Текст книги "Лекции о зарубежной литературе. От Гомера до Данте"

Рядом с живописным мастерством Данте следует отметить присущий ему пластический дар. Каждый образ «Божественной комедии» отливается в подлинно скульптурные формы. Так, Фарината дельи Уберти стоит, гордо выпрямившись во весь рост, в своей горящей могиле. Так, трубадур Бертран де Борн изображён держащим собственную голову в высоко поднятой руке. Трубадур Сорделло сидит, гордый и недвижимый, на своём камне, «словно лев, когда он отдыхает». Поэт Брунетто Латини изображён с лицом, высушенным адским жаром. Форезе превратился в скелет от голода. Особенно выразителен в этом смысле один из самых страшных эпизодов поэмы – эпизод с Уголино, которого поэт встречает в девятом круге ада, где наказывается величайшее с его точки зрения преступление – предательство. Уголино яростно грызёт шею своего врага архиепископа Руджери, несправедливо обвинившего его в измене и запершего его с сыновьями в башню, где он уморил их голодом.

Рассказ Уголино о муках, испытанных им в ужасной башне, где на его глазах умерли от голода, один за другим, его четыре сына и где он, в конце концов обезумевший от голода, набросился на их трупы, – является одним из самых потрясающих мест «Божественной комедии».

Данте видит Уголино в 9-м кругу Ада, II поясе (Антеноре), предназначенном для предателей родины и единомышленников:

 
«тут глазам моим
Предстали двое, в яме леденея;
Один, как шапкой, был накрыт другим.
Как хлеб грызёт голодный, стервенея,
Так верхний зубы нижнему вонзал
Туда, где мозг смыкаются и шея». (32:124–139)
 

По его просьбе каннибал отвлекается от своей жертвы – архиепископа Руджиери и рассказывает Данте свою историю: о том, как его с сыновьями пленили и заточили в башню. Уголино безумно страдал от голода и начал грызть свои пальцы. Сыновья предлагают ему себя: «Отец, ешь нас, нам это легче будет; / Ты дал нам эти жалкие тела, – Возьми их сам; так справедливость судит». Потом мальчики по очереди умирают. Данте не пишет, что отец ел их мясо, но его наказание в аду на это намекает фразой: «Но злей, чем горе, голод был недугом» (Poscia, più che ‘l dolor, poté ‘l digiuno), который трактуется двояко. Данный вопрос был предметом множества споров, начиная с создания поэмы, Борхес подытоживает: «Хотел ли Данте, чтобы мы поверили, что Уголино ел плоть своих детей? рискну ответить: Данте не хотел убедить нас в этом, но стремился возбудить подозрение». Архиепископ (умер в 1295 г.) находится вместе с Уголино, потому что он был его единомышленником в предательстве родины, а потом предал и его; а также за то, что осудил его на подобную смерть.

В своей поэме Данте преодолевает условности языка, характерные для «сладостного нового стиля». Поэт пишет мужественным, сжатым, энергичным языком, который является исключительно гибким орудием выражения его мысли и удивительно приспособлен к показу изображаемых им объектов. Слова Данте на редкость «благородно шероховаты», по выражению одного критика. Он не останавливается перед грубыми, низменными, вульгарными выражениями и опасается только того, что его стих – ещё недостаточно «хриплый и скрипучий, как требует зловещее жерло, куда спадают все другие кручи».

Все отмеченные особенности «Божественной комедии» как художественного произведения связывают его с искусством ренессанса, одной из важнейших особенностей которого является напряжённый интерес к земному миру и человеку. Однако Данте не может быть ещё признан поэтом ренессанса в полном смысле этого слова, потому что реалистические тенденции в его творческом методе противоречиво уживаются с чисто средневековыми устремлениями. «Божественная комедия» отличается необычайно чёткой, продуманной композицией. Господство в композиционной структуре числа 3 и производного от него 9 объясняется его мистическим значением (символизация христианской идеи о троице). В поэме Данте на числах 3 и 9 основана вся архитектоника загробного мира. Она продумана Данте до мельчайших подробностей, вплоть до точного обозначения всех пространственных и временных моментов. Сюда можно добавить, что каждая кантика кончается одним и тем же словом – «звезды» (stella), что имя Христа рифмуется только с самим собой и в аду вовсе не упоминается, как и имя Марии, и т. д. Поэтическая строфа, которой написана знаменитая поэма, называется терциной. Она также состоит из трёх строк, которые рифмуются с помощью бесконечной рифмовки, что заставляет думать и о догмате Троицы, и о бесконечности самого Бога.

