Текст книги "Некроманс. Opus 1"

– Это предполагает пункт про травмы, но без проблем.

– Появляться, как и творить иллюзии, ты будешь исключительно в нашем присутствии. Не при посторонних.

– Посторонние и так не смогут увидеть ни меня, ни мои фокусы.

– Зато увидим мы. Не хочу принять невинного гостя за чудище или наёмного убийцу. Или чтобы твои фокусы сорвали мне важные переговоры.

– Умный мальчик, – поощрительно заметил Мэт. – Договорились.

– И я согласен выпустить тебя только на неделю, – добавил Герберт, когда в линии примешались сливовые проблески.

– До конца зимы.

– Две недели.

– До конца зимы.

– Убирайся, откуда пришёл. Я призову кого-нибудь посговорчивее.

– Месяц. Предложишь меньше, уберусь с превеликим удовольствием.

– Герберт, может, не стоит…

– Я заключаю магический договор не в первый раз. И о подвохах осведомлён получше твоего. Не надо меня учить. – Некромант даже не взглянул в её сторону. – Ладно. Месяц. – Он протянул демону окровавленную ладонь: через сияющую границу, навстречу другой, готовой для рукопожатия ладони. – Я, Гербеуэрт тир Рейоль, позволю тебе пребывать в этом мире до назначенного срока, если исполнишь свою часть сделки и покуда соблюдаются её оговорённые условия. Нарушение договора повлечёт за собой его расторжение и твоё немедленное возвращение в Межгранье.

Когда их пальцы соприкоснулись, линии на полу окрасились зловещим багрянцем.

Мэт улыбнулся так широко, что Еве сделалось жутко.

– Проход в Потусторонье в каменном круге у разрушенного храма близ истока реки Лидемаль, – сказал демон удовлетворённо. – Если сумеете увидеть его и постучаться, оттуда выйдут и спросят, зачем пришли. Предложите сыграть в загадки: гномы любят игры и сделки немногим меньше нашего. Договориться будет несложно.

– Если сумеем увидеть? Нужно особое заклинание?

– Нужно лишь не принимать за истину то, что видите. – Фосфоресцирующие глаза демона полыхнули ярче. – Я исполнил свою часть сделки. Исполни и ты свою.

Разорвав рукопожатие, Герберт без лишних слов взмахнул кистью.

Алое сияние звезды перетекло в слабое мерцание. Мэтласс переплыл границу круга, пока разрыв между мирами исчезал за его спиной.

– Это будет весёлый месяц, – глядя на Еву, мечтательно пообещал он, прежде чем раствориться в воздухе. Лишь волшебные линии, мерцавшие на полу, остались – залогом соблюдения оговорённых условий, который исчезнет, когда демон благополучно вернётся в Межгранье.

Ни на йоту ему не верю, мрачно думала Ева, пока Герберт вёл её в ванну для очередного купания в чудо-растворе, стараясь не вспоминать, что Мэт может незримо следовать за ними. И теперь злую королеву свергают некромант-революционер, виолончелистка-зомби, куртуазный призрак и чокнутый демон.

Команда мечты.

Когда в ванной Ева взялась на верхнюю пуговицу рубашки и устремила на некроманта выразительный взгляд – тот нехотя, всем своим видом выражая нелестное мнение о глупости подобных условностей, отвернулся.

Глава 7
Scherzando[10]10
  Весело, игриво, шутя, шутливо, с юмором (муз.).


[Закрыть]

Практическая польза от демона обнаружилась уже следующим утром.

– Магия, – сказал Мэт, когда Ева сидела в своей комнате и грустно вертела в руках мобильник.

Учитывая, что голос прозвучал прежде, чем из воздуха проявился его обладатель, телефон выпал из непроизвольно дрогнувших пальцев.

– Что тебе надо? – нервно осведомилась Ева.

