Текст книги "Пакаль. Война или мир"

10

– Почему именно мы? – недовольно бурчал Ах-Яшун, голос его чуть не сорвался на крик, – Мы бы точно больше пользы принесли в походе.

– Это чем же?

– Да как чем? – взвился Ах-Яшун, – Ты же знаешь, что я…

– Да, что ты можешь, – отмахнулся Хун-Пек, – Вот научишься чему-нибудь, и тогда…

– Да я и так… лучший в Лакам-Ха метатель камней.

– Врёшь! – запальчиво крикнул Хун-Пек, – ты…

– Давай проверим, – воскликнул Ах-Яшун, – вот кто попадёт в…

– Не ссорьтесь, – умиротворяюще произнёс К’аб-Болам, отряхивая запачканные руки о набедренную повязку, – лучше быстрей сделаем порученное.

Но тут на мальчишку из отдалённого селения набросились сразу оба ученика из самого города.

– Ты всё равно не знаешь ни одного здания, ни одной пирамиды, – презрительно бросил Ах-Яшун, – и не тебе…

Пальцы маленького бойца невольно сжались в кулаки. Глаза полыхнули гневным пламенем. К’аб-Болам резко откинул назад выбившиеся из-под налобного ремешка пряди волос.

Ещё немного, и драки не избежать.

– Что это вы задумали? – грозно спросил внезапно появившийся возле них художник Келем.

Все трое мальчишек удивлённо уставились на одного из жрецов-воинов. Ах-Яшун растерянно огляделся по сторонам, никак не понимая, как Келем оказался около них. Почему боец-художник остался в городе, а не отправился в поход вместе с остальными? И как он ухитрился ускользнуть от внимания учеников?

– Сознавайтесь! – Келем строго ухватил брата за плечо, – Что у вас тут случилось?

– А почему ты остался? – с трудом выдавил Ах-Яшун.

Но неуклюжая попытка заставить Келема разжать пальцы не удалась.

– Немедленно отвечай! А то…

Мальчишка не стал дожидаться, что его могло бы ожидать.

– Нам нужно, – торопливо заговорил он, переглядываясь с приятелями, – нам нужно… нарисовать план города.

– А почему же тогда вы стоите тут и пререкаетесь? – насмешливо спросил Келем, – Чуть ли не дерётесь?

– Ах-Яшун сказал, – вступился было за друга Хун-Пек, но тут же, встретив укоризненный взгляд приятеля, запнулся и замолчал.

– И что же сказал Ах-Яшун? – пытливо проговорил Келем, доставая из подвешенной через плечо сумки, как мальчик её сразу не заметил, неровную стопку подготовленной бумаги.

– Я сказал, – пояснил сам Ах-Яшун, – что К’аб-Болам не может помогать нам в этом деле, потому что он…

– Потому что он не является жителем города. Я правильно понял.

– Ну, да.

– А не кажется ли вам, что вы могли бы помочь К’аб-Боламу лучше ознакомиться с городом?

– Зачем ему?

Келем сурово встряхнул брата.

– Разве К’аб-Болам не такой же ученик жрецов-воинов, как и вы с Хун-Пеком? Разве он не должен так же, как и вы ориентироваться в городе?

– Наверное, должен, – хмуро, покосившись на всё ещё сжимающего кулаки приятеля из отдалённого селения, пробормотал Ах-Яшун.

– Не слышу, – оборвал его Келем, – Что ты бубнишь себе под нос? Жрец должен чётко и ясно выражать свои мысли, а не так, что его может понять только он сам. Спрашиваю снова: должен ли будущий жрец К’аб-Болам свободно ориентироваться в городе?

– Должен, – одновременно ответили Ах-Яшун и Хун-Пек.

А кто должен помочь в этом К’аб-Боламу?

– Мы!

– Вот и приступим…

***

Бойцы Пакаля остановились в некотором отдалении от города.

– Наша главная задача, – уверенно заявил Павел, – совершенствовать согласованные действия в строю.

