Текст книги "Блуждающие тени"

Старик говорил – несколько миллионов человек. А сколько именно – десять? двадцать? сто? У меня сложилось впечатление, что о переписи населения тут не имеют никакого представления. Если кто-то и знает о примерном количестве людей, населяющих этот мир, так это только канцелярия Храма, занимающаяся сбором налогов.

Вообще, если посчитать грубо, сколько потомства дали десять тысяч людей за пять тысяч лет? Ой, голову сломал… сто лет – это в среднем пять поколений, в каждом в среднем по пять детей… да-а-а-а… точно будут миллионы. Кстати, надо отдать должное жрецам: умудриться сдерживать прогресс на протяжении пяти тысяч лет – надо быть гениями.

Тут должна быть сильная тайная служба, очень сильная, иначе как они могут отслеживать настроения в народе и гасить опасные веяния в зародыше? А тогда – какого черта мы поперлись сюда, когда вот-вот нас начнут разыскивать ищейки Храма? Нам забиться в нору и сидеть безвылазно, пока все не успокоится!

А с другой стороны – вряд ли нас будут искать в таком людном месте. Ведь они кого ищут? Странных людей в непонятных нарядах, которые не знают языка и обычаев и скитаются по селениям, не зная, куда деться. Неужели чужеземцы попрутся в кафешантан, как мы? Да и время еще не вышло – сколько прошло после того, как мы ушли из дома Арданана, пара дней? Нет, они еще не могли за нас взяться как следует, можно без опасений насладиться отдыхом – мы это заслужили, право слово. Но вот потом… потом надо будет залечь на дно и дней десять не высовываться.

Свои рассуждения вкратце довел до Лены, она согласно кивнула и сказала:

– Серег, я же не дура. Ты прекрасно знаешь, что обучена я совсем неплохо, и учили меня так же, как и тебя, и я не капризная дурища – все просчитала, опасности нет. Искать тут нас вряд ли будут, ну а от случайностей никто не застрахован. Не сидеть же нам в четырех стенах. Что касается амгуров – после того как ликвидируем наши бомбы, потренируешься. Пока что наслаждаемся и смотрим – вон вроде как спектакль начинается… или представление, черт знает как его назвать.

На сцене появились две девушки в довольно легкомысленных нарядах, они крутились колесом, подкидывали друг друга – акробатки. Их тела просвечивали сквозь полупрозрачную ткань, что очень нравилось окружающим – мужик за соседним столиком чуть не обслюнявился до колен, аж привставая с места и вытягивая шею.

Потом настал черед жонглеров показать свое мастерство и стати – симпатичные молодые парни привели в экстаз дамочек за сорок, таких в зале было пруд пруди… впрочем, и некоторых мужиков тоже.

Номер следовал за номером, я откровенно скучал и подливал себе вина, кстати, очень, очень хорошего, даже на мой неискушенный вкус.

Лена с интересом смотрела на сцену, иногда комментируя действие, особенно когда вышли метатели ножей – к мишени встала девушка с почти что обнаженной грудью, на ней было что-то вроде топика, с трудом удерживающегося на сосках, а мужик метал в нее различные предметы, от кривых ножей и серпов до топоров. Зрелище было и правда душещипательное.

Лена спросила меня:

– А ты бы так смог? Вот так, топором между ног? Брр…

– Между ног-то? Смог бы… но не топором, – меланхолично ответил я, очищая себе местный аналог апельсина.

– Охальник! Вечно ты опошлишь! – хихикнула Лена и снова переключила внимание на сцену – вышли вроде как барды с инструментами, похожими на мандолины.

Зал оживился, а молодые певцы с нарумяненными лицами и подведенными глазами, подыгрывая себе на своих балалайках, запели сладкими голосами что-то вроде любовной баллады.

Из их велеречивого повествования я понял – парень и девушка покувыркались, а этого никто из их родни не одобрил, заклевали несчастных, и они свалили в тайгу, где и жили-поживали, добра наживали, пока парня не сожрал тигр. Откуда в тайге тигр – хрен их знает, впрочем, может, типа амурского? Но, в общем, сожрал. Она собрала выводок завшивленных от недомытия детишек и приперлась к папаше с мамашей, они их приняли, помыли и накормили – добрые люди!

