил, что приближается около десятка всадников и повозка запряженная козлами. Поскольку такие животные есть только у придворного шута, мы решили, что это граф Изомский со своими спутниками и доложили госпоже Эльнорде.

– Где они? – спросила королева и офицер подвел нас к одному из зубцов стены.

Отсюда открывался прекрасный вид на королевскую дорогу, уходившую направо, в сторону пограничной со степью реки и налево, к городу Норту, к горам. Над дорогой действительно поднималось пыльное облако, сквозь которое были видны только первые четверо всадников. И эти всадники мчались сумасшедшим галопом.

– За ними никто не гонится? – встревожилась Кина.

– Нет, – немедленно ответил офицер, – Никакой погони нет, мы бы ее сразу заметили – наш наблюдатель лучший в армии.

– Тогда что же они так несутся? – удивилась королева.

Я активизировал истинное зрение и внимательно всматривался в мчащуюся к замку кавалькаду. Мне было прекрасно видно, что и Душегуб, и Изом, скакавшие впереди, и сопровождавшие их люди Изома, и Твист, привставший на передке своей повозки, все они целы и невредимы. Правда в повозке Твиста неподвижно лежала небольшая, ярко одетая фигурка, в которой я сразу же признал снятого нами с дерева паяца, но не могли же ребята нестись сломя голову из-за какого-то паяца!

«А может быть у них есть для нас какое-то сообщение?!» – мелькнула у меня нехорошая мысль. Хорошего сообщения я ни от кого не ожидал.

– Вы уже здесь?! – раздался позади нас удивленный возглас Эльнорды.

Кина обернулась и с улыбкой ответила:

– Конечно! Хозяйка Замка должна знать кратчайшие пути внутри своих владений.

– Не надо было торопиться, – ехидно добавил я, – Надо было нас дождаться.

Следом за Эльнордой на стене появились Фродо и Шалай. Оба, увидев сумасшедшую скачку отряда графа, явно встревожились, но старались не показывать своей озабоченности, не желая беспокоить Кину. Фродо даже поцокал языком:

– Ах, как скачут… Прям завидно!..

– Ты ж не любишь ездить верхом!.. – удивилась Эльнорда.

– Не люблю, – согласился хоббит, – А все равно завидно!..

– Я думаю, мы уже можем спуститься во двор… – предложила Кина, – при такой скорости, они будут на замковом мосту через несколько минут.

Вся наша компания отправилась к спуску со стены. По этой довольно крутой каменной лестнице без перил могли рядом сойти не более двух человек, и я поспешил занять место рядом с Киной, между ней и краем лестницы.

Впрочем, беспокоился я напрасно, Кина спустилась по лестнице буквально вприпрыжку, так что старый Шалай, едва поспевал за нами. Пройдя мимо особнячка библиотеки, мы вышли на главную площадь замка и остановились невдалеке от ворот, с нетерпением поглядывая сквозь их открытую арку.

Как и сказала Кина, через несколько минут показался отряд, только теперь впереди бежали Твистовы козлы. Они, не снижая скорости, прогрохотали по мосту и ворвались в замковый двор. И только метрах в пяти от нас Твист натянул поводья, останавливая бешеный бег своих замечательных козлов. Повозка еще не остановилась окончательно, когда карлик буквально скатился с облучка и вместо приветствия завопил:

– Гэндальф, посмотри, что творится! Может ты что-нибудь сможешь сделать?!

В следующее мгновение я оказался рядом с его кабриолетом и заглянул внутрь. На дне повозке лежало тело паяца… вернее то, что от него осталось. Ссохшаяся крошечная фигурка с большой, обтянутой синей кожей головой, в непомерно больших ярких штанах и куртке была привязана к каркасу повозки ремнями, видимо для того, чтобы не рассыпаться окончательно от тряски. Отрезок зачарованной веревки все еще обматывал ее шею, но та настолько истончилась, что веревочная петля казалась каким-то случайно наброшенным обрывком.

Я инстинктивно выдернул из-за пояса свой жезл, склонился над телом и сосредоточился. Оно молчало. Прикрыв глаза, чтобы полностью отгородиться от окружающего, я мысленно позвал?

