Текст книги "Шут королевы Кины"

– А что ж ты ничего не говоришь ребятам про Веселый лес… – с нехорошей усмешкой поинтересовался один из сотников.

– А что – Веселый лес? – пожал плечами Груфи, – Лес и лес… Ребята прошли лесом от Красных гор до Тефлоновой Пустыни, и саму Пустыню пересекли! Что им какой-то Веселый лес?!

– Вы прошли Тефлоновую Пустыню?! – переспросил второй сотник, трезвея на глазах.

– А что, разве воевода вам об этом походе не рассказывал? – удивился я, – Он же был там с нами вместе.

Все три сотника молча переводили изумленные глаза с меня на воеводу, не в силах решить, шутим мы или говорим правду.

– Да что вас так удивило?.. – не выдержала Эльнорда этого переглядывания.

– Но… ведь всем известно… все знают, что Пустыню пересечь нельзя… – запинаясь проговорил один из них.

– Нельзя, – согласился воевода, и перехватив удивленный взгляд Груфи, прибавил – Но если совсем приперло, то можно!

– А вообще-то, – вмешался в разговор незаметно подошедший Фродо, – Болото Ушастой Выпи гораздо страшнее Пустыни было!

– Конечно, – передразнила хоббита Эльнорда, – В Пустыне ты только и знал, что стишки почитывал, а на болоте по уши в грязи плавать пришлось!

– Воевода, – неожиданно обратился один из сотников к Шалаю, – Отпусти меня с этими ребятами… Ну, пожалуйста!.. – добавил он, увидев недовольную физиономию начальства.

– Нет! – тут же вмешался я, – У воеводы задача гораздо опаснее и сложнее. Ему понадобится помощь каждого из вас.

– А вы? Вам разве помощь не понадобится? – спросил молчавший до этих пор сотник.

– А что мы? – сразу же ответила Эльнорда, не замечая очередного восхищенного взгляда, брошенного на нее профессиональным военным, – Мы прогуляемся потихоньку до Брошенной башни и к Замку вернемся…

– Куда вы прогуляетесь?! – прозвучал изумленный вопрос, заданный в три голоса.

– До Брошенной Башни, – беззаботно повторила Эльнорда, – А что вас так удивляет?..

Три бравых вояки действительно выглядели донельзя удивленными, и только Шалай довольно улыбался:

– Эх, ребята, вы еще плохо знаете Братство Конца… Прогулка с ними – это вам не бандюганов по дорогам ловить! Кстати, о бандитах, – повернулся он ко мне, – В районе перевала появилась довольно большая шайка. Главарь, по-видимому, очень хорошо знает местность, потому как обнаружить их не удается, а нападают они всегда неожиданно и всегда в разных местах. Среди них есть и лучники, так что будьте повнимательнее.

И тут я обратил внимание на то обстоятельство, что завтрак, в общем-то, закончился, поскольку все его участники не только прекратили есть, но даже уже больше и не пьют. Только Твист оставался на своем месте за столом и медленно, я бы даже сказал, как натужно, что-то пережевывал.

– Наверное, нам пора отправляться? – предложил я.

Все как-то вдруг посерьезнели. В комнате воцарилось молчание, а потом заговорили все разом и очень несвязно. Шалаевы ребята, включая и Груфи, бросились прощаться с Эльнордой и устроили вокруг нее настоящую толкотню. Душегуб мгновенно переместился поближе к эльфийке, внимательно, но не зло наблюдая за горячими рукопожатиями и прислушиваясь к отпускаемым комплиментам. Фродо завладел вниманием Шалая, наказывая передать приветы всем знакомым ему кочевникам. При этом он особенно часто упоминал сотника Байсама, но не забыл и его величества императора.

А я направился к скучающему Твисту. Тот продолжал что-то меланхолически жевать и даже не повернул голову в мою сторону.

– Что-то ты совсем заскучал… – по возможности весело произнес я.

– А чего веселиться? – недовольно отозвался карлик, – Это у вас у всех есть повод, а у меня…

– Ну, мы тоже не слишком веселы, но и предаваться печали не намерены, – слегка осерчал я.