– Что ты имеешь в виду, владыка К’инич-Ханааб? – нахмурившись проговорил ах-Холом, настороженно оглядываясь по сторонам. – Мы уже и так неоднократно пытались это использовать. И вроде бы неплохо получалось.

– Дружище, да, неплохо, но не идеально.

Тень досады мелькнула по лицу мастера боевых искусств.

– Ты хочешь сказать, что я плохо обучаю воинов?

– Вовсе нет, – возразил Павел, – Ты, Ах-Холом подготовил отличных, просто великолепных воинов-поединщиков, но этого недостаточно.

– Недостаточно? Для чего?

В голове Павла созрел неожиданный план. «А если нам поиграть? – на память снова пришло детское воспоминание, – Поиграем-ка мы в Зарницу!»

– Давай проведём небольшой… экспе… небольшую проверку.

Павел придирчиво осмотрел небольшой отряд. Выбрав ровно половину, молодой человек повелел выбранным воинам вооружиться только щитами и копьями.

Жрецы-воины, уже знакомые с зачатками сомкнутого строя, встали плечом к плечу в относительно ровную линию. Задний ряд приготовил для метания копьеметалки.

«Молодцы! – подумал Павел, – Ещё не совсем забыли недавнюю науку».

– Ваша задача, – пояснял молодой правитель, – не допустить, чтобы воины Ах-Холома смогли добраться до… меня. А самое главное, – он сделал многозначительную паузу, – вы должны взять в плен Ах-Холома

– А что нам делать, владыка К’инич-Ханааб? – заинтересованно спросил кто-то из оставшихся вне сформированного Павлом строя.

Мастер боевых искусств досадливо дёрнулся. Павел успокаивающе положил ему на плечо ладонь. Дескать, вполне оправданный вопрос.

– Вы должны, – Пакаль оглядел толпу назначенных противников, – должны прорвать строй и взять меня в плен.

– Да, ну, – раздался всё тот же голос, – разве можно нападать на своего правителя?

– А разве ты, – Павел пытался разглядеть говорившего, – ни разу не встречался со мной в учебном поединке?

– Хватит рассуждать! – оборвал стремящегося возразить бойца Ах-Холом и обратился к Пакалю, – смотри, правитель К’инич-Ханааб, держись…

Нестройная толпа бойцов Ах-Холома медленно и неотвратимо, но с определённой долей осторожности надвигалась на ощетинившийся строй.

Воины Пакаля тесней сомкнули щиты и беспокойно поглядывали на приближающихся противников. Копья слегка подрагивали в напряжённых руках.

«Только бы не забыли того, чему мы учились, – подумал Павел, – только бы выдержали первый удар».

Бойцы Ах-Холома грозно завопили, потрясая оружием.

«Сейчас бросятся. Наступает момент истины».

Павел невольно сжал пальцы на древке копья так, что побелели костяшки. А что он мог ещё сделать?

– Держать строй! – предупредил он воинов, – Только в строе наша сила.

Расстояние между отрядами сокращалось.

Ещё немного…

Ещё…

Противник уже в зоне досягаемости.

– Метательные копья! – скомандовал Пакаль.

Воины почти одновременно сделали замах.

– Пли!

Ничего не произошло.

– Чтоб тебя, – буркнул молодой предводитель, – они ж не понимают… – и крикнул, – Бросай!

Тростинки с глиняными шариками вместо наконечников устремились навстречу атакующим. Послышали вскрики получивших вполне ощутимые удары. Павел с удовлетворением заметил, что метатели уже приспособили следующие тростинки. На этот раз залп копий воины произвели без команды. Нападающих накрыла очередная волна дротиков.

Движение на мгновение замедлилось, но бойцы вновь, с удвоенным рвением устремились вперёд.

– Держать строй!

Воины заднего ряда, лишившись дротиков, притиснулись плотней к первой шеренге, выставив вперёд и свои копья. Щетина темнеющих глиняными шариками наконечников стала плотней.

Павел восхищенно покачал головой:

– Надо же, сами додумались.

И тут поредевшая толпа бойцов Ах-Холома ударилась в стену щитов. Методично заработал частокол копий, тыча в незащищенные тела противников.