– Игорек, ты здесь?..

– Здесь,- тихо, вяло, нехотя донеслось до моего сознания.

– Как ты?- спросил я, вкладывая в этот нелепый вопрос всю свою энергию.

– Дяденька, это ты?..- чуть оживилась маленькая душа, – А я думал, что уже больше тебя не услышу… Дяденька… а я умираю…

– Ну, ты это брось!- подумал я преувеличенно бодро.

– Нет, я точно знаю… Что-то случилось и больше ни я, ни мое тело Учителю не нужны. Он и не говорит больше со мной. А без него это тело отказывается жить… А в другое я без помощи учителя перейти не могу… Только бы мне привидением не стать… Я очень боюсь стать приведением… Хорошо бы сейчас домой… к маме… домой…

Эти едва улавливаемые мной мысли все более и более затихали, замирали, пока совершенно не прервались.

Я не знаю сколько времени я пытался докричаться до замершей души Игорька, все было тщетно. Очнулся я, лежа на брусчатке. Лицо мое было мокро от слез и сведено судорогой. Эльнорда стояла надо мной на коленях, пытаясь отереть мне лицо своим платком, а Душегуб высился рядом с ней, сжимая в кулаке мой жезл. Остальные, включая Изома и Дубль-тауна, стояли вокруг, не сводя с меня глаз.

Обежав взглядом собравшихся, я наткнулся на широко открытые глаза Кины и с трудом прошептал:

– Я совсем забыл о них… Совсем…

– Молчи, Серенький, – чуть ли не хлюпая носом, перебила меня Эльнорда, – Мы сейчас отнесем тебя в кроватку, ты поспишь, отдохнешь…

Но я снова, уже гораздо тверже повторил:

– Я о них забыл… И опоздал…

После этого я не без успеха попытался подняться. Душегуб тут же подставил мне свою мощную лапу, и, опершись об нее я, покачиваясь, утвердился на ногах.

Стоявший рядом Изом устало опустил голову и тихо проговорил:

– Значит напрасно мы так гнали лошадей…

– Нет… – я покачал головой, – Не напрасно. Я успел с ним перемолвиться до того… до того как он замолчал.

Изом посмотрел на меня, и в его глазах стоял вопрос, который он боялся задать. Но я ответил на этот вопрос:

– Это я его убил… Я прервал связь его тела с Учителем… с Хозяином… вот оно и… умерло. А вместе с ним и… душа.

Повернувшись к Кине, я попросил:

– Если в Замке появится новый призрак, ты его уж слишком не шпыняй… Он… оно еще совсем юное…

Но Кина меня не слышала, глядя мне в лицо расширившимися глазами она напряженно спросила:

– С каким Хозяином ты порвал связь?! Какая связь?..

Этот вопрос и выражение ее лица заставили меня вздрогнуть.

– Я потом тебе все расскажу, – изображая крайнюю степень усталости ответил я, и выразительно глянул в сторону входа в замковый дворец.

– Давайте поможем Гэндальфу, добраться до постели!.. – немедленно поняла мой взгляд Эльнорда.

Тролль немедленно закинул мою руку себе на плечо, чуть не вывихнув ее при этом, и согнувшись, ухватил меня за талию. Так, изображая из себя совершенно изможденного страдальца, я проследовал в свою спальню. Там мои друзья уложили меня в постель, а затем оставили отдыхать, предупредив, что к обеду меня разбудят. Можно подумать, что я смог бы заснуть!

И тем не менее я заснул! Заснул странным, каким-то призрачно-размытым сном, понимая, что лежу в постели, ощущая свое тело и в тоже время рассматривая причудливые картины сновидений, разговаривая с приходившими к моему ложу призраками.

Первым рядом со мной появился небольшой светловолосый мальчуган. Он тихо вышел прямо из стены, мягко ступая босыми ногами по полу, подошел ближе и уселся на кровать у меня в ногах. Постель под его невесомым телом даже не смялась. Мальчуган долго смотрел на меня своими глубоко-синими, даже какими-то васильковыми, глазами, а потом тихонько проговорил:

– А ты дяденька ничего, добрый…

– Кто ты?.. – хотел спросить я у него, но не услышал ни звука, хотя губы мои пошевелились.