Хеппи-энд, если забыть, что тигр нормально пропустил через свой организм несчастного молодого отца. Зал плакал в умилении – как же, оптимистическая трагедия, папа и мама приняли блудную дочь и выводок внуков! Рыдали дамы и их кавалеры – это надо было видеть! Реально, у людей слезы текли из глаз!

А я уткнулся в ладони и хихикал над этой балладохренью. Вот бы им показать какой-нибудь из наших тупых сериалов! Что с ними было бы?

Раздражали голоса певцов – сладкие-сладкие, тонкие-тонкие, потом понял и чуть не сплюнул: кастраты, елы-палы! Я же читал о таком деле! Тьфу!

Кастраты исполнили еще балладу о девушке и ягненке, потом о герое, спасшем селение от злых врагов, затем выступил хор девушек в фривольных нарядах, лихо отплясывающих под куплеты и барабанный бой за сценой. Это уже было как-то поприличнее, хотя половина девиц были целлюлитные и с толстыми лодыжками – этих я хоть с интересом рассматривал, на что Лена сказала, что кобель и есть кобель, и нечего заглядывать им под юбки, у них нет ничего такого, чего нет у нее.

Попрепиравшись немного, мы сошлись на том, что парни были отстой, а девки еще хуже, и примирились.

Наконец все эти номера, достойные провинциального цирка шапито, закончились, сцену оккупировала толпа музыкантов и заиграла нечто напоминающее и вальс, и лезгинку, и чечетку – с четким ритмом, явно предназначенное для танцев.

На свободное место между сценой и столиками вышли первые пары и начали танцевать. Что именно – я не знаю, пары расходились, кружились, притопывали, хватали друг друга за талию, выглядело в общем-то вполне симпатично и сексуально.

Дамы были наряжены по-разному – в основном преобладали легкие юбки до пят, разных цветов, украшенные узорами и камешками. Часто через верхнюю юбку проглядывали очертания ног чуть не до самой талии, из чего я сделал вывод – или нижней юбки там не было вообще, или же она такая прозрачная, что не скрывает почти ничего.

Лена внимательно наблюдала за движениями пар, потом пробормотала:

– Вроде ничего сложного – взял за талию… шаг, взялись за руки, отошли… взял за талию – крутнулись, за руки – отошли, прижал к себе – отошли, за руки… крутнулись… Серега, пошли потанцуем, а? Пошли? Сможем же! Помнишь, как нас учили на Базе? Да мы всех за пояс заткнем! Ну пошли, а?

– Ну пошли… делов-то…

Мы отправились на танцпол, пристроившись с краю, у стены, и после нескольких неловких попыток приспособились, вошли в ритм и с удовольствием закружились в здешнем «вальсе». Я понятия не имею, как назывался танец, что мы танцевали, но он мне нравился – это правда был танец, а не тупое дергание под кислотную музыку.

Мы танцевали минут пятнадцать, когда я услышал сбоку хихиканье, и чей-то глумливый молодой голос произнес:

– Глянь на эту парочку – парень просто осел, двигается как мерин какой-то! А девка-то ничего… я бы ей… хорошенько, чтобы визжала!

До меня не сразу дошло, что это говорят о нас, потом понял, оглянулся – у стены стояла группка молодых хлыщей с подрумяненными щеками, и один из них, довольно крупный парень с хищным орлиным носом упражнялся в остроумии, презрительно глядя на нашу пару.

Лена вцепилась в мою руку, сжав так, что я почувствовал боль.

– Серега, не надо! Нам нельзя светиться! Не трогай урода! Давай уйдем отсюда! Похоже, это здешняя золотая молодежь, не связывайся.

Я кивнул, взял ее под локоток, и мы, не обращая внимания на придурков, пошли к выходу. Я сжал зубы и старался не смотреть в сторону мажоров, надеясь, что этим все закончится и они от нас отстанут. Не тут-то было – когда мы проходили мимо них, тот же горбоносый мажор громко сказал:

– Девка настоящая шлюха – папан мне дал денег, я таких шлюх три штуки снял вчера, еще получше этой были! Эй, урод, продай нам свою шлюху!