Твист бросил в мою сторону быстрый взгляд и ответил совершенно другим тоном:

– Ты понимаешь, Серый Конец, у вас есть какая-то цель… какой-то смысл жизни… А у меня это смысл как-то исчез. Вот я сижу и думаю, если, допустим, со мной случится что-то плохое, останется кто-то, кто сможет и оплакать меня и отомстить. А если я завтра подохну плохой смертью…

– То мы тебя и оплачем и отомстим за тебя… – Закончил я его мысль и добавил, – Но прежде всего, мы сделаем все, чтобы ты был жив здоров и невредим!.. Ты, знаешь ли, нам дорог!..

– Правда?.. – карлик перестал жевать и уставился на меня, – Но почему?.. Зачем я вам сдался?..

– А тебе обязательно надо знать свою практическую ценность для каждого из нас? – ухмыльнулся я, – Ты не можешь понять, что человек может быть ценен просто как личность, без всякого меркантильного интереса?

– Но… разве так бывает? – несколько растерянно переспросил Твист.

– Ты знаешь, у нас это, по-моему, уже не первый разговор… Почему ты не хочешь мне поверить?

– Да потому, что весь мой жизненный опыт восстает против твоих заверений! – неожиданно вспылил карлик.

– Среда формирует мировоззрение… – неожиданно раздался рядом со мной глухой бас Душегуба, – Пойдем, Твист, будем тебя переформировывать…

Тролль бесцеремонно сгреб карлика с кресла, и на руках потащил его к выходу, а Твист замер, прижавшись к широкой меховой груди и закрыл глаза.

Я оглянулся и понял, что остался последним в этих огромных апартаментах. Бросив последний взгляд на роскошную обстановку гостиной и остатки завтрака на столе, я направился вслед за своими друзьями к выходу.

Во дворе хозяин гостиницы сердечно прощался со своими постояльцами. После того, как он пожал руки Твисту, уже стоявшему на ногах, и Фродо, угрюмо поглядывавшему на гостиничного босса, приложился долгим поцелуем к ручке сидевшей на лошади Эльнорды и долго тряс лапу Душегубу, удивленно на него взиравшему, я подошел к хозяину.

Он, радушно улыбаясь, протянул мне обе руки и поинтересовался:

– Господин королевский шут доволен моим приемом?

– Да! – ответил я, – Вполне… Только меня мучает один вопрос…

Хозяин гостиницы взглянул на меня, и в его взгляде читалась полная готовность осветить все, что меня интересует.

– А вопрос у меня вот какой: чем тебе так приглянулся мой друг, – и я кивнул в сторону забиравшегося на лошадь тролля.

– Разве господин королевский шут не знает?! – удивился хозяин, – Это наш спаситель!

– Кого спаситель? – не понял я.

– Наш, – повторил хозяин, – Нашего города!

– И когда же он вас спас?! – удивился я.

На лице хозяина на миг промелькнула полная растерянность, и я уже было подумал не подвинулся ли он рассудком, но растерянность пропала и ее место заняло понимание.

– Так господин шут не знает! Ваш друг… он ведь… он из легенды…

– Из какой легенды? – мое удивление и интерес подскочили до неба.

Однако, хозяин бросил взгляд на моих, готовых к отправлению спутников, и с некоторым сожалением произнес:

– Торопишься ты, господин королевский шут, а легенду эту слушать надо внимательно, спокойно, вдумчиво… Много в ней всего… Но вот про друга твоего все точно сказано. Я его как только увидел, сразу узнал!..

И он с какой-то даже нежностью посмотрел на широкую, покрытую густой шерстью спину тролля.

– Хорошо, – сказал я, – На обратном пути непременно остановимся в твоей гостинице, и ты расскажешь мне эту легенду! Я, знаешь ли, просто обожаю легенды!

– Согласен, господин королевский шут! – улыбнулся в ответ хозяин.

Я взял свою лошадь под уздцы и направился к своим попутчикам.

Мы с Шалаем вышли со двора гостиницы первыми. Братство следовало за нами частично верхом, а частично в Твистовой тележке. Воевода вел нас на свою штаб квартиру, где нас ожидали подготовленные им припасы и вьючные лошади.

– Что-то, Гэндальф, на душе у меня тревожно… – говорил Шалай, – В прошлый раз все было как-то определенно – был явный враг, и мы были все вместе, и знали куда и зачем нам надо двигаться… А сейчас?.. Кто против нас? Где он? Что он еще придумает? Где ударит? Ну не советник же этот против нас стоит!