До этой секунды она размышляла, стоит ли прихватить смартфон на вылазку к гномам: едва ли ей будет часто представляться возможность запечатлеть на фото мир за пределами замка. Конечно, портативный зарядник ждал своего часа, да и бо́льшую часть минувших дней смартфон провёл выключенным, экономя батарейку, но…

– Хотел подсказать, как можно зарядить твои игрушки. Магией. – Демон непринуждённо сидел в воздухе, устроившись в позе лотоса. – Одно из боевых заклятий здешних магов – электрический разряд. Генерировать молнии им тоже под силу. Они могут управлять электрическим полем – следовательно, могут этим же полем повлиять на движение электронов в проводнике. Мощность придётся подбирать экспериментальным путём, но в теории зарядить аккумулятор возможно.

Ева поймала себя на том, что изумлённо приоткрыла рот.

– Откуда тебе известно?

– Я говорил, златовласка. Я знаю всё. Если не всё, то очень многое. – Мэт растворился в воздухе, и лишь высокий голос ещё звенел в комнате улыбкой чеширского кота. – Удачного похода.

– Подожди! Откуда ты знаешь, как работают аккумуляторы?!

Ответа не последовало.

Ева досадливо подобрала телефон с покрывала.

…впрочем, демон явился из некоего Межгранья. Если отталкиваться от названия, это место, расположенное между гранями. Гранями миров. И если обычно Мэт обитает где-то между этим миром и её, Евиным, и имеет возможность подсматривать в щёлочку…

Задумчиво постучав пальцем по экрану, Ева всё же нажала на кнопку включения.

Это были крайне любопытные известия. Ведущие к крайне любопытным выводам. И поскольку Ева была достаточно умна, чтобы не только сделать выводы, но и понять, какие последствия повлечёт за собой их претворение в жизнь, она предпочла выкинуть их из головы.

Сунув телефон в карман штанов, она поспешила вниз, во двор замка, где ждал Герберт.

– Долго, – сухо бросил некромант. – Идём.

Он резко отвернулся, взметнув тяжёлым шерстяным плащом, и зашагал по дороге к воротам.

Ночью наконец выпал снег – но уже таял, как и льдистая корка, лёгшая на лужи пластинками бесцветной карамели. Впрочем, Ева не преминула достать телефон из кармана и, задержавшись на дороге, сфотографировать припорошенный белизной сад.

– Что ты делаешь? – досадливо спросил Герберт, когда девушка его нагнала.

– Хочу запечатлеть твою обитель, – безмятежно пояснила та. – На память. И встречу с гномами.

– Карты, на которые пытались нанести расположение прохода в Потусторонье, тут же обращались в прах. Прими к сведению.

Поразмыслив, Ева разочарованно спрятала мобильник в карман:

– Тогда, пожалуй, поостерегусь. А можно я отнесу его обрат…

– Я и так долго ждал, пока ты соберёшься. Потеряешь свою игрушку – будешь виновата сама.

Фыркнув, но признав справедливость высказывания, Ева последовала за ним.

– Это точно безопасно – брать меня туда? – глядя, как следы некроманта тёмными пятнами прошивают нетронутый мокрый снег, осторожно спросила она. – Я читала, что ваши маги умеют видеть ауру. Если я выйду из-под защиты, которой ты окружил замок, вдруг…

– Не хочу тебя разочаровывать, но если думаешь, что твоя исключительная аура воссияет для всех здешних магов путеводной звездой, ты прискорбно высокого мнения о себе. Даже Айрес смогла бы отследить тебя по ауре лишь в одном случае: если б у неё в руках оказался зачарованный тобой предмет и она задалась целью найти того, кто наложил на него заклятие. – Герберт стремительно направлялся к мосту, над которым ворочало низкие облака белёсое небо. – Аура – не маяк, чтобы подавать сигнал о тебе на расстоянии. Отследить мага постфактум по следам мощного заклятия – можно. Почувствовать выплеск энергии издали, в момент сотворения этого заклятия – нет. Никто не узнает о тебе, пока ты сама не попадёшься им на глаза. И раз меч будут делать для тебя, твоё присутствие необходимо.

– А почему мы не можем телепортироваться в нужное место прямо из замка?