Каждый сюжетный момент в поэме, каждый её образ и ситуация могут и должны быть истолкованы не только буквально, но и иносказательно, притом в нескольких планах: морально-религиозном, политическом, биографическом и т. д.

Ад – Lasciate ogni speranza voi ch’entrate «Оставь надежду всяк сюда входящий». У входа нас встречает толпа стонущих людей. Это – равнодушные, они не творили ни добра, ни зла. «Они не стоят слов: взгляни и мимо!» – произносит свой суровый приговор Вергилий. И здесь невольно на ум приходят строки из знаменитой «Думы» М.Ю. Лермонтова:

 
«Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдём без шума и следа».
 

Но при всей справедливости оценки этих никчёмных жизней, данной Вергилием, Данте испытывает сочувствие к этим толпам мёртвых душ, наподобие осеннего листопада несущихся по небу Преисподней у самых адских врат:

 
52 «И я, взглянув, увидел стяг вдали,
Бежавший кругом, словно злая сила
Гнала его в крутящейся пыли;
55 А вслед за ним столь длинная спешила
Чреда людей, что, верилось с трудом,
Ужели смерть столь многих истребила».
 

Поэт успевает заметить, скольких унесла могила. Это можно трактовать, как проявление сочувствия к маленьким незаметным судьбам миллионов людей. А многие ли из нас после смерти не минуют этого вихря, этого листопада осени жизни? Маленькая, ничем не примечательная жизнь – это тоже жизнь, и она самоценна и не требует никаких оправданий. Так, в коротком эпизоде Данте утверждает ценность частной непримечательной судьбы. Это станет впоследствии краеугольным камнем всего Возрождения. Средневековое общинное мышление распадётся. Люди начнут ценить малое, начнут ценить, на первый взгляд, мелкое, имеющее ценность лишь для конкретного человека, типа «щепоть рассыпанной махорки и капли пролитой воды», когда возбуждённое сознание буквально цепляется за ничтожные подробности бытия, но именно из этого калейдоскопа подробностей и сплетается полотно чьей-то жизни. Уже в XX веке Дж. Джойс в своём романе «Улисс» с помощью потока сознания своего героя так передаст этот калейдоскоп мелких ощущений, из которых и складывается чья-то жизнь. Вот главный герой романа мистер Блум читает за завтраком письмо своей пятнадцатилетней дочери: «Пятнадцать вчера. Как сошлось, и число пятнадцатое. Первый день рождения в чужих местах. Разлука. Помню летнее утро, когда она родилась. Помчался за миссис Торнтон на Дензилл-стрит. Бодрая старушка. Куче младенцев помогла явиться на свет. Она с первой минуты знала: бедняжке Руди не жить. Авось Бог милостив, сэр. А сама уже знала. Остался бы жить, сейчас было бы одиннадцать». Вот так перед завтраком герой вспоминает о своём сыне, умершем во младенчестве. И это щемящее воспоминание смешивается с запахом подгоревшей почки. «Мистер Леопольд Блум с удовольствием ел внутренние органы животных и птиц… Почки не выходили из головы у него, пока он, стараясь тихо ступать, собирал для жены завтрак на горбатом подносе. На кухне было прохладно, даже зябко, хотя за окном стояло летнее погожее утро. Это как-то еще разжигало аппетит». И в потоке этой бытовой суматохи писатель XX века трогает нас неожиданными воспоминаниями, полными скорби, воспоминаниями о несостоявшейся жизни сына Руди, он скорбит по поводу развалившегося брака с Мэрион, которую продолжает любить, несмотря на её измены, в туалете он узнаёт о смерти близкого знакомого и подтирается газетой с некрологом: «Он смело оторвал половину премированного рассказа и подтерся ею. Потом поднял брюки, застегнул, надел подтяжки. Потянул на себя кривую шаткую дверь сортира и вышел из полумрака на воздух.

При ярком свете, облегченный и освеженный в членах, он тщательно осмотрел свои черные брюки, их обшлага, колени и за коленями. Во сколько похороны? Надо уточнить по газете.

Мрачные скрипучие звуки высоко в воздухе. Колокола церкви святого Георгия. Они отбивали время: гулкий мрачный металл.