– Нет, воевода, не советник, – согласился я, – Мне это точно известно!

– Но и не Варвар! – неожиданно заявил воевода.

– Почему ты так решил? – насторожился я.

Воевода немного подумал и ответил:

– Понимаешь, не похоже все, что происходит на его приемы. Варвар всегда действовал сам, всегда был фигурой. А здесь кто-то прячется, старается не привлекать к себе внимания…

– Ну, воевода, прошлый раз Варвар так получил по зубам, что вполне мог… перестроиться… сменить тактику и стратегию.

Шалай бросил на меня короткий взгляд и задумчиво произнес:

– Может, ты и прав… И все-таки будь настороже… Не пропусти какой-нибудь пакости из-за угла.

Я молча кивнул.

Воевода свернул в переулок и почти сразу же во двор двухэтажного приземистого дома.

– Вот ваше снаряжение, – указал воевода на двух лошадей, стоявших во дворе.

Мы подошли ближе, и воевода положил руку на поклажу одной из лошадок:

– Здесь продукты и кое-какая одежда. На перевале может быть холодно. А здесь, – он повернулся к другой лошади, – Тоже всякая еда, ну и там… палатка, посуда, топливо…

– Какое топливо? – переспросил я.

– А где вы возьмете топливо в горах? – поинтересовался в ответ Шалай,– А здесь такие маленькие штучки и горелочка. Воды вскипятить, супчик приготовить…

– За супчик – спасибо… – усмехнулся я, – И за кипяток.

Мы с Шалаем обнялись, и я поднялся в седло. Тролль привязал повод одной из вьючных лошадей к своему седлу, вторую лошадь привязали к задку Твистовой пожарной тележки, и Братство Конца тронулось в путь.

По мощеной улочке, обставленной небольшими двухэтажными домиками, мы выехали к центральной городской площади, проехали мимо магистрата, в окнах которого мелькали физиономии отцов города и даже самого головы, и свернули на широкий бульвар. Его противоположный конец упирался в улицу, носившую странное название «улица Горячих голов», которая вывела нас к городским воротам.

Когда до ворот осталось всего пара десятков метров, стражники как-то странно засуетились, забегали, словно готовясь к чему-то весьма ответственному. Душегуб, ехавший, как всегда, во главе нашего отряда, положил руку на рукоять своего гердана, Эльнорда подобралась в седле, замолкли что-то горячо обсуждавшие Твист и Фродо.

Однако, мы совершенно беспрепятственно миновали ворота Норта и выехали на простор предгорной степи. В проеме ворот выстроились пятеро вооруженных копьями стражников и долго смотрели нам в след, словно ожидая, что мы вернемся обратно.

Лето было в самом разгаре, высокая трава ходила волнами под легким ветром. А впереди уже совсем близко вставали горы, подрезанные снизу темно-зеленой канвой леса.

Мы двигались не торопясь по хорошо укатанной и совершенно пустой дороге. Пару раз далеко в стороне были видны крыши небольших хуторов, по сторонам дороги попадались стада коров, пасшихся под присмотром маленьких пастухов. Ну прямо-таки полная идиллия. А меня, между тем не покидало чувство тревоги. Видимо, слова Шалая о неведомом, прячущимся враге достаточно глубоко запали мне в душу. Вполне возможно, старый воевода был прав.

– Что-то ты, Гэндальф, поскучнел… – раздался голосок Эльнорды, покачивавшейся в седле рядом со мной, – Или завтрак был чересчур тяжел?..

Я улыбнулся в ответ:

– Зато обед будет значительно легче…

– Почему? – поинтересовалась эльфийка.

– Ну, во-первых, сколько можно объедаться? А, во-вторых, у нас теперь вряд ли будет время на пиры и попойки…

– Это как это, не будет времени на пиры и попойки? – раздался возмущенный голосок Фродо, – Это что ж, мы теперь голодать будем?

– Не голодать, а сидеть на диете, – внушительно поправил я его, – Посмотри на Твиста, он скоро в своей тележке помещаться не сможет! Надо пожалеть его козлов.

– Вот пусть Твист и сидит на диете, а я не собираюсь тощать! – немедленно возмутился Фродо, – Я и так в весе пера!..