– И совершенно напрасно ты себя укоряешь… В конце концов, мы сами выбирали идти сюда или остаться дома. А люди должны сами отвечать за свой выбор. Вот мы и ответили…

Я догадался, кто это такой, может быть именно поэтому и смог заговорить:

– Но вы были еще слишком малы для того чтобы выбирать…

Он как-то застенчиво улыбнулся:

– Что значит – малы?.. В каком возрасте человек должен уметь отличать Добро от Зла? В каком возрасте человек должен уметь давать оценку своим поступкам… хотя бы самому себе, своей душе?.. В каком возрасте человек должен уметь делать выбор?..

– Чем раньше – тем лучше, – согласился я, – Но ведь человека всему этому надо научить!..

– А можно ли этому научить?.. Ведь человек всегда все выбирает сам, в том числе и то – учиться ему чему-то или нет…

Я не знал, что можно ответить на это. И вообще меня начала угнетать эта странная беседа с… призраком загубленной души. Слишком… не детскими были слова, изрекавшиеся ребенком, слишком серьезными были вопросы, которые ставил передо мной девятилетний мальчик.

Он, видимо, почувствовал изменение моего состояния, и потому медленно поднялся с постели, еще раз посмотрел на меня своими ясными глазами и сказал:

– Ни в чем не обвиняй себя… И призраком быть, в общем-то, совсем не страшно…

А потом неторопливо направился к стене и исчез в ней, не оглянувшись.

Я отчетливо видел рисунок обивочной ткани на стене в том месте, где исчез Игорек. Я разглядывал причудливый зеленовато-золотистый орнамент, и вдруг совсем рядом раздался голосок Кины:

– Так что же это все-таки за Хозяин?.. И для кого он Хозяин? И как тебе удалось порвать его связи?.. Видишь сколько вопросов накопилось у меня?

Я медленно отвел взгляд от так привлекавшей меня стены и увидел, что в покойном кресле, стоявшем у окна моей спальни, сидит королева, а на коленях у нее свернулся маленький пушистый зверек, похожий на нашу земную кошку. Кина ерошила его шерстку, но взгляд ее темных глаз был требователен и бескомпромиссен.

– А особенно меня интересует история моего отца. Ты определенно знаешь ее целиком, но почему-то не хочешь мне рассказать. Не пора ли?.. Я вполне окрепла для того чтобы знать любую правду…

– Я тебе расскажу… – неохотно пообещал я, – Но не во сне же… Это даже как-то смешно – рассказывать такие вещи во сне. А вдруг кто-нибудь еще подслушает…

Кина встала с кресла, сбросив котенка с колен, и тот размахивая лапами и крутя коротким хвостиком полетел вниз, но… до пола не долетел, внезапно растаяв в полете и превратившись в легкое меленькое облачко.

Кина наклонила голову на бок, с интересом наблюдая за этой метаморфозой, потом пробормотала: – Надо же, как интересно… – и вдруг сама превратилась в такое же легкое облако, только большего размера. Из раскрытого окна пахнуло ветерком и два облака, не смешиваясь, вынеслись из моей комнаты наружу…

– Все колдуешь?! – раздался грубый добродушный бас Душегуба с другой стороны от кровати.

Я повернул голову на голос. Душегуб высился прямо надо мной, скрестив свои огромные лапы на груди и оскалив клыки в радушной улыбке.

– Нет, это не я, – ответил я, почему-то слегка испуганным голосом, – Это они сами…

– Так я тебе и поверил, – усмехнулся тролль и вдруг посерьезнел, – Несерьезный ты человек, Гэндальф! Нам ведь уже пора возвращаться, хватит, нагулялись! А ты все… балуешься…

– Не можем мы вернуться! – забеспокоился я, – Тут еще у Кины серьезная проблема, не можем мы уйти, пока ее не решим.