Эй – гей! Эй – гей!

Эй – гей! Эй – гей!

Эй – гей! Эй – гей!

Без четверти. Потом снова: по воздуху донесся обертон, терция.

Бедный Дигнам!»

Но разве в этой последней фразе не присутствует как «снятое» строка из «Божественной комедии»: «Ужели смерть столь многих истребила».

Напомним здесь ещё раз, как незаметно осуществилась судьба законной супруги великого поэта и что стало с его пятью детьми мы толком не знаем, наверное, после смерти их души также закружились в листопаде пред самыми адскими вратами.

 
19 «Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,
И обернув ко мне спокойный лик,
Он ввел меня в таинственные сени.
22 Там вздохи, плач и исступленный крик
Во тьме беззвездной были так велики,
Что поначалу я в слезах поник.
25 Обрывки всех наречий, ропот дикий,
Слова, в которых боль, и гнев, и страх,
Плесканье рук, и жалобы, и всклики
28 Сливались в гул, без времени, в веках,
Кружащийся во мгле неозаренной,
Как бурным вихрем возмущенный прах».
 

В девяти кругах ада мы видим многих античных героев и исторических личностей – Семирамида, Клеопатра, Елена Прекрасная (из-за ее сатанинской красоты была многолетняя Троянская война), Ахилл, Александр Македонский. Сладострастники, чревоугодники, скупцы и расточители, насильники, еретики, воры, предатели… – все грехи представлены в аду. В самом страшном девятом круге находятся предатели родины и друзей – первый – убийца Каин, Иуда, Брут и Кассий.

Но вот как конкретно грешники распределяются по страшным адовым кругам.

Итак, по мнению Данте Алигьери, перед самым входом в ад можно встретить людей, которые провели скучную жизнь – не делали они ни зла, ни добра. Это коллективный портрет большинства, к которому принадлежат многие из нас. Данте удостоил их всё-таки строкой, переполненной скорбью.

1 круг

Первый круг ада называется Лимб. Стражем его является Харон, который перевозит души усопших через реку Стикс. В первом круге ада мучения испытывают младенцы, которых не крестили, и добродетельные нехристиане. Они обречены на вечное страдание безмолвной скорбью.

2 круг

Второй круг ада охраняет Минос – несговорчивый судья проклятых. Страстных любовников и прелюбодеев в этом круге ада наказывают кручением и истязанием бурей.

3 круг

Цербер – страж третьего круга, в котором обитают чревоугодники, обжоры и гурманы. Все они наказаны гниением и разложением под палящим солнцем и проливным дождём.

4 круг

Плутос властвует в четвёртом круге, куда попадают скупцы, жадины и расточительные личности, неспособные совершать разумные траты. Наказание им – вечный спор при столкновении друг с другом.

5 круг

Пятый круг представляет мрачное и угрюмое место, охраняемое сыном бога войны Ареса – Флегием. Чтобы попасть на пятый круг ада, нужно быть очень гневным, ленивым или унылым. Тогда наказанием будет вечная драка на болоте Стикс.

6 круг

Шестой круг – это Стены города Дита, охраняемого фуриями – сварливыми, жестокими и очень злыми женщинами. Глумятся они над еретиками и лжеучителями, наказание которым – вечное существование в виде призраков в раскалённых могилах.

7 круг

Седьмой круг ада, охраняемый Минотавром, – для тех, кто совершил насилие.

Круг разделён на три пояса:

Первый пояс носит название Флагетон. В него попадают совершившие насилие над своим ближним, над его материальными ценностями и достоянием. Это тираны, разбойники и грабители. Все они кипят во рву из раскалённой крови, а в тех, кто выныривает, стреляют кентавры.

Второй пояс – Лес самоубийц. В нём находятся самоубийцы, а также те, кто бессмысленно растрачивал своё состояние, – азартные игроки и моты. Транжир истязают гончие псы, а несчастных самоубийц рвут на клочки Гарпии.

Третий пояс – Горючие пески. Здесь пребывают богохульники, совершившие насилие над божествами, и содомиты. Наказанием служит пребывание в абсолютно бесплодной пустыне, небо которой капает на головы несчастных огненным дождём.

8 круг

Восьмой круг ада состоит из десяти рвов. Сам круг носит название Злые щели, или Злопазухи.