– Птицы Рух… – добавила с усмешкой Эльнорда.

– А птицы Рух страшно любят лакомиться козлами, – громко заявил Душегуб, не оборачиваясь к компании.

– Это правда?! – сразу же повернулся Твист к Фродо.

– Что «правда»? – растерянно переспросил хоббит.

– Это правда, что ты очень любишь козлятину?!

– Твист, – Фродо от возмущения даже привстал со своего места, – Тебе что, завтрак на мозги давит?! Какая козлятина… Я что, по-твоему, похож на птицу Рух?!

– Не знаю, – твердо заявил карлик, – Я эту птицу никогда не видел! Но тот, кто обожает козлятину мне не товарищ и не может рассчитывать на место в моем кабриолете.

– Я тоже никогда не видел птицы Рух, – не менее твердо ответствовал хоббит, решивший бороться за свое место в пожарной повозке до конца, – Я тоже очень не уважаю козлоедов, и кроме того, птица Рух не поместится в твоем кабриолете, потому что она раз в пять-шесть больше его!

Твист откинул голову и посмотрел на Фродо долгим взглядом, а затем с сомнением произнес:

– Таких птичек не бывает…

– И я так думаю, – немедленно поддержал его Фродо, – Во всяком случае, я читал о них только в сказках.

– Фродо, расскажи сказочку… – медовым голоском проворковала Эльнорда.

Хоббит удивленно взглянул на нее, потом покачал головой и заулыбался:

– Гляньте-ка, красавица Эльнорда идет по стопам нашей Ушастой знакомой…

– Да ладно тебе, мохноног, – снова, не оборачиваясь, прогудел тролль, – Развлеки компанию в дороге, все равно делать нечего, так хоть твою брехню послушаем…

– Да?.. Брехню?! – немедленно обиделся хоббит. Я уже ожидал, что сейчас он снова примется скандалить, но вместо этого Фродо неожиданно замолчал, пристально вглядываясь вдаль, а затем каким-то странным тоном произнес: – Вон кто вам сейчас сбрешет, – и ткнул мохнатым кулачком вперед по дороге.

Мы посмотрели в указанном направлении и нечего не увидели. Все такая же пустая дорога убегала вперед посреди густой, высокой травы, ныряла с бугра к чуть поблескивающему ручейку, пересекала его, взбегала по противоположному берегу и у высокого раскидистого дуба резко сворачивала влево, огибая невидимое препятствие. Мне почему-то показалось, что именно на дуб и указывал Фродо, но ничего примечательного в этом дереве я не увидел. А вот тролль, вероятно, что-то заметил, поскольку толкнул свою лошадь каблуками под брюхо, заставляя ее перейти с шага на рысь.

Мы повторили маневр тролля, и наш отряд, увеличив скорость, спустился к ручью. Перемахнув узкий и неглубокий поток воды, причем кабриолет Твиста проделал это по воздуху, поскольку карлик явно не хотел, чтобы его козлы замочили копыта, мы начали подъем на противоположный берег, и только теперь я разглядел, что в ветвях дуба что-то висело.

Наконец мы поравнялись с деревом и остановились в растерянности. На дубе, довольно высоко над землей, висел удавленник. Я снизу не мог хорошенько его рассмотреть, мне только было видно, что он бос, в широких зеленых штанах, похожих на шаровары и коротком желтом жилете.

Несколько минут мы молча рассматривали это не слишком эстетичное украшение пейзажа, а потом Эльнорда негромко протянула:

– Наверное, надо его оттуда снять?..

И мы все, не сговариваясь уставились на Фродо.

– Зачем, – немедленно откликнулся тот, – Не мы его туда подвесили, не нам его оттуда и стаскивать… Пусть висит, от него там и пользы больше…

– Какой пользы, – удивился Твист.

– Ну… как какой… Висит, оживляет пейзаж… Желтенький, такой… зелененький… Гляди, как элегантно покачивается… А сними его сейчас на землю, и что? Будет здесь валяться… Еще закапывать придется…

– Лезь, давай!.. – прервал его рассуждения Душегуб.

– И веревку возьми, – поддакнул я.