– Ну так думай над этой проблемой, а не валяйся в постели, как инвалид! – грубовато ответил Душегуб, – И помни – времени у нас почти не осталось!..

Затем тролль развернулся и потопал к двери. Взявшись за дверную ручку, он обернулся и еще раз проворчал:

– Помни, времени нет… А решение есть!.. – и вышел.

Я смотрел на дверь и понимал, что проснулся. Вот только я никак не мог взять в толк – приснился мне Душегуб или на самом деле заходил в спальню. И еще, я вдруг почувствовал себя странно успокоенным, словно все проблемы, стоявшие передо мной внезапно решились сами собой, и я мог со спокойной совестью уйти в свой Мир.

Тут дверь снова приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулись две головы – сверху Фродо, а под ней Твиста. С секунду понаблюдав за мной, Фродо сообщил:

– Ну, видишь, я же говорил – проснулся!.. Сколько можно дрыхнуть?!

– Действительно, проснулся, – согласился Твист и, довольно улыбнувшись, обратился ко мне:

– Ты как, встанешь, или тебе обед в постельку принести?..

– Конечно встану!.. – немного смущенно воскликнул я и откинул укрывавшее меня одеяло.

Оба коротыша тут же ввалились в мою комнату и начали делать вид, что помогают мне прибирать постель. Потом Твист остановился, оглядел меня явно критическим взором и на полном серьезе предложил:

– Знаешь что, надо тебе сменить одежду. Пойду-ка я посмотрю, что можно подобрать… Может быть из вещей короля Кина что-то подойдет.

– С какой это стати мне надо менять одежду? – удивился я, оглядывая свою, и в самом деле довольно засаленную, джинсу.

– Не пойдешь же ты в таком виде на официальный прием? – насмешливо поинтересовался карлик и добавил, – Да ты не бойся, я уже договорился с Киной и обернусь очень быстро.

– Э… э, – останови я двинувшегося к выходу карлика, – Что еще за официальный прием?!

– Да Кина решила официально поблагодарить своих спасителей за услуги оказанные трону, ну, и не откладывать это благородное дело в долгий ящик… – спокойно пояснил Фродо.

Только тут я заметил, что сам хоббит был разодет в какой-то невероятно пестрый камзольчик, штанишки фонариками и золотистые гетры, из-под которых выглядывали его мохнатые ступни. Фродо немедленно заметил, что я оглядываю его костюм и, довольно воскликнув: – Каков костюмчик!.. – пошел от кровати к окну виляя плечами, торсом, бедрами и, по-моему, даже коленками. Манекенщица из него была еще та!

– Нет! Я переодеваться не буду! – потрясенно сообщил я своим дорогим друзьям, – Лучше я то, что есть приведу в порядок!

– Да твой голубенький… наряд давно на помойку просится! – прекратив демонстрацию мод и повернув ко мне мгновенно рассвирепевшую физиономию, заверещал Фродо.

– Ну посмотри на себя, – более спокойно принялся увещевать меня Твист, – Ты же будешь выглядеть среди придворных, как оборванец, как… шут.

– А я и есть – шут! – обрадовано вскричал я, – Вот и будем соответствовать должности! Грязь мы, конечно, уберем… А в остальном…

Я положил левую руку на жезл и прочитал короткое заклинание. От моей макушки к пяткам пробежала ярко-синяя волна искрящегося сияния, и мой джинсовый наряд стал новее, чем был тогда, когда я его покупал.

– Ты просто не представляешь от чего отказался! – с непередаваемой горечью воскликнул Фродо.

– Забери себе… – надменно ответил я, любуясь собой в небольшое зеркало, висевшее прямо не стене.

– Глупый!.. – еще горше сообщил хоббит, – То, что предназначалось тебе, для меня будет слегка великовато!

– Перешей… – еще надменнее предложил я.

Фродо задумался.

А Твист неожиданно спросил:

– Это правда, что вы собираетесь в новое путешествие?

Я посмотрел на карлика и сразу увидел легкие искорки в его глазе, прикрытом толстым стеклом «монокли».

– Ну, в общем-то, есть такая мысль… – осторожно ответил я и тут же добавил, – Но никакого решения еще не принято!