– Мои охранные чары не позволяют. Самый надёжный запрет телепортации работает в обе стороны. Никто не может нежданно переместиться ко мне, но и я могу творить перенос лишь там, где защита ослаблена. – Замерев перед замковыми воротами, некромант повернулся к ней. – Обними меня.

Успев затормозить, прежде чем они столкнулись лбами, Ева попятилась:

– Поскольку я никогда не поверю, что ты внезапно проникся ко мне тёплыми чувствами или захотел повысить настроение обнимательной терапией, позволь узнать зачем?

– Это самый простой способ переместить тебя. Вместе со мной. В твоих интересах держаться крепче: потеряться в пространстве на полдороге – неприятная вещь.

Угрюмо подступив ближе, Ева обвила руками его талию, почти ткнувшись носом в плащ на плече.

Подозрительно принюхавшись, вскинула голову.

– Нет, ты точно не романтический герой, – констатировала она с облегчением.

Непонимание Герберта было таким же искренним, как её мстительное удовольствие от выражения его лица.

– Ты ничем не пахнешь, – невозмутимо пояснила Ева. – Все уважающие себя мужчины, которым уготована роль романтического интереса героини, должны фантастически пахнуть. Желательно – земляникой, корицей, яблоками и другими фантазиями на тему кондитерской, хотя сойдут и брутальные ароматы с примесью мускуса. Если б мне суждено было в тебя влюбиться, сейчас я вдохнула бы твой соблазнительный запах, который напомнил бы мне о самых любимых вещах, и по мне пробежал бы табун мурашек, и мне смело можно было бы вешаться, дабы предотвратить шаблонное развитие сюжета… Пусть даже в моём случае от повешения было бы мало прока.

– Ха-ха. Умираю от смеха. Жаль, должность придворного шута давно упразднили, – откликнулся Герберт сухо. – К слову, искренне не советую проникаться ко мне какими-либо чувствами, кроме неприязни. Разве что уважением, но я не столь идеалистичен, чтобы на это рассчитывать.

– Боже упаси. Я просто решила убедиться, что не паду жертвой законов жанра. А то в книжках вынужденная помолвка, сопровождённая игрой в Бенедикта и Беатриче, прискорбно часто заканчивается «и жили они долго и счастливо», а это в мои планы касательно нашей истории совершенно не вписывается.

Герберт, не ответив (ожидаемо, учитывая его незнакомство с Шекспиром), вцепился пальцами в её предплечья. Земля рывком ушла из-под ног, закружив их в карусели взвихрившегося пространства, заставив зажмуриться.

К моменту, когда Ева вновь ощутила землю под ногами, Герберт уже отпустил её.

Девушка услышала песнь близкой воды. Осторожно открыла глаза – некромант стоял у ручейка, журчащего по камням в низине, рассекавшей редкий хвойный лес. Тихо подождала, пока Герберт оглядится; последовала за ним, когда тот стал подниматься по крутому склону оврага, усыпанному длинными рыжими иглами.

– Это исток реки, верно? – Ева оглянулась на воду, прозрачной вуалью обволакивавшую мшистые валуны. – Реки Лиде… как её там?

Некромант, словно не слыша, сосредоточенно карабкался наверх. Склон был так крут, что время от времени руками в перчатках Герберту приходилось касаться земли.

– Послушай, я могу отвлекать тебя вопросами до бесконечности, – заметила Ева невзначай. Она забиралась следом, цепляясь за корявые узлы еловых корней, прошившие склон насквозь. – И если поблизости нет затаившихся врагов, в чём я сильно сомневаюсь, проще ответить.

– Да, это исток реки Лидемаль, – нехотя бросил Герберт. – А наверху – древний храм Четверых.

– Четверых?

– Стихийные боги. Керфианцы верили в них, пока это верование не вытеснил культ Жнеца и прочих. Но Четверых до сих пор чтят в Риджии. И в других странах тоже. – Он пренебрежительно мотнул головой. – Глупцы.