– А почему опять я?! – возмущенно заверещал хоббит, – Что я вам, древолазающее какое-то?! Нет, вы гляньте на них, нашли верхолаза, чуть что – хоббит марш на дерево! А может я земноводное, может у меня на высоте головка кружится, может я совсем летать не умею!!

Свою тираду он обращал в основном к Твисту и Эльнорде, но понимания у них не нашел. Твист демонстративно отвернулся в сторону, а Эльнорда довольно заулыбалась и мило ответила:

– Фрордушка, но ты же у нас уже прошел ходовые испытания и показал себя прекрасно!

– Ага! А потом спорхнул… – ворчливо ответил хоббит, и по его тону я понял, что он уже сдается. Тем более, судя по его залукавевшей физиономии, ему на ум пришла какая-то хулиганская мысль.

– Ну и что, что спорхнул?! – воскликнула Эльнорда, – Душегуб же тебя поймал!..

Фродо ненатурально тяжело вздохнул и полез со своей скамейки на землю.

Подойдя к неохватному стволу, он обошел его по кругу, присматриваясь к нижним ветвям и, вроде бы, намечая для себя маршрут. Душегуб, также спустившийся из седла на землю, снял один из тюков с вьючной лошади и рылся в нем. Наконец он достал моток нетолстой веревки и, перекинув его через плечо, направился к дубу.

Фродо вынырнул из-за ствола и стоял, задрав голову вверх, когда тролль неслышно подойдя сзади, накинул свой моток ему на шею, наподобие армейской скатки.

Хоббит подпрыгнул на месте от неожиданности и заорал:

– Это еще что такое?! Ты что, рассчитываешь, что я повешусь рядом с этим чудаком?! Зачем ты на меня эту веревку навесил?!

– Это отягощение для тренировки лазающих хоббитов, – проворковала Эльнорда. А тролль, положив свою лапу Фродо на плечо, проворчал, – Прежде чем обрезать на нем петлю, привяжешь его там за что-нибудь, а другой конец сбросишь мне вниз, – затем он внимательно посмотрел на хоббита и угрожающе гаркнул, – Или ты рассчитывал, что я и этого мертвяка ловить буду?!

На разочарованной физиономии Фродо явно читалось, что именно на этот аттракцион он и рассчитывал и очень огорчен, что представление сорвалось.

Однако, спорить с Душегубом он не стал, а вместо этого показал пальцем вверх:

– Вот до той веточки подсадишь?..

Тролль взглянул в указанном направлении и утвердительно гукнул. А следом за этим мы стали свидетелями уникальных гимнастических упражнений.

Указанная хоббитом «веточка», по-видимому, располагалась достаточно высоко. Посему тролль, вместо того, чтобы отработанным хватом «пояс-воротник» доставить Фродо до места, наклонился и ухватил малыша за щиколотки. Потом, пропыхтев: – Держись прямо!.. – он начал поднимать Фродо вверх. Маленький, толстый хоббит, вытянулся в струнку и поднял вверх коротенькие ручки, напоминая карикатуру на монумент покорителям космоса.

Тролль выпрямился, и фигура хоббита полностью исчезла в листве. Но, похоже, наш верхолаз не доставал до вожделенной «веточки», потому что из листвы послышался его писклявый голосок:

– Еще чуть-чуть!..

– Внимание!.. – проревел Душегуб, – Хватайся!..

И вместе с этим рыком он толкнул хоббита вверх.

– Есть!.. – донеслось из листвы и на тролля посыпался какой-то мусор. А на дереве запыхтел маленький паровозик, постепенно поднимаясь от грешной земли к высокому оранжевому небу.

Прошло несколько минут, и маленькая фигурка хоббита замелькала между верхними ветвями в непосредственной близости от висельника. Вот Фродо разместился на соседней ветке, чуть пониже висящего тела и принялся разматывать свою веревку.

– Нет, вы посмотрите, что он творит! – возмущенно пробасил тролль, увидев, что хоббит обвязывает концом веревки голую лодыжку удавленника.

– Ну что ты возмущаешься! – оборвала его ворчание Эльнорда, – Может в этом есть какой-то высший смысл!.. А этому бедолаге сейчас совершенно безразлично, как его будут стаскивать с его дерева!..