Я остановился, медленно повернулся и в упор посмотрел на говорившего, не обращая внимания на побледневшую, повисшую на моей руке Лену.

– Чего уставился, деревенщина? Живых людей не видал, что ли? – Горбоносый заржал, а его окружение – пятеро парней примерно такого же возраста – радостно поддержало вожака.

– Людей видал, а вот говорящего осла – первый раз. Может, еще что-то прокричишь своим задом, осел кастрированный?

Прихлебатели замерли, а у горбоносого перекосило физиономию.

– Да ты знаешь, с кем говоришь, осел деревенский, неумытый?!

– Знаю. С говорящей задницей. Ослиной задницей. И если тебе, задница, больше нечего сказать, то мы пошли.

Я развернулся и пошел прочь, придерживая за руку бледную Лену.

Шагов через семь она сказала:

– Аккуратно, не убивай – летит!

Я кивнул, чуть отступил в сторону, выставив ногу, и горбоносый пролетел мимо, буквально пролетел – по воздуху, споткнувшись о мою ногу и проехав по полу метра полтора. Пол был хорошо натерт, так что, если бы не столики, пару которых он снес своей головой, парень доехал бы до самой двери.

Перешагнув через агрессора, мы направились к выходу, у которого стоял вышибала, угрюмо взиравший на происходящее. Когда мы проходили мимо, он шепнул, видимо проникшись к нам – а может, эти уроды его достали:

– Осторожнее! Это сын главы города, известный дуэлянт! Уходите быстрее!

Мы прибавили шагу, а Лена грустно сказала:

– Умеем же мы вляпаться в неприятности… давай быстрее смываться, рупь за сто, сейчас толпа уродов вывалит за нами!

– Я сказал возчику, чтобы ждал нас на углу. А Гарсуга, слава богу, отпустил – не хватало еще и его в это дело втравить.

Мы припустились бегом, надеясь, что нас не успеют догнать, – Лена задрала подол и неслась как чайный клипер под всеми парусами, я тоже наддавал по полной, и вот он, угол улиц… Огляделся – чертова возчика не было! Видать, решил, что не дождется нас, и свалил.

Делать было нечего – мы зашагали в сторону дома, надеясь поймать извозчика по дороге. Рядом с заведением стояли извозчики, но возвращаться туда, само собой, смысла не было – опасно.

Через двадцать минут ходьбы у меня немного отлегло от души, и я решил, что мы оторвались от хулиганов, – увы, преждевременно решил.

Сзади послышался грохот колес, он приближался, приближался, и вот из-за поворота вылетели две пролетки, полные молодняка, подобного горбоносому.

Я остановился и огляделся по сторонам, оценивая ситуацию – а она была полностью дерьмовой!

– Лена, у них у каждого по десятку поводков, понимаешь? Сейчас я накину поводок на тебя, брошу амгура на кого-нибудь из них, и придется их валить! Похоже, добром тут не кончится! Смотри внимательно, без моей команды никого не трогай, хорошо?

– Хорошо. Я готова!

«Ну ничего, ничего не меняется ни в одном мире! – подумал я. – Теперь не промахнуться с амгуром…»

Пролетки подкатили к нам – это явно были семейные экипажи, украшенные узорами и с какими-то вензелями на боках. На мостовую выпрыгнули несколько парней, и я тут же накинул амгура на одного из них – он вздрогнул, но, похоже, ничего не понял.

За несколько секунд я передал поводок Лене и накинул еще одного амгура на другого парня. Теперь я был наготове.

Горбоносый раздвинул своих дружков и вышел вперед.

– Чего ты там рычал, скотина безрогая? Как ты посмел вообще тявкать мне что-то? Я тебя сейчас проткну, как свинью! – В его руках появился меч, похожий на прямую саблю, типа палаш, только короче, сантиметров семидесяти длиной. Поигрывая им, он подошел ко мне на расстояние трех шагов и спросил: – Что, страшно, деревенщина? Жить хочешь? Давай нам свою шлюху и будешь жить!

У меня возникло ощущение дежавю, такое яркое и сочное, что я даже засмеялся. Черт, это фарс какой-то!