– Обходите с боков! – крикнул Ах-Холом.

К удивлению Павла, его воины перестроились, образовав неровный, ощетинившийся копьями полумесяц. Теперь бойцов мастера боевых искусств копья встречали со всех сторон. Получившие сильные удары учебных копий, со срывающимися с губ проклятиями покидали поле учебного боя. Толпа быстро редела.

Воины Пакаля снова выстроились в относительно прямую линию и сами перешли в нападение.

Ещё несколько боле-менее слаженных копейных ударов, и враг вынужден был отступить.

Жалкие остатки бойцов Ах-Холома оказались окружёнными воинами Пакаля, понёсшими весьма незначительные «потери». Некоторых не особо расторопных зацепили деревянные подобия мечей…

– Ты победил, владыка К’инич-Ханааб, – признал своё поражение Ах-Холом.

11

Неуклонно приближалась пора сдачи курсовых работ. Максим зачастил в библиотеку. Где ещё можно собирать материал? Не сидеть же постоянно в Интернете. Нужно всё-таки время от времени бывать и на свежем, относительно свежем, воздухе. А пока идёшь к библиотеке, неизбежно проведёшь время на улице.

По городу разливалось жаркое тепло, совершенно непохожее на погоду последнего месяца весны. Вовсю цвели яблони, наполняя воздух несколько сладковатым ароматом. Белые пышные гроздья черёмухи празднично нависали над тротуаром. Зеленела молодая, ещё нежная, трава. Кое-где яркими солнышками вспыхивали жёлтые пятнышки одуванчиков. Шумно переговаривались воробьи, делясь впечатлениями. Гордо покачивая головами вышагивали по асфальту невероятно величественные голуби. В бесконечно голубых небесах, подгоняемые лёгким ветерком, проплывали небольшие облачные кляксы.

Шагалось легко и весело. Холщовая сумка из старых отцовских запасов, с одной единственной тетрадкой, мерно похлопывала по бедру.

Мелькнуло мимо кирпичное изваяние надкушенного яблока, высившееся перед входом в библиотеку. Простучали каблуки по серым гранитным ступеням лестницы. Бесшумно отворилась тяжелая дверь. Холл дохнул в лицо приятной прохладой.

Максим не спеша поднимался на второй этаж, когда совершенно неожиданно столкнулся нос к носу с Виктором.

– Ты чего тут? – ошарашенно спросил Виктор. – Что-то я раньше тут тебя не замечал.

– Не замечал? Но я регулярно тут бываю.

– Странно, – Виктор почесал голову и внезапно спросил, – В каком зале?

– Чего?

– Я спросил, в каком зале занимаешься?

– Как в каком? – пожал плечами Максим, – естественно, в Социально-Экономическом.

– Тогда всё понятно, – удовлетворённо протянул Виктор, – Я больше в зале технической литературы.

Брови Максима поползли вверх.

– Это почему?

– Не знаю, – отвечал Виктор, – привык как-то ещё со времени учёбы в техникуме.

– А как ты тогда попал на Истфак?

– Это долгая история.

На груди Виктора вновь блеснул серебряный крестик Знака Отличия Военного Ордена.

Что-то он рассказывал об это, якобы заслуженной им, награде, но вдаваться в подробности Максим не стал. Мало ли что…

– А что ты тут делаешь?

– Как, что? Курсовую дописываю… Скоро сдавать, вот и приходится поднажать.

Максим тяжело вздохнул.

– Вот и я так же…

– Помнится, ты говорил, – наморщил лоб Виктор, – что темой твоей работы является классический период майя…

– Ну, да, – торопливо перебил нежданного приятеля Максим, – мы же с Вадимычем попали в Паленке именно того времени цивилизации майя…

– Подожди, не путай меня, – досадливо отмахнулся Виктор, – Вы попали в ПАЛЕНКЕ, или, как там его? Лакам-Ха?

– А я что тебе говорил?

– И ты пытался мне доказать, что хочешь как-то помочь своему учителю?

– Конечно, – не понимая, к чему клонит собеседник, подтвердил Ходорченко.