– Чего – не принято! Чего – не принято! – мгновенно очнулся Фродо от своих размышлений, – Мы же обо всем договорились! Вот, Твист предлагает тему для путешествия и берется его финансировать!

И тут до меня дошло из чьего гардероба был выдан Фродо его новый наряд!

«Старый коррупционер!» – с усмешкой подумал я, а вслух поинтересовался:

– Ну и какова же эта тема?

Твист пожевал губами, бросил на меня сквозь свое увеличительное стекло еще один испытующий взгляд, вздохнул… И тут его поторопил Фродо:

– Ну чего ты тянешь?.. Говори, давай! Не видишь, какой он сейчас добрый!

Твист как-то затравлено обернулся к Фродо, потом снова взглянул на меня и торопливо выдал:

– Предлагаю поискать… моих родителей!..

– Отличный повод для путешествия! – немедленно подхватил Фродо и принялся вовсю разворачивать свою рекламную компанию, – Можно будет объехать всю страну, собрать массу полезной государственной информации, навести порядок и законность в отдельных регионах… и, это… оказать помощь Твисту в нахождении его близких родственников!..

Но я не слушал фонтанирующего идеями хоббита. Я пристально смотрел на довольно смущенного карлика, у которого даже выпал из глаза монокль. Почему-то именно сейчас, может из-за внезапно сошедшего на меня спокойствия, мне пришла в голову достаточно сумасшедшая мысль. И мне захотелось попробовать ее реализовать.

– Знаешь что, Твист, – неторопливо проговорил я, – Мне кажется, что я могу попробовать найти твою мать, не выходя из стен этого Замка…

– Когда? – поднял на меня загоревшиеся глаза карлик.

– Прямо после этого дребанного приема, – твердо ответил я, – Только ты на нем сильно не напивайся…

– В рот не возьму! – не менее твердо ответил он.

Фродо, разинув рот переводил взгляд с меня на Твиста и обратно.

– Ну а теперь, пошли, поучаствуем в королевском приеме, – проговорил я, направляясь к двери. Оба малыша с, похоже, совершенно разным настроением последовали за мной.

Прием и последовавший за ним обед я описывать не буду. Во-первых, они были совсем короткими, а может быть мне это просто так показалось, во-вторых, я плохо помню, что там, собственно говоря, происходило – меня слишком занимал предстоявший мне поиск. Я думал только об этом, и чем больше я думал, тем больше убеждался, что все действительно может получиться. Так что к концу торжественного обеда я уже сам сгорал от нетерпения.

Кина, по-видимому, еще не вполне оправилась от своей слабости, так что довольно скоро покинула двор и в сопровождении Эльнорды отправилась в свою спальню. Сразу после этого мы с Твистом тоже ушли, едва отвертевшись от настырного Фродо, жаждавшего присутствовать на моем эксперименте.

Мы прошли в апартаменты Твиста и расположились за уже знакомым мне столом.

Бедняга Твист буквально дрожал от волнения и нетерпения, а я же, напротив, был собран и деловит:

– Значит так, – начал я подготовку к делу, – Нам понадобится бутылка хорошего вина, кусок шелковой ленты желтого… да, желтого или, в крайнем случае, оранжевого цвета длиной метров шесть, две… нет, лучше три стальные иглы, жаровня и немного опилок… Да еще будет нужен кусок мела или угля, все равно, только чтобы можно было писать на полу.

Твист как-то судорожно кивнул и исчез за незаметной дверкой в углу комнаты. Однако ждать мне пришлось недолго, он вернулся буквально через пять минут неся на здоровенной железной жаровне все заказанные мной предметы. Я освободил половину комнаты от немногочисленных предметов мебели и отделил это освобожденное пространство от остальной части комнаты протянутой по полу лентой. Ленту я в трех местах пришпилил к плашкам паркета стальными иголками. Затем в середину свободного пространства я поставил кресло и знаком предложил Твисту занять его. Тот с самым решительным видом и с самой испуганной физиономией устроился в кресле, подобрав под себя короткие ножки, и принялся со вниманием наблюдать мои дальнейшие манипуляции.