Горбоносый с недоумением посмотрел на меня:

– Чего смеешься, осел? Что смешного услышал?

– Ты смешной – подходишь к безоружному с мечом, а боишься его, как последний трус! Только трус, такой как ты, может нападать на невооруженного человека. Парни, как вы можете уважать этого трусливого осла?

– Я трусливый? – Горбоносого опять перекосило так, что его лицо задергалось в судороге и в уголках рта показалась пена. – Дайте ему меч, я буду с ним драться! До смерти! И никто не скажет, что я убил безоружного, ни один человек в городе! Этот осел должен умереть!

– Осторожно, – почти не шевеля губами, сказала Лена, – он, похоже, берсерк! Пену видишь?

Да, я видел пену на его губах – парень явно был ненормальный, да и все его поведение на то указывало, не только пена. Подумалось – а если долбануть их сферой? Куда только их мечи полетят…

Горбоносый взял поданный ему кем-то меч и бросил к моим ногам.

– Защищайся, деревенщина! Ты будешь убит по всем правилам!

– А какие правила?

– А нет правил, придурок. Или ты умрешь, или я – но скорее всего ты! – Горбоносый усмехнулся и оскалил зубы.

Кто-то из его дружков отчетливо шепнул:

– Валикас, может, не надо? Твой папаша будет опять орать – ты уже пятого за этот месяц убиваешь! Давай попинаем их, и пусть валят!

– Иди к Ахриману! Сказал – убью этого осла, значит, убью! Эй ты, придурок, к бою!

Я поднял меч, взвесил его в руке – он отличался от тех сабель, на которых учил нас драться Мастер. Сабли были длиннее, у них была другая центровка, а этот меч был бронзовым, более толстым и коротким – видимо, такова была технология изготовления этого оружия. Рукоять шероховатая, цельнолитая, видел такие на картинках со скифскими акинаками – их потомок?

Только вот рассуждать уже было некогда – Горбоносый приготовился к бою. В правой руке он держал меч, а в левой… в левой откуда-то появился кинжал сантиметров двадцати длиной.

– Начнем, деревенщина?

Глава 12

Звон! Удар! Скрежет ножа по мечу, укол!

Горбоносый отскочил и озадаченно посмотрел на меня, потом его лицо задергалось, на губах выступила пена, и он, не разбирая дороги и не думая о последствиях, бросился вперед.

Удар – мой меч проткнул ему руку, она тут же, на глазах зажила. Еще удар, круговое движение – кисть его руки, отрубленная, отлетела на землю, и меч зазвенел по мостовой.

Горбоносый отскочил и с ужасом посмотрел на землю, на свою руку и дико завыл:

– А-а-а! Он покалечил меня! Убейте его!

Его свита похватала свои мечи, кинжалы, висевшие на поясе, и двинулась на нас – я в который раз с раскаянием подумал: «Ну на хрена мы выбрались из норы? Ну кто, кто нас тянул в это заведение?»

Лена с сожалением шепнула:

– У них у всех ментальные блоки! Серега, я ничего не могу сделать! Вали их боевым заклинанием, иначе тут поляжем!

Я отступил назад, прикрывая ее своей спиной, и, бросив меч, сотворил заклинание сферы – она засияла над головой как прожектор, и парни отступили назад.

– Он гаур! Это гаур! Парни, это опасно!

– Что вы на него смотрите?! – крикнул горбоносый, зажав обрубок руки, который уже перестал фонтанировать кровью и затягивался свежей кожей. – Амгуры из кого-то вытянули жизнь – убейте его! Он не сможет всех сразу завалить! Кто струсит, я того сам убью!

Видимо, угроза найти смерть от рук этого мажора была вполне реальна, так как толпа парней снова двинулась на нас.

– Ну что же, вы этого хотели! – Я сотворил заклинание, как учил Арданан, сфера сорвалась с места над моей головой и с треском ударила в камни мостовой, разорвавшись, как артиллерийский снаряд.

Парней разбросало в стороны, они попадали будто кегли и слегка шевелились, как раки на раскаленном асфальте набережной.