– Так почему же тогда ты изучаешь весь классический период. Не лучше ли тебе заняться непосредственно самим Пакалем? А вся информация о… классическом периоде пойдёт просто как дополнение к биографии самого известного правителя майя.

– А зачем?

– Это же элементарно, – напряжённо усмехнулся Третьяков, – только зная вехи судьбы Пакаля, ты сможешь реально помочь Павлу разобраться в той ситуации, в которой он оказался.

– Но для этого нужно просто-напросто отыскать здешнее воплощение Иш-Сак-Кук, – уверенно заявил Максим.

– И как ты собираешься это сделать? – и, прерывая пытавшегося возразить Ходорченко, продолжил, – И второй вопрос: что ты будешь там делать, ничего не зная о политической, экономической, религиозной обстановке региона Лакам-Хи?

– Так вот и получается, что мне как раз и нужно изучить весь классический период истории майя, – упрямо проговорил Максим.

– Это слишком большой объём информации, – деловито пояснил Виктор, – и, кроме того, он ещё и делится на несколько более мелких кусочков. Ты просто утонешь в потоке данных и совсем не приблизишься к своей цели.

– А у тебя самого какая цель? – Максим неожиданно сменил тему разговора. – Что ты хочешь изучить? Если брать во внимание твою книгу, кстати, я прочитал её, то у тебя ещё более сложная ситуация.

– В смысле?

– Неужели ты хочешь взять за основу своей работы тот материал, что ты почерпнул из, якобы прихваченной из прошлого, книги майя?

– А что тут такого?

– Тут сразу несколько проблем, – Максим с удовольствием заметил в глазах собеседника внезапно появившуюся растерянность.

– Это какие же? – моментально взял себя в руки Виктор.

– Ну, во-первых, – Максим намеренно подражал самому Виктору, – никто твою… найденную рукопись никогда не воспримет как подлинную. Ведь все книги майя были уничтожены ещё во времена испанского завоевания Америки неким Диего-де-Ландо. А сохранившиеся четыре рукописи не имеют никакого отношения к так называемой художественной литературе. Они всего лишь…

– Не факт, – странно равнодушным тоном возразил Виктор, – Это только, по всеобщему мнению, все четыре найденные рукописи майя являются так называемыми жреческими требниками. А на самом деле…

– Что на самом деле?

– Пошли лучше выйдем на улицу, – покосившись на, удивлённо поглядывающих на них, других посетителей библиотеки, – чего тут воздух-то сотрясать?

– Так я только-только зашёл. Даже книги не успел заказать.

– Потом закажешь. Пошли.

Они вышли под тёплое майское солнышко и устроились на скамейке напротив кирпичного яблока.

– Представь себе, – развалившись начал Виктор, – Шестнадцатый век. На главной площади города Мани полыхает костер. В огне костра горят многочисленные листы, покрытые красочными рисунками и знаками письма майя. В результате было уничтожено большинство так называемых языческих святынь. Как ты думаешь, какая информация оказалась потеряна? Там, наряду с религиозными, могли быть и исторические, и художественные, и научные книги.

Максим молчал, внимательно слушая Виктора. Перебивать что-то не очень-то и хотелось. А вдруг Третьяков в самом деле прав?

– Кстати, – продолжил Виктор после весьма непродолжительной паузы, – подлинная рукопись самого Диего-де-Ланды тоже, как ни странно, не сохранилась. К сожалению, сочинение это дошло до нас в сокращённой и не вполне точной единственной копии. Копировщик пропустил несколько глав и параграфов. Не исключено, что в будущем эта рукопись предстанет свету. Но сейчас речь не об этом произведении…

– А почему? – более заинтересованно проговорил Максим.