Они наконец выбрались из оврага. Взору Евы предстал остов стен некоего здания, сложенного из грубых булыжников. Расцвеченные сиреневым мхом, мерцавшим в лесной полутьме, камни серели среди золотистых древесных стволов: у здешних хвойников они были абсолютно гладкими, раскидывавшими ветви высоко над землёй.

– Дай-ка угадаю, – произнесла Ева. – Храм разрушили последователи вашей веры, так?

Вновь проигнорировав её слова, Герберт двинулся в глубь леса вдоль одной из стен.

За развалинами храма ждал круг из восьми больших, с Герберта высотой, стоячих камней. Двух красных, словно марсианские скалы, двух синих, как лазурит, двух малахитово-зелёных и двух безупречно белых, не тронутых веками, не перекрашенных течением времени.

– Я чувствую… возмущения. – Некромант прошёл в круг, выстланный колючим хвойным ковром. – Должно быть, жрецы Четверых тоже их чувствовали. Потому и построили здесь храм… не подозревая о стыке между мирами. Вопрос в том, как увидеть проход. – Он обвёл камни оценивающим взглядом, точно присматриваясь к врагу. – Ну-ка…

Ева смотрела, как Герберт вычерчивает руны. Вспомнила слова демона.

– Заклинания тут не помогут, – произнесла она уверенно.

Герберт не ответил, и ещё минут пять Ева терпеливо следила, как он плетёт заклятие за заклятием: если некромант и досадовал от того, что ни одно из них не приносит результата, то ничем этого не выдавал.

– Я же говорила, – пожала плечами девушка, когда Герберт опустил руки.

– Рад, что за неполные две недели пребывания в Керфи ты успела стать экспертом в области магии, – ядовито откликнулся тот.

– «Если сумеете постучаться». Так сказал Мэт. Что нужно не принимать за истину то, что мы видим. – Тихо ступая по ковру из игл, Ева подошла ближе. – Где возмущения сильнее всего?

– Наверное, я не случайно творю заклятия именно здесь?

Встав бок о бок с некромантом, Ева прикрыла глаза.

Она не могла быть уверена в своей догадке. О том, что именно нужно делать. С другой стороны, она верила в волшебство задолго до того, как столкнулась с ним здесь – и точно знала: если ты чего-то не видишь, это вовсе не означает, что этого не существует. А глаза, навязывающие тебе исключительно материальную картинку мира, порой только мешают.

К примеру, когда ты пытаешься играть на невидимой виолончели.

Она протянула руку, но ладонь ушла в пустоту. Нет… неправильно. Она не сосредоточилась как должно. Совсем как с музыкальной магией или призывом смычка. Нужно представить дверь, перед которой она стоит, всей душой поверить в то, что она там есть, и тогда…

Ева вскинула руку. Осторожно двинула её вперёд.

Уткнулась кончиками пальцев в нечто, очень похожее на холодный шершавый камень.

Сжав ладонь в кулак, девушка уверенно постучала – и, открыв глаза, увидела двустворчатые двери в каменной арке, украшенной затейливой растительной резьбой.

– Ты только что постучала по пустоте?

– По двери, – поправила Ева.

– Хочешь сказать, ты её видишь?

– В моём мире говорят: «Увидеть – значит поверить». Но иногда нужно поверить, чтобы увидеть. – Она отступила на шаг. Взяв некроманта за рукав, потянула его за собой. – Если я правильно помню инструкции Мэта, сейчас нам должны…

Дрогнув, двери медленно и совершенно беззвучно отворились.

– …открыть, – закончила Ева.

За каменной аркой переливалось прозрачное марево изломанного пространства. То же, что Ева видела в гексаграмме, откуда явился демон.

Миг спустя оттуда вышел гном.

Ростом он доходил Еве примерно до груди. Если облачение в виде бархатного зелёного камзола было вполне ожидаемым, то отсутствие бороды и пивного животика оказалось неожиданным. Гном был маленьким и щуплым, с острыми ушами под огненно-рыжими кудряшками; его можно было бы принять за ребёнка, если б не лицо – гладкое, юное, но определённо не ребяческое.