– Бежим! – крикнул я. – Скорее, уходим отсюда!

– Стоять всем, не двигаться!

Неожиданно пространство вокруг заполнили люди в броне и без брони, с оружием в руках, и самое главное – с десяток лучников направили на нас стрелы.

– Всем оставаться на местах, никому не двигаться! Стража Храма!

Стена из стражников сомкнулась перед нами, и я с отчаянием подумал: «Приплыли! Попались, черт нас возьми!»

Говорят, в такие минуты, минуты гибели и отчаяния, вся жизнь проходит перед глазами, да? Хренушки! Мат! Мат стоит, и ярость в голове, и готовность сделать что угодно – драться, умирать, убивать, только бы избавиться от чувства беспомощности, страха, от подгибающего коленки черного ужаса!

Я не знаю, что бы сотворил в этот момент, но Лена тронула меня за плечо и твердокаменным голосом сказала:

– Серега! Пока мы живы – надеемся! Не надо!

Я осмотрелся – вокруг стояло человек сорок, часть я положу, но нас нашпигуют стрелами, и, скорее всего, после этого мы не выживем… Что же, альтернативы нет.

– Сдаемся! – крикнул я. – Не стреляйте, сдаемся!

– Так-то лучше. – Вперед вышел человек в свободной, жемчужно-серой одежде и спросил: – Не будет никаких безобразий, заклинаний и тому подобных пакостей? Не хотелось бы вас глушить дубинкой… обещаете, что будете держать себя в руках? – Он усмехнулся. – Впрочем, сейчас вы пообещаете что угодно. – Он обернулся к своим людям и негромко приказал: – Зачистите место! Никто не должен остаться в живых!

Я с ужасом смотрел, как стражники добивают раненых и оглушенных парней, втыкая им мечи в грудь, отсекая головы… Кто-то из возчиков, находящихся при господах, попытался скрыться, но упал с облучка со стрелой в спине. Всех, кто находился рядом, перебили.

Человек в сером подошел к нам с Леной и сказал:

– Вот видите, что вы наделали? Сидели бы в своем особнячке, тихо делали бы свое дело, так нет же, вам понадобилось искать развлечений. Развлеклись? Теперь вы убийцы, вне закона и подлежите казни. Быстро влезайте в фургон, и без глупостей! – Его голос сделался ледяным, опасным, не оставляющим сомнения, что, если кто-то не выполнит его распоряжение, будет очень плохо.

Подкатил серый фургон с закрытым занавеской окном, дверь распахнулась перед нами, и мы шагнули к своему неизвестному будущему.

Внутри фургона пахло кожей, слегка – затхлостью, было темно и мрачно, как у меня в душе. Мы молчали. Говорить было не о чем – информации слишком мало, чтобы сделать хоть какие-то выводы о ситуации.

Все дорогу я поглядывал на четырех мордоворотов справа и слева от нас и прикидывал, смогу ли их положить. Выходило – нет. А может, да. А может, там лучники – и тут же три стрелы в глаз, и никакие амгуры не спасут. А может, нет лучников. А может… Да сколько еще этих «может»?!

– Не будем суетиться! – сжала мне руку Лена. – Посмотрим, что и как, не из таких ситуаций выкручивались, не отчаивайся!

– Я и не отчаиваюсь… я думаю, как им бошки открутить и свалить отсюда.

– А куда свалить? Ты слышал, что он сказал про особнячок? Он знает о нашем убежище, бежать-то некуда! Подождем, чем закончится.

– Не разговаривать! – рявкнул один из мордоворотов, и мы затихли, лихорадочно обдумывая ситуацию и решая, как из нее выбраться.

Меня сильно занимало – какого черта стражники положили кучу мажоров? Зачем? Это же были дети высокопоставленных родителей! Скандал будет дичайший, для чего это все? Мне казалось – скоро мы все узнаем…

Дорога заняла около двух часов – довольно много, учитывая местные расстояния. Повозка остановилась, дверь распахнулась, и конвоир приказал:

– На выход! И без глупостей! Оглянуться не успеете, как вас начинят стрелами, мы не шутим!