– Ты знаешь, сколько тебе лет? – неожиданно спросил я у него, одновременно двигаясь вдоль ленты и осторожно поливая ее вином из бутылки.

Твист вздрогнул, посмотрел на меня своими крошечными глазенками, словно не совсем понимая моего вопроса, а потом коротко ответил: – Нет… Не помню…

– Ну что ж, – задумчиво проговорил я, насыпая на жаровню опилки и разравнивая их, – Предположим – пятьдесят… Ведь тебе вряд ли больше?..

– Вряд ли, – согласился Твист и наконец решился спросить, – А что ты собираешься делать?

– Как что? – удивился я, – Мать твою искать…

– А-а-а, – протянул Твист, словно не знал этого.

– Да не бойся ты, – успокоил я его, – Все базируется на строгих научных предпосылках.

– Ну, если на предпосылках… – просипел карлик севшим от страха голосом и попытался устроиться в кресле со всем возможным достоинством.

А я тем временем взял принесенный Твистом мел и начал чертить у стен, в тех местах, где к ним примыкали концы ленты, Знаки овладения Временем. Эта работы была самой трудоемкой, поскольку от точности начертания этих Знаков зависела вся моя затея.

Твист, словно почувствовав мое напряжение, не докучал мне более расспросами, а тихонько сопел в своем кресле, наблюдая за тем, что выходило из-под моего кусочка мела.

Закончив, я полюбовался полученным результатом, положил мел на столик, отряхнул руки и, глубоко вздохнув, сказал:

– Ну что ж, начнем!..

Я поставил наполненную опилками жаровню посреди комнаты рядом с желтой ленточной полосой, вытащил из-за пояса свой жезл и простер его над опилками. Затем, закрыв глаза и сосредоточившись я принялся читать заклинание призрачной жизни. Вот закончились и слова заклинания. С минуту ничего не происходило, а затем над опилками заструился еле заметный дымок. Он быстро набирал силу, и скоро стало видно, что в середине горки опилок протаивает серая клякса пепла.

Опилки тлели все сильнее, наполняя комнату сизым дымом, и вдруг, все это дымное облако потянулось в сторону сидящего Твиста. Тот откинулся в кресле и с паническим ужасом в глазах посмотрел на меня, но закричать не решился, поскольку видел как я сосредоточен и серьезен.

Дым и в самом деле не проник на половину, огороженную пропитанной вином лентой, а начал растекаться вдоль этой преграды, поднимаясь до потолка и создавая своеобразный дымный полупрозрачный экран. Как только этот экран перекрыл все пространство комнаты, я взмахнул жезлом и активизировал Знаки овладения Временем. Одновременно, в качестве пищи для Знаков, я создал призрачную копию Твиста, а самого его погрузил в сон.

Теперь мне ничто не могло помешать, но в тоже время мне не на кого будет свалить возможную неудачу.

Знаки овладения Временем проснулись и тут же бросились к спящему в кресле Твисту. Однако я был начеку и мгновенно выставил перед ними призрачную копию карлика, и в тоже время, новым взмахом жезла, повелевая Знакам повернуть Время вспять.

Поскольку составляя структуру вызываемых Знаков, я предусмотрел дискретное перемещение с шагом пять лет, комната за желтой полосой растаяла, а вместо нее появился большой зал, в котором я мгновенно узнал большой зал королевских высоких приемов. На главном троне королевства восседал огромный, пузатый старик, одетый в довольно простую кожаную одежду, а рядом с ним, в небольшом покойном креслице сидела темноволосая девочка с большими темными серьезными глазами. По бокам были видны придворные, а прямо перед стариком стоял Твист в своем знаменитом пестром костюме с моноклем в глазу.

Старик на троне крутил головой и вытирал огромным платком нос и глаза, словно только что отхохотался. Затем он посмотрел на Твиста весьма веселым глазом и заговорил гулким басом:

– Ну, Твист, ты превзошел самого себя!.. Так отбрить чрезвычайного и полномочного еще никому не удавалось! Ха! А он так гордился как раз своими бровями!