– Для этого маленького мохнонога высший смысл только в том, чтобы поиздеваться над всеми окружающими, – недовольно пробормотал Душегуб, – У него и к мертвому телу нет никакого уважения…

Фродо, между тем, закончил вязать узлы на ноге удавленника и приподнялся, чтобы перебросить конец веревки через ветку. И тут он замер разглядывая нечто, на шее трупа. Затем он наклонился вниз и заверещал:

– Гэндальф!.. Э-гэ-гэй, Гэндальф!

– В чем дело?! – крикнул я в ответ.

– Знаешь, он не повешенный!.. – раздалось сверху.

– Как это не повешенный?! – крикнул я.

– Да у него петля на шее не затянута…

– Как это – не затянута?!

– А так! Смотри…

И Фродо принялся возиться с петлей. Что-то там нашерудив, он неожиданно стащил петлю через голову удавленника и потряс ею в воздухе:

– Видишь?!

– Вот это да!!! – выдохнул басом тролль.

Я бросил быстрый взгляд на столпившихся около меня ребят и оценил охватившее их изумление. Тем более, что повешенное тело продолжало… висеть… как бы это сказать, не имея точки подвеса, что ли!

– Как же мы теперь его спустим?! – проговорила Эльнорда, – Его же к земле совершенно не тянет!

И тут меня словно что-то толкнуло изнутри.

– Немедленно надень петлю назад! – заорал я благим матом. Хоббит от моего крика чуть не сорвался с ветки, но не вступая в дискуссию, принялся снова прилаживать петлю на шею мертвяка. Закончив, он снова наклонился и провопил:

– Затягивать?!

– Не надо, – крикнул я в ответ, – Давай, перекидывай и спускай свою веревку!..

Хоббит явно не понял смысл последнего указания, но спорить не стал. Через несколько минут конец веревки свернулся кольцом под деревом.

– Душегуб, выбирай слабину! – отдал я следующий приказ, и тролль беспрекословно подчинился. Веревка натянулась, и я закричал хоббиту:

– Отрезай петлю!.. И смотри поосторожней, чтобы тебя с дерева не сбросило!

– Зачем?! – раздалось сверху, похоже, дисциплинированность хоббита быстро иссякла.

– Режь, давай и не разговаривай, – как можно рассерженней проорал я и тут же обратился к Душегубу, – Держи крепче, сейчас дернет!..

Тролль в ответ только тряхнул башкой, а Фродо на дереве уже трудился над веревкой, перепиливая ее своим кинжалищем.

Внезапно в воздухе раздался глухой стон, и веревка, на которой висело тело лопнула. Между ветвями стремительно мелькнул желтенький жилет и зеленые штанишки, и в следующий момент мертвяк уже качался вниз головой, удерживаемый троллем от падения.

Душегуб, почувствовав вес тела, начал потихоньку травить веревку, и подвешенный за ногу удавленник медленно пошел к земле. Фродо сидел на своей ветке держась за обрезок веревки, привязанный к ветке.

Через несколько минут удавленник благополучно был опущен и улегся под своим дубом. Я отвязал от его ноги веревку и внимательно осмотрел тело. Оно было явно неживым, и, в тоже время, на нем не было никаких признаков повешения: ни следа от петли на горле, ни высунутого и посиневшего языка, ни выпученных глаз – ничего, кроме самой петли!

Душегуб подтянул веревку, и Фродо затянувший ее конец петлей на своем поясе, был спущен троллем вниз, но я за всеми этими манипуляциями не наблюдал. Я склонился над неподвижным телом в смешной клоунской одежде. Что-то в ней было необычно…

Передо мной лежал невысокий плотный мужчина средних лет, с круглым, немного одутловатым лицом, на котором выделялся здоровенный нос картошкой, темно-лилового цвета. Над узким лбом кучерявился светлый чубчик, но от висков начинались большие залысины. Голая грудь и обнаженные руки были покрыты густым светлым волосом.

Я активизировал все Истинные Чувства, хотя знал, что надолго меня не хватит. И все-таки… И все-таки это тело не дышало, не видело, не слышало, ничего не чувствовало… Или… Нет, что-то в нем все-таки жило… Жило отдельно от тела… Что-то чужое!.. Нет – чуждое!

– Думаешь, он жив?.. – негромко прошелестел рядом со мной голосок Эльнорды.