– Вернёмся к самим иероглифическим рукописям, – улыбнулся Виктор, – Как мы с тобой уже говорили, на сегодняшний день известно четыре таких рукописи, или, как их ещё называют, кодексов. В общем, все известные исследователям рукописи майя представляют собой длинные полосы своеобразной бумаги. Интересно, что рукописи написаны разными почерками, большая часть надписей выполнена крайне плохим почерком, иногда даже откровенно безграмотно. Следует оговориться, что опять же все рукописи не оригиналы, а… копии. По общему мнению, эти четыре рукописи майя являются жреческими требниками. Следовательно, авторы кодексов – жрецы, практически единственные грамотные люди в обществе майя. Кроме того, жреческий требник обычно составлялся под наблюдением главного, ну или верховного, жреца. Таким образом, можно сделать вывод, что качество и грамотность документа должна быть на подобающем уровне. Однако этого не наблюдается…

– А почему? В чем же дело?

– А, может, исследователи ошиблись в определении статуса сохранившихся рукописей. При таком количестве ошибок рукописи просто не могут считаться принадлежностью просвещённейшей части майяского общества.

– Да?

Не обращая ни малейшего внимания на высказывание Максима, Виктор воодушевлённо продолжал:

– Если же вглядеться в начертание иероглифов рукописей более внимательно, складывается впечатление о слабости, неуверенности руки, писавшей эти знаки. Но жрец всё-таки не новичок в искусстве письма. Тем более, что работа над требником требовала достаточной аккуратности.

– Тогда что это?

Виктор вытащил из папки потрёпанные листы с изображением рукописей.

– Смотри! – ткнул он пальцем в картинку, – Части кодексов разделяются столбиками календарных знаков. Ничего не напоминает?

– Вроде бы нет, – озадаченно ответил Максим, – А что?

– А мне показалось это чрезвычайно знакомым, – продолжил Третьяков, – Общество майя достигло высокой ступени культуры. Это признается всеми исследователями. Но в высокой культуре, высокой цивилизации обязательно должна быть возможность обучения подрастающего поколения. Должны быть какие-то школы. Почему же исследователи цивилизации майя отказывают им в этом обязательном для выдающейся цивилизации элементе. Любая развитая цивилизация просто обязана заботиться и об обучении подрастающего поколения.

– Значит…

– Исходя из всего выше сказанного, можно предположить, что сохранившиеся рукописи майя не могут быть ничем иным, как ПРОПИСЯМИ для обучения детей письму! Вот вам и ошибки в тексте, и графически некачественные иероглифы. Столбики календарных знаков вполне логично сравнить с записями даты в рабочих тетрадях и наших школьников. Стоит только принять эту точку зрения, как все сразу встает на свои места…

– Постой, но работы учеников нужно и как-то оценивать…

– А ты посмотри внимательней. Некоторые знаки прорисованы красным цветом. А уж не являются ли они оценками?

– Вполне возможно…

– Всё! – Виктор решительно поднялся со скамейки, – Пойдём обратно в библиотеку. Будем работать дальше…

12

Келем перебирал листы бумаги, внимательно разглядывая рисунки, сделанные им вместе с мальчишками при осмотре города.

– Нет, так не пойдёт, – сказал он немного погодя и снова сложил листы в ровную стопку.

– Чего не пойдёт? – тут же сунул в рисунки лицо Ах-Яшун, – мы же целый день старались.

Келем ожёг брата свирепым взглядом.

– Ты ведёшь себя как маленький несмышлёныш, – сурово выговорил художник, – Хорошо ещё, что отец не видел. Вот бы всыпал тебе.

Мальчишка виновато опустил голову, но в глазах продолжали мелькать хитроватые искорки. Озорник поспешил зажмуриться. Не хватало ещё, чтобы Келем устроил ему выволочку.

Но Келем словно совсем забыл про оплошность брата. Он подхватил изрисованные листы и широкими шагами направился к зданию школы. Мальчишки понуро поплелись за ним, с трудом поспевая за его стремительной походкой. Незаметно промелькнули под ногами ступени высокой лестницы. Незаконченные рисунки на стенах коридоров проводили маленькую группку удивлёнными взглядами. Наконец, Келем выбрал помещение, которое, по его мнению, полностью подходило для намеченных целей.

Художник уверенно разжёг многочисленные светильники и старательно разложил рисунки на полу.

Перед глазами учеников возникла подробная картина плана города.

Хун-Пек сдержано охнул, поражённый увиденным.