Старик откинулся на спинку трона и снова рассмеялся, но на этот раз уже довольно спокойно, а потом снова повернулся к Твисту:

– Да, я вспомнил! У тебя же позавчера был день рожденья!

– Да? – удивленно пропищал Твист, – А я и не знал!

– Точно! Позавчера! Надо тебе подарочек преподнести! Ха-ха-ха! Сейчас мы повеселимся!

В этот момент серьезное лицо сидевшей рядом со стариком девчушки сморщилось и она произнесла уже устоявшимся голосом Кины:

– Дед, успокойся! Знаю я твое веселье!..

Я не стал смотреть продолжение сцены, а взмахнул жезлом. Большой зал исчез. Вместо него появилась темная явно тюремная камера. На голой скамейке прикрытая какой-то грязной тряпкой лежала маленькая свернувшаяся калачиком фигура. Над ней, на прикрепленном к стене крюке горела крошечная масляная лампа, едва освещавшая это узилище. Было очень тихо. Затем что-то лязгнуло и раздался противный голос:

– Что Твист, допрыгался?! Я тебе говорил, чтоб ты со мной не связывался!.. Ничего, завтра тобой еще палач займется.

Фигурка на скамейке даже не пошевелилась, но из-под тряпки неожиданно вылетел грязный рваный башмак и шмякнулся в едва различимую дымную завесу. Тут же раздался вопль, но я не стал его слушать и снова взмахнул жезлом.

Тюремная камера мгновенно сменилась ярким солнечным лугом, посреди которого был расстелен огромный ковер, заставленный различной посудой со всевозможной снедью. Над всем этим пиршеством стоял еще довольно молодой мужчина в высоких сапогах, темных коротких штанах и темном же камзоле. В левой руке он держал кость, которую энергично обгрызал. Одновременно он говорил стоявшему напротив него Твисту:

– Нет, Твист, даже не проси. Я не могу взять тебя с собой, тебе совершенно нечего делать в моем заповеднике!..

– Но, король, – привычным фальцетом заговорил Твист, – Ты же знаешь, я специально изучал магию! Увидишь, я смогу быть для тебя полезным в твоей лаборатории!

– Твист, ты – шут! Понимаешь, ШУТ! Ну какой из тебя маг…

В этот момент на ковер пошатываясь, едва переступая ножками и протягивая ручки к мужчине, вошла маленькая девочка. Тот отвернулся от Твиста и крикнул кому-то:

– Христа, ты не видишь, куда Кина ушла?! Сейчас же забери девочку к себе!

Потом он снова повернулся к Твисту и уже раздраженно проговорил:

– Иди, Твист, не мешай и не отвлекай меня больше своими выдумками!..

Твист начал поворачиваться лицом в мою сторону, но я уже взмахнул жезлом.

Комната снова погрузилась в темноту, едва подсвеченную тусклым ночником. На довольно простой кровати лежала прикрытая тонким одеялом фигура. Рядом с кроватью стоял низенький столик, на котором поблескивала проволокой большая клетка, и в ней копошились какие-то маленькие животные. Около минуты ничего не происходило, и я уже заподозрил какой-то сбой в ходе своей работы, как неожиданно, буквально ниоткуда, рядом с кроватью возникла маленькая фигурка, в которой я сразу узнал Твиста. Он медленно приблизился к спящему и простер над ним обе ладони. Постояв так несколько секунд, Твист опустил руки, потом взял ночник и что-то в нем подвернув, прибавил свету. Затем он поднял ночник и резким движением сбросил одеяло на пол.

Под одеялом оказался молодой паренек, который даже не шелохнулся, продолжая безмятежно спать. Твист довольно усмехнулся, а потом щелкнул спящего по носу. Но и на этот раз мальчишка не проснулся. Карлик еще несколько мгновений разглядывал спящего, хищно улыбаясь, а затем поставил ночник на место и принялся деловито задирать на спящем пижамную куртку, обнажая ему живот. Закончив это дело, Твист достал из кармана своих штанов кусок сырого мяса и принялся натирать им живот мальчишки. Потом, оставив этот окровавленный шмат мяса на животе жертвы, он повернулся к клетке и одним движением открыл ее дверку. Еще раз улыбнувшись спящему, Твист шагнул в темноту и растаял в ней.