Красивым назвать его было трудно. Слишком много неправильности сквозило в острых чертах. Зато странно притягательным – вполне.

– Приветствую, смертные, сумевшие узреть проход в Потусторонье, – мелодично проговорил гном. Его глаза в лесной полутьме мерцали мхом и золотом, тёмными изумрудами, вобравшими в грани весеннее солнце. – Что нужно вам от маленького народа?

Глаза принадлежали очень древнему, очень нечеловеческому существу. Как и голос. И пугали в той же мере, что завораживали.

Возможно, поэтому Герберт так ретиво склонил голову.

Еве не потребовалось указаний, чтобы последовать его примеру.

– Мы потревожили тебя, о обитатель Потусторонья, дабы осуществить то, что было предсказано величайшей пророчицей рода людского, – с почтительностью, которой Ева никак не ожидала услышать в его голосе, проговорил некромант. Неизвестно, увидел ли он в конце концов дверь, но того, кто вышел из неё, узрел определённо. – Этой деве суждено свершить то, что было предречено задолго до её рождения. Свергнуть тирана, предотвратить страшные разрушения, вернуть свет на наши земли. Для этих великих деяний ей нужен пламенеющий клинок, что могут выковать лишь ваши непревзойдённые кузнецы.

Гном смерил Еву оценивающим взглядом – и у неё возникло ощущение, будто из них двоих вовсе не она смотрит на своего визави сверху вниз.

– Я сам кузнец. Но не вижу для себя интереса, – сказал гном, отворачиваясь.

– Мы щедро заплатим. А если вы не нуждаетесь в золоте, можешь доказать превосходство вашего народа в интеллектуальном поединке.

– Если ты о замшелой традиции под названием «игра в загадки», нам нет нужды что-либо доказывать.

– И не хотите развеять скуку? – невинно осведомилась Ева. – Или просто боитесь проиграть?

Гном, почти шагнувший в арку, оглянулся.

– О, простите. Я из другого мира, где ваш народ считают выдумкой, – добавила Ева под пристальным взглядом гнома и уничижительным – некроманта. – Так что я определённо заслужила того, чтобы меня щёлкнули по носу и поучили уважать старших. А сокрушительный проигрыш, который вынудит нас удалиться отсюда несолоно хлебавши, подходит для этого как нельзя лучше, верно?

В тишине слышны были отголоски журчащего вдалеке ручья.

– А ты забавная, девочка, – наконец задумчиво констатировал гном.

– Ага, – смиренно согласилась Ева (кажется, в этом мире ей предстояло часто это выслушивать).

– И не думай, что тебе удалось меня провести, изображая неразумную особу. Но сыграть с тобой будет… любопытно. – Развернувшись к ней лицом, маленький собеседник скрестил руки на груди. – Играем, пока один из нас не ошибётся с ответом. Выиграете – будет вам меч. Без платы.

– А если проиграем?

– Уйдёте несолоно хлебавши, как ты и сказала. – Зелень в его глазах сверкнула насмешливым золотом. – И я заберу рубин из твоей груди.

Ева опустила растерянный взгляд вниз.

Рубин надёжно прикрывали три слоя одежды.

– Нам не нужно видеть золото или камни, чтобы ощутить их близость, – безошибочно расшифровав этот жест, сказал гном. – Мы чувствуем их. Мы слышим их, как ты слышишь человеческий голос. Камень зовёт меня. А чары, которыми он опутан, силы, которыми он напитан… делают его весьма любопытным экземпляром. – Он улыбнулся, и улыбка эта не сулила ничего хорошего. – Загадываем по одной, поочерёдно. Начинаю я.

Ева коротко оглянулась на Герберта: тот едва заметно кивнул, из чего можно было сделать вывод, что заменить рубин не будет проблемой.

Она искренне надеялась, что не будет.

– Отгадываем вместе. И загадывать буду я, – сказал некромант.