К«аб-Болам присел на корточки, внимательно вглядываясь в каждую чёрточку. Он поднял восхищённый взгляд на Келема, но не промолвил ни слова, вновь погрузившись в созерцание.

Ах-Яшун ткнул пальцем в одну из линий и вопросительно посмотрел на брата, явно собираясь высказаться.

Брови Келема сошлись на переносице.

– Вот что, Ах-Яшун, – проговорил он негромко, но так, что его никак нельзя было ослушаться, – иди к правительнице Иш Цакбу Ахав, да живёт она ещё много двадцатилетий, и сообщи, что её задание выполнено.

– Я? А может лучше ты сам?

– Ты ещё будешь перечить? – деланно удивился Келем, – Давай, беги и побыстрей!

Мальчишка сорвался с места, оставив приятелей возле расстеленного на полу плана. Уже покинув комнату он уловил, как Келем приказал кому-то из друзей принести краски и кисти. «Зачем бы?» – на ходу подумал Ах-Яшун…

Некоторое время спустя Александра величественно вошла в комнату и вгляделась в рисунок.

– Хорошо потрудились, просто замечательно, – заявила она, – но это ещё не всё…

– Как изволите, правительница Иш Цакбу Ахав, – поклонился Келем.

Мальчишки неуклюже склонили голову, подражая ему.

Александра с трудом сдержала готовую появиться улыбку. Приложив ладонь ко рту, женщина откашлялась и заговорила, стараясь придать голосу больше уверенности, которой, впрочем, она не чувствовала.

– Теперь я хочу дать вам более сложное задание.

Мальчишки горделиво переглянулись. Плечи их расправились.

По лицу Келема прокатилась волна сомнения. Что она ещё задумала?

– Задание будет таким, – она помолчала, оглядевшись по сторонам. – Вы должны будете… сделать макет города.

Она не удержалась и слово макет сказала по-русски, чем вызвала недоумённые взгляды собравшихся.

– Повтори, владычица Иш Цакбу Ахав, – почтительно произнёс Келем, – что мы должны сделать.

– Вам нужно… слепить план города из… – Сашенька хотело просто предложить изготовить макет из доступных материалов, но, вспомнив, что Ах-Яшун и Келем – дети гончара, не могла ничего, более подходящего, чем глина, придумать, – глины.

– Это как? – удивился Ах-Яшун и тут же получил подзатыльник от старшего брата.

– Всё исполним, правительница Иш Цакбу Ахав, – проговорил Келем…

***

– Удивительно! – проговорил Павел после некоторого раздумья, – Почему это так получилось, что в городе сплошной стеной прошёл ливень, а тут его словно и не было?

– Такое случается, – несколько уклончиво ответил Ах-Холом, – Богам виднее, что и когда поливать.

Павел поморщился.

– Я же уже говорил, что не…

– Не нужно гневить богов, владыка К’инич-Ханааб, – укоризненно произнёс мастер боевых искусств, они могут ещё и навредить.

– Нет, их не переделаешь, – пробормотал молодой человек, переходя на русский язык, – видимо время для отрицания богов ещё не подошло. Но, вот когда оно придёт? Вот в чём вопрос…

– Что ты говоришь, владыка К’инич-Ханааб? – поинтересовался боец, внимательно вслушиваясь в слова правителя.

– Ничего особенного, – поспешно успокоил Павел, – просто произношу молитву на удачу.

– Ты прав, повелитель. Удача нам определённо понадобится.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего нет такого, чего ты бы не знал, – удручённо ответил Ах-Холом, – просто ходят слухи, что царь Йокиба и Киниля вновь подозрительно косится в сторону Лакам-Ха. Похоже, война уже близко.

– Какая ещё война? – озадаченно выговорил Пакаль, – Мы же совершенно к ней не готовы.

– Мы уже воевали с Кинилем пару лет назад, – напомнил Ах-Холом.

– Воевали, – мрачно согласился Пакаль, – и чем всё тогда закончилось? – и тут же сам ответил, – Враг захватил в плен ах к’ухууна, и почти принёс его в жертву, а нам пришлось его выручать.