«А вот этот эпизод я прекрасно знаю!» – мгновенно вспомнил я, – «Его мне рассказал сам Твист и при этом упомянул, что как раз в это время ему исполнилось шестнадцать!»

Но смотреть, как крысы будут расправляться с беспомощным мальчишкой мне вовсе не хотелось. Поэтому я снова взмахнул жезлом, а затем без остановки еще дважды. Теперь мне должны были показать Твиста, когда ему только исполнился год.

Передо мной появилась чистенькая городская улочка. Рядом с входом в трехэтажное кирпичное здание, выкрашенное в веселый апельсиновый цвет, на деревянное скамейке, расположилась молодая, очень маленькая женщина с миловидным, серьезным лицом. На ее коленях сидел крошечный малыш, одетый в синие штанишки и красную рубашку. Женщина держала малыша подмышками, а тот делал вид словно скачет на лошадке и при этом счастливо смеялся. Прямо над женщиной, поверх окон первого этажа здания, висела большая вывеска, на которой затейливым шрифтом было выведено «Золотой олень».

Мимо, глубоко задумавшись, прошел мужчина, и сидевшая на скамейке мамаша окликнула его:

– Что-то ты, господин Клюва, соседей не замечаешь?..

Мужчина остановился в некоторой растерянности и, обернувшись, улыбнулся:

– А, это ты Власма?.. Вышла сына на солнышке погреть?

И тут, словно ему в голову пришла какая-то спасительная мысль, торопливо спросил:

– А твой муж сейчас дома?!

– Нет, – покачала головой женщина, – Ворта уехал в Горзин, у него мать заболела. Вернется только к завтрашнему вечеру. А у тебя какое-то дело к нему?

– Да нет… – замялся было Клюва, а потом, стараясь, видимо, уйти от неприятного вопроса, спросил:

– Как же он оставил гостиницу без пригляда?

– Ну, – рассмеялась женщина, – Два дня мы с Витсом как-нибудь и сами справимся. Она встала со скамейки и, прижав к себе ребенка вошла в двери гостиницы.

Я узнал все, что мне было нужно, но какое-то предчувствие удержало меня от последнего взмаха жезлом. Несколько секунд оставшийся один Клюва смотрел на закрывшуюся дверь гостиницы, а потом задумчиво прошептал:

– Витсу год, а росту в нем… Может это как раз и есть способ достать нужные мне деньги?.. Король за мальчишку хорошо заплатить, а должность придворного шута не так уж и плоха…

Он повернулся и пошел мимо здания гостиницы бормоча себе что-то под нос.

А я взмахнул жезлом, разрушая Знаки овладения Временем.

Раздался режущий уши вопль, и всю комнату заволокло дымом. Я бросился к жаровне и быстро залил тлеющие опилки остатками вина, потом открыл окно, выгоняя из комнаты дым. Когда он рассеялся, я увидел растерянную физиономию Твиста, глядевшего на меня выпученными глазами.

– Ну что, ничего не получилось? – спросил он придушенным сиплым голосом, в котором, однако, звучало явное облегчение.

– Почему не получилось? – спросил я, – Все отлично получилось!..

– Как?! – изумился Твист, – А почему же я ничего не почувствовал, не… увидел?

– Так ты спал… – с усмешкой ответил я, – Но я могу тебе сообщить, что твою мать зовут Власма, а отца Ворта. Что они владеют… владели тридцать пять лет назад гостиницей «Золотой олень», которая находилась в каком-то городке недалеко от города Горзина. Я могу даже тебе сообщить, что отдал тебя… вернее продал тебя в шуты, скорее всего, некий их сосед, которого звали Клюва.

– Откуда ты все это узнал?! – прошептал потрясенный Твист.

– Я видел тебя на руках твоей матери, – спокойно ответил я, – Кстати, в детстве тебя звали совсем не Твист. Твое настоящее имя – Витс.