Стражем является Герион – великан с шестью руками, шестью ногами и крыльями. В Злых щелях несут свою нелёгкую судьбу обманщики.

Первый ров наполнен обольстителями и сводниками. Все они идут двумя колоннами навстречу друг другу, при этом их постоянно истязают бесы-погонщики.

Во втором томятся льстецы. Их наказанием являются зловонные испражнения, в которых любители лести погрязли навеки.

Третий ров занят высокопоставленными духовными лицами, которые торговали должностями церкви. Наказанием для них служит заточение туловища в скалу, головою вниз, по ступням струится раскалённая лава.

Четвёртый ров до краёв заполнен звездочётами, колдуньями, гадателями и прорицателями. Их головы вывернуты на пол-оборота (в сторону спины).

В пятом находятся взяточники, которых бесы варят в смоле, а тех, кто высунется, – протыкают баграми.

Шестой ров заполнен закованными в свинцовые мантии лицемерами.

В седьмом находятся воры, с которыми совокупляются земные гады: пауки, змеи, лягушки и так далее.

В восьмой ров попадают лукавые советчики, души которых горят в адском огне.

Девятый ров служит пристанищем для зачинщиков раздора. Они подвергаются вечным пыткам – потрошениям.

В десятый ров попадают лжесвидетели и фальшивомонетчики. Лжесвидетели бегают, обуреваемые яростью, и кусают всех, кого встретят. Фальшивомонетчики изуродованы водянкой и умирают от постоянной жажды.

9 круг

Девятый круг ада – это Ледяное озеро Коцит. Этот круг охраняют суровые стражи-гиганты по имени Эфиальт, сын Геи и Посейдона – Антей, полубык, полузмея – Бринарий и Люцифер – стражник дороги к чистилищу. Этот круг имеет четыре пояса – Пояс Каина, Пояс Антенора, Пояс Толомея, Пояс Джудекка.

В этом круге томятся Иуда, Брут и Кассий. Кроме них, также попасть в этот круг обречены предатели – родины, родных людей, близких, друзей. Все они вмёрзли в лёд по шею и испытывают вечные муки холодом.

Теперь остаётся только понять, сколько же на самом деле времени проводит поэт в аду? По данным Анастасии Белоусовой, около недели. И вот, как исследовательница пришла к этому выводу.

В пятом рву восьмого круга ада (XXI песнь) Данте и Вергилий встречают группу демонов. Их предводитель, Хвостач, говорит, что дальше дороги нет – мост разрушен:

 
«…Дальше не пройти
Вам этим гребнем; и пытать бесплодно:
Шестой обрушен мост, и нет пути.
Чтоб выйти все же, если вам угодно,
Ступайте этим валом, там, где след,
И ближним гребнем выйдете свободно.
Двенадцать сот и шестьдесят шесть лет
Вчера, на пять часов поздней, успело
Протечь с тех пор, как здесь дороги нет»…
 

Слова демона удивляют своей преувеличенной детальностью – зачем Данте и читателям знать о времени обрушения какого-то моста с точностью до часа? Между тем в этих строфах содержится ключ к одной из главных загадок «Божественной комедии» – хронологии дантовского путешествия, о которой Данте нигде не говорит прямо, но которую можно реконструировать на основании разбросанных тут и там намеков.

В первой терцине «Ада» рассказывается, что Данте потерялся в сумрачном лесу, «земную жизнь пройдя до половины». Можно предположить, что мы находимся в районе 1300 года от рождества Христова: в Средние века считалось, что жизнь длится 70 лет, а Данте родился в 1265 году. Отнимаем от 1300 года 1266 лет, о которых говорит Хвостач, и получается, что мост обрушился примерно в конце земной жизни Христа. Вспомним Евангелие, где написано, что в момент смерти Иисуса произошло сильнейшее землетрясение – судя по всему, оно и разрушило мост. Если добавить к этим соображениям сообщение евангелиста Луки о том, что Христос умер в полдень, и отсчитать пять часов назад, становится ясно, что разговор о мосте происходит в 7 утра 26 марта 1300 года – через 1266 лет и без пяти часов в день после смерти Христа на кресте (Данте думал, что она произошла 25 марта 34 года).

Учтя все остальные временные указания «Комедии» (смены дня и ночи, расположение звезд), мы можем установить, что путешествие Данте в загробный мир длилось неделю: с 25 по 31 марта 1300 года.