– О нет, мальчик. Меч нужен ей. Я принял её вызов, не твой. Я играю с ней. – Глядя на Еву, гном предвкушающе качнулся с мысков на пятки. Свет бликами соскользнул с острых носов его щегольских лаковых ботинок. – Я благо для тех, кто меня не познал, мученье тем, кто в мои сети попал, и если ты тот, кто мечтал обо мне, поверь, что порою блаженство – во тьме.

Не выдержав его взгляда, Ева потупилась. Ковырнула мыском сапога хвою под ногами, удерживаясь от искушения посмотреть на Герберта в поисках подсказки.

В загадках она никогда не была сильна.

Ладно. Надо успокоиться и рассуждать логически. Речь явно о каком-то явлении, и вряд ли гном стал бы загадывать элементарщину в духе «два кольца, два конца». Значит, это нечто хорошее для тех, кто с этим незнаком, но познакомиться с ним явно несладко, и… и…

– Попытка всего одна? – спросила Ева.

– Да.

– А повторить загадку можно?

Гном повторил.

Ева задумалась.

Боль? Нет, едва ли в данном контексте она может быть благом. Смерть? В тему, учитывая засилье некромантов в окрестностях. Но едва ли смерть может быть продолжающимся явлением, на что намекали сети, да и смысл последних строчек в таком случае не вяжется с посылом первых. Любовь? Мрачновато, даже если учесть специфическую персону загадывающего.

К слову о персоне…

Ева посмотрела на представителя маленького народца. Тот невозмутимо наблюдал, заложив руки за спину.

Он знает, что я из другого мира, подумала она, краем глаза заметив мучительное нетерпение в лице Герберта. Как проще всего меня подловить? Загадать что-то, чего я просто не могу знать. Или что-то, не столь очевидное для иномирян, в отличие от аборигенов.

Впрочем, в этом он может заблуждаться. Человеческая фантазия способна загулять в такие дали, что наши представления о некромантах, магии и прочем пока несильно отличались от настоящих некромантов, магии и прочего.

Следовательно…

– Бессмертие, – осторожно предположила Ева.

Шумный выдох облегчения из уст Герберта подтвердил её правоту ещё прежде, чем гном одобрительно кивнул.

– Твой черёд, – кратко бросил её противник, не сочтя нужным подкрепить кивок словами.

Её черёд. Хорошо сказано. И что загадывать? Вряд ли «зимой и летом одним цветом». С таким гном точно справится на раз, а каждая следующая загадка от него – немалый риск проигрыша. Жаль, она не помнит каких-нибудь загадок про машины, самолёт и прочие чудеса техники: вот что гном в жизни бы не…

В этот миг Ева вспомнила, как ребёнком сидела под яблоней на даче с потрёпанной библиотечной книжкой, глотая страницу за страницей, стараясь не заляпать страницы соком вымытых мамой персиков, которые уминала за чтением.

Затем вспомнила, что Герберт так и не разрешил ей вернуться в замок и оставить там телефон.

– Что у меня в кармане? – вскинув голову, торжественно продекламировала она.

Гном и Герберт уставились на неё в одинаковой растерянности.

– Это что, загадка? – холодно осведомился представитель волшебного народца.

– Одна из самых легендарных загадок в моём мире. Которая однажды спасла жизнь известнейшему герою. У тебя три попытки.

Гном раздражённо мотнул головой – и Ева истолковала это признанием поражения.

– Ничего, – вымолвил он после недолгих раздумий.

– Не-а.

– Кольцо.

Будь это другая история, тут бы меня и съели, с облегчением подумала Ева.

– Тоже неверно.

Над последним ответом гном раздумывал долго.

– Зеркало, – почти безнадёжно произнёс он.

– И снова не угадал. – Ева с готовностью запустила руку в карман штанов. Продемонстрировала оппоненту то, что и правда напоминало зеркало – к счастью, только напоминало. – Мобильный телефон. – Для пущей убедительности она нажала на кнопку блокировки, высветив на дисплее картинку анимешной заставки; с неё на гнома повелительно взглянул британский принц с сиреневыми очами[11]11
  Коему не было равных в шахматах, стратегии и пафосных речах.