Я отрицательно покачал головой и приглушил Истинные чувства.

– Так, значит, он мертв?.. – недоуменно переспросила эльфийка.

– Понимаешь, этот тип производит странное впечатление. Тело явно не живое… но и не мертвое… Оно какое-то, как бы это правильно сказать… неживое, что ли…

– Я и говорю – мертвое, – уточнила Эльнорда.

– Да нет, это тело никогда и не было живым… Оно не дышало, не видело, не слышало, оно не чувствовало… и в тоже время в нем есть жизнь…

– Что-то ты Серый темнишь!.. – недовольно воскликнула эльфийка.

– Да-а-а, темню… – задумчиво протянул я и снова склонился над добытым нами странным трупом.

Усталыми, шаркающими шагами подошел Фродо и сунул мне под нос обрезок веревки с разлохмаченными концами:

– Вот в этой штуке он висел, если это можно так назвать! – раздраженно пропищал он.

Я удивленно посмотрел на него, и хоббит немедленно пояснил свое раздражение:

– Ты зачем меня заставил веревку перепиливать, так что ли не мог его с дерева сдернуть? Петлю-то я снял!

Не отвечая на его вопрос, я взял протянутую мне веревку и медленно провел над ней ладонью. Под моей рукой яростно завибрировала чужая магия. Веревочка была наговоренной, причем я никак не мог понять, какого рода наговор был применен, на что и как воздействовал. Я медленно вытянул из-за пояса свой жезл, и в тоже мгновение он самостоятельно развернулся в моей руке затрепетавшими листочками в сторону мертвяка, и в моей голове зазвучал не то стон, не то плач. Едва слышный, заплетающийся голосок молил:

– Дяденька, отпустите меня, я больше не буду… Отпустите меня домой, дяденька, мне страшно,.. страшно,.. страшно…

Тут мне самому стало страшно. Я испуганно уставился на явственно подергивавшийся в моей ладони жезл, совершенно не понимая, каким образом эта деревяшка смогла заговорить, пусть даже и так тихо.

– Эй, Серый, ты чего?.. – раздался у меня над ухом встревоженный голосок Эльнорды. Я поднял глаза и увидел, что все Братство собралось около меня и с тревогой следит за выражением моего лица. Это меня как-то встряхнуло, и тут же я понял, что голос раздается не из жезла, а из мертвого тела, жезл всего лишь усиливал этот голосок.

– Тихо, ребята, – через силу произнес я, – Сейчас с мертвым телом говорить будем…

Прикрыв глаза, чтобы меня не отвлекал дневной свет, я сосредоточил все свое внимание на жезле, словно бы слившись с ним, сделав его как бы продолжением своей руки. И немедленно почувствовал, что его надо опустить пониже. Едва только жезл остановился в нескольких миллиметрах от узкого лба удавленника, голосок, по-прежнему канючивший свое «…страшно …», стал гораздо слышнее, наполнился живой силой. И тут я подумал про себя:

– Ты кто?..

Голосок мгновенно умолк. Наступила такая тишина, что я поневоле решил, что все ранее мной слышимое, было просто галлюцинацией. Однако, в следующее мгновение голосок в моей голове снова ожил:

– Дяденька, ты меня слышишь?!

В нем была такая неподдельная радость, что я даже слегка растерялся:

– По всей видимости, слышу, хотя и не совсем понимаю, кто ты такой?..

– Я – Игорек Свешников из Зырянки из-под Томска…

– Как же ты, Игорек, в мертвом теле оказался?- Эта мысль-вопрос мелькнула у меня в голове совершенно непроизвольно. Но голосок ответил:

– Меня… меня учитель наказал…

– Какой учитель?.. Как ты сюда попал?.. Сколько тебе лет?..- посыпались из моей головы вопросы. Видимо, этот неведомый и невидимый мне Игорек был настолько напуган своим одиночеством и окружавшим его безмолвием, что он готов был рассказать мне все, что угодно, лишь бы я продолжал с ним беседовать. Так что все мои вопросы получили мгновенные ответы:

– Мой учитель, он очень строгий!.. Мне девять лет и я… я сбежал… Ну, мы с ребятами пошли в тайгу за орехами, и тут меня Учитель позвал к себе. Правда, тогда я еще не знал, что он – Учитель. Но он так здорово рассказывал, какая у меня будет интересная жизнь, что я сбежал… Потом оказалось, что сначала надо учиться… А потом мы перешли к другому Учителю, он строгий. Вот он меня и наказал… Только это тело не мертвое… Оно просто… из другого места. В том месте откуда оно, оно живое, а здесь оно… не живет, но и не умирает… Я должен был… быть в нем…

Голосок замолчал, явно что-то недоговаривая, потому я поинтересовался:

– Ты что-то должен был сделать? Что?..