Я пожал плечами. Как-то и не было видно, что эти люди склонны к искрометному юмору – рожи у них были не того формата. Если одеть их в камуфляж или же в форму сотрудников СИЗО, они ничем бы не отличались от земных вертухаев.

Выйдя из фургона, мы оказались перед высоким трехэтажным особняком, как две капли воды похожим на богатые здания в городе, ну за исключением большого количества охраны и стрелков с луками везде, куда только падал взгляд.

Подумалось – крепко они взялись за дело… куда же это мы попали, в конце концов? Ответ напрашивался сам собой, вот только верить в это как-то не хотелось…

Нас провели в дом через высокие, мощные, окованные бронзой двери, и вскоре мы оказались в довольно просторной комнате с креслами, скамьями и большим письменным столом, стоящим возле окна. Кресла были обиты темно-красной тканью, похожей на бархат, стен не было видно из-за узорчатой, с рисунками зверей и птиц ткани – интерьер оставлял впечатление дорогой, но неэлегантной безвкусицы.

В комнате мы просидели около получаса, расслабившись и приготовившись к худшему. Перебросившись парой фраз, решили, если что, драться до последнего – быть поджаренными в быке или сесть на кол не входило в наши планы, лучше погибнуть в бою.

Скрипнула дверца, и откуда-то из угла появился человек в сером, который руководил операцией по нашему захвату.

Я внимательно всмотрелся: горбоносый, около сорока – сорока пяти лет, ничем не примечательный, невыразительный настолько, что пройдешь мимо и не заметишь. Мышь серая! Вот точное определение – мышь серая! Я улыбнулся своим мыслям, человек это заметил и спросил удивленно:

– Неужели у вас остается сила духа, чтобы еще и улыбаться в таком положении? Вы знаете, что, попадая сюда, некоторые преступники обделывались со страха? Реально обделывались – приходилось менять обшивку кресел! А вы улыбаетесь… интересно, интересно… Вы поняли, куда попали? И кто я?

– Ну имени я вашего не знаю, но вы явно имеете отношение к тайной страже, – пожал плечами я. – А то, что не дергаемся… хотели бы – давно бы убили. Значит, чего-то от нас надо, значит, будем разговаривать, торговаться, может, и договоримся. Что нам, биться в истерике и плакать? Глупо бы выглядело.

– Да, вы интересные существа… Как вас мне называть? Демоны? Или ангелы? – Человек многозначительно подмигнул, сел в кресло за письменным столом и продолжил уже серьезно: – Да, я знаю, кто вы такие. Как только вы проявились, вышли на контакт со Стариком – мне тут же доложили. С тех пор мы ведем за вами наблюдение. И то, что вы вылезли в свет, тоже неплохо.

– А зачем вы этих придурков положили? Неужели была необходимость всех убивать?

– Зачем? А мы их и не убивали – это вы сделали, злые демоны. Честно говоря, тут сразу два удобных момента. Во-первых, этих придурков прибрать, они слишком уж распоясались, люди возмущались, а сделать ничего нельзя – папаши и мамаши влиятельные тут же бежали к жрецам и просили защиты. Во-вторых, теперь вы злодеи, убившие хороших, добрых парней. Их родители пойдут к нам искать защиты и управы, понесут подношения, дадут денег на службу – так что вы очень удобно вывели всех в укромное место… и убили. Если кто-нибудь скажет, что это мы сделали, – чушь! Это сделали злые демоны – и вот они, негодяи! Учтите это. Теперь вы полностью в нашей власти. В моей власти. – Человек побарабанил пальцами по крышке стола и добавил: – Неужто вы думали, что группировки типа банды Старика работают сами по себе, а мы ничего о них не знаем? И что у нас не было наблюдателей в лесу, когда вы поубивали отряд стражников? Да мы вели вас от самого дома Арданана и следили, как развиваются события! Вы что думаете, удостоверения личности появились у вас просто так, Старик в канаве нашел? И что свитки Храма так просто добыть какому-то предводителю банды? У вас в демонском мире, возможно, и так, но у нас совсем другое дело…

– А кто вы-то? Может, представитесь? А то вы нас знаете, а мы вас нет…

– Да-да, невежливо как-то… – Человек усмехнулся, давая понять, что ему глубоко плевать на вежливость, на нас и вообще на все, что не касается его выгоды. – Глава тайной стражи Лакраннон.