[Закрыть]. – Вернее, смартфон, но не суть важно.

– Это нечто свойственное лишь твоему миру. Я не мог этого знать. Ты сжульничала.

– Ты не ставил ограничений «загадки лишь о местных предметах и явлениях». Что не запрещено, то разрешено.

Коварная усмешка, исказившая лицо побеждённого противника, очень её встревожила.

– Хорошо. Будет тебе меч, – подозрительно легко согласился гном. Отвернулся. – Возвращайтесь лет через пятьдесят. Как раз к тому времени управлюсь.

– Пятьдесят?!

– О сроках мы не договаривались. Как ты сама подметила, что не запрещено, то разрешено. – Сделав шаг к открытой двери, гном лениво оглянулся. – Впрочем, я мог бы управиться за вашу неделю… в обмен на плату.

– Рубин? – безнадёжно вымолвила Ева.

– Нет, теперь мне интереснее другое. Отдашь ту диковинку, что лежала у тебя в кармане, – получишь меч через неделю.

Мстительная и непреклонная любезность его голоса вынудила Еву обескураженно опустить руки.

– Мы согласны, – быстро произнёс Герберт.

– Говори за себя!

– Что тебе важнее, твоя игрушка или твоя жизнь?

Вспомнив свою основную мотивацию в нелёгком деле свержения королевы, Ева скрепя сердце и скрипя зубами решительно вернула мобильник в карман:

– Я заплачу, когда получу меч. Не раньше.

– Меня это устраивает, – равнодушно откликнулся гном. – Через семь дней, здесь же, в это же время.

Наконец переступив порог Потусторонья, он исчез. Дверь – миг спустя.

– Ты была неплоха, – снисходительно заметил Герберт, возвращаясь к оврагу.

– Не могу вернуть комплимент при всём желании, – буркнула Ева, угрюмо плетясь за ним. В мыслях она прощалась с любимым телефоном. – Интересно, как ты собираешься управлять страной, если дипломат из тебя никакой. Когда король только и может, что королить путём красивого сидения на троне, ничем хорошим это не заканчивается.

Некромант высказывание проигнорировал, и оставшуюся часть пути проделали молча.

Почему они не телепортировались от храма, Ева спрашивать не стала. Наверное, возмущения от прохода в Потусторонье рождали побочные эффекты, которые могли пагубно отразиться на телепортирующихся. Просто добрела вместе с Гербертом до ручья; когда некромант замер, выжидающе глядя на неё, вдохнула полной грудью, желая напоследок ощутить аромат воды и хвойного леса.

Вдохнула ещё раз: с недоверчивым изумлением.

– Мне кажется или здесь правда пахнет корицей?

Сомнение во взгляде Герберта – касательно здравости её рассудка – послужило Еве ответом.

– Откуда-то точно пахнет корицей, – принюхавшись, добавила она в своё оправдание. – Я чувствую.

Сомнение сменилось озабоченностью.

– Дома проведу кое-какие процедуры. Проверим, всё ли с тобой в порядке. Вдруг обонятельные нервы начали отказывать… или один из центров в мозгу. – Пробившееся в голосе Герберта беспокойство было почти трогательным. – Давай, не стоит тут задерживаться.

Пытаясь не думать, насколько тонкая грань отделяла её не-жизнь от настоящей смерти, Ева обняла Герберта за пояс. Коротко вдохнула, надеясь, что ей померещилось и что привкус навязчивого аромата уже исчез.

Охнула от концентрации пряности, ударившей в нос.

– Ты… – невольно отшатнувшись, выдавила она, – это ты! Ты пахнешь корицей! Но почему… как…

Осеклась, вспомнив, кто всё это время мог незримо следовать за ними по пятам. Одновременно с Гербертом огляделась вокруг.

Следующее – один короткий возмущённый слог – они тоже выпалили вместе.

– Мэт?!