– Я не могу сказать…

Внезапно мне показалось, что сейчас голосок сорвется в истерику, но он чуть помолчав, выправился и, всхлипнув, добавил:

– Учитель сказал, что я никому не должен говорить о том, что мне поручено… Иначе… меня совсем не станет…

– Хорошо, но как ты… твое тело оказалось на этом дереве, ты можешь рассказать?

– Я шел… по своим делам… в город, тут, недалеко… А день назад на меня напали… бандиты… Вообще-то, с этим телом здесь никто ничего сделать не может, оно же не живое, только эти… бандиты… связали меня какой-то страшной веревкой. В этой веревке непонятная мне страшная сила… А потом они меня повесили на этой веревке высоко-высоко. Они еще говорили, что на солнце мое тело скоро высохнет и рассыплется… Не знаю, почему они так решили…

– Так ты можешь сейчас управлять своим телом?

– Нет, веревка мешает…

Я тряхнул головой и открыл глаза. На горле моего говорливого удавленника, все еще оставалась петля с коротким косо срезанным концом. Я снова прикрыл глаза и подумал:

– Если я сниму веревку, ты сможешь снова управлять этим телом?

Голосок помолчал, а потом неуверенно ответил:

– Я не знаю… Но, наверное, смогу… Только я тогда от вас уйду…

– Вот как?.. – задумчиво произнес я вслух.

– Как? – немедленно поинтересовался Фродо.

Я устало опустился на траву рядом с неподвижным телом «из другого места» и предложил:

– Присаживайтесь-ка, ребята, сейчас будем совет держать. Ребята без вопросов уселись рядышком со мной, после чего я в подробностях пересказал свой разговор с Игорьком Свешниковым, поселенным в этом необычном удавленнике. Они слушали меня очень внимательно, и когда я задал прямой вопрос: – Что теперь делать будем? – ответили далеко не сразу.

– А нельзя этого мальчишку назад отправить?.. – раздался наконец неуверенный голосок Эльнорды, – В смысле, назад в его тело?..

– Может быть и можно, – задумчиво ответил я, – Вот только я не знаю, как это сделать…

– Кто же это такое с детишками вытворяет?! – неожиданно зло задал Твист вопрос, не относящийся вроде бы к делу, но, как оказалось, остро волновавший всех присутствующих, – Сначала тот сельский мальчишка, помните, с браслетами, теперь ваш малыш…

– Поймаю – убью! – рявкнул тролль.

– И я убью! – присоединился фальцетом хоббит.

– Так что же нам с ним делать-то? – попытался я вернуть ход разговора к обсуждаемой проблеме.

– А что делать? – пробурчал тролль, – Возьмем мальчишку с собой, там что-нибудь придумаем…

И тут я поймал на себе задумчивый взгляд Фродо. Увидев, что я заметил его поглядывание, он смущенно кашлянул, а затем задал совершенно неожиданный вопрос:

– Слушай, Серый, а ты уверен, что с каким-то там Игорьком разговаривал? Может это колдовство наведенное? Тебе кажется, что ты беседуешь с мертвым телом, в котором поселен живой дух, а на самом деле – это просто мертвое тело… и его внедряют в наш отряд, ну,.. как пятую колонну?..

– Сам ты – пятая колонна… – усмехнулась Эльнорда, – Только вот кто тебя внедрил непонятно…

Хоббит немедленно набычился и приготовился дать достойный ответ эльфийским проискам, но тут Душегуб положил ему на плечо свою мохнатую лапу и добродушно проворчал:

– Никто его не внедрял, он сам среди нас вырос…

Я, чтобы не дать Фродо возможности перейти к взаимным оскорблениям, поднялся с травы и закончил дискуссию:

– Значит так и сделаем. Мертвяк поедет с нами…