– Очень приятно, господин Лакраннон. Только вот неясно, зачем мы вам нужны? – вмешалась Лена. – Может, объясните? К чему такие сложности с захватом, разговорами, уничтожением этих придурков – пристрелили бы на месте или отдали жрецам для расправы. Чего вы от нас хотите-то?

– Хм… резонный вопрос, – улыбнулся Лакраннон. – Я все ждал, спросите или нет, или же вы настолько беспечны и глупы, как тогда, когда потащились в «Золотое дерево»!

Лена, услышав это, слегка покраснела и поджала губы.

– Вы мне нужны, да, – продолжал Лакраннон. – Дело в том, что между жречеством и прогрессивными людьми этого мира уже давно пролегла пропасть – нам надоело жить по законам пятитысячелетней давности, когда власть находится в руках жрецов, подавляющих все новое, все мало-мальски отличающееся от тех догм, которые они преподносят народу. Группа людей, влиятельных людей из числа военных и промышленников, решила изменить положение дел, и для этого мы используем все силы и средства, какие только можем. Вплоть до демонов из потустороннего мира. В отличие от жрецов, мы лишены магических способностей, зато мы обладаем умом, здравым смыслом и желанием изменить мир. Жрецы уже изжили себя, власть должны получить военные! Теперь вам понятно?

– Теперь понятно… – Что-то мне это все напоминает… Снова дежавю? Ну да ладно. – Вот только неясна наша роль в вашем заговоре – мы тут при чем?

– Очень даже при чем! Вы поделитесь с нами знаниями вашего демонского мира, а также будете участвовать в заговоре на нашей стороне, как гауры – вы же сильные гауры, как я знаю, вас надо лишь обучить, и вы будете работать на нас, вы будете наши гауры, будете противостоять гаурам-жрецам. Хотя мы не маги, но у нас на службе достаточное количество преданных нам гауров, разделяющих наши взгляды, вот и вы теперь будете служить нашему делу.

– Думаете, мы сможем это делать? – пожал плечами я и добавил: – Во-первых, мы темные, необученные, во-вторых – а если мы не захотим ввязываться в вашу драку? На кой Ахриман нам ваши разборки?

– А куда вы денетесь? Откажетесь – я сдам вас жрецам, и вы закончите жизнь в медном быке. А перед этим хорошенько обработаем вас – превратим в куски мяса, мычащие и бестолковые, чтобы никому ничего не рассказали. Да и не поверит вам никто: глава тайной стражи, устраивающий заговоры, вместо того чтобы искоренять заговорщиков, – глупости, правда же?

– Действительно глупости! А вы не думали над тем, что могут вас или кого-нибудь из ваших людей исследовать с помощью ментатов? И вы выдадите ваши мысли?

– И кто это осмелится подвергнуть главу тайной стражи ментальному контролю? Ну не смешите меня. Кроме того, вам, демонам, и неизвестно, что все ментаты находятся у меня в подчинении. – Лакраннон весело рассмеялся и снова подмигнул. – Здорово, да?

– М-да-а-а… вот вы обставились… и не подступиться!