Он оглядел толпу жрецов-воинов, собравшихся вокруг них. Глаза бойцов выражали решимость сражаться до конца.

– Но война ещё же не началась, – решительно провозгласил Пакаль, – нам нужно ускорить подготовку…

А сам подумал, что это не такое уж простое занятие. На случай войны обычно собиралось так называемое народное ополчение, которое практически не имело боевого опыта. «Ополченцы – не воины, – тягуче шевелилась в голове Павла тяжёлая мысль, – они всего лишь оторванные от обычной работы земледельцы и ремесленники. Они даже не умеют не то что владеть оружием, но и правильно держать его. Чем они смогут помочь в надвигающейся опасности? Даже в наших войнах плохо вооружённые ополченцы никогда не играли большой роли. А тут уж тем более. Тех хоть можно было хоть как-то элементарно научить стрелять, а здесь… А здесь…»

Глаза Павла радостно сверкнули.

– Кажется и придумал, что нам нужно сделать, – воскликнул он.

Ах-Холом удивлённо посмотрел на молодого правителя.

– Ты, – Пакаль указал на мастера боевых искусств, – продолжишь обучение наших жрецов-воинов так, чтобы они, наконец, могли стать мастерами для элитных отрядов Орла и Ягуара, которых тоже нужно научить тактике ведения боя в сомкнутом строю.

– Но…

– Никаких возражений, – оборвал мастера Пакаль, – остальные воины города… должны будут… Нет, для всех воинов мастеров пока не хватит, но… – он на мгновение задумался, – для них нужно провести военные сборы.

– Сборы?

– Воины должны в совершенстве владеть не только оружием, но и телом.

– А как быть с ополченцами? – спросил Ах-Холом.

Мастер моментально уловил основную мысль правителя, что нужно обучать боевому искусству всех жителей города. Но как это сделать, чтобы не нарушить обычный годовой цикл привычных работ?

– Я расскажу об этом позже, – уверенно заявил Пакаль, – когда вернёмся в Лакам-Ха.

Небольшой отряд осторожно двинулся в обратный путь. Вопрос о странном дожде на время остался нерешённым…

Тянулись мимо переплетённые лианами деревья, то мохнатые, то голые. Хлестали по ногам широкие резные листья, отдалённо напомнившие Павлу папоротники родного, домашнего, леса. Грустно замедлились шаги молодого человека. Приотстал он от остальных воинов. Внимательно прислушивался к звукам джунглей, всё-таки не ставшими ему совсем близкими. За все годы проживания среди этой буйной растительности, он так и не смог окончательно к ним привыкнуть. Нет-нет, да и тянуло его обратно, в родные сосновый бор или наполненный бело-полосатыми стволами березняк. Внезапно вновь захотелось окунуться в нежную зелень родного края. Павел раздражённо оглядел со всех сторон обступающую его чужую растительность.

Неожиданно слух молодого человека уловил что-то явно противоречащее обычным лесным звукам. Словно где-то неподалёку звучало жалобное всхлипывание. Остановился Павел, огляделся по сторонам.

Заметившие это воины, обернувшись, прервали движение.

Шевельнулись листья, пропуская назад мастера.

– Что случилось, владыка К’инич-Ханааб? – настороженно спросил вернувшийся к нему Ах-Холом, – Зачем ты остановился?

– Прислушайся. Там, – еле слышно проговорил Пакаль и указал рукой в сторону, откуда доносились странные звуки, – там происходит что-то непонятное.

– Сейчас выясним.

Подхватив удобней копьё, мастер бесшумно шагнул в чащу.

– Я с тобой, – выговорил Павел, направляясь следом.

– Погоди, владыка, – остановил его Ах-Холом, – я сам. Мало ли что…

– Но…

– Позволь мне самому со всем разобраться…

Ах-Холом скрылся в зарослях, оставив Пакаля в недоумении.

Прошло несколько томительных минут, и мастер вновь появился перед замершими в напряжении воинами, держа на руках обессиленную женщину…

– Кто это?

– Потом выясним, – отозвался Ах-Холом, медленно направляясь во главу небольшого отряда…