– А вы думали! Ладно. Вы, вероятно, гадаете – зачем он все это нам вывалил, да? – проницательно посмотрел мне в глаза глава тайной стражи. – Затем, чтобы вы осознанно мне помогали, чтобы были не просто на крючке у меня, как пойманная рыба, а чтобы сами, добровольно и осмысленно работали в системе! Теперь, после того как я вас попугал, рассказал, что с вами будет, скажу о вкусностях и наградах: вы останетесь на свободе – видимой, конечно, вы будете жить в своем доме, что вам предоставил я. Я, я, никакой не Старик! Он вообще у меня на побегушках, чтобы вы знали! Вы будете получать жалованье, будете обеспечены питанием, от вас – информация. Что именно мне нужно, я вам скажу после того, как побеседую со своими советниками. Вкратце – новые типы вооружений, способы обработки металла. Вы будете обучаться – я пришлю к вам в дом опытного гаура, который подскажет вам, какие заклинания и где применять, как делать нужные снадобья, ну и так далее, все, что нужно знать настоящему гауру. И ментату. Да, я и это знаю, красавица! И знаю, что при всем твоем милом, ангельском личике ты не ангел, а зверюга пострашнее взвода стражи. Не делай удивленное лицо, видели, как ты валишь стражников. Вот так ты со своим демоном и уложила несчастных детей уважаемых граждан города! Бедные дети… – Лакраннон хихикнул и закашлялся. – Сейчас вас отвезут домой, и вы будете обсуждать негодяя-стражника, потом полюбите друг друга и решите, что все не так и плохо и посмотрим, что будет дальше. Я вам скажу, что будет дальше: мы возьмем власть в свои руки, и на месте верховного жреца будет умный и прогрессивный человек, под руководством которого этот мир пойдет в будущее семимильными шагами! А те, кто ему помогал, будут возвеличены и займут важные посты. Ну не славно ли?

– Славно. А умный и прогрессивный, это, вероятно, вы? – с ехидной улыбкой спросила Лена.

– Ну не твоя же кухарка, из которой ты сделала комнатную собачку? Грубо работаешь, красотка! Учить тебя надо! Но сила впечатляет. Ты очень пригодишься моей службе. Кстати, парень, а что там за разговоры о картинках? Ну ты Старику говорил, что видишь какие-то картинки. Что за дела? Какие картинки? Давай-давай, не тяни, рассказывай! Я же чую, что тут что-то нечисто…

Я помолчал, пожал плечами – раз уж ляпнул, так что теперь…

– Если я коснусь человека, то могу иногда видеть то, что он видел, картины из его жизни. Это умение не стабильно и проявляется редко, по своему какому-то разумению. Так что в общем-то оно бесполезно.

– Как это бесполезно? Ничего не бесполезно! – воодушевился Лакраннон. – Надо развивать это умение, надо тренировать… ты хоть понимаешь, насколько оно ценно? Можно выявить предателя, можно определить преступника – да тебе цены нет! В общем, учиться тебе надо, вот что я скажу. Пришлю к вам гаура-заклинателя и гаура-ментата – учиться будете. Каждый день. До обеда пишете все, что знаете о вашем мире, вспоминаете все знания – кстати, мы вам в этом поможем, – а после обеда учитесь. Выходные будут, один выходной в неделю – что хотите делайте, хоть снова по злачным заведениям бродите… попозже, пусть уляжется шум, который поднялся после убийства вами компании молодых аристократов. Вами, вами – нечего морщить лбы! Не пошли бы в «Золотое дерево», может, они и живы были бы. А так – все равно как вы сами их убили. Честно говоря, вы попали в точку – мне надо было почистить город от этих подонков, я уже говорил вам, жалоб пошло на них реки полноводные, а тут и вы, как по заказу! Ну как было не воспользоваться? Хе-хе… – Лакраннон хохотнул и встал с места, дернув веревку в углу кабинета, потом обернулся и сказал: – Что, подруга, не выходит, да? Твоя девица попыталась взять меня под контроль! Еще раз такое сделаешь – просидишь неделю в темнице на хлебе и воде, не посмотрю, что ты такая красотка, на меня ни бабские чары, ни усилия ментатов не действуют, я подготовлен защищаться от этого, мало того, я чувствую, когда кто-то лезет в мой мозг. Поняла, торопыга?

– Поняла, – смущенно ответила покрасневшая Лена. – Но попытаться же нужно было?! Вы бы не поняли, если бы я не попыталась!

– Ну вот и попыталась, я же тебя за это в темницу не запер? Только пытаются со мной один раз, учти это! – Лакраннон построжел, и его глаза стали холодными, как льдинки. – Если мне для дела понадобится вас посадить на кол, я это сделаю ни минуты не раздумывая, учтите! Все, беседа окончена, сейчас вас проводят к повозке. Какие-то пожелания у вас есть?

– Есть, – ответил я, помня о том, что нам предстоит. – Мне нужен набор хирургических инструментов, самый лучший, материалы для обезболивания и перевязки, а еще – максимальное количество саликантала, для обучения.